Текст книги "Летописи Нэпэла (СИ)"

Автор книги: Владимир Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Вокруг Нэпэла завис кровавый туман, – проклятая кровь не успевала оседать на землю, – туман, прорезаемый серыми сполохами, – стальными клинками.

Враги напирали со всех сторон; Император едва успевал уклоняться от ударов.

Сразу десять копий проткнули его бока и столкнулись оголовками в желудке. Враги надавили, пригибая Императора к земле.

Нэпэл сопротивлялся, стоял, опёршись на глефу. Кто-то из толпы врагов ударил его древком пики под колени и Император рухнул в красную грязь, пытаясь ещё подняться, опираясь на ятаган и глефу.

«Главное, что она будет жить…»

Из иллюминатора спасательной капсулы Чэрт увидел, как Император исчез под беснующейся толпой врагов.

– Бывших штурмовиков не бывает, – прохрипел Нэпэл. Из последних сил двинул глефой, обрубая острия копий. Оттолкнувшись от земли, Император перепрыгнул через окружавших врагов, – былой лёгкости нет, и оголовки пик прочертили на спине полосы, – рухнул на расчищенную одним движением лезвий площадку и бросился бежать. Враги ринулись за ним. Император возвращался по тому пути, что они проделали с Арной – точно по своим следам.

Когда показался корпус самолёта, Нэпэл услышал сзади первый крик боли и звук, напоминавший вспыхивание головки серной спички.

Бывших штурмовиков не бывает. Нэпэл точно знал это. И мерзокожие провели эксперимент, доказующие сие, на своих собственных шкурах.

«Твой подвиг напрасен: я не довёз её до столицы. Враги атаковали капсулу. Арна погибла, её больше нет. Чэрт».

Нэпэл застыл, не веря прочитанному. Она погибла… Значит, и ему больше нет смысла жить. Император подносил к виску автомат, когда на телефон пришла новая информация.

«Дружище, если ты ещё жив, не беспокойся за эту чертовку. Она жива, и уплетает запасы разведкорабля, который нас подобрал, за обе щёки. Маленькая ведьма украла у меня телефон. Командарм».

Ну конечно… Чэрт всегда ставит свой титул вместо подписи. Привычка такая, видно, шла ещё с детства: любил, должно быть, похвастаться. Хотя сам Чэрт утверждал, что всего-навсего сторонник более яркого чем ныне проявления кастовой системы, и потому лишь указывает своё положение в ней. Как он мог поверить этим напыщенным, неестественным фразам…

Император ещё долго сидел на камне, отходя не столько от ран и разорванного живота, а от первого сообщения.

Когда телефон зазвонил, Император поднялся и подошёл к мерзокожему, подававшему слабые признаки жизни. Во время погони тот с разгону влетел в ловушку и наполовину выпал из неё, поэтому нижняя половина его тела отгорела, верхняя всего лишь обуглилась и ещё тлела.

– Скажи им, что я мёртв, и я прекращу твои мучения, – Нэпэл включил аппарат и поднёс его ко рту умирающего.

– Нэпэл! Это ты? – слова эти обеспокоенным голосом сказал Командарм за много сотен километров отсюда. – Держись, помощь близко!

– Мы убили его! Разорвали на куски и наткнули на копья! – прохрипел агонизирующий солдат, с жуткой ненавистью поглядывая на Императора. Он отвёл душу пред гибелью; высказал всё, что хотел бы сделать с Императором.

Нэпэл поднялся; бросил телефон на землю и раздавил его ногой. Он повернулся, чтобы уходить, когда услышал просящий хрип врага.

– А как же я? Ты обещал!..

Развернувшись, Император в неистовстве вонзил меч в грудь воина.

Надо было уходить отсюда. Он не хотел столкнуться с имперскими войсками, которые скоро сюда нагрянут. Следственная группа будет осматривать каждую пядь прожжённой земли в поисках клочков тела Императора. Но после этого загадок, – крепких орешков, которых им ни за что не раскусить, – лишь прибавится. Уйти в забвение, забыть непрерывный кошмар, забыть то, что он любил больше жизни – её…

Последние дни Чэрт проводил в постоянных перелётах из Мириуса на Яваю и обратно. Его присутствие, так же как и присутствие Сэйпога, требовалось и в столице, и в расположении имперских войск возле павшего города мерзокожих. Города, название которого никто не узнал – слово на чуждом языке победителей не интересовало.

