Текст книги "Эффи Стенхоуп (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Быть землевладельцем, крайне трудная обязанность, мисс Стенхоуп, – проговорил он, не сводя с неё глаз, – трудная не только в плане управления, но и в плане принятия решений. Я вас не виню, и уж конечно, ни за что не стану брать ваших денег. Женщины эмоциональны, подвержены страстям и такова уж их природа, ничего не поделаешь. Именно поэтому вам не стоит забивать свою очаровательную голову столь неоднозначными вопросами. От этого случаются мигрени. Благотворительность, помощь в решении семейных неурядиц, забота о вдовах и сиротах – я уверен, что вам с вашей добротой и неумолимой энергией всё это придётся по душе. Кроме того, это ваши обязанности как будущей владелицы Клиффорд-Холла.
Эффи поняла, что ей в открытую указали на место. И никто, даже отец, который всегда считался с её мнением, не проронил ни слова.
– И всё-таки я ещё раз прошу прощения за причинённые неудобства, – глядя ему в глаза, повторила Эффи, – я не знаю здешних обычаев и благодарна вам за понимание.
– Что ж, – Клиффорд-старший поднял бокал, – очень хорошо, что мы нашли общий язык, а потому предлагаю оставить эту тему и поговорить о более подходящих для случая вещах.
***
– Твой отец сильно разозлился? – спросила Эффи, когда после ужина они с Томасом сидели в библиотеке.
– Нет, – ответил он. – Он сказал, что ты напоминаешь ему мою тётушку Грейс, – Томас улыбнулся.
О младшей сестре своей матушки Эффи знала немного – Элинор, по-своему любила её, но, вспоминала нечасто, и почти всегда с сожалением. По её словам, Грейс с юных лет отличалась сумасбродством, и с возрастом, к великому разочарованию родителей, это не прошло. Давным-давно, когда Эффи была совсем крошкой, Грейс навещала их в лондонском доме, но потом Элинор перестала ее приглашать, очевидно, опасаясь, что её сестра может “заразить” племянницу своим бунтарством.
– Матушка тоже так говорила, – Эффи усмехнулась в ответ. – Надеюсь, что она успеет приехать к нашей свадьбе.
– О, вот в этом можешь не сомневаться! – успокоил Томас. – Грейс ни за что не пропустит такого мероприятия.
По тому, как он о говорил о ней, было очевидно, что Томас относился к тётушке с большой теплотой.
– Ты тоже думаешь, что мы похожи? – Эффи хитро прищурилась.
– Я думаю, что таких, как ты больше нет, – сказал он серьёзно.
Эффи протянула руку и накрыла его ладонь своей. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, но вдруг он резко притянул её к себе и, прежде, чем Эффи успела опомниться, поцеловал. Совсем не так, как прошлый раз в гостиной – это был чувственный, по-настоящему мужской поцелуй, и на мгновение Эффи забыла, как дышать. Её захватила волна новых, незнакомых доселе ощущений, но, прежде, чем они обрели форму, Томас отпрянул.
– Прости, – тяжело выдохнул он, переводя дыхание.
– Тебе не за что просить прощения, – Эффи попыталась улыбнуться. – Ведь скоро мы станем мужем и женой.
В лице Томаса проскользнуло что-то новое, что-то, чего она прежде не видела или не хотела видеть. Не просто с нежность – настоящая страсть, такая волнительная и пугающая одновременно.
Он проводил её до спальни и, осмелев, снова поцеловал на пороге, пока Мэриан шла отпирать дверь. Ещё мгновение – и она бы застукала их.
– Доброй ночи, моя дорогая, – Томас деликатно, очень по-светски кивнул, но глаза его были непривычно озорными.
– Доброй ночи, мистер Клиффорд, – в том же духе ответила Эффи, незаметно подмигнув ему на прощание.
Мэриан смущённо поклонилась новому хозяину и закрыла дверь. Оставшись один в тёмном и пустом коридоре, Томас привалился к стене и несколько секунд простоял, счастливо улыбаясь собственным мыслям.
