Текст книги "Бурбон и ложь (ЛП)"

Автор книги: Виктория Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Ты так не думаешь.

Этими словами он словно нажимает на выключатель, потому что все ее тело напрягается, и на этот раз она не нервничает. Она в ярости.

– Теперь ты собираешься сказать мне, что я думаю? А как насчет того, чего я хочу? Это ты тоже решишь за меня? Я скажу тебе, чего я не хочу. Тебя. Той ночью. Я не… – Она задыхается, пытаясь подобрать слова. – Я не хотела, чтобы все зашло так далеко и…

– Что ты хочешь этим сказать? – шипит он в ответ. – Ты хотела меня так же, как я хотел тебя. Не притворяйся, что это не так.

– Нет, я хотела того, кого знала раньше, а ты хотел поразвлечься, прежде чем пообещать себя другой. Я совершила ошибку.

С меня хватит. И с нее хватит. Я наклоняюсь к ней и говорю:

– Офис Хэдли – последняя дверь справа.

Она поднимает на меня глаза, полные слез.

– Он того не стоит.

Она права, но я не могу позволить этому парню думать, что последнее слово осталось за ним. Он относился к ней как к удобному дополнению. Для меня она – единственный человек, на котором я хочу сосредоточиться.

– Я просто прослежу, чтобы он нашел выход.

Я машу рукой, и Брэди быстро подходит ко мне, предлагая ему уйти.

– Ты что, шутишь? Это мой мальчишник.

Брэди в ответ лишь ухмыляется.

– Похоже, твоя вечеринка переезжает в другое место.

Я поднимаю взгляд на лестницу и вижу Линкольна, наблюдающего за происходящим. Он прикроет меня, если понадобится. А сейчас этот парень никак не может покинуть Фиаско, не убежденный в том, что ему никогда не стоит возвращаться. Я иду за Брэди, пока он выводит Филиппа через парадную дверь и дальше через пекарню. Когда его ноги ступают на тротуар, я не останавливаюсь.

– Теперь, когда мы остались вдвоем, позволь мне прояснить, кто я такой.

Он смотрит поверх моего плеча на своих друзей, которые идут следом за мной. Я в меньшинстве, но с такими парнями я справлюсь – одни разговоры, никакого содержания.

– Мне пора возвращаться, Грант, – говорит Брэди от двери.

– Я сейчас буду. Дай Линкольну знать, что я здесь, ладно?

Я поворачиваюсь обратно к этому засранцу. Мое тело дрожит от злости и тревоги, мне нужно вернуться к Лейни.

– Ты сделаешь, как она просила. Потому что если ты этого не сделаешь, я без проблем расскажу твоим друзьям в Нью-Йорке, в частности в твоем офисе, что ты лживый мошенник. – Я потираю ладонью щетину на щеке. – У меня такое чувство, что твой будущий свекор может найти эту информацию интересной, как ты думаешь?

Его рот удивленно приоткрывается, давая понять, что я застал его врасплох. Он ожидал хука справа, но с такими парнями, как он, я предпочитаю бить туда, где больно.

– Грант, ты в порядке? – Линкольн окликает меня от двери. Как раз вовремя.

– Все в порядке, просто хочу быть уверен, чтобы мой новый друг нашел дорогу домой.

Я поворачиваюсь к Филиппу, он смотрит мне за спину, явно нервничая из-за того, что я приближаюсь к нему.

– Ты забудешь о ней. Ты забудешь, что видел ее здесь. Ты никому не скажешь об этом.

Он поднимает руки, вздрагивая, что я подошел так близко.

– Послушай, парень, я не хочу проблем. С ней все в порядке?

– Тебя это не касается. Она моя. Я хочу, чтобы ты убрался из моего города. Сегодня же вечером. – Я делаю шаг ближе. – Если я узнаю, что ты снова произнес ее имя – даже для того, чтобы рассказать своей невесте, что ты натворил, – я превращу твою жизнь в ад.

