Текст книги "Летописи Нэпэла (СИ)"

Автор книги: Владимир Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Нет. Я не допущу, чтобы это произошло. Теперь я предупреждён.

– Как знать! Никому ещё не удалось изменить уже показанную возможность…

– Никому ещё не удавалось так разжалобить меня! – глухо сказала Смерть.

Нэпэл поднял на неё глаза. Криво усмехнулся. Словно говоря: это что, всё на что я способен? Разжалобить?.. Ну, хоть бы так…

– Пойдём, Нэпэл.

Чёрный обелиск печально глядел им вослед.

– Хочешь, я никогда не приду за тобой? – предложила Смерть.

– Ты же знаешь, что я отвечу, – безразлично промолвил Император.

– Но почему?

– Я не хочу вечно испытывать страдания потерь. Я соглашусь, только если ты не придёшь и за моими друзьями, а они согласятся лишь на тех же условиях. В мире не могут быть тысячи Бессмертных. Да и вряд ли кто-нибудь захочет стать свидетелем схлопывания Вселенной… Или что там будет в конце…

– Ты верно говоришь, – заметила Смерть.

– То, что я сказал – не самое главное. Наступят дни, когда пытки существования разорвут мою волю. Я уже устал от неизбывности. Уже сейчас.

– Тогда ты позовёшь меня.

– Тогда я приду к тебе сам. Это будет, скорее, чем ты думаешь. Приду, когда закончу одно дело. Когда исправлю одну чужую ошибку.

– Какую?

– Ошибку Инквизитора – он влез в мою жизнь. И теперь у него есть неоплаченный должок передо мной, – резко сказал Император. – Я намерен вернуть его.

– Когда придёт твоё время, я отправлю за тобой твою дочь, – положа руку на живот тихо сказала Смерть вдогонку Нэпэлу. Он уже не мог её услышать, и вряд ли она хотела, чтобы он её услышал.

Император уже достиг линии горизонта, прорубленной в унылых небесах, пролез через эту щель из мира серых равнин в своё тело.

Нэпэл шёл вдоль берега на север, к каждым шагом приближаясь к врагу. В туманной дымке на восточном горизонте прорисовывались низкие берега Яваи. Сезон муссонов кончился, вместе с тремя кровавыми летними месяцами. Перешейки между континентальной частью суши и островами разорвали возродившиеся подводные турбулентности, унося в море клочки хлипкой суши, заросшей молодой порослью. Зелёным побегам суждено побуреть на дне океана, выпасть в осадок, покрыв человеческие кости, зарывшиеся в ил. Но все скелеты трава никогда не покроет. Добавят новых.

Нэпэл ещё не решил, каким путём пробираться в Мириус. Перебраться на Яваю, продраться сквозь джунгли к руинам города мерзокожих, найти военную базу и на самолёте долететь до Мириуса. Можно было ещё пройти по восточному побережью Юго-Западного Континента, переплыть узкий пролив, – скорее, широкую реку, – отделявший Северный Континент, который целиком занимала Империя Новрос. Далее можно идти до первого населённого пункта, в котором есть отделение Военведа, – а Военное Ведомство разместило свои филиалы в каждой дыре, – оттуда на вертолёте прямо в столицу.

Император шёл по самой кромке воды, по старой солдатской привычке, – волны замывали оставленные им следы. То, что лежало поперёк дороги, Нэпэл заметил издалека, – благодаря солнцу, заброшенному небесным воинством на самую большую возможную высоту. Штурмовик слепо щурил глаза. Дельфин, не успевший уйти в открытое море и выброшенный штормом на поверхность? Может быть, обломок корабля, или коряга, путешествовавшая по волнам много дней? Шторма не было. Последний затих две недели назад, и если бы морская рыбина лежала с того времени, крабы и чайки оставили бы от неё один лишь костяк. А для коряги оно слишком гладкое. Нет. Это лодка.

Откуда здесь взяться лодке? На много километров нет ничего живого и разумного. Непроходимые джунгли и грязные трясины с запада, плавно понижающиеся к востоку, переходя в море, – Солнцу, поднимающемуся из воды, приходится катиться в гору. Император и солнце – больше здесь никого не может быть. Разве что, кто-то приплыл на пляж. И оставил лодку, будто специально для Нэпэла.

