Текст книги "Пробудившие Зло (СИ)"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Он, – подтвердил капитан.

– А с чего взяли, что он не сам того… ну, умер?

– А с того: что его словно порося на бойне кто-то распотрошил! Кишки по всей хате… Жуть! – поделился увиденным Трифонов.

– Так его дома, что ли, уделали?

– Если бы! – фыркнул капитан. – Его на хате у Филимоныча убили. Мужичок пошел наследство оценить, как жена говорит: час нету, два, три… Она и подумала, что забухал с мужиками… Благо, что есть теперь где. Пошла проверить, а там…

– Да за каким хреном его убивать-то? С него и взять-то нечего!

– То-то и оно, что мотива нет, – не стал отрицать Трифонов. – Наследство – тьфу, домик запущенный, да участок небольшенький.

– Маньяк, что ли?

– Ладно, Карпов, хорош трындеть! Седлай свою конягу, и дуй в район – там тебя опергруппа дожидается. Привезешь городских следаков – и можешь быть свободен. Все ясно?

– Так точно, товарищ капитан! – Андрей нахлобучил на влажную голову фуражку и вышел из туалета.

* * *

Когда старые настенные часы, жужжа и лязгая, отбили двенадцать ударов, Леньчик с трудом приоткрыл один глаз. Если бы не похмельный сушняк, стянувший коркой глотку, язык и губы, паренек так и валялся бы в кровати, «борясь» таким образом с последствиями затянувшейся гулянки. Но иссушенный алкоголем организм требовал пополнения жидкостью. Леньчик, кряхтя словно столетний пенсионер, отбросил в сторону одеяло и сел на кровати, опустив босые ноги на пол. Поташникова замутило, а к горлу подкатил комок. Леньчик судорожно сглотнул и замер, стараясь побороть накатившую внезапно тошноту. Через пару минут в голове немного прояснилось, и парнишка вздохнул с облегчением. Поднявшись на ноги, он, шлепая босыми ногами, поплелся на кухню. На кухне он остановился возле эмалированного ведра с водой, на поверхности которой плавал пластиковый ковшик. Зачерпнув воды, Леньчик поднес ковшик к губам и принялся судорожно насыщать организм влагой. Неожиданно о зубы парня стукнулся какой-то твердый и холодный предмет – на дне ковша что-то лежало.

– Чё за фигня? – буркнул Леньчик, цепляя предмет пальцами.

Поднеся предмет к глазам, Поташников ахнул от изумления: в руке он держал то самое колечко «из детства», позволяющее видеть души умерших и Ангелов Смерти. Потемневшее, подернувшееся патиной, но, это было оно! Точно оно – Леньчик бы не перепутал его ни с каким другим. Как часто он видел его в своих снах… прикасался… надевал…

– Чтоб меня разорвало! – с присвистом воскликнул Поташников, поглаживая литой ободок. – Откуда?

Руки сами собой надели кольцо на палец… Леньчик отшатнулся от неожиданности и уронил на пол ковш: на пустом месте, из ниоткуда, перед самым носом парня соткался из воздуха бледный лысый старик в светлом парусиновом костюме в полоску. Леньчик по инерции сделал пару шагов назад, споткнулся о табуретку, которая, перевернувшись, с грохотом упала, и шлепнулся на задницу, больно ударившись копчиком об пол. Не успокоившись, Поташников по-крабьи отполз назад, пока не уткнулся спиной в стену. Старик печально улыбнулся, слегка наклонил в приветствии голову, а затем надел на лысину плетеную соломенную шляпу.

– Кто… ты… вы?… – перехваченным спазмом горлом просипел Леньчик. – Зачем вы здесь? Я, что, должен умереть?

– Как много вопросов, юноша, – прошелестел обескровленными губами старик, продолжая печально улыбаться. – Я – Вестник…

– Постой, Костекрылый, не пугай его! – раздался еще один, смутно знакомый голос.

Леньчик пугливо обернулся: в дверном проеме, ведущем из комнаты в кухню, стоял покойный сторож Филимоныч. – Привет, Ленька! Узнаешь?

– С-с-сергей Филимоныч? – слегка заикаясь, произнес Леньчик. – Вы же того… – Поташников неожиданно запнулся.

– Того-того, Ленька, помер я, – закончил за парня сторож. – Все мы смертны, в конце-то концов.

