Текст книги "Летописи Нэпэла (СИ)"

Автор книги: Владимир Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Император взял шарики и, покатав между пальцев, подумал о том, что держит в руках свою судьбу. Прежде чем проглотить, подержал на языке, наслаждаясь горечью. Что такое была эта горечь по сравнению с тем горем одиночества, что сопровождало его всю жизнь, и с той химерой счастья, что маячила вдалеке, иногда приближаясь так близко, что, казалось, её можно ухватить за крыло? Почувствовав, что его конечности перестают слушаться, и последний в этой жизни сон одолевает его, Нэпэл забросил чёрный ящик так далеко, как мог. Склонив голову на узловатый корень древа, он смиренно ждал своего нового рождения и избавления от мук прежней жизни.

Здравствуй, новая эра!..

Он не знал, что делает ещё хуже…

«Кто я?» – человек без имени приподнялся с земли и застонал от боли. Расстегнув рубашку, он с ужасом увидел ряд дырок в своём животе. Поспешив закрыть раны, он всё-таки встал и пошёл через лес наугад.

«Может, я земледелец?» – думал он, разглядывая руки, выпачканные в земле. – «Нет, грязь не въелась под кожу. Таких мозолей не бывает от мотыги. Я воин? Я воин».

Вскоре воин вышел на просёлочную дорогу и зашагал по ней на запад.

Глава селения поднялся с резного деревянного кресла, завидев как из леса вышел высокий человек. На белой рубашке краснели огромные пятна. Вождь ждал, пока человек приблизится.

– Кто ты, явившийся на мои земли?

– Я не знаю. Не помню. – «Твоё имя никто, меня зовут никак…», промелькнуло почему-то в голове.

– Тогда ты мой раб. Наколи дров, раб!

Нэпэл поглядел туда, куда указывал ему человек. Рядом с поленницей и заготовленными для рубки дровами стоял огромный пень железного дерева, в трещине, рассекавшей годичные окружности, торчал топор.

Нэпэл перевёл взгляд влево. Под деревянным навесом, между свисавших с потолочных крючьев туш, лежала покрытая коричневой коркой, иссечённая колода.

Нэпэл проснулся. Неспешно открыл глаза. Рабыня лежала между его левой рукой и стеной, уткнувшись мордочкой в плечо. Это была дочь, или племянница, – подробности Нэпэла не интересовали, – человека, наказанного им за дерзость. Нэпэл мысленно усмехнулся. Тот, кто сказал, что хочет быть свободным, лишь прикрывал словами желание иметь своих рабов.

Люди в поселении боялись его – обрубок тела вождя, прибитый к колоде, ещё жил. Жило туловище, – воин позаботился о том, чтобы разум нанёсшего оскорбление умер. Боль мало посодействовала этому, а вот точечная лоботомия надёжно прервала те слабые мыслительные процессы, что электронными разрядами не давали коре головного мозга погрузиться в леность и спокойствие. Конечно, лишившись разума вождь лишился и своей законной доли мук, но зато Нэпэл предупредил возможность бунта по приказу вождя. Поэтому Нэпэл мог позволить себе такую медлительность пробуждения. И мог позволить всё остальное.

Воин повернулся к женщине. Обнял её за тонкий стан и притянул к торсу, потирая себя её телом. Для того, чтобы разбудить её и свой голод.

Насытившись, воин аккуратно уложил женщину и поднявшись, вышел из дома. По праву победителя он занял дом вождя – самый большой дом в деревне. Но роскоши в нём не было. Всего лишь три жилых комнаты и десяток кладовых, заполненных подношениями, которыми благодарное население одаривало своего царька при жизни.

Едва заселившись и смыв кровь, – дочери вождя поливали, а напарница по сегодняшней ночи тёрла бугры мышц мягкой губкой, вскрикивая, когда попадала кончиками пальцев в открытую рану (все остальные прикрывали глаза, чтобы не видеть разорванной плоти), воин лишь ухмылялся – обшарил весь дом в поисках оружия. Надо сказать, не без интереса рассматривая попадавшиеся под руку необычные вещи, которыми были набиты кладовые.

