Текст книги "Эффи Стенхоуп (СИ)"

Автор книги: Виктория Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Брошенный в её огород камушек нисколько не обидел Эффи. О том, что Лаура по сей день не может забыть Томаса, не знал разве что глухой, и ей по-своему было жаль соперницу – что ещё остаётся отверженной женщине?

Однако, слова Лауры зародили в ней тревогу – конечно, они с Оливером были достаточно осторожны, и всё же это не могло исключить возможной беременности. Сказать по правде, Эффи плохо представляла себе, что будет делать в таком случае. Лаура Теренс, как бы сильно ни хотела она ужалить её, была не первой, кто заговорил с Эффи о детях: в письмах матушка недвусмысленно намекала ей, что, пора задуматься о долге каждой женщины перед семьей; и даже Грейс на одном из ужинов высказала желание понянчиться с детьми. Чарльз Хокли, сидевший напротив, лишь печально вздохнул, очевидно, не растеряв ещё надежду, что однажды упрямая Грейс согласится пойти с ним под венец.

***

– Это правда?

Гленн был серьёзен, как никогда. Оливер с самого начала знал, о чём пойдёт речь, и не собирался ничего отрицать.

– Веспер сказал? – уточнил он, хотя этого и не требовалось.

Финниган кивнул. На столе стояла бутылка виски и два стакана, но ни один из них не притронулся к напитку.

– Неужели, в Гринборо не нашлось никого более подходящего, если уж тебе так неймётся завести интрижку?

– За интрижками ходят в бордель, – ответил Оливер, – и я не собираюсь обсуждать это с тобой. То, что происходит, касается только меня и её.

Несколько секунд Гленн исподлобья смотрел на него и, вскочив, ударил кулаком по крышке стола.

– Это, чёрт тебя дери, касается всех нас, О’Брайен! – закричал он. – И не будь ты моим другом, я сломал бы тебе челюсть, – процедил Гленн, буравя его свирепым взглядом. – Ты хоть понимаешь, чем могут обернуться твои шашни с жёнушкой Клиффорда?

Настал черед Оливера терять терпение.

– А не будь ты моим другом, я сломал бы челюсть тебе за то, что посмел говорить о ней в таком тоне, – он перегнулся через стол и навис над Гленном, сдерживаясь из последних сил.

Оливер понимал, что Финниган прав, и, сознавая это, злился ещё больше. Злился на Гленна, Веспера, но в первую очередь на себя самого. Он подозревал, что Гленну понадобилась вся его выдержка и жизненный опыт, чтобы не провоцировать дальнейший конфликт. Несколько секунд они молча буравили друг друга взглядом и, наконец, сев на место, Финниган угрюмо пододвинул ему стакан.

– Давай выпьем и всё обсудим.

Его спокойный, хрипловатый голос немного усмирил Оливера. Вздохнув, он плюхнулся обратно на стул и залпом опрокинул содержимое.

– Ты любишь её?

Оливер криво усмехнулся:

– Всегда задавался вопросом, что именно люди подразумевают под этим словом. – но, поймав серьёзный взгляд Финнигана, продолжил, – не знаю. Она не такая, как вы все о ней думаете.

– Разве я говорил о ней что-то дурное? – Финниган наморщил лоб, – но она англичанка, О’Брайен. Англичанка. И жена своего мужа. Чтобы бы ни происходило между вами, будущего у этой связи нет. И даже не будь ты одним из нас, ничего бы не поменялось. Скажи мне, друг, разве после всего, что тебе пришлось пережить, ты не осознал, что два параллельных мира никогда не соприкоснутся?

– Всю свою жизнь я презирал таких, как она, – проговорил Оливер, гоняя по столу пустой стакан, – и это было моей бронёй, моим щитом и мечом. – Он посмотрел на Гленна, – а что теперь? Эта женщина перевернула с ног на голову весь мой мир. Конечно, я могу бросить её, но не хочу этого. Я не ищу выгоды, мне не нужны её деньги – только она. Я хочу обладать ей, хочу, чтобы эта женщина была только моей. И я готов убить её мужа, когда думаю о том, что она делит с ним постель. Я готов убить его прямо сейчас.

Эти слова, сорвавшиеся с губ неожиданно для него самого, поразили Оливера. Сколько злобы и отчаянья было в короткой фразе! Испугавшись собственной ярости, он посмотрел на Финнигана и невольно затаил дыхание.

