Текст книги "Фатум (СИ)"

Автор книги: Виктор Буркон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

   – Всё это есть в Генцо, – сообщил Армин. – Мы ведь подготовились заранее.

   Хольд кивнул и на мгновенье смолк, обдумывая открывшиеся перспективы. Затем, видимо вспомнив о чём-то, спросил:

   – А что с теми наёмниками, которые участвовали в ритуале? У них какая-то особая роль?

   – Да тут вы правильно догадались. Те десятеро наймитов станут офицерами нашей новой армии, – пояснил волшебник.

   – Офицерами? Зачем? – переспросил Бенуа.

   – По-вашему я должен лично раздавать приказы каждому солдату? – ухмыльнулся глоран. – Нет уж! Я скомандую офицерам, а они доведут мою волю до каждого. И все беспрекословно подчинятся! Идеальная дисциплина пчелиного роя вот чего мы на самом деле добились!

   От этих слов по спине хольда побежали мурашки. С трудом верилось, что такое вообще возможно: целая армия лишенная собственной воли и идущая на смерь по мановению руки волшебника. И если магия оживления трупов обычно зовется чёрной, то это колдовство, сводящее живых людей до уровня зомби, наверное, ещё темнее. Магия чернее чёрной, если так можно выразиться.

   – И что же будет дальше? – робко спросил Бенуа.

   – А дальше идите спать! После обеда мы выдвигаемся, – отрезал Армин.

***

   Кен быстро шагал по дороге в длинном строю горожан, ставших солдатами-ополченцами в новоиспеченной армии барона Д'Аржи. Теперь на их плечах лежали огромные двухсаженные копья, а за спинами болтались высокие прямоугольные щиты. Они несли эту тяжёлую ношу уже десять часов кряду, их мышцы гудели от усталости и напряжения, однако странное дело – из тысячи человек никто ни разу не отстал и не остановился. Даже старики и те безропотно шли вместе со всеми.

   "Что же с нами сделали? – поражался Кен, глядя по сторонам и прислушиваясь к собственным чувствам. – Нам приказали идти, и мы идём, нам приказали молчать, и мы молчим".

   Действительно колона ополченцев сохраняла просто невероятное в такой ситуации безмолвие. За последние десять часов никто из них не проронил ни звука.

   "Сознание вроде в норме, – прикинул Кен. – По крайней мере, я думаю, о чём захочу, но стоит этим офицерам отдать приказ, и я ничего не могу с собой поделать. Тело подчиняется само по себе! Дикость какая-то!"

   Он долго мучил себя этими бесплодными размышлениями, прежде чем заметил, что передние ряды колонны останавливаются. Затем, откуда ни возьмись, появился один из офицеров и приказал их сотне сделать привал неподалеку от сломанного дерева, стоящего примерно в пятидесяти шагах от дороги. И тут на Кена накатила усталость, она появилась так внезапно, и сопровождалась такими болями в мышцах, что едва не свалила оруженосца с ног. Но вместе с болью вернулось ещё кое-что – Кен неожиданно понял, что снова может говорить.

   С трудом переставляя ноги, оруженосец подошел к расщепленному молнией дереву и опустился на землю, в кучу таких же, как он ополченцев. Не все они уже спали, некоторые ещё шевелились и человек, к спине которого бесцеремонно привалился Кен, стал вяло возмущаться:

   – Полегче там! Ишь разлёгся!

   Голос показался знакомым, однако Кен никак не мог вспомнить, кому же он принадлежит. Пересилив свинцовую усталость, оруженосец обернулся к ворчащему парню и, схватив того за рыжий чуб, заглянул ему прямо в лицо.

   – Какого лешего! – разозлился рыжий.

   Ну, точно, Жан собственной персоной. Теперь, присмотревшись получше, Кен узнал те самые плохо подогнанные доспехи.

   – Здорово, Жан. Какими судьбами? – перебил стражника он.

   – Здорово, а ты собственно кто? – удивился тот.

   – Уже забыл? – обиделся Кен. – Давеча только познакомились, хозяина моего бесчувственного в трактир везли. Неужто не помнишь?

