Текст книги "Танцы на минном поле"

Автор книги: Владимир Свержин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Президент стоял и смотрел, как над спящей Москвой кружится снег, укрывающий белым камуфляжем красные стены Кремля.

– Господин Президент, – раздался за его спиной нерешительный голос секретаря. – Может быть, не стоит… Холодно у окна… Простудитесь.

– Ты, понимаешь ли, мне не указывай, – насупился он, отходя от окна. – А то, манеру взяли, указывать. Лучше давай-ка, вызови мне генерал-майора Кочубеева, и… давай еще адмирала Баринцева. Только тихо, без шума.

Глава 13

Полковник Коновалец всегда выделял с утра ровно 1 час, чтобы покончить с массой рутинных дел, от которых не было спасения. Он взял со стола расшифровку агентурного сообщения, поступившего от некоего доброжелателя из Ленгли. Сообщение не радовало. По утверждению источника, американское руководство, обеспокоенное увеличением политической активности России в причерноморском регионе, распорядилось усилить агентурную работу. Московский резидент докладывал в Вашингтон, что его команде удалось нащупать человека, который мог бы стать источником в российском МИДе. Имя не называлось, упоминался лишь временный псевдоним – “плейбой”.

Коновалец нахмурился”. Он нажал кнопку селектора:

– Майора Жичигина – ко мне! Да, и пусть прихватит с собой материалы по последней мидовской чистке.

Майор Жичигин, более похожий на инженера с поэтическими наклонностями, внес толстую папку, бережно, словно стеклянную, положил ее на стол и, не глядя, брякнулся на ближайший стул.

– Вячеслав Всеволодович, – обратился к нему Коновалец, – мне нужна ваша консультация. В сентябре-октябре этого года вы занимались внеплановой проверкой российского дипкорпуса. Так вот, коллеги из Ленгли будут пытаться, а может, и уже пытаются, завербовать одного из хорошо информированных сотрудников МИДа, причем, скорее всего, из центрального аппарата. Понятное дело, мы должны вычислить этого типа, и, если представится возможность, использовать этот канал для передачи дезинформации.

– Понятно, – Вячеслав Всеволодович перелистал собранные в папке материалы. – Вот, пожалуйста, – это сотрудники, уволенные из МИДа по результатам проверки. Всего двадцать шесть человек, при этом четырнадцать из центрального аппарата.

Коновалец пробежал взглядом по столбцу имен, словно проверяя, не встретится ли знакомое.

– Ладно, – кивнул он, – однако я все-таки думаю, что искать надо среди действующих сотрудников. Есть кто-нибудь, кто попал под подозрение, но не был уволен со службы?

– Есть, конечно, – развел руками Жичигин. – Одни – откровенные бездельники, но, с другой стороны, и увольнять, вроде, не за что. Вторые, что называется, трудовая династия.

– Трудовая династия, это, в смысле, папенькины сынки? – уточнил полковник.

– Где-то так. Сынки-племянники, братья-сватья.

– Понятно, – кивнул Коновалец. – Знаешь, что, Вячеслав Всеволодович, давай-ка начнем с этих. Сам понимаешь, здесь возможность утечки информации возрастает. Сам, плюс родичи. Так что, давай смотреть трудовые династии. Обращай внимание на тех, кто замечен в разгульном поведении, а еще лучше, уже имел какие-нибудь трения с законом. Посмотри в своем кондуите, есть что-нибудь на эту тему?

Вячеслав Всеволодович задумчиво углубился в лежащие перед ним бумаги. – Наиболее вероятны, пожалуй, вот эти трое, – спустя некоторое время сказал он, выкладывая перед начальником на стол листы с пояснительными записками.

– Агеев, Мухановский, Протопопов, – прочитал Коновалец. – Погоди, Мухановский Альберт Федорович, это что, сын того самого Мухановского?

– Именно-именно.

– Он что, еще работает? Я думал, после лаосской истории он уже где-нибудь на вокзале пирожками торгует.

– Это сын-то Федора Мухановского?

– Да, это ты прав, – вздохнул Коновалец. – У него, где ни упади, – везде соломка подстелена.

– Вот что, Вячеслав Всеволодович. В первую очередь меня интересуют эти трое, – он похлопал по лежащим перед ним листкам. – Особенно наш дорогой Альбертик. Если даже его еще не додумались вербовать, то, может быть, имеет смысл нам самим его подставить. Дела остальных твоих клиентов тоже просмотри на предмет возможной вербовки.

