Текст книги "Одна против зомбей (СИ)"
Автор книги: Виктор Гламаздин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
И, прихлебывая его, как простой чай, продолжила рыться в трудах зомбиведов.
С ходу отвергнув с десяток пустышек, я остановилась не небольшой, но насыщенной позитивом и верой в светлое будущее повести Андрона Тесакова "Мы из штрафбата". Вот отрывок оттуда:
"Рейхсканцелярия смердела трупами, фекалиями, порохом и дымами горящего Берлина. Гитлер гнался за нами, сверкая огненными красными глазами. Ни очереди из ППШ, ни две лимонки не смогли остановить чудовище.
– Шайтан-шайтан-шайтан! – бормотал старлей Курмандыбекханов.
И с ним были согласны все бойцы нашей штурмовой группы, несмотря на повальный атеизм. Но тут наш политрук – товарищ Абрамович – вытащил из планшета... нет, не гранату, а томик «Краткой истории ВКП(б)».
Зомби замер, злобно глядя на ее красную обложку, и зашипел на политрука.
– Во имя Ленина, Сталина и мирового коммунизма, сгинь нацистская нечисть! – завопил Абрамович, ударом томика свалил с ног зеленомордого фашистского главаря и запел «Интернационал».
Зомби катался по грязному полу, звеня валящимися на нем гильзами, и выл. А политрук пел. Вдруг из ушей Гитлера пошел дым. Еще пара секунд и тело зомби взорвалось. По коридору полетели в разные стороны шевелящиеся кишки, сгибающиеся и разгибающиеся руки-ноги и клацающая челюстями голова фюрера.
Почему-то она нас настолько насмешила, что все заржали, как лошади. А чего и не посмеяться-то, раз мы все живы, здоровы и молоды, на дворе солнечная весна, а впереди – возвращение домой, счастливая мирная жизнь, девушки в тонких платьицах, и скорая победа коммунизм во всем мире?"
Я представила себя солдатом, гордо раненным пулей в живот. И тут же почувствовала, как бедрам растекается нечто теплое. Встревожено глянула вниз. Слава Богу, это был всего лишь пролитый кофий. Пришлось сходить в душ и поменять треники.
А потом я взялась за следующую книгу – "Некроиндустриализация-2050" еще одного обладателя нобелевки – Мони Азраилова. Там мне понравилась следующая сценка:
"– Не-е, ты не въехал, Мопед! Даже если у нас на строительстве гастарбайтеры будут пахать только за еду, мы все равно прогорим. И тогда Ахмет нас поставит на счетчик.
– А кто может обойтись дешевле гастарбайтеров? Бомжи?
– Бомжам тоже жрать-пить надобно. Да и работники из них никакие.
– А что делать, Жорик?
– Брать на работу тех, кто не ест!
– Балерин?
– Мертвецов!
– У, блин!
– Вот самая дешевая рабочая сила на планете! Хоронить окочурившихся жмуриков – расточительство!
– Типа, будем использовать трупешники, как бесплатных трудяг?
– Каково, а?! Подай-ка мне нож, Мопед.
– Принесем жертву Черным силам!?
– Не-е, просто хочу накарябать на сарае: «Тут решили поставить мир на уши реальные пацаны из Люберец – Жорик и Яшка Мопед».
Я поначалу рассмеялась, представив себе рожи этих раздувшихся от самомнения эксплуататоров «бесплатной рабочей силы». А потом задумалась.
Ведь и вправду превращение людей в зомби неизбежный шаг в развитии современного капитализма. И дело даже не в том, чтобы зомби покупали, стимулируя производство, ненужные товары, а в издержках самого этого производства.
Низкая себестоимость даже при всевластье американского империализма и транснациональных корпораций – страшная сила, против которой бессильны и высокие технологии, и заградительные таможенные тарифы, и кучи золота в банковских подвалах.
Китайцы все это доказали в миллион раз лучше всех британских ученых вместе взятых, превратив облагороженную кредитами нищету и скопированные технологии в залог бурного экономического роста.
Я взяла со столика кружку с уже остывшим кофием и осушила оную до самого мутного дна. Потом вытерла губы. И стала разглядывать корешки книг, силясь вспомнить, куда я засунула последний том из серии боевиков-бестселлеров Моти Чертякина "Черные риелторы".
