Текст книги "Эффи Стенхоуп (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Я давно влюблён вас, – выпалил он и нервно перевёл дыхание, – с того самого Рождества.
Эффи замерла. С той поры минуло… восемь лет. В детской влюблённости нет ничего необычного – в четырнадцать и она тайно вздыхала по Гаю Джонсону, потом был Джим Лайтолер, а после него… Первая любовь приходит к каждому – трепетное, исполненное восторга и смятения чувство вспыхивает как спичка, но также быстро сгорает, обращается в пепел и разлетается по ветру. Эффи и подумать не могла что…
– Томас… – прошептала она потрясённо, – я даже… даже не знаю, что сказать.
Это не было кокетством, Эффи действительно находилась в замешательстве.
– Не нужно ничего говорить, – Томас поднёс её руку к губам и мягко поцеловал, – я просто… Я должен был сказать это вам. Я ничего от вас не требую, но, не оставляю надежды, что может быть, со временем, вы полюбите меня. Клянусь, Эффи, я сделаю всё для вашего счастья.
Что она могла ему ответить? Даже сейчас, когда они стояли на пустынной аллее и говорили о будущей жизни, ей не верилось, что всё происходит наяву. Она ничего не чувствовала к Томасу, но знала, что должна научиться. Не только потому, что так надо и этого хотят родители, но и потому, что Томас был действительно хорошим человеком, и она видела, что он не врал, когда говорил ей о чувствах. Такие как Томас этого не умеют, и было бы жестоко относиться к нему с холодным равнодушием. В конце концов, ей достался не самый худший вариант.
– Я рада, что мы поженимся, – соврала она, – и не хочу, чтобы вы терзали себя напрасными сомнениями. Пусть всё случилось неожиданно, и я, должна признаться, очень растеряна, но, уверена, мы отлично поладим, – обещать ему большего Эффи пока не могла.
– Хорошо, что вы честны со мной, – сказал Томас, – я не смею требовать, чтобы вы полюбили меня с первого дня. В конце концов, это мои проблемы, – добавил он с грустинкой. – Вы, верно, мечтали о чём-то другом… Или о ком-то.
– Нет! – Эффи крепко сжала его руку, – я ни о ком не мечтаю, и ни в кого не влюблена. Матушка несколько раз представляла меня потенциальным женихам и….
– Уверен, вы пользуетесь большим успехом в свете, – заметил он.
– Может быть, – Эффи пожала плечами, – но мне не нравился ни один из кандидатов, а уж когда она представила меня Генри Фрею… – Эффи ухмыльнулась, вспомнив историю годовой давности, – я сказала ей, что лучше стану десятой женой османского пашѝ (2) или уйду в монастырь.
Томас улыбнулся:
– Наверное, и от меня хотели сбежать?
– Конечно, хотела! – рассмеялась Эффи, – под моей кроватью стоят чемоданы, а в порту ждёт подкуплённый капитан испанского судна, который увезёт меня в Сингапур!
– Вы мечтаете о дальних странах? – их разговор как-то сам по собою перешёл в другое, менее опасное русло.
– Я совсем немного знаю о мире, а за свою жизнь всего один раз бывала в настоящем путешествии, – рассказывала Эффи, – два года назад мы с родителями навещали моего брата Каледона в Париже. Он изучает юриспруденцию в Сорбонне. Но есть много мест, где я хотела бы побывать. Хотя бы в том же Сингапуре.
– Не могу обещать вам, что мы поедем туда, но у меня есть дальние родственники в Шотландии… Может быть, как-нибудь мы с вами навестим их.
Они ещё около часа гуляли по аллеям Ковент-Гардена, но беседа их как-то не складывалась. Томас рассказывал ей о своей жизни в Ирландии, называл имена каких-то незнакомых людей, спросил о том, что она думает о кризисе на рынке недвижимости в Дублине… Её отец тоже любил говорить о делах и финансах, но вместе с тем обладал здоровым чувством юмора и жизнерадостным нравом – Томас же оказался добрым, но невероятно скучным.