Император подошёл к утлому судёнышку и присел рядом. На весле длинные белые полосы – от когтей гребца. На дне, там где гребец переступал с лапы на лапу – такие же отметины.

Кто-то хочет направить его на восток, в сторону Яваи. Но он сделает наоборот.

Нэпэл решил идти по дикому пляжу и толкнул лодку ногой в борт, высвобождая из мокрых и холодных объятий песка. Деревяшка медленно отошла от берега, её подхватило течением и устремило к Явае. Нэпэл смотрел вслед ей. И когда бурые щупальца, поднявшиеся из воды, обхватили плавучий гроб поперёк, перемалывая низкие борта, и потащили на глубину, утёр тыльной стороной ладони пот, выступивший на лбу.

Не расслабляться. Быть может, кормчий сейчас наблюдает за ним из джунглей. Скоро он нападёт. Тот, кто оставил лодку на пути Императора, – не кормчий, о нет! тот всего лишь слуга, – предусматривал то, что Нэпэл не поплывёт. Потому и наделил своего Харона, доставщика Смерти, большими когтями.

Смерть. Нэпэл стал по иному относиться к этому имени, даже стал произносить по-новому. Это слово стало для Императора именем. Именем близкого друга.

Нэпэл никогда не боялся Смерти, а теперь почти полюбил её. Смерть больше не ассоциировалась с траурными венками и угрюмыми лицами. Смерть красива, она прекрасна…

Император сел спиной к джунглям и положив глефу на колени, обратил взгляд на темнеющее восточное небо, и стал ждать удара в спину.

Резко выбросив глефу за голову, Император, откинувшись на спину, вжимал древко до тех пор, пока не упёрся локтем в плотную плечевую чашу брони твари, той, что была за спиной. Уперевшись в чудовище пятой, Нэпэл поднимался, вытаскивая из нелюдской плоти клинок. Обернувшись, он отступил на пару шагов. Подивился, как монстр мог грести с метровыми когтями на пальцах.

Чудовище билось на песке, оставляя глубокие борозды шпорами. Ничего прилив сотрёт всё, смоет слизь и труп. Рыбы довершат дело, проникнув под природный панцирь и опустошив его. Внутренняя полость действительно станет полостью.

Монстр затих, потом вдруг приподнялся и сел, выпрямив спину. Вытянул в сторону Императора лапы, распрямив когтистые пальцы. Нэпэл приподнял глефу.

Нелюдь щёлкнул суставами пальцев и кончики когтей выстрелили в штурмовика, отсоединившись от основы. Нэпэл подставил лезвия глефы под когти с седьмой и восьмой фаланги правой лапы, два острия, с пятого и шестого пальца чиркнули его по плечам. Уклонясь от остальных и отбивая наиболее опасные глефой, Император выхватил свободной рукой нож и метнул в грудину твари. Последний коготь, со второго пальца левой руки, вонзился штурмовику в правую глазницу. Чудовище приняло нож со всхлипом и откинулось на песок.

– Ааа-р-р-р-ггг-х-х-х!

Император вырвал острие из глаза и бросил наземь. Зажав окровавленную глазницу рукой, оторвал от кобуры ремешок и затянул на голове.

Подошёл к твари и присел, чтобы перерубить монстру шею. Щелчок. Ещё один. На бронированной груди чудовища стучали две створки; распахнуться им не давал только нож, пронзивший их.

Отрубить голову? Чтобы маленькая тварь, засевшая внутри большой, вылезла через шею? Нет уж.

Тварь, побуждая штурмовика к действиям, изнутри прошлась по телу поверженного монстра, поднимая бугры бронированной кожи, опадавшие в выеденные полости.

Нэпэл прошёл по берегу, собирая охапку хвороста. Навалил огромную груду, в рост человека, на тушу монстра. Поджёг пучок хрустящих листьев и переломив зажигалку, вылил содержимое, подкармливая слабые язычки пламени. Огонь яростно взметнулся, облизнув чаек, кружившихся над убитой тварью в ожидании, когда надоедливый человек уйдёт и можно будет приступить к пиршеству.