Эта на сегодняшний день самая длинная в истории мировой литературы сага про зомби – двадцать пухлых томов по тысяче страниц. Мне она понравилась не только динамичным сюжетом и героическими персонажами, но и тем презрительным отношением к ожившим мертвецам, которое проповедует Мотя.
Остальные авторы относятся к ним с трепетом, отвращением, страхом и даже восхищением. А вот Мотя... Впрочем, лучше зачитаю вам, сестрицы, страничку из одного из томов саги, тем более, что я уже его отыскала и вытащила с полки:
"Пока мы шкандыбали вверх по лестнице, нас сопровождали звуки ударов кулаками по забаррикадированной двери и звон разбиваемых камнями оконных стекол. Зомби бесновались по полной программе и сейчас походили на футбольных фанатов, чья команда по злой воле арбитров, проиграла Кубок чемпионов.
– Мертвяки пытаются шугануть нас отсюда и перехватить во время бегства, – объяснил Бывалый. – Да ведь и мы не лохи. На разводку не клюнем.
Мы выглянули посмотреть, что делается во дворе. И смогли рассмотреть в вечерней полутьме мечущиеся по двору вокруг помойки неуклюжие, костлявые тела.
– Откуда такой энтузиазм у покойничков? – поинтересовался я.
– Натравили конкуренты, – пояснил Бывалый. – Они как раз позавчера гастарбайтершу-некромантку наняли.
– Не думал, что работа риелтора так хлопотна.– тяжело вздохнул я.
– Не делай из жмуриков культа, пацан, – укорил меня Бывалый. – Думаешь, раз зомби, значит, неуязвим и бесстрашен? Все это голимые понты, которыми парят обывателя властелины живых мертвецов. На самом деле зомби – слабаки. Они не в состоянии даже пару километров пробежать за жертвой, ибо их легкие – гнилье.
– И что мы будем с ними делать? – спросил я.
– Заловим одного и сожрем.
– Ты чо!?
– В плоти зомби есть много полезных веществ. Например, бактерии для кишечника. Заполучив их, ты сможешь переваривать асфальт и даже паленая водка тебе будет абсолютно не страшна".
Каково, сестрицы!? Зацените деловой подход к проблеме! Как говорил один мудрый похититель невест из "Кавказской пленницы", тот, кто нам мешает, тот нам и поможет.
Я вернула книгу на место и взяла другую – "Детям о зомби" Жоры Вурдулакского. Когда-то оная меня сильно насмешила своей глупой наивностью. Вот цитатка из этого блудняка:
"Запомните, дети: зомби – милые и добрые существа. Из земли никто из них не вылезает. Ожившая братва выходит на улицы лишь из моргов и больниц.
Второе, зомби не бегают за десятиклассницами с высоко поднятыми руками. Их руки вяло болтаются. Да и ноги-то едва передвигаются, частенько заплетаясь. И тогда зомби падают и разбивают себе носы. Даже первоклашка легко укокошит своим ранцем любого зомби.
И главное, зомби не убивают живых и не пытаются схомячить их мозги. Ну прикиньте, дети: аппетит к одним мозгам может зародиться только в пищевом центре других. А их-то у оживших мертвяков как раз и нет!
Живые мертвецы не имеют ничего общего с загоняющими своих жертв в хитрую ловушку коварными героями фильмов ужасов. Зомби добры, миролюбивы и легко приручаются. Я уверен, дети, вы с ними легко подружитесь".
Да, сестрицы, у любого народа есть предатели. Они говорят своим соотечественникам, дескать, подумаешь, нас изгнали с родных мест, зато не убили, если кого-то и убили, то это просто по недоразумению.
Вот что будет самым страшным для нас – удар в спину, когда на защиту людоедов выйдут миллионы людей по всей планете с плакатами "Руки прочь от зомби!", "Зомбики съели моего папу, но я их все равно люблю!", "Зомби в президенты!", "Расстрелять борцов с зомби, как бешеных собак!" и пр.
