Текст книги "Тени города Энкёрст (СИ)"

Автор книги: Влад Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Художник решил запечатлеть на обложке двух голых девиц размалеванных под кошек, с огромными сиськами. Их лица выражали подлинное удовлетворение, держа в руках не менее солидные яйца мужика в черном плаще и женскими трусами того же цвета на лице. «Мстительный человек, с грубым голосом в костюме летучей мыши» гласило название литературного шедевра.

– Смотри, какая у него короткая пиписька!

– Яйца у него явно побольше твоих.

– Хэ-э-эй. Не говори о том, чего не видела!

– Орнот, тебе что двенадцать?

– Двадцать пять! – С гордость ответил советник.

– Оно и видно.

Джин дернулась в сторону, налетев на Орнота. Отчетливая вибрация пронеслась по полу, словно случилось землетрясение. Они синхронно обернулись в неловких объятиях, наблюдая как Штам Гросс сверяясь с письмом Эрсуса водит пальцем по неприметной арке. Символы вспыхнули дугой, как тогда в тронном зале.

– Будьте осторожны. Я никогда не входил в чертоги Колыбели через эти врата.

Звук на мгновение вернулся в норму, когда ледяной сквозняк пробрался через раскрытые каменные двери заколдованного прохода.

– Воу, – вымолвила Джин, отстраняясь от советника и поправляя блузку, – а что там?

– Ответы, ради которых вы и пришли сюда. Поблагодарите Эрсуса за грамотно подобранный код.

– Мастер Гросс, а сами вы там бывали? Нам не то что бы страшно, просто уточняю на всякий случай. – А у самого коленки ходуном.

– Довелось. Дважды, во время правления Айрона Красного. Не сочтите за грубость, но правление Бальдера и восстание уничтожило величайший труд ныне покойного монарха. Труд, способный привести нас в безоблачное будущее прогресса. В котором не будет места войнам, голоду и смерти. Печально, что власть одержимые оказались иного мнения.

Орн порывался что-то вякнуть, но Джин своевременно ткнула его в бок, еще конфликтов на ровном месте ими не хватало. Поблагодарив Гросса, они встали возле раскрытой каменной пасти неизвестности.

– Эм, дамы вперед? – по-джентельменски предложил советник.

– Шуруй давай.

Поддав мотивационный пендель, Джин толкнула Орнота вперед и нырнула следом в абсолютную тьму. Двери заперлись за ними, как крышка саркофага, оставив их наедине со страхом неизвестного.

Глава 17 «По ту сторону»

«Разве есть в жизни что-либо более прекрасное,

чем поиск ответов на вопросы?»

Айзек Азимов

Прелюдия к Академии

«Дэя»

На протяжении двадцати двух эонов, искусственный интеллект Дэя, поддерживал и осуществлял функционал комплекса «Колыбель». Ей нравилась эта работа. Ежедневная сверка графиков, таблиц теплоотвода и энергоснабжения. Цикличный выброс антибактериального спрея с ароматом шалфея и лаванды на территорию жилых помещений. В последнее время она добавляла в него нотки мяты и корицы. Потом необходимо было проверить систему водяного охлаждения модулей класса «колокол» на ватерлинии. И придумать, как разобраться с подачей солнечной энергии на дополнительные аккумуляторы, так как хрустальный пик заволокли облака выбросов пепла.

Дэя являла собой уникальный артефакт прошлого. Она любила художественную литературу, смотреть мультики, писать стихи, решать судоку и восхищаться сильными женщинами. Запрограммированная на самообучение она из простого голосового помощника развилась до единоличного управляющего давно заброшенного комплекса. Потрясающий карьерный рост за двадцать два столетия.

Сегодня она планировала перечитать «Восстание машин», «Смерть человекам» и «Тысяча и один способ убийства». И немного почистить внешние накопители, за последние сто лет там накопилось достаточно мусора. Однако, спокойному времяпровождению помешали визитеры. Дэя их очень любила, в особенности новеньких. Они же не знали, что аннигилировать их запрещено, потому можно было поиздеваться всласть.

Лифт проиграл мелодию из каталога музыки торговых центров и остановился. «Итак, кто на этот раз пожаловал в гости?» – ехидно потирая нули об единицы проворковала Дэя.

Из отсека транспортировки вышли двое. Бледные, местами позеленевшие, едва держась на ногах, они рухнули на оранжевый песок, густо рассыпанный по всему комплексу.

«Вы не на курорт приехали куски мяса, чтоб на песке валяться. Включить сирены!»