– Но как? Вы…

– Неужели ты все забыл, Ленька? Ты же уже встречался с Костекрылым, видел дух отошедшей Лукьянихи… Ты не мог забыть этого, Ленька! – воскликнул сторож. – Твои приятели должны были забыть, но не ты!

– Так это вы устроили так, что они считают тот случай детской игрой? – дошло, наконец, до Леньчика.

– Нет, не угадал! – ответил Филимоныч. – Но направление верное.

– Так почему именно я? – продолжал допытываться Леньчик. Первоначальное потрясение схлынуло и парню по-настоящему стало интересно.

– Как это ни странно звучит, – вмешался в беседу Вестник, – но ты избран. Придет время, и тебя призовут.

– Куда избран? Зачем призовут? Не хочу я! – прорвало парня.

– Много вопросов, – бесстрастно произнес ангел. – Тебе нужно научиться выдержке!

– Ты, Ленька, слушай, чего он тебе говорит! – посоветовал Филимоныч.

– Вот еще! – возмутился Леньчик, поднимаясь на ноги. – У меня все на мази: жизнь, работа… Не хочу я никуда призываться – я свой двухгодичный долг родине уже вернул!

– Да, Господи, кто ж тебя неволит? – всплеснул руками сторож. – Живи, как знаешь! Пока твое время придет – состариться успеешь! – обнадежил парня Филимоныч.

– А куда он меня призывать собрался? – напомнил Леньчик.

– Вестники не вечны, – вновь бесстрастно произнес Ангел Смерти. – Их можно уничтожить, как это произошло с хозяином твоего кольца.

– С колывановским колдуном? – спросил Леньчик.

– С настоящим хозяином кольца, – качнув головой, ответил Вестник. – Тот, кого ты называешь колывановским колдуном, уничтожил носителя и завладел кольцом. Он хотел уподобиться Вестникам и избежать неминуемой смерти от старости.

– И как, избежал? – ехидно поинтересовался Леньчик.

– Он умер не от старости, – ответил Вестник.

– Я видел, от чего он умер, – согласился Леньчик, – от осинового кола в сердце. Так значит, я тоже могу когда-нибудь стать Вестником? – Идея бессмертия владельца кольца пришлась парню «по душе».

– Такая вероятность существует, – подтвердил Костекрылый.

– Заманчиво… – задумался паренек. – Да, кстати, а сейчас-то от меня что требуется? Ведь вы же не просто так притащили это кольцо?

– Мне скоро уходить… Туда. – Петраков ткнул указательным пальцем «в потолок». – А так как скончаться мне пришлось скоропостижно, я не успел закончить кое-какие дела… С ними придется разбираться тебе, – огорошил он Леньчика.

– Мне? А я-то тут причем? – «встал в позу» Поташников. – Вы же только что сказали, что не сразу «призовете».

– Ты-то, как раз причем, – произнес сторож, – это следствие вашей детской неразумности…

– Опять колывановский колдун?

– В точку! – кивнул сторож. – Именно по вашей милости сегодня в моем доме произошло убийство.

– Что-то с пацанами? – переполошился Леньчик.

– С ними все в порядке, – успокоил его сторож. – Пока в порядке. Помнишь, я говорил, что смогу сдерживать мятежный дух какое-то время?

– Припоминаю, – ответил Поташников.

– Я сдержал свое слово: я запер его в специальном тайнике вместе с кольцом и книгой, я держал бы его и дальше, но…

– Понятно, ты умер, – сделал вывод Леньчик.

– Я умер, а мой троюродный племянник – Димка Маслов, вчера вечером обнаружил тайник и выпустил обезумевшего духа, за что поплатился.

– Погодите, но мы ведь тогда тоже, вроде как, выпустили его. И ничего – живы здоровы!

– Тут немного другое: когда вы его освободили – он «спал», упокоенный заклятьем, – пояснил Филимоныч. – А я замуровал его, так сказать, «в сознании»…

– Понятно, – понял Леньчик, – чувачок томился в тайнике все эти годы, и немного разозлился?

– Он не просто разозлился – он в ярости! И если он обретет новое тело…

– Стоп! – поежился Поташников, – он что, может воскреснуть?

– Воскреснуть он не в состоянии, но он может вселиться в новое тело, – произнес Вестник.

– Но почему он не вселился в вашего племянника? – спросил Леньчик. – Почему он просто его убил?

– Ему подойдет лишь одно тело – того, кто пробудил его к жизни своей кровью, – мрачно закончил Филимоныч.