Уединившись с Бэк Гроу в каюте своего самолёта на явайском аэродроме, глава Военного Ведомства рассказывал ей всё произошедшее. Они сидели на кровати, забравшись туда с ногами, держа друг друга за руки.

– Я скучала за тобой, – пробормотала Бэк, прижавшись к Чэрту.

– Меня ведь не было всего четыре часа, – укоризненно сказал Чэрт. – Эту ночь мне придётся провести в Мириусе.

– Здесь так уныло. Меня не выпускают за пределы базы.

– Там нет ничего интересного. – Ты ведь знаешь это, подумал штурмовик, потому что если бы захотела выйти за ворота базы, то не остановила бы тебя и патрульная рота. – Только руины. И пятна радиации. Имперские отряды уничтожают остатки мерзокожих. Пятнадцать минут назад на востоке города закончился бой – тридцать тысяч мерзокожих прорывались в джунгли. Среди руин ещё опасно.

Бэк Гроу пренебрежительно усмехнулась и погладила чёрную рукоять пистолета, выглядывающую из кобуры, висящей в кожаной перевязи на правом бедре. И предпочла сменить тему разговора.

– Что обнаружила следственная группа?

– Ничего.

Чэрт тряхнул головой.

– Как это не прискорбно произносить, но Императора могли разорвать на части, – высказалась Бэк Гроу. – А в обычаи диких племён порой входит и пожирание противника. Эти безродные мерзокожие могли в запале схватки съесть его.

– Я руководил группой следователей и аналитиков. Мы проверили площадку радиусом в два километра. Перерыли горы мусора, перевернули тонны бетона и стали. Вкопались в землю на глубину четырёх метров. Ничего. Ни клочка одежды, ни оружия. Мы собрали всю органику, что была там, – а это, признаться, цистерны нарубленного и обожжённого мяса, десятки и десятки трупов, – проверили всё на секвенсорах. Ни кусочка генетического кода Нэпэла.

– Это обнадёживает, – просто сказала Гроу. – Но радоваться по-прежнему нечему.

– В этом ты права. Слова мерзокожего о том, что они покончили с Нэпэлом, сводят любые чаяния к нулю.

– Если Император жив, то куда мог уйти?

– Мы думали над этим. И совместно с аналитиками Военведа и Гибеша вынесли заключение.

– И что же?..

– Пересказывать подготовленный и оформленный спецами доклад я не стану. Да и для этого пришлось бы рисовать множество схем, показывающих причинно-следственные связи, побуждавшие Нэпэла к его действиям – порой, как могло показаться со стороны, необдуманным или нелогичным. Потому раскрою лишь, что мы проследовали по его предполагаемому пути. На запад. Я и Сэйпог. Необходимо было соблюдать секретность, даже аналитикам придётся потерять часть воспоминаний последних дней, так что никто нас не сопровождал. Вдвоём мы углубились довольно далеко в джунгли, когда наткнулись на плиту, на которой была выбита надпись: «Здесь лежит один из великих Императоров, правивших когда-либо на Земле». Кое-как подняли её. Там не было тела. Только одежда и оружие, вещи Нэпэла. Мы водрузили надгробие на место, ничего не тронув. Дальше идти было бессмысленно. Если Император действительно жив и отправился вслед заходящему светилу, то окончательно затерялся в дебрях Юго-Западного Континента.

– Как он перешёл с острова Явая на материковые земли? – спросила девушка.

– Чему же тебя учили в школе для спецагентов? – засмеялся Чэрт, обняв Бэк Гроу и повалившись на спину. – Юго-Западный Континент соединён с рядом островов узкими перешейками. Благодаря этим перешейкам Явая, Кайлам, Сайматра, Байлау, Зейла связаны между собой и с материком. Но только малую часть года, когда ослабевают глубоководные течения. За это короткое время наносные отложения скапливаются на отмелях, на поверхности воды возникает полоса плодородной земли, шириной не более километра, поросшая буйной растительностью. Затем мощный поток воды размывает всё это.

– Ясно.