Гленн ничего не ответил. Его серые глаза глядели пытливо и задумчиво – он словно проверял Оливера на прочность; наблюдал как учёный за подопытным животным, трепетно заносящий в журнал каждую мелочь.

– И ты бы смог убить человека?

Вопрос поставил его в тупик.

– Да не собираюсь я убивать этого Клиффорда, – пробормотал он, – что я по-твоему, совсем из ума выжил?

– Я говорю не о Клиффорде, – Финниган не сводил с него глаз, и Оливеру стало совсем уж нехорошо – то, что мы делаем, однажды может вынудить тебя нажать на курок.

Конечно, он знал это и раньше – войны без крови не бывает, но прежде никогда не думал об этом всерьёз.

– Если так будет нужно, то смогу, – Оливер постарался придать голосу уверенности.

“А я смог бы?” Он представил, как направляет ружье в лицо безымянного королевского гвардейца; как нажимает на спусковой крючок, и слышит оглушительный грохот выстрела.

…Дым, запах пороха и разлетающиеся в стороны брызги крови.

Очевидно, Гленн прочитал эти мысли на его лице, и, перегнувшись через стол, похлопал по плечу.

– Не так-то это просто, О’Брайен.

– Рано или поздно приходится выбирать между тем, что правильно, и тем, что легко, – Оливер повторил слова Джеральда, хотя дядя тогда имел в виду совсем другое. – Не сомневайся во мне, друг. Я не подведу тебя.

========== Глава 12. Если бы этот мир был другим… ==========

– Есть новости о задержанном старике?

Судьба арендатора уже три недели не давала ей покоя, и в воскресенье, за завтраком, она, устав ждать известий, спросила напрямую.

В столовой повисла тишина. Томас и Клиффорд-старший многозначительно переглянулись. Уолден заговорил первым:

– К сожалению, да. Он умер неделю назад от воспаления лёгких. Прискорбная новость, – и, увидев, выражение её лица, добавил, – я отдал распоряжение избавить их семью от аренды на три месяца.

То есть, до января, подумала Эффи. Лето выдалось засушливым, неурожайным, что сулило финансовые трудности как землевладельцам, так и арендаторам, а, значит, к зиме первые, скорее всего, поднимут аренду, дабы покрыть собственные долги. И вряд ли Клиффорд-старший будет исключением – два месяца назад он взял ссуду в пять сотен фунтов [1] под залог дублинского особняка.

– А что говорят власти? Его причастность к фенианскому братству доказана?

Эффи видела, что её настойчивость раздражает свёкра, но отступать не собиралась.

– Нет, – ответил он после короткого молчания, – и, смею тебя заверить, это единичный случай.

– То есть, ошибка властей стоила человеку жизни? – уточнила Эффи, – вы не будете против, если я навещу его родных?

– Даже если бы я был против, разве это остановило бы тебя? – поинтересовался он. – В последнее время ты очень сблизилась с нашими арендаторами.

Эффи понимала, что ему не может быть известно о её связи с Оливером, но вдоль позвоночника всё равно пробежал неприятный холодок.

– Я всего лишь следую вашим советам, мистер Клиффорд, – сказала она с улыбкой. – В конце концов, расположение местных жителей однажды может сыграть нам на руку. Например, если фении вдруг поднимут восстание.

Клиффорд-старший покровительственно улыбнулся:

– Даже если это произойдёт, оно будет подавлено в течение нескольких дней, милая Эффи, так что бояться тебе нечего.

Улыбка на его лице появлялась редко, но даже тогда, когда это случалось, от неё не исходило ни тепла, ни симпатии, только снисхождение. Когда он смотрел ей в лицо, Эффи казалось, что он видит её насквозь, но молчит, выжидая подходящего момента, словно хищник в засаде.

– Что ж, – в свою очередь улыбнулась она, – приятно чувствовать себя под надежной защитой британской короны. Надеюсь, мистер Веспер уже приготовил Артемиду. Я как раз собиралась ехать в Гринборо, заодно и вдову навещу.

Пожелав мужу и свёкру приятного времяпровождения, Эффи покинула столовую.

– Она тебе не нравится, – сказал Томас, когда за спиной жены закрылась дверь.

