Текст книги "Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании"

Автор книги: Владимир Немцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

А что вы знаете о своей будущей профессии?

Дело, конечно, не только в книгах, хотя они во многом помогают в выборе профессии. Ведь не всё доступно писателю. О врачах, например, написаны десятки интересных, увлекательных книг, а о математиках почти совсем нет.

Очень мало книг о педагогах. Показать подлинную романтику этой благороднейшей профессии удаётся редко. Она не на виду, она касается сложнейшего мира – психологии, воспитания чувств, того, чего молодой человек без жизненного опыта понять не сможет.

А потому и получается, как у одной из читательниц, которая, будучи уже студенткой третьего курса педагогического института, разочаровалась в своей профессии и мечтает стать врачом.

Слов нет, большое счастье бороться за здоровье людей. Но разве меньший подвиг совершает человек, который словом своим проникает в сознание и сердце молодого существа, готовя из него строителя коммунизма, человека будущего? Это я говорю к тому, что призвания врача и педагога по своей идее сходны между собой, а что касается характера работы, то девушка пока ещё ничего не знает о ней, потому что и скальпеля не держала в руках, и пользоваться живым, проникновенным словом пока ещё не научилась.

Видимо, все беды и разочарования происходят лишь потому, что молодой человек, вступающий в жизнь, ничего или почти ничего не знает о своей будущей профессии. (Конечно, если не говорить о тех, кто уже работал по этой специальности.)

Больше того, даже будучи студентом, он не знает, что ждёт его впереди, каким трудом он будет заниматься. В наши дни любой инженер, строитель, механик, врач или педагог не могут быть узкими специалистами. В меру своих сил и способностей они показывают себя в организаторской, общественной, научной деятельности. А кроме того, специальности так тесно переплетаются друг с другом, что порой даже не знаешь, какова твоя вузовская специальность и где благоприобретённая, подсказанная жизнью и практикой.

Очень часто разочаровываются в своей будущей специальности именно студенты. Вот поучительный пример. Студент электротехнического института связи раньше ничем не интересовался, а потому в выборе будущей профессии «ничем существенным не руководствовался».

Вот и получилось, что, едва лишь прослушав начальный курс радиотехники и равнодушно посмотрев на покачивающиеся стрелки приборов в лаборатории, студент мнит себя разочарованным и горько сожалеет о совершённой ошибке. Он хочет перевестись в другой институт, потому что заинтересовался радиофизикой, а его готовят инженером по радиосвязи. Практическая деятельность будущего специалиста не интересует, он мечтает о «чистой» научной работе. Вот где скрываются причины тяжёлого разочарования.

Но ведь он не один такой, а потому, читатель, попробуем разобраться вместе в его «разочарованиях».

Несомненно, что не только этот студент, избравший своей специальностью радиотехнику, но и многие читатели, далёкие от этой профессии, слыхали и читали об академике Михаиле Васильевиче Шулейкине. Обращаясь к студенту, я хотел бы напомнить, что он должен был изучать труды академика, так как интересуется радиофизикой. Вспомните его работы по распространению радиоволн. А теория радиоантенн, линий радиосвязи, а труды по передатчикам, приёмникам, усилителям, по электронике?

И кроме того, как вам известно, это был изумительнейший радиоинженер-практик. Ещё в 1910 году он разрабатывал детекторные приёмники, радиостанции, и всё это в последующие годы прекрасно уживалось с изучением ионосферы и многими теоретическими исследованиями.

Давным-давно, когда я был радиоконструктором, мне выпало счастье работать под руководством Михаила Васильевича. Он интересовался не только расчётами и схемами радиоаппаратов, но и новыми радиоматериалами, которые тогда только что начали появляться, технологией, конструктивными деталями. Он примерял на себе маленькую радиостанцию, пробовал, насколько удобно ею управлять.

Да так и должно быть. Михаил Васильевич принадлежал к плеяде знаменитых русских инженеров, тех, кто славился на весь мир своей исключительной разносторонностью и огромной эрудицией. На этих замечательных традициях выросли тысячи советских радиоинженеров, которым Михаил Васильевич передал свой опыт, знания и редкую целеустремлённость.

Я бы мог назвать многих виднейших радиофизиков, которые раньше занимались и передатчиками, и приёмниками, даже радиолюбительскими конструкциями. В наши дни, в эпоху покорения космоса, когда радиоинженеры проектируют приёмники и передатчики для управляемых ракет, невозможно отделить «чистую радиофизику» от практики, от специальности инженера по радиосвязи.