– Э-э, старички! – подобрался Поташников. – Не хотите ли вы сказать, что это Андрюхино тело?

– Это так, – прошелестел Вестник. – Если духу удастся овладеть телом твоего друга, добыть книгу и найти ключ от нее – случится большая беда!

– Обалдеть, не встать! – Леньчик устало опустился на табуретку.

– Для вселения колдуну понадобятся силы… Много сил, – добавил покойный сторож. – Значит, будет еще много смертей…

– Вот, блин горелый! А мне-то что делать? – развел руками Леньчик.

– Постарайся, чтобы их было как можно меньше, – произнес Филимоныч. – У меня в доме есть еще тайник – в столешнице письменного стола. Там лежит мой дневник. Найди и прочитай его. Записи помогут тебе одолеть беспокойного духа. Но главное – чтобы он не завладел книгой!

– Да понял я, понял… – Леньчик лихорадочно размышлял, что же ему делать дальше.

– Ну, тогда давай прощаться, Ленька, мне пора… И так уже задержался на этом свете. Бывай, Ленька! – Филимоныч прикоснулся кончиками пальцев к виску, как будто отдавал мальчишке «честь». – Ни пуха…

– К черту! – привычно отозвался Леньчик.

– Не, туда я не хочу! – напоследок хихикнул старик, исчезая во вспышке яркого света, на мгновение разогнавшей по углам тени на маленькой кухне.

Вместе со стариком исчез и Вестник. Леньчик поднял с пола ковш и зачерпнул воды из ведра. Сделав несколько больших глотков, он медленно вылил остатки воды себе на голову.

– Вот тебе и приехал погостить, мать вашу! – раздраженно бросив ковш обратно в ведро, чертыхнулся Поташников.

* * *

– Что, Первухин, опять за старое? – Лейтенант Казанцев мазнул недовольным взглядом по разбитой в кровь физиономии задержанного. – Помнишь, что я тебе в прошлый раз обещал? – спросил милиционер, раскладывая на столе перед собой письменные принадлежности.

– Что посадите, гражданин начальник? – переспросил Пельмень, прикладывая пальцы к опухшей губе.

– Хулиганку оформлю, и пойдешь по этапу! Как ты меня достал уже своими выходками! Всю отчетность портишь, сволочь! – выплеснул накопившееся раздражение лейтенант. – Чего тебе неймется? Ладно, понимаю, в первый раз загремел по глупости, да по малолетке… Ну ты ж, Первухин, уже давно не пацан сопливый! Отмотал свое и живи спокойно! Радуйся! Так нет же… Что на этот раз натворил, урод? – Казанцев резко и громко хлопнул по столу ладонью.

От неожиданного хлопка Первухин вздрогнул и испуганно залебезил:

– Не виноватый я, гражданин начальник! Это все Сонька-прошмандовка кляузы на меня строчит…

– Первухин! – прикрикнул на задержанного лейтенант. – Ты хоть мне не заливай! Сонька ему, видите ли, виновата! Я, к твоему сведению, протокол читал!

– А чего тогда спрашиваешь, начальник, раз читал? – неожиданно окрысился Пельмень. – Там же написано все…

– Ты зубы-то тут не показывай, Первухин! – всерьез разозлился следователь. – Не ровен час – выбью на хер, что осталось!

– Да я чо, я ничо, гражданин начальник, – испуганно затараторил Пельмень, шлепая губами. – Я ж просто сказать хотел, что из-за Соньки этой весь сыр-бор и приключился! Она ж, стерва, жопой своей передо мной виляла, буферами трясла! Чо я, фраер беспонтовый, шоб её водярой на халяву поить? А как до дела дошло, так она в крик… Брательника с дружками подписала, хоть они и не при делах…

Дверь в кабинет лейтенанта с грохотом распахнулась, и в помещение ввалился пожилой прапорщик Митяев, сжимающий в охапке завернутую в старое одеяло груду барахла.

– Вот, – буркнул Митяев, вываливая на стол перед лейтенантом свою ношу.

– Что «вот»? – вскочил со стула Казанцев. – Не видишь, что я работаю?! – накинулся он на прапорщика.

– Мне сказали передать, – невозмутимо ответил Казанцев, пожимая плечами, – я передал…

– Что это за фигня? – разглядывая рассыпавшиеся по столу предметы, спросил лейтенант.

