Текст книги "Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения"

Автор книги: Виктор Боков

Жаворонок

 
Нынче как-то быстро снег растаял
И открыл земную красоту.
Жаворонок крылышки расправил
И взлетел и занял высоту.
 

 
Зазвенел, как школьный колокольчик,
Оживил немую синеву.
– Здравствуй, дорогой!.. – А он не хочет
Отвечать – все некогда ему.
 

 
Ну, как знаешь. Я пошел сторонкой,
В борозде на сеялку присел.
Родничок работал где-то звонкий,
Слушал я его и сам запел.
 

 
И тогда затихла трель в зените,
Жаворонок в небе замолчал.
– Это что, – спросил, – за знаменитость?
Раньше я ее не замечал.
 

 
Дружески машу ему рукою.
– Здравствуй, – говорю, – любимец зорь!
Боков я! Давай дружить с тобою! —
Жаворонок выронил: – Изволь!
 

1973

Моя гармонь

 
В почтительном полупоклоне
Приветствую тебя, река!
Гляди – я в хлопке, не в капроне,
На мне тельняшка моряка.
 

 
В моих руках моя гармошка,
Мои певучие лады.
Послушай-ка, река, немножко
И песней душу отведи!
 

 
Зарей меха заполыхали,
Стальной защелкал соловей,
И даже рыбы услыхали
Разлив мелодии моей.
 

 
Я шел по берегу с гармонью,
Всех музыкой манил мечтать.
И стаю серую воронью
Заставил звуком замолчать!
 

 
Гармонь была как сто дивизий,
Что побороли ад и смерть.
И выключили телевизор
Две девушки и вышли петь!
 

1973

Железо

 
У железа сердца нет,
Хоть оно и ходит парнем.
Говорю вам, как поэт,
Что работал на токарном.
 

 
Я железо и ковал,
И расплющивал упорно,
В тесной кузне доставал
Из пылающего горна.
 

 
Я сверлил его насквозь,
Обрабатывал наружно.
Что железо? Мертвый гвоздь,
Бьешь по шляпке, так и нужно!
 

 
У железа крови нет,
Режь его, оно не стонет.
Но его авторитет
Не сгорит и не утонет.
 

 
У железа сила есть,
Что нужна в любом сраженье.
Вот за что ему и честь,
И почет, и уваженье.
 

 
Что железом скреплено,
То вовек непобедимо,
Даже в яблоке оно,
Говорят, необходимо!
 

1973

Подмосковные ежи

 
Ощетинились ежи,
Смело вылезли на бруствер,
Незабудки у межи
Так доверчиво смеются.
 

 
Лето ласково журчит,
Звонок зной в траве немятой.
На лугу телок мычит,
Словно в чем-то виноватый.
 

 
Глубока, покойна синь
Голубого циферблата.
Губы шепчут слово: – Сын! —
Это мать зовет солдата.
 

 
Ходит, ищет, мнет траву,
Говорит ромашкам лета:
– Я, сынок, еще живу,
Ты прости меня за это!
 

 
Говорит ручью, лугам,
Полю, речке, всей России:
– Хлеб несу к своим губам,
Ты за то, сынок, прости мне!
 

 
Никакого сына нет!
Есть трава, дорога, поле,
Есть деревня, сельсовет,
Седина, старуха, горе.
 

 
Это горе не избыть!
Из души его не вынуть,
У дороги, у избы
Встало, и его не сдвинуть!
 

1973

Снегу нет

 
Снегу нет – и рифмы нет,
Спят метафоры и строки.
Грустно светит тусклый свет
На одной московской стройке.
 

 
Ночь прошла, и новый год,
Как ребенок, встал на ножки,
Поглядите, он идет
По нетореной дорожке.
 

 
Снегу нет – беда, беда,
За притихшим зимним лесом
Как-то грустно поезда
Вдаль бегут по синим рельсам.
 

 
Снегу нет – и рифмы нет,
Спит былая гениальность,
Будто я и не поэт
И талант мой не реальность!
 

 
Спят певцы и плясуны,
Спят гармони и гитары,
И грустят в полях страны
Обнаженные гектары!
 