***
Он видел, в каком волнении пребывала Эффи по мере приближения дня их свадьбы, и, чтобы развеяться, предложил отравиться на конную прогулку и заодно показать окрестности. За всю последнюю неделю Эффи не покидала территории Клиффорд-Холла, а прогулки её сводились в основном к тому, что она вместе с Мэриан расхаживала по парковым дорожкам или читала на скамейке, если не было дождя. В таких обстоятельствах идея небольшого приключения вызвала у неё живейший восторг – Эффи обожала конные прогулки, и пока Каледон не уехал в Париж, они каждые выходные отправлялись в Ковент-Гарден (3), брали напрокат лошадей и несколько часов кряду разъезжали по аллеям.
– Надеюсь, я ещё не разучилась держаться в седле, – улыбнулась она, просовывая ногу в стремя. Получилось довольно ловко.
На ней был тёмно-синий костюм для верховой езды – подарок Клиффорда-старшего впридачу к чистокровной ирландской лошади гнедой масти. Прежде у Эффи никогда не было собственной лошади – те, которых запрягали в экипаж, не в счёт, и уж, конечно, не чета этой красавице. Эффи назвала её Артемидой.
– О… да ты с характером, девочка – Она улыбнулась, когда лошадь слегка взбрыкнула, – Думаю, мы с тобой поладим, – наклонившись, прошептала Эффи.
Лошадь только фыркнула.
Прогулка удалась на славу. Сперва они ехали полем – снег уже сошёл, и на влажной земле проклёвывались первые робкие травинки. Должно быть, летом здесь всё утопает в зелени и цветах, думала Эффи, оглядываясь вокруг. Ветер развевал её волосы, выбившиеся из-под шляпки, но она не чувствовала холода – только свободу.
Затем ехали вдоль обрыва – грунтовая дорога проходила всего в нескольких футах от отвесного края, и было страшно даже голову повернуть.
– Давай будем выбираться сюда почаще, – попросила Эффи, когда они остановились у реки, чтобы напоить лошадей.
– Конечно, – ответил Томас и приобнял её, – тебе правда так нравятся эти места?
Эффи кивнула:
– Здесь дышится легче. Ты чувствуешь?
Он улыбнулся:
– Я прожил здесь всю свою жизнь, и наверное, просто не вижу того, что видишь сейчас ты. Но я люблю эти места. Люблю всем сердцем. Это наша земля, наше достояние. И кто сохранит его, если не мы?
Томас рассуждал так, как рассуждает большинство потомственных аристократов. В нём не было заносчивости и высокомерия, но его глаза не видели того, что видела Эффи, он смотрел на жизнь под иным ракурсом, с точки зрения землевладельца, для которого сохранение достояния и его преумножение всегда будут стоять на первом месте. Эффи видела это и всё понимала. Ей самой предстояло стать такой же – этого ждали от неё родители и Клиффорд-старший.
К полудню небо заволокло тучами, а вдалеке раздавались приглушенные раскаты грома.
– Нужно возвращаться, если не хотим промокнуть, – сказал Томас.
Возможно, прогулки под дождём имели свою необъяснимую прелесть, но в данный момент Эффи с куда большим удовольствием отогрелась бы у жарко растопленного камина. Да и матушка с Клиффордом-старшим вряд ли обрадуются, если они с Томасом вернутся домой промокшие до нитки.
Они решили срезать путь и свернули в небольшой перелесок. Тропа здесь была узкой, и Эффи ехала впереди.
– Догоняй! – она пришпорила Артемиду и унеслась вперёд.
Её почти детский азарт передался и Томасу – какой бы породистой и быстрой лошадью не была Артемида, он знал, что Буревестника не обскакать никому.
– Обречённая затея, миледи! – смеялся он, нагоняя её, – Вам от меня не уйти!