Когда перед возвращением домой они обедали в одном из ресторанов в Ламбете (3), Эффи пыталась завести разговор о книгах, путешествиях, и просто немного разузнать об интересах Томаса, но из литературы он, как выяснилось, читал лишь труды немецких и австрийских философов (имена которых Эффи ни о чём не говорили), дальше Англии никуда не выезжал да и не стремился, а из интересов назвал только помощь отцу в управлении поместьем да охоту в компании нескольких приятелей-джентльменов.
Эффи была не то, чтобы разочарована (в конце концов, у её отца и матери тоже по большому счёту почти не было общих интересов), но с грустью признала обыденную реальность – скорее всего её ждёт безбедная, но совершенно обычная, ничем не примечательная жизнь.
“Но зато я уеду из Лондона”, успокаивала себя Эффи и эти мысли давали ей некоторое воодушевление. Конечно, жизнь знатной леди всегда будет диктовать определённые нормы поведения и образ жизни, но, кто знает, может быть, в Ирландии светские условности не играют столь важной роли?
***
Следующие две недели пронеслись перед её глазами чередой визитов, прогулок и поздравлений. Леди Элинор рассчитывала, что свадьба пройдёт в Англии, и когда её планы рухнули, сделала всё, чтобы о скором замужестве её дочери узнали в лондонском свете. Миссис Стенхоуп не без гордости представляла своего племянника и от души наслаждалась одобрительными, а подчас и восхищёнными взглядами. И конечно же графиня не забыла о том, чтобы заметка о предстоящей свадьбе появилась в газетах.
К тому моменту, когда все формальности были соблюдены, а приготовления в дорогу закончены, Эффи чувствовала себя измотанной и опустошенной. И даже зависть “заклятых подруг” вроде дочери Говардов уже не доставляла той радости, как поначалу.
– Я отослал телеграмму в Клиффорд-Холл о нашем скоро прибытии, – сообщил Томас, когда вернулся из почтового отделения, – скоро мы будем дома, – улыбнулся он.
Дома… Теперь ей придётся смириться с тем, что её новый дом находится в Ирландии. И эта мысль казалась странной и ненастоящей.
Мистер и миссис Стенхоуп как-то незаметно ушли из гостиной, оставив их одних. По всем правилам этикета будущим супругам было нежелательно оставаться в полутёмной гостиной на ночь глядя, но леди Элинор сочла, что в данном случае беспокоиться не о чем, и будет даже хорошо, если Томас позволит себе чуть-чуть лишнего. Самую малость. И он позволил.
– Вы разрешите обнять вас, мисс Стенхоуп, – робко спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
Эффи подошла к нему и мягко коснулась щеки. Ох, что бы сказала на это чопорная миссис Говард, промелькнула шальная мысль, и лишь подстегнула её решимость. Томас вздрогнул и неуверенно накрыл её руку своей мягкой ладонью.
– Зовите меня Эффи, – попросила она.
– Эффи… – повторил он, словно пробуя это имя на вкус, смакуя каждый его звук.
Как забавно, подумала она. Днём он звал её по имени, а сейчас, в темноте гостиной, вдруг оробел.
– Если хотите, можете даже поцеловать меня, – шёпотом сказала Эффи.
Его лицо оказалось вдруг невозможно близко, а в следующий миг она почувствовала лёгкое прикосновение его губ к своим губам.
– Я счастлив, что вы станете моей, дорогая. Можно звать вас “дорогая”?..
– Можно, – ласково ответила Эффи, – даю слово, я постараюсь сделать вас счастливым.
О большем Томас просить не смел. Эффи чувствовала, с каким яростным стуком билось его сердце… и ничего не чувствовала. “Это не страшно. Любовь приходит с годами. Я подожду”.
Комментарий к Глава 2. “Зовите меня Эффи”
(1) маркизет – тонкая, полупрозрачная ткань
(2) пашá – высокое звание турецких чиновников, военачальников и приближенных к султану во времена существования Османской Империи
(3) Ламбет – район в Лондоне
========== Глава 3. Такая разная Ирландия ==========
Эффи ещё с самого начала решила, что возьмёт Мэриан с собой в Ирландию – её верная компаньонка была сиротой, выросшей в работном доме, и идти девушке было некуда. Родители не возражали – леди Элинор почувствовала облегчение от того, что теперь не придётся думать над тем, как устроить жизнь бедной служанки, хотя и не считала её достойной компаньонкой для дочери. По мнению графини, Мэриан была простовата и недостаточно образована, но мисс Стенхоуп впервые за долгое время проявила непоколебимую решимость в этом вопросе.