Добиться понимания от женщин ему так и не удалось: как он ни требовал принести ему оружие, те лишь растерянно смотрели на его жесты. Когда он начал выводить на песке контуры меча, они засовещались и удалились. Воин решил, что его наконец поняли, но помрачнел, увидев, как группка женщин тащит на плечах длинную лодку из толстой кожи, натянутой на костяной каркас. Обтекаемая форма чем-то напомнила им рисунок воина. Разозлившись, он стал показывать им, что ему нужно: длинное, острое… Быстро сориентировавшись, женщины вытянули под навес кресло, стол, и принесли пару вертелов с зажаренными дикими поросятами.

Воин махнул рукой, решив вести поиски после плотного обеда. Однако хорошо поесть ему не удалось – разорванный желудок не располагал к еде.

Закончив перевязку ран, воин принялся за доскональное изучение сундуков вождя. Он выносил их под навес, открывал и вынимая вещи, передавал женщинам. Те протирали пыль и выкладывали на стол. Под кипой новенькой одежды, – воин приказал женщинам сжечь своё старьё и переодеться, – лежал гибкий деревянный лук и пучок стрел. В шкатулке с золотыми монетами нашёлся стилет с рукоятью, богато инкрустированной жёлтыми лалами.

Решив, что столь скудным снаряжением не обойтись, воин сделал на поясе петлю для топора. Того самого, что предназначался для разделки туш, но попробовал вчера человеческой крови.

Вооружившись, воин прошёлся по улице, – единственной в селении, – женщины следовали за ним на почтительном расстоянии. Проходя мимо скотобойни, одна из женщин отделилась от стаи и вытащив из кармана припасённый пакетик, щедро посыпала солью раны вождя. Воин провожал её удивлённым взглядом. Потом на него снизошло озарение.

Когда женщины объяснялись с ним в первый раз, то указывали на вождя и хлопали себя ладонью по животу. Это и послужило причиной того, что воин вопреки логике принял их за дочерей вождя. Теперь он поразился собственной наивности, – женщины были наложницами.

Прогулявшись по деревне и убедившись, что всё в порядке, воин возвратился в дом. Следовало обдумать дальнейшие действия.

Он забыл всю свою прошлую жизнь. На теле ужасные раны. Враги… Они постарались… Но он вспомнит их, и придёт за их жизнями. И будет это совсем скоро.

От мыслей его оторвали женщины, с которыми он теперь делил кров и постель. Две вели под руки старика, другие несли тяжёлый саквояж.

Старика усадили на стул; отдуваясь, он взял со стола оплетённую плющом бутыль и не отрывался от горлышка в течение минуты. Воин с интересом смотрел на него. Закончив с настоем на крыльях бабочек, старец принялся за своё основное занятие. Воин отпрянул и выхватил стилет, когда старик потянулся к забинтованному животу. Лекарь помахал в воздухе пустыми руками, успокаивая пациента, и принялся снимать перевязку. Открыв раны, старик покачал головой, долго цокал языком. Женщины в страхе отвернулись.

Лекарь открыл саквояж, достал свёрток с инструментами. Извлеча из ран чужеродные куски, – в чашку полетели обломанные наконечники копий, – старик принялся соединять разорванные ткани. Внезапно он вспомнил, что забыл ввести болеутоляющее из-за того, что пациент ни разу не пожаловался на боль во время осмотра, не заявил о ней стоном или вскриком. В страхе бросил взгляд на глаза замершего пациента – жив ли тот ещё. Воин подмигнул ему – просто он не реагировал на боль. Или вообще не ощущал её.

Потом старик удалял осколки костей из раздробленного плеча и закачивал внутрь плечевой сумки затвердевающую пасту, призванную заменить кость.

Чтобы разорванные внутренности не тревожились случайными толчками, – могут разойтись швы, – лекарь сделал бандаж из листового металла.

Сделав напоследок инъекции, ускоряющие регенерацию, старец удалился. Прихватив с собой запечатанную воском бутыль цветочной настойки и шкатулку с золотыми монетами.

Воин добрался до постели с помощью женщин; уложив его, они собрались уходить. Уж не думают ли они оставить больного в одиночестве? Нет. Нэпэл взял за руку ту, что лучше всех готовила, притянул к себе. Внутренности разболелись, после того как в них покопался лекарь. Придётся сегодня женщинам быть сверху.