Он ничего не отвечает. Широко распахнутых глаз и его очевидной растерянности достаточно, чтобы понять, что он не станет для нее проблемой. Но я все равно позабочусь о том, чтобы один из контактов Дела в Нью-Йорке навестил его на работе в полном обмундировании, просто для напоминания.

Я прохожу мимо Линкольна. Сейчас мне нужно увидеть Лейни и убедиться в том, что с ней все в порядке.

– Хочу ли я знать, что это было? – спрашивает он, догоняя меня.

– Нет.

Он останавливается у лестницы.

– Ты поднимаешься обратно?

Я игнорирую его и продолжаю идти прямо к кабинету Хэдли. Когда я закрываю за собой дверь, Лейни стоит, прислонившись к маленькому письменному столу, и ковыряет палец. Она выглядит менее взволнованной, чем когда я ее отправил сюда, но ей нужно знать, что больше не о чем беспокоиться. В маленьком помещении тихо, несмотря на то, что за дверью и дальше по коридору – битком набитый бар и играет группа.

Она встает и начинает говорить:

– Мне нужно еще кое-что…

Я закрываю дверь.

– Все закончилось.

Она смотрит на дверь, а затем снова на меня.

– Что?

– С ним. Все закончилось.

Я не хочу, чтобы она еще хоть секунду думала об этой части своего прошлого. Она и так переживает из-за того, что произошло, и мне не нравится, что встреча с ним снова вскрыла это.

Прикусив губу, она изучает меня.

– Ты причинил ему боль?

– Пригрозил ему, чтобы он держался подальше. Хлопнул его по спине, чтобы убедиться, что он услышал все, что ты сказала.

Она опускает взгляд на свои руки.

– Это ужасно – поблагодарить тебя за это?

Я подхожу к ней и приподнимаю за подбородок ее лицо. Я не воспринимаю как должное то, как она смотрит на меня. В ее красивых глазах видны голубые искорки и карие завитки, которые сейчас, в полумраке за столом, напоминают мне о моем бурбоне, и о том, что она как будто дуется, пока ждет, что я скажу.

Приблизившись к ее губам, я шепчу:

– Повернись.

Она ищет в моих глазах то, о чем я прошу, и как только видит это, поворачивается ко мне спиной. Я провожу руками по ее обнаженным плечам, по гладкой коже. Я испытываю непреодолимую потребность почувствовать ее, обладать ею.

Отодвинув ее волосы в сторону, я наклоняюсь и целую ее прямо под ушком, в то самое местечко, которое заставляет ее мурлыкать, когда я уделяю ему достаточно внимания. Она откидывает голову назад, прислоняясь к моему плечу, а я позволяю своим рукам блуждать по грубому материалу ее топа. Я провожу по швам и по кристаллам, которые скрывают ее кожу. Она выглядит так идеально в моих объятиях. Мне хочется защитить ее, обеспечить ее благополучие, видеть ее такой, какая она есть: сильной, сексуальной, именно такой, как я хочу.

Я наклоняюсь, чтобы провести носом по ее шее. От нее исходит нежный цветочный запах, как от полевых цветов за моим домом, а мои губы пахнут бурбоном.

– Я уехала не из-за него.

Я знал, что она рассказала не все, но я не собираюсь давить. Не сейчас.

Кивнув ей, я провожу рукой вниз по изгибам ее тела и между бедер. Я глажу ее киску через атлас нижнего белья, прижимая свой твердеющий член к ее заднице.

– Могу ли я стать причиной, по которой ты останешься?

Вот она, главная причина, почему я держал дистанцию. Почему я ненавидел саму мысль о том, что она ворвется в нашу жизнь и будет жить напротив меня. Это единственное, чего я боялся желать, не говоря уже о том, чтобы просить кого-то. Чтобы они остались.

Она проводит ладонью вверх по руке, которой я сжимаю ее талию, отрывает от своего тела и тянет к губам. Она целует мою ладонь и хрипло выдыхает:

– Да.

