Текст книги "Фатум (СИ)"

Автор книги: Виктор Буркон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

   "Где-то я о таком уже слышал, – подумал Кен. – Вот только где?"

   Затем его осенило. Он ещё раз оглядел строй нападавших и нашёл то, что искал – чёрное квадратное знамя с изображением рыдающего черепа.

   "Как я и думал! Когорта печали", – припомнил Кен название отряда наёмников, прославляемого бардами и менестрелями всей империи.

   В этот самый момент в "когорту печали" ударили молнии. Вспышки следовали одна за другой, а в ушах снова загрохотал гром. Что ни говори, а эта магическая атака выглядела устрашающе, однако результат совсем не впечатлил – хотя во вражеском строю и появились отдельные бреши, погибших противников можно было пересчитать по пальцам.

   "Что не так с этими ребятами? – пуще прежнего удивился Кен. – Похоже, молнии их не берут. Неужто и с магией холода они справятся?"

   Вскоре его опасения подтвердились, мороз тоже не сумел остановить "когорту печали" хотя непосредственной заслуги наёмников в этом не было. Тут отличились волшебники Лавайе. Воспользовавшись инертностью ледяных атак, они смогли предугадать и нейтрализовать их. Стоило где-нибудь понизиться температуре, как в этом месте тут же загоралось магическое пламя. Безвредное для человека, оно, тем не менее, эффективно согревало воздух. Одним словом, чародеи Д'Аржи на этот раз потерпели безоговорочное поражение.

   "Значит, надо наподдать им в ближнем бою!" – решил оруженосец и твёрже сжал древко своего копья.

   Однако честной рукопашной не получилось, решающее слово и здесь осталось за магией. Как только армии сблизились, фаланга Д'Аржи попала в вязкую стенку купола, окружающего "когорту печали" по периметру. Ополченцам стало трудно дышать и трудно двигаться, словно они нырнули в воду, а их враги, оставаясь внутри ограниченного куполом пузыря, чувствовали себя превосходно. Они привычно тыкали остриями копий в желеобразную стенку купола, едва ли не каждым ударом настигая барахтающихся в ней ополченцев.

   "Будто рыбалка при помощи остроги, – пришло на ум оруженосцу подходящее сравнение.– Они рыбаки, а мы рыба!"

   Сражение действительно скорее напоминало бойню. Если к началу стычки ополченцы превосходили врага числом, то спустя всего пять минут ситуация кардинально изменилась. К этому времени весь первый ряд фаланги успел погибнуть, в том числе и паренёк, стоявший прямо перед Кеном. Теперь оруженосец сам оказался впереди и встретился лицом к лицу с закованным в броню наёмником из "когорты печали".

   "Хотя бы одного я должен прикончить!" – твёрдо решил Кен.

   Прицелившись в сетчатое забрало шлема, он попытался ткнуть туда копьём, но в окружающей вязкой массе резкие движенья были невозможны, удар вышел плавным и слабым, наёмник без труда блокировал его, и сам кольнул в ответ. Лишь по чистому везенью он промахнулся.

   "Чёрт! Так я и пяти минут не протяну, – сообразил Кен. – Хрен с ним, с этим ублюдком! Главное выжить!"

   С этого момента оруженосец напрочь забыл об атаке и, вжавшись в свой щит, как мог, отбивал удары противника.

   Возможно, он протянул бы ещё минут пять или даже десять, но как и все остальные, несомненно, погиб бы если б не случилось кое-что непредвиденное. Всё началось с ощущения потери. Сердце оруженосца сдавило так, будто б он только что узнал о смерти самого дорогого для него человека. Кен растерянно захлопал ресницами, не понимая, что с ним творится, и тут он внезапно услышал чей-то пронзительный крик:

   – Командира убили! – истошно орал один из ополченцев. – Последний хозяин погиб!

   От этого безумного вопля все чувства Кена словно взбесились. Страх, отчаянье, злоба – эмоции, сдерживаемые магией глорана, ворвались в его сердце и на время затмили разум. Не помня себя, Кен побежал. За ним, кажется, гнались. Он падал, вставал, снова падал и опять вставал, но всё происходило в каком-то диком забытье, напоминавшем жуткий ночной кошмар.