   – А, того чудного рыцаря, который ещё на землю брякнулся. Как же помню! – наконец признал стражник. – Значит и вы здесь?

   – Теперь я один, – поправил Кен. – Хозяин-то мой помер.

   – Ясно, – пробормотал Жан и замолчал.

   – А ты, кстати, как тут очутился? – заинтересовался оруженосец. – Ты ж вроде стражник, и должен был оказаться по другую сторону от баррикад, вместе с теми, кто нас сюда затащил?

   – Да, глупая история! – отмахнулся рыжий.

   – Понятно, что глупая. А подробности? – не унимался Кен.

   – Нет подробностей. Хотел сбежать с Генцо по-тихому, да попался. Вот и весь сказ, – раздражённо ответил Жан, отвернувшись.

   И как Кен не пытался вновь разговорить его, он так и не сумел вытянуть из стражника больше ни слова.

   Глава 4. Противостояние

   Хольд Бенуа Де Латур с интересом наблюдал за строящимися в фалангу ополченцами. Против его ожиданий с этим возникли серьёзные затруднения. Проблема, конечно, была не в дисциплине, просто новоиспечённые солдаты совсем не понимали команд своих командиров, отдаваемых на профессиональном военном жаргоне. В конце концов, пришлось объяснять им устройство фаланги, начиная с самых азов. Один за другим офицеры выстроили пять рядов этого простейшего воинского построения, и наглядно показали, как должен действовать каждый из бойцов в будущем сражении. После нескольких часов утомительной тренировки, бывшие сапожники и гончары, ставшие против воли солдатами, усвоили, как правильно прикрывать своё тело щитом, как упереть в землю копьё, чтоб остановить натиск кавалерии и как встречать атаки вражеской пехоты. Особенно туго соображали вторые и третьи ряды: для них, похоже, было настоящим откровением, что держа копьё над головой, можно атаковать противника, нанося удары через плечо стоящего впереди товарища. Но, как бы то ни было, в конце концов, все ополченцы заучили основы группового боя и, ощетинившаяся копьями фаланга, стала представлять собой хоть какое-то подобие настоящего войска.

   "На марше они показали себя гораздо лучше, я даже поверил, что у нас вправду получится одолеть Лавайе. Похоже, я поспешил с выводами", – подумал хольд, глядя на происходящее.

   Колонна ополченцев и в самом деле передвигалась быстрее любой другой известной в Акане армии. Но заставить людей шагать без устали и заставить их выиграть сражение это не одно и то же. Теперь хольд понял это с абсолютной ясностью.

   "Что же задумал этот проклятый колдун? Какой козырь он припрятал в рукаве? – терялся в догадках Бенуа. – И это место, похоже, именно его Армин выбрал для будущего сражения. Почему?"

   Там где они сейчас находились, ведущая в Генцо дорога взбиралась на невысокий пологий холм, зажатый между длинным глубоким озером слева и обманчивой зеленью Оманского болота справа.

   "Конечно, когда здесь появятся солдаты Лавайе, перегородить склон не составит особого труда. Хватит даже относительно короткой шеренги шириной в двести триста шагов,– прикинул Бенуа. – Да и фланги будут неплохо прикрыты. Но местность-то почти ровная, уклон, хотя и имеется, вряд ли даст значительное преимущество стоящим на вершине войскам. По пути сюда мы встречали позиции гораздо лучше".

   Бенуа ещё раз задумчиво осмотрел травянистый склон, плавно спускающийся до самого подножья. Но как он не старался, так и не сумел понять, что здесь могло привлечь внимание волшебника.

   "Чёртов колдун! Держит меня за дурака, – разозлился хольд. – Ладно, придётся опять унижаться и вновь просить объяснений".

   Тяжело вздохнув, хольд направился к роскошному шатру, раскинутому на самом гребне холма. Эта большая палатка, выкрашенная в синий и малиновый цвета, ранее служила штабом Жерому Д'Аржи, и была позаимствована глораном для обмана бдительности Лавайе, ведь герцог ни в коем случае не должен узнать, что барон Д'Аржи отсутствует на поле боя. С этой частью плана Бенуа был приблизительно ознакомлен, теперь оставалось выяснить остальное.