Эффи обернулась и засмеялась в ответ. Что ж, возможно, с ним и в самом деле будет не так уж скучно… Вдруг на тропу выскочило тёмное пятно, при ближайшем рассмотрении оказавшееся дикой собакой. Животное испуганно взвизгнуло и зарычало; Артемида взбрыкнула и встала на дыбы. Эффи едва удержалась в седле, но не успела перевести дух, как лошадь понесла. Где-то позади раздавался крик Томаса и цокот копыт Буревестника, но Эффи едва слышала их. Её лошадь практически вышла из управления и неслась очертя голову, а наездница из последних сил держалась в седле, отклоняясь то вправо, то влево. Ладони вспотели, поводья выскальзывали из рук. Томас что-то кричал, но она не оборачивалась, понимая, что в таком случае точно потеряет равновесие. Низко свисающая ветка хлыстнула по лицу, и щека вспыхнула жгучей болью. Вскрикнув, Эффи не удержалась, нога вылетела из стремени, ткань юбки скользнула по коже седла, и, отпустив поводья, Эффи полетела вниз. Земля вдруг оказалась совсем близко перед глазами. Глухой удар, от которого что-то больно ухнуло в груди и стремительно меркнущий свет – последнее, что запомнила Эффи, перед тем как провалиться в чёрную пустоту.
Томас нагнал её миг спустя, но слишком поздно, чтобы предотвратить падение. Соскочил с лошади и подбежал к распластавшейся на земле невесте.
– Эффи! – он знал, что нельзя трогать упавшего всадника, но всё равно осторожно перевернул её на спину.
Проверил пульс: замедленный, но вполне ощутимый. Он огляделся по сторонам, хотя вероятность встретить здесь кого-нибудь была равна нулю. Лес принадлежал семье Клиффордов, а после того, как участились случаи браконьерства, Уолден запретил местным соваться в угодья.
Оставлять Эффи лежать на холодной земле было попросту опасно, и Томас бережно взял её на руки. До Клиффорд-Холла оставалось около трех миль, но выбора у него не было – придётся устроить её на лошадь и идти пешком.
Страх за невесту сковывал его тело, но Томас держался – если с Эффи что-то случится, он себе не простит.
– Вот так… – он осторожно усадил её на Буревестника, и Эффи безвольно привалилась к лошадиному затылку.
Взяв поводья, он, придерживая Эффи, пошёл рядом, выпустив вперёд Артемиду. Эффи была смертельно бледна, а руки её холодными. Стиснув зубы, Томас мысленно проклинал себя за роковое промедление – успей он хоть на секунду раньше, беды не случилось бы.
– Всё будет хорошо, даю слово, – он сжал её тонкую ладонь.
Вдруг впереди послышался скрип колёс и низкие мужские голоса, а ещё через секунду из-за поворота вывернула телега, запряжённая дряхлой кобылкой. Правил ею молодой темноволосый парень, хорошо сложенный, но бедно одетый. За его спиной на холщовых мешках сидел седовласый мужчина с растрепанной бородой и, покуривая трубку, напевал под нос залихватскую песенку. Увидев Томаса, парень резко затормозил и сердито толкнул в бок своего пассажира, не заметившего встречных всадников. Бородач встрепенулся и вытащил трубку.
– Добрый день, сэр Клиффорд! – крикнул он и только потом увидел, что попутчица землевладельца находится без сознания. – Святые угодники, что с молодой госпожой?!
– Упала с лошади, – Томас, конечно, знал, с какой целью эти двое оказались здесь, но не собирался сейчас это выяснять, – Нужна помощь.
Тот, что помоложе, ловко спрыгнул с облучка и размашистой походкой направился к лошади. Окинул коротким взглядом безвольно сидящую Эффи и посмотрел на Томаса:
– Нужно переложить её на телегу.
Томас снова взял её на руки, пока старик укладывал мешки, бормоча “вот так… вот так… сейчас… чтобы помягче…” и страшно суетился.
Эффи уложили на повозку. В какой-то момент сознание ненадолго вернулось к ней, и, открыв глаза, она увидела перед собой мужское лицо, показавшееся смутно знакомым. Тёмные вьющиеся волосы, настороженные карие глаза… Но черты этого лица были слишком размыты, вокруг всё плыло, в ушах звенело… “Если это галлюцинация, то она, определенно, приятная…” проплыло в её затуманенном разуме. “А может быть, я умерла, и меня встречает ангел? Но почему он хмурый?..” Сознание вновь покинуло её, и свет вокруг померк.