Бэк Гроу состроила мину, обозначающую что-то очень важное, отображающую какие-то сложнейшие процессы, происходящие внутри её красивой головки – и, судя по рельефности, трагичности сей мины, не менее чем глубокие размышления, почти что философские думы, обычно обещающие скорое появление трактата или драмы.

– Что может это означать? Пустая могила, надгробная плита, эпитафия… – наконец вымолвила она.

– Я не знаю… Аналитики работают над этим… Я не знаю, жив он, или нет. А если жив, вернётся ли к нам, или навсегда определит себе участь изгоя. Я не знаю, Бэки… – Чэрт помрачнел и погрузился в молчание, должное, по-видимому, воцариться надолго.

Чтобы выправить ситуацию, Бэк Гроу засмеялась и будто ни с того ни с сего заворочалась в объятиях штурмовика.

– Помнится, ты говорил, что этой ночью тебя не будет? Тебе придётся возместить это отсутствие прямо сейчас…

Глава 6

Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости. Ницше «Злая мудрость».

– Я едва нашёл вас, – прошептал Экситон. – Вовремя успел перехватить…

– В чём дело? – произнёс Сэйпог. – Моё присутствие требуется на фронте – как вам должно быть прекрасно известно, сейчас идёт ядерная бомбардировка вражеского города, – и я располагаю очень малым временем.

– Я думаю, моя информация для всех нас, в первую очередь для Императора, представляет намного большую ценность, чем фронт, всё остальное.

– Что вы имеете в виду? – прищурился глава Гибеша.

– В Мириусе и окрестностях объявился маньяк.

– Это дело Отдела по борьбе с серийными убийцами.

– Это было дело Отдела, – кстати, я курирую его, и давно жду повышения, – пока мне не сообщили имя убийцы.

– Театральную паузу оставьте при себе. У нас на это просто нет времени. Хотя Чэрт нашёл бы пару минут – он у нас большой любитель представлений.

– Инквизитор. Он воскрес.

– Это невозможно, – возразил Сэйпог. – Все мы видели, как он сгорел.

– И, тем не менее, это так. У учёных есть объяснения. Параллельный мир… Ещё чёрт знает что… Короче говоря, он ожил.

– Инквизитор жив. – Лицо штурмовика посуровело. – Тварь жива, – раздельно произнёс Сэйпог, выплёвывая каждое слово. – Быть не может… Будь он проклят!..

– Он начал охоту на вас.

– Когда он впервые дал о себе знать?

– На утро после взрыва бункера. В котором сгорело его первое тело. А полчаса назад он убил агента из Отдела.

– Чёрный Сапожок и её дед в моих апартаментах! Там почти нет охраны!

Ни слова более не говоря, военные быстро сели в машину.

Гибешевцы с оружием наизготовку быстро всходили по широкой лестнице на четвёртый этаж, где располагался кондоминиум Сэйпога. Поднимались короткими перебежками, вдоль стен, прикрывая друг друга. Экситон держался вблизи Сэйпога, у плеч два длинноствольных пистолета.

– Когда будет подкрепление? – тихо спросил разведчик у Сэйпога.

– Мы вызвали отъезжая от здания Гибеша, – ответил шёпотом тот. – С минуты на минуту здесь будет несколько сотен солдат. Для начала.

На лестничной площадке третьего этажа они наткнулись на двух зарубленных телохранителей, за столом умирал дежурный офицер, отрубленное плечо лежало перед ним.

Наверху раздался выстрел. Не сговариваясь и уже не таясь, все бросились к апартаментам. Сэйпог ударом ноги растворил дверь и увидел распростёртого в луже крови старика, зажавшего в руках винтовку. Бросившись через просторные холлы по следам разгрома, – следам Инквизитора, – по пути не заметив ни следов девушки, ни следов крови, штурмовик выбежал на террасу. На парапете стоял Инквизитор с окровавленным мечом.

– Тварь! – зарычал Сэйпог, бросился к врагу, непрерывно стреляя и передёргивая затвор. Пули отлетали от демона, только портя ему одежду. Исстреляв последние патроны почти в упор, Сэйпог отбил страшный удар меча стволом винтовки и провернув её в руках, обрушил всю свою мощь через приклад на Инквизитора, сбрасывая его вниз. Раздался треск; Сэйпог понял, что это лопнул асфальт.

