Текст книги "Бурбон и ложь (ЛП)"

Автор книги: Виктория Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 14

Грант

Моя нога становится все теплее и мокрее. Моя рука, держащая ее за спину, насквозь пропиталась черным. Кровь хлещет с такой силой, что не успевает покраснеть.

– Нет. Нет. Нет.

Я резко просыпаюсь в своем гамаке. Должно быть, я задремал всего на несколько минут, потому что костер все еще пылает передо мной.

Тяжело вздохнув, я провожу руками по волосам. Сейчас та ночь снится мне не так часто. Редко это полноценные воспоминания, но иногда, как сейчас, я получаю небольшое напоминание о том, что я потерял. Фиона истекла кровью благодаря почти идеальному разрезу, который вскрыл ее сонную артерию. Он казался слишком аккуратным для убийцы, который был под завязку накачан метамфетамином. И это, и разорванная кожа на боку, – все было сделано тщательно.

Когда я оборачиваюсь, Джулеп лежит, растянувшись на своем участке травы, животом кверху, высунув язык. Я смотрю на гостевой домик. Свет не горит, но там кто-то живет. Воспоминания о той ночи всплывают всякий раз, когда я начинаю думать, как начать жить дальше. Может быть, это мое наказание за то, что я не смог добраться до нее вовремя. Я подвел женщину, которую любил, и у меня не было возможности ни исправить что-то, ни извиниться. Я не успел, и я не могу это изменить. В самом начале мне потребовалась терапия и обучение тактике преодоления трудностей. Сейчас моя терапия – это утренние прогулки и приготовление бурбона.

Мне не нужно было ничего другого. Никого другого.

Когда я в последний раз видел Лейни, я не смог остаться в стороне. Я наблюдал за тем, как она, насквозь мокрая, осматривает помещение, ее рубашка прилипла к телу. Я спокойно занимался своими делами, когда она шла по главному проходу. Пока не сверкнула молния. То, как она закричала, взбудоражило лошадей больше, чем погода.

А потом я оказался рядом с ней, мои ноги сами понесли меня туда, а желание помочь ей было непреодолимым. Находясь так близко, разделяя с ней момент уязвимости, я был в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать ее. Только что у девушки была паническая атака, а в следующую секунду я уже пялился на нее, как чертов придурок.

Назойливый «Camaro» Хэдли с ревом несется по нашей частной дороге. Я до сих пор не понимаю, откуда у нее права. У нее только одна скорость – слишком высокая. С заднего двора мне открывается нежелательный вид на то, как Лейни, спотыкаясь, выходит из машины и пританцовывает на ступеньках перед домом. Я должен уйти.

Но я застываю на месте. От моей соседки невозможно отвести глаз. Особенно в маленьком черном платье, которое словно нарисовано краской на ее теле. Я провожу рукой по лицу. Что в ней такого? Мой член толкается мне в ногу, предлагая очевидный ответ.

После конюшни я испытал слишком много эмоций. За эти годы я справился с множеством приступов паники. Мне было все равно, что она там делала и кем была в тот момент, я не хотел видеть страх и слезы в этих красивых глазах. Я открылся перед ней на секунду. Прикоснулся к ее коже и подержал ее за руку достаточно долго, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. А потом я сказал слишком много.

Лейни машет Хэдли с крыльца, а потом ищет в сумке ключи. Она возится с ними несколько минут, прежде чем запрокидывает голову и начинает смеяться. Подняв высоко вверх средние пальцы, она говорит в небо:

– Пошла ты, Вселенная. Серьезно. Иди. Нахуй.

Это заставляет меня улыбнуться.

– Не открывается? – кричу я из своего гамака.

– Черт возьми! – Она подпрыгивает, прижимая руку к груди, и оборачивается. Теперь я чувствую себя придурком из-за того, что напугал ее. Она оглядывается по сторонам, замечает костер в моем дворе, а потом, наконец, и меня.

Я поднимаю пиво в знак приветствия. Может, мне стоило промолчать.

Она секунду смотрит на меня, а потом начинает спускаться по ступенькам крыльца.

– Есть шанс, что ты мне поможешь? – кричит она в ответ.

Ее длинные волосы волнистые и немного растрепанные. Она хорошо выглядит даже с такого расстояния. Мое молчание заставляет ее подойти поближе. Ее каблуки, должно быть, доставляют ей массу хлопот, застревая в траве через каждые несколько футов, потому что на полпути она наконец сдается, снимает их и просто оставляет там, не потрудившись поднять.

Я слышу, как она разговаривает сама с собой, когда подходит ближе.