Комментарий к Глава 4. Хмурый ангел
(1) Лиливилл-роуд – небольшая пасхалочка для тех, кто читал “Отражение” :)
(2) чайное платье Эффи – https://cloud.mail.ru/public/CQvf/UGYqsvUtP
(3) Ковент-Гарден – один из парков Лондона
========== Глава 5. Наша земля, наша страна ==========
Всю дорогу старик причитал, охал, бормоча: “Как же так?.. Вот беда-то какая…” и всё в таком духе. В конце концов, Томас, не выдержав, рявкнул на него и велел замолчать. Тот, что помоложе, не проронил ни слова, угрюмо подгонял лошадь и лишь изредка оборачивался назад. Томас буквально кожей чувствовал исходившую от него неприязнь.
– Вам ничего не будет, – заверил он.
– А мы ничего и не сделали, – парень искоса и, как показалось Томасу, даже с насмешкой, обернулся, – Хейвудскую дорогу всю размыло, вот и свернули в лес.
– Размыло, размыло, милорд, – заискивающе улыбаясь, поддакнул старик, – разрази меня гром, если вру! Уж простите великодушно, что сунулись в ваши владения…
Томас лишь отмахнулся. Ещё забравшись в повозку, он заметил пару спрятанных под мешками ружей и потрёпанный ягдташ (1), но твёрдо решил, что не станет разбираться с браконьерами. На этот раз.
Вскоре обозначились острые крыши Клиффорд-Холла. Эффи так и не пришла в себя, но изредка двигалась и слабо шевелила губами. Просто счастье, что уважаемый мистер Алистер, врач из Гринборо, гостит у них уже второй день.
Увидев старую телегу, привратник собрался развернуть непрошенных гостей, и уже предупредительно вскинул берданку, но в последний момент заметил Томаса и, швырнув на землю ружье, бросился открывать.
– Беги в дом и скорее зови мистера Алистера, – распорядился Клиффорд. – Быстрее, чёрт бы тебя побрал! – страх за Эффи заставил его забыть о манерах.
Спотыкаясь и переваливаясь, сторож бросился к дому. Парень тем временем ловко перепрыгнул с облучка на телегу и склонился над Эффи.
– Обойдётся, – заверил он, и, заметив удивлённый взгляд Томаса, пояснил, – смыслю кое-что в травмах, так что можете быть спокойны. Небольшое сотрясение, только и всего.
Томас вздохнул с облегчением.
– Спасибо вам, мистер… – он только сейчас понял, что не знает его имени.
– О’Брайен, – представился мужчина, – Оливер О’Брайен.
– Спасибо, мистер О’Брайен, – Томас с искренней благодарностью и, не выразив ни капли брезгливости, пожал грязную, мозолистую руку.
Оливер не слишком охотно, но всё же ответил на рукопожатие. В глазах его впрочем, оставалась та же неприязнь. Томасу было плевать, он знал, как местные относились к англичанам, так почему же этот О’Брайен должен быть исключением?
Хлопнули двери, и на крыльцо выбежал доктор Алистер, а следом за ним и все прочие обитатели Клиффорд-Холла. Леди Элинор плакала и заламывала руки, мистер Стенхоуп как мог пытался успокоить жену, Клиффорд-старший напряжённо молчал…
Эффи отнесли в дом и уложили на кушетку в холле.
– Грегор, выдай им по три пенса, – распорядился Уолден.
Мажордом кивнул и вышел на улицу.
– Мистер Клиффорд выражает вам свою благодарность, – сказал он, протягивая деньги.
Старичок шустро схватил нежданный куш и спрятал в нагрудный карман рваного пиджака, Оливер же от своей доли отказался.
– Я хорошо зарабатываю, – сказал он, – отдайте старику Талли.
Дворецкий равнодушно пожал плечами, не преминув, впрочем, окинуть гордеца насмешливым взглядом. “Типичный ирландец”, подумал он, разглядывая поношенную рубаху, стертые сапоги и штопаный жилет. Талли, в отличие от своего попутчика, был куда менее гордым и с радостью забрал оставшиеся три пенса, чтобы тем же вечером пропить их в пабе О’Донелла.
Пока старый Талли, кряхтя и охая, забирался в повозку, Оливер осматривался – вдумчиво, настороженно, по привычке, выработанной ещё с того времени, когда они с сестрой жили в Ливерпуле. Старинное поместье и роскошный сад вызывали чувство отвращения – в свое время они с Сарой вдоволь хлебнули горя от богатых снобов, и с тех пор всякий кто имел хоть какое-то отношение к аристократии, неизменно пробуждал в его душе смесь жалости и презрения. Взять даже этого вымуштрованного, как породистая гончая дворецкого, что старательно подчеркивал своё превосходство, а на деле всего лишь прислуживал надменному лорду и вынужден был плясать под его дудку. Глядя на него, Оливер в очередной раз уверился, что ни за что не пойдёт на службу к богатеям и уж,тем более англичанам.