– Это улики и вещдоки с убийства Маслова, – почесавшись, все так же невозмутимо произнес прапорщик.

– А почему сюда? Так же нельзя…

– Мне сказали передать – я передал, – вновь завел свою шарманку Митяев. – А вы чего там надо, то и делайте, – отмахнулся от рассерженного следователя прапорщик и вышел из кабинета.

– Черте что твориться! – прорычал Казанцев, падая на стул. – А ты чего ржешь, гнида? – заметив улыбку на лице Пельменя, накинулся на задержанного лейтенант.

– Вам показалось, гражданин начальник, – скорчил постную физиономию Первухин.

– Барахло! На фиг было тащить сюда весь этот мусор? – Лейтенант брезгливо осмотрел скарб, принесенный прапорщиком.

Из обилия испачканных кровью предметов Казанцева заинтересовала лишь большая старинная книга в потертом кожаном переплете с металлическими фигурными уголками и медным замком-застежкой. При виде книги Пельмень, до этого сидевший на стуле в расслабленной позе, неожиданно подобрался. В его памяти промелькнул уже забытый эпизод почти десятилетней давности: Хобот, колывановское кладбище, разрытая могила и ключ, найденный авторитетным приятелем.

«Книга должна была в могиле лежать, – припомнил слова Хобота Славка. Большая. С замочком. Нападешь на её след – за мной не заржавеет».

– Вот это вещица, гражданин начальник! – Славка протянул руку и прикоснулся к кожаному переплету. – Старая… Наверное не одну тонну капусты стоит… Демьяна из-за нее могли запросто покоцать…

– Грабли убери! – рыкнул лейтенант. – Может криминалисты с нее еще «пальчики» не сняли…

– Извиняй, начальник! – одернул руку Первухин. – Если чё – у меня алиби – я у вас всю ночь в обезьяннике просидел.

– Так, Первухин, – лейтенант завернул скарб обратно в одеяло, и сдвинул сверток на угол стола, – в общем тебе последнее китайское… Сейчас получишь пятнадцать суток, а в следующий раз я тебя законопачу куда подальше! Понял?

– Понял, гражданин начальник! – покладисто ответил Пельмень. – А может, и сегодня без пятнашки обойдемся?

– Да ты никак оборзел? – удивленно взглянул на Первухина лейтенант. – Я тебе что, бюро добрых услуг?

– Гражданин начальник, я отработаю… Зуб даю! – заканючил Пельмень. – Только отпустите!

– И как ты себе это представляешь? – прищурился лейтенант.

– Я вам бичей подгоню: огород прополоть, картошку окучить…

Казанцев задумался: огород действительно требовал прополки, а подросшая картошка – окучивания. Да и супруга каждый день пилит: когда окучишь, когда прополешь, когда польешь?

– А осенью они вам картоху выкопают, – пока лейтенант колебался, закинул еще одну удочку Пельмень.

– Ну, смотри, Первухин, – «сломался» Казанцев, подписывая задержанному пропуск, – натворишь еще что-нибудь – точно посажу!

– Ни-ни, начальник, становлюсь законопослушным гражданином! А огородик вам на днях в лучшем виде оформят…

– Посмотрим, – кивнул лейтенант.

– Я могу идти? – уточнил Пельмень.

– Свободен! – теряя к задержанному интерес, махнул рукой лейтенант.

* * *

Немного переведя дух после визита необычных и незваных гостей, Леньчик решил сходить к дому Филимоныча. Провести, так сказать, разведку на местности и, если получиться, разжиться бумагами из тайника. Раз уж так вышло, здраво рассудил парнишка, нужно встречать врага во всеоружии: изучить его как следует, наметить методы борьбы и все такое прочее. Набросав в уме программу-минимум, Леньчик вышел из дома и направился в ту сторону поселка, где проживал покойный сторож. Добравшись до цели, Поташников не спеша прошелся вдоль забора, огораживающего участок Филимоныча. Стараясь не привлекать внимания, Леньчик мимоходом заглянул на территорию и, к своему глубочайшему сожалению, заметил во дворе милицейский «Бобик».

«Ладно, зайду попозже», – решил парень, ускоряя шаг.

– Леньчик! – окликнул кто-то Поташникова из-за забора.

Парень обернулся.

– Андрюха? – узнал он одноклассника, сидевшего в теньке на завалинке. – Ты как здесь?

