Текст книги "Бурбон и ложь (ЛП)"

Автор книги: Виктория Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 28

Лейни

– Наконец-то ты это заметила.

Я запихиваю в рот кусочек сладкого теста. У меня такое чувство, что я знаю, что она собирается сказать. То, как я растворилась в Гранте на танцполе, не осталось незамеченным.

– Что заметила?

Она держит руль коленом, пока отрывает очередной кусок теста. Пожевав секунду, она убавляет звук, пока мы едем по дороге к винокурне.

– Этот мужчина положил на тебя глаз с тех пор, как ты приехала. Чего бы он ни пытался от тебя добиться… – она делает паузу, чтобы искоса взглянуть на меня, и усмехается, – у него получается.

В моем кармане пищит телефон.

БИ: Проверяю.

Она как большое ведро воды. Напоминание о том, что я здесь не просто начинаю все с чистого листа, а прячусь от другой жизни. Пытаюсь начать все заново, опасаясь, что что-то или кто-то догонит меня.

ЛЕЙНИ: Привет! Здесь все хорошо.

Более чем, блядь, хорошо, Би. Перестань мешать мне жить.

Я опускаю окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Я не собираюсь зацикливаться на том, что это уже вторая ее проверка на этой неделе. Вместо этого я высовываю пальцы в окно, касаясь влажного воздуха, проносящегося мимо, и чувствую, как влага собирается на кончиках пальцев.

– Что это вообще значит – положил глаз?

– Он Фокс, так что неизвестно, что он задумал – просто уложить тебя в постель. Или заставить влюбиться в него. В любом случае, он собирается получить от тебя то, что хочет. – Она замедляется, когда мы приближаемся к нашим домам. – Грант – спокойный мужчина. Или, по крайней мере, был таким. Многие забыли, но я помню прежнего Гранта. И он настойчив, когда чего-то добивается.

– И это что-то – я.

Она смеется.

– Но я думаю, что этот тупой идиот забыл о своем первоначальном плане и просто влюбился в тебя.

Я опускаю козырек и вытираю тушь, немного размазавшуюся под глазами, затем достаю из сумочки красную помаду.

Ведь именно это мы и делаем, не так ли? Падаем.

Я наношу немного красной помады на скулы, чтобы придать им цвет, чуть-чуть подкрашиваю нижнюю губу, просто чтобы освежить.

– Кстати, ты отлично выглядишь.

Машина останавливается, и я открываю дверь.

– Это подъездная дорожка к дому Гранта.

Она ухмыляется.

– Я избавляю тебя от необходимости далеко идти.

Я не могу сдержать улыбку. Точно так же, как не могу припомнить, чтобы у меня когда-либо была такая подруга, как она. Такая проницательная и непредвзятая. Приятно проводить время с человеком без скрытых мотивов и подковерной борьбы.

Закрыв дверь, я наклоняюсь к окну.

– Это плохая идея?

– Я думаю, что плохие идеи, о которых ты говоришь, в конечном итоге запоминаются больше всего. – Она слишком агрессивно вздыхает, откидывая голову на подголовник. – Он хороший человек, Лейни. И из всех, кого я знаю, именно ему не помешает немного развлечься, даже если это плохая идея.

– Спасибо, Хэдли.

– Поблагодаришь завтра, когда расскажешь о том, сколько раз он заставил тебя… – Она сигналит, а затем срывается с места.

Я все еще смеюсь, когда поднимаюсь по ступенькам крыльца и стучу. Проводя руками по передней части платья, я вдруг отчетливо осознаю, что нижнее белье под ним симпатичное, но совсем не свежее после целого дня гуляний и танцев.

Но эти мысли улетучиваются, когда Грант распахивает дверь со своей фирменной ухмылкой, в той же футболке и джинсах, что и полчаса назад. Почему сейчас он выглядит еще сексуальнее? Может быть, это из-за предвкушения того, как он снимет с себя все это.

Не говоря ни слова, он наблюдает, как я пожираю его глазами в дверном проеме. Но как только я пытаюсь заполнить тишину, он обнимает меня за талию и притягивает к себе.

Мы пересекаем порог и оказываемся в доме.