То была скорее констатация факта, нежели вопрос.

– Дело не в том, люблю я её или нет, – ответил Уолден, – а в том, чем может обернуться для нас её поведение. Тебе следует быть с ней построже. Нельзя допустить, чтобы женщина помыкала мужчиной.

Слова отца задели его за живое, но Томас не собирался идти у него на поводу.

– Со своей женой я разберусь сам.

Клиффорд-старший равнодушно пожал плечами и вернулся к завтраку.

***

Она решила не откладывать визит к арендатору, хоть и ехала туда с тяжёлым сердцем. Пыталась заготовить какие-то слова, но всё тщетно – стоило ей увидеть осунувшееся лицо старухи с бесцветными запавшими глазами, как всё вылетело из головы. Единственное, что было в её силах – дать вдове немного денег, но женщина отказалась.

– Мне очень жаль, – сказала Эффи, не в силах посмотреть ей в лицо, – мне, правда, очень жаль.

Но в глазах вдовы не было осуждения.

– Не ваша это вина, миледи, – вздохнула она. – Спасибо, что зашли в гости.

– Но деньги всё-таки возьмите, – настояла Эффи, – кому они сейчас лишние?

После разговора с вдовой она отправилась к Оливеру. Джеральд повёз овощи на ярмарку в соседний городок и прихватил с собой Сару, помня о своём обещании купить ей новых тканей на платье, как только появятся свободные деньги. Они уехали ещё с утра и возвратиться должны были затемно – насёленные пункты в Оффали разделяли порядочные расстояния.

…Все их свидания были короткими, тревожными и всякий раз они рисковали быть застигнутыми врасплох, но сейчас никто не мог их побеспокоить.

Он легко подхватил её на руки и отнёс в спальню. Прежде они ни разу не делали этого в постели – в лесу, на конюшне, в амбаре его дома, и неизменно подогреваемые страхом быть обнаруженными. Но теперь всё было иначе.

– Хочу раздеть тебя, – шептал Оливер, избавляя её от платья, – хочу видеть твоё тело.

Его хриплый голос отозвался тяжестью внизу живота, и Эффи затрепетала от мысли, что его руки будут раздевать её так, как никогда не делал этого муж. Не выдержав, она сама потянулась к пуговицам на его рубашке.

Она ещё никогда не занималась любовью без одежды – добропорядочная леди не показывает своего тела даже супругу, так с детства учила её мать. “Не хочу быть добропорядочной!”, думала Эффи, скользя кончиками пальцев по его животу и млея от возбуждения, слушала тяжелое дыхание. Оливер перекатился на спину, усаживая её сверху, и на мгновение Эффи растерялась, оказавшись в непривычном для себя положении, но ощутив сквозь одежду твёрдый член, вздохнула и робко двинула бёдрами. Она замерла, заворожено наблюдая, как он расстегивает её корсет, прерывисто дышит, и с каким восторгом разглядывает её тело сквозь прозрачную ткань нижней сорочки.

– Ложись… – тихо прошептала Эффи, будучи уже полностью обнажена.

Оливер послушно улёгся, увлекая её за собой, и лаская поцелуями грудь. Зажмурившись от удовольствия, Эффи тихонько постанывала и беспокойно ёрзала на его бёдрах. Она сгорала от нетерпения и в то же время хотела растянуть этот момент – слишком приятным и необычным было всё происходящее. Эффи чувствовала, как напряглись его мышцы под её пальцами, скользнувшими вдоль узкой полоски тёмных волос, начинающейся от пупка и исчезающей в брюках. Оливер судорожно вздохнул, накрыл её ладонь своей и потянул ниже.

– Прикоснись ко мне.

Сгорая от стыда, она неуверенно скользнула рукой под пояс штанов.

– Я совсем не умею и…

– Просто продолжай, – выдохнул он, подаваясь навстречу её руке.

…Быть хозяйкой положения оказалось очень даже приятно. Она то ускоряла, то замедляла темп, задавая свой ритм и наслаждаясь тем, как Оливер, постанывая, вскидывал бёдра, умоляя её не останавливаться.

– О, чёрт! Чёрт! – забыв о манерах, вскрикнула Эффи, когда низ живота скрутило судорогой, – Оливер, я…

Он сжал её бёдра, и на мгновение в голове проскользнуло, что теперь наверняка останутся синяки, но вспышка удовольствия затмила разум, а боль от цепких пальцев только обострила все чувства. Хотелось больше, глубже, сильнее.