– К какому сроку? – Поинтересовался Жичигин.

– Вячеслав Всеволодович, мне ли вас учить?! Нужно вчера, – полковник поднялся из-за стола, демонстрируя, что разговор закончен.

Оставшись один, Коновалец вновь взял со стола распечатку по Мухановскому. Беспутный отпрыск почтенного отца вполне заслуживал прозвище, присвоенное ему в московской резидентуре. Уже в Москве за ним числились пара громких дебошей в сомнительных кабаках и упорные слухи про связь с торговцами наркотиками. “Что и говорить, объект, заслуживающий отеческой опеки добрых дядь из спецслужб. Впрочем, что нам мешает воспользоваться этим интересом в своих целях?” Геннадий Валерьянович вновь нажал кнопку селектора:

– Скороходова, пожалуйста. Будь добр, – попросил он, – мне твои ребята нужны. Надо будет тихо походить за одним человечком.

– Что за тип? – Да, тип, как тип, ничего особенного. Однако есть опасения, что к нему “друзья” подкатываться будут.

– Понятненько, сделаем. Давайте исходные.

– Мухановский Альберт Федорович, шестьдесят шестого года рождения, сотрудник секретариата МИДа…

– Ага, записал.

– Давай, родной, действуй. “Итак, предположим, что искомый объект вербовки действительно Мухановский. Скорее всего, пока еще только объект. В таком случае, коллеги из братских Соединенных Штатов в ближайшее время должны проявить повышенный интерес к персоне этого скромного служащего. Кое-чем мы им в этом можем помочь. Например, посадить, дражайшего Альберта Федоровича заниматься вопросами болгарско-турецкого сектора. Или, еще лучше, поставить его временно исполняющим обязанности руководителя всего причерноморского отдела. Оч-чень лакомый кусочек получится! А уж о специях и приправах к нему мы сами позаботимся. Так что кушайте, гости дорогие!”

В Москве мела метель. То, что происходило на улицах, во всем мире называлось русской зимой. Обычно подобные морозы в Москве сопровождались нашествием Тохтамыша, наполеоновских гренадеров или иных непрошенных гостей. Что влекло их в этот самозванный третий Рим по такой погоде, одному Богу известно.

Прибытие на Курский вокзал сотрудников агентства “Кордон” прошло незамеченным. Не требуя ни белых лошадей, ни колокольного звона, они скромно погрузились в метро и вскоре, ежась от холода, бежали от станции к дому-эсминцу на Страстном.

Озябшими пальцами набрав код на замке, Ривейрас открыл дверь, пропуская вперед Женечку.

– Да, холл у вас здесь ничего! – Восхитилась она, водя глазами, справа-налево.

– Это уж, что есть, то есть, – кивнул Владимир. – Без дураков строили.

– Это и есть представительство скандинавской туристической фирмы “Енланд райдотурс”? – Насмешливо спросила Женечка, указывая на невзрачную табличку: “Информационное агентство “Кордон”.

– Это одна из дочерних фирм, – обнадежил ее Войтовский.

– Вообще же, – вставил свое умное слово Владимир, – самое лучшее в той работе, на которую ты напросилась, – ничему не удивляться.

– Ага, иначе придется ходить с удивленной улыбкой на лице всю оставшуюся жизнь, – усмехнулась Пушистая и потянула дверь на себя: – Надеюсь, мне не удивятся?

За ней в комнату не спеша, словно флагман на рейд, вошел капитан Войтовский. – Алеш, знакомься. Это Женечка.

– Женечка? – Переспросил Полковников, не сводя с девушки больших, немного грустных, глаз. – Очень приятно.

– С сегодняшнего дня она работает секретарем-референтом в фирме.

– А-а?.. – Неуверенно начал Алексей, вопросительно глядя на командира.

– Женечка, – Войтовский повернулся к новой сотруднице агентства. – Там, направо, кухня. Приготовь нам кофе и, желательно, бутерброды. Мне – чай.

На лице красавицы отразилось разочарование.

– А ты что думаешь? Мировой терроризм можно победить без крепкого чая? Давай-давай, – приободрил он ее. – Насовершаешься еще подвигов.