Последний раз Эффи отправлялась в настоящее путешествие четыре года назад, когда вместе с Кэлом и родителями ездила во Францию. Ежегодные же поездки в Озерный Край не считались – они давно стали обыденными и ничего примечательно в них не случалось. Теперь же ей предстояло отправиться в настоящее приключение под названием “новая жизнь”.
Это приключение началось в лондонском порту, именно тогда Эффи впервые взошла на борт корабля. Клиффорд-старший, у которого, кажется, были связи даже на Ямайке, позаботился о том, чтобы им достались самые лучшие каюты. На палубе их лично встретил седовласый капитан с блестящей трубкой во рту, густой бородой и загорелым, морщинистым лицом, закалённым морскими ветрами.
Леди Элинор, сославшись на усталость, отправилась в каюту ещё до того, как корабль отчалил, Эффи же осталась на палубе. Она стояла у самого борта, разглядывала пёструю людскую толпу на причале и прощалась с городом, из которого совсем недавно мечтала вырваться.
– Думаю, следующей весной мы можем приехать сюда вновь, – Томас встал рядом и накрыл её ладонь своей. – Я знаю, вам нелегко оставлять дом.
– Теперь мой дом в Ирландии, – ответила Эффи.
– Вам нет нужды притворяться, – сказал Томас, – я всё понимаю.
Она простояла на палубе до самого отплытия. Возможно, задержалась бы и подольше, но небо заволокло тучами, и поднялся ветер. Эффи бросила последний взгляд на скрывающиеся в тумане очертания причала и, не оборачиваясь, ушла с палубы.
Три недели плавания совсем не утомили её. Морской болезни, как выяснилось, она была не подвержена, каюта оказалась удобной, и матушка теперь почти не досаждала ей нравоучениями. Леди Элинор, очевидно, смирилась с обстоятельствами и была уверена, что отдала дочь в надёжные руки.
В погожие дни Эффи нравилось подолгу стоять на палубе, подставляя лицо солёному ветру и смотреть в голубую даль, которой, казалось, не было конца. В такие моменты она чувствовала себя путешественницей, искательницей приключений, плывущей навстречу неизвестным берегам. И впервые в жизни Эффи задумалась о том, насколько действительно велик этот мир. Сколько неизведанных земель и далёких островов раскидано по свету? Сколько загадочных стран лежит где-то там, за многие-многие мили? От этих мыслей сердце её билось быстрее и вместе с тем сжималось от грусти – Эффи понимала, что ей не увидеть всего этого. Затаив дыхание, она слушала рассказы капитана о Сингапуре и Индии, далёкой Шри-Ланке и скованной вечными льдами Гренландии. Какой же он счастливый, думала Эффи. Она прониклась к капитану ещё большей симпатией, когда узнала, что в одно из своих плаваний в Сиам мистер Хэш отправился вместе с супругой. Какая жалость, что её Томас не капитан!
На тринадцатый день их “одиссеи” разразился шторм. Вспышки молний рассекали черные небеса, потоки ливня заливали палубу, а исполинские волны швыряли судно как бумажный кораблик. Леди Элинор молилась, перебирая свои старые чётки, и каждые четверть часа требовала у служанки нюхательную соль (1), мистер Стенхоуп зачарованно смотрел в окно и будто бы даже помолодел. Размеренная лондонская жизнь не убила в нём прежний дух авантюризма. Томасу было явно не по себе, но, не желая ударить в грязь лицом, он бодрился, и с восхищением смотрел на Эффи, которую буря совсем не пугала.
– Капитан Хэш сказал мне, что видел шторма и посильнее, – улыбнулась Эффи, глядя в окно каюты, где чёрные волны свирепо атаковали корабль, с шумом и белой пеной разбиваясь о стекло.
– Вам по душе буря? – улыбнулся её наречённый.