– Бывай, Джонни (2), – он козырнул на прощание фуражкой и пришпорил лошадь.
***
Эффи пришла в себя довольно быстро. Доктор Алистер хорошо знал своё дело и уже через пять минут привёл молодую женщину в чувство. Голова болела, мышцы ломило, но в целом она могла сказать, что чувствует себя неплохо. Во всяком случае лучше, чем могло бы быть, учитывая то, как печально заканчивались иногда падения с лошади.
Леди Элинор, убедившись, что здоровью дочери ничего не угрожает, успокоилась, и страх её сменился негодованием. Графиня упрекнула Эффи в безрассудстве, пустилась в долгие рассуждения о благоразумии и хорошем воспитании, и это могло продолжаться довольно долго, если бы Клиффорд-старший не осадил её.
– Нашей дорогой Эффи следует отдохнуть, – сказал он, хотя в голосе его слышалось скорее раздражение, нежели забота.
Остаток дня она провела в постели. Верная Мэриан, как могла, окружила её заботой, при этом ничуть не надоедая – за годы, проведённые с Эффи, девушка научилась понимать свою “мистрис” практически без слов. Лауданум (3) сделал своё дело, и теперь, когда головная боль с тошнотой почти не ощущались, её сознание прояснилось. Эффи вспомнила мужское лицо, что видела перед собой, когда, лёжа в повозке, на несколько секунд открыла глаза. Она определённо видела его раньше. Вот только… где и когда? Угрюмый, задумчивый взгляд карих глаз преследовал Эффи до самой ночи, а потом, когда после очередной дозы микстуры она провалилась в сон, таинственный незнакомец снова изволил явиться. Что именно она видела во сне, Эффи потом так и не вспомнила, но, проснувшись среди ночи, долго ворочалась с боку на бок. Томас почти ничего ей не рассказал, ограничившись лаконичным “двое местных промышляли в нашем лесу, их-то мы и встретили”. И вдруг её словно молнией ударило. Резко подскочив от внезапного открытия, она тотчас схватилась за голову – опять закружилась. Да это же тот самый мужчина, что выскочил на дорогу перед экипажем по дороге в Клиффорд-Холл. Неудивительно, что она забыла о нём.
***
– Так, стало быть, ты видел новую леди Клиффорд? – уточнила Сара, ставя перед братом тарелку с похлёбкой. – И какая она?
– Никакая, – Оливер пожал плечами и принялся за еду. – Говорю же, эта дамочка была без сознания.
– Надеюсь, с ней всё хорошо, – Сара вздохнула.
– Уж об этом не беспокойся, – хмыкнул парень, – ничего с ней не станется.
Дядя Джеральд, до этого молча слушавший их разговор, не выдержал и вмешался:
– А тебе, – он выразительно посмотрел на племянника, – следовало бы побеспокоиться о том, что Клиффорды могут привлечь тебя к ответственности за браконьерство. И ты ещё легко отделаешься, если они не прознают о самом главном.
На маленькой кухоньке воцарилась тишина. Тускло коптила свой угол масляная лампа на каминной полке, потрескивали дрова в старом очаге, да мерно стучали по стеклу тяжёлые капли… О “великом и благородном деле” здесь обычно не говорили – Сара боялась накликать беду, а дядя Джеральд придерживался старой народной мудрости о том, что и у стен есть уши.
– Им нечего нам предъявить, – Оливер понимал всю хрупкость своего заявления и сказал это больше чтобы успокоить Сару.
– Да, кроме склада оружия в нашем подвале, – Джеральд мрачно усмехнулся.
– Завтра всё это перевезут в дом Гленна Финнигана, а уж к нему-то британцы не сунутся, ты сам знаешь, он у них на хорошем счету.
Но дядя Джеральд покачал головой:
– Выходи из этой игры, Оливер. Выходи, пока не стало слишком поздно, – он знал, что его слова не убедят упрямого племянника, но не терял надежды.