1973

Москва строятся

 
Москва все уверенней вширь раздается.
Ей тесно! Ей хочется луга, ромашек.
Москва обновляется, вновь создается,
Надежда и слава бессмертная наша.
 

 
Как зубры, идут самосвалы и МАЗы,
Тяжелые, сильные кони столетья,
Как ток с проводов, сверху сыплются фразы,
Слова-приказанья, слова-междометья.
 

 
– Эгей! – это эначит: беги без оглядки!
– Полундра! – Понятно: без дела не суйся!
Такие, и только такие, порядки,
Такие масштабы, такие ресурсы.
 

 
Мне нравится голос стальной арматуры,
Поющей не хуже певцов фестиваля,
И можно присесть за мольберт и с натуры
Писать крановщицу по имени Варя.
 

 
На поле пустынном дома воздвигают,
И в небе строительный кран уплывает.
Стоит бригадир и рабочих ругает:
– Давай поскорее! Бетон замерзает!
 

 
Еще не порублены яблони старые,
Еще не разобраны избы и хаты,
Ребята-строители ходят с гитарами,
Поют, и у всех на руках циферблаты.
 

 
Уже общежитие многоэтажно
Взлетело над полем, пеленками машет.
Отрадно все это, и как это важно
Жильем обеспечить строителей наших.
 

 
Вот задали взбучку, вот задали встряску
Садам, огородам, где сохла малина.
Асфальт здесь проложен и катит коляску
Мамаша-строитель, маляр Антонина.
 

 
Улыбка – горячая, спелая вишня,
Походка – качанье волны забайкальской,
А сердце, я знаю какое, мне слышно!
Летит окрыленное счастьем и лаской.
 

 
Да здравствует армия юных и смелых,
Которая строит и денно и нощно,
Я славлю отчаянных, сильных, умелых,
Приветствую всех и в лицо и заочно!
 

1973

* * *

 
Катался на паромах,
Катался на коровах,
Катался на конях,
И все мои катанья,
И все мои скитанья
Живут в моих стихах.
 

 
Стихи мои как кузов,
Который полон грузов,
Капусты, дынь, арбузов
И прочих огурцов.
В нем холст, пенька, дерюги,
Тюки из белой вьюги
Со звоном бубенцов.
 

 
Ау! И отзовется
Вода того колодца,
Где девушка смеется
И просит: – Ты бы спел!
Сегодня новолунье,
Мать у тебя певунья,
Ты сам на песни смел.
 

 
Трень-брень – и балалайка,
Души моей хозяйка,
Подпрыгнула, как зайка,
Пошла в задорный пляс.
И ходят половицы,
И юные девицы,
И старые вдовицы
С меня не сводят глаз.
 

 
Ау, мое веселье!
Ау, мое похмелье!
Ау, мои дороги,
Судьба моя, ау!
Я на тебя не плачусь.
Я в мире сильным значусь,
Беда идет – не прячусь,
Не падаю в траву!
 

1973

Хлеб державы

 
Призадумались дубравы,
Осень в лиственных лесах.
Всесоюзный хлеб державы
Убран, взвешен на весах.
 

 
На просторах Казахстана,
На воронежских полях
Все, что в колос вырастало,
До зернинки в закромах.
 

 
На Алтае, на Кубани,
На полях родной земли
Всё старательно убрали,
Всё в большой амбар свезли.
 

 
Трактористы, комбайнеры,
Ваша выручка видна.
В закромах златые горы
Золотистого зерна.
 

 
Это вы и в дождь и в слякоть,
В неуют и в холода
Не хотели хныкать, плакать,
В поле шли, в свой цех труда.
 

 
Вся держава хлеб рожала,
Нежно нянчила его,
Хлебу – слава, людям – слава,
А они – нужней всего.
 

 
Хлеб державы – это домны,
Сталь, кипящая в печах,
Кран могучий, многотонный,
С дерзкой силою в плечах.
 

 
Хлеб державы – это книга,
Это формула, закон,
Даже солнце, как коврига,
Хлебом пахнет у окон!
 

1973

Новогодние строки

 
Новый год. Куранты бьют
Под прямой чертой итога.
Году старому – салют,
Году новому – дорога!
 