   Начав подъём Де Латур торопился, но с каждым шагом походка его замедлялась, а решимость во взгляде угасала. Приближаясь к волшебнику, Бенуа как всегда ощутил липкое холодное чувство страха, разрастающееся внизу живота. Это мерзкое ощущение, мучило его с самой первой их встречи, закончившейся для хольда настоящим позором. Сам того не желая, хольд неожиданно вспомнил её в мельчайших подробностях.

   В тот день он сопровождал барона в каких-то его безумных выходках. Кажется, Д'Аржи называл их "охотой", хотя эта "охота" скорее напоминала обычную попойку в деревенском трактире. Впрочем Де Латур в ней почти не участвовал, он занимался охраной и как раз обходил часовых, когда барон внезапно призвал его к себе. Вернувшись в зал, где свита господина предавалась обильным возлияниям, хольд увидал пред собой странную фигуру, закутанную с головы до ног в тёмный балахон.

   – Мой драгоценный Бенуа, видишь ли ты человека в чёрном? – спросил Д'Аржи, разыгрывая дурную комедию.

   Хольд ответил, что, разумеется, видит. Барон частенько устраивал подобные балаганные развлечения и Бенуа догадывался, что последует за этими словами.

   – Так вот, наглец посмел надерзить мне. Пощекочи-ка его своей железякой, – приказал Д'Аржи, а свита его довольно загоготала, предчувствуя интересное зрелище.

   Хольд ожидал этих слов, он сделал привычное движение и его амулет отреагировал как надо; стальная цепь, утяжелённая на конце чугунной гирькой, звеня и извиваясь словно змея, кинулась к закутанной в плащ фигуре. С этого момента всё должно было протекать по задуманному Бенуа сценарию – цепь обвивает тело незнакомца не слишком глубоко впиваясь в мясо, а грузик на её конце ударяет того в лицо, одновременно срывая с него капюшон.

   Вопреки всеобщему мнению хольд не был садистом, просто он был невосприимчив к чужой боли, а добиваясь совершенства в овладении своим амулетом, он сделал немало роковых ошибок, роковых для других. И пока его техника не достигла желаемого идеала, стальная цепь вместо того чтоб опутать противника бывало, расчленяла его на части. Зрелище не из приятных и слава садиста прилагается. Но всё это было давно, теперь владение амулетом идеально отточено и промахов больше не случается. Однако на этот раз произошло нечто невиданное, таинственный незнакомец выбросил вперёд свою руку и голой ладонью остановил смертоносный амулет Бенуа. И это ещё не всё, хольд вдруг почувствовал, как чужая воля подчиняет его цепь себе и как та отчаянно сопротивляется. Хольд мысленно напрягся, попробовав вернуть контроль над ситуацией, но было уже поздно – амулет силы больше его не слушался. Обёрнутая вокруг пояса часть цепи стала сжиматься туже и туже. Бенуа впервые ощутил на себе ужасающую хватку собственного оружия. И вот, стоя на пороге смерти, он услыхал довольный голос барона Д'Аржи:

   – Достаточно Армин, мы увидали твою силу. Оставь драгоценного Бенуа в покое и садись-ка к столу.

   При этих словах зажавшая хольда хватка, сразу исчезла, а его цепь словно изделие простого деревенского кузнеца брякнулась со звоном на пол. Свита барона довольно загоготала, а самые наглые из присутствующих, даже посмели снисходительно утешить проигравшего.

   "Чёртов Армин, мерзкий волшебник, заставивший меня так унижаться, будь ты вовеки проклят!" – в который раз повторил хольд.

