Текст книги "Пробудившие Зло (СИ)"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Изумительно! Вот это исполнение, вот это я понимаю! – поминутно цокая языком, восхищался Снулый. – Настоящая мастерица вязала! Так сходу и не разобрать…

– Ты давай… это… разбирайся как-нибудь, – засуетился Квазимодо – Хобот резко «сдавал позиции» на глазах подручного: глаза пахана закатились, и он едва не свалился с табурета на пол. Горбун подхватил Хобота подмышки и, дотащив до кровати, уложил авторитета поверх распотрошенных матрасов.

– Не-ме-шай! – отмахнулся от паникующего горбуна старик. – Так, – бормотал он вполголоса, водя кончиком ножа по узелкам поклада, – это у нас энергетическая подпитка… Это, по всей видимости, связь с заказчиком… Это… Это… Это… Да, скорее всего, то, что нужно! Так проверим еще разок: вот эта засохшая какашка должна быть кусочком легкого мертвяка, умершего от чахотки… Угу… Вот этот кончик заплетен в узел Лубена, который через кольцо Уфира и пожирает жизненные силы нашего страдальца. Да, давненько я не встречал такой филигранной работы! Думал, что на такое уже никто не способен. Ан, нет, не перевелись еще на Руси умельцы! Не перевелись… Так, значит, если я рассеку вот эту связку, пагубное действие должно прекратиться, – произнес знахарь, аккуратно перерезая заточкой один из узелков. – Сделано! – довольно произнес он, оборачиваясь к горбуну.

– Что ты сказал? – не расслышал Квазимодо, тормошивший в это время впавшего в забытьё Хобота.

– Я разобрался с наузом, – не без гордости повторил старик. – И если я не ошибся, а я не ошибся, ему сейчас полегчает.

Как подтверждение его словам землистое лицо Хобота начало стремительно розоветь, посветлели темные мешки под глазами, прерывистое хриплое дыхание смотрящего выровнялось.

– Ну, старик… Ну… – Горбун не мог найти подходящих слов. – Да я для тебя…

– Не надо благодарностей, – вновь отмахнулся Снулый, отворачиваясь от больного, – эта работа и без того принесла мне несказанное удовольствие и еще одну спасенную душу.

– Слушай, Снулый, – убедившись, что безмятежно спящий пахан пошел на поправку, пристал к старику Квазимодо, – может нужно было просто сжечь эту гадость?

– Не-е, – протянул старик, качнув головой – не все так просто: слишком сильное и искусное колдовство. Эта смертоносная магическая конфигурация уже впечатана в астрал и никуда не исчезнет, даже если уничтожить её физическое воплощение. Только выполнив своё предназначение, она развеется…

– Кто-то по любому должен зажмуриться? – догадался Квазимодо.

– В точку!

Горбун нервно обернулся, мельком взглянув на смотрящего.

– Ему уже ничего не грозит, – успокоил его Снулый. – Связь я разорвал.

– Тогда кто?

– Тот, кто все это придумал: есть связь, подпитка таких вещей ненавистью обязательное условие. Я замкну, закольцую потоки энергий: чем больше он будет исходить гноем, тем быстрее все произойдет…

– Пусть издохнет в муках, падла! – сквозь стиснутые зубы процедил Квазимодо.

– Да воздастся каждому по делам его…

– Во-во, в самую точку, старик, – оскалился горбун. – Тебе что-нибудь для этого нужно?

– Нужна пара кожаных перчаток, пара спиц…

– Да где же я спицы-то возьму?

– На худой конец подойдет пара больших гвоздей.

– Ну, это другой базар, гвозди найду, – обрадовался Квазимодо. – Жди…

На следующее утро Хобот проснулся абсолютно здоровым. Той же ночью в соседнем бараке скоропостижно скончался вор-рецидивист Печеный. Кто сделал для него тот злополучный науз, осталось загадкой.

1971 год пгт. Нахаловка

Выскочив из леса, мальчишки продолжали без устали накручивать педали, пока не добрались до окраины поселка. Страх быть разоблаченными, подстегивал не хуже отцовского ремня. Только углубившись в частный сектор, занимающий львиную долю Нахаловки, ребята остановились, чтобы перевести дух.

– Так, пацаны, – отдышавшись произнес Алик, – как думаете, никто нас не спалил?