Он уже был здесь когда-то. В другой жизни, где его звали…

Бесконечная серая пустошь. Огромный собор, словно свинцовый клин, вбитый в равнину. Древние стены испещрены трещинами, но жизнь не скрывается в них. Лишь пауки, вырезанные из чёрного жемчуга выставляют свои мертвенно-любопытные глазки наружу, уцепившись лапками за края щелей.

Створка ворот держатся всего на одной петле. Другой створки нет и в помине. Воин коснулся истлевшего дерева, и створка рухнула наземь. Беззвучно. От терракотовой почвы поднялась графитовая пыль, окутала сгнившее дерево и поглотила, втянувшись вместе с ним в землю. Воин прошёл внутрь величественного сооружения. Упадок и запустение царят повсюду.

Он не сразу заметил две фигуры, стоявшие у алтаря. Тьма распространялась от них, питая те жалкие клочья мрака, что затаились в углах.

Он подошёл ближе. Что-то притягивало его к мужчине в плаще до пят; воин хотел заглянуть ему в лицо. И словно посмотрел в озёрную гладь. Это его лицо. Это его глаза. Малахитовые глаза, устремлённые куда-то вверх. Воин проследил по взору. На балконе стоял тёмный человек, вытянув в сторону мужчины и женщины руку с арбалетом. Большой палец лежал на спусковом крючке.

– Этот собор – твоя душа! – раздался в ушах свистящий шёпот незримого хозяина сих мест. – Наполни его! Пусть идёт праздник!

– Я так и сделаю, – хрипло сказал воин, – и для начала убью врага!

Вырвавшись из сна, он вскочил в постели и зарычал:

– Я Нэпэл! Будь проклято моё имя! Я Нэпэл…

Надо быстро вернуться. Сначала за оружием. Враг жив.

Враг жив. Нэпэл ломился сквозь джунгли, обратно к своей могиле. Враг жив. Император подгонял себя, повторяя эти два слова. Снова и снова.

Вырвавшись из тёмно-зелёных, истекающих липким соком, когтей леса, штурмовик оказался на поляне. Посреди неё возвышалась каменная громада, сложенная из грубо обтёсанных прямоугольных блоков. У изумрудных стен джунглей лежали каменные плиты – строительство храма продолжалось. Восточная стена была не окончена; огромный пандус, по которому поднимали строительный материал, был насыпан лишь до половины от высоты законченных стен. Участки земли у фасада храма были замощены камнем. На свободном пространстве ещё торчали обгорелые столбы – эту часть джунглей расчистили совсем недавно.

Полуголые люди, выкорчевывавшие оставшиеся пни, вскинули головы, прислушиваясь к крику человека, стоящего на вершине сооружения, и обернулись в ту сторону, куда он им указывал.

Нэпэл отстегнул от пояса топор.

Корчевщики хватали копья, сложенные неподалёку, и бежали к штурмовику.

Штурмовик сделал навстречу врагам пару шагов. Качнулся всем телом в сторону, пропуская листовидный наконечник и ударом топора в незащищённый доспехом живот отбросил врага под ноги подбегавшим. Со страшной силой метнул топор им навстречу; задние не поняли, почему ноги у переднего стали заплетаться. Топор прмелькнул быстро, враги не успели заметить его.

Встретив нового противника ударом в рёбра, – его удар Император жёстко принял выставленным предплечьем, – Нэпэл опрокинул его, тяня за плечо в сторону и одновременно делая подсечку. Перехватывая удары следующего неприятеля, обеими руками, штурмовик наклонился вперёд, ударяя его плечом в лицо, а ногой через своё плечо обрушиваясь на затылок подбегающего врага. Оттолкнув от себя поверженных, воин взлетел в воздух и ударил ногами сразу двух желавших ему смерти. Но запаса полёта хватило ещё для того, чтобы вскользь задеть и третьего, ломая ему челюсть. Опустившись на поджатые ноги, Нэпэл опёрся на руки и распрямил конечности. Удар ногами пришёлся в грудь и живот новому воину, – треснула грудина и лопнула брюшина, давая кишкам путь наружу.