И тогда на защиту зомби встанут всякие там толерастические фонды и прочая античеловеческая тусовка. А вот теперь ответьте мне откровенно, сестрицы, без этих ваших гендерных фиглей-миглей: кто больший враг человечества – тупые людоеды-зомби или ушлые толерасты?
Все, не надо отвечать, а то соврете. По вашим лицам я уже все поняла. Так вот, и я сама так же думаю. Пусть это пока будет нашим с вами секретом. Но вы теперь знаете, кого мочить в сортире первыми, когда настанет час "Х", и сирены противовоздушной обороны разорвут тишину русских городов. Но – тс-с-с-с! – никому ни слова! Толерастов мало, но они везде!..
В последнее время развелось до хрена разной ботвы про любовь к упырям, оборотням и прочим людоедам. Один шаг остался до блокбастера, где главным объектов любви очередной смазливой и тупорылой нимфетки станет покоцанный трупным разложением зомби.
Сотням миллионов девчонок по всему миру дурят головы всякими там "Сумерками". И девчонки верят, что юный и прекрасный упыренок или выкопавшийся из земли труп готов их на руках носить и петь под окном серенады. Тьфу!
Я вам как специалист по околомогильным биологическим видам ответственно заявляю: не может быть у нелюдей любви! Поймите, оная связана с системным пробуждением совершенно разных отделов мозга, заточенного под эти дела миллионами лет не только биологической, но социальной эволюции.
Любовь, сестрицы, связана с высшими познавательными функциями серого вещества. В частности, детская или старческая романтическая любовь к особе противоположного пола, но без примеси пошлого секса включает в себя активность отделов коры мозга, отвечающих за самопознание, поиск и анализ сведений о пиплах. Причем кора эта умирает от такой ерунды, как сто грамм метиловой водки или десяток минут кислородного голодания. То есть тело еще может трепыхаться, но мыслить уже не способно.
Все считают, что развитие глубины и скорости мышления за счет пожирания мяса и использования огня и орудий труда и охоты сделало из обезьянки человечка.
А я уверена в том, что человечество создала любовь (к людям, а не к пельменям). Ее база – подсознательная установка на бескорыстную помощь чужакам, а говоря пошлым языком научно-популярных фильмов корпорации BBC – альтруизм. И именно оным настоящие живые отличаются от социальных и биологических мертвецов.
Немало зверушек (даже насекомые!) оказывают друзьям и родным безвозмездную братскую помощь. Бывает, что помогают и чужакам, как, допустим, это делают миляги дельфины. Но это уже редкая штука даже среди млекопитающих.
Зато среди человеков оная совсем не редка.
Ученая братия из Института эволюционной антропологии славного города Лейпциг как-то раз провела один забавный опыт (наверняка не ради какого-то конкретного результата, а просто по приколу). Ребята захотели узнать, смогут ли обычные полуторагодовалые немецкие дети догадаться о том, что кому-то нужна их помощь и оказать ее.
Результат сих опытов над беззащитными карапузами ошеломил всех. Им вполне хватило мозгов, чтобы не только докумекать, что надо помочь незнакомцам, попавшим в беду, но и как это сделать. Дети с веселым писком помогали чужим дядям, еще не зная главного секрета человеческой цивилизации: кто пашет на чужого дядю, тот лох, а пахать надо только на своего.
А вот взрослых заставить делать добро труднее. И не только потому, что многие из них скурвились уже годам к тридцати. Просто не все хотят считать себя лохами. Но так ли уж плохо ими быть, если подходить к вопросу с точки зрения социальной эволюции человечества? Ведь именно бескорыстная помощь ближнему и создала человечество как цивилизацию, ибо племена, где все жрали друга почем зря просто не выжили в ледниковом периоде.
У нежити не может быть ни любви, ни сочувствия быть не может, поскольку, во-первых, он себе не хозяин, чтобы засматриваться на красавиц и красавцев или снимать последнюю рубашку, дабы обогреть обмороженного, а во-вторых, зомби переносит на хозяина все остатки своих любовных отношений.
Кроме того, когда зомби голоден ему не до любви, а когда брюхо набито до заворота кишок, тогда живым мертвецам тем более не до любви – их мучает газовыделение и прочие пертурбации в потрохах.
