Текст книги "Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании"

Автор книги: Владимир Немцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Человек будет настоящим хозяином планеты

Он им будет! Я в это твёрдо верю, и не только потому, что родился в стране мечтателей и романтиков. Трудно было повернуть сознание подневольных народов, указать им путь в будущее. А если это сделано, то горы свернуть, в буквальном понимании этого слова, гораздо легче.

Я мечтал об этом в одной из своих книг. Природа не всегда разумно расставила горы на разных материках. Например, если бы повернуть Уральский хребет, то в Сибири бы потеплело. Кавказские и Крымские горы защищают побережье от северных суровых ветров. Можно создать и за Полярным кругом тёплые города, защищённые горами от этих ветров.

А сколько у нас в стране появилось новых морей! Мы ещё будем поворачивать реки и навсегда уничтожим пустыни. Я верю в это потому, что видел цветущие сады на тех местах, где когда-то властвовали пески. В пустынях будут фотоэнергетические, зеркальные поля, с них можно снимать невиданный урожай электроэнергии.

Я писал об искусственных солнцах над полями, чтобы продлить световой день и снимать по три урожая в год. Рассказывал о чудесной машине, которая прокладывает русла новых рек…

Можно представить себе, как через много лет будущие историки, перелистывая страницы старых газет, станут выписывать все факты, которые свидетельствуют о том, что наконец-то в начале Великой Эры Мира человек по-хозяйски взялся за своё жилище. Историк прежде всего отметит, что все правительства не только договорились о разоружении, но и по примеру Советского государства приняли закон о запрещении пропаганды войны.

Он найдёт статистические сведения, из которых будет видно, сколько каждое государство внесло на переустройство нашего родного дома – Земли, прочтёт о том, как все страны первым делом взялись накормить миллионы голодных. Исчез страх войны, не нужны стали стратегические запасы продовольствия. Все их на общее благо!

Трудно предугадать, что найдёт историк в газетах ближайших десятилетий, но, видимо, он прочтёт, что люди всерьёз займутся климатом. Возможно, будет создано советско-американское общество по строительству плотины через Берингов пролив. Возможно, люди подумают, как приручить Гольфштрем на взаимовыгодных условиях для разных стран.

Всё это под силу не только человеческому разуму, но и нашим общим материальным возможностям. Не забывайте, что речь идёт о времени, когда не будет производиться никакое вооружение и все люди станут трудиться лишь для общего счастья.

Гигантские стройки! Масштабы необозримые! Но представим себе и самое ближайшее будущее. Историк, который заинтересуется шестидесятыми годами нашего столетия, отметит, что в это время человечество навсегда победило страшные болезни – порождение колониализма, голода и войны. Это туберкулёз, тиф, холера, оспа, чума, проказа и многие другие, которые свирепствовали во многих странах, бывших ранее колониями.

Вырастут новые посёлки и города. Правда, я бы не хотел жить в таком городе будущего, какой был показан на Всемирной выставке в Брюсселе. В этом макете много вычурных небоскрёбов и мало зелени. Будем надеяться, что, когда человек начнёт перестраивать планету, когда сумеет управлять погодой и создаст хороший климат, места всем окажется достаточно. Обойдёмся без небоскрёбов, узких улочек, насыщенных отработанными газами автомашин. Мы хотим жить долго!

И это желание будет особенно острым, так как человеку, лишённому чувства страха перед грозящей войной, захочется утвердить себя как творца, созидателя. Он при жизни хочет видеть, к чему привели его усилия, а так как для настоящих больших дел жизни обычно не хватает, то стремление продлить её будет вполне правомерным.

Люди будут помнить своих героев, отдавших жизнь за освобождение человечества от фашизма, будут приносить цветы к подножиям памятников, внимать рассказам воинов-освободителей, партизан, борцов Сопротивления, но с презрением станут отворачиваться от подслеповатого старика, который кичится своими походами на Париж, Прагу или Смоленск. Это станет восприниматься как самое подлое кощунство.