Дикий вой заставил его схватиться за глефу; горящая маленькая тварь вскинулась из костра и тут же рухнула вниз. Император стоял в двух шагах от стены пламени, наблюдая за агонией демонической плоти.

Прошло время, и тварь замерла. Багровое тельце лежало в пышущем жаром костре, даже не обугливаясь. Нэпэл видел, как её тело преобразуется, адаптируясь к высокой температуре. Криво усмехнувшись, Нэпэл приготовил оружие.

Огненный монстр шагнул к Императору, но отпрянул и встал в центре костра, там где было жарче всего. В бессильной злобе метнул в Нэпэла головёшку. Брызжа искрами и оставляя дымный шлейф, угольный комок пролетел мимо. Критически улыбнувшись, штурмовик взмахнул двухклинковым оружием, расшвыривая перегорающие ветки. Тварь завизжала и попыталась зарыться в горячую золу и песок, но лезвие меча, прикрученного к стальному шесту, извлекло её из временного укрытия. Чудовище замерзало, не могло приспособиться к новой среде, – запас перерождений был истрачен. Скукоживаясь, монстр заворачивался в складки обвисавшей шкуры; мышцы и внутренние органы усыхали.

Пнув чёрный сверток, – всё, что осталось от монстра, – Нэпэл развернулся и направился на север.

Глава 10

Что до героя, я не столь уж хорошего мнения о нем – и все-таки: он – наиболее приемлемая форма существования, в особенности когда нет другого выбора. Ницше «Злая мудрость»

Равномерным шагом к дверям приблизился некто в длинном чёрном плаще. Охранники заступили ему дорогу, оглядывая его с ног до головы. Чтобы понять, что человек прошёл через много боёв, не надо было быть аналитиком. Левая рука висела на перевязи, кулак был зачем-то обмотан листовым железом, полосы из него охватывали живот и грудь воина. Правый глаз закрывала кожаная повязка. Из-за плеча воина выглядывало странное оружие, – стальной стержень с примотанными к нему цепью клинками, на поясе изогнутый ятаган, без ножен, просто заткнут за пояс.

– Пропустите, – глухо сказал человек.

– Кто вы? – спросил было один из стражников, но другой оттянул его в сторону, отточенным движением открыл дверь, по военному поприветствовав незнакомца.

Тот прошёл внутрь, ступая почти неслышно. Край плаща зацепился за ручку двери, что-то выпало из внутреннего кармана плаща. Незнакомец оглянулся на негромкий стук и, усмехнувшись, пошёл дальше.

– Он что-то потерял! – прошептал первый стражник. Он подобрал с гранитных плит что-то черное, хрустящее. Обугленная кисть чужой руки… – Кто это был? Его нет в списках лиц, которым разрешён доступ в покои Императора!

– Ты не узнал его? – осклабился второй страж. – Это ведь и есть Император!

– Я думал, он погиб! – воскликнул стражник, от удивления забыв про то, что по уставу часовым не полагается ни разговаривать, ни тем паче шуметь.

– Повелитель Новроса не может погибнуть, – строго сказал страж. – Он вернулся, и вернётся ещё раз, если понадобится. Даже из ада!

– Тогда погиб я! Разжалование… Ссылка на Яваю…

– Успокойся ты, ничего тебе не грозит. – Стражник ухмыльнулся, и видя растерянность напарника, объяснил: – Яваи больше нет. Там побывал Повелитель и его армия!

Это было их работой – восстанавливать тело Императора. В этот раз труда было куда больше чем в первые недели этого года, после короткого мятежа – или, если вырзиться правильнее, попытки рецидива правления Трейса.

Первоначальный план оздоровительных процедур расширялся врачами по мере того, как Нэпэл снимал разбитую броню, открывая им новые и новые раны. Впрочем, докторам пришлось признать, что деревенский эскулап справился с проблемой, поставленной ему бывшими наложницами вождя, просто отлично. Впрочем о наложницах штурмовик не обмолвился ни словом даже Чэрту.

Тем не менее, врачи мириусского императорского госпиталя перешили всю работу лекаря, провели глубинное восстановление эпителиальных тканей желудка, – чтобы в будущем не возникло проблем с пищеварением.