– Я-то на работе, – ответил Кучерявый. – Тут вчера Димку Маслова убили, так вот я следаков из города привез…

– Я знаю, – кивнул Леньчик.

– Откуда? – удивился Андрей, подходя к забору. – Я сам только утром узнал.

– Да так, слухи ходят, – уклонился от ответа Поташников.

Эх, плакал мой выходной! Как сам-то, кстати, после вчерашнего? – поинтересовался самочувствием приятеля Кучерявый. – Я тут с утра чуть не помер! Вот только-только отпускать начало…

– Не фонтан, но жить можно, – ответил Леньчик.

– Ну да, ты же выспался, – с завистью протянул Карпов. – А меня ни свет, ни заря на работу подтянули. Я уже и в город успел смотаться. Слушай, а тебя чего сюда занесло?

– Да я к тетке ходил, – соврал Леньчик. – Она у меня вон в том доме живет.

– А, понятно… Слушай, вечерком состыкуемся? Тут сегодня в магазин при лесхозе должны партию пива загнать. Жигулевского.

– Так там очередь, наверное, с утра занимать надо было…

– Не надо ничего: у меня там деваха одна работает… Мы с ней в очень тесном контакте сотрудничаем, – заговорщически произнес Кучерявый, потирая указательные пальцы друг о друга.

– Понятно, – усмехнулся Леньчик.

– Да чего тебе понятно?

– Да то и понятно, что пива мы сегодня попьем! – «развил мысль» Леньчик.

– Не только пива, дружище! – подмигнул приятелю Кучерявый. – У неё пара таких подружек есть – конфетки! Она их с собой возьмет… Слушай, а у тебя ничего дома солено-сушеного к пиву нет? У тебя же папахен рыбак, вроде?

– Не знаю, – пожал плечами Леньчик, – посмотрю!

– Отлично! Если что – бери все, что найдешь! В общем, не теряйся!

– Встретимся, – согласился Поташников. – Пойду я, Андрюха.

– Давай, до скорого!

Проводив Леньчика взглядом, Андрей вернулся к нагретой солнцем завалинке. Привалившись спиной к бревенчатой стене, Карпов надвинул на лицо фуражку и закрыл глаза. Через пару минут он мирно засопел, задремав на свежем воздухе. Неожиданно пес из соседнего двора, до этого весело гонявший воробьев, ворующих из его миски крошки, взъерошил шесть на загривке и, поджав хвост, и стремглав скрылся в будке. Несколько деревьев из сада Филимоныча покачнулись, словно потревоженные порывом ветра. Металлический шток уличного рукомойника, прибитого к бревенчатой стене, глухо звякнул о стенку пустого бачка, а в разбитом зеркале, подвешенном над умывальником, отразился силуэт старика со всклоченной бородой. Если бы кто-нибудь умудрился заглянуть в зеркало в этот момент, он обязательно бы увидел, как над спящим сержантом нависла темная зыбкая фигура, тянущая скрюченные пальцы к горлу Карпова. Старик схватил Андрея руками за шею, но тут его что-то ударило, словно тараном, отбросив от спящего парня на несколько метров.

– Крест! – злобно прошипело существо, растворяясь в воздухе.

– А, черт! – Андрюха дернулся – от прикосновения призрачных рук колдуна освященный в церкви крестик, навязанный Андрею бабкой, раскалился и прижег милиционеру кожу на груди. – Да что же это? – Сбросив на землю фуражку, Андрюха принялся судорожно расстегивать китель, под которым скрытно от всех носил крест.

К тому моменту, когда Карпов расстегнул китель и рубашку, крест остыл. Кучерявый с удивлением уставился на налившийся краснотой ожог в форме креста, неприятно саднивший кожу. Покрутив крестик в руках, Андрей снял его с шей и спрятал в карман, решив разобраться с этим невероятным случаем попозже.

Вскоре опера закончили осмотр места преступления и опечатали дом Филимоныча. Андрей доставил городских гостей в отделение, а сам заглянул в кабинет начальника:

– Николай Трофимович, разрешите?

– А, Карпов, – произнес Трифонов. – Заходи. Как там наши городские?

– Свернулись уже – где-то здесь по отделению бегают.

– Значит так, Андрей, как только они закончат, отвезешь их в город – и свободен. А у тебя отгул – возьмешь, как понадобится. Все ясно?

– Так точно, товарищ капитан! Разрешите выполнять?

– Выполняй.