– Что ты хочешь услышать, дядя? Ты знаешь, что я отвечу, потому что и сам думаешь так же. Разве мы не заслужили право на свободу? Не мы, а они явились сюда и отняли наши земли. Кому ты платишь аренду? И за что? За то, что принадлежит тебе по праву. Это наша земля и наша страна. Кто, если не мы, освободит её от захватчиков?
Временами Джеральду казалось, что племянник превращается в фанатика. В те минуты, когда Оливер говорил о Фенианском Братстве и “великой цели”, в его глазах, казалось, вспыхивало пламя. Джеральду оставалось лишь надеяться, что Оливер это перерастёт – отыщет занятие себе по душе, встретит девушку, женится… Не для того тринадцать лет назад он забрал его и Сару из работного дома в Ливерпуле, чтобы в один из ужасных дней увидеть племянника на виселице – именно такая участь ждала всякого, кто был уличён в связях с Фенианским Братством.
– Я не вправе указывать тебе, что делать, – вздохнул Джеральд, – но от всей души прошу тебя быть осторожным, Оливер. Хотя бы ради Сары.
– Не смотри на меня так! – воскликнула девушка, повернувшись к брату, – ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю! Иногда мне кажется, что лучше бы нам остаться в Англии, – она резко встала из-за стола и принялась убирать грязную посуду.
Она тоже была упрямицей, но, в отличие от брата, более спокойной и реалистичной в своих взглядах на жизнь. Мягче и, чего уж скрывать, рассудительнее брата, хотя и младше его на три года. Их взгляды во многом расходились, но Сара, как никто другой, понимала Оливера, и оттого никогда не судила строго.
Жизнь не была к ним благосклонна. Оливер и Сара родились в Ливерпуле, именно туда в поисках лучшей доли прибыл в своё время их отец и там же встретил будущую жену, также вышедшую из семьи эммигрантов-ирландцев.
Генри О’Брайен работал портовым грузчиком, а жена его торговала в швейной лавке. Но, когда Оливеру исполнилось четыре , а Саре не было и года, Генри убили в драке в одном из пабов, а спустя ещё три года от лихорадки скончалась и мать.
Если при жизни миссис О’Брайен семья худо-бедно сводила концы с концами, хоть и жила впроголодь, то после смерти матери детей за отсутствием родственников отправили в работный дом.
Тяжёлые условия жизни, непосильная работа и издевательства “воспитателей” закалили характер Оливера, но в то же время и ожесточили его. Нет, он не стал жестоким, но напрочь разучился верить людям и твёрдо усвоил одну истину – миру наплевать на то жив он или нет. Единственным небезразличным ему человеком была Сара.
В один прекрасный день, не выдержав муштры работного дома, они сбежали, но уже через три дня попались полиции и были доставлены в участок, а затем снова препровождены в работный дом. Неизвестно, как бы сложилась их дальнейшая судьба, если бы в один прекрасный день на пороге работного дома не появился их двоюродный дядя со стороны отца. Джеральд О’Брайен забрал Оливера и Сару на их историческую родину, в Ирландию. Большими деньгами он не располагал и зарабатывал на жизнь тем, что выращивал овощи, разводил коз и коров, а затем продавал урожай, мясо и молоко. У Джеральда даже не было собственного жилья – он арендовал небольшой участок на земле знатного землевладельца сэра Клиффорда, но, тем не менее, скромных заработков хватало на еду и самое необходимое.
После ужасов работного дома жизнь в Ирландии казалась Оливеру сказкой. Здесь он был свободен и мог спокойно распоряжаться собственной жизнью. Оливер не стремился ни к власти, ни к богатству – ему нравилось работать в поле и кузнице, и, в конце концов, надо же было заботиться и о сестре.
– Куда ты собрался?
Сара стояла в дверном проёме, мрачно наблюдая за тем, как он надевает старый поношенный пиджак.
– К Финнигану, а затем Макмилланам, – отозвался Оливер, застегивая пуговицы, – завтра к ним явятся сборщики ренты, а они задолжали уже за три месяца. – Он посмотрел на неё и улыбнулся, – что? Здесь-то ты не возражаешь?