 
Что такое год? Ступень
Восхождения к Коммуне.
Говорил о том тебе,
Старый год, я накануне.
 

 
Ты во многом преуспел,
Был масштабен, был этапен,
Трудовую песню спел
Сочный басом, как Шаляпин.
 

 
Новый год. Звенит хрусталь,
Жизнь идет. И нет застоя.
И гуляет по устам
Песня дружного застолья.
 

 
Песня наших дум и дел,
Всех вопросов и ответов,
Разве в чем-то есть предел
Для моей страны Советов?
 

 
Не стесняйся, Новый год!
Заходи в цеха и спальни.
Твердо знай, что наш народ
Трудовым усильем спаян.
 

1973

* * *

 
Чего тебе, жизнь, от меня?
И так уж немало казнила.
Брала из большого огня
И счастьем минутным дразнила.
 

 
Чего тебе, бывший мой друг,
Ужели ты нежности просишь?
На улице наших разлук
Ты камень в лицо мое бросишь.
 

 
Чего тебе, жалкий рифмач,
В костюме подчеркнуто пестром?
Играешь ты с совестью в мяч,
А совесть с футболом не сестры!
 

 
Зачем это, море, ответь,
Так чайка тревожно летает?
– Затем, что я стало мелеть,
И мне глубины не хватает!
 

 
Вот так-то! Живем и спешим,
Угодничаем по-плебейски,
В пыли на лопатках лежим,
А думаем, что в поднебесье!
 

1973

В защиту елки

 
Елку новогоднюю скрутили.
А она кричит: – За что? За что?!
– Не кричи ты, мы тебя купили,
Деньги заплатили, вот и все!
 

 
И несут, бросают как попало —
На пол, на скамейку, на плечо.
Бури, непогоды испытала,
А такого не было еще!
 

 
В тамбур затащили, в тесный ужас,
Вмяли грубо в чьи-то животы.
А хозяин елки, поднатужась,
Выволок ее из тесноты.
 

 
Затащил в вагон, к окну поставил.
– Грейся! – приказал. – Уж так и быть! —
Как мне жаль, что нет законных правил
Для забавы елок не рубить!
 

1973

* * *

 
Влюбленным хорошо! Они целуются,
Как голуби, воркуют и милуются,
А разлюбившим – тем наоборот,
На жизнь досада горькая берет.
 

 
Бранят друг друга, ищут недостатки,
Разоблачают гневно, без оглядки,
Находят друг у друга ревность, ложь
И в озлобленье диком точат нож.
 

 
Влюбленные несут свои улыбки,
Прощаются подолгу у калитки,
На звезды смотрят, нежно говорят,
Влюбленностью друг в друга жизнь творят.
 

 
Так поливайте цвет любви нестойкий,
Идите за любовь на бой жестокий,
Пусть будет с вами эта высота,
Иначе жизнь никчемна и пуста!
 

1973

Сочувствие

 
Осень рядит Ростов
В золотую парчу,
Дарит краски южанам
И мне, москвичу.
 

 
В переулке Газетном
Вечерний туман, тишина.
Ходит женщина в черном,
Я знаю, она влюблена.
 

 
Но любовь под запретом —
Есть муж, есть ребенок, есть дом,
И опасность большая
Нависла над этим гнездом.
 

 
А любовь как огонь,
Как пожар, как большая вода,
Образумить ее не дано
Никому, никогда.
 

 
Листья белой акации
Тихо летят на панель,
Но она не погибла,
Не надо, не плачьте о ней.
 

 
Вы поплачьте об этой,
Которая ходит и ждет
И любви потайной
Без оглядки себя отдает!
 

1973

Советский Союз

 
На Руси были Несторы,
На Руси были Никоны,
На Руси были Нестеровы,
Но еще и Деникины!
 

 
Русь не так идиллична
И не так уж едина,
Если раб убивал
Своего господина.
 

 
Если Разин садился
На вольные струги,
Говорил:
– На царя-притеснителя, други!
 

 
И летели челны,
В берега утыкаясь носами;
И летели чины
С воеводами кверху ногами.
 