Я касаюсь губами ее затылка, позволяя им задержаться там, чтобы осознать, что это делает со мной. Я словно сбрасываю с плеч все эти годы неспособности по-настоящему заботиться о ком-то. В ответ она прижимается ко мне бедрами, и это чертовски приятно.

– Сделай это еще раз.

Наклонившись вперед, она кладет руки на стол, а затем снова прижимается ко мне.

Я провожу пальцами по тому месту, где ямочки на ее пояснице переходят в округлости идеальной задницы.

– Скажи мне, чего ты хочешь. – Мои большие пальцы опускаются ниже, чтобы подразнить ее.

– Тебя. Я хочу тебя.

От ее слов по моей коже пробегает жар, вызывая мурашки, и мой член натягивает джинсы. Я делаю шаг назад.

– Сними их, чтобы я мог увидеть, насколько сильно.

Она бросает на меня взгляд через плечо, на ее красивых накрашенных губах появляется ухмылка, затем большими пальцами цепляет трусики и стягивает чуть ниже изгиба задницы. Пояс с подвязками и бретельки остаются на месте, когда она спускает черный атлас. Я ничего не могу с собой поделать – она так и просится в рот, поэтому я без раздумий опускаюсь на колени, беру ее за ягодицы обеими руками и раздвигаю их. Ее киска блестит, она такая мокрая.

– Черт возьми, сладкая, это все для меня?

Она издает самый сексуальный звук, нечто среднее между судорожным вдохом и тихим стоном. Я прижимаюсь к ней лицом и провожу языком, пытаясь добраться до ее клитора. Я несколько раз провожу по нему языком, прежде чем вернуться назад, к самой попке.

– Пожалуйста, не дразни меня. Мне нужно, чтобы этот член трахнул меня прямо сейчас.

Я прикусываю одну из ее ягодиц, потому что, Господи, какой же у нее рот.

– У меня нет презерватива, детка.

Она все еще смотрит на меня через плечо, ее полный похоти взгляд встречается с моим, пока я скольжу пальцами по ее влажным губам.

– Я сказала, что хочу тебя. Теперь делай, что тебе говорят, ковбой.

Черт возьми, мне это нравится. Я потираю член через джинсы. Я такой чертовски твердый, что мне больно. По правде говоря, меня не волнуют никакие последствия того, что я им не воспользуюсь. Но я не хочу, чтобы она о чем-то жалела. Только не со мной.

– Да, мэм.

Она наклоняется вперед, приподнимая задницу.

– Сделай меня грязной.

Глава 33

Лейни

Я опираюсь локтями на стол Хэдли. Почти на каждой поверхности прикреплены стикеры с напоминаниями о поставках спиртного и о том, что нужно забрать подарок на день рождения ее отца. Я чувствую, как мое возбуждение вытекает из меня, пока я слушаю и предвкушаю, что будет дальше. Его ремень звякает, расстегиваясь. И я ничего не могу с собой поделать, мне нужно посмотреть еще раз. Я поворачиваюсь, когда он расстегивает пуговицу на своих джинсах и опускает молнию. Я облизываю губы, глядя, как он забирается в черные боксеры и достает свой член. Твердый и готовый для меня. Моя киска покалывает при виде того, как он дрочит себе одной рукой, а другой сжимает в кулак ткань на моей талии.

В тот момент, когда Филипп стоял передо мной, и я встретилась взглядом с Грантом, я почувствовала себя сильнее. В безопасности. Меня не волновало ни то, что было в моем прошлом, ни то, что я сделала, ни мужчина, которого, как мне казалось, я когда-то хотела. Единственное, в чем я нуждалась, – чтобы Филипп забыл, что видел меня. И я вернулась к своей новой жизни. О том, как сообщить об этом Би, я подумаю, когда смогу думать. Но сейчас единственное, что я могу делать, – это хотеть и чувствовать. Жить этим моментом. Я хочу Гранта так, как никогда никого не хотела. Если он скажет мне умолять, я сделаю это. От всей души. Если он снова спросит меня, в безопасности ли я, я выложу все до мельчайших подробностей.