Воссоздали и глазное яблоко, оставшееся наткнутым на коготь твари, на пляже Юго-Западного континента. Вставили новый шарик с зелёным колечком вокруг зрачка – шедевр работников Цитологического Отделения Военно-Хирургической Академии. И едва соединён был первый нерв, как офтальмолог отшатнулся, будто уколотый осколком изумруда, и лишь пересилив себя, смог вновь вернуться к игле.

Сделали в лучшем виде раздробленное плечо. Затвердевшую пасту удалили, вставили настоящую кость – опять постарались врачи из Академии. Конечно, вполне могла сгодиться и паста, но в случае новых тяжёлых ранений телу потребуется много крови, а однородный пластик не в состоянии вырабатывать её, как это делает костный мозг в настоящих косточках. Да и крепость у пластика не та.

Листовой металл, которым закрывал раны Император, забрал дежурный офицер и поместил под стекло в оружейной императорского дворца, по своей инициативе.

Древко глефы заменили на более лёгкое, в ущерб прочности, – разве сравнится в крепости со стальным ломом дерево, пусть даже укреплённое натянутыми внутри титановыми нитями, а снаружи обёрнутое в серебряные листки, покрытые резьбой? Клинки привязали тонкими титановыми цепями. На древке было выложено мелким чёрным жемчугом: «Сей глевией я монстрам счёт веду!»

Нэпэл не оценил этого. Стражник у входа был прав: Яваи больше не было. Остался остров, поросший джунглями, но в них не кишели уже партизане, и последний оплот мерзокожих был разрушен. Зато оставался заброшенный со времён войны Эмэйр – два огромных Западных Континента, в лесах которых стояло несколько законсервированных военных баз, как раз для таких случаев.

Отряды Военведа ворвались в бункер, где располагался штаб последнего уцелевшего отделения организации «Реинкарнация». Определить его нахождение было невозможно не для имперских аналитиков. Огромное количество материалов было обработано в кратчайшие сроки.

На карте намечали путь клона Инквизитора с конца. Первые три десятка километров было вычерчено мгновенно – путь по железной дороге от места, где клон напал на машиниста и сопровождающих. Дальше на основании видеоплёнок с камер уличного наблюдения и записей допросов свидетелей, специалисты имперских структур отследили до автостоянки, на которой Инквизитора N2 выбросили из фургона, а отъезжая кинули ему оружие. Просматривая информацию переданную спутниками, фургон провели до леса, в котором он и скрылся. С учётом количества топлива, оставшегося в бензобаке машины, вычертили примерный круг, в пределах которого могла находиться база «Реинкарнации», ну а дальше всё было совсем просто.

Впрочем, Сэйпога не оставляло ощущение, что Шейрупу надоело подпольное существование и он хотел, чтобы его нашли, и потому сознательно допустил ошибку, освободив двойника Инквизитора.

Бывшего советника перевезли в здание управления «Гибели Шпиона». Пленных учёных распределили по секретным лабораториям, дав им возможность продолжать исследования, укрепляя мощь Империи. Всех остальных, – солдат и техников, взятых живыми при штурме, – перевезли тюремным самолётом в Харвартскую крепость. Там их освободили, выдали оружие и расселили по казармам, где остались ещё вещи предыдущих постояльцев, погибших в отражении ночных атак туземцев.

В «Гибеше» и состоялся первый разговор с Шейрупом.

– Вы согласны начать работать на нас? Аналитики с подобным опытом работы нам необходимы. Вы знаете, что ждёт вас в случае отказа. – Сэйпог неторопливо прохаживался по комнате, заложив руки за спину.

– Естественно, согласен, – мило улыбнулся Шейруп.

– Тогда вас придётся надёжно прятать, ибо некоторые желают вашей смерти. Перевод из столицы вглубь Империи…

– Вовсе нет нужды убирать меня из Мириуса, – улыбнулся советник. – Вы забываете, что моё тело привыкло лежать в гробу установки связи, а разуму удобнее, – и безопаснее, – находиться в электронном мозге клона. Можно не опасаться покушений.

– Отличная идея. Вашему клону-носителю можно придать другое лицо и назвать его другим именем. В новом облике вы сможете вернуться к руководству Военной Разведкой.