– Взрослая женщина может постоять за себя, но не может найти ключ…

Она вдыхает, как будто сердится, и это заставляет меня сдерживать улыбку. Почему я нахожу это забавным?

– Ты выглядишь немного раздраженной.

– Я хочу пить. Я хочу выбраться из этого платья. Я бы не отказалась от чего-нибудь жирного, но, поскольку я не ходила за продуктами, этого не произойдет. – Посмотрев вниз на свои босые ноги, а затем снова на меня с самым побежденным видом, она говорит: – И теперь у меня болят ноги.

Джулеп садится, и ее зад и хвост двигаются так быстро, что кажется, будто она вот-вот взлетит, если я дам ей команду, что она может идти.

– Привет, милая девочка, – говорит ей Лейни. Она оглядывается на меня. – Можно?

Я киваю.

– Полегче, Джулеп.

Она улыбается мне, присев на корточки и поглаживая мою собаку по голове, и, честно говоря, прямо сейчас она могла бы попросить меня о чем угодно, и я бы отдал ей это.

– У меня внутри есть запасной ключ. Воды?

На поиски уходит всего минута, но когда я возвращаюсь, она уже растянулась в гамаке, медленно раскачиваясь взад-вперед и перекинув одну ногу через край. От этой сцены я замираю на месте, потому что эта девушка просто прекрасна. И отвести взгляд невозможно.

Встав с гамака, она берет принесенный мной стакан воды и отпивает из него.

– Думаю, я хочу гамак. Вон там есть место. – Она показывает в темноту на два больших дуба, которые, насколько я понял, находятся рядом с коттеджем. – Впервые в жизни я имею удовольствие сидеть в одном из них. Теперь я оценила, – говорит она, откидывая голову назад чуть быстрее двигая ногой, чтобы ускорить движение.

– В Колорадо нет гамаков?

Она пытается игнорировать меня, но я очень хорошо умею молчать. Это заученная тактика, которая до сих пор работает в мою пользу. Особенно когда она говорит:

– Наверняка есть, но я просто никогда не сидела в них. Точно так же, как знаю, что в мире есть хорошие парни, но мне они не попадались.

Она закрывает рот рукой.

– Я сказала это вслух, не так ли?

Конечно, сказала. И теперь я представляю себя в роли такого хорошего парня.

– Как тебе новое меню летних напитков от Хэдли?

Я смеюсь, когда она отвечает:

– Слишком хорошо.

Она снова жестикулирует, объясняя, что ей больше всего понравилось.

– В конце была фисташковая штука, которую я могла бы продолжать потягивать, если бы Хэдли продолжала наливать.

Господи, я не могу оторвать взгляд от ее губ.

– Продолжай смотреть на меня так, ковбой, и у меня появятся неправильные идеи.

Я сглатываю и уже жалею, что отвечаю:

– И что же это за идеи, сладкая?

Она поднимает голову и улыбается. Искренняя улыбка, в которой сквозит озорство.

– Повтори это еще раз.

Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не ухмыльнуться тому, как она флиртует со мной. Но я стою, не подавая вида, и позволяю ей признаться в том, что она подслушала, когда оставляла мне пластыри.

– Что повторить еще раз?

Слово срывается с ее губ с придыханием.

– Сладкая.

Я точно помню, что сказал, и не могу не повторить. Я улыбаюсь и говорю тише:

– Вот так. – Ее глаза расширяются, когда встречаются с моими, и я скрещиваю руки. – Сладкая.

Ее бедра сжимаются вместе. Ее это возбуждает?

Она прочищает горло и откидывает голову на гамак.

– «Midnight Proof» – это невероятно, – говорит она, меняя тему разговора. – Но потом я захотела уйти. А когда вышла на улицу, то поняла, что у меня нет кредитной карты для оплаты проезда, и я решила пойти пешком…

– Ты собиралась идти сюда пешком?

Она кивает.

– Одна? Из «Midnight Proof»?

Точно нет.

– Да, но потом появился парень…

– Какой парень?

Она прищуривается.

– Ты что, коп? Да, парень.

– Был, – огрызаюсь я.

– Кем был? Копом?

Я киваю, допивая пиво. Отбросив пустую бутылку в сторону, я снова скрещиваю руки на груди, наблюдая за тем, как она раскачивается в моем гамаке.

– Хм, – смеется она. – Странно, что Би мне об этом не сказала. Ты бы понравился моему отцу.

Я могу только молча таращиться, потому что это самая большая информация, которую я из нее вытянул. И если она говорит о той Би, о которой я думаю, то это объясняет, какого черта она делает в моем городе. Пока я рассматриваю ее в свете костра, замечаю небольшой неровный шрам на ее шее. До этого момента я его не видел.