   Глава 6. Трясина

   Кен снова сидел за игральным столом напротив косоглазого шулера. Также как и в прошлый раз, вокруг них собралась целая толпа и где-то в ней скрывались мошенники, сообщающие своему подельнику каждую выпавшую Кену комбинацию.

   "Чёрт! Нужно отыграться, – лихорадочно соображал Кен. – Я просто обязан вернуть золото сэра Алистера!"

   Однако сделать это было не так-то просто. Ведь он играл без волшебного амулета и полагался лишь на свою удачу, которая, похоже, от него окончательно отвернулась. Оруженосец проигрывал уже пятый кон подряд.

   "Монет почти не осталось, – прикинул Кен. – Так у меня не будет шансов. Надо срочно придумать что-то другое!"

   А косоглазый шулер мерзко улыбался, глядя на покрывшегося холодным потом оруженосца. Теперь он даже не пытался скрывать, что играет не честно. Бросая первым, он не блефовал и повышал ставку только при самом хорошем для себя раскладе, а зная выпавшие Кену комбинации, выигрывал и тогда, когда первым бросал кости оруженосец.

   "Сделаю также, – решил Кен. – Стану повышать, только если выпадет больше девяти очков. А на бросках соперника буду пасовать".

   Эта стратегия дала некоторый результат, за последующие минуты никто из игроков ни разу не принял повышения ставки противником. По сути, теперь разыгрывался только стартовый взнос ценой в один карадо, а вся игра свелась к примитивной формуле – выиграет тот, кто чаще выбрасывает хорошие комбинации. С этим у Кена дела обстояли тоже неважно. Он медленно, монету за монетой, продолжал терять свое золото.

   "А что если играть вслепую? – прикинул Кен. – Если я не буду знать выпавшие мне очки, то и шулер останется в неведении. Так можно снова попытаться блефовать".

   Решив попробовать, Кен хлопнул стаканчиком об стол и, не посмотрев выпавшей комбинации, заявил:

   – Повышаю на десять золотых!

   Шулер явно не ожидал от него такой смелости и заметно занервничал. Он долго молчал, взвешивая за и против, затем кивнул:

   – Принимаю!

   Трясущимися руками Кен поднял стаканчик, показав окружающим выпавшие очки.

   "Пять-четыре, – облегченно выдохнул он. – Не так уж плохо, посмотрим, что сможет выбросить косоглазый".

   А шулер напрягся ещё сильнее. Он долго тряс кости, как будто пытаясь заколдовать их, и, наконец, бросил. Кен, затаив дыхание, следил за его движениями.

   "Есть! Два-шесть. Я выиграл! – чуть не подпрыгнул от радости оруженосец.

– Надо попробовать ещё раз".

   Когда очередь бросать первым снова перешла к нему, он опять поставил не глядя:

   – Повышаю на двадцать монет!

   После долгих раздумий шулер опять согласился, и опять проиграл.

   "Кажется, я поймал удачу за хвост! – обрадовался Кен. – Ещё один такой кон и я отыграю все сто червонцев хозяина".

   Спасовав на броске косоглазого и, отдав ему без боя стартовый взнос, Кен, наконец, дождался решающего розыгрыша.

   – Играю на всё! – заявил он и сдвинул своё золото в центр стола.

   – Принимаю! – согласился шулер.

   "Инго, Башту, Рю, пусть я выиграю! – взмолился всем знакомым богам оруженосец. – Обещаю, больше никогда не сяду за игровой стол! Только отдайте мне победу сейчас!"

   Нервно сглотнув, он поднял вверх деревянный стаканчик, и словно окаменел – на него издевательски уставились два больших чёрных кружка. Один-один!

   "Опять проиграл! За что?" – пульсировала в голове оруженосца ужасная мысль.

   Косоглазый шулер дьявольски захохотал, а зрители почему-то набросились на Кена и крепко схватив, прижали его руки к поверхности стола.

   – В этот раз ты проиграл не только деньги, – продолжая смеяться, заявил косоглазый. – Режьте ему пальцы! – добавил он, обращаясь к держащим оруженосца молодчикам.

   Один из них, вынул откуда-то маленький топорик и крепко ухватил Кена за мизинец.

   – Стойте! – заорал испуганный оруженосец. – Не надо! Простите меня!