Обессиленная, она упала ему на грудь, шумно переводя дыхание, и гладила взмокшую грудь.

– Не думал, что ты умеешь ругаться, – выдохнул Оливер, рассеяно глядя на неё.

Его лицо покраснело, на лбу и висках блестели капли пота.

– Вот что ты со мной делаешь, – улыбнулась Эффи, перебирая влажные, спутанные волосы. – Тебе нравится, когда я выражаюсь?..

– Мне нравится делать тебя счастливой.

– Жаль, что ты не можешь остаться, – вздохнул он, целуя её в макушку, – я бы хотел каждое утро просыпаться рядом с тобой.

Эффи не ожидала услышать этого. Его слова обрадовали и испугали одновременно.

– Если бы этот мир был другим… – прошептала она и покрепче прижалась к нему.

Предложи он сейчас бросить всё и убежать в никуда, она бы, верно, согласилась. “Смогла бы я жить вот так?” Днём разрываться между кухней и огородом, собирать гроши, чтобы погасить аренду и носить две пары обуви, вместо двадцати. Ответа у неё не было.

***

В конце октября пришло письмо из Дублина. Мужской клуб, в попечительский совет которого входил Клиффорд-старший, отмечал свой столетний юбилей, в связи с чем Уолдена и Томаса приглашали в столицу.

– Мы вернёмся меньше, чем через две недели, – пообещал он.

– Всё в порядке, – успокоила Эффи, – буду больше времени проводить в компании Маргарет и Лауры. Да и Грейс обещала приехать.

Её одолевали смешанные чувства. С одной стороны отъезд мужа и свёкра давал ей относительную свободу, но с другой… Прошло уже почти два месяца как начался её роман с Оливером, но Эффи никак не удавалось избавиться от чувства вины. И всё же… в глубине души она ликовала.

– Что тебе привезти? – спросил Томас в день отъезда.

Клиффорд-старший уже сидел в экипаже, лениво, с долей раздражения наблюдая за прощанием сына и невестки.

– Что захочешь, – пожала она плечами, – хотя у меня и так всего вдоволь, – Эффи лукаво усмехнулась, – мой муж непростительно балует меня.

– Не боишься остаться одна на День Всех Святых? [2], – подначил он.

– В крайнем случае приглашу Лауру, и вся нечисть сама разбежится, не чуя ног, – ответила она ему в тон.

– Я буду скучать, – Томас привлёк её к себе и жарко поцеловал.

Эффи усмехнулась, представив, как смотрит на них сейчас Клиффорд-старший.

– Будь осторожен, – сказала она на прощание.

Она простояла на крыльце до тех пор, пока экипаж не скрылся из виду.

***

Домой Оливер возвратился затемно. Сара не находила себе места, и уже подумывала о том, не отправить ли кого на поиски, но Джеральд резко осадил её.

– Хватит вести себя так, будто ему пять лет, – бросил он хмуро.

– Должен же кто-то следить за тем, чтобы он не наломал дров, – парировала Сара. – Вот, скажи, дядя, разве я не права? – она швырнула полотенце на разделочный стол и упёрла руки в бока.

Не успел Джеральд ответить, как скрипнула дверь, и на пороге появился Оливер. Промокшую от дождя одежду, можно было смело выжимать, а спутанные волосы прилипли к лицу.

– Ступай, переоденься, – проворчала она, – если снова не хочешь заработать лихорадку.

Через четверть часа он сидел на кухне, отогреваясь у жарко натопленной печи. Рядом дымилась тарелка с ужином и стояла кружка эля, но Оливер не спешил прикасаться к еде.

– Что на этот раз? – Джеральд, устав ждать, пока он заговорит, спросил сам.

– Кейнов выселяют, – сообщил он, двигая по столу кружку, – Барри сегодня явился к Финнигану и всё рассказал.

– Так заплатите за них аренду, – предложила Сара, – ты же сам говорил, что ваши друзья из Америки недавно передали вам неплохую сумму денег.

– Хозяин уже всё решил. Ему нужна эта земля, а, значит, он сделает всё, чтобы избавиться от тех, кто мешает ей распоряжаться.