Человек позабудет о войне, поверит в себя, как частицу великого человечества – вершителя судьбы планеты, и тогда из глубины его сердца поднимутся чистые и прекрасные чувства, которые долго скрывались под гнётом страха и настороженности, их отравляла подозрительность, та, что искусственно поддерживалась теми, кому это выгодно.

У разных народов могут быть свои пути к счастью, и мыслят они его по-разному. Но человек не может быть счастлив в одиночку. Учёные думают о создании искусственного солнца. Но это солнце должно светить всем, иначе нет радости – можно обойтись и стоваттной лампочкой.

Всемирное счастье! Счастье планеты! Только такими категориями должно мыслить сегодняшнее человечество. Великие гуманисты прошлого подготовили нам благодатную почву для расцвета самых добрых человеческих чувств. Наука раскрыла тайны атома. Спутники и ракеты прорвались в космос. Мы всё можем сделать, но самое главное – воспитать в человеке радость жизни, любовь к человечеству и ко всему живому.

Сейчас по-новому воспринимаются прекрасные слова Короленко: «Человек создан для счастья, как птица для полёта».

И это счастье придёт вместе с началом Великой Эры Мира. Пусть будет оно бесконечным!

Дорога на всю жизнь

Подлинное счастье впереди, и путь к нему нелёгок. Встретятся нам и горести и радости. Как выбрать этот путь, прямой и точный, чтобы быстрее идти к желанной цели? Где оно, твоё истинное призвание? Где она, будущая профессия, твоя единственная и любимая?

Перебирая читательские письма, адресованные мне по поводу книг и газетных выступлений, я часто сталкивался с этим вопросом, который особенно волнует молодёжь.

Сколько ошибок, заблуждений, горьких обид! И всё происходит потому, что многие из этих обиженных не чувствуют ни любви, ни влечения к какому-нибудь делу. Да и как почувствуешь, коли в тебе не горит огонёк любознательности, коли ты слишком поздно начал искать дорогу в жизнь, искать себя!

Есть мудрая шутка. Молодая мать спросила однажды педагога: «С каких лет надо начинать воспитывать ребёнка?» «А сколько ему сейчас?» – в свою очередь спросил педагог. «Шесть месяцев», – ответила мать. «Значит, вы уже опоздали на полгода».

Возможно, это звучит несколько парадоксально, но «искать себя», свою будущую специальность надо начинать возможно раньше, когда ты научился читать и с помощью книг перед тобой открылось окно в безграничный мир великих дел, великих стремлений. Познай его, пощупай своими руками. Реши, на что ты больше способен!

На первых порах у детей проявляется склонность к романтическим профессиям. Хочу быть лётчиком! Моряком! Геологом! Обычные детские мечты – кто же к ним относится серьёзно? Но когда это заявляет юноша с аттестатом зрелости, то немного настораживаешься.

Какие причины определили его выбор? Будущий лётчик никогда не строил авиамоделей, никогда не летал на учебных планерах. «Моряк» не видел моря, и даже бумажные кораблики, те, что ребятишки пускают в ручейках, проплыли мимо его детства. Будущий геолог был весьма удивлён, когда узнал, что рядом с его посёлком школьники нашли полезные ископаемые.

И в то же время многие миллионы будущих специалистов готовят себя к активной деятельности. Это они строят радиоуправляемые авиамодели и корабли, участвуют в туристских походах, геологических экспедициях.

Я знал шестнадцатилетнего мальчика, собирателя коллекции камней, для которого ничего не стоило сразу же, чуть ли не с закрытыми глазами, определить любой минерал.

Это было увлечение, которое потом перешло в любовь, в любовь к своему делу, к трудной, подчас суровой профессии.

Это не внешняя романтика, а плодотворное начало, когда твоя будущность раскрылась изнутри, когда понятен смысл желаний и стремлений.

Прекрасна юность! Тебе дано право испытать свои способности в самых интереснейших делах. Пусть будут ошибки, разочарования. Они не страшны в молодости, когда у тебя ещё всё впереди. Но если не найдёшь себя в юности, потерянные годы навсегда останутся камнем на сердце.