Это генетика, сестрицы. И если из ближайшей помойки на лунный свет вылезет упырь и станет клясться вам в любви до гроба, пошлите его в этот гроб недрогнувшей губой, ибо все эти дифирамбы – разводка плотоядного мутанта.
Вот так-то вот. А вы говорите о влюбленных упырях и зомби. Ха-ха-ха!
Я поменяла книжку разозлившего меня Живоглота на роман Катюни Страшной "Зомби против наркокартеля". Там я прочла:
"Лишенный уже вторые сутки хорошей травы и поэтому сидящий на измене Шурик, тихо матерясь, ждал в подворотне Магамедыча, сжимая в потном кулаке деньги за дозу дури.
А вот и Магамедыч. Сегодня цвет его смуглой физиономии больше походил на трупное пятно, а кожа наркоторговца была подобно рубцу на ожоге.
«С кавказцем что-то не так...» – подумал Шурик, сделав это последний раз в своей непутевой жизни".
Нет, ну какие из зомби борцы с наркодилерами, сестрицы? Это же смешно!
Как наемных (за кусок человеческой тушки) убийц живых мертвецов еще можно использовать. Тем более что, скорее всего, зомби должны обладать экстрасенсорным обонянием и чуять запах заказанной жертвы за километры.
А вот бойцами за правое дело зомби не стать. Для того чтобы понять, какие гады эти наркоторговцы и каким дерьмом становятся наркоманы, необходимо четко осознавать, что такое Добро и что такое Зло. Причем не просто осознавать, а бескорыстно (не за кусок мяса, а ради победы справедливости) действовать. И действовать с умом, ибо у мафии длинные руки.
А какой ум в гнилых мозгах зомби? Как эта гнилушка может различать градации Добра и Зла, если даже не всякий вменяемый человек способен на такое?
Так что, Катюня меня не впечатлила, как, впрочем, и следующий опус – "Зловещая Атлантика" Дмитро Труповоза. Там мне хватило сил прочесть лишь следующее:
"Серые руки приложились к стеклу иллюминатора и заскребли по нему когтями.
«Что это за биологический вид?!» – опешил профессор. Но тут он увидал такое, что вся кровь его заледенела, а та, что не заледенела, все равно превратилась в какое-то говно.
Между серыми руками возникла омерзительная рожа, с распухшими сизыми губами, к которым прилипли водоросли.
Взгляд зомби обежал салон батискафа. А потом тварь вылупила на профессора свои хитрые плотоядные глазенки, шустро двигающиеся в покрытых язвами глазницах, и нагло подмигнула труженику гидробиологии.
«Я попал!», – с ужасом понял профессор.
«Он попал», – догадался ушлый зомби.
«Он догадался, что я попал!» – ужаснулся профессор.
«Он врубился, что я догадался, что он попал», – облизнулся зомби".
Вообще-то, сестрицы, Дмитро, сам того не желая, затронул интересный вопрос. И в самом деле, ведь зомби не обязательно должны быть стандартного вида – подобные мумиям кривоногие и криворукие инвалиды, едва передвигающиеся по асфальту.
Зомби вполне могут быть летающими и плавающими. И довольно шустрыми.
Прикиньте, сестрицы. Засели вы со снайперкой на крыше высотки. Забаррикадировали все входы-выходы из нее. И ждете, когда на улице появится толпа беспомощных мертвяков, чтобы отстрелить каждому из них башку.
И вдруг – на тебе! – атака сверху: на вас пикирует стая летучих зомби. Каково, а?
Или вот еще как может случится. Пойдете вы купаться в океане. А оттуда вас хвать за ногу щупальце.
Вы:
– Отпусти меня, добрый осьминог!
А он:
– Я вовсе не добрый осьминог, а злой зомби!
Вы:
– А-а-а!
Он:
– Р-р-р-р! Ням-ням! Вкусняшка!..
Тяжело вздохнув, достала "Последнего губернского правозащитника" Барсы Упыревой. Там я тоже не нашла ничего заслуживающего внимания, кроме следующего прикольного эпизода:
"Вдруг на веранду вполз депутат облдумы Лепин, убитый бандитами по указанию губернатора еще неделю назад. Подвывая и что-то неразборчиво бурча депутат на четвереньках приблизился к губернатору.