Дико ревя, штурмовик перевесился через парапет, ожидая увидеть внизу рядом с лопнувшим туловищем врага изувеченную фигурку, и заранее выпуская грядущую боль через крик. Но не было ни одного тела, ни другого. В стороне от стены лишь дыра в асфальте.

Сэйпог выпрямился, озирая террасу и комнаты за огромными стеклянными окнами. Откуда-то снизу раздался писк. Моментально сориентировавшись, Сэйпог вновь нырнул головой за край террасы; Чёрный Сапожок висела на руках под парапетом, уцепившись за оголившиеся арматурные прутья, торчащие из полуразрушенной плиты. Схватив девушку за локти, он вдёрнул её на террасу.

– Прости… Я не успел. Твой дедушка…

– Он спрятал меня. Помог спуститься туда. Сам пытался задержать его… – всхлипывала Чёрный Сапожок, вжимаясь лицом в бронированное плечо Сэйпога.

Экситон стоял в двух шагах позади штурмовика, мрачно рассматривая рукоятки пистолетов.

– Бумагу, живо! – приказал Сэйпог. Один из телохранителей достал письменные принадлежности и протянул главе Гибеша. Тот черкнул пару слов, запечатал в конверт и отдал помощнику. – Немедленно доставить на фронт, Императору. Я остаюсь в столице.

В письме было всего два слова: «Инквизитор жив».

– Крепкая пощёчина должна привести её в чувство, – заметил офицер Освальд, один из специалистов Гибеша, что осматривали место преступления Инквизитора.

Сэйпог резко обернулся к нему, раздвинул в холодной ярости губы, показывая острые мелкие зубы. Глава Гибеша контролировал всё, что происходило за спиной, и потому услышал тихо произнесённые слова. Рука машинально дёрнула меч из ножен, и если бы на груди не рыдала Чёрный Сапожок, Сэйпог в два прыжка оказался бы рядом с дерзецом и зарубил бы.

Как, как посмел он советовать ударить его любимую? Ту, которую он на руках бы носил всё время, чтобы ножки не запачкала!

Для Сэйпога всегда самым важным были семья и друзья. Нэпэл и Чэрт были кровными побратимами, а вот та, с которой кровным родственником он стал совсем по другому, появилась полгода назад.

Не испугается ли Чёрный Сапожок, если пристрелить наглеца? Или лучше метнуть в него меч, а потом унести любимую отсюда так, чтобы не увидала труп? Сэйпог раздумывал об этом, когда Экситон вытолкал непонимающего Освальда с террасы в комнаты, заслоняя собой от главы Гибеша, громко говоря: «Тебя там зовут!» Уже в безопасности разведчик прошипел зло: «Ты мой должник!..»

Бэк Гроу вскочила с постели, услышав скрип. До этого она лежала, заложив руки между ног, пыталась вспомнить ощущение той теплоты, что проникала в неё, когда этим днём с ней был Чэрт, пыталась вернуть эту теплоту так, как в древние времена разводили огонь, трением. Вскочила, держа в руке пистолет, придававший изголовью твёрдость. Вставила ножки в узкие сапожки, немного не достававшие до колен, и… услышала два почти одновременных щелчка. Под пятками что-то лежало. В тот же момент кто-то зажёг в её комнате свет.

В первое мгновение она подумала, что это вернулся из Мириуса Чэрт. Кто ещё решится войти так в её опочивальню? Только Чэрт. И ещё тот, кто стоит у двери – человек в привычном для глаз чёрном бронеплаще с огромным мечом за спиной.

– Кто ты? – вскрикнула агент.

– Я – мститель! – надменно вымолвил незнакомец.

– Не понимаю, о чём ты… – охнула Гроу.

– О мине, которую ты, Чэрт и Сайгейр заложили в небоскрёбе! – начал ночной гость, всё больше разъяряясь. – Все мои ребята остались там!..

– Это не мы!.. Клянусь!.. – взмолилась Бэк Гроу, прижимая руки к груди.

– Ты ещё и клятвопреступница! Слушай, какую казнь я избрал для тебя: если попытаешься оторвать ногу от пола – превратишься в факел. Попытаешься выпрыгнуть из обуви – огнём зальёт всю комнату.