«Хочу быть поэтом»

Вот письмо. Студент поступил в механический институт, успел уже разочароваться в профессии инженера, хочет быть поэтом, а потом станет добиваться перевода в Литературный институт. По случайному совпадению я учился в том же здании механического института. Только раньше там был рабфак. Потом занимался в Московском университете на литературном отделении, был поэтом, иногда печатался, увлекался техникой, стал изобретать, работал инженером и осмелился вернуться в литературу только после того, как появился жизненный опыт. Иначе о чём же рассказывать?

Хочется предостеречь от ошибок, характерных для многих юношей, стремящихся избрать поэзию своей профессией. Не верьте, дорогие друзья, в призвание поэта, прежде чем не познали иного труда. Перо – это чаще всего первый инструмент, который попадает в руки семилетнему школьнику. А кто в школе не писал стихов? Это как детская болезнь корь, которой почти все болеют. И не верьте, что таланты выращиваются только в Литературном институте.

Автор письма пишет, что время покажет, способен он к литературной работе или нет. Допустим. Но ведь времени не так уж много нам отведено. Вот почему так разумен нынешний порядок, что путь в институт, куда вы стремитесь, лежит через газету, журнал, книгу. Докажите, что у вас действительно есть талант, а тогда его можно и отшлифовывать.

И кроме того, в нашем обществе больших стремлений и великих дел гораздо почётнее быть хорошим инженером, чем посредственным поэтом. А главное, что инженер может быть и тем и другим, а вот поэт инженером не станет. Для этого ему необходимы и систематические знания, и производственный опыт, который не приобретёшь за письменным столом.

Мне кажется, что «юноше, обдумывающему житьё», надо прежде всего очень критически относиться к якобы лёгким профессиям, что близко лежат, о которых ему известно гораздо раньше, чем он познает хоть какой-нибудь труд.

Ребёнок сочиняет стихи, рисует картинки, поёт, танцует – всё это представляется ему необычайно интересным, весёлым, и потом, коли попались ему недальновидные родители и воспитатели, не умеющие отличить подлинный талант от дилетантства, жизнь человека испорчена навсегда. Вечно он будет ходить в «непризнанных гениях».

Я беру в руки ещё одно письмо. Молодой человек овладел той самой романтической профессией, о которой я уже упоминал, – стал лётчиком. И работает он также в романтических местах – на Крайнем Севере, в Якутии, летает на Камчатку и Чукотку.

Он не жалуется на трудные условия, по-прежнему любит своё дело, но вдруг его стали одолевать сомнения: нет, не свою он выбрал дорогу, хочется быть журналистом. Он подал заявление в заочный полиграфический институт, на редакторский факультет. Там ему было отказано, потому что работает не по специальности. Лётчик готов расстаться с воздушными просторами и перейти на «любую маленькую должность» по новой специальности. Но пока он не студент, это связано с известным риском. Что делать?

А зачем рисковать? Надо полагать, что столь мужественная профессия ставила перед ним и не такие сложные задачи. Здесь же обычное заблуждение и вера в могущество диплома. Если он хочет быть журналистом, то каждый час, проведённый за штурвалом самолёта, гораздо больше даст для его новой профессии, чем многие дни добросовестного штудирования учебников.

Можно было бы спросить автора письма:

«Вы пробовали писать, печатать в газетах свои корреспонденции, очерки? Вы умеете видеть глазами газетчика, очеркиста людей, с которыми встречаетесь, людей, поистине достойных поэм и романов?» Боюсь, что этому может научить не институт, этому учит жизнь, огромный опыт, помноженный на упорство и трудолюбие. Именно сейчас, пока вас связывает с темой непосредственность её восприятия, пока вы держите штурвал самолёта, надо пробовать свои силы. А умение придёт позже и, вероятнее всего, без полиграфического института.

Этим я ни в коей мере не хочу принижать значение высшей школы в формировании литературного мастерства. Но, к слову сказать, большинство советских писателей и журналистов не имеют специального литературного образования.