– Не-а, – мотнул кудрями Андрюха, – я пока ехал, по сторонам зыркал. Нормуль – только Ероха-пастух на лугу возле протоки кантовался.

– Фиг с ним, с Ерохой, – отмахнулся Алик, – он с детства не в себе. Его и слушать-то никто не будет. Погоди, а Филимоныча с ним не было?

– Нет, один на выпасе был. Филимоныч, по ходу, куда-то свалил.

– Здорово! – обрадовался крепыш. – Значит, никто нас не видел, когда мы из леса выезжали?

– Никто, – подтвердил Андрюха.

– Леньчик, а ты кого-нибудь видел? – спросил Алик толстячка.

– Не… не… не видел… – выдохнул Леньчик, утирая лоснящееся от пота лицо. – Вы так вжарили, что я за вами едва поспевал, – попенял он приятелям. – Некогда было по сторонам смотреть.

– Ну, с тобой все ясно! – фыркнул Алик. – Так, пацаны, ща разбегаемся по домам, но не забываем держать язык за зубами!

– А что с барахлишком делать будем? – Андрей указал на привязанный к багажнику велосипеда Алика мешок.

– Книгу я у бабки на чердаке в опилки зарою, – сказал крепыш, – туда все равно никто не заглядывает. Черепушку тоже закопаю, только где-нибудь в саду. Есть у меня закуток один…

– Договорились, – согласился Патлатый.

– А с кольцом мне что делать? – спросил Леньчик, доставая находку из кармана.

– Да выброси просто, – посоветовал ему Андрюха. – Невелика потеря.

– Не, – надевая кольцо на палец, возразил мальчишка, – я его сначала пастой почищу – на нем вроде бы чего-то написано.

– Да без разницы, – отмахнулся Андрей. – Это, чуваки, а как с Севкой разбираться будем?

– Да пошел он в задницу! – сплюнул на дорогу Алик.

– Ржать будет… – вставил отдышавшийся Леньчик.

– Придумаем, как его заткнуть, – хрустнул сжатыми в кулак пальцами крепыш. – Ну, разбежались, что ли?

– Давайте, пацаны! – попрощался Андрей.

– Ага, увидимся, – ответил Леньчик, вновь взгромоздившись на велосипед. Сегодняшняя бешеная езда его основательно измотала. Докатившись до дома, паренек распахнул калитку и загнал велосипед во двор. Прислонив «верного коня» к завалинке, мальчишка вернулся к забору, чтобы закрыть калитку. Через дорогу, на обочине у соседского дома, он заметил неподвижно стоящего незнакомца – пожилого мужчину, одетого в легкий парусиновый костюм странного покроя. Словно почувствовав интерес мальчика к своей персоне, незнакомец обернулся. Встретившись взглядом с Леньчиком, мужчина печально улыбнулся и приветственно, с легким полупоклоном, приподнял соломенную шляпу, обнажив абсолютно лысую голову. Неестественная бледность незнакомца озадачила мальчишку не меньше, чем его давно вышедший из моды костюм: Леньчик вспомнил, что видел подобную одёжку в старых, еще довоенных фильмах. Мальчишка ответно кивнул старику, после чего тот водрузил на место шляпу и отвернулся.

– Ленька! – услышал мальчишка окрик матери, вышедшей из дома. – Где тебя целый день черти носят?

– Мам, так каникулы ж! – возмущенно отозвался мальчишка, поворачиваясь к дому.

– Ага, каникулы, – беззлобно проворчала мать, – ты бы хоть поесть приходил.

– Не хотелось, мам…

– Как же, не хотелось, – передразнила его женщина, – совсем вон исхудал.

– Если бы! – фыркнул Леньчик, хлопая себя рукой по животу. – Есть еще куда худеть.

– Ох, ты, горе мое луковое! – покачала головой мать. – Иди, мой руки и за стол. Только хорошо вымой, с мылом, а то скоро от грязи цыпки заведутся… А чего это ты на палец нацепил? – заметила она кольцо на руке сына.

– Да колечко нашел, – соврал мальчишка. – На дороге валялось…

– Покажи, – попросила женщина.

Леньчик стянул колечко и протянул матери. Та внимательно его осмотрела:

– Медяшка, да еще и погнутая…

– Мам, а чего к бабке Лукьянихе гости приехали? – вспомнив о незнакомце, поинтересовался мальчишка.

– С чего ты так решил? – удивилась мать – в гости к одинокой старухе никто не приезжал уж лет двадцать.