   С усилием отогнав навязчивые воспоминания, Бенуа решительно направился к шатру. Но, не пройдя и дюжины шагов, замер в изумлении. Навстречу ему двигался чудной отряд, выглядевший точь-в-точь как мифические варвары со старинных гобеленов, висящих в замке Тайтла. На маленьких мохнатых лошадях, покрытых вместо попон серыми волчьими шкурами, ехали странно одетые всадники. Они носили допотопные кожаные доспехи с огромными рогатыми шлемами, а лица закрывали устрашающими деревянными масками. В качестве оружия незнакомцы использовали бронзовые мечи, являющиеся, по-видимому, единственными металлическими предметами в их необычном снаряжении. На миг хольд засомневался, не чудится ли ему всё это, но тут же сообразил, что именно так должны выглядеть волшебники-громовержцы. Бронзовым оружием они направляют в цель скопившуюся внутри себя энергию, а отсутствие стальных доспехов мера вынужденная, ведь любой металлический предмет, на их теле может отклонить получившуюся молнию или даже притянуть её на себя. Бенуа, остро интересующийся всем связанным с магией и амулетами силы, слышал о громовержцах множество раз, но видел их впервые.

   "Ага, метатели молний, вот на что полагается Армин", – догадался он и довольный своей сообразительностью двинулся дальше.

   Поднявшись на гребень холма и подойдя к шатру, он, наконец, увидал глорана окружённого толпой офицеров и слуг. Волшебник, казалось, был в приподнятом настроении и, заметив хольда, беззлобно подшутил над ним:

   – А вот и вы Бенуа, удалось что-нибудь разнюхать?

   – Встретил ваших громовержцев, – ответил хольд, радуясь, что не придётся начинать разговор самому.

   – Не буду вас мучить тайнами: на нашей стороне ещё и маги воды, – смеясь, ответил глоран. – Вода и молнии, такая вот гремучая смесь!

   "Водные маги управляют дождями, туманами, морозом и льдом. Кроме того, они являются полной противоположностью магам огня, которых немало в армии Лавайе, – вспомнил Бенуа. – Но самое главное, они способны усиливать эффективность молний".

   Похоже, он начинал понимать план волшебника, и эта хитрая задумка нравилась ему всё больше и больше.

   – Не знаю только, почему вы выбрали именно это место? – задал Бенуа последний неясный вопрос.

   – Вы зрите в корень, Де Латур! – вновь засмеялся Армин. – Наверняка подумали, что позиция наша не из лучших? Надеюсь, что и герцог решит так же.

   – А что на самом деле? – уточнил хольд, который, кажется, уже поверил в дьявольскую изворотливость глорана.

   – На самом деле, вы не заметили кое-что важное, – ответил волшебник. – Тут, на вершине холма, есть превосходное место силы. Просто подарок для наших магов. С ним их энергия на порядок возрастёт, и думаю, мы сможем удивить не только вас, но и самого Ги Лавайе!

   – Вроде у герцога тоже есть маги. Разве они не почуют подвоха? – позволил себе усомниться хольд.

   – Нет. Для них будет слишком далеко, – заверил Армин. Затем, помедлив секунду, добавил: – Правда, до конца быть уверенным нельзя. Нам может помешать капитул Кэлис.

   Как и все в империи Акан, Бенуа был наслышан о всемогущем капитуле Кэлис, главной опоре императорской власти. В него входили наиболее сильные волшебники из числа людей, и некоторые знаменитые хольды. Но разве капитул помогает Лавайе? Для Бенуа это новость, причём, весьма неприятная.

   – И что же нам тогда делать? – неуверенно спросил он.

   – Главное заставить Лавайе напасть, а дальше всё пойдет как по маслу, – вновь развеселившись, ответил Армин. – И тут-то нам может пригодиться ваша легендарная сила!

***

   Срочный военный совет собрался в походном шатре герцога Ги Лавайе. Сам герцог небритый и хмурый занял привычное место во главе стола, а его обширная свита, столпилась позади. Кого там только не было: капитаны наёмных отрядов, вассальные дворяне, чиновники и расфуфыренные адъютанты. Отдельно от остальных держались маги огня. Эти суровые волшебники, похоже, заранее решили, что сражение неизбежно и основательно подготовились к такому развитию событий. Их начисто выбритые черепа лоснились от жирной анти ожоговой мази, а фигуры скрывались в несгораемых балахонах из белой асбестовой ткани. Но даже маги не осмелились подойти близко к вспыльчивому герцогу и только двое фаворитов бесстрашно встали за его спиной – хольд Саид, жилистый смуглый парень, вырядившийся с неуместной роскошью, и бородатый человек неопределенного возраста с хитрым и неприятным лицом – наперсник Тулук. Совет собрался на высшем уровне и даже этим общепризнанным любимчикам герцога не нашлось места за небольшим квадратным столом, предназначенным для самых важных персон. Таковых, помимо самого Лавайе насчитывалось всего трое. Первый, энергичный человек лет сорока, носил позолоченные доспехи, со знаком генерала императорской армии на нагруднике. Это был Габриель Д'Изи командующий крупным правительственным отрядом недавно присланным из столицы. Напротив генерала удобно расположился в кресле спокойный и величавый старик, в церемониальном платье магистра капитула Кэлис. Четвертую, последнюю сторону стола занимал другой представитель Кэлис, прославленный хольд Асарад, легендарный богатырь и предводитель собственной дружины.