Кто знает, не вы ли, сегодняшний студент, если окончательно не разочаруетесь в выбранной профессии, будете держать связь с первым космонавтом, который полетит на Марс? А для этого нужно знать условия прохождения радиоволн на неизведанной трассе, определить чувствительность приёмника, вычислить необходимую мощность радиопередатчика и знать многое из того, что относится к практике связиста.

Вся беда, что автор письма, видимо, не испытал настоящего увлечения, радости умелых рук, не просиживал ночи за сборкой приёмника, не прислушивался к голосам далёких радиостанций, не стучал на ключе, налаживая связь в трудных условиях, когда по неизвестным причинам отмечалось слабое прохождение радиоволн. Ведь этим тоже занимается радиофизика.

Знания не только в ВУЗе

Думаю я и вот о чём: многие уже взрослые люди хотят переменить профессию, получить новую специальность. Почему бы в таком случае не попробовать своими силами изучить ту отрасль знания, которая их интересует?

Несомненно, что самое трудное – овладеть какой-либо специальностью самостоятельно, когда тебя никто не проверяет, не спрашивает, не выставляет отметок. Тут нужна незаурядная воля и, я бы сказал, самоотверженность.

Однако при всём уважительном – но не раболепном – отношении к диплому хотелось бы здесь высказаться за всяческое поощрение самостоятельного образования, не связанного с обычной системой очных или заочных институтов и техникумов.

Тяга к знаниям у советского народа огромна, но, к сожалению, только учебные заведения, куда далеко не все попадают, могут дать настоящие систематические знания. Мне думается, что надо выпускать специальные учебные пособия по программам вузов и техникумов. Пусть не только официально принятый в эти учебные заведения студент сможет получить среднее или высшее специальное образование.

Сейчас у нас не существует практики защиты диплома экстерном. Вопрос это сложный и требует всестороннего обсуждения. Но разве страна наша оскудела талантами? Разве мало в промышленности изобретателей, рационализаторов, инженеров-практиков, которые в сочетании с глубокой теоретической подготовкой обладают и опытом, и смекалкой, что позволяет им решать сложнейшие производственные вопросы?

Почему бы таким специалистам не дать право защиты диплома без систематических занятий в учебных заведениях? Но для этого, повторяю, нужны прочные, широкие знания. Нужна методика, разработанная преподавателями и профессурой.

В своё время выходили разные подписные издания, нечто вроде «университета на дому». В этих книгах были и необходимый познавательный материал, и списки рекомендательной литературы, и советы по методике её изучения. Я думаю, если бы на современной основе возродить такие издания, то они бы пользовались успехом у нашей пытливой и настойчивой молодёжи.

Снова вернусь к письмам. Вот одно из них – от девушки, окончившей десятилетку. Она поступила на завод крановщицей, потом на экзаменах в машиностроительный институт случайно получила двойку и сейчас продолжает работать на заводе.

Избрали её комсоргом, участвует в драмкружке. Но всё равно, как она пишет, времени остаётся много. «Я живу и работаю с неполной нагрузкой, и жизнь для меня не жизнь… Мне хочется скорее стать технически образованным человеком, конструировать и внедрять в жизнь новые автоматы и полуавтоматы. А что мне для этого сделать, я не знаю».

Девушка жалуется, что потеряла целый год, спрашивает, нельзя ли экстерном кончать институт, просит совета. Письмо искреннее, наивное, но полное ошибок и заблуждений. Ну что ей можно сказать?

Вы хотите «конструировать и внедрять в жизнь новые автоматы и полуавтоматы». А вы уверены, что не хотите быть авиаконструктором или архитектором, строителем атомных станций или конструктором космических ракет? Почему я об атом спрашиваю? Да просто потому, что автоматы и полуавтоматы от вас так же далеки, как и всякая другая техника. Вот если бы вы попросились в цех ученицей, поработали бы на этих станках, изучили их, тогда и разговор был бы другой.

Будущая специальность выбирается по любви, а полюбить можно лишь то, что знаешь. Так и в жизни – заочно не полюбишь. А кроме того, конструктором может быть не каждый. Для этого нужны особые задатки. Например, не всякий умеет рисовать, петь, не у каждого хороший слух. Так и здесь: надо проверить, есть ли у вас конструкторская смекалка. Я говорю о настоящем творческом труде, к которому вы стремитесь, а не о том, чтобы на всю жизнь остаться чертёжницей-деталировщицей.