– Да вон мужик какой-то незнакомый около её хаты топчется.

– Где? Нет там никого, – произнесла женщина.

– Как нет? – Леньчик обернулся – на дороге действительно никого не было. – Куда ж он делся-то? – озадаченно почесал затылок мальчишка. – Я его только что видел.

– Держи свое кольцо, и иди мыть руки, – распорядилась мать.

Леньчик взял кольцо и засунул его в карман.

– Привет Галина! – поздоровалась с матерью Леньчика проходящая мимо по улице дородная тетка нагруженная авоськами.

– И тебе не хворать, теть Маш! – приветливо улыбнулась женщина.

– Галь, ты знаешь, что бабка Лукьяниха сегодня померла? – спросила женщина.

– Как померла? – ахнула Галина.

– Аккурат в обед и преставилась, – с грустью произнесла тетя Маша. – Её Акулина, почтальонша наша, проведать зашла, а она уже того…

– Ох, горе какое! – всплеснула руками Ленькина мать. – Это ж надо…

– Надо будет собраться, помочь с похоронами, поминками… Она ж одинокая-то, Лукьяниха-то… была…

– Конечно-конечно! – поспешно произнесла Галина. – Поможем…

– Ну да ладно, я вечерком забегу, обсудим что да как… Ох, горе-то какое! – повторила тетка слова Галины и пошла дальше.

– Ну вот, тот мужик – наверно бабкин родственник, – произнес мальчишка.

– Да нет, не было у неё родственников. Наверное с собеса кто-нибудь приходил… Ну, чего встал? – накинулась она на сына. – Иди, руки мой!

* * *

Домой Алик заезжать не стал – сразу направился к бабке, решив для начала спрятать находки.

– Привет, ба! – крикнул он старушке, возившейся на маленьком огородике возле дома.

– Ой, Алик, детка! – всплеснула руками бабушка, узнав внука. – А я и не ждала тебя сегодня – ничего вкусненького не приготовила.

– Ба, я же просил, – беззлобно буркнул крепыш – бабушку он любил, и обижать не хотел, – не называй меня деткой! Я уже давно вырос… Большой…

– Большой-большой, внучек, – согласно повторила бабушка. – Почитай меня, старуху, уж на две головы перерос. В деда пошел… Пойдем в хату, хоть молочком парным тебя угощу.

– Хорошо, ба, – не стал расстраивать отказом старушку мальчишка, – ты пока наливай, а я сейчас…

– Давай, пострел! – улыбнулась бабушка, заходя в дом.

Оставшись один, Алик быстро отвязал мешок от багажника и прошмыгнул мимо хаты к большому сараю. Когда-то, когда дедушка был еще жив, в этом сарае держали животных: парю хрюшек и корову. Теперь же, в сараюшке обитали только куры – справиться с коровой и свиньями одной бабушке было не по силам. Забравшись по скрипучей лестнице на чердак сарая, Алик вынул из мешка книгу и, разворошив опилки, спрятал её в самом темном углу. Немного подумав, он решил пока оставить на чердаке и мешок с черепом.

– Завтра зарою, – буркнул он себе под нос, накрывая мешок с черепушкой мятым проржавевшим ведром, валяющимся на чердаке с незапамятных времен. – Завтра, все завтра…

Спустившись с крыши, он забежал в хату:

– Ба, ну где там твое молоко? И проголодался же я сегодня!

* * *

Всю ночь Андрюхе снилась какая-то бузумно-кошмарная хрень: разрытые могилы, плесневелые гробы, сгнившие безголовые покойники. Умруны гоняли мальчишку по заросшему бурьяном кладбищу и вопили на все лады замогильными голосами: отдай голову… отдай голову… отдай голову… Проснулся Андрюха поздно, с дурным настроением, разбитый и опустошенный. Мало кто из друзей-приятелей мальчишки знал, что на самом деле он был натурой тонкой и впечатлительной. А вчерашние приключения на кладбище, потеря сознания, да еще и кровь носом, совсем доконали пацана. Откинув одеяло в сторону, он встал с кровати и пошлепал в ванную комнату.

– На кладбище я больше не пойду! – решительно заявил мальчишка, разглядывая в зеркало свою бледную и помятую физиономию. – Пусть что хотят, то и думают… Друзья, называется!