– Хэдли высадила тебя прямо у входа, не так ли?

– Она догадалась. Сказала, что избавит меня от необходимости далеко идти.

Он убирает мои волосы за плечо.

– Хэдли – не самая большая сплетница. Я беспокоился о Гризе и его девочках.

Джулеп лает с дивана в гостиной, и я не могу сдержать смех, когда смотрю на нее.

– На ней что, наушники? – Я подхожу к ней и поглаживаю ее белый живот, когда она ложится и переворачивается на спину. Ее окрас такой же хаотичный и красивый, как и ее характер.

– Она была лучшей полицейской собакой в округе. – Он наклоняет голову, наблюдая за нами. – Готов поспорить, что лучшей в стране, но как только она слышит фейерверк, все ставки аннулируются. Она забьется в угол и будет трястись, пока все не закончится. Наушники и ее маленькая пещера обычно делают свое дело.

– Я рада, что ты вовремя вернулся домой. – Я улыбаюсь, и тут до меня доходит то, что он сказал, пока я не отвлеклась на Джулеп. – Что ты имел в виду, говоря о девочках Гриза?

Грант достает из одного из кухонных шкафов два бокала и бутылку «Glencairn».

– Девушки из его книжного клуба. Ты же знаешь, что он переспал с половиной из них?

У меня отваливается челюсть, когда я поворачиваюсь к нему.

– Не может быть. Боже мой! – Я прикрываю рот рукой и хихикаю. – Это правда?

– Это единственный общеизвестный факт, о котором все знают, но никогда не говорят. Наверное, потому что именно они контролируют все городские слухи.

– Прекрати! – Но даже когда я говорю это, картина все равно стоит у меня перед глазами.

– Гризу нравится использовать проклятие Фоксов в свою пользу. Никто не хочет ничего большего, чем время от времени повеселиться. Большинство из них вдовы. Не думаю, что Прю когда-нибудь была замужем. Но да, Гриз и его девочки – те, кто начинают и заканчивают местные слухи.

– И будет плохо, если они узнают, что я уехала с тобой?

Он улыбается.

– Я не сказал «плохо». – Он проходит мимо меня, цепляя пальцем по дороге мой мизинец. – Просто мы станем основной темой этого лета. Мне не очень нравится быть объектом всеобщих разговоров.

Схватив меня за руку, он тянет за собой в дальний конец своего открытого жилого пространства и через дверь, которая, как я думала, должна была вести в гараж. Но когда он включает свет, и мы переступаем порог, становится ясно, что это гораздо больше, чем место для хранения автомобилей и спортивного инвентаря. Сначала меня поражает сладковато-терпкий запах.

– Это сбивает с толку.

Комната вдвое больше его гостиной, но вместо удобных диванов и уютного камина здесь висит тяжелый мешок и стоит большая металлическая ванна. Она значительно меньше тех, что стоят на винокурне, но в ней такое же густое желтое сусло. У стены справа от меня стоит верстак с множеством незнакомых мне предметов, но бочки и медь все равно выдают, для чего предназначено это помещение.

– Сзади есть отличное место для наблюдения за фейерверками.

– Это крутое место для хобби. – Я смеюсь над тем, как бесстрастно он относится к тому, что здесь находится.

Мы останавливаемся перед несколькими бочками с бурбоном, и он ставит на них бокалы.

– Это был просто гараж, но, когда я делал ремонт, мне захотелось, чтобы здесь было больше места. Тогда я еще не знал, для чего именно, но не успел опомниться, как у меня появилась куча оборудования. Возможно, какая-то часть меня знала, что я найду свой путь обратно к бурбону. Так что я превратил это, – он оглядывается по сторонам и выдыхает, – в свое спасение.

Я провожу пальцами по дубовой бочке.

– От чего?

Когда его ореховые глаза встречаются с моими, я не могу удержаться и облизываю губы в ожидании. То, что я чувствую, когда этот мужчина смотрит на меня, совершенно иное. Это навсегда изменило мое мнение о себе и представления о том, как на меня должны смотреть другие. Это превысило все мои ожидания, потому что этот поток энергии между нами, эта неоспоримая химия, которая оживляет каждый дюйм моего тела, когда я рядом с ним, сделала меня другой.