Он сжимает в ладонях каждую ягодицу, словно не в силах насытиться, и раздвигает меня. Его взгляд прикован ко мне – к моей выставленной перед ним заднице. Когда я начинаю двигаться, его губы складываются в ухмылку, смысл которой я не могу понять.

– Такая чертовски красивая, – говорит он, наклоняясь вперед, а затем плюет прямо на мою киску.

Это самое грязное, что когда-либо делали со мной. Ощущение того, как слюна медленно стекает по мне, разжигает какой-то новый огонь глубоко внутри, и я издаю долгий, жалобный стон.

– Тебе нравится, сладкая? Когда я делаю все, что я хочу, с тем, что принадлежит мне?

Я стону, чувствуя, как трепещет мой живот, а затем издаю какой-то искаженный звук, похожий на «да», когда он проводит свободной рукой по моей спине и запускает пальцы в мои волосы. Сжав в кулак, он туго натягивает их, так что моя голова запрокидывается назад, а он проводит головкой члена по моей киске и входит одним движением.

– Вот так, я хочу слышать твои стоны. Мне плевать, если весь этот гребаный бар услышит. Не молчи. Только не для меня.

А потом он толкается в меня до упора, плотно прижимаясь бедрами к моей заднице. То, как он заполняет меня, каждый раз выбивает воздух из моих легких.

– Черт, так хорошо. – Из его горла вырывается рычание, когда он откидывает голову назад.

– Такой большой, – выдыхаю я очередную последовательность бессмысленных звуков, в основе которых – стоны полного и абсолютного удовольствия. Его бедра вдавливаются в меня, медленно и глубоко, словно ему нужно прочувствовать каждый дюйм. Он трахает меня тщательно, интенсивно, словно теряет себя в моем теле так же, как я теряюсь в его ритме.

Звуки, которые он издает позади меня, побуждают меня сделать то же самое.

– Грант.

– Вот так, детка. Расскажи мне.

Его рука все еще сжимает мои волосы, а другая обхватывает талию, поднимая со стола и прижимая к своей груди. Он не перестает двигаться, его бедра вколачиваются в меня, издавая самые непристойные звуки, которые заставляют меня сжиматься вокруг его члена.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и как только наши взгляды встречаются, он жадно впивается в мои губы. Его язык танцует с моим, и все мои чувства обостряются. Я не хочу, чтобы оргазм наступил так быстро, я слишком поглощена этим пьянящим чувством. Этим моментом. С ним.

– В тебе так хорошо, сладкая. Я не думаю… Черт.

Я двигаюсь навстречу ему каждый раз, когда он вколачивает в меня свои бедра.

– Сильнее, малыш. Я не хочу забыть об этом в ближайшее время. – Умоляю я.

Я пытаюсь ухватиться за его футболку, пытаясь зацепиться за что-нибудь, пока он прижимает меня к себе.

Он делает именно то, о чем я прошу, ускоряя темп и проникая так глубоко, что у меня начинают дрожать ноги. Когда он проводит зубами и губами по моему горлу, я обхватываю его шею рукой. Тяжелое дыхание и стоны, которые он издает каждый раз, когда его член глубоко входит в меня, – вот что отправляет меня за край. Звуки и мир вокруг нас внезапно становятся приглушенными. Мое тело напрягается, предупреждая, что ничто не помешает этому освобождению полностью разрушить меня. По коже пробегают мурашки, а ощущение прохладного онемения приближается к моей киске. Он крепче прижимает меня к себе, обхватив одной рукой за грудь, а другой пробираясь вниз, к пучку нервов, который станет моим концом. Жесткий темп и давление его пальцев заставляют меня умолять и повторять:

– Не останавливайся. Не останавливайся.

Я могу кончить в любой момент, и он это знает. Ощущает это. Когда он прижимает меня к себе еще крепче, я чувствую, как он тоже теряет контроль.

– Это моя девочка. Ты ведь примешь все, что я тебе дам, не так ли?