– Кораблю спокойнее в порту, но он не для этого строился, – ответила она. – Шторм помогает ощутить вкус жизни. Настоящей жизни. Вы чувствуете её, Томас?
Он неловко улыбнулся:
– Я чувствую что меня, кажется, укачало.
Эффи ничего не ответила, лишь вздохнула и снова отвернулась к окну.
***
Через двадцать четыре дня они ступили на берег Ирландии. Изначально капитан планировал прибыть в Корк, но получил тревожные вести о столкновении там фениев с властями (2) и принял решение идти в Дублин.
Спускаясь по трапу, леди Элинор боязливо оглядывалась, точно ждала вот-вот увидеть вооруженную толпу, но ничего подобного, естественно, не произошло, хотя напряжение всё же ощущалось. Тут и там расхаживали полицейские патрули, проверяя документы у всякого, кто казался им хоть немного подозрительным, и даже семейство Стенхоуп не стало исключением.
– У вас здесь тоже случаются беспорядки? – шёпотом спросила графиня.
– Никак нет, миледи, – ответил констебль, – это не более, чем формальность.
Леди Элинор такое заявление, впрочем, не слишком убедило.
– Томас, мальчик мой, – спросила она, когда они ехали в экипаже, – а ты уверен, что в вашем графстве сейчас безопасно?
– Уверен, миссис Стенхоуп, – успокоил Томас, – местные власти работают на совесть, да и Оффали считается одним из самых спокойных регионов.
– А вы когда-нибудь видели фениев своими глазами? – с любопытством спросила Эффи.
– Я видел, как шериф и его помощники уводили нашего крестьянина-арендатора, – ответил Томас. – Вроде бы в его доме нашли пару ружей, привезённых из Штатов.
– И его взяли под стражу лишь на этом основании? – изумилась Эффи.
– Я не знаю подробностей, моя дорогая, но, думаю, тебе не стоит забивать этим голову.
У Эффи осталось ещё много вопросов. Например, пробовал ли Клиффорд-старший как землевладелец разобраться в ситуации, и что было дальше с тем крестьянином, но по понятным причинам она не стала подливать масла в огонь.
В Дублине они задержались на четыре дня. Ирландская столица не произвела на Эффи особого впечатления и, на её взгляд, мало чем отличалась от Лондона: улицы, дома, экипажи и люди выглядели точно так же. Два раза они с Томасом выходили на прогулку, будущий супруг показывал ей городские достопримечательности, разбавляя их фактами из истории. Эффи слушала вполуха – ушедшие эпохи привлекали её, но речи Томаса аппелировали датами, именами градоначальников и сухими фактами из учебников. То ли дело, если бы он рассказывал о храбрости и трусости, любви и ненависти, дружбе и предательстве, что помнили эти улицы!
Очень часто Эффи замечала полицейские листовки с портретами разыскиваемых диверсантов-фениев, призывы-агитки отлавливать врагов Её Величества и стоять на страже безопасности государства. Иными словами, “сдай ближнего своего и получи за это деньги”.
Отличить ирландцев от англичан было довольно просто. Первые смотрели на вторых настороженно, с долей неприязни, а англичане, в свою очередь, в каждом ирландце готовы были увидеть фения.
Так, например, миссис Элинор подозрительно косилась на кучера и сопровождающих их карету, когда они собирались в дорогу. Миссис Стенхоуп даже предложила Томасу нанять для такого длительного путешествия англичан, но Клиффорд-младший деликатно отмахнулся, добавив, что именно эти люди и доставили его в Дублин.
Путь предстоял неблизкий. До графства Оффали было около недели пути по старому тракту, и это внушало графине дополнительные страхи. Буйное воображение леди Элинор в красках рисовало, как на их карету нападают вооружённые диверсанты, придорожные разбойники и дикие животные. Мистер Стенхоуп, услышав эти заявление, лишь усмехнулся себе в усы.
***
– Какая красота! – воскликнула Эффи, высунувшись в окно кареты.
Дорога была пустынной, и графиня махнула рукой на то, что дочь не следует правилам этикета. Но даже если бы леди Элинор возразила, Эффи бы всё равно её не послушала.