Из промежутков меж колонн выбегало свежее подкрепление, спускаясь по центральной лестнице на площадку. Штурмовик уже разогрел своё тело, – суставы стали гибкими, связки эластичными.

Перехватывая руки, несущиеся к нему, Император выламывал их и прерывал жизни врагов резкими ударами в шею, грудь, живот, или выводил из строя их тела. Перебрасывал неприятелей через себя, ломал позвонки.

Разбрасывая врагов и проклиная себя за то, что как дикий зверь выломился на свободное пространство из леса, Нэпэл рвался к мегалиту. Надо было подождать темноты, и под прикрытием Защитницы и Спасительницы, тихо пробраться к своей могиле. И провести свою окончательную эксгумацию.

Добравшись до ступеней, Император разорвал кольцо противников и взбежал по лестнице. Оказавшись внутри храма, он метнулся к гранитному надгробью и приложившись плечом, отвалил в сторону.

Когда неприятель проник под крышу, Нэпэл уже стоял с глефой в руке.

На секунду туземцы застыли с благоговейным ужасом взирая на него, а потом уронили оружие и пали на колени перед Императором, бережа глаза от соприкосновения с взором его. Нэпэл двинулся к выходу, и люди расползались в стороны, освобождая дорогу перед своим Владыкой.

Глава 8

– Возможно вам будет интересно узнать, – прошлогодней листвой прошелестел Экситон, – что три девушки, с которыми Инквизитор общался в разное время, вчера впали в глубокую кому…

– Подробности!.. – Чэрт отодвинул стопку незаконченных директив.

– Все три девушки проживали в разных городах и достаточно давно не общались друг с другом. – Разведчик по-кошачьи мягко опустился в кресло, закинул ногу на ногу. – Вчера, ровно в семь часов вечера, спонтанно погрузились в коматозное состояние. Они находились под наблюдением Военной Разведки, и как только нам было сообщено о произошедшем, девушек доставили в лабораторию в бункере В-800. Спустя десять часов реакции на внешние раздражители не появилось… – бархатным голосом закончил Экситон.

– Немедленно найдите всех остальных, кто когда-либо был знаком с ублюдком, и возьмите их под наблюдение!

– Хорошо…

Прагэр задумался, потёр лоб.

– Что у них было общего с этой тварью?

– Нам не удалось точно выяснить, – Экситон разглядывал лезвия ногтей.

– Оставим это. Мы убьём его и так.

– Как нам выйти на след этого ублюдка?

Экситон оторвался от правки ногтей, специальную циркониевую пилочку с алмазным напылением заложил в кожаный футлярчик, застегнул его аккуратно на пряжку, и только потом поглядел на Сэйпога, поверх очков.

Чэрт усмехнулся, проговорил:

– Сейчас здорово пригодился бы мозг Шейрупа. – Возможно, глава Военведа вспомнил бывшего советника чтобы продемонстрировать реакцию офицера Прагэра остальным. – Шейруп в таких делах съел кислотного мутанта.

– Найду – прикончу! – бросил Прагэр.

– Такому мощному союзнику, как Шейруп, можно было бы простить столь малые прегрешения. – Сэйпог сделал ударение на последних словах. – Однако, его нет на нашей стороне фронта, нам придётся обходиться без него. И мы справимся сами. Будем исходить из следующих соображений: тварь хочет отомстить нам, в первую очередь, ударив по самому нашему слабому месту. По девушкам. – Лицо Главы Гибеша омрачилось.

– Да уж, – усмехнулся Чэрт, – Бэки – слабое место… Сомневаюсь… Она кого угодно разотрёт по стене.

– Только не этого выродка. Чёртово отродье не берут наши пули. Учёные говорят, что его шкура составлена из иридиевых ядер. Они успели прозондировать его во время последнего боя, облучали прямо из машин слежения. И потеряли след – он будто в воздухе растворился, – апатично говорил Прагэр. Выковыривал стилетом забившуюся в щели между чёрными стёклами и оправой пыль. Не сняв очки.

– Заряды, утяжелённые урановым сердечником, разрывные боеприпасы – у нас есть оружие против такой брони, – заметил Сэйпог.