   – Итак, – произнёс герцог. – Информация наших разведчиков подтвердилась. Барон Д'Аржи действительно сумел непонятным для меня образом собрать полторы тысячи солдат и преградить дорогу на Генцо. Что скажете?

   – Если быть точным, там свыше тысячи копейщиков, пять сотен лучников и арбалетчиков, – поправил Тулук, который частенько позволял себе комментировать и перебивать хозяина.

   – Предлагаю применить ту же тактику, что и в прошлый раз, – взял слово генерал Д'Изи. – У противника по-прежнему нет артиллерии и ружей, следовательно, начнём бой с дальней дистанции, а после атакуем кавалерией и пехотой. Способ проверенный и надёжный.

   Послышалось несколько одобрительных голосов. Но большинство присутствующих выжидающе уставились на герцога, продолжавшего молчать и хмурить брови. Дождавшись пока восстановится тишина, Лавайе задал вопрос, не обращенный ни к кому конкретно:

   – Вы, правда, считаете, что Д'Аржи так глуп? По-вашему он дважды подряд наступит на одни и те же грабли?

   Ответом ему стало молчание. Так продолжалось довольно долго, пока вновь не заговорил генерал:

   – Глуп барон или не глуп не мне судить. Но, исходя из расстановки сил и имеющихся у нас возможностей, предложенная мной стратегия является однозначно лучшей.

   – Предложенная вами стратегия является очевидной, – разозлился герцог.

– Любой из присутствующих не хуже вас знает сильные стороны нашей армии. Но я б хотел услышать другое: откуда наголову разгромленный барон взял тысячу солдат и почему он опять лезет на рожон? Вот что по-настоящему интересно!

   Генерал замолчал, грубый тон Лавайе задел его самолюбие. И снова в разговоре возникла долгая пауза.

   – А вы чего молчите, Зейден? – обратился герцог к магистру капитула.

   – Боюсь, на этот раз я мало чем смогу помочь, – ответил магистр. – Как вы наверняка помните, мы оставили своих ясновидцев в Житке. По плану они должны нагнать нас позднее.

   – Да, верно, я об этом позабыл, – пробормотал герцог.

   – Но, хотя чтение будущего не мой конёк, кое-что я всё же могу предсказать с уверенностью, – продолжил Зейден. – Если битва случится, в ней победим именно мы. Однако прошу не считать мои слова поводом для начала атаки. Пускай окончательное решение принимают военные.

   Невозможно передать словами бурю эмоций, рождённую заявлением Зейдена. Даже хитрый Тулук и тот поддался всеобщему воодушевлению и стал что-то настойчиво нашёптывать в ухо хозяину.

   – Ладно, – наконец сдался Лавайе. – Надеюсь, что правы вы, а я ошибался...

   Он явно хотел сказать ещё что-то, но в этот момент в шатёр вошел дежурный офицер и, низко поклонившись, постарался привлечь к себе внимание командиров.

   – Ну что там ещё? – раздражённо спросил герцог, не любивший, когда его прерывают на полуслове.

   – Послание от барона Д'Аржи, – доложил офицер и протянул запечатанное письмо.

   – Тулук прочти, – коротко приказал Лавайе.

   Советник осторожно взял письмо в руки, внимательно осмотрел сургучную печать и, надломив её, развернул послание. Затем, кашлянув пару раз для прочистки горла, он медленно прочитал вслух:

   "Герцогу Ги Лавайе и иже с ним.