 
Был Степан, Емельян —
Имена-то какие!
Эх, дорога, бурьян,
Горевая Россия.
 

 
Но качнулся орел,
Канул в небыль и в Лету,
Вольный гений повел
Человечество к свету.
 

 
Славлю Русь, что пошла
За Владимиром Лениным!
И отец мой пошел,
И мое поколение.
 

 
Все народы пошли —
Вот откуда Советский Союз.
Он един, монолитен,
За него не боюсь!
 

1973

* * *

 
О монашество на полдня!
О безгрешие на полминуты!
Ты не женщина – западня!
Ты страшнее холеры и смуты!
 

 
Не губи меня, не губи!
Не дразни этой черною челкой.
Лучше руки мне отруби,
Губы грешные вырви к черту!
 

 
Что ты делаешь! Я погиб!
Не уйти мне теперь от конвоя!
Шеи чувственный, тонкий изгиб
Сделал дело свое роковое!
 

1973

Спасибо тебе, Россия

 
За хлеб, за хмель, за соль, за солод
Из золотого ячменя,
За то, что я продленно молод,
Спасибо, русская земля!
 

 
Благодарю тебя, Россия,
За широту твоих полей,
За то, что ты меня носила
Под сердцем матери моей.
 

 
За то, что щедро принимала,
Когда я в дом к тебе входил,
Я дал тебе, наверно, мало
В сравненье с тем, что получил.
 

 
Моя любовь к тебе безмерна,
Ее измерить меры нет.
Я счастлив оттого, наверно,
Что я и пахарь и поэт.
 

 
Россия! Сердце избяное,
Страна ракет и тракторов,
Одевшись наглухо в стальное,
Ты проникаешь в глубь миров.
 

 
Живи! Иди вперед, Россия!
Под шелест шелковых знамен!
За все, за все тебе спасибо
И самый искренний поклон.
 

1973

Русская красота

 
Я остановлен красотой бровей!
Мне сравнивать их незачем и не с кем.
Они летят в простор родных полей,
Пугают тишину по перелескам.
 

 
Они летят победно на зарю,
Звонят старинным звоном псковских звонниц.
– Красавица! – я нежно говорю.—
Откуда ты такая? – Я из Бронниц!
 

 
Там прадед жил, и дед, и бабка – все!
Наш род и корень стопроцентно русский.
А дом стоит у самого шоссе.
В окошке самовар смеется тульский.
 

 
Девчата наши ровно на подбор,
Но лучше всех моя сестренка Вера.—
И побежала. Кончен разговор.
И скрылась в шуме суетного сквера.
 

 
О русская земная красота,
Твой капитал несметен, он в наличье.
В тебе соединилась доброта
С естественным достоинством величья!
 

1973

В шахтеры

Б. Гнееву

 
О чем ты задумался, друг,
Под вывеской «Зал ожиданий»?
Вокзалы – они для разлук.
Дороги – они для свиданий.
 

 
– Куда ты?
– Маршрут мой далек,
Отечество мне повелело
В Донбасс, добывать уголек.
– Ну что же, хорошее дело!
 

 
Стоял предо мной богатырь,
Собой заслонив семафоры.
Равнинная, курская ширь
Его снарядила в шахтеры.
 

 
Он был коренаст, сероглаз.
Смотрел я в могучую спину
И думал: «Подвинется пласт,
Увидев такого детину!»
 

1973

Даль – цель!

 
Я знаю —
В стране нашей есть
Дальрыба,
Дальморе,
Дальлес.
 

 
Я знаю —
Страна широка:
Дальрельсы,
Дальпуть,
Дальвека.
 

 
Мне летчик
Один говорил:
– Дальмысли
Летят до Курил.
Дальветер
Дальпесню поет
О том, что
Бессмертен народ.
Дальсолнце,
Дальзвезды,
Дальжизнь,
Даль – ясная цель —
Коммунизм!
 

1973

Шагну в просторы

 
Шагну в просторы, в степь, в долины,
К родной земле прижмусь скорей
И, как ручей неодолимый,
Звенеть начну среди полей.
 

 
И рожь подымется большая,
И выше станет конопель,
И, всю природу приглашая,
Скажу я так: – Родная, пей!
 