У того от ужаса волосы встали дыбом даже на тех местах, где никогда и не росли. Ибо тут и самому педальному лоху стало бы ясно: приемную губернатора посетил вовсе не бомж и даже не человек.
– Отвали, зомби! – взвизгнул губернатор. – Только дотронься до меня, и я укушу тебя за нос!
Губернатор широко раскрытыми глазами затравлено следил за приближавшимся к нему ужасом, как студент юрфака следит за выемкой из его кармана полицаями пятиграммового пакетика с героином и трех патронов, понимая, что из гордого, сытого и свободного человека за секунды превращается в завшивленного зэка.
Зомби вцепился костлявыми пальцами в губернаторские ноги и попытался о чем-то поведать остолбеневшему от страха хозяину области.
– Конс... конст... конститу... конституция, – наконец смог выговорить живой мертвец.
Губернатор обмочился и упал в обморок".
Ну не знаю, сестрицы, по-моему, иррациональный страх человека перед живыми мертвецами сильно преувеличен пиндосским кинематографом.
Не верю я, будто русский мужик – даже в трезвом виде – обосрется со страху, увидев какого-то там зомби. Вот налогового инспектора – это да. Группу омоновцев в масках – тоже да. А какого-то там вонючего зомби, еле ковыляющего по паркету – нет, не испугается.
А вот полсотни страниц из книжки Параскевы Упыревой "Некробиологи-1. Начало великого пути" я прочла с удовольствием. Особенно понравилась следующая сцена:
"Собравшиеся в лаборатории студенты офигели по самые гланды, а оживший покойник мерзко прокаркал им:
– Скорее убейте меня, пока я всех не перекусал! Хорош говно жевать, придурки! Убейте меня по-быстрому!
Я сняла с ноги сапог и попробовала упокоить его ударами воскресшего мертвеца. Безрезультатно!
Тогда мы начали обливать зомби всякой хренью, что стояла на полках лабораторных шкафов. Последним облил зомби наш уральский самородок Вася по кличке Алкаш.
И сразу же тело зомби разложилось. И теперь на каталке лежала отвратительная, гниющая масса.
– Ты чем его облил? – спросила я Васю.
– Ептыть! – воскликнул он, посмотрев на наклейку на колбе. – Да это ж моя моча! Меня Машка попросила им для лабораторки по анализам отлить четверть литра... А перед этим я напился освященной водички. Мы с празднования Блаженного Алекса Юстаса целую канистру притаранили.
Мы все с восхищением посмотрели на Васю".
После Параскевы я прочитала пару десятков страниц из "Два зомби и собака" Никеши Гробового. Ничего романчик. Особенно вот это понравилось:
"Наш Бобик от души облаял колдунов, но кусать их не рискнул. Видимо, побрезговал.
Из тьмы к нам с Пашей шагнуло некое грязное чмо в лохмотьях под видавшим виды плащом и, крепко схватив каждого из нас за правую руку, потащило к алтарю. Одурманенные заклинанием чернокнижников мы послушно, как коровы на бойню, последовали за чмырем, матеря его в спину и показывая ему фак указательным пальцем левой руки.
Чмырь подвел нас к алтарю, и в свете горящих на нем эльфийско-бирюлевских иероглифов нам удалось разглядеть харю провожатого – мертвеца с дыркой во лбу, откуда сочилась тухлая слизь.
– Не падайте духом, пацаны! – усмехнулся живой мертвец, заметив нашу реакцию на свою морду. – Умирать совсем не страшно. А вот ожива-а-а-а-ть... Хи-хи-хи-хи-хи!"
Мы с Пашей поежились, а Бобик, основательно пометив алтарь, протяжно завыл".
А вот интересно, сестрицы, если кто из нас превратится в зомби, то как на это отреагируют наши домашние питомцы – собаки, кошки, хомяки и прочие канарейки?
В принципе, большинство из них ориентируются на запах больше, чем на слух или зрительную картинку. Так что будьте осторожнее и смотрите, как бы вам в ногу не вцепились мертвой хваткой ваш драгоценный Бобик вместе с нее менее драгоценным Мурзиком и морской свинкой Анджелиной.