– А кто же владелец? – поинтересовался Джеральд.

– Теренс.

– У него вроде бы есть дочь… – вспомнила Сара, – и наверняка миссис Клиффорд с ней знакома. Может, попросить её помочь?

– Эффи говорит, она та ещё дрянь, – бросил Оливер и резко замолчал, поняв, что проговорился.

В комнате повисла тишина.

– Интересные подробности рассказывает тебе миледи Клиффорд, – хмыкнул Джеральд, – и с каких пор ты называешь её по имени?

– С тех самых, что так её называет вся деревня, – огрызнулся Оливер. – И вообще, речь не о ней, а о том, как помочь Барри. Бедняга вот-вот лишится рассудка.

– Сколько у него детей? – Сара напрягла память.

– Пятеро. А через пару недель родится шестой. – Оливер покачал головой. – Он был готов хоть сейчас идти к Теренсам с оружием. Я едва успокоил бедолагу.

– И что вы намерены делать?

– Обратимся к нашему высокопоставленному другу, – ответил Оливер.

Сара и Джеральд непонимающе переглянулись, и в этот момент раздался стук в дверь.

– А вот, должно быть и он – Оливер встал из-за стола и пошёл открывать.

Из дождливой темноты вышел на свет хорошо одетый господин в черном плаще и дорогой шляпе, с которой сейчас стекали на пол потоки воды. Судя по промокшей одежде и комках грязи на сапогах, прибыл он верхом, без экипажа.

– Добрый вечер, господа! – произнёс он ласковым, обволакивающим баритоном и снял головной убор в знак приветствия, – разрешите представиться – Чарльз Уильям Хокли.

Комментарий к Глава 12. Если бы этот мир был другим…

[1] соотношение денег в ту эпоху отличалось от нынешнего, и в 19 в. это была более, чем крупная сумма

[2] аналог Хэллоуина

========== Глава 13. Любовница преступника ==========

В маленькой кухне повисла тишина.

– Чарльз один из нас, – пояснил Оливер, – и по большей части именно благодаря ему нас до сих пор не арестовали.

Сара, опомнившись, отодвинула стул:

– Присаживайтесь, мистер Хокли.

– Благодарю, мисс О’Брайен, – улыбнулся он и по-светски кивнул.

– Чай? Эль? – засуетилась она.

Нежданный визит столь знатного гостя выбил её из колеи.

– Я бы не отказался от кружки подогретого эля, – признался Чарльз и зябко поежился, – та ещё погодка, знаете ли.

Сара кивнула и, захватив чашку, направилась к бочке.

– Так вы фенианец? – Джеральд смотрел на гостя с недоверием, – фений-землевладелец? Кроме того, вы давний друг Томаса Клиффорда.

– Я прежде всего ирландец, мистер О’Брайен, и лишь потом землевладелец, – Чарльз расправил плечи, – и да, я считаю Томаса своим лучшим другом, но разве одно исключает другое?

– И ваш лучший друг, разумеется, не в курсе вашей подпольной деятельности? – не без ехидства поинтересовался Джеральд.

– Ваше недоверие вполне оправдано, мистер О’Брайен, – Хокли, казалось, и не думал обижаться, – однако, я пришёл не за тем, чтобы обсуждать свои взаимоотношения с Томасом. Надо решить, как помочь Кейнам.

– А как вы обычно помогаете в таких случаях? Заплатите долг по аренде, и пусть Теренс подавится этими деньгами.

– В том-то и дело, что это не сработало, – мрачно сказал Оливер. – Теренс не случайно поднял арендную плату. Он собирается строить там мельницу и разбить пастбище. Четыре семьи уже остались без крыши над головой.

– И вы знаете, как помочь? – Джеральд посмотрел на Чарльза.

– Один из домов на моей земле сейчас пустует. Семья, жившая там, уехала в Шотландию, – пояснил Чарльз, – и я готов поселить там Кейнов без арендной платы до конца зимы.

– Это чертовски щедрое предложение… – пробормотал Джеральд.

– И глупое, как сказал бы мой отец, – Чарльз усмехнулся, – Оливер, где сейчас Барри и его семья?

– Живут у Мерфи.

– Скажи им, что они могут переехать уже завтра.

Он залпом допил остатки эля и поднялся из-за стола.