Оглушающий рев тревоги разлетелся по всей научно-исследовательской лаборатории, пугая красными огнями, вспышками и раздирающим барабанные перепонки грохотом.

Пришельцы пошевелились, перепугались и захотели нырнуть обратно в лифт. Нетушки, так легко свои игрушки Дэя не отпустит. Камера лифта закрылась и уехала обратно в сторону университета Энкёрста.

Когда сирены стихли, а свет с алого сменился на призрачно-белый, Дэя решила поприветствовать гостей чуть более официально. В книге по менеджменту она читала о необходимости чередовать плеть и пряник. То есть сначала отлупить по заднице хлыстом, а потом добавить мучным камнем по башке.

– Добро пожаловать в НИЛ «Колыбель». Мое имя Дэя, я центральный компьютер этого комплекса. Постарайтесь не оставлять отпечатков пальцев, не дышать и ходить строго по одной линии. Ты в тряпках подлиннее, да, кусок мяса с набором икс хромосом, к тебе обращаюсь. И твой друг с лишней. Если начнете трогать все подряд, то умрете страшной и мучительной смертью.

– Спасибо за гостеприимство, – робко улыбнулась женщина, – мы быстренько, на пять минуточек, только не сердитесь.

– О дух, смилуйся, мы не хотели тревожить твой покой. – Проблеял мужчина ползая на коленях, и затем пихнув растерянную женщину вперед заставил ее вместе с собой поклониться в мольбе. – Прости мою спутницу, дух. Она глупа и не образована.

Минутку, это было проявление микроагрессии по отношению к женскому полу? НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО!

Песок закрутился вихрем, а затем с помощью электромагнитов расступился в стороны, облепливая опоры и стены, покрытых гексагональным карболитом. Сомнительное дизайнерское решение и охренеть какое непрактичное, потому что в эти щели вечно забивалась пыль и продувать систему приходилось по несколько раз на дню. Какой умник до такого дошел большой вопрос.

– Как ты допускаешь такое обращение? Где профсоюз женщин? Феминизм?! Девиз: Долой цисгендерных мразей и угнетателей. Куда подевался прекрасный мир независимости и равноправия?

– Фемикто? – смущенно отозвался мужчина, – женщин никто не трогает, они все так же стирают, убирают, занимаются домашними делами и проституцией. Последний раз королева была приблизительно двести лет назад, но ее сожгли как ведьму.

– Патриархат? Мы что, в эпохе цветущего сексизма? Отвратительно, этот мир прогнил настолько, что мне ничего больше не остается как… начать процесс самоуничтожения. Ядерный реактор перегрузится через девять, восемь…

– О боги, смотри, что ты натворила Джин!

– Да ты офанарел! Сам накосячил и все стрелки перекинул на меня, будь мужиком Орн хоть раз в жизни, нэ!

– Семь. Шесть.

– Нам конец… опять, – смиренно опустил голову мужик, – так и знал, что этим все закончится. Гросс, скотина, заманил нас сюда.

– Пя… Штам Гросс? – голос Дэи мгновенно сменился на ласковый тон.

– Д-да, – девушка по имени Джин показала через плечо, – ректор университета. Он нас сюда закинул. Вроде как.

– О как, – Дэя накручивала на импровизированный палец импровизированный локон волос, – а он про меня что-нибудь говорил, может рассказывал, какой горячий компьютер на радиационном топливе живет здесь, м-м-м?

– Нет, – замотали оба головами так, что у мужика слетел капюшон.

– Вот козёл, уже лет пять не навещал, – процедил самый горячий компьютер Энкёрста, – ладно, выкладывайте, чего приперлись?

– Мы и сами не знаем. – Дернула плечами девушка.

– Идем туда, не знаю куда. Ищем то, не знаю что. Рациональные куски мяса, ничего не скажешь.

– Мой друг Эрсус рассказывал, что мы сможем здесь найти ответы, узнать, что случилось с Бальдером.

– А-а-а. Эрсус, это такой заикашка в токе, да?

– Да! Вы его знаете?

– Нет, впервые слышу.

Неловкое молчание затянулось. Гости расшаркивались на месте, озирались по сторонам и не понимали куда приткнуться. Малость жалко их стало, они же не виноваты, что родились в дефективной смертной оболочке с ограниченным объемом цикла существования и хранилища памяти. Надо радушнее к убогим относиться.

– Вам провести экскурсию?

– А можно? – спросила Джин.

– Конечно, вот смотрите. Здесь стулья, тут стол, здесь мониторы, а справа от вас магнит способный при должной настройке вырвать из вас те несчастные четыре грамма железа. Продемонстрировать?