– Значит, слухи еще не дошли до тебя?

– Некоторые.

Я наклоняю голову, размышляя о том, как бы мне осторожно обойти тему, которую, я не уверена, он захочет обсуждать.

Он отпускает мою руку и направляется к своему верстаку. С полки над ним он достает бутылку бурбона без маркировки.

– Это побег от всего. От жизни, которую я выбрал. Которой я не смог соответствовать. От человека, которого я больше не узнаю. От людей, которые смотрели на меня как…

Покачав головой, он подходит ко мне ближе и наливает немного того бурбона, который только что достал, в один из бокалов.

Я молчу, наблюдая за ним и надеясь, что он продолжит говорить. Но вместо того, чтобы закончить свою мысль, он поднимает бокал, нюхает его и подносит к моим губам.

– Это мой. – Я не отрываю от него взгляда, когда он прижимает к моим губам край бокала, позволяя ему сделать это. – Мой год.

Моя голова откидывается назад, язык ловит первые капли, затем губы приоткрываются ровно настолько, чтобы впустить еще. Теплый аромат ванили и дымного дуба сначала покрывает мое нёбо, а затем жженая карамель проникает дальше, обволакивая язык и горло.

Несколько капель стекают с моих губ, но когда я собираюсь вытереть их, он останавливает мою руку и отводит ее назад. Я на мгновение заглядываю ему в глаза, прежде чем он наклоняется вперед и облизывает мой подбородок до уголка рта, заставляя мою киску сжаться.

– С тобой еще вкуснее, – хриплым голосом произносит он.

– Еще? – спрашиваю я, проводя языком по нижней губе.

Я макаю палец в бурбон, оставшийся в бокале.

Он наблюдает, как я поднимаю указательный палец к его губам и провожу по ним подушечкой пальца, смоченным в бурбоне. Потянувшись, я целую оставленный мной след. Наши языки так медленно двигаются вместе, чувственно прижимаясь друг к другу, что мне хочется сохранить этот темп.

Рычание, поднявшееся из его горла, вибрирует на его губах, проходит по моему телу, спускается к груди, проникает в живот и воспламеняет все, что находится ниже. Когда я отстраняюсь, он подцепляет пальцем тонкую бретельку моего платья, перетягивая ее через плечо, и целует меня в подбородок.

– Я все еще хочу пить, сладкая.

– Не останавливайся, – выдыхаю я.

Это все, что требуется, чтобы высвободить то, что он держало в узде.

Он срывает вторую бретельку, обнажая розовый кружевной бюстгальтер, который сочетается с дерзкими трусиками под юбкой этого платья. Я благодарю влажность, которая заставила меня выбрать что-то легкое, вместо того чтобы прибегнуть к помощи Spanx⁴⁷.

– Черт, посмотри на себя, – говорит он, проводя своими мозолистыми пальцами по верхней части моих грудей, погружаясь чуть внутрь чашечек. – Такая красивая.

От его прикосновений к моим соскам по всему телу бегут мурашки. Я практически задыхаюсь от желания большего. Жажду его похвалы и нуждаюсь в его прикосновениях.

Потянувшись за шею, он одним быстрым движением стягивает с себя футболку. Я и раньше видела его с обнаженным торсом, но никогда не было ощущения, что я могу прикоснуться к нему. Даже если это всего лишь на одну ночь, сейчас он мой. Я даже не замечаю, что начинаю водить пальцами по его груди, по татуировкам, которые начинаются на каждом плече и сходятся посередине. Я убираю пальцы, когда слышу, как из его горла снова вырывается рычание. Я не могу сдержать ухмылку на лице, зная, что возбуждаю его точно так же.

– Теперь твоя очередь. – Он берет бутылку бурбона и делает глоток. – Дай мне посмотреть, что я мечтал пососать, Лейни.

Это не мило и не опьяняюще, но мне хочется сделать именно так, как он говорит. Я спускаю платье на бедра, пока оно не падает на пол, и наблюдаю за тем, как его глаза следуют за ним. Они скользят вверх по моему телу, не останавливаясь, пока снова не достигают моих глаз. Когда я расстегиваю бюстгальтер и позволяю ему упасть, он облизывает губы.