Открыв кран, мальчишка набрал полную пригоршню холодной воды (горячей у них отродясь не бывало, а чтобы принять ванную, нужно было топить дровяной титан) и сполоснул лицо. Немного освежившись, Андрюха вновь взглянул в зеркало, висящее над умывальником, и едва не закричал от ужаса: из зазеркалья на него пялился налитыми кровью глазищами костлявый мужик со всклоченной пегой бородой. Мальчишка попятился, запнулся о стульчак ватерклозета (ванная комната в его квартире была совмещена с санузлом) и шлепнулся на пол. Вскочив, он, замирая от ужаса, вновь взглянул в зеркало, но кроме своей обескровленной физиономии никого не увидел.

– Фух! Привидится же такое! – облегченно выдохнул Андрей, смахивая со лба холодную испарину. – Так и заикой недолго остаться! Все, завязывать надо с такими развлечениями, а то всякая жуть мерещится!

Уже выходя из ванной комнаты, мальчишка резко обернулся – но мужик в зеркале больше не появлялся.

* * *

Всю ночь Леньчик дрых «без задних ног», словно младенец. В отличие от Патлатого, его не мучили кошмары – он с самого детства был мальчишкой спокойным и рассудительным, с крепкой психикой, так что приключения на кладбище его, если и взволновали, то самую малость. Его больше страшила неотвратимость физического наказания, чем «бабкины сказки». Отец долго разбираться не будет – враз на заднице живого места не оставит! А ремень у него… Но, если никто их не видел, все шито-крыто, то чего переживать-то? Леньчик сладко потянулся и посмотрел на часы – половина одиннадцатого. Каникулы – это вещь! Каникулы – это здорово! Мальчишка не спеша встал: родителей уже не было – на работу ушли. Еще один приятный моментик – весь дом теперь в его распоряжении! Подзаправившись оставленной матерью на печке яичницей, Леньчик вышел во двор. Солнце уже ощутимо припекало – денек будет, что надо. На речку, что ли пацанов приболтать? – подумал он, спускаясь с крыльца. Искупаться сейчас – самое оно! Мальчишка сунул руки в карманы штанов и, весело насвистывая ненавязчивый мотивчик, направился к сараю за великом. В одном из карманов он нащупал колечко, найденное на кладбище. Леньчик достал колечко и подкинул его на ладони. Со вчерашнего дня находка преобразилась кардинальным образом: не поленившись, мальчишка сначала выпрямил сплющенное кольцо пассатижами, а затем начистил медный кругляк пастой ГОИ до зеркального блеска. Теперь вместо поеденного временем плесневелого какалика он стал обладателем чудесной вещицы: на ободе кольца под слоем безжалостно счищенной патины обнаружилась витиеватая гравировка из буковок на непонятном языке, «разбавленная» повторяющимися рисунками оскаленных черепушек. Полюбовавшись игрой солнечных зайчиков на отполированном металле, Леньчик нацепил кольцо на большой палец левой руки (именно на нем кольцо сидело как влитое), вывел из сарая велосипед и, распахнув калитку, выкатился на дорогу. Возле дома покойной Лукьянихи он опять заметил пожилого мужчину в немного помятом старомодном костюме, который вновь приветливо снял при виде мальчишки свою соломенную шляпу.

– Здрасьте! – ответно крикнул Леньчик, промчавшись мимо странного незнакомца.

– Эт ты мне что ли, шкет? – Через две избы от дома покойницы вольготно развалившись на скамеечке возле калитки, покуривал едкую махру Ванька-сапожник – мужичок неопределенного возраста, с кирпично-красной физиономией большого поклонника бормотухи. Неразлучная Ванькина спутница – початая бутыль «трех топориков» (портвейн 777), накрытая сверху граненым стаканом, обнаружилась рядом, на газетке, расстеленной на колоде для рубки дров.

– А? – Из-за проволочной велосипедной трещотки не расслышал слов сапожника Леньчик, тормозя возле Ванькиного дома. Незаметно от соседа, он засунул руку с кольцом в карман, где и снял его с пальца – мало ли чего…

– Я говорю, Ленька, ты б еще от сельмага свое «здрасьте» орал! – смачно потянувшись, заявил алкаш.

– А, так это я не вам, дядь Вань…

– А кому? – показушно закрутил головой по сторонам Ванька. – Нет же никого: я тут уже минут сорок в одинокого лечусь.