Когда новоиспеченная секретарь-референт скрылась за дверью, шеф агентства обратился к аналитику:

– Давай, выкладывай, что у тебя здесь.

– Да, как сказать, – пожал плечами Полковников. Ничего нового. Все подтверждает правильность нашего предположения о повышенном интересе к Черному морю.

– Это верно, – подтвердил Войтовский. – Можешь мне поверить, интерес самый неподдельный. Я тебе потом расскажу.

– Да, – кивнул Алексей и похлопал по толстой стопке распечаток, лежавших тут же, рядом с компьютером. – Я уже в курсе.

– Мы тоже в курсе. Мы к этому еще вернемся, а пока выкладывай, что там у нас еще.

– Еще? – Полковников задумчиво почесал затылок. – Понимаешь в чем дело, я тут по свободе ездил в Ясенево,[3]3
  В Ясенево находится штаб-квартира Службы Внешней Разведки России.


[Закрыть] беседовал со своими бывшими коллегами…

– И что?

– В общем, там ведется разработка грандиозной акции по уничтожению путей поставки опиума и продуктов его переработки в Европу и Америку.

– При чем здесь разведка? —

– Вроде бы, не при чем, – покачал головой Алексей. Есть распоряжение руководства, что разведчикам-легалам надлежит налаживать связь со спецслужбами стран, в которых они работают, для координации совместной борьбы с наркобизнесом. Уже даже результаты кое-какие есть. Если хочешь, вон, возьми в папке, посмотри. Пара международных семинаров, несколько совместных операций… Ну, в общем, не совсем пустая затея. Но меня больше интересует другое…

Весь вечер Войтовский ожидал именно этого ”другого”.

– Ну-ну, давай, – возбужденно подбодрил он своего товарища.

– Предположим, – в своей обычной манере, задумчиво глядя в потолок, произнес Полковников, – что нам необходимо организовать подобную операцию…

– Предположим, – согласился командир.

– Представь, какое количество народу должно быть в ней задействовано.

– Представил. – Счет должен идти на тысячи и десятки тысяч.

– Так вот. Ни для кого не тайна, что, стремясь обезопасить свой бизнес, наркодельцы ищут возможности подружиться с отделами по борьбе с наркотиками. Увы, это им часто удается. Сейчас по караванным тропам нанесен ряд ощутимых ударов, и это настораживает заинтересованные группы. Значит, вероятна утечка информации, причем, на очень высоком уровне. Однако, поскольку операцию проводит разведка, а там наобум ничего не делается, то выходит, что возможность утечки информации заранее заложена в план операции.

– Поясни, – попросил Войтовский.

– Поясняю, – Полковников поискал глазами пачку сигарет, валявшуюся на столе, вытащил одну и чиркнул зажигалкой. – Насколько я имел возможность убедиться, эта операция вообще не держится в секрете. Я бы даже сказал, что она даже рекламируется.

– М-да, – Войтовский запустил пятерню в свои густые черные волосы, пытаясь ею, словно гребнем, привести их в порядок. – Другими словами, ты хочешь сказать, что мы имеем дело с акцией прикрытия?

– Похоже на то, – кивнул Алексей. – По моему глубокому убеждению, это своего рода отвлекающий маневр.

– Хорошо, допустим, что это так. Тогда возникает вопрос: для чего?

– Для чего? – Давай, предположим, что ты наркобарон, и твои караваны раз за разом крошат в мелкий винегрет. Что бы ты сделал в таком случае?

– Усиливал охрану, искал надежных людей, налаживал собственную контрразведку, ну и, естественно, организовывал новые каналы поставок…

– С охраной, прямо скажем, это ерунда. Как ни крути, а с регулярными воинскими частями тебе в бой вступать бесперспективно – и по вооружению, и по численности они покруче будут. С контрразведкой – да, это правильно, но с некоторым запозданием. Контра уже засела в штабах. Соблазн убрать босса чужими руками слишком велик. А вот насчет новых путей, это в самую дырочку. То, что твои караванные тропы бомбят, ты сходу запеленгуешь. Начнешь дергаться из стороны в сторону, проверяться, искать, какая сука тебя сдала. С суками ясно, их у тебя будет, по всей вероятности, не одна. Это уж можешь не сомневаться, к этому мастера своего дела руку приложат. Нескольких завербуют специально для того, чтобы в нужный момент презентовать тебе. Предположим, что ты их уже сожрал. Каковы твои дальнейшие действия? Старые каналы паленые. Значит, надо искать новые. Логично?