   Но парень и не думал останавливаться. Глядя прямо в глаза обезумевшему от страха оруженосцу, он взмахнул своим оружием. Брызнула кровь, Кен протяжно взвыл от боли и испуга.

   "А-а-а! Чёрт! Как же так! За что!" – не мог понять он.

   Взгляд Кена замутился от слез, теперь он выхватывал из окружающей действительности какие-то отдельные картинки – вот лежащий в луже крови палец, вот голова хохочущего палача, а вот и мрачное лицо сэра Алистера.

   "Хозяин здесь? Не может быть!" – поразился оруженосец и проснулся.

***

   Проснувшись, Кен долго не мог успокоить бешено стучащее сердце. Кровь толчками пульсировала в висках, ладони стали липкими от пота, а тело сотрясала крупная дрожь.

   "Опять кошмар, – понял оруженосец. – Сколько ж можно? Боги, сжальтесь! Дайте нормально поспать!"

   С самого дня битвы он не провел ни единой ночи спокойно и уже находился на пределе своих физических возможностей, засыпал на ходу и вскакивал через минуту в холодном поту. Бессонница превратила его существование в какую-то мутную кашу – окружающие события потеряли резкость свойственную реальности, а мучавшие его кошмары наоборот становились всё живее и ярче.

   "Как же хочется пить!" – вдруг понял Кен и нехотя поднялся с тощего снопа соломы, служившего ему постелью.

   С трудом переставляя ноги, он направился двери, отмеченной светящимися в темноте щелями. Отворив её и выйдя на улицу, Кен удивился – оказывается, давно наступил день, и солнце высоко поднялось, хотя его свет едва пробивался сквозь толстые серые тучи.

   "Снова будет дождь, – подумал Кен. – Тоска, хоть удавись".

   Он без малейшего энтузиазма оглядел окрестности – всё та же крошечная деревенька, затерянная в глубине Оманских болот. Десяток покосившихся, покрытых зелёным мохом деревянных избушек, стоящих на клочке сухой земли. А вокруг, сколько видит глаз, хлюпает топкая трясина, и колышут длинными ветвями плакучие ивы. Когда-то здесь добывали олово, но шахту забросили, толи из-за высоких грунтовых вод, толи по другим причинам. Как бы то ни было, теперь здесь жили несколько древних старух и дед, годков шестидесяти отроду. Правда в последние дни население деревни заметно увеличилось – девять ополченцев каким-то чудом смогли добраться сюда через трясину и теперь скрывались тут от преследователей.

   Стуча зубами от промозглого холода, Кен подошёл к стоящему неподалёку колодцу. Подняв ведро ледяной воды, он прильнул к нему губами и долго пил, утоляя разыгравшуюся жажду. Как и всё в этой деревне, вода была мерзкой и отдавала запахом гнилого болота.

   "Сколько нам тут торчать? – тоскливо подумал Кен. – Ладно, пойду, послушаю, что там говорят остальные".

   Ополоснув лицо и отогнав на время сон, он медленно поплёлся к единственному каменному зданию, стоящему на другом конце деревни. Раньше в нём жили шахтеры, а теперь ополченцы выбрали его за большие размеры в качестве места общего сбора. Сквозь дыру в стене, бывшую когда-то дверным проёмом, оруженосец вошёл внутрь. Он очутился в большом помещении, напоминающем скорее какие-то развалины: рамы на окнах отсутствовали, на простом земляном полу грудами валялся мусор, а в самом центе крыши зияла огромная прореха, свободно выпускающая сквозь себя дым от разведённого в комнате костра.

   Вокруг огня собрались трое жителей Генцо. Молодой повеса без определенных занятий по имени Стефан Рицо, подмастерье кузнеца Тинто Чоли и старый пьяница дядя Хавьер.

   – Всем доброго утречка, – поздоровался оруженосец.

   – Ага, привет, – ответил ему кто-то из присутствующих.

   Кен подошел ближе и уселся к костру, подставив под приятное тепло застывшие от холода руки. В дальнем углу, за кучей хлама он заметил ещё двоих бывших ополченцев Вориса Лонгина и Исаю Ики. Оба до последних событий были мелкими фермерами, а теперь всё время держались вместе, заметно сторонясь остальных.

   – Так вот, – произнес Стефан продолжая историю, прерванную появлением оруженосца: – Значит, повалил я её на постель, запустил руку под юбку, и вдруг...