 
И станет колос наливаться,
И урожайный будет год,
И все у нас начнет сбываться,
И счастье к каждому придет.
 

 
А если ты не веришь в это
И всюду видишь только ночь —
Не жди добра, не жди совета,
Я не могу тебе помочь!
 

1973

Привет от леса

В. Салтыковой

 
«Привет от леса! Я была в лесу!
Привет от муравейника от рыжего!
Березонька-то сломленная выжила
И выпрямила гордую красу.
 

 
А тот ручей, который летом высох,
Опять журчит, опять свое поет.
А на бугре не стало елок лысых,
Спилили и пустили их в расход.
 

 
Разрыта барсуковая норища,
Смолой обожжены ее края.
Хозяева ушли, как с пепелища,
И над жильем их мертвая хвоя.
 

 
А лес меня узнал! Шумел приветливо,
Брусничник шелестел под сапогом.
А было тихо, пасмурно, неветрено,
И пахло талым снегом и грибом».
 

 
Я жадно слушал это сообщение
И вживе представлял знакомый лес.
И взбадривал мое сердцебиение
К лесам непреходящий интерес.
 

 
Спасибо, друг, за новости за хвойные,
За голый шум прутья и крик синиц.
Я надышался лесом, значит, вовремя
Порхнут слова на белый холст страниц!
 

1973

Быстротекущие стихи

 
Жизнь – река. Она течет.
Запруди – исчезнет что-то,
И тебя не привлечет
Богомерзкое болото!
 

 
Жизнь – живая тетива,
Вся натянута до звона.
Каждой клеточкой жива
И знакома до озноба.
 

 
Жизнь – раскат больших саней,
Где два друга сшиблись лбами!
Я могу сказать о ней
То гармонью, то губами.
 

 
То нежнейшим словом – друг,
То сладчайшим словом – дети!
Шире, шире, шире круг!
Шире круг по всей планете!
 

1973

Два брата

 
Грустила поляна,
Дремали кусты.
Но вот два баяна,
Два брата пришли.
Запели баяны
В ночной тишине,
И весело стало
В родной стороне.
 

 
Запели синицы,
Запели щеглы,
Слетелись жар-птицы
Лесной стороны.
Присел на баян
Озорник соловей,
Братишка-баян
Заиграл веселей.
 

 
Проснулась деревня,
Давай подпевать,
Ребята, девчонки
Пошли танцевать.
Как вихорь веселье,
Частушки в кругу,
Никто не ругает
Ни жизнь, ни судьбу!
 

 
Куда ни поеду,
Куда ни пойду,
Со мною баян,
Он всегда на виду.
Он молод и звонок,
Душою широк,
В нем вольная
Русская песня живет!
 

1973

Иркутяночка

 
Иркутя-кутя-кутяночка моя,
Твои брови как прямые соболя,
Твои очи ярче ночи, ярче звезд,
Твои щеки как заря, алее роз!
 

 
Ты идешь, и расступается тайга,
Словно в сказке, тают белые снега,
Запевают песнь любви тетерева,
Оживают на озерах острова.
 

 
Ты поешь – в небо ясное звенит,
По кедровым веткам зверь пушной бежит,
Выпрямляется на небе синий дым,
Всяк становится веселым, молодым.
 

 
Было время у реки у Ангары,
Слезы мерзли и гремели кандалы,
А теперь Сибирь свободная поет
И свободно иркутяночка идет.
 

 
Иркутя-кутя-кутяночка, мой свет,
На земле смелей, отважней женщин нет,
Ты взяла и красотой и добротой,
Песней славлю я высокий образ твой!
 

1973

* * *

 
Чуть колышется штора,
На окошке пчела.
Встал и думаю, что я
Днем-то делал вчера?
 

 
Ничего не припомню!
Как и не было дня!
Будто все на земле
Обошлось без меня.
 

 
Значит, можно
Из этого мира уйти,
Если в прожитом дне
Ни следа не найти!
 

1973

Песнь о России

 
Россия! Твой гений – природа,
Разлив широты, доброты,
Источник отваги народа,
Премудрости и красоты.
 