– Это именно то, что я представлял. Как ты предлагаешь мне себя… – Он проводит рукой по губам, и выражение его лица вызывает у меня мурашки по всему телу.

Протягивая руку, я смотрю на тяжелую стеклянную бутылку, которую он сжимает двумя пальцами. Он подходит ближе и передает ее мне, почти полную, за исключением того, что он налил в бокал, когда открыл. Я прижимаю горлышко к губам и делаю маленький глоток. Я позволяю части бурбона вытечь изо рта, а затем отодвигаю бутылку и наклоняю ее ровно настолько, чтобы струйка бурбона стекала с верхней части груди вниз и к вершинке соска.

Ухмылка, появившаяся на его губах, – это все, что мне нужно, чтобы произнести свои следующие слова.

– Пей, ковбой.

Он тихо рычит в ответ:

– Да, мэм.

Опускаясь ниже, его язык скользит по верхней части моей груди, собирая остатки бурбона. Но он не задерживается там надолго. Вместо этого его губы возвращаются к моим в голодном поцелуе. Его руки зарываются в мои волосы и наклоняют меня именно туда, куда он хочет. Когда его рот скользит вниз по моей шее, его бедра толкаются в меня, прижимая нас к стене. Спустя мгновение его голова опускается ниже, прокладывая дорожку из поцелуев чуть ниже моего уха, вниз по шее и к ключицам, вырывая легкие стоны из моей груди. Одна из его рук, все еще лежащих на моей шее, сжимает мой подбородок, а его большой палец скользит по моим губам. Он вдавливает его внутрь, мимо моих зубов и к моему ждущему языку, безмолвно приказывая мне сосать.

– Чего я только не собирался сделать с этим милым ротиком… – говорит он, опускаясь на колени и сжимая мою грудь ладонями. Его язык скользит по изгибу, а затем дразнит мой сосок, на котором терпеливо дожидается капля бурбона. – Это тело.

Этого недостаточно, я хочу большего. Выгибая грудь, я практически прижимаюсь к нему бедрами, чтобы добиться хоть какого-то трения. Я запускаю свободную руку в его волосы, ногти царапают кожу головы.

– Не дразни меня.

– Хочешь больше? Тогда продолжай наливать, детка.

– Придется потратить слишком много, – смеюсь я.

– Это лучшая бутылка, которую я когда-либо пробовал. И это не связано ни с нотами, ни с годом, а только с тем, как я его пью. – Он наклоняется, вылизывает ложбинку между грудями, а затем улыбается мне. – Теперь наливай.

И я делаю в точности, как он говорит, потому что если я что-то и поняла, так это то, что мне нравится, когда Грант Фокс говорит мне, что делать. Более чем нравится. Я завожусь от одних его слов.

Тонкие струйки бурбона стекают по вершинам и долинам моей груди к его ожидающим губам. Проведя языком по каждой, он спускается вниз по моему животу. Приближаясь к трусикам, он осыпает поцелуями мой пупок. Затем поднимает голову, спрашивая разрешения, и его пальцы цепляются за розовое кружево.

Я прикусываю губу и с улыбкой киваю. Я подаюсь бедрами вперед, когда он мучительно медленно стягивает мои трусики вниз, пока они не достигают ковбойских сапог. Когда я выхожу из них, он бросает их куда-то за спину.

– Сапоги останутся на тебе.

Я хмыкаю, глядя на то, как его руки проделывают обратный путь.

– Когда мой язык коснется этой сексуальной киски, она будет влажной и готовой для меня?

Я не могу сдержать нервный смешок. Со мной еще никто так не разговаривал. Его слова пробуждают во мне совершенно новый уровень сексуальной уверенности, который я хочу научиться использовать.

Он раздвигает мои ноги, целуя и покусывая кожу, которую ласкают его руки. Двигаясь от внутренней стороны моего правого бедра, он останавливается как раз там, где я больше всего жажду, и переходит на другую сторону. Он забирает бутылку, которую я едва удерживаю пальцами, и делает еще один глоток, после чего ставит ее на пол. Если бы его рот приблизился еще немного, я бы точно уронила ее.