   – Она оказалась мужиком, – смеясь, перебил его Тинто.

   – Тьфу ты. Типун тебе на язык! – сплюнул повеса. – Каким ещё мужиком. Я ж сказал: сиськи у неё были просто обалденные, тебе таких сисек в жизни не видать.

   – Ты говори, да не заговаривайся, – обиделся Тинто. – Я может, поболи твоего баб перещупал.

   – Ладно, забей, – успокоил его Стефан. – Короче, лежу я на ней, а сам слышу: кто-то за дверью по лестнице поднимается.

   – Муж? – догадался Тинто.

   – Ага, я тоже так подумал, – подтвердил Стефан. – А муж у неё скажу тебе мужик здоровенный. Косая сажень в плечах.

   – И что же дальше? – опять засмеялся Тинто. – Досталось тебе на орехи?

   – Не, я как был без штанов, так в окно и сиганул, – ответил Стефан.

   – Прям со второго этажа? – удивился дядюшка Хавьер.

   – Ага, – подтвердил Стефан. – И бегом оттуда. Правда, далеко не убежал: за первым же углом на рыночной площади меня повязали стражники. Так я и оказался здесь, с вами, – добавил он.

   – Погоди-ка, как ты говорил, её звали? – вдруг заинтересовался Тинто Чоли.

   – Анна, – ответил Рицо.

   – И она жила в двухэтажном доме у рыночной площади? – продолжал допытываться Тинто.

   – Ну да, – подтвердил Стефан.

   – Ах ты, сука! – взбеленился Тинто. – Ты ж трахал жену моего двоюродного брата!

   С этими словами он подскочил и вцепился в горло опешившего повесы, явно намереваясь придушить того на месте.

   – Стой! Стой! Полегче! – закричал дядюшка Хавьер и попытался разнять сцепившуюся парочку.

   Вряд ли бы ему удалось это сделать, если б не подоспели Ворис и Исая. Вместе они с трудом растащили дерущихся в разные стороны.

   – Успокойся Тинто, – умолял дядюшка Хавьер. – Ты что уже забыл, как Стефан спас твою задницу? Если б он не заколол того гада, ты б сейчас с нами не разговаривал!

   Напоминание о недавнем сражении остудило воинственный пыл кузнеца. Он всё ещё глядел на Рицо исподлобья, но вроде бы отказался от попыток расправиться с ним.

   – Ладно, – нехотя согласился он. – Когда всё это закончится тогда и поговорим. Брат сам сделает из тебя отбивную!

   – А когда, по-твоему, всё это закончится? – поинтересовался Кен. – Когда мы уйдем отсюда?

   В комнате на мгновенье повисла тишина. Наверное, каждый из присутствующих думал над этим вопросом, однако до этого момента никто не решался произнести его вслух.

   – Я бы хоть сейчас пошёл в город, – сообщил дядя Хавьер. – Но побаиваюсь этой трясины. Сам не понимаю, как смог сюда добраться, – грустно улыбнулся он.

   – С тобой-то всё ясно: глотка, поди, горит без спиртного, вот на всё и готов, лишь бы добраться до трактира, – раздражённо прокомментировал Ворис. – А нам-то что делать? Если вернёмся в Генцо, наверняка вляпаемся в новые неприятности. А не вернёмся – всё наше добро достанется невесть кому!

   Исая поддакнул и открыл было рот, намереваясь добавить что-то от себя, но его опередил Стефан:

   – Сейчас идти в Генцо слишком опасно! Ведь эта сука Д'Аржи, похоже, совсем сбрендил! – с жаром заявил он. – Такого гнусного волшебства на своих людях ещё никто не применял, и хрен его знает, что он ещё задумал с нами сделать.

   – А про своё добро можешь уже забыть, – криво усмехнулся Тинто. – Герцог Лавайе наверняка окружил город. И уж поверь мне, твоих хрюшек сожрут задолго до конца этой осады.

   Последнее было, несомненно, справедливо – обоим фермерам лучше было бы смириться с разорением. Однако Ворис не мог этого принять и, выслушав Тинто, не на шутку разъярился:

   – И что тогда вы предлагаете? – брызгая слюной, закричал он. – Сидеть тут до скончания веков?