– Как никого? – удивился мальчишка. – Вон же у Лукьянихиного дома старик какой-то стоит.

Ванька озадаченно прищурил один глаз – видимо бутыль «топориков» была не первой за это утро:

– Слышь, шкет, я хоть и поддал с утра, но еще не все мозги пропил! Нету там никого, и в помине не было! Ну… по крайней мере с тех пор, как я из шараги вернулся…

– Как не было? – опешил Леньчик. – Только вот… – Он обернулся – у дома Лукьянихи никого не было. – Ну… я же видел… Такой дед в светлом костюме… в полосочку… Лысый… в шляпе… Ушел… наверное…

– Не было никого! – мотнул головой сапожник. – Слышь, Лёнька, может хлопнешь со мной по стописят? – предложил он. – Чтобы старики в светлых костюмах в полоску не мерещились. А? Как?

– Я не пью, дядь Вань… – заторможено отозвался Леньчик.

– И я не пью, – заплетающимся языком произнес сосед-алкоголик. – Зачем оно мне? Пьянству бой! Пятилетку за семь лет…

Леньчик, не слушая соседа, задумчиво катил велосипед по улице: вчера мать не заметила, сегодня сосед-алкоголик никого не видел. Ну не может же так быть! Не-мо-жет! И все тут! А может это… колдовское кольцо? – молнией сверкнула догадка. Ведь оба раза он то снимал его, то надевал… Леньчик медленно повернулся лицом к дому покойницы – никого! Затем он осторожно, с опаской надел находку на палец и чуть не заорал от испуга: странный незнакомец соткался из пустоты, проступил, словно изображение на фотобумаге, помещенной в ванночку с проявителем. Мальчишка сорвал кольцо, как будто боялся, что оно откусит ему палец, вскочил в седло и стремглав помчался прочь, подальше от невидимого старика.

* * *

Алика в это утро мать подняла ни свет ни заря:

– Накачаешь воды, и польёшь огурцы! Сушь стоит, дождя уже неделю не было – повяло всё. Отец в командировке, а тебя не дождешься…

– Ма-ам, – возмущенно протянул крепыш, – каникулы же…

– Вот сделаешь дело, тогда гуляй смело, – мать не спешила поддаваться на «провокацию» со стороны сына. – Всё, на работу опаздываю. – Она поцеловала мальчишку в щеку. – Борщ в холодильнике, – уже на бегу произнесла она, – когда поешь – не забудь поставить обратно в холодильник! А то прокиснет, как неделю назад.

– Уберу, – не стал спорить с матерью Алик.

– Тогда – пока!

– Пока, мам! – Алик махнул в след убегающей матери рукой и тяжело вздохнул: качать воду и поливать огурцы, ему жутко не хотелось. Однако он знал, что стоит ему в этот раз проигнорировать ЦУ «домашней партии» – ближайшая неделя, а то и две каникул превратится в кошмар. Быстро позавтракав, он поплелся в летнюю кухню, где была установлена помпа. Разобраться с водой и огурцами удалось только к десяти часам. Облегченно разогнув натруженную спину, Алик отер пот, выпил полный ковш студеной артезианской воды и помчался к бабушке. С друзьями мальчишка решил встретиться только после того, как зароет черепушку. Чем меньше народу будет знать, где она спрятана, тем лучше, решил крепыш, забираясь на чердак сарая. Без этого кумпола никто ничего доказать не сможет, книга не в счет… Хотя и про её существование тоже стоит забыть. Хотя бы на некоторое время. Потом, когда все уляжется, можно будет и поглядеть… Но это потом, если все в поряде будет. Алик пинком отбросил в сторону старое ведро, поднял мешок с черепушкой и, выглянув из чердачного окна – никого, спустился по лестнице во двор. Юркнув за сарай (чтобы старики не заметили), мальчишка прихватил прислоненную к стене лопату. С инструментом наперевес он добежал до забора. Участок, на котором располагался дом бабушки, граничил с большим колхозным садом. Некогда образцово-показательные садоводческие угодия ныне пришли в упадок. За деревьями уже давно никто как следует не ухаживал, так что некоторые уголки сада превратились в настоящие непроходимые джунгли. Вот в одном из таких укромных мест Алик и решил спрятать улики. Закопав череп под старой сливой, довольный мальчишка вернулся назад.