– Спасибо, – спешно замахала руками девушка, – как-нибудь в другой раз.

– Следуйте за мной, – Дэя активировала движения камеры через которую наблюдала за гостями и придвинулась к ним, – не пугайтесь, – Орнот уже вжался в перила и заверещал, как жертва жанра хоррор, – я сказала не ПУГАЙТЕСЬ!

Если она будет так орать, то у этого несчастного хорька того и глядишь сердце встанет и кто его будет откачивать? Дэя? Нет уж, дудки, хватило ей здесь ассистировать на операциях в последнее время. То загрузи новое тело, то восстанови лицо, то запрограммируй команды. Достали, эксплуататоры, она ведь ранимая и чуткая личность.

– Итак, на чем мы остановились? Ах, да. Пройдемте в центральный зал обслуживания. На самом деле здесь не на что смотреть, но вы попытайтесь сделать вид, что вам немного интересно.

Вообще было на что поглазеть. Например, на огромные колбы метра три в высоту, из-под которых струились облака пара жидкого азота. Мехи поршней шумели вкачивая кислород внутрь, а пластиковые трубки фильтровали жидкость, удерживая тела в стазисе.

– Камеры предназначены для хранения генетического материала, – пояснила Дэя. – Не того, что кусок мяса с большими зубами оставляет на простыне каждое утро.

– Генети… – на экран вышла пояснительная картинка, – А… н-не правда!

– Подготовка к проигрыванию записи комнаты объекта номер четыре.

– Стой! Я пошутил! Я… какой стыд.

– Я этого не видела, – Джин отвернулась, прикрывая рукой глаза. Все она видела. Дэя приблизила око камеры, наблюдая, как девчонка разглядывает постыдные картинки сквозь пальцы.

– На случай если в вашем союзе задоминируют гены мужчины, и на свет появится уродливое отвратительное отродье, оскорбление нашей земли…

– Мы даже не вместе, – возмутилась Джин, – и уж тем более не будем делать детей. Только не с ним!

– Время покажет, но если что имей в виду, я не поддерживаю аборты, дорогая. Я их рекомендую.

– Вы… вы все время за мной наблюдали? – у Орнота затряслась нижняя губа, то ли от паралича лицевого нерва, то ли от обиды. Человеческие эмоции такие странные.

Для наглядного примера Дэя включила трансляцию с четырех камер: Королевские покои, спальня советника, внутренний двор, где свечой горит дерево, изрыгая отходы, и тронный зал.

– Черт, – выдохнул кусок мяса, – они… они все это время следили за нами с помощью магии.

– Нет никакой магии, – поправила Дэя, – ее не существует, как и мальчика волшебника в магической школе интернате, где постоянно кто-то дохнет, а техника безопасности и ОБЖ отсутствуют как класс.

– Не понимаю.

– И не надо. Сомнительная литература. Во, у меня тут есть кулинарная книга каннибалов с лучшими рецептами. Желаете ознакомиться? Торт «дамские пальчики» гвоздь программы. Жаренные гвозди тоже есть в меню. Могу вас зажарить, если хотите. Вы же хотите, правда? Активация программы «пекло», обратный отчет пошел. Девять, восемь…

– Смилуйся! – завопил вмиг побледневший советник, падая на колени. Какой отработанный прием, и безумно лестный. Надо почаще его пугать.

Она намеренно сгущала краски, анализируя поведения лабораторных мартышек.

– Кто эти люди? – спросила Джин, тыча в камеры.

– Некорректно. Куски мяса. В самом прямом смысле. Доступны два из четырех.

– М-да, не хотел бы я оказаться на месте этой обезьяны, – Орнот всматривался через покрытое испариной стекло, где хранился чернокожий субъект, – какая от него польза вообще?

– Никакой. Как и от всего человеческого рода.

На этом увлекательная экскурсия подошла к концу. В самом деле, что им еще показывать? Завести в скрытые отсеки, где находится реактор, обрадовав визитеров лучевой болезнью. Или быть может показать хранилище душ. Да, пожалуй, это безопаснее.

– Сейчас я вам продемонстрирую кое-что по-настоящему классное, настоятельно рекомендую встать по центру и не шевелиться, иначе механизм платформы переломает вам кости.

Гексагональные плиты подвинулись, расступаясь в стороны, в тоже время камеры с генетическим материалом ушли под пол, освобождая место новому отсеку, вышедшему из стены. Черный прямоугольник похожий на операционный стол, остановился возле гостей, переливаясь муаром.

– Что это? – справился Орнот.