   Я барон Жером Д'Аржи исконный властелин Генцо, Тайтла и прилегающих к ним земель больше не признаю над собой власти вашего прощелыги-императора и вас, его никчемных клевретов. Также я не страшусь вашей жалкой армии и всегда готов встретиться с ней лицом к лицу в честном сражении. Однако, как ярый противник ненужного кровопролития, предлагаю решить наши разногласия без боя, по благородному обычаю, завещанному нашими предками.

   Пусть всё определится поединком! Ежели одержит верх ваш человек, я сразу же признаю поражение и уступлю вам Генцо, но ежели победа останется за мной, вы заберете всех своих никчемных шавок и немедля покинете пределы принадлежащих мне земель.

   Моим представителем на поединке станет хольд Бенуа Де Латур. Этим письмом он бросает вызов Саиду Таросскому. Ежели ваш человек не трус и не ничтожество он встретит Бенуа на склоне холма, на полпути меж позициями наших войск.

   На всякий случай напоминаю, что отказ от священного поединка считается тяжким позором, а вся напрасно пролитая кровь ляжет пятном на вашей совести.

   Барон Жером Д'Аржи"

   Герцог натянуто рассмеялся, пока остальные сохраняли гробовое молчание.

   – Весьма дерзко, – продолжая зло скалиться, сказал Лавайе. – Не думаю, что Д'Аржи сдержит своё обещание, но всё же, Саид, что скажешь?

   – Кто бы ни вышел против меня я изрублю его в клочья, а голову брошу к вашим ногам, – запальчиво ответил молодой хольд.

   – А я бы не стал так спешить с ответом, – тихо возразил Зейден. – Есть вероятность, что на стороне барона сражается хольд Регио.

   При этих словах Сайд побледнел и смутился, а по свите герцога пробежал удивленный шепоток. Хольд Регио имел ещё одно имя, точнее прозвище. Его называли "безликий убийца" и он с лихвой оправдывал свою репутацию. В живых не осталось никого, кто мог бы похвастаться, что знает Регио в лицо.

   – В письме чётко указано имя Бенуа, – попытался успокоить всех Тулук.

   Бенуа хоть и прославился, как мрачный садист, но и вполовину не был так страшен, как знаменитый "безликий убийца". По-крайней мере, о нём самом и о его оружии всем всё давно было известно. Румянец вернулся на лицо Саида, и он ещё раз подтвердил свое решение:

   – Я принимаю вызов, кто бы там ни был!

   – Тогда иди, готовься к бою, – приказал Лавайе. – А что касается остальных, действуем согласно плану генерала Д'Изи. Начинаем сразу после поединка.

***

   Бенуа Де Латур одиноко стоял на обочине дороги. Начавшийся денёк обещал стать просто великолепным – за минувшую ночь осеннее небо совершенно прояснилось, а дувший всю неделю холодный ветер неожиданно успокоился. Тёплое утреннее солнышко приятно согревало кожу, а где-то высоко над головой пели жаворонки. Их беззаботное чириканье и терпкий аромат желтеющей травы затронули в душе Бенуа какие-то давно забытые струны. И всё бы просто замечательно, если б не вид вражеской армии, занявшей подножье холма.

   "Чёрт, да сколько же их там? Не думал, что их осталось так много, – поражался Бенуа. – Всего тысяч пять, наверное. Вон кавалерия, а вон и пушки подтягивают".

   С места, где по условиям вызова хольд ожидал своего противника, прекрасно обозревались все позиции Лавайе. Начавшаяся там суета неприятно подействовала на напряжённого Де Латура.

   "Появится ли Саид? Или план Армина с поединком провалился? – засомневался хольд. – В принципе герцогу не зачем принимать вызов, у него и так все козыри на руках. Он может согласиться на поединок разве чтоб защитить свою оскорбленную честь".

   Бенуа читал послание, написанное Армином от лица Д'Аржи, и, честно говоря, оно показалось хольду слишком дерзким. Однако глоран заверил его, что текст письма вполне соответствует духу и стилю барона и Бенуа скрепя сердцем с ним согласился.