– Вполне, – кивнул Войтовский.

– Через тех засланных казачков, которые у тебя в штабе остались, я тебе продвину другие каналы, чистые, как слеза ребенка, доказывающего маме, что это кошка съела варенье из буфета. Ты прогонишь по ним пробную партию – все нормально. То есть да, на местах продавцов хлопать будут, ну так на то и война. Тебя, по большому счету, это не касается. Твое дело – крупный опт. И вот, когда ты расслабишься, я все эти контролируемые каналы перекрою одним махом. То есть, как водится, с коммандос, с собаками, с вертолетами, с гиканьем и свистом.

– Ну, предположим, – медленно проговорил Михаил, выискивая логические несоответствия в изложенной Полковниковым версии. – Однако все это имеет какой-то смысл, если я впоследствии не имею возможности сменить весь командный состав и начать разработку совсем уже каких-нибудь левых каналов, учитывая ошибки прошлого.

– Ну, не совсем так. Сотни тонн наркотиков, которые при подобной операции будут уничтожены, это тоже не слабый успех. Но в основном, мысль ухвачена верно. Акция имеет законченный вид при условии, если одновременно с каналами будет уничтожена и основная база.

– Стоп, остановись, спустись с небес на землю. Основная база – это глухая чертопхань на границе Лаоса, Таиланда и Бирмы? Место, где закон не ночевал. О каком ударе речь?

– Не знаю, – пожал плечами Полковников. – О каком-то массированном. Например, ядерном. То есть, это конечно, вряд ли, – размышлял он вслух, – а с другой стороны, скажем, те же ядерные чемоданчики, о которых рассказывал генерал Лебедь…

– Леша, это бред! Даже если говорить о ядерных чемоданчиках, как они попадут в искомую точку? Да и потом, что может подвигнуть Россию вдруг, ни с того ни с сего, возглавить мировую борьбу против “Золотого треугольника”? Чушь какая-то! – Он сделал отметающий жест рукой и застыл с полуоткрытым ртом. – Леша, – медленно проговорил командир, боясь поверить в свое озарение. – Я, кажется, знаю, что могло заставить Россию пойти на подобные действия!

В этот вечер в окне президентского кабинета долго не гас свет. Беседа, которую вел в этот час Президент, касалась неотложных дел. Его собеседниками были генерал-майор ФСБ Кочубеев и адмирал Баринцев, бывший в глазах Самого экспертом во всем, что касалось военного флота. Да и то сказать, адмирал Баринцев отнюдь не был профаном в своей области.

– Есть ли новые сведения от вашей группы? – Вопрошал Президент генерала Кочубеева.

– Определенные успехи есть, – сурово сводя брови над переносицей, отвечал генерал-майор, прекрасно понимая, что Сам интересуется вовсе не “определенными успехами”, а победными реляциями. – Группе полковника Данича удалось установить, каким образом были похищены боеголовки. Тем самым круг поисков значительно сужен. У нас даже имеются данные о том, кто непосредственно проводил операцию по уничтожению группы полковника Дунаева.

– Понятно, – кивнул Президент. – Это хорошо, но все же недостаточно. Я требую от вас, – произнес он, акцентируя каждое слово резким рубящим движением руки, – в кратчайшие сроки найти и уничтожить всех террористов, причастных к этому делу. Я надеюсь, вы понимаете, что ни о каком суде не может быть и речи. Мы не французы, чтобы устраивать рождественские судилища над теми, кого давным-давно пора ставить к стенке.

Кочубеев смотрел на Президента, рассекающего воздух ребром ладони, и понимал, что тот волнуется. ”Случилось что-то еще, – думал он, – что-то новое, о чем Сам пока что умалчивает. Интересно, что? Может быть, какие-нибудь новые вводные от террористов? Очень может быть. Ведь узнал же он пропавших боеголовках раньше нас всех. Вполне возможно, информация у него из первых рук. Тогда почему он не подпускает к этому каналу нас? Боится спугнуть террористов? Или же действует по принципу – не доверять никому полностью? Второе, пожалуй, вернее. Тогда, получается, что этим делом занимается кто-то еще? Кроме меня, Баринцева, ну и, конечно, Банникова. Хотя тот-то на свой страх и риск. А может, уже нет?..”