Сара знала, что члены Фенианского Братства занимались не только поставкой оружия, но и благотворительностью. Например, платили аренду за тех, кто был не в состоянии это сделать. Она и сама пару раз вносила пожертвование в несколько пенсов, предварительно взяв с Оливера клятву, что ни один из них не будет потрачен на оружие.
– Постарайся не задерживаться допоздна, – попросила Сара.
– Постараюсь, но обещать не могу, – усмехнулся Оливер. – И хватит так угрюмо на меня смотреть, – он ласково щёлкнул её по носу, поцеловал в лоб и вышел за дверь.
***
Эффи твёрдо решила, что должна лично отблагодарить своих спасителей. Матушке и Клиффорду-старшему знать об этом было необязательно, а Томас уже третий день подряд находил отговорки.
Но за несколько дней до свадьбы он вместе с отцом уехал к Рочфордам, таким же англичанам, что жили в десяти милях. Воспользовавшись моментом, Эффи, прихватив с собой Мэриан, сообщила матери, что поедет в Гринборо – развеяться и присмотреть кружева для ночной сорочки. Как и следовало ожидать, восторга у графини это не вызвало, но прогулки в обществе компаньонки не считались чем-то предосудительным и крыть леди Элинор было нечем.
– Отвезите нас к О’Брайенам, мистер Веспер, – попросила Эффи, когда экипаж выехал из ворот Клиффорд-Холла.
В глазах кучера мелькнуло удивление, но вопросов он задавать не стал.
– Не уверена, что это хорошая идея, мисс, – сказала Мэриан, когда они шли по узкой дорожке к старому приземистому дому.
Компаньонка боязливо оглядывалась по сторонам, точно кто-то и в самом деле мог шпионить за ними.
– Не говори ерунды, Мэриан, – Эффи на мгновение замешкалась, но подумав, уверенно открыла низенькую плетеную калитку и направилась к дому. – Что дурного в том, чтобы отблагодарить того, кто помог тебе? – Она усмехнулась, – Матушка ведь всегда учила меня быть благодарной леди.
Ничего не ответив, Мэриан засеменила следом.
Уже у самых дверей Эффи замерла в нерешительности. Несмотря на то, что в дороге она несколько раз мысленно повторила заготовленную речь, сейчас, всё задуманное вылетело у неё из головы. Но разворачиваться было бы глупо, и, собравшись с духом, Эффи негромко постучала. Почти сразу же где-то в глубине дома раздались лёгкие, быстрые шаги, и через несколько мгновений дверь открылась.
– Добрый день! – Эффи приветливо улыбнулась, – это ведь дом О’Брайенов, я не ошиблась?
Стоявшая на пороге молодая девушка, примерно её возраста, удивлённо и немного испуганно кивнула.
– Чем могу служить, миледи? – спросила она, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Её можно было назвать красивой. Большие выразительные глаза, пухлые губы и маленький, аккуратный нос могли бы придать их обладательнице инфантильности, если бы не взгляд – так смотрят люди, которым пришлось через многое пройти.
– Я всего лишь хотела отблагодарить вашего мужа за то, что помог нам в трудную минуту.
– Мужа? – девушка удивлённо вскинула бровь. – Вы, верно, ошиблись, госпожа. Он мой брат.
– Вот как? Но сути это не меняет, мы у него в долгу.
– Нам ничего не нужно, – девушка смотрела на неё с той же опаской, – да и Оливера сейчас нет дома.
– И надолго ли он отлучился? – Эффи твёрдо решила, что не уйдёт, покуда не выполнит задуманное.
– Думаю, что скоро, – ответила Сара. – Он ушёл ещё утром.
– Отлично! В таком случае, могу я подождать его? Уверяю, никаких неудобств мой визит вам не доставит.
Ей было совершенно очевидно, что девушка не в восторге от этой затеи, но Эффи восприняла это как шанс наладить отношения с арендаторами. В конце концов, любовь народа, как известно, иногда приходится очень кстати.
Сара нехотя посторонилась, впуская её в дом.
Несмотря на то, что бедность здесь кричала из каждого угла, Эффи не заметила грязи или беспорядка. Дощатый пол был начисто выметен, полки и подоконники протерты, а колченогий стол аккуратно застелен накрахмаленной скатертью. На стене между двумя старыми фото мужчины и женщины висел католический крест (4).