   – Лично я предлагаю пойти в наёмники к Лавайе, – возразил Стефан. – А что? Отомстим барону за обиду и денег подзаработаем. Двойная выгода!

   – Хорошо тебе рассуждать, когда за душой ни кола не двора, – скривился Тинто.

– А у меня в Генцо семья осталась. Мне-то что прикажешь делать?

   Хавьер и оба крестьянина согласно закивали головами, им, как и Тинто, было что терять.

   – Ну, допустим, попадёте вы в город. И что дальше? – продолжил настаивать Стефан. – Чем вы поможете родным? Забыли что ли, какие-ребята бьются на стороне Лавайе?

   – Ага, ни магия их не берёт, ни сталь! – пробормотал дядя Хавьер.– Нечисть какая-то не иначе!

   – Нет, это люди, – возразил Кен. – Наёмники, известные под именем "когорты печали", – пояснил он.

   – Как-как? – хором переспросили остальные.

   – Когорта печали, – повторил оруженосец. – Они назвались когортой, потому что их всего три сотни, как и в любой когорте императорской армии.

   – А причём тут печаль? – удивился дядя Хавьер.

   – Сам не знаю, – ответил Кен. – Возможно, это как-то связано с их флагом.

   – С тем, где плачущий череп на черном фоне? – уточнил Стефан. – Мы с Тинто как раз напротив знаменосца оказались. Эх, и здоровенный мужик!

   – Это наверно сам хольд Асарад, их лидер, – пояснил оруженосец. – А его флаг на самом деле амулет силы, при помощи которого он и создал тот проклятый пузырь.

   – Знал бы раньше, всунул бы ему копьё под ребро! – заявил Стефан Рицо.

   – Молчал бы уж! Всунул пару раз и думаешь теперь крутой? – усмехнулся Тинто.

– Скажи спасибо, что копьё твоё ещё не оторвали!

   Стефан покраснел и метнул на кузнеца испепеляющий взгляд. Стихнувшая было ссора, грозила разразиться с новой силой, но тут в комнату вошли ещё двое бывших ополченцев и разрядили своим появлением накалившуюся обстановку.

   – Обед прибыл! – весело крикнул с порога Жан, тот самый городской стражник, давешний знакомый Кена.

   Следом за ним появился Рутгер Кото владелец мелкой мясной лавки на окраине Генцо. Оба держали в руках пучки длинных, очищенных от коры веток с насаженными кусочками сырого мяса.

   – Опять змеи, – недовольно пробурчал Ворис.

   – А чем тебе змеи не угодили? – поинтересовался Жан. – Они ж на вкус почти как курица.

   – Да не люблю я этих тварей, – ответил фермер. – Мерзкие они и вредные.

   – Ладно, специально для тебя в следующий раз наловлю лягушек, – пообещал Жан.

   – Нет уж спасибо, не надо такого счастья, – отказался Ворис.

   – Тебе я гляжу, не угодишь, – усмехнулся Рутгер. – Были у меня такие покупатели. Я им нарублю самые лучшие куски, края или шейку, а они всё равно морду воротят. Видите ли, кости слишком большие или жиру много.

   С этими словами он уселся к костру и принялся втыкать вокруг него ветки с насаженным змеиным мясом. Вскоре по комнате пополз приятный аромат жаркого.

   – Хорошо хоть ползучих гадов здесь предостаточно, – сказал Стефан и попробовал на вкус получившееся блюдо. – А не то с голодухи бы померли.

   – Ещё бы хлеба хоть кусочек! – размечтался Тинто.

   – И хоть стаканчик винца, – добавил дядюшка Хавьер. – Или на худой конец пивка.

   Ему никто не ответил – крестьяне все ещё хмурились после давешней перепалки, а все остальные сосредоточенно жевали, думая о чём-то своем. Следуя их примеру, Кен тоже взял порцию жаркого и с трудом заставил себя откусить. Не то чтобы он брезговал змеиным мясом, просто без соли и приправ оно казалось совершенно безвкусным.

   – Чего такой мрачный? – спросил оруженосца, сидящий рядом Жан. – Опять кошмар приснился?

   – Ага, – не вдаваясь в подробности, ответил Кен.

   – Да уж, не стоило шутить с проклятьем покойного, – задумчиво произнес стражник.

   – Думаешь, это оно? – с сомнением спросил оруженосец.