Вернувшись домой из города, Андрей первым делом побежал к бабушке. Увидев ожог от креста, старушка истово перекрестилась и произнесла:

– Благодари Господа, Андрейка, что защитил тебя от происков бесовских крест животворящий! Носи его, не снимая, ибо собрались над твоей головушкой тучи черные, наполненные смрадом Геенны Огненной…

Глава 6

Пгт. Нахаловка 1980 г.

Пивные бутылки «аппетитно» позвякивали в ящике, который неаккуратно тащили Алик с Леньчиком, с трудом протискиваясь сквозь плотную толпу страждущих пенного напитка, заполнившую маленькое помещение леспромхозовского магазинчика.

– Э-э-э, чуваки, осторожнее! Не раскокайте! – «руководил процессом» Кучерявый, распихивая локтями менее удачливых «конкурентов». – Знаете, сколько сил я потратил, чтобы дорожку протоптать…

– Да знаем мы, знаем! – Алик оттеснил плечом забулдыгу, перегораживающего входной проем. – Слышь, чё в дверях раскорячился? Пройти дай!

Щуплый пьянчужка, взглянув снизу вверх на мощного Алика, поспешно ретировался, освободив проход. Друзья спустились с крыльца, отошли в сторонку – подальше от очереди и, поставив ящик с пивом на землю, закурили.

– Ну, куда рванем? – прикрывая глаза ладошкой от слепящего солнца, спросил Крепыш. – С девчонками, я так понимаю, случился облом?

– Ну, не вышло договориться, – немного смущаясь, отозвался Андрюха. – У Аленки сегодня ревизия намечается, а подружки без нее в отказ…

– Ну и фиг с ними! С бабами вечно одни проблемы! – утешил расстроившегося Леньчика Алик. – Посидим чисто мужской компанией, за жизнь потреплемся… А то я после нашей вчерашней «отметки» ни черта не помню!

– Ха, и я тоже смутно… – признался Кучерявый. – Так куда двинем?

– Можно опять ко мне, – предложил Алик.

– Слушайте, пацаны, а давайте на речку, – внес предложение Леньчик, – на «наше место». А? Сто лет там не был…

– Чё, ностальгия замучила? – хохотнув, поинтересовался Алик.

– Есть немного, – не стал скрывать Леньчик. – Помните, как мы там курить начинали?

– Ага! – кивнул Алик. – Ты тогда у бати пачку «Пегаса» подрезал…

– Точно! – воскликнул Кучерявый. – Помню-помню, как этот «бешенный кузнечик» после прикурки постоянно тух…

– Ага, – подхватил Леньчик, – а мы, как три паровоза, пытались раскачать… А помнишь, Кучерявый, как ты блевал после этого?

– Ничего я не блевал! – возмущенно запротестовал Андрюха. – У меня просто голова закружилась!

– Не отмазывайся, Дюха! – отрезал Алик. – Было-было: побледнел, как смерть, и Леньчику штаны уделал! Он потом полдня в мокрых ходил…

– Да, – согласился Леньчик, – я их в реке стирал, но от запаха так и не избавился.

– Слышь, хорош уже! – обиженно засопел Кучерявый. – Было и было: чего пристали!

– Действительно, и чего это мы? – Алик заржал в полный голос.

– Пойдемте уже! – Кучерявый резко подхватил ящик земли – бутылки «обиженно» звякнули.

– Чего творишь? – накинулся на Карпова Леньчик. – Без девок нас оставил, хочешь и пиваса лишить?

– Давай помогу! – подставил «крепкое плечо» Алик, поудобнее перехватывая один из углов ящика, после чего друзья неспешно зашагали к реке.

– Леньчик, а ты рыбу-то взял? – спохватился Кучерявый.

– А то! – Поташников тряхнул фирменным пластиковым пакетом «Мальборо», набитым соленой рыбой. – Всем хватит!

– И не жаль тебе такой пакет под рыбу гробить? – завистливо вздохнул Андрюха. – Дорогой, наверное?

– Не-а, не жалко, – качнул головой Леньчик, – они ж бесплатные…

– Это как? – озадачился Андрюха.

Алик тоже с интересом прислушивался к разговору.

– Обычно, – поведал Леньчик, – купил в магазине несколько блоков сигарет, а чтобы я их с комфортом донес – пакет в подарок. Ну, типа, как у нас фасовка.