Когда он наклоняется ко мне, его нос прижимается к моей киске, и с моих губ срывается стон. Это такое грязное движение, но это ничто по сравнению с тем, что происходит дальше. Он стонет, отстраняясь.

– Ты слишком тихая, сладкая. – Он не дает мне ответить, медленно скользя языком от моего влагалища к клитору.

Воздух мгновенно вырывается из моих легких. Как будто я этого не ожидала, хотя знала, что это произойдет. Он делает это снова, на этот раз еще медленнее, наслаждаясь моим вкусом и издавая еще один глубокий стон.

– Тогда заставь меня кричать, Грант.

Он разводит мои ноги, чтобы его широкие плечи могли поместиться между ними, а обхватывает руками бедра. Крепко сжимая их, он толкает меня к стене настолько, что мои ноги едва касаются земли. Я не задумываюсь, я знаю, что он не уронит меня. Единственное, за что я могу держаться, – это его густые темные волосы, пока мой ковбой ласкает языком мой клитор, и он становится таким мокрым и набухшим, что молчать больше невозможно – с моих губ срываются всхлипы и стоны.

На заднем плане раздаются оглушительные взрывы фейерверков. Они едва различимы из-за звуков, которые он издает, поглощая меня. Он втягивает мой клитор в свой рот, его щетина царапает мою кожу, заставляя ее неметь ровно настолько, чтобы я могла чувствовать только тепло его дыхания, движения его языка и свое возбуждение. Когда его руки сжимают мои бедра, я понимаю, что он не собирается останавливаться. Я забываю обо всех деталях, которые удерживали меня на краю сознания, – о комнате и ее слабом освещении. О гладкости стены за моей спиной. О том, что я уязвима и нахожусь в его полной власти. Все это забыто. Я думаю только о том, как бьется мой пульс и как тяжело мне дышать. Мой слух становится приглушенным по мере того, как нарастает оргазм, подводя меня к краю, к которому я никогда не была так близка.

Он отстраняется и обдает горячим дыханием то место, где только что был его рот. Я испытываю адскую потребность вернуть его обратно.

– Я хочу видеть, как ты кончаешь, – заявляет он. Затем его губы снова приникают ко мне, он втягивает мой клитор в рот и проводит зубами там, где только что скользил его язык.

С открытым ртом и запрокинутой головой, я поглощена ощущениями. Сердце бешено колотится, тело напрягается, дыхание перехватывает в груди. Он произносит три слова, те самые, которые я подслушала на крыльце, за дверью, не так давно:

– Вот так, сладкая.

Он вводит два пальца в мою киску.

– Посмотри на меня.

Я открываю глаза, встречаюсь с ним взглядом и кричу. Мое тело дергается вперед, когда меня охватывает оргазм, моя киска пульсирует. Ощущение такое интенсивное, что не позволяет прорваться ни мыслям, ни словам, я испытываю полное и абсолютное сексуальное опьянение. Удовольствие прокатывается до кончиков пальцев ног и заставляет меня задыхаться, оставляя после себя головокружение и удовлетворение, пока он вытягивает из меня последние капли наслаждения. Звуки его пальцев, трахающих меня, и мои стоны, смешанные с его стонами, восхитительно грязные. Мои бедра дрожат, полностью отдавшись наслаждению.

– Это было… – Я смеюсь, потому что, кажется, не владею речью.

– Восхитительно, – говорит он, улыбаясь и глядя на меня с колен. Его лицо все еще между моих ног, а мое возбуждение размазано по его губам и усам. Опустив мои ноги, он позволяет им соприкоснуться с полом.

– Я и раньше считал тебя сексуальной, но когда я вижу тебя такой, чувствую твой запах на своей бороде и твой вкус на губах… – Он опирается подбородком на мое бедро, глаза подернуты дымкой. – И как же мне теперь не влюбиться в тебя?

Глава 29

Грант

Слова слишком легко и, возможно, глупо слетают с моих губ. По тому, как напрягается ее тело, и она издает легкий смешок, я понимаю, что она думает о том же, о чем и я – это было смело. Я знаю ее несколько недель, флиртовал на танцах, вел грязные разговорчики у нее между ног, и уже заявляю о том, что хочу ее удержать. Это неосторожно и опасно, но я не собираюсь брать свои слова обратно.