Кстати говоря, а этим вы когда-нибудь занимались? Ведь пути к самостоятельному конструкторскому труду ведут не только через вуз, а и через цех, лабораторию, чертёжное бюро. И если у человека бьётся конструкторская жилка, то, как правило, начинает он не с автоматов, а с простых механических приспособлений.

В Москве и других городах устраиваются вечера, посвящённые выбору профессии, своего пути в жизни. В Библиотеке имени В. И. Ленина, в Политехническом музее, где вместе с представителями разных специальностей мне приходилось выступать перед десятиклассниками, вольно или невольно чувствовалось нечто вроде соревнования. Каждый из выступающих доказывал, что нет ничего лучше, чем быть физиком, химиком, учителем, врачом, летчиком, адвокатом. Почти все выступавшие – люди, умудрённые опытом и страстно влюблённые в своё дело, умели так хорошо преподнести десятиклассникам романтику профессии, что я буквально физически ощущал, как юноши и девушки, сидящие в аудитории, уже успели почувствовать себя специалистами самых различных профилей и потом, ошеломлённые, не знали, что же делать дальше, какую дорогу выбрать.

Явление вполне закономерное. Нет в нашей стране труда, где бы человек не смог раскрыть все свои возможности, талант и рано или поздно осуществить даже свои самые сокровенные мечты. Но ведь также закономерно и то, что нужно раньше и шире раскрывать перед молодёжью мир производства, техники, науки, помогать им определиться как можно скорее.

Сейчас в связи с политехнизацией школы и перестройкой системы высшего образования выбрать дорогу легче. Приятно и полезно услышать от опытных людей, что сулит та или иная профессия.

Но выбирать её ты будешь не по совету, не по сватовству, а по любви. Для этого тебе открыта дорога в цехи, на поля, на стройки. Присмотрись, узнай поближе свою избранницу и, если пришлась она тебе по сердцу, – бери на всю жизнь.

Собственность и ее поклонники

Мне думается, что это серьёзная тема в разговоре о воспитании человека будущего, не менее важная, чем выбор профессии по любви, а не по сватовству. Какой может быть разговор о выборе правильного жизненного пути, если человек заражён идеей собственничества, если этим определяются все его помыслы и желания? Что такому делать при коммунизме?

Впрочем, мы начнем не с него, а с рассказа о том, как меняется отношение к собственности.

«У нас замками не пользуются»

Окна и двери были распахнуты настежь. Это прежде всего бросилось в глаза при въезде в посёлок, совсем недавно выросший на целине. Я подумал было, что люди уже возвратились с поля и проветривают свои новые квартиры, в которых, вероятно, ещё пахнет свежей краской.

Но хозяев дома не оказалось, а запах краски давно уже выветрился.

– У нас замками не пользуются, – сказал парторг.

Мы поднялись на крыльцо и вошли в дверь. В комнате стояли четыре аккуратно, по-военному застланные кровати. В углу на этажерке – книги, на нижней полке – проигрыватель с усилителем, пластинки. Рядом, в футляре, – баян. Здесь же на гвоздике висел фотоаппарат «Зоркий». Из-под кровати выглядывали ослепительно блестевшие носки новых сапог. На вешалке висели праздничные костюмы ребят, драповые пальто и прочая добротная одежда.

Ничего в этом не было удивительного, всё как во многих молодёжных общежитиях. Ребята неплохо зарабатывают, у них есть возможность приобретать хорошие вещи. Но неужели здесь ими совсем не дорожат, оставляя в незапертых домах? Далеко ли до беды, паршивая овца всюду найдётся!

Пока не пришли хозяева этого молодёжного городка, я осмотрел буквально все квартиры. Вот здесь живут девушки. Опять проблема злополучных шкафов. И как это архитектор не догадался сделать их встроенными! Большие, так называемые «славянские», слишком много места занимают, а специальный заказ на шкафы удобные, лёгкие и недорогие всё ещё никак не могут выполнить. Вот почему, даже в девичьем общежитии, одежда висит на стенах, тщательно завёрнутая в простыни.

Я увидел, что в первый дом, откуда мы начали осмотр этого будто вымершего посёлка, возвратились хозяева. Мне неудобно было задавать бестактные вопросы, вроде того: почему вы не запираете окон и дверей, не боитесь, что кто-нибудь позарится на чужую собственность?

Значит, здесь всё основано на доверии и подобных случаев не бывало. Тут я увидел нечто новое, поистине коммунистическое отношение к личной собственности.