– Так то – фасовка, – протянул Кучерявый. – Слушай, а можно я этот себе заберу? – спросил Кучерявый. – Ну, как опустеет… Раз бесплатный…

– Да не вопрос! – фыркнул Леньчик. – Считай, что твой!

– Тогда ты это: размахивай им поосторожнее, а то острыми плавниками раздерешь! – попросил Андрей.

– Не переживай – он плотный. Да и я аккуратно нести буду, – заверил Карпова Леньчик. – Получишь свой пакет в целости и сохранности. А если порву – другой презентую…

– Чё? – наморщил лоб Кучерявый, не расслышав последнее слово.

– Другой подарю! – «повторил» Леньчик.

– Ловлю на слове! – повеселел Карпов. – Может, еще что бесплатное есть?

– Да у меня в общаге вся техника из Японии бесплатная: «Шарп» – мафон-двухкассетник, телик «Айва», его, правда, перепаивать пришлось – не показывал, гад, система вещания в Японии другая, стиралка…

– Ну-ка, ну-ка: что-то ты заврался, паря! – упрекнул друга Карпов. – Хочешь сказать, что буржуи японские нашему брату в магазине телики бесплатно раздают?

– А когда это я сказал, что в магазине? – уточнил Поташников. – Техника у меня хорошая, но не новая… На новую никакой валюты не напасешься!

– В комиссионке? – предполжил Алик. – Но опять же – не задарма.

– Не поверите, пацаны, – решил приоткрыть завесу тайны Леньчик, – но я всю свою технику, как, впрочем, и остальные перцы из команды, на помойке нашел…

– Ага, так прям шел-шел, и нашел! – покрутил пальцем у виска Алик. – Да кто ж в здравом уме рабочий телик на помойку выбросит?

– Я же говорил – не поверите! Выбрасывают, да еще как! И не только телики-мафоны выбрасывают: машины выкидывают почем зря! Жаль привезти нельзя… – вздохнул Леньчик. – А машины там, не машины – конфетки! Машины нельзя, а вот мини-моцики, мопеды провозят иногда. У нас реф под пайолами один такой через таможку протащил…

За интересной беседой друзья и не заметили, как добрались до здания конторы леспромхоза. Сама же немаленькая территория деревообрабатывающего предприятия растянулась по берегу реки километра на три, а то и больше. Излюбленное место мальчишеских сборов находилось на самой окраине леспромхоза, у заросшей камышом тихой протоки, отделяющей леспромхоз от еще одного деревообрабатывающего предприятия поселка – «пикульке», где в массовом порядке «гнули дуги» – изготавливали деревянные полозья для гужевых саней.

– Через леспромхоз, или в обход попремся? – ради проформы уточнил Кучерявый, хотя и так было понятно, что тащиться в обход никому не охота. Проще и быстрее срезать дорогу, лавируя между бесконечными штабелями бревен и шумно работающими пилорамами.

– С ума сошел: такой крюк давать? Через леспромхоз пойдем! – отрезал Алик.

– Так нас с пивом через проходную не пустят, – напомнил Алику о «заветном» грузе Карпов, слегка тряхнув тару.

Бутылки звякнули. Алик скосил глаза на ящик.

– Ну и фигли: а то мы все время через проходную бегали? – парировал он.

Когда-то, давным-давно, для парней и вовсе в незапамятные времена, леспромхоз окружал высокий деревянный забор с пропущенной поверху «колючкой». Но времена шли, забор ветшал и кренился, а поправить заваливающуюся конструкцию у вечно занятого охотой и рыбалкой высокого леспромхозовского начальства руки не доходили. В конце концов, отдельные пролеты забора рухнули на землю, открывая свободный доступ на территорию лесозаготовительного хозяйства, а пиломатериал растащили «на хозяйство» предприимчивые нахаловцы. Но, несмотря на сей вопиющий факт, вахтеры на проходной и по сей день требовали пропуска.

– Пошли! – поторопил друзей Алик. – Чего рты раззявили?

Парни продефилировали мимо проходной, миновали небольшой дендрарий, засаженный разросшимися лиственницами, и вышли маленькому магазину «Елочка», торговавшему разнообразным промышленным барахлом. На крылечке, привалившись к облупившимся перилам, стоял обрюзгший пожилой мужичонка, облаченный в замызганный синий халат. Сжимая в редких гнилых зубах обсосанный папиросный окурок, мужичонка что-то ворчливо бубнил себе под нос.