Я поднимаюсь, мои колени чертовски болят, но мне плевать. Если бы она сказала мне вернуться вниз и остаться, я бы сделал это, не обращая внимания на боль.

– Я планировал показать тебе чердак, чтобы мы могли посмотреть фейерверк, но…

Она подхватывает мою мысль.

– У нас здесь был свой собственный фейерверк. Я едва заметила тот, что был снаружи.

Я провожу зубами по ее бедру.

– Я еще не закончил с тобой.

Прикусив ноготь большого пальца, она смотрит на меня большими голубыми глазами, как будто я только что сказал именно то, что она хотела услышать. Мой член пульсирует так сильно, что причиняет боль, поэтому я встаю с колен перед ней, как будто она была моим алтарем.

– Мне бы очень понравилось, если бы ты сказал мне, что делать, ковбой.

Она протягивает руку вперед ровно настолько, чтобы расстегнуть мои джинсы.

Мой ответный рык звучит по-первобытному. Я никогда не был так возбужден и не получал столько удовольствия с кем-то. Не так, как сейчас.

– Но, возможно, тебе придется нести меня. Я все еще не чувствую ног.

Это единственная просьба, которая мне нужна. Я наклоняюсь, подхватываю ее чуть ниже задницы и поднимаю, ее ноги обхватывают мою талию, а руки смыкаются вокруг моей шеи.

– Возьми бутылку.

У меня есть твердое намерение добраться до своей кровати и трахнуть ее до потери сознания, но мои шаги замедляются, когда ее дыхание щекочет мое ухо. Ее губы целуют чуть ниже, и она шепчет:

– Ты собираешься скакать на мне, как на своей лошади?

– Господи, детка.

Я ловлю ее губы своими, все еще пытаясь найти дорогу через гостиную.

Джулеп лает, когда мы проходим мимо нее.

– С ней все в порядке, – говорю я своей обеспокоенной собаке. – Она улыбается, видишь?

Я поворачиваю к ней Лейни, и она смеется:

– Я украду твоего папу на некоторое время, Джулеп. Я верну его, когда закончу.

– Мне кажется, она лает на меня. Ты ей нравишься больше.

Я наклоняюсь к ее шее и провожу по ней зубами, продолжая двигаться по дому, сворачиваю в коридор и направляюсь к своей спальне, натыкаясь на дверной косяк.

Она хихикает на протяжении всего пути, тихо стонет, а ее пальцы двигаются по моей шее и волосам.

– Она мне тоже очень нравится.

Я не хочу причинить ей боль, когда подхожу ближе к кровати, поэтому вместо того, чтобы бросить ее, я поворачиваюсь и падаю так, чтобы она оказалась сверху. Черт возьми, вот это вид.

Лейни выпрямляется, грудь выставлена передо мной, а я тянусь, чтобы провести пальцами по ее нежной коже. Когда я касаюсь пальцами ее розового соска, он становится твердым, и она тихо стонет. Она хватает мою руку и двигает ее вверх к своему горлу.

– Тебе нравится?

Она улыбается и кивает.

Я хочу услышать, как она снова кончает, и мой член упирается в ее бедра, которые начинают двигаться. Я даже не знаю, осознает ли она, что делает, но мне нужно почувствовать ее. Ее пальцы касаются моего живота, перемещаясь к поясу моих джинсов.

– Достань его.

Она прикусывает нижнюю губу. Затем я опускаю взгляд и наблюдаю, как она расстегивает мой ремень, пуговицу и тянет молнию вниз. Не останавливаясь, она засовывает пальцы за пояс боксеров и нащупывает головку члена.

– Черт, – выдыхаю я, откидывая голову на матрас. Ко мне больше пяти лет никто не прикасался, и это так чертовски приятно. Освободив его полностью, она сжимает мой член, скользя ладонью вверх-вниз.

Я тянусь за бурбоном и делаю глоток. Мы смотрим друг другу в глаза, и я медленно опрокидываю бутылку, разливая немного по всей длине моего члена.

– Попробуй.