Напоследок решила полистать "Сказание о Темном Пацифисте" Изи Проклятушкина и "Крах нью-йоркской биржи" Абдулы Ротшильда. Ничего так. Без философии, зато с лихо закрученным сюжетом.
Вот отрывок из первой книги:
"Дикий холод... Мыкола почувствовал себя соплей, замерзшей на сибирском морозе. Сознание превращалось в лед. Лед превращался в ничто.
Но тут чей-то голос произнес:
– Пятая ступень Великого осквернения достигнута. Обряд идет в штатном режиме. Все положенные по Договору с Сатаной для священников Черного клира ритуалы проведены. Во имя Антихриста, его отца Люцифера и Темного духа восстань из мертвых Мыкола!
Вдруг слух у Мыколы враз обострился. Он услышал, как под полом церквушки шуршат крысы, а в костре потрескивают православные иконы.
Мыкола открыл глаза. Перед ним стоял одетый в черную сутану колдун с горящими багровым светом глазами, над которым кружились крылатые бесы. Еще трое бесов в углу с азартом резались в карты.
«С чего меня так торкает-то? – удивился Мыкола. – Может, это белая горячка?»
– Нет, отрок, то не белая горячка, – прояснил ситуацию черный колдун. – Тебя срезала пулеметная очередь ополченца. А я воскресил.
– Зачем? – насторожился Мыкола.
– Пора завязывать с войной, иначе некому будет вступать в воинство Антихриста. Иди в Киев и перекусай зачинщиков бойни. Отныне имя твое – Каратель.
«Ну держитесь, милитаристы! – проревел ощутивший дикий голод и ненависть к войне Мыкола, с чьих клыков стекала густая слюна. – Миротворцы пленных не берут!»
А вот кусочек из второй книги:
"В огромном зале фондовой биржи в лужах крови валялось более трех сотен сильно покоцанных трупаков. А еще там были тела тысяч непонятно откуда взявшихся собак, тронутых разложением.
На подземных этажах биржи были обнаружены просторные залы, где брокеры проводили мерзкие кровавые обряды. Там представитель Всеамериканского клирингового епископата, монсеньор Мойша Благочестивый, хорошенько бухнув, дабы не обгадиться от страха, провел обряд изгнания нечистой силы.
А затем позванный сюда взвод городского гарнизона охотников на привидения уничтожил из огнеметов все останки живых мертвецов. Потом по приказу нью-йоркского мэра саперы взорвали всю биржу ядерным фугасом.
Но даже этого показалось мало трясущимся от страха евро-американцам. Поганое место залили бетоном и запретили там ходить под угрозой электрического стула.
С тех пор горожан больше не тревожат гуляющие по улицам зомби и дикие собаки. Зато стало привольно жить кошакам. Они в марте так громко орут и дерутся меж собой, что не дают спать уличным бомжам. И те пишут на туалетной бумаге жалобы в ООН, благо с посланием в руке до ее офиса можно легко дойти пешком".
"Оптимистичненько так, особенно про ядерный фугас", – подумала я.
И действительно, сестрицы. Ведь атомной бомбой можно замочить не только зомби, но и даже черных магрибских колдунов. Так что у человечества еще не все потеряно.
ГЛАВА 3 ПЕРЕСТРЕЛЯТЬ ВСЕХ!
1
Почитав разную хрень про зомби и выпив еще литр кофия, я к вечеру почувствовала себя готовой к великим делам.
Я подошла к окну. И посмотрела на манекены в бутике. Они пока стояли на месте и всем своим видом говорили прохожим: "Мы вовсе не живые мертвецы. Мы не грызем по ночам спящую по кустам алкашню. Мы вообще просто стоячие чучела".
"И вот как с такими прикинувшимися ветошью чудовищами воевать? – подумала я. – А как с ними воевать, когда перестанут притворятся всяким хламом?"
Да, сестрицы, тут было ради чего пораскидывать мозгами, пока их мне еще никто не выгрыз. В конце концов, ведь я же смогла найти выход из практически безнадежного положения, в коем очутилась, войдя в "ИNФЕRNО".
Что я имею из плюсов? Знание легкого оружия всех времен и народов. Бердышом орудую не хуже стрельца из полка царя Алексея. Могу с закрытыми глазами собрать-разобрать с десяток видов автоматов и пистолетов.