Незнакомец круто повернулся и исчез в темноте, притаившейся за дверью, оставив Бэк Гроу в недоумении стоять посреди комнаты в одной полупрозрачной шёлковой ночной рубашке. И в сапожках…

– Ни с места! – Прагэр знал, что это не профессионально, но тем не менее не мог пустить человеку пулю в затылок, не объяснив, за что убивает. – Ты убил моих людей!

– А, так это ты тот безумец, который хотел убить Бэк Гроу?

– Откуда ты узнал?

– Она сама мне рассказала.

– Как… Как она спаслась из моей ловушки? Ещё никто…

– У неё полезная привычка: хранить под кроватью огнемёт. Когда ты ушёл, она достала его и пыхнула пламенем в потолок. Сработала пожарная система.

– Потом прибежала охрана, были вызваны сапёры…

– Нет… Бэки никогда не нуждалась в телохранителях. Помещение было герметично. Она подождала, когда воды наберётся по колено. Твои зажигалки просто захлебнулись, когда она снимала их под водой.

– Во второй раз не уйдёт!..

– Второго раза не будет. Мы не убивали твоих солдат. Да, мы покинули здание за пару минут до прибытия оперативных групп. Шейруп пытался убить нас, и труп его остался на одном из верхних этажей. Я не знаю, он ли пронёс взрывное устройство, или нет, – но мы к этому не причастны. Я знаю, доказательств у меня нет…

Твёрдая убеждённость Прагэра пошатнулась.

…Труп, лежащий на полу, и разноцветные огоньки, бегающие по чёрному параллелепипеду под ним.

Только безумец пронесёт с собой уже активированную бомбу. Безумец, или тот, кто не боится смерти. Клон.

– Шейруп жив, – резко бросил офицер, отнимая пистолет от затылка Чэрта.

…Инквизитор падал в самый низ ядерного ада, пролетая сквозь его верхние слои. Языки радиоактивного пламени объяли его, слизнули одежду и кожу, принялись за мясо. На животе рельефно выступили внутренние органы, потом тонкая плёнка брюшины расползлась и истлела; печень и желудок превратились в сморщенные комки кричащей обугливающейся плоти.

Инквизитор вскинул руку, – единственную, – и выстрелил из арбалета в потолок; в тот же момент пальцы сгнили и отвалились, но арбалет был прикован цепью к оголившемуся костяному запястью. Стрела пронеслась сквозь раскалённую, заполненную плазмой атмосферу и вонзилась в потолок ангара. Инквизитор – то, что от него оставалось, – повис на стекающем горячими каплями металлическом шпагате.

Инквизитор сосредоточился и призвал все силы, – из пустых глазниц потекли кровавые ручьи, барабанные перепонки, всё внутреннее ухо, вылетели наружу, будто вынесенные двумя выстрелами из центра черепа. Пляшущий багровый вихрь посерел, пламя почернело, стало смертельно холодно; беззвучный призрачный ветер растрепал клубы заледеневшего огня, словно отлитые из жидких агатов.

Ветер принёс с собой и серый тлен, начавший облеплять изувеченное тело Инквизитора, составляя новую сверхпрочную плоть. Когда рука Инквизитора обрела форму, он выдернул из груди меч и бросил; тот тихо полетел вниз, по границе мира серого пепла и мира ядерного катаклизма, в поисках жертвы. Инквизитор стал медленно подтягиваться к светло-серому провалу неба над головой.

В реальности тело Инквизитора прекратило падение, и разум перешёл в новое, демоническое тело в потустороннем мире.

Выбравшись на поверхность, он увидел в сером мареве неподалёку караулку для охраны. Там должно быть много оружия.

– Где я? – Инквизитор взметнулся с пола и заметался по камере со свинцовыми стенами, стуча кулаками по плитам. – Где я? – рычал он.

Когда первый шок прошёл, и Инквизитор вернул себе способность ясно мыслить, то начал вспоминать последние события.

Меч, пронзивший его, огонь, обхвативший со всех сторон.

Теперь ран нет, и рука на месте. Правда, немного другая, и прежних отметин нет…

Рука была вчетверо толще, чем у Инквизитора, и на плечах и предплечьях бугрились огромные мускулы, обвитые проступавшими из-под кожи тонкими синими шнурами.