– Мы заставим поверить его, что наши девушки в бункере Г-809, – проговорил Чэрт. – Разыграем сцену их перевода в укрытие. В их роли будут выступать особые спецагенты. Выродок будет пытаться прорваться туда, где находятся девушки. В бункер.

– Перекроем все восточные направления… – Экситон замолк на секунду, только для того, чтобы опробовать остроту ногтя языком и мило улыбаясь, облизнуть губы, окрасив их в чёрный. Довольно закончил: – …И поставим засаду на Ксиартском транспортном узле. Мы прижмём ублюдка…

– Вычисли-ка вот этот несобственный интеграл от вырожденной гипергеометрической функции.

Женщина черкнула что-то на листке бумаги, протянула маленькому, лет пяти, мальчику.

Прагэр неспешно прошёл мимо них и остановился в паре метров. Стал всматриваться в толпу, параллельно нечаянно подслушивал чужой разговор.

– Расскажи лучше сказку… – протянул ребёнок. – Про Чёрного Пропеллера…

– Ну хорошо. А ты пока решай. Договорились?

Мальчик поспешно схватился за шариковую ручку. Начал строчить что-то, почти и не глядя на бумагу. Вслушивался в рассказ матери, смотря на её лицо.

– Чёрный Пропеллер по прозвищу «Грозовая Туча» на своём одноместном бронированном вертолёте поднялся к воздушной цитадели Клана Пчёл. Когда он пытался влететь внутрь через главный шлюз, враги вывели из строя ведущий винт. Летательный аппарат потерял управление, и его закрутило. Чёрный Пропеллер прокричал по рации своей оставшейся на земле подруге Метке Смерти: «Стреляй!» Метка сбила вертолёт из ракетницы, правда, со второго раза, – взрыв от первого выстрела обжёг Чёрного Пропеллера. Вертолёт рухнул вниз, но Чёрный Пропеллер уцелел. Хоть с трудом, но выбрался из горящей машины. Через пару минут вниз спустились и воины Клана, и вот тогда стало по-настоящему весело… Как поживает наш интеграл?

– Я всё сделал! – радостно вскричал ребёнок.

Женщина взяла листик и просмотрела выкладки. На некоторых местах задумывалась, поднимала глаза к небу, просчитывая в уме то, что мальчик не стал записывать, сократив. Всматривалась в гипнотизирующие строчки формул, потом добралась до конца, с заметным трудом.

– Молодец! Всё правильно! – воскликнула с удивлением.

– Теперь расскажи мне ещё что-нибудь! – возликовал мальчик.

– Обязательно! Нам пора отдохнуть! Я тебе расскажу одну историю, которая произошла с нашим Императором, – многообещающим тоном говорила женщина, мальчик же сморщился. – Не волнуйся, эта история интереснее любой сказки, – приободрила она сына и, взяв на руки, продолжила: – И ещё, она давно уже стала легендой. Легенда эта о том, как наш Император поборол ужасного монстра…

Чёрный силуэт возник в толпе.

…И пришёл монстр из нерассказанной легенды…

Прагэр видел в пробелах между людьми в толпе, как враг извлекает из складок плаща огромный меч. Поднимает его…

– Быстро! Освободите перрон! – Прагэр закричал во всю мочь, подняв вверх руки. Наверное, это были не те слова…

Люди удивлённо смотрели на него, замедляя шаг.

– Имперский агент! – закричал Прагэр, подняв руку с кожаным удостоверением и вшитым в него значком власти.

Инквизитор поднял двуручник над головой.

Офицер выхватил короткий автомат и впервые оружие дрогнуло в его руках: в зоне поражения, между ним и врагом, находились десятки непричастных людей.

Монстр из легенды ударил мечом, сверху наискось, разрубая пополам сразу пять человек. Кровавый вихрь отбросил ближайших людей в толпе.

Прагэр бросился к врагу сквозь толпу, разбрасывая попадающихся ему на пути, упал на колени и, проскользил последние метры в крови, стреляя в приближающееся тулово Инквизитора. Удар меча он остановил в последний момент, выхватив из-под плаща свой клинок, в двух пальцах от шеи.