– Присаживайтесь, – хозяйка отодвинула один из табуретов, – кстати, меня зовут Сара.
– Очень приятно. Эффи Стенхоуп, – в свою очередь представилась она.
– Я знаю ваше имя, – лицо девушки немного смягчилось, – в Гринборо оно теперь у всех на слуху, – и, заметив удивлённое выражение лица гостьи, пояснила, – новости разлетаются быстро. Донеллы рассказали нам о том, как вы спасли их от выселения.
– Ах, это… – Эффи отмахнулась, – пустяки. Никто не должен оставаться без крова.
– Чайник как раз поспел, – Сара поспешила сменить тему, – чай у нас не самый лучший, но гораздо лучше того, что подают в местной таверне.
– Что ж, – Эффи улыбнулась, – я хоть и не была в этом заведении, но поверю вам на слово.
Сара достала из шкафа три жестяные кружки, налила заварки и разбавила кипятком.
– Сахара нет, вы уж извините, – смутилась она.
– Всё в порядке, я пью несладкий.
Прежде, чем они успели приступить к чаепитию, скрипнула дверь, и следом раздались тяжёлые уверенные шаги.
Оливер застыл на пороге, увидев на кухне незваную гостью.
– Добрый день, – Эффи первой нарушила неловкое молчание. – Вы должно быть, мистер О’Брайен? – она улыбнулась.
Ей наконец представилась возможность как следует разглядеть его. Высокий, широкоплечий, он определённо был хорош собой, хотя и ни капли не похожим на тех джентльменов, с кем Эффи доводилось общаться. И без того вьющиеся темные волосы торчали в беспорядке, а щетина на лице привела бы в ужас добрую половину чопорных леди. И всё же он не выглядел отталкивающе, напротив – Эффи одёрнула себя, когда поняла, что разглядывает его уж слишком уж пристально.
– Так точно м’леди, – он хмуро посмотрен на неё и перевёл взгляд на сестру, – чем обязаны вашему визиту?
– Хотела выразить благодарность за оказанную помощь, – ответила она, – а ваша сестра любезно предложила мне чаю. Надеюсь, я не помешала?
– Вы на своей земле, – Оливер пожал плечами, но в глазах его читалось пренебрежение.
“Какой он всё-таки угрюмый…”, подумала Эффи, но решила не провоцировать конфликт.
– Но в вашем доме. И уж точно не хотела доставить неудобств.
Сара осуждающе посмотрела на брата. “Мог бы быть и повежливее”, читалось в её глазах.
– Ерунда, – отмахнулся Оливер. – Просто, думаю, вы хм… не привыкли к подобным интерьерам.
– А ещё к мужчинам, что не снимают головной убор в помещении, – заметила она насмешливо.
Оливер помрачнел ещё больше, но фуражку, тем не менее, снял.
– Я действительно благодарна вам, мистер О’Брайен. Разве в этом есть что-то дурное?
Её вопрос поставил его в тупик. Оливер ожидал, что Эффи рассердится и даже надеялся на это, но она лишь глядела на него насмешливо и с озорством.
– Хорошо, что Сара утром подмела пол, – усмехнулся он, – не то погиб бы ваш красивый наряд, – он скептически оглядел её синее прогулочное платье.
Собираясь к О’Брайенам, Эффи намеренно выбрала один из самых простых своих нарядов, но всё равно смотрелась странно и неуместно в простой, лишённой всякой роскоши обстановке.
– Вы всегда такой нелюдимый? – спросила она с улыбкой.
– Болтливость – не самое лучшее качество для мужчины, не находите? – Оливер не остался в долгу.
Эта словесная перепалка начинала её веселить. Лохматый, неотёсанный крестьянин оказался не так глуп и невежественен, как могло показаться на первый взгляд. Впрочем, Эффи достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы понять в общих чертах, кем являлся её случайный знакомый. Глаза выдавали его.
– Очевидно, я вам не нравлюсь.
– Я вас едва знаю, – Оливер пожал плечами. – Но раз уж вы здесь, добро пожаловать, – хмыкнул он. – Только извините, компанию составить не смогу. Дела.