Ее глаза вспыхивают, и она одаривает меня самой сексуальной улыбкой. Она опускается между моих ног настолько, чтобы создать пространство для движений ее головы. Ее язык скользит вниз по моему члену и ее пальцам, все еще сжимающим меня. Одним движением она обхватывает мой член губами, чтобы пососать и насладиться тем, что на него вылили.

– Расскажи мне, как это на вкус.

– Как будто я все еще хочу пить, – говорит она с застенчивой улыбкой. – Не думаю, что я когда-либо хотела кого-то так сильно, ковбой.

И, черт возьми, как же я хочу, чтобы это было правдой.

Я наклоняюсь вперед и, обхватив руками, поднимаю ее и переворачиваю нас. Из-за смены положения я оказываюсь сверху, так что могу наконец стянуть штаны. Я отстраняюсь ровно на столько, чтобы открыть ящик прикроватного столика и нащупать презерватив, спрятанный в глубине. Бросив его на кровать, я возвращаю свое внимание к ней, распростертой передо мной, словно какой-то подарок.

– Ты хоть представляешь, насколько ты сексуальна, Лейни?

Она поднимает руки над головой, вытягиваясь всем телом, и я любуюсь мягкими изгибами ее бедер, тем, как они слегка раздвигаются, чтобы я мог видеть ее влажную киску, готовую принять меня.

– Не стесняйся, расскажи мне, – говорит она с легкой ухмылкой.

Я переношу свой вес обратно на кровать, еще больше раздвигая ее ноги. Обхватив ее бедра, я позволяю своим рукам скользить вверх, впиваясь большими пальцами в ее кожу, продвигаясь к ее киске. На этот раз я не останавливаюсь. Я обхватываю руками ее бедра, а большими пальцами провожу по губам именно там, куда хочу погрузить свой член.

– Когда я впервые увидел тебя, мне захотелось задрать эту футболку и засунуть свои пальцы прямо сюда.

Я провожу двумя пальцами по ее клитору, а затем спускаюсь ниже, позволяя им подразнить ее вход. Она такая мокрая, что они скользят прямо внутрь. Мои глаза практически закатываются от того, что я чувствую, когда ее киска сжимает мои пальцы. Мой член пульсирует, чертовски завидуя.

Она откидывает голову назад, закрывая глаза, когда мои два пальца двигаются внутри нее. Согнув их внутри, я провожу большим пальцем по ее клитору. Это вызывает у нее самый сексуальный стон, она дрожит и стонет подо мной.

– Покажи мне эти прекрасные глаза.

Ее подбородок опускается, чтобы посмотреть на меня, глаза открываются и умоляют дать ей то, чего она ждет.

Я продолжаю двигать пальцами внутри нее, а другой рукой накачиваю свой член.

– Сладкая.

Ее рот открыт, но из него не вырывается ни звука. Она откидывает голову назад, ее пальцы двигаются у ее губ. Я крепче сжимаю член.

Она стонет и опускает руки вниз, обхватывая грудь и сжимая соски. Увидев это, я не могу больше ждать. Я вытаскиваю пальцы, но прежде, чем взять презерватив, засовываю их в рот, пробуя ее.

– Боже мой, – говорит она, наблюдая за каждым моим движением.

Разорвав презерватив, я раскатываю его и провожу пальцами по губам ее киски, снова смазывая их, чтобы потом размазать по всей моей длине.

– Раздвинь ноги. Дай мне увидеть тебя всю.

Она не сводит с меня глаз и делает то, что я говорю. Встав перед ней на колени, я ударяю членом по ее клитору, а затем начинаю дразнить ее.

– Смотри, как я вхожу в тебя, детка. Она приподнимается на локтях и наклоняет голову, чтобы посмотреть. Я не тороплюсь и медленно вхожу в нее, стараясь насладиться каждым ощущением, от тепла и сжатия до ощущения того, что значит полностью раствориться в женщине, которую я желал с того момента, как впервые увидел. Покачивая бедрами, я растягиваю ее под себя, чтобы погрузиться на всю длину. Я даю ей секунду, чтобы она привыкла к моим размерам. Она ощущается так чертовски хорошо, что я не знаю, как смогу продержаться. Я провожу рукой вверх по ее груди, к шее. Она расслабленно откидывается на кровать, а я, обхватив рукой ее горло, устраиваюсь сверху, уничтожая все пространство, которое когда-либо существовало между нашими телами.