   "Похоже, нам придётся дорого заплатить за свою самонадеянность", – глядя на полчища врагов, мрачно подумал хольд.

   Вдруг он заметил, как от передней линии противника отделилась одинокая фигура и стала быстро подниматься вверх по склону, явно направляясь в его сторону. Вскоре Бенуа смог различить гибкое, мускулистое тело, покрытое сплошным чешуйчатым доспехом, отполированным до зеркального блеска. Человек был вооружен коротким мечом, а у локтя его левой руки болтался маленький круглый щит из тех, что обычно используют профессиональные фехтовальщики.

   "Ага, вот и Саид", – подумал Бенуа, разглядывая приближающегося воина.

   Он оказался прав и спустя несколько томительных минут соперники встретились лицом к лицу. Несмотря на свои хвастливые речи, Саид повёл себя весьма осторожно и, остановившись в десяти шагах от Бенуа, представился:

   – Хольд Саид Таросский, – и, сделав лёгкий поклон, добавил: – Божественный меч лучезарной авроры.

   Бенуа мало знал о своём противнике и первый раз видел того в лицо. Ещё меньше он знал об его амулете силы "божественном мече кого-то там". Но сейчас его угнетало другое: почему у его собственного амулета нет звучного и внушающего трепет названия? Хотя...

   – Хольд Бенуа Де Латур, – ответил он и, подражая речи соперника, добавил:

– Нагайка яйца отрывай-ка!

   На лице Саида появилось некоторое облегчение. Вряд ли он оценил шутку, но подобие улыбки озарило его молодое лицо.

   – Слава богам! На самом деле Бенуа, – непроизвольно выдохнул он.

   – А ты кого-то другого ожидал увидеть? – поинтересовался уязвлённый Де Латур.

   – Мне сказали, что на стороне барона сражается хольд Регио, – пояснил Саид, счастливо улыбаясь. – Честно говоря, я очень боялся, что вместо тебя тут окажется он...

   Не перекрытая радость соперника взбесила Бенуа. Кажется, парень совсем его не уважает. Значит, придется преподать ему урок!

   – Ради какого-то сопляка незачем беспокоить милорда Регио! – презрительно заявил Де Латур. – Таких слабаков он на дух не переносит, так что тобой займусь именно я.

   Выражение лица Саида резко изменилось: теперь это был совершенно другой человек, жестокий и расчётливый.

   – Ну что ж, тогда начинай старый пердун! – зло процедил он.

   – Пердун? Я покажу тебе пердуна! – взбесился Бенуа.

   Он сделал привычное движение, и стальная цепь молнией метнулась к лицу ненавистного сопляка. Однако тот оказался не так уж прост – взмахнув мечом, Саид ударил по гирьке, утяжеляющей цепь на конце, и легко отбросил её в сторону.

   "Врёшь, не уйдёшь!" – разъярился Де Латур.

   Отдёрнув цепь обратно, он повторил атаку, целясь Саиду в живот. Последовало ещё одно ловкое движение и опять лобовая атака легко отражена.

   "Так его не возьмёшь", – понял Де Латур.

   Тогда он изменил тактику: теперь стальная змея, извиваясь и звеня, совершала сложные обманные движения. Наконец, выбрав момент, Бенуа напал вновь. На этот раз к противнику полетел не только утяжелённый грузом конец цепи, но и сотня крайних звеньев, скрученных в широкое кольцо.

   "А что на это скажешь?" – торжествовал Де Латур, решивший, что победа у него уже в кармане.

   Самый искусный в мире фехтовальщик и тот не смог бы отразить мечом подобную атаку. Даже если удастся откинуть в сторону чугунную гирьку, свёрнутая кольцом цепь опутает свою жертву словно удав. Это был коронный прием Де Латура, смертельный и безупречно эффективный. Однако и он не сработал, Саид снова смог удивить. Подняв левую руку, он легко остановил амулет Бенуа своим круглым щитом, ставшим на миг просто огромным!

   – Божественный щит лучезарной авроры, – пояснил он.

   "А сопляк-то не так прост, – понял Бенуа. – Похоже, с ним придется повозиться".