   – А что ж ещё? – удивился Жан. – Сам же говорил, что снится тот старый рыцарь и всячески тебя донимает.

   "Если причиной кошмаров и вправду стало проклятье, нужно поскорее раздобыть денег и вернуть их дочке хозяина, – вяло подумал оруженосец. – Только где ж их взять? Сто золотых это целое состояние".

   Чтоб заработать такую кучу денег обычному наёмнику потребовалось бы лет десять, да и то если откладывать каждую монетку. С учётом постоянной бессонницы этот вариант точно не подходил, а ничего другого Кен делать просто не умел.

   – Надо ж было додуматься сыграть с шулером и спустить за раз целую сотню червонцев! – подлил масла в огонь словоохотливый стражник.

   "Надо ж было додуматься и рассказать обо всём тебе!" – тяжело вздохнул оруженосец, уже не раз пожалевший о своей болтливости.

   – Слушай, а что бы ты сделал с золотом, если б всё-таки выиграл? – вдруг поинтересовался Жан.

   Но Кен не собирался больше с ним откровенничать.

   – Сам не знаю, – пробормотал он и принялся усердно пережёвывать очередной кусок змеиного жаркого.

   – А я вот точно знаю, как поступил бы в твоей ситуации, – заявил Жан.

   – И как же? – вяло поинтересовался оруженосец.

   Стражник на секунду умолк, приводя в порядок мысли, а затем начал излагать на удивление разумный план:

   – Для начала я бы отправился к банкирам, – сообщил он. – Негоже таскать с собой гору золотых монет, лучше купить именной вексель. Не всякий грабитель знает, что это такое, да и спрятать его на себе гораздо легче.

   "Мне это в голову не пришло, – удивился Кен. – Я бы так и таскал деньги в поясе хозяина".

   – А после я б поехал к дочке того рыцаря, – продолжил Жан. – И если б она оказалась красоткой, женился б на ней, прежде чем сообщить о наследстве.

   "Весьма умно, хотя и довольно подло", – усмехнулся Кен и, поневоле увлекшись, спросил:

   – А если б она оказалась уродиной или замужней дамой?

   – Тогда б я рассказал ей слёзную историю, о том, как долгие годы поддерживал её отца, как спасал его от верной смерти и как помогал ему зарабатывать оставленное ей наследство, – ухмыльнулся стражник. – Затем, поплакался бы о своей тяжёлой судьбе, о несправедливости завещания и, бьюсь об заклад, уговорил бы её отдать мне хотя бы половину этих денег.

   "Да уж, хитрости ему не занимать, – признал оруженосец. – Тот ещё проныра!"

   – На самом деле даже пятидесяти червонцев хватило бы, чтобы зажить достойно, – откровенно пояснил стражник. – Надо только знать, куда их вложить.

   – И куда же? – уточнил Кен.

   – А вот это я расскажу тебе только за пятьдесят карадо, – засмеялся Жан. – Есть у меня несколько задумок на этот счёт.

   Поскольку денег у Кена всё равно не было, задумки стражника его не слишком-то интересовали.

   – С такими грабительскими расценками, оставь свои идеи при себе, – вяло улыбнулся он. – Лучше скажи, что ты имел в виду, говоря "зажить достойно"?

   – Свой дом на своей земле. Желательно поближе к столице, где нет этих бестолковых дворянских междоусобиц, – ответил Жан. – А в доме двух-трёх красивых молодых служанок, сам знаешь для чего.

   "Я б тоже от такого не отказался, – вздохнул про себя оруженосец. – Правда, прежде чем твердо осесть на одном месте всё-таки хочется получить рыцарскую цепь. Сэр Кен Абара, неплохо звучит!"

   Тут он ещё раз вздохнул, вспомнив, что со смертью хозяина формально перестал быть оруженосцем и практически утратил шансы на приобретение рыцарского титула. От этой мысли его аппетит совсем пропал.

   – Я больше не буду. Кто-нибудь хочет? – спросил он, указав на свою недоеденную порцию.

   – Не, я сам обожрался, – заявил Жан.

   – Ага, – подтвердил Хавьер. – Много наготовили.

   Один за другим все остальные тоже отказались.

   – Слушайте, а может, позовем нашего дворянчика? – внезапно вспомнил о последнем ополченце Стефан. – Он уж давно не ел.