С недавних пор, с того дня, когда старший лейтенант Зинчук, поскользнувшись по дороге домой, разбил голову о край каменной урны, генерал лишился сведений о происходящем в стане главного конкурента. Это было прискорбно, ибо, если действия самого Банникова, которого он считал недалеким выскочкой, интересовали его постольку, поскольку, то деятельность его помощника, полковника Коновальца, заставляла держать уха востро.

– Ну, а у вас что нового? – Между тем обратился Президент к сидевшему напротив бравому флотоводцу.

– Район полностью перекрыт, – четко рапортовал адмирал. – Выход в море любых маломерных судов наглухо блокирован. Все корабли, выходящие в море, подвергаются строжайшему досмотру. Акватория Черного моря патрулируется совместными силами всех причерноморских стран. Предполагаемые квадраты размещения боеголовок подвергаются тщательному тралению и обследованию с подводных лодок, снабженных счетчиками Гейгера…

– Но боеголовки все еще не найдены, – прервал его рапорт Президент, недовольно хмурясь. – Все, о чем вы мне только что рассказывали, я уже слышал многократно. Меня интересует конкретный результат.

– Увы, – развел руками Баринцев, – понимая, что проще найти иголку на колхозном сеновале, чем три боеголовки в недрах штормящего Черного моря, тем более, в сероводородном слое.

– Вот что, Юрий Юрьевич, – немного помолчав, произнес Президент. – Я прекрасно понимаю ваши трудности. Уверен, что все, что вы делаете, вы делаете правильно. Но если взрыв все-таки произойдет, никто не станет спрашивать, как мне, вам, или вон Иван Михалычу было трудно. Спросят, почему мы с вами не предотвратили этот взрыв.

Кочубеев отвернулся, чтобы скрыть горькую усмешку. “Если взрыв, не дай бог, произойдет, – подумал он, никто уже никого спрашивать не будет. Других забот будет выше крыши”.

– Поэтому я считаю возможным в экстренном порядке начать подготовку секретной операции, которую требуют от нас террористы.

– Нанести удар по Золотому треугольнику? – Недоуменно переспросил Кочубеев, посвященный в суть требований.

– Именно так, – четко произнес Президент. – Операцию я планирую назвать: ”Гнев Посейдона”. Завтра вечером жду вас с вашими соображениями на этот счет. Всё. Все свободны.

Глава 14

Женечка сидела на кухне, хмуро глядя на закипающий чайник.

– Что, прогнали? – Спросил её вошедший Ривейрас.

– Угу, – печально вздохнула она. – Не доверяют.

– Ничего, – Ривейрас, сам, не ожидая от себя подобной прыти, поднял руку и погладил её по голове. Каштановые волосы действительно оказались на редкость мягкими и пушистыми. – Контора здесь такая. Ты думаешь, это Миша лично тебя так притесняет? Забудь. Можешь мне поверить, он к тебе очень тепло относится. Просто у нас есть такой принцип – дозирование информации. Формулировать можно по разному: каждый должен знать ровно столько, сколько необходимо для успешного ведения дела, или, что позволено Юпитеру… А уж совсем на бытовом уровне: меньше знаешь – крепче спишь.

– Да, я все понимаю, – вздохнула новая сотрудница, – но все равно, обидно. Как я могу доказать, что я “свой”?

– А ты никак не доказывай. Ты что думаешь, мы с Мишей допустили бы тебя к работе, если бы не убедились в твоей пригодности к ней?

– Как убедились? – Удивилась девушка.

– По массе самых разнообразных признаков. По манере говорить, жестикулировать, что называется – по глазам. Но, видишь ли, от пригодности к работе до возможности работать, как писал один известный разведчик, дистанция огромного размера.

– Это Грибоедов писал, – поправила его Женечка.

– А я о нем и говорю, – усмехнулся Ривейрас. – Но, с другой стороны, информация – штука тонкая.

– В каком смысле?

– Информация подобна пище. Сколько ни ешь, на всю жизнь не наешься. Совсем не поел, – от голода работать не сможешь. Переел – отяжелел, тоже работник никакой.

– Понятно, – вздохнула красавица. – Так что ж, я все время так и буду кофе с бутербродами готовить?

– Ты же хотела окружить нас нежной заботой. А кому чем заниматься, это начальство решает.