– Приношу свои извинения, но мне пора, – Чарльз снял с крючка промокший плащ и шляпу-цилиндр. – Было очень приятно с вами познакомиться.

– Может, всё-таки поужинаете? – предложила Сара.

– Увы, не могу, мисс. Если я задержусь здесь надолго, это вызовет ненужные слухи, а такое в нашем деле чревато.

***

– Конечно, это очень грустно, но, если посмотреть на всё с другой точки зрения… – рассуждала Лаура, – мы по уши в долгах! А Банк Англии такими вещами шутить не привык.

– Хорошо, что в наших краях есть такие люди, как мистер Хокли, – Эффи холодно улыбнулась. – Вот только жену и ребёнка Барри это не вернёт.

Лаура поджала губы и сощурилась, но Эффи было плевать. Два дня назад Мэриан сообщила ей, что после всего пережитого, супруга Кейна разродилась раньше срока, а через час после того, как ребёнок появился на свет, умерла от потери крови. Недоношенная девочка, которую успели окрестить Бертой, скончалась на следующее утро.

– Они четыре месяца не платили аренду! – воскликнула Лаура, – вообрази себе, Эффи.

– Как хорошо, что всё это в прошлом, не так ли? И просто счастье, что тебе теперь не нужно экономить на гардеробе. Какая была бы трагедия, появись ты на Рождество, в тех же туфельках, что и на день рождения!

Чашка чая застыла в унизанных кольцами пальцах Лауры. Несколько секунд она смотрела на Эффи, сверля её полным ненависти взглядом и, наконец, улыбнулась:

– Потрясающе вкусный чай, дорогая. Я вижу, ты разбираешься в сортах. Тебе обязательно нужно заглянуть ко мне и попробовать тайскую “красную жемчужину”. Томасу она очень нравится. Перед самым отъездом в Дублин он навещал меня в поместье, и мы очень мило поговорили за чашкой чая. Так здорово провести время со старым другом…

Попытки Лауры задеть её побольнее, не находили ответа. И даже если бы сейчас Эффи узнала, что они любовники, это бы вряд ли расстроило или удивило её. И, тем не менее, уступать Лауре она не собиралась.

– Конечно говорил, милая. – Эффи покровительственно улыбнулась, – у нас с Томми нет друг от друга секретов.

Вульгарно-сладкое “Томми” отразилось на лице Лауры кислой гримасой, впрочем же она быстро взяла себя в руки.

– Ваша пара пример для нас всех, – пропела она, в то время как глаза её метали громы и молнии.

***

Чем дольше продолжались их отношения, тем сильнее тяготился он своей тайной. Оливер привык быть честным, особенно с теми, кто был ему дорог, но сейчас всё обстояло иначе. Если бы эта тайна принадлежала только ему… Рассказать Эффи о Фенианском Братстве означало поставить под удар друзей, хоть он и доверял ей. А потому, прежде чем завести разговор, он обсудил это с Гленном, Джайлсом и Малкольмом – они имели право знать.

– Не думаю, что она станет выдавать нас намеренно, – задумчиво проговорил Финниган, – но это может произойти случайно.

– Она не болтлива.

– Чушь! – отмахнулся Гленн, – все женщины любят трепать языком. Особенно со своими подругами, а может статься, и с мужьями. Как думаешь, она много говорит со своим благоверным?

Оливер понимал, что Финниган хочет разозлить его, вывести из себя, напомнить лишний раз о том, что Эффи – чужая жена.

– Когда у женщин всё хорошо, они не заводят любовников, – слова друга отозвались вспышкой ревности. – Она верит мне, и имеет право знать, кто я такой.

– Согласен, – поддержал Веспер, – хоть тебе и сложно в это поверить, Финн, но миссис Клиффорд совсем не похожа на прочих дамочек. Я работаю в их доме и знаю её. Этой женщине можно доверить тайну.

Гленн почесал подбородок:

– А ты что думаешь, Малкольм?

Оливер посмотрел на приятеля. Тихий и молчаливый МакТаннер, как правило, поддерживал мнение большинства.

– Я думаю, миссис Клиффорд имеет право это знать.

Финниган допил остатки пива и горько усмехнулся:

– Я слишком хорошо тебя знаю, О’Брайен. И если ты что-то решил, тебя не остановить. Теперь остаётся только молиться, чтобы фортуна и дальше благоволила нам.