Рассматривая пластинки, я как бы невзначай спросил, кто купил такой современный проигрыватель.

– Звук что надо! – с гордостью отозвался молодой парень, вытирая полотенцем руки. – Саша понимал толк. Сейчас включу.

Выяснилось, что Саша здесь уже не живёт. Он женился на девушке из соседней деревни, переехал к ней, а чтобы друзья не скучали, оставил им свой проигрыватель.

– Зачем ему две музыки? – вмешался в разговор худощавый парнишка. – У жены радиола есть!

Их товарищ по комнате не продал, не обменял на другую вещь свой проигрыватель, а «просто так оставил, и всё». Вот и фотоаппарат принадлежит одному парню, а пользуются им все, в том числе и ребята из соседней бригады. А баян гостит в этой комнате с самой зимы. Кому-то он уже успел надоесть, пусть другие пользуются.

На крыльце стоит велосипед. Спрашиваю, чей.

– Ничейный, – ответили мне. – Жил тут один тракторист, сейчас он учится в городе. Ну а велосипед оставил. В городе на троллейбусах ездит.

Чувствуя, что у здешних ребят несколько иное понятие о личной собственности, чем обычно приходится наблюдать, я всё же решил уточнить довольно щекотливое обстоятельство и спросил напрямик: неужели на велосипед не нашлось покупателя?

– Что?! – возмутился собеседник. – Со своих ребят деньги брать? Появился у нас такой собственник, так мы ему устроили жизнь – будь здоров!

И мне рассказали историю одного парня, который приехал сюда за «длинным рублём». Жажда наживы и скопидомство властвовали над всеми его чувствами. Он что-то скупал в ближайших деревнях. Под его кроватью стоял солидный сундучок, доверху набитый сапогами, случайно приобретёнными костюмами и прочим «барахлом», как презрительно говорил рассказчик.

Ребята посмеивались над скопидомом, по привычке не закрывали окон и дверей, но тот поставил на сундук прочные замки и прикрепил его к стене толстой цепью.

В комнате жил весёлый паренек, золотые руки. Он делал электропроводку во всех новых домах, поэтому ему ничего не стоило придумать размыкающиеся контакты у стены под кроватью, где стоял сундук. Когда сундук задвигался к самой стене, горела лампочка под потолком. Но, как только сундук отодвигался (что случалось каждый вечер, когда хозяин проверял его содержимое), лампочка мгновенно гасла.

Весёлый электрик объяснял это таинственной силой, а испуганный «скупой рыцарь» никак не мог понять столь странного явления: ведь к выключателю никто не подходил, ребята стояли посреди комнаты и хохотали.

Вряд ли можно считать подобную шутку действенным методом борьбы против собственнических инстинктов, но мне понравилось отношение молодёжного коллектива к столь живучему даже в наши дни осколку прошлого.

Так изменяется психология

Я бы мог привести десятки примеров, показывающих, как развивается и крепнет коммунистическое сознание, как под действием тех или иных причин изменяется психология собственника, воспитанного капитализмом. Однако тут следует оговориться: ведь новое поколение знает капитализм только по книгам. Остались лишь собственнические инстинкты. Вот именно, инстинкты; их можно подавить или развить, что зависит только от воспитания. Но воспитывать нужно не проповедями, а делами, силой положительного примера.

Взять хотя бы такой случай. Ездил я по Украине, жил в одном из колхозов, собирал материал для научно-фантастического романа. Возможно, кое-кому это покажется странным. Колхоз – и вдруг фантастика… Но дело в том, что меня больше интересуют новые отношения между людьми, чем новая техника. Итак, представьте себе огромный колхоз. Строятся дома, клуб на семьсот мест. Центральная улица оказалась узкой и для транспорта и для пешеходов. Решили её расширить за счёт приусадебных участков.

Я думал, что возникнет серьёзная проблема, ибо с незапамятных времён клочок собственной земли считался единственным богатством крестьянина. Да и сейчас, как обойтись без своего огородика? Нет, решил я, тут могут встретиться серьёзные затруднения.

Ничего похожего. Колхозников не нужно было уговаривать, они тут же перенесли заборы поближе к хатам по той самой причине, что возня на собственном огороде им опротивела. На удобных колхозных огородах – автоматическая поливка, уборочные машины, транспорт, современная агротехника. А тут таскай воду вёдрами, вручную сажай и копай картошку. Да и невыгодно: на колхозных огородах куда больше заработаешь.