Я хватаю его за руки, впиваясь в него ногтями в качестве ответа. Все. Его грудь вздымается, когда я откидываю голову ему на плечо, его рот накрывает мою шею, и он прикусывает мою кожу. Это звук непристойного удовольствия, срывающийся с его губ, глубокий, хриплый звук желания и слова, от которых я теряю себя.

– Кончи для меня, сладкая. – Его губы прижимаются к моей коже, и он шепчет: – Вот и все. Эта идеальная киска. Она только что устроила беспорядок на моем члене.

Мой слух притупляется, и до меня доносятся только звуки наших стонов. Только когда я полностью таю от удовлетворения, его тело напрягается позади меня, а спустя несколько секунд он догоняет мой оргазм. Он выходит из меня, и я чувствую, как его сперма выплескивается на мою кожу, когда он рывком вставляет свой член между нашими телами.

– Черт, детка, – стонет он.

Он по-прежнему крепко держит меня за талию, а его лоб упирается в мое плечо. Его грудь поднимается и опускается в том же глубоком и быстром темпе, что и моя.

– Достаточно грязно для тебя? – Говорит он с ухмылкой, проводя своим членом по моей пояснице и заднице, куда стекает его сперма.

– Пока.

Его рука скользит между моих грудей, обхватывая мое горло и поворачивая голову, чтобы он мог поцеловать меня.

– Теперь ты больше похожа на мою.

– Не знаю, ковбой, сейчас ты ужасно похож на моего.

Он смеется.

– Ты не ошибаешься. – Наклонившись, он целует меня в нос. – Давай приведем тебя в порядок.

Я опускаюсь на стол, и он вытирает устроенный беспорядок шарфом, который висел на двери Хэдли – надеюсь, она не будет искать его позже. Наклонившись, он натягивает на меня трусики. Он оставляет дорожку поцелуев на внутренней стороне моего бедра, и это не должно заставлять меня желать большего. Я должна чувствовать себя удовлетворенной, но на самом деле он только разжег мой аппетит. И следующие его слова не помогают делу.

– Что, если я не хочу возвращаться на вечеринку и смотреть, как ты обслуживаешь кого-то еще сегодня вечером? Что, если я предпочту провести остаток ночи, придумывая все способы, которыми я могу обслужить тебя?

Я оглядываюсь и наблюдаю, как он снова проводит руками по моему телу. Обняв его за плечи, я играю с волосами у него на затылке. Место, к которому он любит прикасаться, когда чувствует себя неуютно или задумывается. Он наклоняется ко мне, проводя носом по моей челюсти, и я таю от этих ощущений. Прижимаюсь к нему и чувствую, как он расслабляется.

Поцеловав меня еще раз, он смотрит так, словно хочет еще многое сказать. И я хочу услышать все это.

– Отвези меня домой, ковбой.

Глава 34

Лейни

Три фотографии. Это все, что у меня осталось на память о матери. Память – неподходящее слово… Может быть, это просто возможность подтвердить факт, что она у меня была, но я ее никогда не знала. Я смотрю на то, как она улыбается моему отцу, какой счастливой она выглядит в своем импровизированном свадебном платье на фоне часовни Лас-Вегаса с бутылкой шампанского в руке. Я всегда считала это глупым и импульсивным поступком, но после того, как я столько времени занималась организацией свадеб и поняла, сколько денег на них тратят, я стала задаваться вопросом, не было ли это лучшим решением. Полюбить друг друга и произнести клятвы. Она не смогла сдержать своих, но мой отец всегда говорил, что самое лучшее в его любви к моей матери – это то, что у него есть я. Вытирая слезы, я думаю о нем и о том, насколько я отвратительна сама себе из-за того, что только что произошло.

Я кладу фотографии обратно в деревянную коробку и провожу пальцами по магниту из Диснейленда, по нашей фотографии, сделанной на набережной после празднования последнего учебного дня в седьмом классе, и по крошечному Будде, которого мы купили, когда провели день в Чайнатауне, гуляя и поедая пищу по Пелл-стрит, и который по словам отца должен принести мне удачу. Крошечные безделушки и кусочки бумаги – единственные вещи, которые для меня что-то значат.