– Миша, что ли? – Уточнила Женечка

– Миша, – согласился Владимир. – И над Мишей есть.

– Тот интеллектуальный молодой человек? – спросила Женечка.

– Нет. Он тоже старший лейтенант, как и я.

– А кто же тогда начальство?

– Меньше знаешь…

– Все, молчу. Сейчас будет готово, только чай настоится.

– А ты сам как сюда попал?

– Да как? Обычно. Ничего интересного. Институт физкультуры, Афган, отряд специального назначения МУРа – и вот я здесь.

– Понятно, – усмехнулась Женечка, выкладывая кружочки колбасы на кусок хлеба. – Богатая биография.

– Уж что имеем, – хмыкнул Ривейрас. – Ладно, давай помогу донести, а то коридор темный, споткнешься ненароком.

– Значит, ты уверен, что они там, – задумчиво произнес Полковников в тот момент, когда Женечка вошла в комнату в сопровождении Ривейраса с подносом в руках. – Да, тогда всё сходится. Идея, конечно, бредовая, но если кому-то удастся подобную акцию провернуть, то требовать можно действительно, все, что угодно. Вопрос вот только, кому и зачем это нужно?

– Чай, кофе, господа офицеры, – произнесла красавица, улыбаясь и ставя поднос на стол возле компьютера.

– Да, спасибо, – рассеянно поблагодарил её Войтовский, снимая с подноса свою бадейку чая и грея об нее руки. – Зачем и кому? Может, ты еще чего-нибудь хочешь – адреса, телефоны? Тут хотя бы “зачем” вычислить, глядишь, и к авторам всего этого шоу тропка найдется.

– Это вы об объекте? – Переводя взгляд с командира на аналитика, спросил Владимир.

– О нем самом, – кивнул Войтовский

– Что, есть какая-нибудь новая информация, подтверждающая наши выкладки? – Спросил Ривейрас.

– Похоже, что да, – ответил Полковников. – Во всяком случае, если предположить, что ваша версия насчет объекта в Черном море верна, тогда складывается одна весьма неприятная комбинация.

– Для кого неприятная? – Осведомился Владимир.

– Да, считай, для всех. Попозже расскажу, – аналитик выразительно посмотрел на девушку.

– Ребята, – произнес Ривейрас, – у меня тут есть одна мыслишка на эту тему, так сказать, наблюдения из жизни.

– Давай, выкладывай, – напутствовал его командир.

– Я когда служил в Афгане, нам нужно было перехватить один караван. Он должен был идти по ущелью с сильной охраной. Тогда наш командир приказал днем, так, чтобы ”духи” могли видеть, в нескольких местах заминировать тропу. А ночью мы подтянули к ущелью минометы и, когда утром караван остановился в ущелье, ожидая, когда “духовские” саперы почистят тропу, попросту накрыли колонну минометным огнем.

– Занятный случай, – согласился Михаил. – Теперь растолкуй, в чем мораль сей басни?

– Мораль сей “басни”, – чуть оскорбившись, нахмурился Ривейрас, – в том, что никаких мин на тропе не было. Так и в Черном море объекта может и не быть.

– То есть, ты хочешь сказать… – медленно начал Войтовский.

– Ты же сам слышал, какую шумиху вокруг всего этого подняли.

– И слышал, и видел, – подтвердил командир.

– А теперь представь себе, что во время всего этого кипежа на объект однажды наткнутся. Не факт, конечно, но шанс вполне реальный. Так что, более разумно держать объект где-то в надежном укрытии и заранее проработать варианты его доставки к месту.

– Возможно, – подтвердил Полковников. – Вполне вероятно.

– В таком случае, объект надо искать на берегу, – подытожил Ривейрас.

– Нет, – медленно покачал головой Алексей. – Не на побережье. На побережье еще вернее могут найти. Я бы, пожалуй, держал в Чечне. Оттуда через Абхазию доставить – милое дело.

– М-да, – пробурчал Войтовский. – Час от часу не легче.

В офисе агентства “Кордон” повисла гнетущая тишина.

Женечка наблюдала за беседой своих новых друзей с тем чувством опасливого восхищения, с каким житель Древнего Рима следил за высокоученой беседой жрецов-авгуров. Из всего, что она услышала, ясно было лишь одно: её дому, её родному городу и её любимому морю действительно грозит какая-то страшная, какая-то ужасающая опасность. Самые худшие её предположения оказались верны.