Глава 3

Вместе мальчишки собрались только после полудня. Они встретились в старом парке «Культуры и отдыха», густо разросшемся за мрачным серым зданием поссовета. Первым в парк прикатил на своем велосипеде Алик. Привалив «железного коня» к проржавевшей металлической беседке, Алик с наслаждением развалился на лавочке. После изнурительного труда на огороде под палящим солнцем, в тени парковых деревьев был настоящий рай: прохладный ветерок приятно расслаблял натруженные мышцы, переливчато пели птицы, убаюкивающе шелестела листва… Задремав, мальчишка и не заметил как в парк, практически одновременно, влетели на велосипедах Андрюха и Леньчик. Мальчишки остановились возле беседки, бросили велосипеды и кинулись к мирно посапывающему приятелю.

– Ал, ты чего, дрыхнешь, что ли? – возмущенно завопил Кучерявый, толкая Алика в бок. – Тут дела такие творятся, а он спит!

– Какие еще дела? – недовольно протирая глаза кулаками, поинтересовался проснувшийся Алик. – А сплю – так все утро на огороде как папа Карло впахивал! Не то, что некоторые!

– Да ладно тебе! – не обращая внимания на ворчание приятеля, затараторил Андрей. – Тут со мной такое случилось…

– И со мной тоже! – перебивая Андрея, выпалил Леньчик. – Я тут…

– Да ладно, Пухлый, что с тобой интересного произойти может? – презрительно фыркнул Кучерявый. – Ты ж по жизни и двух слов связать не можешь!

– Зато ты у нас – знатное трепло! – не думал уступать Леньчик.

– Я трепло? – угрожающе прорычал Кучерявый, толкая Пухлика ладонью в грудь. – За трепло ща ответишь!

– И отвечу! – Леньчик «в ответку» с силой толкнул друга в грудь – да так, что Андрей едва не упал.

– Ах, ты, жиртрест! – обиженно засопел Кучерявый, сжимая кулаки. – Вот, значит, ты как?

– А ну хватит! – неожиданно гаркнул Алик, наконец «сбросив» дремотную одурь. – Вы еще подеритесь!

– А чего он пихается? – Андрей, не желая отступать, выпятил грудь «колесом».

– Так ты же первый начал, Кучерявый! – парировал Леньчик.

– Так не надо было меня перебивать! – огрызнулся Андрюха.

– А ты не обзывайся…

– Так, хватит! Оба хороши! – Алик взял инициативу в свои руки. – Еще друзьями зоветесь, – пристыдил он приятелей.

– Да, ладно: мы шутя. Правда, Леньчик? – Андрей первым сделал шаг к примирению, протянув Пухлику ладонь.

– Точно, шутя! – Леньчик пожал руку приятеля.

– Раз ты, Андрюха, первым заикнулся, так и рассказывай первым: что там у тебя произошло? – рассудил друзей Алик.

– Леньчик, не в обиду, я ведь и вправду первым начал…

– Да, ладно, давай уж, – согласно кивнул Пухлик.

– В общем так, пацаны, только не думайте, что я с катушек съехал… Просто дело такое… В общем, и не знаю, как начать…

– Кучерявый, не тяни кота за хвост! – предупредил Алик. – А то, может, Леньчик пускай…

– Не, пацаны, я ща! В общем: после вчерашней поездки в Колываново спал я плохо. Все кошмары какие-то меня мучили…

– Ну, ты у нас известный герой, – усмехнулся Алик, но Кучерявый пропустил это замечание мимо ушей. Что само по себе было уже странным событием.

– А встаю я, значит, утром, иду в ванную, глядь в зеркало, а там… Там, пацаны, не я!

– В смысле: не ты? – удивился Алик. – А кто же?

– То-то и оно – в зеркале старик какой-то страшный вместо меня отразился!

– И ты тоже странного старика видел?! – изумленно ахнул Леньчик. – Лысый такой, в пиджаке в полоску?

– Сам ты «лысый пиджак в полоску»! – передразнил Пухлика Андрей. – Мой как раз совсем наоборот: волосатый, бородатый, и глаза у него, что уголья сверкают! Как на меня из зеркала зыркнул – так я на пол и рухнул. Вон, какую шишку на локте об унитаз набил! – Мальчишка выставил на всеобщее обозрение ушибленный локоть – шишка действительно обнаружилась на заявленном месте.

– А сейчас он там? – спросил Кучерявого Алик.

– Кто?