По правую руку от тракта возвышались покрытые вековечным лесом горы с отвесными, испещрёнными расколами уступами. Слева расстилались поля, уходящие вдаль и сливающиеся с горизонтом. Воздух был чистым и свежим, без примеси фабричного дыма и зловония сточных канав; у Эффи кружилась голова, она чувствовала себя, словно пьяная.
…Они проезжали холмы и равнины, реки и скалы; изредка попадались небольшие деревушки с глинобитными домами, соломенными крышами и плетёными изгородями. Эффи казалось, что она очутилась в каком-то другом, совершенно незнакомом ей мире, и мир этот ей нравился.
Когда они остановились у шумной бурлящей реки, чтобы пополнить запасы воды, она с трудом удержалась, чтобы не разуться и зайти в воду. Можно представить, что сказала бы на это матушка!
На пятый день пути деревни встречались всё чаще. Эти земли принадлежали Клиффордам, и Томас не без гордости рассказывал Эффи о том, как здесь устроена жизнь и что совсем скоро она станет полноправной владелицей этой местности.
– Сколько здесь поселений?
– Восемь, – мгновенно ответил Клиффорд, – и в каждой не менее десяти домов. Общий ежемесячный доход с ренты составляет около двухсот фунтов. Но это в идеале. На деле же не все арендаторы вовремя платят по счетам.
– И что происходит, если у семьи нет денег? – спросила Эффи, смутно догадываясь, каким будет ответ.
– Отец довольно лоялен в этом плане и обычно даёт отсрочку в несколько месяцев, да и проценты в таком случае невысокие. Но если речь идёт о злостных неплательщиках… – Томас вздохнул, – приходится идти на крайние меры.
– Выгонять семьи на улицу? – уточнила Эффи.
– Такого почти не случается, – успокоил Томас.
– Но всё же случается? – не унималась Эффи.
Ей казалась ужасной мысль о том, чтобы оставить без крыши над головой целую семью. А если это происходит накануне холодов? Эффи посмотрела на Томаса: неужели этот мягкий и добрый человек способен на столь хладнокровный цинизм? Хотя его мнение, наверное, не особо учитывается; Эффи не была знакома с Клиффордом-старшим, но, по словам матери, характер у него ровно что сталь.
– К вечеру, если всё будет благополучно, доберёмся до Клиффорд-Холла, – сообщил возница на утро седьмого дня.
– В каком смысле “если всё будет благополучно”? – встрепенулась леди Элинор.
Но Томас поспешил её успокоить:
– Ирландцы – очень суеверный народ, – мягко улыбнулся он. – “Не говори “гоп!” пока не перепрыгнешь, такова их любимая пословица.
– Ох, надо было нанимать англичанина… – пробормотала графиня, возвращаясь к чтению.
К обеду въехали в очередную деревню. Домов здесь было больше, чем в предыдущих, почти маленький городок: имелся постоялый двор, несколько пабов и каменная церковь, в то время как в остальных “дома Господа” являли собой в основном глиняные лачуги.
– Это Гринборо, самое большое из здешних поселений, – сообщил Томас. – Сорок три двора.
– И все они ваши? – тут же уточнила графиня.
Эффи закатила глаза.
– Почти, но люди здесь более зажиточные, некоторые выкупили землю, открыли пабы и лавки… Отец поощряет мелких предпринимателей.
Улицы деревушки были узкими, многолюдными, и из-за снующих туда-сюда местных, карета двигалась медленно. Леди Элинор мученически вздыхала и яростно обмахивалась веером, Эффи же с интересом разглядывала прохожих. Одеты они скромно, но добротно, а на дорогой экипаж косились недоверчиво и подозрительно. Эффи уже успела поймать на себе пару угрюмых взглядов. Стало совершенно понятно, как здесь относились к англичанам.
Неожиданно прямо перед каретой выскочил молодой мужчина с холщовым мешком за спиной и едва не угодил под колёса. Возница резко одёрнул лошадь, экипаж тряхнуло, и графиня выронила книгу.
– Полегче, О’Брайен, – засмеялся кучер, – в следующий раз могу и не успеть!
– Рад тебя видеть, Веспер, – козырнул тот, – быстро же ты вернулся.