   Словно подслушав его мысли, Саид ехидно ухмыльнулся и дерзко заявил:

   – Что ж, кажется, моя очередь показать себя!

   Одновременно с этим, он бросился вперёд и нанёс быстрый рубящий удар мечом, как будто желая рассечь пред собою воздух.

   "Что это он делает? Меж нами с десяток шагов", – изумился Бенуа.

   Ещё сильнее он удивился, заметив приближающееся к своей шее лезвие. А дальше всё развивалось так быстро, что Бенуа не успел толком ничего понять – его рука сама метнулась вверх и отразила опасность. Рефлексы, приобретённые за годы тренировок, на этот раз спасли ему жизнь.

   "Ага, понятно: щит и меч составляют единый комплект. Оба меняют форму по желанию хозяина. Щит может становиться больше, а меч удлиняется", – догадался Де Латур.

   В следующий момент град ударов обрушился на Бенуа со всех сторон. Саид оказался умелым фехтовальщиком и ловко использовал преимущества волшебного меча. Его лезвие мелькало так быстро, что оставалось практически невидимым глазу, и Бенуа был вынужден уйти в глухую оборону. Зажав в ладонях короткие кинжалы, он лишь отражал атаки противника, и то получалось не всегда удачно. Несколько глубоких болезненных порезов появилось на его груди и предплечьях.

   "Чёрт! Долго я так не протяну, – понял он. – Надо немедленно что-то сделать!"

   Отчаяние подстегнуло фантазию хольда, и он решился на нечто необычное. Сильно оттолкнувшись ногами, он упал на спину, одновременно бросив в противника свою смертоносную цепь. Этим приемом ему удалось застать Саида врасплох, тот на секунду замешкался, и стальная змея надежно опутала его клинок.

   "Теперь-то он безоружен! – обрадовался Бенуа. – Просто прирежу его кинжалом и дело сделано!"

   Но не тут-то было: меч Саида неожиданно укоротился, а его лезвие само по себе выскользнуло из пут. Правда, удивительная трансформация оружия не была мгновенной и дала Бенуа драгоценную передышку. За эти несколько секунд хольд успел вскочить на ноги и отбежать на пару шагов.

   "Мой амулет бьет дальше! Надо просто не подпускать Саида к себе", – сообразил он.

   Однако сделать это оказалось не так-то просто. Саид легко отбил дальнюю атаку и, бросившись вперёд, вновь сократил дистанцию. Снова на голову Бенуа обрушился град смертоносных ударов.

   "Не получилось! Похоже, моя задница в реальной опасности", – сообразил Де Латур.

   Дальше тянуть было нельзя: Саид медленно, но верно одерживал верх. Ещё немного и отяжелевшие руки Бенуа перестанут поспевать за мелькающим жалом его клинка.

   "Пан или пропал", – решился хольд и, отразив очередной удар, метнул в лицо противнику оба своих кинжала.

   Саид оказался не готов к такому, ещё бы ведь своим отчаянным жестом Де Латур лишал себя последних средств защиты. Но, даже захватив противника врасплох, Бенуа не сумел добиться решительного преимущества: чудесный щит в последнее мгновенье увеличился и спас сопляка от смерти.

   "Ну и ладно! Победа всё равно не могла достаться так просто", – подумал Бенуа и вновь воспользовался амулетом силы.

   Однако теперь хольд не стал размениваться на бесполезные атаки и применил сугубо защитную технику. Перехватив цепь посередине, он раскрутил вокруг себя оба её утяжеленных конца.

   "Зря я не сделал так сразу, – пожалел Бенуа. – Защищаться кинжалами было ошибкой, только силы без толку потратил".

   Тем временем Саид, мысленно уже отпраздновавший свою победу, продолжил атаковать с удвоенной яростью. Но сколько бы он не пытался, вращающаяся цепь всякий раз отбрасывала его клинок в сторону.

   "Уже лучше, – обрадовался Де Латур. – Но всё равно не достаточно".

   И в самом деле, теперь между сражавшимися установилось хрупкое равновесие. Оба почти выдохлись, а Бенуа к тому же истекал кровью. В такой ситуации исход поединка был практически непредсказуем, любая ошибка могла стать роковой.