– Би?

– Что? – Ее глаза встречаются с моими. – Где? – Она машет рукой по воздуху²³.

– Би Харпер?

– Что? – демонстративно зевая, она пытается отыграть назад то, что я только что услышал.

– Ты говоришь о Би Харпер? Маршале США?

Она вытягивает руки над головой и закрывает глаза, бормоча – я так устала, – а затем замирает. Она же несерьезно? Какого черта?

Проходит не меньше минуты. Черт побери.

– Я знаю, что ты не спишь.

Я переступаю с ноги на ногу и смотрю на нее, любуясь тем, как ее волосы спадают сквозь веревочные отверстия гамака. Ее ноги скрещены в лодыжках, а на лице нет ни тени напряжения.

– У тебя неприятности, Лейни?

Я подхожу ближе и становлюсь прямо над ней.

– Это не сработает. Я знаю, что ты не спишь. Просто ответь на мой вопрос.

Проходит еще минута, а она продолжает делать вид, что спит. Видимо, не только у меня получается играть в молчанку. Я принимаю решение.

Ладно.

Давай поиграем.

Протянув руку, я просовываю ее под колени, а второй провожу по спине, подхватывая ее на руки.

– Я не люблю, когда меня игнорируют, сладкая. И мы с тобой оба знаем, что ты не спишь. – Я обхожу дом сбоку. – Это твой последний шанс, Лейни.

Вздохнув, она прижимается ко мне. Я останавливаюсь и поднимаю ее повыше, что заставляет ее поднять руку и положить мне на грудь. Я бы соврал, если бы сказал, что мне неприятно держать ее так. Есть что-то такое в том, чтобы взять женщину на руки, что заставляет мужчину чувствовать себя мужчиной. А если еще и отнести ее на руках, опустить на что-то мягкое, чтобы потом жестко трахнуть, то такого ощущения я не испытывал уже давно. Но что-то мягкое – не моя цель. Я наклоняюсь вперед так, что мои бедра касаются металла. Держа ее над наполненной поилкой для лошадей, я предупреждаю ее последний раз.

– Лейни, ты намокнешь, если не ответишь на мой вопрос.

На ее лице появляется ухмылка, и она шепчет в ответ:

– Не угрожай мне чем-то приятным, ковбой.

Господи Иисусе. Это заставляет меня на кратчайшее мгновение задуматься над тем, что я собираюсь сделать. Но не настолько, чтобы остановиться. Всплеск, за которым следует визг, вырвавшийся из ее рта секундой позже, от того, что ее опускают задницей в холодную воду, почти заставляет меня чувствовать себя плохо. Почти.

Она поднимает руки и хлопает ими, словно устраивает истерику.

– Ты бросил меня в корыто с грязной водой!

– Да. – Я пытаюсь подавить улыбку, которая так и рвется с моих губ. Я не такой мокрый, как она, но вода попала на мою футболку и джинсы, когда я опустил ее в воду.

– Ты собираешься применить ко мне пытку водой? – Она брызгает на меня, и я отступаю назад, но ей все равно удается хорошенько меня окатить. – Почему ты больше не коп? Дай угадаю. Жестокое обращение?

Я стискиваю зубы и стараюсь не рассмеяться от того, насколько она взбешена.

Она встает, кипя от злости, и с ее мокрых волос стекает вода. Когда она поднимает ногу над бортиком поилки, я быстро хватаю ее за руку, чтобы помочь ей удержать равновесие. Ее кожа прохладная на ощупь, но этого недостаточно, чтобы уменьшить жар, пылающий между нами. Притяжение, гнев и раздражение остаются такими же плотными, как влажный воздух. Я знаю, что поступил по-дурацки, но не жалею об этом.

Когда она выпрямляется, встав на траву босыми ногами, а по ее коже стекают струйки воды, я не могу скрыть улыбку в ответ на ее угрожающий взгляд. Ее облегающее черное платье прилипло к ее изгибам, почти так же, как когда оно было сухим. Только теперь ее соски стали твердыми и проступают сквозь него. Я как-то не подумал об этом.

– Будь джентльменом и отдай мне свою футболку, – требует она.

Я смеюсь.

– Она почти такая же мокрая, как и ты.

– Отлично. – Она цепляет пальцем бретельку на левом плече и спускает ее.

Черт, как же я хочу, чтобы она продолжила.