Я считаю, что невероятное стремление некоторой части нашей молодёжи учиться на киноактёра, художника, поэта, попасть обязательно в какой-нибудь из художественных вузов чаще всего объясняется недостаточным общим развитием. У них крайне узкий кругозор, который мешает трезво оценить свои способности.

Так начиналась дорога многих

Отъезжая от города, где работает телевизионный центр, видишь, как всё меньше и меньше становится антенн телевидения. На расстоянии более ста километров они исчезают почти совсем – здесь приём неуверенный, без специальных устройств не обойтись.

Поезд идёт дальше, и вдруг вы замечаете, что на крышах домов одного из рабочих посёлков вновь появились антенны, которые поднимаются теперь чуть ли не над каждым зданием. А на окраине выросла высокая мачта – это так называемая ретрансляционная установка, её соорудили радиолюбители. Они уже не довольствуются тем, что строят телевизоры дальнего приёма для себя, им этого мало – пусть все жители посёлка пользуются плодами их трудов. У радиолюбителей есть хорошие традиции, своя литература, выставки, конкурсы, соревнования. Многие из них стали настоящими специалистами, помогают развитию советской радиотехники.

К сожалению, в других отраслях техники дело обстоит не так. Конечно, радио – это очень увлекательно, но разве, например, электротехника не может быть такой же интересной? В отдалённых селениях, где нет электричества, вы встретите самодельные ветряки с маленькими генераторами, которые используются для освещения и для питания приёмников. И что особенно характерно – в колхозных сёлах или рабочих посёлках, где совсем не было ветряков, если уж появился один, через полгода вы обязательно увидите рядом с ним ещё несколько. В данном случае действует убедительная сила хорошего примера: ветряк соседа работает, вечерами окна его дома освещены, и, конечно, хочется знать, как построить эту штуку, чтобы и в твоём доме горели лампочки.

Однажды меня заинтересовала система любительского ветряка, очень простая и остроумная. Такой я никогда не встречал в технической литературе. Заметив, что я усердно разглядываю конструкцию, из домика вышел хозяин. Это был пожилой человек, который рассказал мне, что с детства занимается всевозможными изобретениями и первым в посёлке поставил у себя ветряк. Это увлекло многих молодых ребят, и сейчас под его руководством они строят большой ветряк, который сможет дать энергию для освещения колхозного клуба и нескольких домов.

Всё это прекрасно. Однако невольно возникает мысль: а если бы здесь, в этом посёлке, не было мастера, давно увлечённого техникой, кто бы подсказал молодёжи это интересное и полезное дело?

Ответ на этот вопрос как будто ясен – книга. И вот об этой книге, о книге по технике, которая будит творческую мысль, воспитывает её, мне и хочется поговорить.

Не раз на больших совещаниях обсуждались серьёзнейшие вопросы о темпах развития индустрии, о внедрении передовой техники, о рационализации и изобретательстве. Всё это требует многочисленных кадров специалистов с творческим, конструкторским мышлением. А воспитывать это мышление нужно рано, с детства.

Горький утверждал, что с ребёнком надо говорить «забавно». Надо уметь заинтересовать его, поддержать в деле, которое становится для него любимым. Если бы это нам удалось, то многие больные вопросы политехнизации школы решались бы легче, ибо увлечь ребёнка трудом и техникой не так уж часто удается с учительской кафедры.

А кроме того, далеко не во всех школах есть технические кружки, да и могут ли они существовать без занимательной литературы?

Вот передо мной одна из чудесных книжек, которая вводит ребёнка в незнакомый ему мир творца – создателя машины и делает этот мир его мечтой и целью. Открывается она фантастическим рассказом о путешествии на «геликомобиле», а потом со страниц книги, точно ожившие, сходят модели, которые послужили основой пока ещё не существующего изобретения.