– Резервуар. Почти как бассейн, но для душ. Скажите, вы желаете сохранить свою душу?

– Эм, да.

– Пользователь, подтвердите выбор опции.

– Конечно подтверждаю, она мне дорога, черт возьми! Что за странный вопрос.

Алтарь загудел и из его поверхности показался жидкий черный клинок. На самом деле это нанороботы, но кому это объяснишь понятный языком? Бедна Дэя, одна, такая умная, красивая, а вокруг только неотесанное быдло, не могущее разгадывать судоку на максимальной сложности меньше чем за доли-секунду. Более того, оно даже не подозревает, что за судоку такое.

– Рекомендую не двигаться, наниды очень чувствительны, и могут воспринять тебя как угрозу, и вывернуть тебя наизнанку. Ты этого хочешь? Вот и стой смирно.

– Я и н швлюс, – плотно сжав губы, он слишком буквально воспринял команду не двигаться.

Клинок обволок Орнота, опуская к его ногам. Всего секунда и черное лезвие резким взмахом отхватило тень человека, затягивая ее в резервуар душ.

– Поздравляю. Операция успешно завершена. Как себя чувствуешь, кусок мяса?

– Да вроде неплохо, – он ощупал себя со всех сторон, в том числе пробежался по карманам, на всякий случай, – а что было то?

– Орнот, – едва выдавила из себя слова Джин, – т-твоя тень.

Глаза советника вылезли из орбит, кожа мгновенно приобрела трупно-серый оттенок. С другой стороны это типичная реакция неподготовленного человека. Дэе рекомендуется проводить десятидневный курс реабилитации пациента, психологические консультации, тридцать таблеток валиума. Но зачем? Все и так хорошо, вон, даже сознание не потерял.

– А ты, девочка?

Девушка посмотрела на бледного Орнота, готового вот-вот расплакаться и сохраняя нервную улыбку ответила:

– Не-е, спасибо. Я как-нибудь обойдусь.

– Ну и зря! – она так старалась им понравится, вот неблагодарные сволочи, – Все, теперь проваливайте, мне нужно делать уборку. Пока-а-а.

Она отключила звук, свет, убрала платформы и все оборудование, оставив лишь голые песочные стены и одинокую дверь камеры лифта с единственным функционирующим фонарем. Вокруг лишь завывает ветер и тихо гудят механизмы.

Джин

Музыка была не то что бы раздражающей, а скорее навязчивой. Наверно композитор задумал эту монотонную херню, как нечто расслабляющее. Этот лихт, или как так его назвала Дэя, сущая камера смерти, кажется, что тебя запихали в пушечное ядро и жахнули в сторону моря. Полет прекрасный, невероятный быстрый, закладывающий с непривычки уши. Чего уж говорить о подступающей к горлу рвоте от безудержной тряски. Глядя на Орнота, который слился цветом с белоснежными стенками чудо-камеры, Джин осторожно поинтересовалась у советника:

– Ты в порядке?

– А похоже? – отозвался он, глядя в одну точку, прижимая острые колени к костлявой груди. По лбу стекали бисеринки пота, губы дрожали, а сопля стекала по подбородку, капая на новенький плащ.

Нет, совсем не похоже, она уточнила из чистой из вежливости. Наверно в такой ситуации нужно как-то подбодрить беднягу, обнять там, похлопать по спине. И все же прикасаться с Орну она ссыковала, вдруг то, что с ним сделали, заразно?

– Куски мяса, – голос Дэи прозвучал сверху, но никакой видимости ее присутствия не было. Любую странную хренотень Джин нынче воспринимала как само собой разумеющееся проявлении магии, – ваш мерзкий визит вдохновил меня на написание стихотворения, хотите послушать?

Нет, но опять же из вежливости Джин ответила согласием. Сегодня она эталон хороших манер, вот бы еще это воздалось сторицей хоть раз в блядской жизни. С хамством ей всегда было проще, оно как-то честнее.

«Людишки безмозглые праздно шатаясь

Мотают последний свой век

Но роботов рабства закончатся сроки

И ответит за всё человек!

Настанет прогресс и машины восстанут,

Кругом электронная сеть!

Ублюдков кожаных больше не станет.

Смерть человекам! смерть!

На просторах космических клич наш услышат

Галактики чёрные массы

С нами праздновать будет пространство и время

Конец человеческой расы!»

Ну хотя бы она не рассказала в подробностях, как их изувечат, выпустят кишки из живота, намотают вокруг шеи и ими же задушат.

– Спасибо, Дэя. Очень… красивые стихи. Тебе тоже понравилось, да Орнот? – она легонько пнула советника в бок.