– Хорошо. Хорошо. – Я хватаюсь за низ своей влажной футболки, стаскиваю ее через голову и бросаю ей. Она смотрит на мою голую грудь, и это поднимает мою самооценку. Я нечасто с этим сталкиваюсь, но, черт возьми, как приятно увидеть это вблизи и почувствовать. Было время, когда спортзал и тренировки были частью моей работы, а сейчас физический труд в бондарне позволяет мне поддерживать себя в форме. Оторвавшись от изучения моих рук и груди, она поднимает мою футболку, чтобы вытереть лицо. Затем она проводит ей по рукам и наклоняется, чтобы вытереть ноги.

Закончив, она бросает футболку обратно, поворачивается и уходит.

– Давно так не намокала из-за мужчины. Так что спасибо!

Я смотрю на черное небо. И что мне с этим делать?

– Лейни, – кричу я ей вслед. Когда она поворачивается, я бросаю ей запасной ключ от ее коттеджа. – Ты же знаешь, что я этого так не оставлю, верно?

Она ловит его с ухмылкой.

– Я тоже, ковбой.

Я тихо фыркаю от смеха. Это нелепое прозвище.

Повернувшись, она кричит через плечо:

– И я была бы очень разочарована, если бы ты это сделал.

Глава 15

Грант

Я вхожу через парадную дверь и застаю Гриза на диване, он читает книгу в цветастой мягкой обложке, на которой крупными фиолетовыми буквами написано – «Насилие в браке».

– Где Эйс?

– Да хрен его знает. – Он опускает книгу ровно настолько, чтобы бросить на меня раздраженный взгляд. – Что заставило тебя так разволноваться?

– То, что ты суешь нос в чужие дела.

Он должен знать о Лейни хоть что-то, чего не знаю я. Не в его характере оставаться в неведении. Я упираю руки в бока и нависаю над ним.

– А Би Харпер случайно не залетала в город с нашей гостьей на буксире?

– Это очень конкретный вопрос, – выдавливает он. – Похоже, у тебя уже есть ответ. Так о чем, черт возьми, ты на самом деле спрашиваешь, Грант?

Подняв руки, я кладу их на затылок, словно только что пробежал несколько миль и мне нужно, чтобы легкие раскрылись и освободили место для воздуха.

– В последний раз, когда Би, мать ее, Харпер решила навести шороху в этом городе, кто-то принял все слишком близко к сердцу и в итоге умер.

Как только из меня вылетают эти слова, я жалею об этом. Я перестал злиться на Фиону за то, что она отправилась на тот вызов, но я даже не приблизился к тому, чтобы забыть.

– За последние полгода в этом округе пропали три девушки, и ни один человек не задал вопросов по этому поводу, – сказала она, покусывая кончик своей кофейной ложечки.

– Я укушу, – поддразнил я с улыбкой, закидывая ноги на стол. – А в чем вопрос?

Она посмотрела на меня своим фирменным взглядом «не будь мудаком».

– Почему именно здесь? – Она встала и закрыла мою дверь. – Я изучила записи о приобретении прав собственности на землю на границе городов Фиаско, Виктори и Монтгомери. По крайней мере, три из них были проданы за последний год.

– Фи, когда ты находишь время заниматься этим? Ты же патрульный, а не детектив. – Не говоря уже о том, что после работы она либо играла в боулинг со своим стариком, либо проводила время со мной. Не то чтобы кто-то, кроме меня, знал об этом.

– Помню, когда-то давно мама рассказывала, что они всегда скупали недвижимость тройками, чтобы использовать ее в качестве варианта для переезда. Покупка одной недвижимости, которая не используется сразу, обычно выглядит подозрительно, поэтому они покупали оптом. Как инвесторы.

– Так ты думаешь, это имеет отношение… к чему? Я не совсем понимаю.

– Грант, если мы не нашли тела, значит, они все еще живы и их удерживают где-то, где никто не будет искать.

Она смотрела на меня с нескрываемым волнением. Ей всегда нравилась эта работа. Еще до того, как она задумалась об академии, она была увлечена ею.

Меня же эта идея встревожила. У меня не было веских оснований даже смотреть в том направлении, которое она предлагала…

– Это чертовски далеко, Фи.

– Да, но это отправная точка.

Отправная точка. Мне нужно было знать, почему именно здесь?

– Я спрашиваю, что за история с Лейни?

– Думаю, она сама должна тебе рассказать, – отвечает Гриз.

Из своего кабинета появляется Эйс и переводит взгляд с дедушки на меня.

– Во что я сейчас ввязываюсь?

– Мне не нравится оставаться в неведении по этому поводу. Что случилось с женщиной, которую посреди ночи подбрасывает к нашему крыльцу Би, мать ее, Харпер?