И он стал намного выше.

«Твои реснички…»

– У нас не осталось энергии. Весь расчёт был на то, что мы вырвем Императора из недавнего прошлого, а вместо Повелителя получили эту тварь.

«Беленькие ножки… Какие у тебя были мохнатые…»

– Хронолуч был направлен не в ту точку – система координат сместилась из-за движения наших миров в пространственно-временном континууме. Слепок был сделан не с того разума.

«Твоё мягкое прикосновение…»

– Учёные говорят, что никогда не видали, чтобы два параллельных мира так близко сходились в подпространстве. Полюс стяга пришёлся на центр объёма бункера.

«Твой бархатный животик…»

– Виновные в ошибке наказаны, но этим не вернуть ни последних запасов, ушедших на производство клона, ни энергии, ни удаляющегося хроноконтинуума.

«…И как сладок для моих недругов был твой яд…»

Перед огромной панелью, на которой металось расплывчатое серое изображение, стояли два человека. Один – в чёрном костюме, – удлинённый пиджак почти достигает колен, – волосы зачёсаны на затылок. Вокруг рта траурной лентой проходила идеально симметрично подбритая бородка. Человек привычными круговыми движениями поглаживал брюшко огромного паука, просунув пальцы меж его тонкими ножками. Второй был в обычной военной форме. В форме спецструктуры Гибеш – «Государственной имперской безопасности Шейрупа», как иногда в насмешку расшифровывал название структуры Сэйпога бывший советник.

– Не отчаивайся. С этим всё не так уж и плохо. «Реинкарнация» по-прежнему действует. И по-прежнему сильна. – Шейруп вывел фломастером крупные цифры инвентарного номера на спине арахнида и отпустил его обратно в стеклянный бокс. – Гораздо хуже то, что мне приходится заново воссоздавать всю коллекцию. Некоторые экземпляры, – например, паука-мутанта из Афсиги, – уже не достать. По Афсиги, как ты помнишь, прошлись наши бомбовозы три десятка лет тому назад…

– Что делать с этим уродом? Он очень опасен. Рекомендую пустить в камеру удушающий газ.

– Отнюдь. Да, он опасен. Поэтому мы должны выпустить его. Только прежде срежьте лицо Повелителя и уничтожьте. Восстановите лицо Инквизитора. Пускай разделается с врагами нашего великого Императора Трейса!

«Или хотя бы попытается…»

– Пустите в камеру паралитический яд.

– Приказ Шейрупа гласил – усыпляющий газ… – осторожно заметил дежурный исполнитель.

– Моё предложение почти равноценно, – безразлично сказал военный. – И оно не противоречит распоряжению Шейрупа. Результат будет тот же, только процедуру будем проводить веселее. Выполняйте. Используйте «Паралитик-Труповид».

– Так точно, – отчеканил исполнитель.

– Он будет чувствовать боль? – спросил военный. Исполнитель ответил, не прекращая откручивать кран подачи газа от одного из баллонов, их тут было много на все случаи жизни – газы для допроса, для смерти, сна, пробуждения от него, для пыток и вознаграждения. Занимали целую стену, уложенные в штабель, и от каждого в камеру вела трубка, чтобы не тратить время на подключение нужного баллона, – всё приготовлено, надо только выкрутить до отказа тот или иной крантик.

– Ещё сильнее, чем обычно – нервы перестанут работать, и сосредоточатся на передаче в мозг ощущений. Его теперь даже воздух обжигает. Но при всём этом он не сможет даже дёрнуться.

– Так это просто замечательно! – восхитился военный. – Я буду вам помогать. Даже больше, возьму всю работу на себя. В камеру поставьте вентилятор – и нам будет прохладно при работе, и ему… тепло…

– Скорее, как в печке, – уважительно отозвался исполнитель.

– И, кроме того, принесите шлифовальный диск.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовался исполнитель.

– Выполнить последнюю часть распоряжения Шейрупа. С великим удовольствием, – военный сказал последнюю фразу растягивая слова, и улыбаясь.