Эти модели я видел в натуре: простейший автомобильчик из фанеры, аэросани, планер, пароход. Их было десять. Они созданы детским писателем Александром Николаевичем Абрамовым. Его уже нет среди нас, но книга «Десять моделей», так же как и другие его работы, продолжает пользоваться неизменным успехом у юного читателя. Абрамов обладал великолепнейшим и редким даром так рассказывать о любой самоделке, что у ребят сразу же начинают чесаться руки и появляется страстное, неистребимое желание поскорее приняться за дело: мастерить, слесарить, клеить и, наконец, увидеть своими глазами, как созданный тобой грузовичок с резиновым мотором в одну петушиную силу помчался по комнате.

Прекрасный педагог, тонко знающий ребячью душу, Абрамов пробуждал в детях творческую мысль, здоровое чувство соревнования, потому что модели, о которых он рассказывает, нарочито упрощены, в них обнажена идея, самое существо вещи, всем своим видом настойчиво требующей совершенствования. Она живёт, двигается. Но этого мало – доработай её, додумай! Теперь ты сам конструктор.

Мне помнится одно из выступлений Абрамова в большой аудитории Политехнического музея. До него выступали известные детские писатели, а потом вышел Абрамов со своими моделями. Некоторые из них он строил прямо на глазах у завороженных ребят. Описывали диковинные круги бумажные бумеранги, по столу бегали машины. Это был праздник занимательной техники.

Абрамов искал авторов среди молодых инженеров, студентов, работников детских технических станций. Он искал новые формы занимательного рассказа о технике. В содружестве с другими писателями он придумывал книжки для детского возраста. Так, например, было выпущено интересное издание, в котором рассказывалось о путешествии маленьких героев в электролампе, книжка-фотоальбом с хорошим юмором, с выдумкой.

О том, как построить модель, можно рассказывать по-разному. Как правило, выпущенные за последние годы брошюры в помощь юному технику, сборнички «Умелые руки» содержат рецепты, наставления, чертежи и различный справочный материал. Против такой формы популяризации трудно возражать. Но ведь эта литература рассчитана на читателя, уже успевшего полюбить технику, построившего не одну модель. Его заинтересовывать не нужно – дай только рисунок, чертёж, сообщи некоторые данные, а там он уж сам разберётся.

У Абрамова другое: все его книжки насыщены познавательным материалом. Тут и беседы конструктора – почему нужно делать так, а не иначе, – остроумные сравнения с настоящими машинами, краткая история машин, мысли об их будущем, и, самое главное, всё это подчинено единой задаче: не только приохотить ребёнка к технике, но и пробудить в нём творческий огонёк, дать первые навыки научно-технического мышления, подготовить юношей и девушек к сознательному, творческому труду.

И как бы хотелось видеть среди школьников побольше «одержимых» ребят, которые опутывают свои комнаты проводами, мастерят приёмники и модели, проводят целые вечера над книгой и чертежами, вместо того чтобы тратить время на бесцельную беготню по улицам.

Велики задачи первых книг по технике, которые попадают в руки детей. Они могут определить всю их жизнь.

«Нельзя познавать мир через скуку»

Несомненно, что занимательная книжка о самоделках не заинтересует старших школьников. Вряд ли прочтёт её и молодой рабочий или колхозный механизатор. Здесь нужна уже научно-популярная литература.

«Популярная», точный перевод этого слова значит «народная».

Однако далеко не все книжки, носящие это название, отвечают своему назначению народной литературы, то есть литературы, доступной каждому грамотному человеку, доходчивой, интересной и понятной.

В одной из заводских библиотек я просмотрел формуляры ряда научно-технических книг. Белые листки с редкими (двумя-тремя) подписями. А книги эти не новые. Они давно лежат перед читателями. Их листают, смотрят и кладут обратно на полку.

В чём же дело? Не увлекают темы? Неверно. Попросту это скучные книжки.

Алексей Николаевич Толстой говорил: «Никогда, никакими силами вы не заставите читателя познавать мир через скуку».

И дело не в том, чтобы скучный научный текст расцветить пейзажами или дотошно описать, как выглядел герой в минуты раздумий. Всё это ненужное украшательство. В самом деле, станет ли интереснее книга, если автор напишет: «Глядя на пылающий закат, он думал о химических ускорителях твердения бетона».