– Везу в Клиффорд-Холл молодого господина и его будущую супругу, – сообщил возница.
Тот, кого возница назвал О’Брайеном, повернулся. До этого Эффи не могла толком его разглядеть – видела лишь широкую спину и тёмные вьющиеся волосы, но когда он бросил хмуро покосился на экипаж, встретила сосредоточенный взгляд карих глаз.
– Вечером собираемся в пабе, – парень снова обратился к вознице. – Тебя ждать?
– Конечно!
Леди Элинор потом ещё долго ворчала себе под нос про ужасные дороги и местных дикарей, а Эффи почему-то всё никак не могла выкинуть из головы случайного прохожего.
– Красивый, правда?.. – шёпотом спросила Мэриан.
– Вернись-ка ты лучше к своему вышиванию, – хмыкнула Эффи и задёрнула шторку.
На выезде из Гринборо дорога расширялась, и вдалеке на возвышении уже виднелись острые угли крыши Клиффорд-Холла. Но не особняк привлёк её внимание – ещё издали Эффи увидела разношёрстную толпу возле одного из приземистых домишек, и среди этой толпы выделялись двое всадников, одетые в чёрное. Высокие фуражки-котелки с кокардами явственно говорили о том, что мужчины были полисменами.
– Что там происходит? – Эффи вытянула шею, выглядывая наружу.
Томас помрачнел.
– Нам надо ехать, – коротко сказал он.
– Остановите карету! – крикнула Эффи вознице.
Веспер явно растерялся, не зная, кому повиноваться, но сбавил ход.
– Эффи, милая, что ты делаешь?! – попыталась возмутиться графиня, но дочь не послушалась.
– Я сказала, остановите карету! – она повысила голос.
Возница затормозил.
Как только экипаж остановился, Эффи выскочила наружу и угодила прямо в дорожную грязь, но не обратила на это внимания. Все присутствующие разом затихли и посмотрели на неё.
– Что здесь творится? – Эффи смотрела то на полицейского, то столпившихся у дома людей.
Высокий широкоплечий мужчина с рыжей окладистой бородой сжимал руки в кулаки, а рядом ним всхлипывала худенькая, бедно одетая женщина с ребёнком на руках. Возле неё, цепляясь за юбки матери, стояли ещё трое напуганных детей.
Ещё трое помощников шерифа тем временем выносили из дома вещи, небрежно кидая их прямо на землю. Четвёртый держал старуху, отчаянно вырывающуюся и пытавшуюся помешать.
– Эти люди четыре месяца на платили аренду, – хмуро бросил полицейский, – и, согласно закону, им надлежит освободить этот дом.
Женщина зарыдала, а её муж с нескрываемой ненавистью посмотрел на полицейских. Точно также он смотрел и на Эффи.
– Эффи, дорогая… – Томас вышел из кареты и взял её за руку.
– Это твоя земля! – воскликнула она, – твоего отца! Сделай же что-нибудь!
– Приказ мистера Клиффорда… – надменность представителя закона пошла на убыль.
– Сколько задолжали эти люди? – спросила Эффи.
Полисмен кивнул напарнику, и тот посмотрел в бумагу.
– Пять фунтов, – сообщил он.
Эффи достала из сумочки кошелёк.
– Подожди! – остановил Томас и обратился к полисмену, – запишите на мой счёт, сэр. Завтра же я пришлю вам чек.
– Но ваш отец…
– Я сказал, запишите на мой счёт, – голос Томаса прозвучал неожиданно твёрдо.
Офицеры снова переглянулись, и старший, наконец, кивнул. Спорить с землевладельцем он не решился, а там уж пусть сами между собой решают, рассудил представитель закона.
– Спасибо, – тихо сказала Эффи, сжимая руку будущего мужа.
В глубине души она понимала, что без её вмешательства Томас не сделал бы ничего подобного, но всё равно была ему благодарна.
Взгляд главы семейства немного смягчился, но всё равно оставался настороженным.
– Благодарю, м’леди (3), – пробормотал бородач, – мы всё вернём, не сомневайтесь.
Его супруга кинулась Эффи в ноги, и девушка, не ожидавшая такой реакции, отскочила на шаг.