***

В то утро Джеральд и Сара уехали в Мэддел-Марш [1] на празднование девяностолетнего юбилея тётушки Кэтрин. Оливер же, сославшись на поручение Финнигана, остался в Гринборо.

Эффи отлично понимала, как сильно рискует, оставаясь у него на ночь, что такое страх для того, кто влюблён? Влюблённые – те же безумные, как говорил ещё античный мудрец.

Мэриан получила от хозяйки необходимую инструкцию – “госпоже нездоровится, у госпожи разыгралась мигрень, а посему обедать и ужинать она будет в своей комнате”.

…Странное это было ощущение. В Клиффорд-Холле минуты казались ей часами, а часы днями. Время тянулось бесконечно. Но как быстро оно летит, когда проводишь его с тем, кого любишь! Она пришла к Оливеру сразу после ланча, а когда опомнилась, за окнами уже стемнело. И так непривычно было сидеть за столом на маленькой кухне, попивая чай и слушая треск догорающих в печи поленьев. Она сидела у него на коленях в одной только нижней сорочке, перебросив через плечо небрежно заплетённую косу.

– О чём ты думаешь? – Оливер уткнулся ей в шею, вдыхая запах её кожи.

– Ни о чём и обо всём, – Эффи улыбнулась и пожала плечами. – О том, что я наконец чувствую себя свободной. О тебе и обо мне.

Она повернулась и обняла его за шею.

– О том, что я счастлива. И ещё я хочу, чтобы этот вечер и ночь тянулись бесконечно.

Если забыть о мрачной роскоши Клиффорд-Холла, полностью отдавшись во власть настоящего, то можно подумать, будто это их дом, и что она, Эффи Стенхоуп, жена ирландского арендатора. Каждое утро, когда он уходит, она занимается домашними делами, а ближе к полудню, захватив плетеную корзинку, отправляется на местный рынок – прикупить что-нибудь к ужину и перекинуться сплетнями с подругами, такими же женами арендаторов, как и она. Они обсуждают своих мужей, беззлобно ворчат, жалуются друг другу на то, что прошлым вечером их благоверными опять засиделись в пабе О’Доннела и что землевладельцы опять подняли аренду. А вечером, когда ужин почти остыл, она встречает Оливера на пороге – наигранно угрюмая, стоит, уперев руки в бока, готовая устроить мужу знатный нагоняй. Но вот он улыбается, хватает её на руки, так что, она визжит от неожиданности, и заносит в дом.

– Я должен кое-что сказать тебе, Эффи.

Они лежали на кровати, и её уже клонило в сон.

– Да?.. – проговорила она, лениво водя пальцем по его груди.

Оливер тяжело вздохнул, будто собираясь с силами, и Эффи удивлённо подняла голову.

– Что-то случилось?

Он прислонился к спинке кровати и устремил взгляд в пустоту. Эффи примостилась рядом.

– Ты ведь слышала о Фенианском Братстве?

Она нахмурилась.

– Да. Но… Почему ты говоришь об этом?.. – сердце ускорило ритм. – Какое ты имеешь к нему отношение? – в глубине души Эффи понимала, что, кажется, и без того знает ответ. – Ты… Ты один из них?

– Да, – коротко ответил он и посмотрел ей в глаза.

Воцарилось молчание. Её рука по-прежнему лежала у него на груди, но пальцы предательски дрогнули.

– И ты хочешь убивать англичан?

– Я хочу, чтобы моя страна обрела свободу.

У неё закружилась голова. Фенианец. Преступник. Она любовница преступника.

– Эффи, прошу тебя, не молчи, – прошептал он. – Скажи хоть что-нибудь.

Она привалилась к спинке кровати и потёрла виски.

– Я не знаю, что сказать, Оливер. Правда, не знаю. Это… Это же… Ты… Вы. Вы ведь хотите устроить революцию?

– Не сейчас. Не в этом году. И не в следующем. Но ты права. Рано или поздно это случится. И, конечно, ты имеешь право знать.

Она смотрела на него, пытаясь связать образ человека, которого любила с тем, что только что узнала. Наверное, это было очевидно с самого начала, он ведь такой… такой… ирландец. Эффи вспомнила то, как он посмотрел на неё, когда она в первый раз увидела его из окна экипаж; вспомнила то, как он разговаривал с дворецким, и его лицо на её с Томасом свадьбе. То, на что раньше она попросту не обращала внимания, сложилось в единую, до рези в глазах ясную картинку.