Вторая атака отбросила его на пару метров по опустевшему перрону. В этот момент отряды солдат, сидящие в засадах в ямах между рельсами, под поездами, и агенты в штатском, оставшиеся на платформе, когда люди укрылись в вагонах или вовсе убежали с неё, перекрыли все выходы и стали стягивать вокруг преступника кольцо.

Офицер Прагэр отступил за линию титановых щитов и взял в руки мегафон:

– Сдавайся! Именем закона!.. – было глупо предлагать это после всего, но Правила Тритона агенты Империи придерживались всегда. Даже перед тем, как пристрелить ублюдка.

– Закон – ничто!

– Для тебя! Но не для нас!

– Я стою выше законов!

– Кто выше закона – не гражданин Империи!

– Я вне общества!

– Оно давно отвергло тебя! Ты преступник, и мы тебя уничтожим!

– Тогда для чего мне сдаваться?

– Пусть это будет твой последний шанс доказать что в тебе осталось что-то человеческое!

Инквизитор рассмеялся.

– Я не человек! Даже не гуманоид! Я горжусь тем, что не принадлежу к вашему мерзкому племени!

Бессмысленный, ни к чему не ведущий разговор стал утомлять офицера Прагэра.

– Уничтожьте его!

Инквизитор с размаху воткнул меч в бетон и сделал над гардой какие-то пассы руками. Вырвав меч из платформы, он развернулся и поспешил отсюда; имперские солдаты открыли огонь на поражение. Отверстие, оставленное клинком, расширялось; платформу прорвала чёрная дыра метрового диаметра, затянутая словно чёрной плёнкой. Воины оббегали её, преследуя преступника, несколько десятков окружили провал, направив на него оружие.

Плёнка выгнулась, будто что-то пыталось пробраться с той стороны. В следующую секунду из недр дыры выпрыгнула тварь, – соединение трёх тонн стали и живой – или мёртвой? – ткани, синтезированной в чуждом мире, – разметала воинов и ударилась о стенку подошедшего поезда. Пробив окно, чудовище вбросило своё тело внутрь вагона, разрубая высунувшимися наружу по всему телу лезвиями плотно сидевших людей. Схватившись длинной лапой за стенку, она пробила следующее окно изнутри и, пролетев пару метров над платформой, разрывая воинов, опять ворвалась в вагон. Миновав его зигзагами за четыре секунды, даже не касаясь земли, помогая себе многосуставчатыми руками, тварь оставила горы трупов и метнулась было дальше по платформе, к выходу с вокзала. Толпа воинов разошлась перед ней, оставив на поле боя с десяток фигур в чёрных плащах. Мгновенное слаженное движение, – и цепи обвились вокруг шести лап твари, растянули их в стороны. Спецагент подскочил к чудовищу, распластанному на бетонных плитах, и стал разбивать её металлический череп одновременно двумя кувалдами. Ещё двое спецагентов, в то время как остальные с трудом удерживали бьющуюся о бетон тварь, подошли сзади и перепиливали циркулярными резаками автоматические приводы, ведущие к конечностям чудища из глубин биомеханической туши. Через минуту к платформе подогнали асфальтоукладчик с ближайшей стройки, и тварь окончательно вкатали в бетон. Спустя ещё пару минут началась тщательная дезинфекция местности, – даже плиты были сняты и упакованы в специальные контейнеры для последующей перевозки в лабораторию. Загадочный провал был также вырезан, заложен свинцовыми плитами во избежание проникновения новых тварей в земной мир, и отправлен в лабораторию в бункере.

Прагэр медленно шёл по платформе вдоль искорёженного электропоезда. Усилием воли он отключил свой левый глаз, чтобы не видеть то месиво, что было в вагонах. Чистильщики рассортировали крупные фрагменты по пластиковым мешкам, – слава богам, непрозрачным! – подумал офицер, – скребками собирали кровавую кашу со стен и скамеек. Крепкие эти люди, чистильщики, всякому агенту фору дадут. Если что случится, всех солдат выбьют, к примеру, – последняя надежда Империи…

Инквизитор исчез, растворился в воздухе. Его даже не смогли ранить. Враг опять ушёл безнаказанно. Но это в последний раз.