Не обращая внимания на мой тон, он идет к бару на другом конце комнаты, достает три бокала, а затем откалывает три кубика льда от глыбы, хранящейся в морозильной камере. Наполнив каждый на пару пальцев, он протягивает один Гризу, а второй мне.

– Ты не в курсе некоторых вещей, потому что ты любишь играть честно, братишка. Твой моральный компас не имеет изъянов. Ты же знаешь, что, когда ты работал в полиции, мы не хотели пересекать границы.

– Не надо этого дерьма, Эйс. Я уже много лет не работаю в полиции. – Я делаю глоток бурбона и сразу понимаю, что он более крепкий, чем тот, который он любит.

– Ты уверен в этом? Ты поджаривал Лейни, как будто ты все еще коп.

Я рассматриваю свой бокал на свету, а затем нюхаю и отпиваю.

Усмехнувшись, он качает головой.

– Я знаю ненамного больше тебя. Лейни не рассказывает о себе, несмотря на болтовню за ужином. Но да, Би Харпер привезла ее посреди ночи. В этом ты прав. Я сказал, что здесь она может начать все с чистого листа, и теперь Би должна мне, и я смогу к ней обратиться в любой момент, когда она мне понадобится.

С рукой, засунутой в карман, мой брат выглядит как бизнесмен. Застегнутый на все пуговицы и всегда готовый к переговорам.

– Почему к тебе, а не ко мне?

Он отпивает свой бурбон.

– Ты действительно спрашиваешь, почему кто-то пришел ко мне, а не к полицейскому? Разве это не понятно?

– Значит, это неофициально?

Невозмутимое выражение лица, которым мой брат овладел в совершенстве, ничего не выдает.

– Не думаю, что она здесь для того, чтобы создавать проблемы.

Он смотрит на Гриза. Между ними происходит молчаливый диалог, который выводит меня из себя, как это бывало, когда мы с Линкольном были младше.

– Ты должен понимать, каково это – хотеть начать все сначала. И сделать это без необходимости отвечать на кучу вопросов.

У меня внутри все переворачивается, и я сразу чувствую, что он только что поставил меня на место. Мой брат умеет это делать. Это талант. Когда весь город хотел влезть в мои дела, мне меньше всего на свете хотелось объяснять, почему производство бочек вместо работы копом – единственное, что заставляет меня вставать с постели.

Я допиваю свой бурбон и иду на кухню. Мне не нужно подтверждать, что он прав.

– Давненько я не видел в тебе столько жизни, Грант, – говорит Гриз, переступая порог.

– Не так уж много времени прошло с тех пор, как ты видел меня раздраженным, Гриз. Это случилось на прошлой неделе, когда ты решил сказать моим ребятам, чтобы они держали бочки горящими дольше, чем следует.

Отмахнувшись от меня, он достает бутылку из одного из нижних шкафов.

– Хочешь прикинуться дурачком? Отлично. – Он откупоривает бутылку без маркировки. – Может, ты не замечаешь этого, потому что пытаешься бороться, но я вижу, когда один из моих мальчиков чего-то хочет.

Мне неинтересно слушать версии Гриза о том, как он понимает ситуацию, поэтому я оставляю свой бокал на стойке, хлопаю его рукой по плечу и наклонившись к нему, говорю:

– Возможно, тебе стоит перейти на воду, старик.

Я уже на полпути к выходу, когда слышу, как он отвечает:

– Возможно, тебе стоит перестать быть таким тугодумом, Грант. – Затем он кричит мне вслед: – Такие красавицы не появляются и не остаются просто так.

И все, о чем я могу думать, это беспокоиться о том, что произойдет, если она именно так и сделает.

Джулеп ждет меня на крыльце, и я наклоняюсь, чтобы почесать ей голову.

– Ты хорошо себя вела, пока меня не было?

Она тихонько рычит и прижимается ко мне. Я мог бы часами гладить то место на ее шее, где каштановый цвет переходит в серо-белые пятна, и все равно этого было бы недостаточно.

– Что ты вообще делаешь здесь в жару?

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как она напевает что-то себе под нос у окна, расхаживая по коттеджу, словно прибираясь. В этот момент Лейни чувствует себя свободно, и я не могу удержаться от того, чтобы не рассмотреть, как она расправляет плечи и немного наклоняет шею, собирая свои длинные волосы в пучок.

– Что у тебя за история, Лейни Янг? – спрашиваю я вслух, прекрасно понимая, что она не собирается мне рассказывать. Я не должен так ею интересоваться. Мне стоит принять все как есть – просто новая жительница в городе. Но она привлекла мое внимание. Слишком во многих отношениях, в чем я никогда не признаюсь.