Хирург-пластик, формировавший на смотровом столе из пластиковых полосок лицо Инквизитора, изредка подглядывал в напечатанную фотографию, вновь и вновь правя черты, подравнивая ланцетом глазные разрезы и прорези ноздрей. Добавлял из тюбика с острым длинным носом то в одну, то в другую точку по капле быстро застывавшей пластмассы – жидкой кожи.

Работа не ладилась, шум не давал ему сосредоточиться. Даже пронзительный визг столярного инструмента не мог заглушить дикие крики. Поэтому лицо выходило кривое. Со злости пластик сплюнул на отвратную морду Инквизитора, и вновь принялся за работу.

Чэрт предложил Бэк Гроу проделать предполагаемый путь Инквизитора от взорванного бункера до столицы: вдруг да и найдётся что-нибудь интересное? Предмет изучения должен исследоваться разносторонне, людьми с отличающимися взглядами и восприимчивостью. Он настоял на том, чтобы они двигались на расстоянии часа друг от друга: если он пропустит что-то, то уж она точно заметит. Но сделал это только ради того, чтобы оказаться раньше в маленькой охотничьей избушке, в одном из пригородных лесных угодий, и успеть подготовить всё к её появлению – накрыть стол и постель, усыпав всё лепестками роз, и уставив свечами, что при горении испускают слабый аромат. Всё это мог бы сделать и помощник, какой-нибудь офицер из Военного Ведомства, но Чэрт не доверил бы это никому, самому хотелось приготовить домик к вечеру, и делать это в предвкушении… того, что будет ночью.

Чэрт вышел из рощицы, перед ним расстилалась равнина, аккуратно подстриженная, далеко впереди утыкавшаяся в стену леса. Небольшой домик стоял на краю луга, там верно и жил тот, кто подстригал поляну, – возможно, здесь была полевая посадочная площадка, на случай непредвиденных ситуаций, но на карте, – как всегда в таких случаях, – ничего не обозначалось. Расположения секретных объектов не доверялись бумаге, держались в памяти высших офицеров имперских структур. Сам Чэрт помнил только местонахождения некоторых бункеров, да штабов Военведа. Знал ещё несколько тайников с оружием и техникой, – которые же сам и сложил, на случай всё тех же неожиданностей.

Поляну всё равно надо было пересечь, и Чэрт решил по пути зайти в домик, стоявший на опушке, – вдруг смотритель полевого аэродрома, – или даже если это посторонний человек, – быть может видел что-то необычное за последние дни, – например чудовище в чёрном плаще, с кожей из плотно состыкованных ядер иридия.

Глава Военведа подошёл к крыльцу, – возле него выстроился ряд быстроходных косилок, бочки с замедлителями роста травы, – постучал в дверь. Не прошло и минуты, как выглянул старый уже человек, и воззрился через монокль на серебряную бляху со знаком Военного Ведомства, вшитую в кожаную обложку, впустил внутрь гостя.

Чэрт оказался в просторной комнате, вдоль стен стояли шкафы, а посредине длинный стол, – как раз такой длины, чтобы уложить на него человека, внезапно подумалось Чэрту. Но на деревянной столешнице, – поцарапанной с одного края, – лежали горки драгоценных камней, разделённых по величине и цвету, а среди них скипетры и чаши, так богато отделанные камнями, что сложно было сказать, на какой основе они держатся.

Смотритель вынул монокль из глаза, положил на бархатную подставку в одном из ящичков стола, – на ней штурмовик заметил ещё с десяток линз в платиновой оправе, – предложил гостю стул. Потом стал сметать камни в ящики стола, освобождая поверхность для чего-то.

– Так давно не было гостей, – заметил смотритель. – Хотел было уже в город наведаться, чтобы людей… – он усмехнулся, – повидать.

– Значит, в последнее время здесь никто не проходил? – спросил Чэрт.

– Нет, вы первый, – простовато ответил смотритель. Зашёл за спину гостю, и достал из-под одежды дубинку – свинцовый цилиндр. Даже без украшений.

Глава Военведа мотнул головой, уклоняясь от опускающегося металлического бруса, – тот чуть не оторвал ухо, – перехватил руку напавшего, когда дубина была уже у самой ключицы, вывернул запястье, перебросив человека через себя. Прямо на стол, который был приготовлен вовсе не для хозяина, для гостя. Выкручивая руку, и всё так же сидя на стуле, Чэрт проговорил:

– Так вот где скрылся знаменитый Инкрустатор, которого наши спецслужбы искали много лет!