   – Да пошёл бы он! – прорычал Ворис. – Раз уж презирает нас, простолюдинов, пусть ищет компании среди болотных жаб!

   – Что ж ты такой злой? Мама титькой не кормила? – усмехнулся Жан. – Я вот, не поленюсь и отнесу сэру Клоду наше скромное угощение, – сообщил он и, подмигнув Кену, добавил: – Благодарность рыцаря ещё никому не помешала!

   Тут он поднялся на ноги и, взяв немного жареного мяса, вышел из комнаты. Оставшись без собеседника, Кен попытался уследить за ходом разговора между остальными ополченцами, но постепенно их слова стали путаться, а сам оруженосец начал заметно клевать носом. В конце концов, он отключился, забывшись на какое-то время тревожным сном.

***

   Кен снова проснулся внезапно и от того же самого кошмара. Сердце его вновь бешено колотилось, руки дрожали, а голова раскалывалась от боли. Пожалуй, на этот раз он чувствовал себя даже хуже – всё его тело лихорадочно тряслось, а горло горело адским огнем.

   "Кажется, у меня жар, – понял оруженосец. – Только этого ещё не хватало!"

   С трудом совладав с бунтующим организмом, он разлепил веки и огляделся. Похоже, он проспал довольно долго, за окнами уже начало темнеть. Однако костёр в середине комнаты по-прежнему ярко горел, освещая колеблющимся светом фигуры сидящих вокруг него ополченцев. Помимо Кена в комнате остались только четверо: Стефан, Тинто, дядя Хавьер и ещё один, кажется кто-то незнакомый. Последний сидел к оруженосцу спиной и жадно уплетал остатки их обеда.

   – Ну что наелся? – спросил Стефан, дождавшись, когда новичок проглотит последний кусок жареного мяса. – Теперь рассказывай.

   Прежде чем тот успел ответить, в беседу бесцеремонно вмешался дядя Хавьер:

   – Парнишка, прости, не расслышал твое имя. У тебя случайно нет с собой чего-нибудь покрепче воды? – жалобно пробормотал он.

   Новенький достал из-под одежды небольшую кожаную фляжку и протянул страждущему пьянице.

   – Кажется, там осталось что-то на донышке, – сказал он. – А зовут меня Дамир Сису. Насколько я понял, мы с вами собратья по несчастью. Вы ведь тоже участвовали в той жуткой битве? – спросил он.

   – Да, и спасаясь от солдат Лавайе, случайно забрели сюда, – подтвердил Стефан.

– А ты-то как тут очутился?

   – Я поначалу схоронился на хуторе в двух днях пути отсюда, – ответил Дамир. – Но вскоре там стало опасно, и я решил укрыться на болотах.

   – Что значит опасно? – допытывался Стефан. – Говори яснее.

   – Туда заявились всадники герцога и зачитали приказ Лавайе, – пояснил Дамир.

– Каждому, кто укрывает солдат Д'Аржи, грозит виселица. Сами понимаете: после такого там оставаться было нельзя, я ноги в руки и бежать.

   Эта новость повергла ополченцев в уныние. Они-то надеялись, что про них просто забудут.

   – Неужто герцог так озверел? – не поверил Стефан.

   – Насколько я понял, мы здорово его разозлили, – пояснил Дамир. – Кажется, убили какого-то его любимца и Лавайе поклялся жестоко отомстить. Он повелел повесить каждого, кто участвовал в той битве на стороне Д'Аржи. И уверяю вас, это не просто слух, я слышал его указ собственными ушами.

   На мгновенье в комнате повисла тишина. Подобные известия переварить было не так-то просто.

   – Ну что Стефан, пойдёшь теперь к Лавайе в наёмники? – мрачно усмехнулся Тинто.

   – Отвянь! – огрызнулся Рицо.

   – А что там с Генцо? Его уже взяли в осаду? – поинтересовался дядя Хавьер.

   – Не знаю, – ответил Дамир. – Когда я уходил с хутора, Лавайе, кажется, ещё не окружил город. Новостей посвежее у меня, к сожалению, нет.

   – А барон-то куда подевался? – осипшим голосом прохрипел Кен.

   – Кажется, Д'Аржи всё время был в Тайтле и даже не участвовал в нашем сражении, – ответил Дамир и обернулся к задавшему вопрос оруженосцу.