– Кто-нибудь…

Это единственное слово, которое я слышу перед тем, как раздается душераздирающий крик, разносящийся эхом по коридору. Я не знала, что я такой человек. Я не знала, что я буду делать, если что-то или кто-то окажется в опасности, – сражаться или бежать. Но я не думаю. Я быстро выбегаю из помещения, но вместо того, чтобы умчаться прочь, я бегу на крики. Я оставляю свой телефон. Сумочку и кошелек. Я просто бегу на помощь, что бы и с кем бы ни происходило. Когда я поворачиваю за ярко освещенный угол и вижу кровь, стекающую по ее шее, разорванную, изуродованную кожу и слезы, стекающие по ее грязному лицу, я останавливаюсь, мое сердце выпрыгивает из груди, но оно не делает этого. Я не паникую. Мной овладевает мгновенная потребность помочь, найти проблему и устранить ее.

– Пожалуйста! О, Боже, пожалуйста, вытащи меня отсюда. Нам нужно уходить!

Я заглядываю ей за спину и ничего не вижу. Когда я поворачиваюсь, то замечаю пожарную сигнализацию. Я поднимаю пластиковую крышку и тяну вниз. Но ничего не происходит. Нет ни сигнала тревоги, ни звонка, только свет, мигающий над выходами. Почему нет сигнализации?

И тут я слышу его. Слышу его.

– Ты моя, хорошенькая воровка.

Я делаю глубокий вдох, и мне кажется, что на грудь давит тяжелый груз. Я начинаю кашлять, как только открываю глаза. Спина, грудь и верхняя губа влажные от пота. Теплая рука на моем предплечье помогает мне успокоиться. Именно она помогла мне проснуться. Я моргаю, отгоняя остатки кошмара. Небольшие фрагменты отличаются от реальности произошедшего, но они все равно усиливают мою тревогу. Я знаю, что он сказал не это, но от звука этого голоса у меня внутри все сжимается.

Может быть, именно встреча с Филиппом вызвала эти кошмары. Хотя Грант уверен, что с ним проблем не будет. Как я догадываюсь, Гранту не пришлось долго убеждать Филиппа, если он пригрозил разрушить роскошную жизнь, которую тот построил на Манхэттене. Этого должно быть достаточно, чтобы он держался подальше.

Но мои сны не о Филиппе. Они обо всем, что произошло на том складе после встречи с ним. Каждую ночь в течение последней недели я просыпалась вся мокрая от ужаса, вспоминая обрывки кошмаров. И с меня хватит. Я уже даже не расстраиваюсь, а просто злюсь. Ненавижу вновь переживать эти чувства, тревогу, адреналин от преследования, бесконечные «что, если». Я оглядываю комнату. Шторы задернуты, низкий гул системы кондиционирования поддерживает прохладную температуру, несмотря на то, что мое тело пылает.

– С тобой все в порядке. Это был просто плохой сон, – мягко говорит Грант, выводя маленькие кружочки на моей руке. Он не знает, о чем они, но все равно успокаивает меня.

Я сажусь и провожу руками по лицу. Кровать сдвигается, и Джулеп запрыгивает, настороженно усаживаясь в изножье кровати.

– Я в порядке, милая девочка, – говорю я и маню ее пальцами, подзывая поближе.

Грант приподнимается, лежа на животе, и целует мою руку.

– Хочешь поговорить об этом?

– Не очень. Я… – Я не знаю, что сказать. Мое тело гудит от чего-то, что кажется неправильным. Беспокойство, от которого я хотела бы избавиться.

Своим низким, хриплым с утра голосом, он отвечает за меня.

– Не в порядке?

Я качаю головой:

– Нет.

Он целует то место, где только что успокаивающе поглаживал мою руку.

– Может, я покажу тебе, что я делаю, когда я не в порядке?

Он встает прежде, чем я успеваю ответить, черные боксеры плотно облегают его восхитительную задницу.