– Я думаю, нет необходимости в перемене облика. Достаточно лишь объявить, что я всегда втайне был на стороне Императора Нэпэла.

– Это все сто тридцать лет правления Трейса? – с сомнением сказал Сэйпог.

– А почему бы и нет? Кого интересует, поверят они, или нет? – лицо Шейрупа стало жёстким. – Достаточно отдать приказ. Приказ верить в эту версию. И те, кто не станут его выполнять, нам просто не нужны. Гарнизоны приграничных крепостей нуждаются в пополнении.

– Военная Разведка с начала года находилась без руководителя, – говорил глава Гибеша. – Мы не могли найти подходящего человека. А исполняющий обязанности допустил большую ошибку. За что уже поплатился жизнью.

– Проблема нехватки кадров мне знакома… – покачал головой Шейруп. – Впрочем, при Императоре Трейсе – вечной ему памяти! – фактически все спецструктуры держал я. Вы не представляете, как обременительно это было. Я с радостью передал Военвед Командарму Чэрту, а Гибеш – вам, Сэйпог. Всегда испытывал недостаток доверенных людей. Последнего из них, генерала Беллора, постиг пренеприятнейший случай. Ну вы знаете, что с ним случилось…

– В то время мы были по разные стороны фронта, – воскликнул вошедший Нэпэл. И добавил: – Я рад, что вы снова с нами!

– Только, пожалуйста, не радуйте этой новостью офицера Прагэра…

– Офицер Стармак, генные лаборатории Антура всё ещё в подчинении Разведки? – проговорил Шейруп.

– Естественно. За время вашего отсутствия ничего не могло измениться, – отчеканил разведчик. – Я всё держал под контролем, старался исправлять все ошибки этого ублюдка, имя не запомнил, исполнявшего ваши обязанности.

– Но кое-что вы так и не исправили? – подметил Шейруп. – Этот инцидент, когда Арна вдруг оказалась на борту разведывательного самолёта, с миссией переводчицы…

– Ну что ж, не буду оправдываться, – твёрдо сказал офицер. – Не заметил. Виновен.

– Соберите щетинки с моего старого мундира, – увидев, как дёрнулось лицо Стармака, Шейруп рассмеялся: – Да нет, не вы. Я ничего не имею против вас, понимаю ведь, что не уследить было за всем. Прикажите, чтобы мундиром занялись мои прежние слуги. Говорите, они смеялись, узнав, что я мёртв?

– Так точно, – заверил разведчик.

– Изображение из комнаты с одеждой на главный экран, в вестибюле здания ВР, – отдал распоряжение Шейруп. Улыбнулся, предвкушая радостное зрелище. – Когда они умрут, пусть их работу закончит человек в костюме биологической защиты. Сообщите учёным, чтобы немедленно занялись восстановлением паука из Афсиги. «Бархатные лапки… Скоро вы будете щекотать мою ладонь. И ноздри моих врагов…»

– Засекреть любую информацию о возможности того, что Трейс жив, – проговорил Нэпэл, когда остался с командармом наедине.

– В любом случае он всё прознает, – ответил Чэрт. – Всё-таки в его руках Разведка…

– Будьте готовы уничтожить Шейрупа – Шейрупа, а не его клоны! – в любой момент! Если он оступится… Предаст… Хотя, он никогда не предаёт – ведь и не служит никому. Пока его цели совпадают с нашими…

– Лучше было бы уничтожить его прямо сейчас. Мои агенты раздавят его мозг по твоему приказу. Когда узнают, где он хранит своё настоящее тело. След уже унюхали, это дело нескольких дней.

– Тело надо взять под контроль, – проговорил Нэпэл. – И охранять от непримиримых бойцов, от мстителей. Разве новый хозяин дома убивает цепного пса, рычащего на всех из глубины конуры? – усмехнулся Император. – Пусть тварь ненавидит своего господина, так же как ненавидела и прежнего. Но она любит своё логово, и дом. И будет охранять и то, и другое.

Нэпэл потянулся, запрокинул голову, и улыбнулся.

– Что за жизнь такая… Только разделаюсь с врагами, как узнаю, что одни живы, другие воскресли, третьи – стали союзниками… Хотя бы, воскрешений больше не повторится.