– М-да, – повторил Войтовский, прерывая общее молчание. – Похоже, что туристический сезон в этом году затянется надолго. Володя, сегодня у нас, считай, расслабуха. Завтра выезжаем на место.

– В Чечню? – Переспросил Ривейрас.

– А куда же еще? – Михаил поднял удивленные глаза на своего подчиненного.

– Да нет, – вздохнул тот, – это я так, уточняю. А если объекта, паче чаяния, там не обнаружится? Тогда что?

– Если нет, – грустно усмехнулся командир, – если нет, значит, мы все тут тупицы, и все наши расклады ничего не стоят. Хотя, лучше бы все это оказалось плодом нашей неуемной фантазии.

– Понятно, – грустно вздохнул Ривейрас, понимая, что свидание с домом будет коротким и невеселым. – Значит, завтра в Чечню. Тогда знаешь, что, – обратился он к Войтовскому, – у меня на этот счет есть одно соображение.

– Давай свое соображение, – кивнул Михаил. – Авось, пригодится.

– Я как-то летом телевизор смотрел, там Масхадова на каком-то митинге показывали. А рядом с ним был мужик, подозрительно похожий на нашего начштаба.

– Ты думаешь, это действительно он?

– Очень может быть. Тот, правда, в прежние времена называл себя ингушем.

– Хорошо, предположим. Ты думаешь, он тебя до сих пор помнит? Сколько лет прошло!

– Думаю, да. Уверен, что помнит, – чуть помолчав, добавил Владимир. – Он мне, как бы, обязан кое-чем, а горцы подобных вещей не забывают.

– Хорошо, – кивнул Войтовский. – Попробуем так.

В Дагестане было ясно. Было ясно, что ожидать улучшения погоды до весны не имеет смысла. Буран стих, и обложная облачность, лежавшая на горах белесым туманом, на этот раз зияла рваными краями бледно-голубых просветов. Полковник Данич сидел в кабине аэродромного “УАЗика” и пил настоянный на местных травах горячий чай из пластикового стаканчика. Поиски, проводившиеся по маршруту следования группы Дунаева, пока не давали результатов. Проложенная вдали от людских глаз и обычных автомобильных путей, военная дорога серпантином вилась по горам, делая большой крюк. Во многих местах края дороги обрывались ущельем, придавая ей воспетую Лермонтовым романтичность и несказанно осложняя поиски.

– Виктор Юрьевич, – к “УАЗику” подошел командир приданного группе антитеррора отряда дагестанской милиции капитан Шамиль Рзаев. – Кажется, нашли.

– Далеко? – Данич отодвинулся на водительское сиденье, давая место командиру.

Капитан забрался в кабину и расстелил на коленях карту:

– Примерно, вот здесь, – он ткнул пальцем в лист, на котором, среди коричневых горных отмывов черной ниткой тянулась дорога.

– А ну-ка, дай, посмотрю, – Данич взял из рук милиционера карту. – Так, дорога здесь делает поворот. Они слетели с трассы?

– Похоже на то…

– Спуститься можно?

Капитан с сомнением посмотрел на горы:

– Можно, но крайне тяжело. Легче идти от входа в ущелье, но это изрядный крюк.

– Ладно, – задумчиво произнес Данич. – Попробуем сделать по – другому. Передай своим, пусть отдыхают, а мы жмем к вертолетчикам. Я думаю, они помогут.

Рзаев вытащил из полевой сумки радиостанцию.

– “Тополь”? – Спросил его полковник.

– Он самый, – печально вздохнул милиционер.

– И что, когда-нибудь удавалось поддерживать здесь связь при помощи этой говорилки?

– Крайне редко, – презрительно скривился Рзаев.

– Я вот тоже так думаю. Лезь в фургон, у меня там Р-123. Тоже не бог весть что, но получше этой будет.

Меньше, чем через час, пятнистый вертолет, пророкотав, завис над ущельем, давая возможность своим пассажирам спуститься вниз, туда, где среди валунов, обрушенных давним камнепадом, виднелись обломки грузового автомобиля “Урал” и останки людей, одетых в ошметки военной формы.

– Надо бы их вытащить отсюда, похоронить по-христианскому обычаю, – негромко произнес подполковник Крутый, с тайным ужасом взирая на оскаленные черепа, то здесь, то там, видневшиеся среди исковерканных обломков грузовика.