– И… чем вы сейчас занимаетесь?

– Знаешь, почему многие семьи ещё живут в своих домах? – ответил он вопросом на вопрос.

И Оливер рассказал ей. Эффи видела, как тяжело давался ему этот разговор, и то, как его пальцы нервно теребили край одеяла. И всё же, он доверился ей. Он мог бы промолчать, скрыть от неё эту страшную, неприглядную правду, но не сделал этого. Он верит ей. И она верила ему тоже. Фении занимались не только поставкой оружия из Америки и Шотландии – платили аренду за тех, кто погряз в долгах, обучали крестьянских детей грамоте и счёту, насколько это было возможно, но тоже тайно, английский закон запрещал обучать ирландских простолюдинов.

– Если бы последние две сотни лет мы жили независимо, ты бы сейчас не понимала ни одного моего слова, потому как я говорил бы на ирландском, – сказал Оливер. – Но я никогда его не учил. Это запрещено законом. Английским законом.

– Лучше бы я и впрямь не понимала ни одного твоего слова, – вздохнула она.

Комментарий к Глава 13. Любовница преступника

[1] Мэддел-Марш – название деревушки вымышленное

========== Глава 14. Земля непокорных ==========

Ранним утром, когда на горизонте едва обозначилась алая лента рассвета, Эффи спешно оделась и, отказавшись от завтрака, собралась уходить. Оливер наблюдал за ней, глядя исподлобья, но ничего не говорил. Конечно, он знал, что она не побежит звать англичан, но боялся другого – что больше никогда не увидит её. За ночь она не сказала ему ни единого слова – лежала, повернувшись спиной, но Оливер готов был голову на отсечение дать, что Эффи не спала.

– Я должен был сказать тебе, – не выдержал он, когда она была уже у двери.

– Никто никому ничего не должен, – сказала Эффи и обернулась. Её губы были плотно сжаты. – Это твоё решение, и твой выбор.

– Но ты ведь понимаешь, почему я сделал это? – Оливер подошёл к ней, взял за руку и посмотрел в глаза. – Потому что я люблю тебя. А любовь не признаёт лжи.

Эффи застыла. Она не ожидала, что он скажет это, и, положа руку на сердце, не знала наверняка, что именно Оливер испытывал к ней. Здравый смысл подсказывал, что нужно уходить и уходить навсегда, пока ещё не поздно вернуться и отвести от себя беду, и она могла бы сейчас попрощаться с ним. Могла. Но не хотела.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала Эффи, уткнувшись ему в грудь.

Сильные и ставшие уже родными руки, сжимали её плечи. Пальцы осторожно перебирали спутанные волосы, тёплое дыхание согревало висок. Почему? Почему всё так сложно, а мир так несправедлив?

– Если сейчас ты уйдёшь навсегда, я пойму.

Её ресницы щекотали его шею. Оливер закрыл глаза, прижимая её крепче и, может быть, в последний раз.

– Теперь я знаю, что такое настоящая жизнь, – Эффи подняла голову. – И я не хочу возвращаться туда, где все человеческие чувства давно мертвы. – В её глазах блестели слёзы.

У них нет будущего, нет ни единого шанса вырваться из этой тюрьмы, но здесь и сейчас, в этом доме, с этим мужчиной она была счастлива. Преступник, мятежник… Но она знала его и другим. Настоящего Оливера.

Он стиснул её в объятиях и впился в губы отчаянным, каким-то безнадёжным поцелуем.

– Я здесь…. Я с тобой, – шептал он между поцелуями, – и я жив. Мы живы.

***

Тремя днями позже, когда в доме О’Брайенов проходила очередная встреча Братства, раздался стук в дверь. Хлопочущая у плиты Сара, побледнела как смерть и замерла со сковородкой в руках. Джеральд свёл брови и хмуро глянул на сидящих за столом Оливера и компанию. Финниган потянулся к закрепленному на ремне пистолету.

– Вы ведь не ждётё гостей? – спросил он, зная, каким будет ответ.

– Я открою, – Оливер поднялся из-за стола и снял с крючка висящее у двери ружьё.