Что еще? Знание истории войн и партизанской тактики. Пожалуй, я смогла бы возглавить роту, а то и целый батальон, и он бы выжил даже в глухой тайге.
Плюс ко всему – имею патологическая ненависть к зомби и их пособникам среди живых... Странно, жизнь меня как будто специально готовила к грядущим разборкам с нежитью. Детские страхи сделали из меня потенциального истребителя ополчившихся на мирных обывателей зомби.
Вопрос: а ополчатся ли они?
Пожалуй, ополчатся. Ведь мутации – штука тонкая. Ген сюда, ген туда. Плейотропия, помноженная на лабильность и амплификацию, перехреначит нуклеотиды.
И вот вам, экологи-биологи, сюрпризец – бац! – мирные, добрые и пашущие на хозяина по 24 часа в сутки зомби перерождаются из зомби-рабов через пяток лет в зомби – кровожадных тварей. И тварей не простых!
Эволюция среди зомби, уверена, пойдет двумя путями. Меньшинство будет шустрыми и хитрыми бесами – они будут командовать армией мертвецов. А большая ее часть превратится в демонов – станут наращивать массу, отращивать когти и клыки, мышцу качать. Такие модернизированные жмурики будут способны стены прошибать и разрывать ручищами стальные двери.
Мне вдруг показалось, что манекены глядят на меня горящими красным светом страшными глазами и скалят свои пасти с длинными клыками.
"Бабки есть, надо хотя бы прикупить ружьишко, что ли, – подумала я, быстро закрыв окно. – Вырваться из Москвы станет намного легче. И тогда уже будет неважно, кто станет охотится за моим скальпом – зомби или Пал-Никодимыч с Прушкиным. Всех убью, одна останусь".
2
Я оделась в униформу, в которой моталась на пентбол. Провела черным гуталином по физиономии. Скорчила ею брутальное выражение. С чувством пропела "Небо славян". Прошлась по комнате походкой Милы Йовович из четвертой "Обители". И почувствовала себя готовой для великих дел.
Первым из них было – обналичить баблосы и купить огнестрел, чтобы при бунте московских зомби можно было пробиться в наш "Кольчужник", который станет временной базой сил сопротивления России живыми мертвецами.
Сняв с помощью банкомата приличную сумму с моего неприлично разбухшего счета, я направилась в оружейный магазин. По дороге остановилась у витрины бутика и хмуро оглядела стоящих там подозрительных манекенов. Мне показалось, будто один из них шевельнулся.
Я не стала жмуриться и трясти головой, а решила, что, раз уж чем-то у Хорькоффа в офисе надышалась, тогда, пользуясь случаем, надо глюкануть на полную катушку. Вместо попыток сбросить с себя наваждение я решила, наоборот, углубить его. И обратилась к манекенам с вопросом:
– Ну не станете же вы вместо собачьего корма живых человеков кушать? Вам лучше будет просто поработить нас – мы вам любую жратву достать сможем. А может, вы уже правите нами? Колитесь!
Манекены колоться не стали. И видимо, побоявшись разоблачений, перестали выпендриваться и напустили на себя вполне невинный вид – безликих и бездушных кукол.
3
Увы, ни пулеметов, ни гранат в магазине "Оружие & средства самообороны" не имелось. А жаль, ведь я сюда наведалась с туго набитым наликом пакетом и пустыми баулами вкупе с рюкзаком, собираясь нехило так прибарахлиться.
Всяческие демократизаторы, телескопчики, слепперы, а также выкидухи, финки, кинжалы и тесаки и прочую не шибко убойную шнягу я окатила презрением с высокой колокольни.
Не только на фронте, но и в быту от такой шняги толку мало. Тот, у кого руки не из задницы растут, может легко обойтись без этой мути, подобрав по дороге валяющийся обрезок арматуры или превратив в заточку обычный сварочный электрод на наждачном круге.