 
Россия! Веселые реки,
Гармоники, девичий смех,
Твоя одаренность – навеки,
Твоя окрыленность – для всех!
 

 
Россия! Цвет яблонь весенний,
Синь нежно цветущего льна,
Певучий рязанец Есенин
И звездный Гагарин – она!
 

 
Россия! Ты дерзость и смелость,
Размах на большие дела.
Тебе и тогда даже пелось,
Когда ты беднячкой была.
 

 
Россия! Рассветы и росы,
Луга и озера в дыму,
Ты нынче решаешь вопросы,
Каких не решить никому!
 

1973

Путевое

 
Сел в автобус – «На Модру,
На Пезинок».
К местной автодороге
Нет претензии.
 

 
Озираюсь, гляжу,
Сердце радую.
Заявленье пишу
В виноградари.
 

 
Виноград изумруден,
Зелен листьями,
Путь в поэзию труден,
Это истина.
 

 
Путь любого труда —
Испытание.
Это знают года
И лета мои.
 

 
На полях зеленеет
Свекла сахарная,
По соседству чернеет
Поле паханое.
 

 
Кукуруза в початках,
Зерна спелые,
На дороге девчата
Очень смелые.
 

 
Все одеты по моде.
– Кто вы? – Птичницы. —
Хорошо, что в народе
Нету нищенства.
 

 
– Остановка какая?
– Это Пезинок.—
А трава молодая
Тоньше лезвия.
 

 
Осень хлебом богата,
Труд – радение.
Что ни дом, что ни хата —
Заглядение!
 

 
Хлеборобы в костюмах,
При галстуке
И душою и телом
Прекрасные.
 

 
Добрый день вам, словаки.
Словакия!
Я на деле готов
Целовать тебя!
 

1974

Хмурое утро

 
Встал и поглядел в окно.
Небо все заволокло,
Все плывет в тумане,
Как в плохом романе.
 

 
Войлок туч и глух и нем,
Как слова плохих поэм,
До чего обидно —
Солнышка не видно!
 

 
Кто зав. солнечным лучом?
Ну-ка двинь своим плечом,
Разгони туманы,
Обнажи поляны!
 

 
И дошла моя мольба,
В облаках идет борьба,
И туман все реже,
Показались межи.
 

 
Тучи, нагрузив горбы,
Под скрипение арбы
Срочно вдаль уходят,
Вот и солнце всходит.
 

 
Браво! Друг, свети и грей,
У меня ведь юбилей,
Я – твоя природа,
Мне нужна погода.
 

 
Без тепла куда пойдешь?
Без тепла не проживешь.
Я на солнце греюсь
И на жизнь надеюсь!
 

1974

Осенняя зарисовка

 
Осеннее молчание дубрав,
Взрывные перелеты куропаток,
Зелено-нежный, буйный пламень трав,
Намеком, тенью Малые Карпаты.
 

 
Их контур мягок, легок, невесом,
Как будто соткан весь из легкой сини.
Идут машины, и под колесом
Визжит вода, как резаные свиньи.
 

 
В полях, как агроном, стоит святой,
Благословляя скирды и ометы,
Над полем виснет дождичек косой,
А борозды набухли и намокли.
 

 
Шиповник заалел, зажег костры,
Зазывно каждый куст в лесу пылает.
И вот уже туман свои холсты
Над небольшою речкой расстилает.
 

 
Не отошли, не кончились грибы.
Ах, посолить бы рыжиков в бочонке.
Задумались могучие дубы.
О чем? О жизни! А еще о чем же?!
 

 
А горлицы тоскуют, как всегда,
Припоминая молодости годы.
И слышатся везде шаги труда,
Что возвеличил красоту природы.
 

1974

Дети леса

М. Валеку

 
Вся земля семенами засыпана,
От чащоб и до светлых полян.
Под снегами глубокими спит она
Под бессонные вздохи семян.
 

 
Под березою напорошено —
Семена, семена, семена.
Дети леса, всего вам хорошего
Нынче, завтра, во все времена.
 

 
Подымайтесь, дубравы зеленые,
Подымайтесь, большие яры,
Опущу-ка я очи влюбленные
В хороводы лесной детворы.
 