– Грант, – выдыхает она. – Ты такой большой, о боже…

Я обрываю ее на полуслове, целуя ее, и двигаю бедрами. Ее язык танцует с моим в том же чувственном темпе, в каком я трахаю ее. Глубоко. Полностью. Всепоглощающе. По следующему стону я понимаю, что попал в ту самую точку. Это тихая и протяжная, бессловесная мольба, которая не дает ей ответить на поцелуй. Я опираюсь на предплечье, отодвигаясь ровно настолько, чтобы видеть, как мой член снова входит в нее.

Наклонившись, я целую ее шею, проводя зубами вниз к плечу.

– Посмотри, как чертовски хорошо ты меня принимаешь.

Она стонет еще до того, как успевает посмотреть. Улыбаясь, она задыхается:

– Почему это так возбуждает?

Мы смотрим, как я вхожу в нее, и это зрелище заставляет меня трахать ее еще сильнее, пока я не вхожу до упора. Я медленно отстраняюсь, стараясь запомнить, как невыносимо приятно ее киска сжимает мой член. Мы трахаемся, не торопясь, и, черт возьми, это приятнее, чем я себе представлял.

Мой член становится каменным, и я чувствую, что она тоже близка. Я твердо намерен ощутить, как она пульсирует вокруг меня, поэтому ускоряю темп. Слегка приподняв ее задницу, я проникаю глубже, ее бедра встречаются с моими, и мы оба отчаянно ждем ее оргазма. Она не отрываясь смотрит, как я трахаю ее, и когда я вижу, как закрываются ее глаза, напрягается ее тело и как она затихает, я понимаю, что она вот-вот кончит.

И когда она это делает, на ее губах снова звучит мое имя, а по всему телу разливается дрожь, которая ощутимо распространяется от ее пульсирующей киски по всем конечностям, ее ногти впиваются в мою спину и прижимают меня к себе. Я продолжаю двигаться, быстро и глубоко, полный решимости вытянуть из нее все до последней капли.

Я держусь на волоске, когда она снова стонет, открывая глаза.

– Я сейчас кончу, детка.

– На меня.

– Гребаный ад.

Я не спрашиваю, уверена ли она, а просто выхожу из нее, срывая презерватив.

Она сжимает свою грудь, и это все, что мне нужно, чтобы двинуться вверх по ее телу и вставить между них свой член, когда мой оргазм обрушивается на меня. Я стону, когда кончаю ей на грудь, делая ее красивой и грязной. Это самое возбуждающее зрелище, которое я когда-либо видел, а она просто наблюдает, прикусив нижнюю губу. Все, чего я хочу, – это размазать свою сперму по ее коже, присвоить ее себе. Но мне не нужно этого делать, потому что она проводит пальцем по своей груди. Мне кажется, что это только что открыло что-то во мне, когда я вижу, как моя сперма покрывает ее кожу. Она моя.

Я тянусь вниз и нащупываю свои боксеры, чтобы вытереть беспорядок, который я устроил на ее груди, пока она расслабленно лежит на кровати. Прижимаясь к ней своим удовлетворенным телом, я целую ее в губы, ненадолго останавливаясь, чтобы улыбнуться ей. Она улыбается в ответ. Тогда я наклоняюсь еще раз, прежде чем сказать ей:

– Солги мне, если придется, но, пожалуйста, скажи мне, что мы собираемся сделать это снова.

– Не нужно, – говорит она, проводя пальцем по моей спине, когда я ложусь на нее сверху. – Я тоже еще не закончила с тобой.

Она закрывает глаза и лениво улыбается, приходя в себя после всего, что мы только что сделали. Такая красивая. Я провожу пальцами по ее рукам и плечам, погрузившись в свои мысли.

В тот момент, когда она поцеловала меня, я понял, что больше никогда не захочу никого другого. Я не планировал, что в моей жизни кто-то будет. Но я хочу попробовать. С ее обнаженным телом, прижавшимся ко мне, я чувствую, что наконец-то обрел свое место.