– Да, одно щупальце, тянущееся к трону – Шейрупа – мы обрубили. Со вторым – Инквизитором – кончим скоро…

– Третье щупальце, быть может, уже грозит нам, хоть и отгорожено пространством и временем. Так будет, пока параллельные миры плохо изучены. Впрочем, продолжайте вести наблюдение, – закончил Император.

– Он вернулся… – будто не веря прочитанным отчётам и устным рассказам друзей, повторил Император.

– Попытки покушения на нас не прекращаются. Мы тоже пару раз угрожали его шкуре, – проговорил Чэрт.

– Он воскрес ещё до твоего ухода, – тихо проговорила Бэк Гроу и умолкла. Но Нэпэл и так понял то, что осталось не высказанным.

Если бы не ушёл в добровольное изгнание, если бы вовремя узнал об ожившем ублюдке, то не было бы всех этих жертв. Были бы живы Стиперн, Ре, сотни других людей, имён которых он никогда не узнает, – люди на вокзале, солдаты возле бункера, ещё сотни и сотни… Всё уже давно закончилось бы. «Но я не могу жить во имя Империи!» внутренне взорвался Император, хотя лицо его оставалось неколебимым.

Это Империя живёт во имя тебя, своего Властелина. Жертв этой твари никак не удалось бы избежать. Но они погибли за Империю. Так же, как миллиарды других, за предыдущие столетия. Во славу Императора солдаты погибают на полях сражений, с именем повелителя бросаются в атаку. А он…

А что делать ему?..

Жить во имя Империи.

Внутренний голос немного уравновесил Нэпэла. Император принял решение.

Нэпэл знал, что произошло бы, прочитай он послание Сэйпога. Чэрт вылетел бы по его приказу в Мириус, и не смог бы придти на помощь в нужный момент. Император вместе с Арной погибли бы среди руин города мерзокожих. Ничего не изменилось бы, Нэпэл точно так же ушёл бы в изгнание, но уже навечное. Так что, Нэпэл сделал всё правильно, а винить себя за былые поступки – последнее дело.

Они сидели в малом зале для совещаний глубоко под зданием Военного Ведомства, когда зазвонил старинный телефон. Разговор моментально прервался и люди секунд пять переводили взгляды с телефона и друг на друга. Сюда просто никто не мог позвонить, не имел права потревожить Императора и его ближайшее окружение во время совещания. Да и некому было звонить, в случае поступления особо важной информации в комнату после условного стука вошёл бы дежурный офицер. Но телефон звонил и Бэк Гроу, сидевшая ближе всех, подняла трубку.

– С кем имею честь разговаривать? – и тут же замахала остальным рукой.

– Звонок!.. Определите место, откуда он звонит! – приказал Сэйпог дежурному, выглянув за дверь.

– Он назначает нам встречу… Предлагает самим выбрать место… Повесил трубку…

– Парк на южной оконечности столицы, – твёрдо сказал Император.

– Звонок удалось засечь? – спросил Сэйпог.

– Данный аппарат не подключён к телефонной сети и является деталью интерьера, – сказал дежурный офицер.

Чэрт схватил телефон, за аппаратом не потянулись провода. Командарм грохнул телефон на стол.

– Вы свободны! – отпустив военного, Чэрт вновь уселся в кресло.

– Он словно звонил из ниоткуда, – произнёс Прагэр.

Экситон лишь криво усмехнулся.

– Как мы сообщим ему место встречи? – спросила Бэк Гроу.

– Он знает, что я выберу только одно место. То, где всё началось. То, где всё и закончится.

Нэпэл выдвинул клинок до половины и резким толчком отправил его обратно в ножны.

– Что вы знаете о Инквизиторе? – очень серьёзно спросила Бэк Гроу, присев на самый край кожаного дутого кресла. Сплела руки, вытягивая их к Командарму, ставшему рядом сразу, как только они перешли в Каминный Зал.