 
Вот дубочки-годочки, вот сосенки,
Вот трехлетние тополя.
Остановимся, люди, и спросимте,
Как им нравится наша земля?
 

 
Дети хором ответили: – Нравится! —
И скорее в скакалки играть,
Стал земле я с пристрастием кланяться,
Стал спокойно грибы собирать!
 

1974

Осенние закрома

 
Будмерица, Будмерица,
Все с поля свезено.
Под жерновами мелется
Пшеничное зерно.
 

 
Мука такая добрая
И легкая, как дым.
Зима такая долгая,
А каждый день едим!
 

 
Немало надо на зиму,
Пока она у нас.
Раскинь-ка трезвым разумом,
Зиме давай запас!
 

 
Будмерица, Будмерица,
Тепло ль в твоих домах?
Что на зиму имеется
В подвалах, в закромах?
 

 
Капуста, мясо, овощи,
И зелень для укреп,
И пища первой помощи,
Она зовется – хлеб!
 

 
И любится, и верится,
Цветет словацкий край.
И солнце над Будмерицей
Как добрый каравай!
 

1974

Партизаны Словакии

 
Примелькалось слово – партизан,
Попривыкали к партизанским подвигам.
Люди! Забывать о них нельзя!
   Помните!
 

 
Молодые хлопцы в двадцать лет,
Получив гранат паек положенный,
Уходили в тьму, в туман, в рассвет,
В неизвестность, в риск – во имя Родины.
 

 
Были хлопцы, а теперь деды,
Но еще бодры и нет усталости,
Вот беда – редеют их ряды,
Не от пули падают – от старости.
 

 
Но зато красавцы сыновья
Возвели себе дома с пивницами,
Шелестит история сама
Новыми прекрасными страницами.
 

 
Жизнь идет! Под звонкий крик внучат,
Набираясь опыта и разума,
Партизанам некогда скучать,
К жизни и делам они привязаны.
 

 
Подвиг их бессмертен и высок,
Не померкнет свет его сияния.
Будут помнить внуки марш-бросок
И набат Словацкого восстания.
 

1974

* * *

 
После болезни все кажется новым,
Полным прелести и обаянья:
Звезды, которые светят над кровом
Через неведомые расстоянья.
 

 
Лица людей в тесноте эскалатора
Или в отдельной влиятельной ложе
Нерегистрированными талантами
Мне представляются – это похоже!
 

 
Что происходит? Какое явление?
Я не профессор, но дам объяснение:
Как заболеем – со всеми прощаемся,
Поздоровеем – ко всем возвращаемся.
 

 
К людям знакомым, к службе, к деяниям,
К солнцу, что снег растопило на крыше нам,
К полузабытым на время желаниям.
Самым несложным и самым возвышенным!
 

1974

* * *

 
В окно больничное сквозь вьюгу
Я вижу белый твой халат.
Лицо, повернутое к югу,
Дороже славы и наград.
 

 
Ты в тридцать семь прошла по краю,
По берегу небытия.
Трагически теперь я знаю,
Кого терял в тот вечер я.
 

 
Склонялись сестры и хирурги
Над грозной участью твоей.
И плакали седые вьюги
Над мертвым сном твоих бровей.
 

 
Снег до земли насквозь протаял,
Когда на нем стоял поэт.
Жизнь, в сущности, у всех простая —
Вот был, вот жил, и вот уж нет!
 

 
Благодарю тебя, судьбина,
За чудо – опытность врачей,
Что свет с названьем Алевтина
Горит и гонит мрак ночей!
 

1974

* * *

 
Батюшки-светы!
Сыны меня сделали дедом.
Страсти какие!
Мне мир этот
Нов и неведом.
 

 
– Дедушка! —
Сын говорит.
Я сержусь.
Это что за названье?
Я молодой!
Я не родич
Ходячих развалин.
 

 
– Дедушка! —
Внучка зовет.
Я гляжу,
Содрогаюсь,
Будто меня уже нет
И я разлагаюсь.
 

 
Господи!
Дай мне годков.
Дай бесстрашно влюбиться.
Я ведь готов
За молодого трудиться!
 

1974