– Да, я ушёл в подполье, – прохрипел смотритель. – Но это лучше, чем стать подопытным кроликом!

– У меня есть для тебя работа, – не спеша проговорил Чэрт.

– Да? – пискнул Инкрустатор, делая жалобное лицо. – Тогда отпусти запястье!

Глава Военведа отбросил от себя смотрителя, тот проехался спиной по столешнице, свалился на пол. Когда же поднялся и потирая больную руку сел за стол, Чэрт сказал:

– Скоро здесь будет проходить агент разведки.

– Люблю делать из их черепов кубки!..

– Никаких кубков. Никаких скипетров из лучевых костей. Просто сделай ей вот что…

Бэк Гроу перехватила руку с шприцем, и загнула пальцами иглу.

– Без наркоза, – сказала твёрдо.

– Но ведь будет больно, – заметил Инкрустатор, с опаской посматривая на агента.

– Что эта боль… – скривилась в презрительной усмешке Гроу. И она была права, годы работы в Военной Разведке научили её, что единственно настоящую боль можно причинить лишь словами. А не скальпелем. – Действуй.

Чэрт провёл пальцем по животу Бэк Гроу, и подобрал капельку крови, стекающую с пупка, в котором теперь гнездился искристый сапфир. Ещё одна капля соскользнула по животу, на бедро, а потом растворилась в пурпуре шёлковой простыни. Быть может, сделала его только насыщенней.

Бэки положила Чэрту на голову левую руку, – в первую, ближайшую к ладони, фалангу безымянного пальца был вставлен бриллиант, – взъерошила волосы милого.

– Это лучший подарок из всех, что мне делали когда-нибудь! – с чувством сказала она.

– А что ты сделала с Инкрустатором? – поинтересовался Чэрт, опуская пальцы всё ниже и ниже.

– Он так не хотел… ах-х-х… – Бэк выгнулась всем телом, раскрываясь навстречу Чэрту, потом совладала с собой и закончила: – не хотел участвовать в экспериментах наших учёных… А лётное поле не было размечено… Я сделала красную разметку… Газонокосилкой… Ах-х-х…

Глава 7

Тянулись голые земли в молчании,

Болота-нарывы и тут и там

Сочились не гноем – злым отчаяньем,

Я шел, спотыкаясь, по черным камням,

Без снов, без надежд, без стремлений, без чаяний. Роберт Браунинг «Чайлд Рональд к Тёмной Башне пришёл».

– Я не смогу забыть тебя, я никогда не смогу полюбить другую… Я буду любить тебя вечно!.. – простонал Император. Он не мог видеть чужое счастье, – свадебные церемонии, девушек в белых платьях, – не мог, потому что знал, что никогда у него такого не будет. Начать книгу жизни с чистого листа – единственный способ жить для него. А чтобы воспоминания не мешали…

Император вынул из сумки, закреплённой на поясе небольшую коробочку эбенового дерева; поставил её перед собой на землю. Сняв всё оружие, Нэпэл завернул его в свою одежду, – сам облачился в простую белую рубаху и кожаные брюки, достав из той же сумки, – отвалив гранитную плиту в сторону, руками сделал в обнажившейся мягкой и мокрой земле углубление, распугав многоножек, ждавших под камнем наступления ночной прохлады. Опустив туда свёрток, – свою прошлую жизнь, символы того, чего он добился, – он поставил плиту на место. На шероховатой поверхности серого монолита он выбил надпись: «Здесь лежит один из великих Императоров, правивших когда-либо на Земле». Сделал это без тени хвастовства, ибо зачем хвастать человеку, уходящему в забвение вечности?

Взяв чёрную шкатулку, он отправился на запад. Он шёл, пока хватало сил; когда силы кончились, шёл, одной только волей заставляя передвигать ноги. Он углублялся в континент; уходил, пересекая речки, минуя пустыни и саванны, пока сень могучих деревьев тысячелетнего леса не укрыла его. Здесь, под разлапистой кроной, он присел на землю, облокотившись спиной о могучее древо, поставил на колени шкатулку и отпер её. Два чёрных шарика катались по отполированному дну.