– Мало чего. И всё с его слов. Так что верить той информации, что мы имеем, нельзя. Мы пытались наводить о нём справки после его предательства, но это было бесполезно. Документы сгорели в случайных пожарах, загадочным образом исчезли. Наши люди натыкались на архивные книги, из которых были вырваны нужные страницы. Узнать о нём ничего не получилось даже у Шейрупа. Сэйпог, расскажи Бэки всё, что удалось раскопать о нём…

Глава Гибеша, проверявший остроту лезвия кончиком длинного ногтя на указательном пальце, неторопливо вложил меч в ножны, облокотил его о кресло, – так, чтобы можно было без труда дотянуться до него, – откинулся на спинку, забросив ногу на ногу.

– Те сведения, которые мы всё-таки добыли, отрывочны, – начал Сэйпог. – Его мать была врачом-дантистом. Прокатилась на молнии, – посажена на электрический стул, – после того, как по результатам проверки, вызванной исчезновениями четырёх десятков пациентов, в гардеробном шкафу её кабинета нашли их отполированные челюсти. В обеденное время она вставляла в них недостающие зубы и покрывала цветными лаками. Отец был военным инженером. Бросил жену с гадёнышем и уехал на юг. Руководил постройкой моста на Явае. Уже законченные пролёты обрушились. Среди погибших строителей, выловленных из реки, не было только тела архитектора. Больше узнать не получилось – те, кто выжил в катастрофе, вскоре погибли во время авианалёта мерзокожих. Дед был разведчиком в империи мерзокожих. Одним прекрасным утром он не вышел на запланированный сеанс связи. Тем же утром были взяты все наши агенты, о работе которых он знал. Заочно ему был подписан смертный приговор и приведён в исполнение спустя две недели, несмотря на все усилия «Жёлтых Братьев», тщательно скрывавших его. Другой дед был арестован гибешевцами, – Сэйпог позволил себе довольно, и даже самодовольно улыбнуться, несмотря на то, что всё это происходило задолго до того, как он взял Гибеш в свои руки, так горд был за своё ведомство, – следы Отравителя Мириусских Прудов привели в квартиру обычного фармацевта. Расстрелян по решению трибунала.

Впрочем, всё это было достаточно давно, – в период правления Трейса. Обратимся же к событиям, не так отдалённым во времени от нас. Первые проявления его тёмной натуры замечены ещё в детстве. Он оторвал руку курсанту, обучавшемуся вместе с ним. Преступный поступок прошёл ему почти даром – зарвавшегося гадёныша всего лишь перевели в другое училище. От деда к нему передалась страстная любовь к ядам. Впрочем, он неплохо разбирается и во взрывчатке. Знаком с плазменным военным оборудованием. Любимое оружие – маленький зубной скальпель, доставшийся по наследству от матери.

– Слабости у него есть?

– Кое-какие я замечал. Видел, как он боится насекомых. Хотя, испуг мог быть наигранным, – закончил глава Гибеша.

– Таких насекомых, как пауки Шейрупа, стоит бояться, – заметила Бэк Гроу. – Может, стоит привлечь Шейрупа к этому делу? Что ещё вы знаете о нём?

Главы Военведа и Гибеша заговорили по очереди:

– Смеётся тогда, когда не смешно другим, посмеивается неизвестно над чем.

– Высокомерен. Этот его жест, когда он подзывает людей… Будто своих слуг. Ненавижу, – процедил Сэйпог. – Удивляюсь, почему никто из нас не отрубил тогда ему руку?

– Как он предал вас?

Возникло долгое молчание.

– Он подставил нас… – глухо сказал Нэпэл, стоявший лицом к пылающему камину, всё время, пока Сэйпог держал речь.

…Много лет назад, во время заключительного акта Сайматранской войны, четверо штурмовиков, – один из которых вскоре станет ренегатом, – после выполнения очередного секретного задания в джунглях оказались в маленькой имперской крепости. «Жёлтые Братья» в последних судорогах своей агонии сумели отодвинуть линию фронта далеко на север, и выплёскивали из своих подземных фабрик всё новые и новые самолёты и танки. Несколько затерянных в лесах имперских баз, что теперь оказались на их подконтрольной территории, фактически в тылу у их основных войск, подверглись осаде. Гарнизонам был дан запоздалый приказ отступать, но они уже были окружены, и самым разумным оказалось продолжать удерживать позиции. Штурмовики пришли на помощь небольшому гарнизону, и Нэпэл взял командование над двумя десятками уцелевших солдат. В тот же вечер вместе они утопили в чужой крови четыре роты мерзокожих, брошенных в атаку на крепость.