Я сдерживаю улыбку, глядя на то, насколько красив этот мужчина, особенно утром. Привлекателен до умопомрачения.

– Это включает в себя то, что ты будешь ходить голым по своей кухне?

Он бросает мне в лицо футболку.

– Одевайся и встретимся в зале.

– Продолжай в том же духе.

Прошел почти час, и я уже запыхалась. Приятно выплеснуть свою энергию на боксерский мешок. После того как я почистила зубы и надела спортивный бюстгальтер и шорты вместо одной из его футболок, меня ждали обмотки для рук и пара боксерских перчаток.

Я снова бью по мешку.

Я все еще в плохом настроении. Злюсь и пытаюсь справиться с чувствами, но все равно злюсь. Я помогла кому-то, и все приятные чувства, связанные с этим, были перечеркнуты необходимостью оставить все, что я знала. И я до сих пор не рассказала Гранту обо всем произошедшем. Может, дело не столько в том, что я скрываю это от него, сколько в том, что Филипп появился.

Я снова бью по мешку.

Переезд и побег, каким бы разумным и безопасным он ни был, заставили меня чувствовать, что я не контролирую ситуацию. Эти кошмары лишь напоминают мне, что ничего еще не закончилось. Ответов нет. Я не знаю всей истории. И это моя гребаная реальность.

Я наношу три удара подряд, а затем прислоняюсь к мешку и смотрю на него.

– Почему ты просто наблюдаешь за мной?

– Продолжай. Та же комбинация, но в конце добавь колено.

– Ответь мне, – огрызаюсь я, задыхаясь.

– Я наблюдаю за тобой, потому что ты чертовски хорошо выглядишь, когда бьешь по мешку.

Я не хочу, чтобы он заигрывал со мной. Я потею и выкладываюсь по полной, а он просто наблюдает. Джулеп тоже.

– Значит, я здесь только для того, чтобы доставить тебе удовольствие?

Я провожу два джеба и левый хук.

Когда он ухмыляется, это заставляет меня остановиться.

– Это не работает.

Я стягиваю перчатки.

– Скажи мне, что тебе нужно.

Он наклоняет голову набок, оценивающе глядя на меня.

– Фантастический вопрос. Почему бы тебе не сказать мне.

Мои глаза прищуриваются, когда он прикусывает нижнюю губу, пытаясь удержаться от улыбки.

– Тебе нужен кто-то, кто бросит вызов твоему остроумному рту?

– Ты не думал, что это остроумный рот, когда он давился твоим членом.

Он разражается смехом, а я проглатываю свой. Я не планировала говорить это.

Представляю, как я сейчас выгляжу. Мои волосы выбились из поникшего хвоста, на одежде проступили мокрые пятна пота. И я затеваю драку.

– В последнее время ты был слишком мил со мной. В чем дело? Весь твой пыл направлен на то, чтобы понять, что делать дальше?

Даже когда мой живот начинает сводить, я снова с остервенением бью по тяжелому мешку.

– Что это вообще значит, Грант?

С каждой минутой облако правды сгущается над моей головой. Каждый удар – это как бой, который я веду сама с собой. Мы договорились больше не лгать, но мой секрет нужно сохранить, несмотря ни на что. Что бы с нами ни случилось. Это может подвергнуть его такой же опасности из-за того, что он узнает, как и меня из-за того, что я живу этим. Как я могу так поступить?

– Я говорю тебе, что, если тебе что-то понадобится, я буду рядом.

Он подходит ближе, и это успокаивает меня.

– Если ты хочешь колотить эту грушу все утро, чтобы справиться с каким-то дерьмом, хорошо. Или можем прогуляться до конюшни, лошади всегда помогают мне забыть о том, что слишком беспокоит. Если тебе нужно, чтобы я оставил тебя в покое, потому что ты нуждаешься в пространстве, то я и это могу сделать.

У меня сжимается грудь, и я хватаю его за предплечье, чтобы притянуть ближе.

– Только не это.