В мирное время ножик, как учил меня Толик, нужен только для чистки картошки, а для боя в темной подворотне надо уметь использовать подручные средства. Случись что, всегда отмажешься: мол, отбился от хулиганов валявшейся под ногами ржавой железякой. А как ты отмажешься, ежели при тебе обнаружат тесак вместе кассовым чеком на него и с магазинным ярлычком на рукоятке? Скажешь, мол, нашла под кустом и несла сдавать в ментуру, чтобы детишки не нашли и не поранились?
Впрочем, сестрицы, что такое для зомби удар арматуриной или укол заточкой? Да ничего! Ходячий жмурик даже не поморщится от такой ерунды. Он лишь проревет, роняя фиолетовые слюни: "И это все, чо ты могешь?!", – и тут же вгрызется в твою сочную ляжку.
Так что, сестрицы, на битву с живыми мертвецами нужно идти с нормальным огнестрелом. Однозначно!
И я направилась в секцию охотничьего гладкоствола и всяческих карабинов.
Там я увидела великолепные в своей смертоносной красоте штучки от Benelli, Merkel, Fabarm, Browning, Remington и прочих благородных оружейных кланов, а также отечественны "тигры", "сайги" и прочие "лоси" и замерла на месте от восторга. И стояла минут пять, открыв рот, обозревая богатую коллекцию стволов, из которых можно было перестрелять всех взяточников в России. Да еще, пожалуй, хватило бы запаса прочности у стволов и патронников еще и на промышляющую кумовством, родством, землячеством и местничеством братву.
Ко мне незаметно подкрался сзади... нет, сестрицы, не маньяк-убийца, а продавец с болтающимся на шее, как у аккредитованного на супер-пупер конференцию журналиста, бейджиком, свидетельствующим (а то мало ли, вдруг не поверят на словах), что передо мной некий "консультант по продажам", а по-простому – продавец.
Оный вежливо осведомился:
– Чего желаете, сударыня? Травматику? Шокеры? Газовые баллончики?
– Думаете, сударь, травматика против зомби проканает? – презрительно усмехнулась я, словно смотрящий на размахивающего игрушечной сабелькой карапуза седоусый ветеран, прошедший обе русско-чеченские войны.
– Против зомби и шокер бесполезен, – мудро заметил продавец.
– Во-во. А потому, сударь, мне нужен автомат, пара пистолетов девятого калибра, боеприпасы к ним и пяток гранат. Огнемет у вас тут имеется?
– Огнеметов и гранат нет. Остальное предоставим... У вас разрешение есть?
"Легче с черными археологами договорится, чем тут легально купить что-либо путное", – с тоской подумала я. Но тут же собралась духом и выпалила:
– Конечно же, есть! О, мой га-а-д! Дома оставила. В тумбочке – в среднем ящике рядом с лицензией на отстрел нежити.
– Тогда ничем не могу помочь. Возьмите лучше аэрозоль с перечным газом.
– А кто может помочь хрупкой охотнице на зомби?
Я сунула пачку денег в карман пиджака продавца. Тот задумался.
– Чес-слово, я не из органов, – подмигнула я со значением, которого сама толком не поняла.
Продавец скользнул взглядом по моей испещренной таинственными гуталинными письменами и утомленной тяжелыми думами о спасении человечества мордашке и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями (наверное, это было что-то вроде "Иначе эта чокнутая от меня не отвяжется" или "Да ее все равно там на хрен пошлют", а возможно, и то, и другое).
– Вижу, – сказал продавец, снова пройдясь взглядом по гуталину у меня на скулах. – Вы я явно из другого места.
– Ну так как же, многоуважаемый сударь, мне решить мою маленькую проблему?
– Ходят слухи, будто нужные Вам люди, сударыня, имеет место быть возле "Киевской" – выход со стороны вокзала, повернуть налево.
Продавец пощупал толщину сунутой мной в его карман пачку.
– В общем, пишите адресок, сударыня...
ГЛАВА 4. БУДУ ДРАТЬСЯ!
1
В какой-то архиподозрительной, полутемной, вонючей халупе возле Киевского вокзала я, к своему величайшему изумлению, без особого труда приобрела у лиц, называвших себя "честными бухарскими цыганами", довольно приличного качества "калаш" и патроны к нему, а также осколочные гранаты.
Большего, чтобы пробиться из столицы в Подмосковье сквозь толпу голодных зомби, на мой взгляд, мне не требовалось.