– Конечно, – кивнул Данич, разглядывая что-то под растерзанным капотом. – Но с этим пока повременим. Поглядите-ка лучше сюда, Николай Емельяныч, – он постучал пальцем по покрытому бурым налетом двигателю. – Номер-то на “Урале” другой. Понимаете, о чем это говорит?

– Конечно, – зябко ежась, то ли от расшалившихся нервов, то ли от гулявшего в ущелье ветра, проговорил следователь. – Водитель, скорее всего, был сообщником преступников. Может быть, кто-то из группы этого самого Артиста.

– Начальством характеризируется как большой специалист своего дела, спокойный и разумный. Вполне возможно, вполне возможно… – Данич соскочил с капота и, осторожно ступая по шатким камням, влез в кабину.

– Поскольку он пользовался полным доверием командования, его машину никто не проверял. Так что, подменить свой “Урал” на угнанный где-нибудь в Чечне ему ничего не стоило. А после операции он опять ставит на место свою машину, и концы в воду.

– Пожалуй, ты прав, – донеслось из кабины. – Где-то там, наверху, ему подготовили место для прыжка, а дальше он пустил “Урал” накатом.

– Ну, а что Дунаев? – Спросил следователь, спускаясь на землю.

– Дунаева, похоже, он застрелил еще задолго до того из пистолета с глушителем. Вот пуля, – он выставил руку с продолговатым небольшим предметом в разбитое окно машины. – Застряла в спинке сидения. Судя по расположению – выстрел прямо в сердце.

– Товарищ полковник, – раздалось чуть сбоку. На массивный валун, закрывавший обзор дальше вниз по ущелью, взобрался капитан Рзаев. – Там, дальше, метрах в тридцати, еще одна машина.

– Еще одна?! – Высунулся из кабины Данич. – Н-не понял?

– Красная “единичка”, – доложил милиционер. – Сильно обгоревшая, но номера сохранились. Номера наши, дагестанские.

– Что еще за новости? – Проворчал Данич, вылезая из машины. – А трупы?

– Трупов нет.

– Черт возьми, что еще за загадки!

– Наверно, на нее тормозили “Урал”, – предположил Крутый. – А может быть, подавали сигнал, где стрелять, или где прыгать?

– Может быть, – почесал голову полковник. – В любом случае, Шамиль, проверь по номерам, – не значится ли чего за этой самой “копейкой”.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

– Ладно, тут все более-менее понятно, – поморщился Данич. – Шамиль, пусть твои люди соберут оружие и поднимут останки. Ребят надо похоронить с воинскими почестями. – Он снял ушанку и осенил себя крестным знамением, затем вытащил ракетницу и, одну за другой, послал в небо три красные ракеты.

Папка, лежавшая на столе перед майором Повитухиным, содержала в себе персональное дело Ризвана Шамраевича Санаева, бывшего старшего лейтенанта милиции, участкового инспектора в поселке Ведено. Майор перелистнул страницы, повествующие о дате рождения, составе семьи, национальности, родителях и родственных связях, и, остановившись на графе “образование и специальность”, отчеркнул для себя красным карандашом: "Ростовская школа милиции”. “Такие-то вот дела, – вздохнул он. – Хорош страж порядка!”. Судя по отзывам с места работы и заметкам о перспективе карьеры, “страж порядка” действительно был неплох и по месту службы пользовался заслуженным авторитетом. Сказывались профессиональная подготовка и полученный в Афганистане опыт. Однако, к середине восемьдесят девятого года старший лейтенант неожиданно уволился со службы и поступил охранником в совместное предприятие, гонявшее грузы из Европы на Кавказ. Судя по персональному делу, в родном Ведено он появлялся довольно часто, и в средствах стеснен не был. “Удобная крыша для солдата удачи”, – усмехнулся Повитухин. “Интересно, на какой из этих самых дорог пересекся Ризван Санаев с Артистом. Впрочем, это могло быть и раньше, скажем, в Афганистане, в Школе милиции, да мало ли где! Нет, Афганистан и Школу милиции определенно нужно проверить. Глядишь, что и всплывет. Артист мог вполне оказаться, скажем, командиром взвода или, например, сокурсником Санаева. ”Однако все это были домыслы, проверить которые у Повитухина не было ни времени, ни возможности.