Вот почему возле хат я не видел грядок с капустой или морковью, росла либо чахлая травка, либо овёс. Надо же хоть чем-нибудь засеять пустующую землю!

Так изменяется отношение к собственности.

Социализм не упраздняет личной собственности. Не подлежит сомнению и то, что все необходимые предметы домашнего обихода будут в личном пользовании и при коммунизме.

Советская страна богатеет год от года, и люди, которые самоотверженно трудятся, могут пользоваться всеми материальными благами жизни.

Несомненно, что у нас иная психология, чем у людей, воспитанных капитализмом, а если так, то, может быть, и ни к чему этот разговор о личной собственности, которая якобы может отрицательно повлиять на воспитание советских граждан?

Но это не всегда так, если всерьёз подумать о молодёжи, о воспитании будущих граждан коммунистического общества.

Попробуйте представить себе на минуту, что денег больше не существует, они потеряли всю свою материальную ценность. Тогда многое из капиталистического наследия, от чего мы ещё не можем полностью избавиться, исчезнет, как страшный сон.

Исчезнут разные людские пороки: скупость, стяжательство, хвастовство материальным благополучием (а отсюда и презрение к простым честным труженикам).

Приятно и полезно помечтать о будущем, о том, какие тогда будут жить необыкновенные люди.

В этой связи всё чаще и чаще задумываешься над тем, что мы должны прежде всего отбросить, свалить со своих плеч как тяжёлый груз, мешающий нам двигаться по дороге к коммунизму. И это в первую очередь психология собственничества.

«Папа умеет жить»

В прошлые годы в целях привлечения средств населения на нужды жилищного строительства всячески поощрялось строительство собственных дач. Государство выделяло долговременные ссуды, стройматериалы, рабочую силу.

Организовывались дачные кооперативы, выделялись лучшие участки в пригородах, строились дороги, водопровод, подводилось энергопитание. Дачи строились, как правило, двухэтажные, добротные, они доживут и до коммунизма. Только вот иные хозяева этих особняков, а также их потомки, воспитанные в духе стяжательства, – фигуры для будущего общества не очень-то желательные.

В этом, мне кажется, основная беда. Разве нам неизвестны случаи, когда такой домовладелец вдруг начинает меняться на глазах? Дачу на лето он сдаёт сразу нескольким семьям, а сам ютится в каморке. Клубнику, вишню, ранние овощи – всё, что произрастает на его большом участке, дети и родственники отвозят на рынок.

С таким домовладельцем я однажды встретился. Какой-то хозяйственный деятель с зарплатой среднего служащего умудрился выстроить себе огромную двухэтажную дачу с гаражом, обставил её старинной мебелью, а из остатков своих доходов ежемесячно выделял кругленькую сумму для своего сына – студента.

Я протянул его сыну логарифмическую линейку и предложил сосчитать, как мог получиться такой материальный парадокс: ведь, кроме отца, в семье никто не работает.

Сын, лениво отодвинув линейку, сказал, что денежные дела отца его никогда не интересовали, и пояснил:

– Папа умеет жить.

За папу я не волновался. Он умеет жить по-своему, но до поры до времени (кстати, его вскоре арестовали), а вот сын не умеет и не хочет жить по-ленински, по-коммунистически, как подобает комсомольцу. Значит, в комсомоле ему не место, и исключать его надо было не после того, как доказали, что отец – жулик, а гораздо раньше, когда все заметили, что сын живёт не по средствам.

В нашей печати уже не раз высказывалось мнение, что вполне закономерным должен стать вопрос коллектива к любому из его членов: откуда у него средства на строительство дачи, покупку автомобиля, если заработок его не позволяет делать подобные дорогие приобретения? Предлагалось, чтобы наше законодательство определяло ответственность членов семьи взяточника или расхитителя народного добра.

Но всё же этого недостаточно. Коллектив, конечно, может и должен спросить, откуда у одного из его членов появились большие средства. А вот те ответственные товарищи, от которых зависело предоставление участка для застройки, отпуск материалов, помощь рабочей силой, те, кто благословлял будущего дачевладельца на капиталовложения, они не только могли, но и обязаны были спрашивать: откуда, мол, такое богатство?

Приятно и полезно провести выходной день на воздухе, можно приезжать на дачу и после работы. Но для этого не так уж необходимы фундаментальные сооружения, стоящие многие тысячи рублей.

Не будем наивны: такие дачи строятся главным образом затем, чтобы вложить свои капиталы. Дача всегда имеет ценность, а кроме того, она ещё может приносить нетрудовой доход.