– Ну, дед твой, – пояснил Крепыш. – Он до сих пор в зеркале?

– Не-е-е! – замотал головой Андрей. – Нету. Пропал.

– И никто, кроме тебя его не видел?

– Нет, я только…

– А ты, Леньчик, тоже какого-то старика видел? – Алик сыпал вопросами с видом заправского следователя.

– Ага, тоже. Только мой старик лысый, как яйцо. Около покойной Лукьянихи дома трется. Пиджак у него в полоску и шляпа соломенная.

– Ну и чего в нем странного? – спросил Алик. – У Дюхи понятно: увидеть вместо своего лица бородатую харю какого-то старика – действительно «укакаться» можно. Благо, «толчок» рядом, – он громко засмеялся собственной «шутке». – А у тебя чё?

– А то: этого старика никто не видит! Я специально проверял: мамка не видит, Ванька-сапожник, сосед наш – тоже…

– Постой, а ты-то как его разглядел? – продолжал «допрашивать» другана Алик.

– Вот, – Леньчик вынул из кармана «заветное» колечко, – как на палец его надену – вижу. Сниму – нету никого!

– Ух, ты, какое оно прикольное стало! – заметил произошедшую с кольцом перемену Андрюха.

– Так я его пассатижами выправил и пастой начистил, – похвалился Леньчик. – Смотри, надпись какая-то странная вылезла и черепушки…

– Погодите вы, – не дал увести себя «в сторону» от темы Алик, – твой-то дед все еще там? У Лукьянихи?

– Не знаю, когда уезжал – там был. А как сейчас – фиг его знает?

– Может, проверим? – предложил Крепыш.

– Да легко! – согласился Леньчик. – Мамка домой только вечером вернется. Только это, пацаны, не хочу я тому деду лишний раз на глаза попадаться. У меня от его взгляда мурашки по коже!

– Эх вы, салаги! – Алик недовольно покачал головой. – Боитесь незнамо чего! Ладно, давайте сделаем так: заедем ко мне, велики бросим. А затем огородами проберемся к Леньчику. А там уже определимся: есть старик, или нет. Устраивает такой вариант?

– Точно, как я сразу не догадался огородами пролезть! – Леньчик с хрустом почесал белобрысую шевелюру.

– Тогда погнали? – предложил Алик, поднимаясь с лавочки.

Мальчишки разобрали велосипеды, на «всех парах» вылетели из тенистой парковой прохлады и помчались по дороге, оставляя следы шин в расплавленном солнцем асфальте.

* * *

Бросив велосипеды во дворе Алика, мальчишки забежали в огород и, перепрыгивая через окученные грядки картофеля, добрались до соседнего участка. Алик первым подошел к забору и заглянул в соседский огород.

– Никого вроде, – сообщил он друзьям. – Давайте по очереди! – Алик отодвинул в сторону штакетину забора, висевшую на одном гвозде. – И мухой вон к тем вишневым кустам! Только смотрите под ноги – помидоры соседу не подавите! А то мне папахен все ухи оборвет!

Мальчишки просочились в дыру и «на полусогнутых» засеменили к дальнему концу соседского огорода. В зарослях вишневых кустов они остановились перевести дыхание.

– Теперь огород Черновых аккуратненько проскочим, а в огороде бабки Панасихи боятся нечего – она слепая – не заметит, – сообщил Крепыш.

– Слышь, Ал, – позвал друга Андрей, притоптав высокие сорняки, росшие вдоль забора, – а тут проволока колючая везде намотана.

– Да, дядька Олег еще тот куркуль – весь огород колючей проволокой обмотал, – согласился Алик. – Но мы аккуратненько проволоку придержим: один лезет – двое колючку раздвигают. Давай, Дюха, ты первый.

Алик с Леньчиком осторожно, чтобы не пораниться, приподняли над забором проволоку. Андрей, наступая на перекладины, к которым были прибиты доски забора, ужом просочился в образовавшуюся щель. Следом за ним ловко проскочил Алик. А вот с тучным Леньчиком случился конфуз: спрыгивая, он неловко зацепился рубахой за штакетину и рухнул на землю, оставив на заборе большой клетчатый лоскут.

– Ну вот, – плаксиво запричитал он, – меня мать теперь прибьет – рубаха почти новая.