– Нам пора ехать, – Томасу было явно не по себе, – ты промочила ноги, дорогая, – он помог ей забраться в карету, – не хватало только, чтобы простудилась.
Как только Эффи уселась на скамью, матушка принялась отчитывать её за альтруистический порыв. Досталось и бедному кучеру.
– Мало того, что этот невежа не послушался Томаса, так из-за него ещё и опоздаем к ужину, – фыркнула она.
– Его зовут Джайлс Веспер, – машинально сказала Эффи, – и он, кстати, не такой уж невежа.
– Ты с ним разговаривала?! – ужаснулась графиня.
Эффи ничего не стала отвечать, лишь пробормотала себе под нос: “Можно подумать, я ему грудь показала…” Слышавшая это Мэриан тихонько хихикнула в кулачок.
Остаток пути до Клиффорд-Холла леди Элинор отчитывала дочь за самовольный поступок, хотя Эффи видела, что мать и сама жалела несчастную семью. А ещё девушка понимала, что, кажется, успела испортить отношения с будущим свёкром, с которым пока не была даже знакома.
Комментарий к Глава 3. Такая разная Ирландия
(1) старинный аналог современного нашатыря, в состав которого входили так же смеси ароматических трав. Использовалась как при обмороках, так и для успокоения
(2) данный факт – мой собственный вымысел. На деле же в Корке не происходило столкновения фениев с местными властями
(3) м’леди – использовано намеренно, чтобы подчеркнуть местный говор.
========== Глава 4. Хмурый ангел ==========
Ворота Клиффорд-Холла были открыты, когда экипаж свернул на широкую подъездную аллею. Эффи выглянула в окно. К особняку вела усыпанная гравием дорога и у самого крыльца расширялась, образуя большую площадку, в центре которой стоял выполненный в античном стиле фонтан. Дом же показался ей настоящим замком – каменные стены, обвитые плющом; старинные окна, башенки, острые крыши…. От главного крыла уходили по бокам ещё два, и оставалось лишь гадать, сколько комнат. Её старый дом на Лиливилл-роуд (1) тоже не был маленьким, но, как известно, всё познаётся в сравнении.
Эффи украдкой взглянула на мать. Леди Элинор оставалась невозмутимой, но в глазах её отражалась ностальгия. Графиня не была здесь с тех самых пор, как стала женой Эдварда Стенхоупа.
На крыльце уже выстроилась домашняя прислуга – дворецкий, экономка и старшие горничные. Впереди, на верхней ступени, держа руки за спиной, стоял высокий седовласый мужчина в коричневом костюме. “Клиффорд-старший”, без труда догадалась Эффи. Лица будущего свёкра она разглядеть пока не могла.
– Ну, вот и добрались, – сказал Томас и сжал её руку.
Веспер ловко спрыгнул с облучка и распахнул дверцу экипажа. Помог выбраться графине, затем подал руку будущей хозяйке. То ли от волнения, то ли оттого, что у неё просто затекли мышцы, но Эффи с трудом держалась на ногах и была от всей души благодарна Томасу, что тот придерживал её под руку.
– Элинор, – Клиффорд-старший резво спустился по ступеням, сдержанно улыбнулся и заключил сестру в объятия, – добро пожаловать домой.
Графиня сентиментально всхлипнула:
– Уолден! Мой дорогой Уолден! Как я же скучала!
Объятия Клиффорда-старшего длились не более пары секунд, затем он чинно поприветствовал мистера Стенхоупа, пожал руку, и всё его внимание переключилось на будущую невестку.
– Мисс Эффи, – Уолден кивнул и поцеловал её запястье, – добро пожаловать в Клиффорд-Холл.
Под взглядом голубых, почти прозрачных глаз она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Во взгляде Клиффорда-старшего не было враждебности, и в то же время он совершенно очевидно оценивал её – внешний вид, манеру поведения, жесты…
– Я очень рада нашему знакомству, мистер Клиффорд, – Эффи склонила голову и скромно улыбнулась, – мама так много о вас рассказывала… Это большая честь для меня.