   Увидев его лицо, Кен просто остолбенел – пред ним сидел один из постоянных персонажей его кошмара, тот самый палач, жестоко отрубивший ему палец.

   "Что это? Я снова сплю?" – промелькнула в мозгу оруженосца растерянная мысль.

   Чтобы развеять сомнения он ущипнул себя за руку. Боль была настоящей, да и воспаленное горло горело слишком уж натурально. Кен точно бодрствовал.

   "Значит это он! Этот подонок изводит меня кошмарами!" – понял Кен и вмиг закипел от гнева.

   Слепая ярость охватила оруженосца, он вскочил на ноги и с невероятной скоростью набросился на новенького. Опрокинув перепуганного ополченца на пол, Кен уселся на него сверху и словно безумный начал избивать его голыми кулаками.

   – Получи гад! Получи! – приговаривал он с каждым ударом.

   Всё произошло так быстро и неожиданно, что окружающие не успели отреагировать. Честно говоря, они просто обомлели от неадекватного поведения оруженосца. Однако, придя в себя, схватили его и попытались оттащить от беспомощной жертвы.

   – Отцепитесь! Это он, тот самый гад, что отрубил мне палец! – заорал Кен.

– Дайте мне прикончить его!

   Но Стефан с Тинто и не думали отпускать. Бредовые крики об отрубленном пальце лишь убедили их в невменяемости оруженосца. Также подумал и дядя Хавьер, поставивший точку в этой внезапной схватке. Схватив ведро ледяной воды, приготовленной для вечернего чая, он выплеснул его содержимое на голову бушующего Кена. Студёная вода мгновенно охладила пыл оруженосца, безумие схлынуло, оставив тело Кена совершенно без сил.

   – Да у него жар! – догадался Тинто, прижав дрожащего оруженосца к земле.

– Просто горячечный бред и ничего более, – пояснил он остальным.

   – Раз так, отнесите его в амбар и уложите в сено. Там он согреется и почувствует себя лучше, – посоветовал дядя Хавьер. – Глядишь, к утру оправится.

   – Верно, – согласился Тинто. – Давай Стефан помоги мне, – попросил он товарища.

   Кен попытался было сопротивляться, но двое сильных парней подняли его, словно младенца, и без особого труда вынесли из комнаты.

***

   Стефан и Тинто оставили оруженосца в амбаре, где хранилось сено, запасённое для единственной в деревне коровы. Обычно в этом амбаре ночевал Жан, и, узнав о случившемся, он без лишних вопросов согласился присмотреть за больным товарищем. К тому моменту Кен окончательно успокоился. Забыв на время о странном новичке, он вновь попытался уснуть, но мучившая его бессонница не отступала. Кен раз за разом засыпал и просыпался в холодном поту, с бешено колотящимся от страха сердцем. Теперь кошмары отличались разнообразием, поэтому, когда в ночи раздался душераздирающий крик, оруженосец сперва подумал, что он ему просто приснился. Однако вопли долго не прекращались и Кен, в конце концов, понял, что всё происходит на самом деле.

   – Жан, слышь Жан? – тихо позвал оруженосец.

   Так и не дождавшись ответа, он выбрался из-под сена и медленно поплелся на звук криков, доносящихся из сарая неподалеку. Кажется, орал дядюшка Хавьер, хотя ужас изменил его голос почти до неузнаваемости. Прошагав примерно половину пути, Кен заметил бывшего стражника, спешащего в ту же сторону.

   – Что там происходит? – спросил у него оруженосец.

   – Откуда я знаю, – раздражёно ответил Жан. – Сейчас выясним, – прибавил он.

   Не тратя попусту время, они поспешили к сараю и, отворив дверь, вошли внутрь. Там оказалось довольно темно, единственная зажжённая свеча стояла прямо на полу, и её огонек горел не ровно, заставляя метаться по стенам и потолку пугающие чёрные тени. Когда глаза привыкли к странному освещению, Кен, наконец, разглядел причину переполоха. Но лучше б он её не видел – на торчащих из низкого потолка крюках для заготовки мяса висели две освежёванные туши. На месте голов и конечностей зияли открытые раны, сквозь них ещё сочилась кровь и капала в аккуратно подставленное корыто.