– Не ной, Пухлик, до смерти не прибьет! – шикнул на него Крепыш. – Рубаху залатаешь как-нибудь, а вот если нас Чернов в своем огороде поймает…

Леньчик притих, продолжая громко шмыгать носом, и снял с забора лоскуток от рубашки.

– Так, дуем вдоль забора, – проведя рекогносцировку, распорядился Алик, – тут у него малины тьма – не должен заметить!

Мальчишки на корточках поползли вдоль забора, скрываясь в малиновых зарослям.

– Черт, колючая зараза! – недовольно зашипел Андрюха, оцарапавшись до крови о молодой зеленый побег. Приспичило же по огородам тащиться…

– Тихо ты, Кучерявый! Немного осталось! Потерпи! – попросил Алик.

– Ладно уж, поползли дальше, – тяжело вздохнув, согласился Андрей.

Через десять минут, благополучно преодолев вторую полосу препятствий из колючей проволоки и пробежав через огород подслеповатой старухи Панасихи, исцарапанные приятели добрались до огорода Леньчика. Перебравшись в небольшой садик, под тень сливовых деревьев, мальчишки подползли к забору, отделяющему участок Леньчика от дороги.

– Ну и где ты своего деда увидел? – спросил Алик, разглядывая сквозь щель забора дом покойной Лукьянихи.

– Да прямо перед калиткой этот дедок ошивался, – ответил Леньчик.

– Ладно, посмотрим. Гони колечко! – Алик требовательно протянул руку.

– Держи. – Леньчик достал из кармана колывановскую находку и положил её в раскрытую ладонь Алика.

Мальчишка подкинул кольцо на ладони, поймал его, а затем надел на средний палец правой руки. Кольцо с трудом налезло на толстый палец Крепыша.

– Маловато чутка, – произнес он, сжимая пальцы в кулак, – хилый был мертвяк…

– Ну, есть? – нетерпеливо поинтересовался Кучерявый.

– Не-а, пока нет никого, – покачал головой Алик. – Подождем немного.

– Дай мне посмотреть, – попросил Кучерявый.

– Смотри. – Алик потянул за кольцо, но оно застряло на пальце. – Блин, не снимается!

– Может, за мылом сбегать? – предложил Леньчик.

– Погоди! – Алик поплевал на палец, после чего принялся «свинчивать» плотно сидевшее колечко. – Уф, наконец-то! – Помучившись некоторое время, ему, наконец, удалось освободиться. – Держи, Кучерявый.

– Ты бы его хоть протер! – возмутился Андрюха. – С него слюни капают!

– Какие мы нежные! – фыркнул Алик, но колечко все же протер обратной стороной футболки. – Пойдет?

– Пойдет, – кивнул Андрей, проталкивая палец в кольцо.

– Ну, видишь кого? – полюбопытствовал Леньчик.

– Не вижу, – тряхнул кудрями Андрей. – Может тебе почудилось?

– Так же как и тебе? Был дед! Зуб даю! – Леньчик вновь обиженно засопел.

– Может колечко только на Леньчике работает? – предположил Крепыш. – Андрюха, снимай эту побрякушку и отдай её Пухлику.

Надев кольцо, Леньчик прилип к забору. Но на улице по-прежнему никого не было.

– Ну, увидел своего деда? – Кучерявый толкнул Пухлика локтем в бок.

– Не-а, пацаны, у меня тоже пусто, – разочарованно протянул мальчишка. – Но я не придумал, вот хоть на чем покляну…

Ленчик, бросив еще один взгляд на улицу, неожиданно замолчал, бледнея. Он отпрянул от забора и начал пятится до тех пор, пока не уткнулся спиной в побеленный ствол старой сливы.

– Ты чего, Леньчик? – Алик прикоснулся рукой к плечу товарища.

От этого прикосновения Леньчик вздрогнул, затем принялся судорожно стаскивать с пальца кольцо. Молча передав его Алику, Леньчик ткнул трясущимся пальцем в сторону дома покойной Лукьянихи.

Алик пожал плечами, взял кольцо и надел его на мизинец. На мизинце колечко свободно, но это не смутило мальчишку: он сжал руку в кулак, чтобы кольцо не слетело, и подполз к забору.

– Вот те номер! – присвистнул он от удивления. – А Лукьяниха-то, оказывается, не померла!

– Как не померла? – удивился Андрей. – С чего ты взял?

– Да вон же она – во дворе стоит! – произнес Алик. – И дедок этот, про которого Леньчик рассказывал, с нею рядом.