Клиффорд-старший прищурился и наконец благосклонно кивнул. Высокий, седовласый, с орлиным носом и тонкими губами он являл собой классическое воплощение благополучия и стабильности. Несгибаемая осанка, суховатые жесты и размашистая походка выдавали в нём настоящего сына Англии, одного из тех, что составляли “золотой фонд” британского государства, старую аристократию, медленно и неизбежно вымирающую, чтобы уступить место новому поколению англичан, тех, кого старая гвардия презрительно называла “нувориш”.
– Пройдёмте же в дом, скоро подадут ужин, – Клиффорд окинул её последним, задумчивым взглядом и, развернувшись, зашагал вверх по ступеням, предварительно взяв под руку Элинор.
В просторном холле Эффи тотчас окружили две молодые горничные, шустрые рыжеволосые ирландки, и повели в отведённые комнаты.
Старинное поместье произвело на неё двоякое впечатление: широкие коридоры, сводчатые потолки и лестницы из красного дерева не могли не вызывать восхищённого трепета, но, по сравнению с лондонским домом, эта древняя обитель казалась Эффи душной и мрачноватой.
Её спальня и гостиная были под стать интерьеру – обитые деревянными панелями стены, ковры и массивная резная мебель. Особенно ярко выделялась кровать. Широкая, из полированного красного дерева, с расшитым на французский манер пологом, она удовлетворила бы даже прихотливую титулованную особу – какую-нибудь виконтессу, а может статься, и герцогиню. Эффи присела на край, провалилась в ворох мягчайших перин и покачала головой – она всегда предпочитала жёсткий матрас. Но главное – не забыть поблагодарить Клиффорда-старшего за роскошные покои, а новый матрас можно будет выписать из Дублина. Вряд ли Томас откажет ей в этом маленьком капризе.
Тяжёлые бархатные портьеры надёжно скрывали окна, оберегая частную жизнь владельцев, но Эффи сразу распорядилась открыть их и проветрить помещение.
Отпустив служанок, она велела Мэриан приготовить ей ванну и, забравшись в горячую воду, разрешила компаньонке удалиться. Ей требовалось побыть одной.
Поразмыслив, она выбрала один из своих домашних нарядов – муслиновое платье, сшитое по французской моде (2). Бледно-золотое, отороченное насборенным чёрным атласом, а по рукавам и вырезу расшитое бежевым кружевом. Возможно, немного кокетливое, но Эффи оно нравилось. К тому же все её чайные платья оказались безнадёжно измятыми, а вечерние были бы попросту неуместны.
Мэриан уложила ей волосы в свободный пучок и закрепила сердоликовой заколкой, присланной Каледоном на прошлое Рождество.
– Чудно выглядите, дорогая племянница, – улыбнулся Клиффорд-старший, когда она появилась в гостиной.
– Благодарю, сэр, – поблагодарила Эффи и улыбнулась в ответ.
Будущий свёкр, склонив голову, с интересом наблюдал за тем, как она проходит в комнату и садится рядом с Томасом. О чём он думал в тот момент, так и осталось для неё загадкой.
Поначалу застольный разговор носил безобидный характер светской беседы – Уолден расспрашивал их о том, как прошла дорога, делился какими-то малозначащими новостями… Всё это время Томас, скрывая волнение, выжидал удобного момента и, после того, как отец допил третий бокал вина, рассказал о случившимся в деревне, но ни слова не упомянул о том, что идея принадлежала Эффи.
Уолден слушал внимательно, не перебивая и глядя ему в лицо, но следовало отдать Томасу должное – тот ни разу не опустил глаз, говорил твёрдо, с уверенностью и спокойствием.
– Хмм… – задумчиво протянул отец, потирая гладко выбритый острый подбородок.
– Мистер Клиффорд, – Эффи не выдержала и вмешалась. В конце концов, будет нечестно, если все шишки достанутся Томасу, – я должна признаться, что это была моя идея.
– Вот как? – Уолден, потеряв к сыну интерес, посмотрел на будущую невестку.
– Возможно, это было опрометчиво, но мне стало так жаль этих людей… И я согласна полностью покрыть нанесенный вам ущерб.
На несколько секунд воцарилась тишина. Клиффорд-старший пригубил вина, задумчиво покрутил в руке хрустальный фужер, не спеша поставил на стол…