Из всех вещей, которые я перебирала в уме, чтобы понять, что мне нужно сделать, чтобы выбраться из этого кризиса, отдаление от него не было одним из вариантов.

Больше никакой лжи.

Я прочищаю горло и на мгновение закрываю глаза, прежде чем посмотреть на него.

– Ты уже знаешь, что я не из Колорадо.

Он тихо хмыкает и прислоняется к тяжелому мешку.

– Я знаю.

– Я оказалась не в том месте и не в то время. Я рассказывала тебе о той ночи на складе с Филиппом.

Кивнув, он переплетает свой палец с моим мизинцем. Ему хочется прикоснуться ко мне, но он дает мне пространство.

– Продолжай, детка.

И одних этих слов достаточно, чтобы я выдохнула то, что так долго сдерживала.

– Я была расстроена тем, что произошло. Но потом я услышала крик…

Я рассказываю ему всю историю. Как я помогла женщине спастись от монстра, и о последовавших за этим часах хаоса, которые привели меня на крыльцо дома Эйса.

– Я не знаю, что будет дальше. Я даже не могу с уверенностью сказать, в безопасности ли я. – Я качаю головой. – Я просто знаю, что доверяю тебе свою историю.

– Я понимаю, что значит хранить такую тайну. Какое доверие ты должна испытывать ко мне, чтобы поделиться этим.

Он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, и обнимает мою щеку ладонью. Пристально глядя в мои глаза, он обещает:

– Со мной безопасно. Ты в безопасности со мной.

С глазами, затуманенными непролитыми слезами, я выдыхаю:

– Я знаю.

Обхватив меня за талию, он притягивает меня к себе.

– Я вся мокрая, – смеюсь я, пытаясь отстраниться. Но он не дает мне этого сделать.

– Замолчи, – говорит он, прижимая меня к себе еще крепче. Затем облизывает мою шею. Подчеркнуто нежно, прямо там, где выступили капельки пота, и, клянусь, что чувствую это между ног.

– Думаешь, немного пота может меня отпугнуть?

Приподняв меня так, что мои ноги оказались в нескольких сантиметрах от земли, он целует меня в губы и проводит по ним зубами.

– Какая конфета твоя любимая?

Я смеюсь:

– Что?

– Скажи мне, какая твоя любимая.

– Это сложный вопрос.

– Все равно скажи.

Он улыбается и легонько щиплет меня за бок.

– Красная лакрица и мармеладные червяки с кислинкой, и, может быть, те штуки – Моджескас. О, и еще мармеладные мишки в шоколаде.

Он обратил на это внимание. Он уже знает, что мармеладные мишки – лучший выбор. На прошлой неделе я нашла нераспечатанные пакетики в его буфете и на прикроватной тумбочке. Он сказал мне, что они «на случай непредвиденных обстоятельств».

– Ты для меня – как все эти сладости. Мои любимые вкусы. – Он снова целует мои губы. – Твой рот. – Он целует мою шею. – Пот. Слезы. – Он проводит губами по моей челюсти. – Твоя киска. Когда она становится влажной для меня. Какой у нее вкус, когда она хочет меня. Какая она после того, как я был в ней. Все это.

Я не могу не улыбнуться, хихикая от его слов. Мое тело мгновенно разогревается, готовое к его прикосновениям, когда он опускает меня на пол и встает передо мной на колени.

– Спасибо, – мягко говорит он.

Я пытаюсь понять по выражению его лица, что он имеет в виду, но он смотрит на меня с таким обожанием, что у меня на глаза наворачиваются слезы.

– За что, малыш? – Я улыбаюсь.

Он поднимает мою руку, целует мое запястье и просто говорит:

– За тебя.

Из всего того дерьма, что привело меня сюда, даже если мне нужно напоминать об этом время от времени, мораль всего этого в том, что… Я оказалась здесь. Перед мужчиной, который хочет быть причиной, по которой я останусь.

Мужчиной, который сейчас буквально стоит на коленях, чтобы заставить меня чувствовать себя чертовски хорошо.