Прямо перед Прагэром как ни в чём ни бывало прошёл работник в синем комбинезоне, с цилиндрическим баком в руке. За белыми стенками переливалось что-то красное. Офицер с трудом подавил очередной приступ тошноты и, наклонив голову, уставился в башмаки. Рядом с его ногой лежал измятый листок, на нём что-то было написано.

Интеграл от вырожденной гипергеометрической функции…

Тошнота мгновенно уступила ярости. Сейчас только гнев подступал к горлу Прагэра. Ублюдок!.. Как он смел причинить вред людям! Женщинам! Детям!

– Офицер Прагэр, сегодня утром, ровно в восемь часов, одна из девушек проснулась, – отчеканил донесение дежурный офицер.

– С ней уже поговорили?

– Нет. Боюсь, это невозможно. Она сошла с ума. Бьётся в постоянной истерике, пытается перегрызть себе вены на руках. Врачи ввели ей успокоительное. Обследование головного мозга показало, что все нейронные связи разорваны. Фактически, её разум безвозвратно потерян. Осталось только тело, которое, руководствуясь заложенной кем-то – а кем, мы знаем, – программе, пытается себя уничтожить. Смерть в данной ситуации для неё действительно лучше, чем ожидание естественного конца в стенах психбольницы.

– С чем связано её пробуждение?

– Врачи не могут дать ответа.

– Что произошло в восемь часов? – размышлял вслух Прагэр. – Погоня за Инквизитором… Стычка на вокзале… Тварь из преисподней… Тварь! Наши агенты убили её в восемь! Что учёные говорят о киборге?

– Специалисты обследовали останки. Им всё ясно. Вопросы возникли только относительно источника энергии…

– Тварь питалась энергией девушки! – ну конечно, ведь всё так просто. Ну и что, если не совсем научно? Прагэра это мало интересовало. Наука – дело совсем иных имперских служб. – И у Инквизитора в запасе ещё два таких чудовища! И десятки потенциальных кормилиц новых монстров…

– Что нам делать?

– Будьте готовы ввести им яд по первому приказу. Мы не можем позволить тварям убивать людей. Когда они появятся снова, мы просто отсечём источники их питания. У нас нет другого выбора. Да?..

Дежурный замялся, но потом всё-таки произнёс:

– Когда глядишь на них, таких беспомощных, неразумных… Поневоле подкатывает жалость.

– И у меня тоже… Но если мы оставим их, они всё равно погибнут, когда мы убьём оставшихся монстров, а при этом мы потеряем много людей… Их смерть будет на совести Инквизитора. Все, кто сталкивается с ним, точнее те, к кому он «прилипает», впоследствии испытывают муки… А он получает от этого извращённое удовольствие… Но скоро с этим будет кончено…

– У этого… – глава Военведа запнулся, подбирая подходящее слово. – У этого ублюдка нет совести. – Чэрт поднял голову. – Он сам так когда-то заявлял. Без стыда.

– Какой у тебя меч! – произнесла на военном совете Бэк Гроу с восхищением, не удержавшись. – Я заметила его даже тогда, когда под пятками у меня были бомбы. Кто его выковал?

– Когда его ковали в горне, – усмехнулся Прагэр, – я не рискнул бы приблизиться даже к кузне. Его выковал Император.

– Да? – поразилась агент.

– Да, – подтвердил офицер. – Сначала Нэпэл закалял его в своей плоти, потом Император клинком, раскалённым собственной кровью, дважды пронзил Инквизитора, – будь проклято это тёмное имя! Меч пролетел сквозь ад, – ядерный ад, – и поразил Трейса. В самое сердце. Оттуда я и достал его, когда спустился в преисподнюю.

– Я считала, что он так и остался в груди преступника – ведь Император выпустил меч из руки, и тот догнал Инквизитора.

– Должно быть, преступник вытащил его, и бросил вниз, – рассуждал Прагэр. – И попал в Трейса. Его труп, и трупы староимперских солдат, не сгорели. Они… окаменели. Нет, стали чёрнометаллическими. Учёные твердят что-то про наложение краёв параллельных миров. Инквизитор стянул миры, чтобы спасти свою шкуру – насчёт того, как ему это удалось, пока молчат.