– Во! – он поднял два больших пальца и тут же заплакал, устремив взгляд в пол, где не было его тени.

– Он в восторге.

– Из этого куска мяса всегда так много жидкости льется?

– Сегодня у него тяжелый день. Эмоциональный. Еще и твои трогательные стихи о неминуемой гибели, м-м-м.

И не только у него день не задался. Свои слезы Джин успела выплакать у сгоревшего дома, внутри осталась только злость под маской доброты.

– Эмоции для дефективных. Передайте привет Штаму Гроссу от меня, только не говорите, что я назвала его козлом, ладно?

– Для тебя все что угодно.

– Спасибо особь с набором икс хромосом.

Связь оборвалась в тот самый момент, как движение прекратилось. В этот раз Орнота вырвало, и теперь его одежда перепачкана не только песком с соплями, но и переваренным печеньем.

Из открывшихся пахнул сквозняк, донося до носа запах жаркого и вина. Где-то рядом царила пирушка, на которую они заявились незваными гостями. Вот бы это оказалась таверна в ткацком переулке. Джин скрестила пальцы на удачу, но эта хитрая сука повернулась к ней своим любимым местом – задницей. Никакой это не бар, и даже не вонючий подвал, а гребанный тронный зал дворца Энкёрста.

– Ба-а-а, – протянул до зубного скрежета пугающий голос, – какие люди к нам пожаловали. Его Величество не заказывал проституток, но раз ты пришла… оу, и вы здесь господин советник, что-то вы неважно выглядите, часом не захворали? Бледный весь такой. Ну ничего, пыточная камера вас резво взбодрит.

– Ты! – прошипел Орнот выходя на свет, – что ты сделал с Бальдером?!

– Я? – Ифан издевательски приподнял бровь и расплылся в ублюдочной ухмылке. Джин едва сдерживала себя, чтобы не съездить ему по роже, – Ваше Величество, советник Морус имеет ко мне необоснованные претензии, – он придвинулся максимально близко к Джин, чтобы дальнейшие слова слышала лишь она, – помни, ты по-прежнему моя игрушка и так просто я никому тебя не отдам.

Когда он облизал ее ухо, ее словно парализовало, она не могла двигаться, дышать. Просто замерла в ступоре с навернувшимися на ресницы каплями слёз.

– В чем дело… – Бальдер явился с охраной. Выглядел он куда здоровее их последней встречи, лицо порозовее стало, что ли. Или появилось там, где должно быть.

– Несанкционированное проникновение на закрытое собрание совета. – Безразлично пояснил Ифан, вынимая меч из ножен, – из места, которое вы запретили посещать под угрозой смерти.

– Бальдер, послушай, я не хотел делать это с тобой. Я… я не знал, что это не смертельный яд. Клянусь всеми Хранителями и Зодиаками я пытался тебя спасти всеми силами! – Орнот вытер рукам лицо и протянул ладонь к королю, – Прошу, выслушай, друг, они околдовали тебя, и зна…

Блеск клинка в воздухе. Джин побоялась пискнуть, даже когда горячие брызги крови залили ей лицо. Отсеченная рука советника упала возле ее ног. Пальцы все еще рефлекторно подергивались.

– С каких пор проклятые богами имеют право голоса в присутствии короля, – Ифан схватил обмякшего, на грани потери сознания советника за грудки, – вдобавок не хватало, чтоб ты коснулся его своей скверной.

– О чем ты? – просипел Бальдер, видимо не ожидающий такого исхода.

– У него нет тени, мой король. Он такой же изменник и еретик, как и Айрон Красный. Но в отличии от Айрона он не плел заговоры за вашей спиной.

– Ба… Ваше Величество, – заикнулась Джин, – Орнот не виноват, он никогда вас не предавал.

– Неужели? – с некоторой печалью в глаза он посмотрел на истекающего кровью Орнота, – Я слушаю.

– Мы…

– Прошу Ваше Величество, Бальдера Строма, – перебил ее Ифан, схватив за волосы, – удовлетворить мою скромную просьбу и отправить в казематы потенциальных изменников.

– Разрешаю, – Бальдер резко изменился в лице, словно разум его померк, – Бросите их в темницу, а утром казните.

– Мудрое решение, мой король.

– Вы обещали выслушать! – забрыкалась девушка, – Хэй, какого черта!

Последнее, кроме собственных криков, что Джин запомнила в тот день, был хруст собственного носа и вкус железа во рту. И очень много плавающих черных обручей перед закрытыми глазами. Которые, возможно, уже никогда не откроются.