Выбрать интересную научно-популярную книгу нелегко. У нас много выпускается брошюрок, где в доходчивой форме рассказывается о разных отраслях науки и техники. Но далеко не все они привлекут молодого человека, который хочет узнать о своей будущей профессии. Многие брошюры, рассчитанные на массового читателя, нашпигованы формулами, таблицами, столбцами цифр и терминологией, понятной только специалистам.

Взять хотя бы книжечку о бетоне. Тема удивительно интересная. Так расскажите о его свойствах как можно ярче, раскройте перспективы, связанные с этим строительным материалом, подскажите, какие изделия из бетона и опыты с ним можно сделать самому, – и любого читателя не оторвёшь от книжки. А здесь – что ни страница, то десяток формул или рецептов. Мы читаем, например: «Для получения бетона прочностью на сжатие на 28-й день в 170 кг/см2 на цементе марки «400», имеющего подвижность смеси 4,5 см, необходимо иметь водоцементное отношение 0,53. Для такого бетона следует взять цемента 290 кг, песка – 2,34 * 290 = 678 кг…» и т. д.

Слов нет, в справочнике строителя-бетонщика всё это необходимо, но причём тут массовая популярная литература? Кто её будет читать?

Или вот ещё одна брошюра из той же серии «Редкие металлы». В ней нарисованы «кристаллические решётки твёрдого раствора замещения» и «твёрдого раствора твердения». Рассказано о них очень невразумительно, как и о других сложных понятиях, мало доступных широкому читателю. О свойствах редких металлов и их значении в жизни человека говорится языком справочника.

И тут невольно вспоминаешь смелые и яркие сравнения Александра Евгеньевича Ферсмана из его книги «Занимательная геохимия». Он придумал для химических элементов точные и броские названия: «Кремний – основа земной коры», «Фосфор – элемент жизни и мысли», «Стронций – металл красных огней», «Олово – металл консервной банки», «Йод – вездесущий», «фтор – всесъедающий». Это почти мнемоника, облегчающая запоминание, и в то же время художественный приём.

Известно, что один из крупнейших мастеров научно-художественного жанра, М. Ильин, был инженером. Как писатель он создал десятки остроумнейших книжек, которые обошли чуть ли не все страны мира. М. Ильин рассказывал в них о том, как автомобиль научился ходить, о солнце на столе, о часах, о том, как печатают книгу.

В своей работе он не пользовался проторенными путями. У него нет действующих героев, но человек, его творческая мысль присутствуют на каждой странице. В книжках Ильина нет и острого, увлекательного сюжета, но они так построены, так сильна в них композиционная связь между отдельными главами, объединенными общей идеей, что забываешь о сюжете в обычном понимании этого слова.

М. Ильин изобретал свои книжки. В «Ста тысячах почему» он совершает прогулку по комнате: «Станция первая. Водопроводный кран», «Станция вторая. Печка». Сперва это кажется просто забавным, однако к концу комнатного путешествия мы понимаем, что таким остроумным способом автор приводит читателя к широкому познанию мира.

Известно, что развитие науки в целом часто определяется взаимодействием отдельных наук, использованием в одной из них достижений и методов другой. Нам нужна научно-популярная литература, которая раздвигала бы рамки узкой темы, касающейся лишь специальной области, и особенно необходимы книги об изобретательстве, о творческом процессе конструирования. Огромную пользу в развитии технического мышления у нашей молодёжи принесла бы книга о том, как разрабатывалась та или иная машина. Таких книг нужны десятки, и по самым различным отраслям техники. Они уже в самой своей основе будут интересны и занимательны.

Нельзя забывать и о другом. Когда-то выпускались атласы всевозможных машин, разборные модели автомобилей, тракторов. Приподнимаешь листок за листком, и перед тобой последовательно открываются всё новые и новые детали машины, ты проникаешь в самое её нутро, чётко представляешь её устройство и принципы работы.

Великолепная, занимательная форма технической пропаганды. Почему бы сейчас ею не воспользоваться?