Следующим утром Нэпэл, Чэрт и Сэйпог сидели в Командном Центре, из спального отделения не пришёл только четвёртый штурмовик, – Инквизитор, как прозвали его многие, с его же подачи. Затем вошёл рядовой, доложил, что Инквизитор покинул бункер, а часовой на выходе куда-то исчез.

Искали обоих, пока оператор внешнего наблюдения не позвал всех к мониторам. На экранах было изображение с уцелевших после бомбёжек наземных камер, штурмовики увидали как Инквизитор шёл по дорожкам, оставленным в минных полях, что они вместе возделывали ночью, после боя. Прямиком к вражеским позициям, и размахивал при этом белым флагом – рубашкой, привязанной к прикладу винтовки.

– Что он делает? – гадал Чэрт.

– Идёт к их позициям! – возмутился Сэйпог.

– Что на него нашло? – пробормотал Нэпэл.

– Может, задумал какую-то хитрость? – предположил Сэйпог.

– Если решил проделать это, – заметил Нэпэл, – почему нас не предупредил?

– Наверное, так надо… Сейчас Инквизитор подберётся к ним поближе, и покажет им… – проговорил Чэрт.

К Инквизитору вышло навстречу несколько человек, буквально с распростёртыми объятиями. Вместо имперского здесь ему предложили другой мундир, партизанской армии «Жёлтых Братьев», – китель жёлтого цвета, со стоячим воротником, обмётанным золотой тесьмой, с золотыми эполетами, щетинящимися золотыми пиками, – и Инквизитор сразу же переоделся. Чёрный мундир имперского штурмовика с серебряным и золотым шитьём, с нашивками в виде мёртвых голов, скрещенных стилизованных мечей и крыльев бросил на землю. О том, что он имперец – был имперским военным – напоминали лишь галифе, только они, не лицо даже. Казалось, Инквизитор стал выглядеть как явайцы, и в лучах восходящего солнца его кожа приняла жёлтый, болезненный оттенок. Он всё время улыбался, щурился, и рассказывал что-то смешное своим новым друзьям.

– Как он мог! – прорычал Чэрт. – Это ведь символ! Наш символ!.. – Штурмовик оскалился от злости, и чтобы хоть как-то искупить, – не то, что Инквизитор бросил мундир в грязь, это не искупить никак, – искупить то, что он видел это, но не мог помешать, благоговейно поцеловал по очереди рубиновые запонки в виде черепов.

– Сейчас, смотрите! Он что-нибудь сделает этакое! – продолжал ожидать чего-то Сэйпог, стараясь не думать о том, зачем Инквизитор осквернил святыню штурмовиков.

– Ничего он не сделает, – процедил вместе с ненавистью слова сквозь зубы Чэрт.

Инквизитор бросил наземь импровизированный флаг и пошёл за врагами, обходя придвинувшиеся к крепости эскарпы, потом спустился в блиндаж. В имперском бункере наступило гнетущее молчание. Штурмовики помрачнели, некоторые не верили ещё в предательство товарища, надеялись на лучшее до последнего. Через несколько минут Инквизитор снова появился на позициях мерзокожих, вместе с их генералом, и долго, обстоятельно, рассказывал что-то, время от времени указывая на имперские укрепления.

– Ублюдок! – прорычал Чэрт. – Что эта мразь говорит?

Сэйпог приблизился к экрану, почти приник к нему, прищурился.

– Он раскрывает врагам слабые места нашей обороны! – медленно произнёс Сэйпог, часто мигая, чтобы снять напряжение с глаз. Он прочёл всё по губам Инквизитора. – Ты был прав, – обратился штурмовик к Чэрту. – Он всё им показал.

– Сейчас начнётся обстрел, – тихо проговорил Нэпэл. – Они разнесут здесь всё в клочья.

Артиллерия мерзокожих, спрятанная в джунглях, несколько часов била по имперской крепости, превращая в щебень надземные строения. Имперские воины укрывались глубоко в бункерах, ожидая массированной атаки пехоты, которая должна была последовать за обстрелом.