– Ты ведь знаешь наших учёных – прикажи, и они хоть в ад откроют портал, – вмешался Сэйпог. – Скоро всё узнают, и нам объяснят.

– Они говорят, что произошло замещение материи, – продолжал офицер. – Миры обменялись сувенирами. Чёрный металл принял форму нижней части бункера, остался в нашем, а нижняя часть бункера оказалась в том мире.

– Так Трейс и его солдаты могут быть живы! Раньше это не приходило мне в голову! – тихо прошептал Чэрт, переглянулся с Сэйпогом. Остальные, не слыша его, продолжали вести разговор.

– На нём кровь двух великих Императоров и одного демона, – уважительно сказала Бэк.

– Неплохое начало, – ощерился Прагэр, – но когда начнётся следующая война, на нём будет ещё больше крови!

Их беседа продолжилась, но вернулась к прежней направленности – военной. Чэрт вкратце описал ситуацию на Явае – остатки вражеских солдат обнаружены и уничтожены. На руинах развёрнута военная база, ведётся строительство долговременных оборонительных сооружений и бункеров. Присутствие командарма на острове больше не требовалось, и можно было перестать летать всё время туда и обратно, сосредоточив всё внимание на поимке государственного преступника Инквизитора.

Но потом разговор стал замедляться, и паузы между репликами становились всё дольше, – обсуждать, казалось, больше нечего. Все сидящие в комнате погрузились – или были погружены? – в транс. Сидели ровно, с открытыми глазами.

Трофейный меч, который офицер прислонил к коленям, шевельнулся, сполз мягко на пол и, увлекаемый неведомой силой, медленно поплыл по каменным плитам, оставляя в них расходящиеся в стороны круги.

Прагэр отчаянно желал схватить оружие, но не мог пошевелить и пальцем. Так же, как и все остальные. Только глаза слушались их, – возможно потому, что глаза зерцало души, а душу обуздать невозможно.

Чэрт хрипел от натуги, пытаясь шевельнуться хоть немного, глаза наливались кровью, вылезали из орбит. Он неотрывно смотрел на Бэк Гроу, а та сначала опустила веки, будто поняв безвыходность ситуации, в которой они все оказались, а потом, будто почувствовав устремлённый на неё взгляд, посмотрела в ответ – быть может, в последний раз, подумала про себя. Экситон был спокоен как всегда, и взгляд его холодных серых глаз был способен парализовать кого угодно. Если б он сам не был сейчас парализован. Он не предпринимал попыток сбросить оцепенение. Сэйпог анализировал ситуацию.

Дверь легонько скрипнула, открываясь перед клинком, как перед военачальником её открывают стражники, только сейчас вместо стражи действовала невидимая сила. Трофейный меч плыл в сторону дверного проёма, но гарда сильно замедляла его продвижение, словно сопротивляясь, не желая оказаться в руке врага.

Прагэр напрягся, пытаясь двинуться, понимал ведь, что пройдёт пара секунд и меч, что так важен для врага, исчезнет за дверью. Он смог наконец пошевелить языком, пробежал им по зубам, чувствуя, что возвращается чувствительность. А когда ожили и голосовые связки, закричал так, что горло чуть не треснуло. Крик словно разрезал незримые путы, спугнул наведённый врагом паралич. Услышав голос своего хозяина меч взлетел, сорвав уже закрывавшуюся за ним дверь с петель, метнулся в руку Прагэра с такой силой, что ударил офицера об настенную дубовую панель.

– Тварь!.. – подхватил Чэрт крик офицера, в отличие от его осмысленный, но не менее яростный. Вместе со слюной кровь брызнула из его рта, – это сосуды лопнули от напряжения. Но ценой этого, – и ещё красных белков глаз, – глава Военведа сумел преодолеть паралич. – Этот ублюдок хотел добраться до нас! Мы его достанем! – обещал он, тормоша Бэк Гроу, в то время, как Прагэр приводил в подвижное состояние Сэйпога и Экситона, но не массажем, как Чэрт, а сильными ударами в солнечные сплетения. – Мы его прикончим! Сегодня же!..

Инквизитор стоял на крыше вагона, когда услышал за спиной клёкот вертолётов. Две боевых тройки летели параллельно товарняку, по обе стороны от него.