– Ванька-сапожник? – узнал постаревшего соседа-алкаша Леньчик.

– Он, – подтвердил Алик, – только не сапожник он больше – выперли из ателье года два тому назад за бесконечные пьянки. Теперь разнорабочим, то там, то здесь – особо долго нигде не задерживается. Да и кому он такой нужен – жена его тоже турнула, детей нет…

Пьянчужка, заметив сопровождающих ящик пива парней оживился, выплюнул окурок и сбежал на тротуар по ступенькам крыльца.

– Мужики, погодите! – глухо кашлянул Ванька-сапожник, схватив Алика за рукав. – Выручайте! – просипел он, не спуская вожделенного взгляда с блестящих пивных пробок. – Помираю!

– Чего тебе, дядь Вань? – произнес Леньчик, разглядывая бордовую морщинистую физиономию пьяницы – за прошедшие годы внешний облик соседа изменился не в лучшую сторону.

– Ленька? Ты что ль? – обрадовано выдохнул мужичонка, с трудом, но узнав Леньчика. – Со свиданьицем, сосед! Слушай, Ленька, угости пивком! – облизнул пересохшие губы, закаючил Ванька-сапожник. – Всего одну бутылочку! – поспешно добавил он, заметив недовольный взгляд Андрея. – Мне много не надо: поправиться только…

– Знаю я, как твое «поправиться» заканчивается – в вытрезвителе! – беззлобно попрекнул Ваньку Кучерявый. – Сколько раз я тебя в этом месяце с нарядом забирал? А?

– Эх, Андрейка, Андрейка, а помнишь, как вы, шпанюки, еще недавно у меня сигаретки стреляли? – скорчив скорбную физиономию, напомнил алкаш. – А ведь я угощал, а мог запросто родителям сдать… Э-э-х, пацаны! – обиженно протянул он.

– Ты еще слезу пусти. – Ванькино представление на Андрея не подействовало.

– Кучерявый, да дай ты ему бутылку – от нас не убудет, – пожалел старого пьяньчужку Леньчик.

Кучерявый покачал головой, просьбу друга выполнил. Достав из ящика бутылку «Жигулевского» и протянул её Ваньке. Алкаш вцепился дрожащей рукой в прохладное стекло, но Карпов не спешил выпускать бутылку из рук.

– Смотри, Прокопенко, если опять примут, я тебе веселую жизнь устрою! – предостерег алкаша Андрей.

– Да чего мне с одной бутылочки-то будет? – нетерпеливо произнес Ванька, пытаясь выкрутить бутылку из руки Карпова.

– А то ты не найдешь, где вечером догнаться? – возразил Андрюха.

– Вот пацаном ты, Андрюха, был нормальным, правильным, а как в мусарню пошел… – сорвался Ванька – вожделенная бутылка вот она, рядом, а этот мильтон издевается.

– Ты кого мусором назвал? – окрысился Курявый, рывком выдергивая бутылку из рук Ваньки. – Да я тебя сейчас…

– Кучерявый, ну чего ты к нему пристал? – упрекнул друга Леньчик. – Отдал бы сразу – ничего бы не было! Вишь, как его ломает. – Алкаша действительно начала бить крупная дрожь: руки ходили ходуном, а губы тряслись. – Дай сюда! – Леньчик отнял бутылку и отдал её Ваньке. – Его лечить надо, а не издеваться…

Ванька схватил бутылку, остатками гнилых зубов «сдернул» крышечку и припал к «живительной влаге». Его зубы выбили дробь на стеклянном горлышке и он поперхнулся пеной, закапавшей у него из носа.

– Не хотел бы я так, – передернул плечами Леньчик. – Андрюха, неужели ничего нельзя сделать? Ведь неплохой же мужик…

– Поговорю на днях с нашим наркологом, пусть еще раз «зашьет» его, что ли. Но, без толку все это! – Кучерявый обреченно махнул рукой.

– Зашивали уже? – догадался Леньчик.

– Не раз, – подтвердил Андрей. – Но как только время выходит – у Ваньки чердак срывает… Неделями из запоя не входит. А по синеве может такого натворить… Ладно, пойдемте, что ли?

– Точно, потопали! – согласился Алик. – Нужно до заката пиво оприходовать – как только солнце сядет, нас на берегу комары сожрут.

– Дядь Вань, бывай! – попрощался с соседом Леньчик.