Текст книги "Фатум (СИ)"

Автор книги: Виктор Буркон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

   – Где только Д'Аржи набирает бойцов? – с досадой спросил Лавайе, не обращаясь ни к кому конкретно.

   – Наверно привёл сюда весь гарнизон Тайтла, – предположил Тулук. – Хотя вряд ли там может быть столько стражников, – тут же засомневался он.

   – По моим сведеньям барон предложил баснословную сумму жителям Тайтла за вступление в ряды своей армии, – пояснил Зейден. – А, кроме того, он послал солдат отлавливать дезертиров, выживших в прошлых сражениях и скрывающихся по окрестным деревням.

   Зейден хотел сказать ещё что-то, но в этот самый момент в свиту Лавайе с жутким визгом врезалось чугунное ядро. Разорвав на куски нескольких телохранителей, оно забрызгало окружающих кровавыми ошмётками, затем шлёпнулось на землю и, отскочив как мячик, поскакало дальше.

   – Как близко! – побледнев, пробормотал Лавайе.

   – Позвольте, я прикрою вас магическим щитом, – предложил хольд Асарад.

   Этот могучий великан держал над собой чёрное знамя "когорты печали" и выглядел в своем цельнометаллическом доспехе весьма внушительно, хотя был единственным пешим среди окружающих герцога всадников.

   – Да уж, окажи любезность и защити нас, – согласился Лавайе.

   Он не успел ещё договорить, а вокруг его свиты уже раскинулся толстый полупрозрачный купол. Очутившись под его защитой, все почувствовали себя значительно спокойнее и облегчённо зашушукались. Где-то за спиной герцога даже раздались негромкие шуточки и смешки.

   – Тихо! – прорычал Лавайе. – Рано радуетесь! Вначале надо выиграть сражение, а до этого ой как далеко.

   Тут он был безусловно прав, ситуация явно складывалась для них не слишком удачно. К этому моменту канониры обеих армий пристрелялись, и стали попадать в цель гораздо чаще. Естественно перевес в количестве орудий со стороны барона стал ощутимей. А в довершение всех неприятностей, одно из ядер попало в центральную пушку батареи Лавайе, приведя в негодность её лафет. Теперь соотношение стволов стало ещё хуже – один к трем не в их пользу.

   – Надо бы что-то предпринять! Иначе они перестреляют наших солдат одного за другим, – заявил генерал Д'Изи, когда очередной точный выстрел превратил десяток его подчиненных в кровавую кашу.

   – И что конкретно вы предлагаете? – без особого энтузиазма поинтересовался герцог. – Или снова зазря сотрясаете воздух?

   – Считаю надо немедленно атаковать! – перекрикивая вой пролетающего мимо ядра, заявил Габриель Д'Изи. – И готов лично возглавить нападение! Как видите я, в отличие от некоторых, не размениваюсь на пустой трёп!

   Герцог нахмурился, готовя достойный ответ для презренного генерала, а его приближенные мысленно выругались. Начиналась привычная склока между представителями двух ветвей императорской власти, местной и столичной. Перепалка грозила затянуться надолго, но в спор решительно вмешался Тулук и неожиданно поддержал мнение Д'Изи:

   – Я тоже за наступление! – заявил он. – Нападём немедленно, пока у нас ещё есть силы. Под таким обстрелом через пару часов у нас не останется ни единого боеспособного солдата, поэтому лучше рискнуть прямо сейчас!

   – И ты туда же. Забыл что ли, как в прошлый раз этот горе стратег затянул нас в магическую ловушку? – раздражённо спросил Лавайе, небрежно кивнув в сторону Габриеля Д'Изи. – Ты не подумал, о том, что враги нас просто выманивают?

   Генерал аж подпрыгнул в седле от возмущения. Он открыл, было, рот, намереваясь незамедлительно опровергнуть брошенные в свою сторону обвинения, но его опередил Зейден.

   – Сейчас всё по-другому, – заявил магистр капитула. – Когда мы выбрали эти возвышенности в качестве резервной позиции, я лично осмотрел их окрестности. Заверяю вас, что тут нет значительных мест силы, и волшебникам Д'Аржи не удастся повторить свой невероятный успех. Теперь всё решится в обычной схватке!

   Зейден редко ошибался. А в вопросах связанных с магией ему вообще не было равных, и герцог прекрасно знал об этом. Теперь, после его слов, не было смысла противиться советникам, ратующим за лобовую атаку. Лавайе и сам в глубине души считал её единственным оставшимся шансом на победу, но всё же никак не решался отдать приказ.

   – Кажется, вы все забыли, что сейчас у нас нет численного преимущества, – задумчиво произнес он. – Допустим, мы всё же перейдем в нападение, тогда барон нас встретит картечью и мушкетными пулями. Потери будут огромны, а наши солдаты деморализованы. Разве нам хватит сил чтобы победить?

   – Бросим в бой сразу всех, даже рыцарей и ваших личных телохранителей, – предложил генерал Д'Изи. – Наверняка Д'Аржи не ожидает такого хода и у нас появится шанс!

   – А если эта отчаянная атака провалится, его превосходительство попадется тепленьким в руки проклятого барона? – возмутился Тулук. – Да и где это слыхано, подставлять рыцарскую кавалерию под картечь? Это ж чистое расточительство!

   В этот самый момент вновь раздался жуткий вой означавший, что следующее ядро пролетит очень близко. Затем что-то тяжёлое врезалось в полупрозрачный щит, созданный амулетом Асарада. Купол содрогнулся, загудел, а по его поверхности во все стороны побежали огромные волны. Казалось, магический пузырь не выдержит напряжения и лопнет, а смертоносный снаряд поразит-таки находящихся внутри людей. Но этого не случилось. Ядро растеряло всю свою скорость в вязкой стенке купола и влетело внутрь совсем обессилившим. Стукнувшись об грудь Тулука, оно лишь заставило того покачнуться в седле, не причинив ему серьёзных увечий. Однако ушибленный советник не сразу понял, что же с ним произошло. Словно раненый кабан он дико взвыл от боли и испуга, заставив остальных прыснуть со смеху.

   – Считай, второй раз родился, – поздравил его герцог.

   Тулук попытался ответить хозяину, но из перекошенного рта вылетали лишь какие-то нечленораздельные звуки.

   – Какая невероятная магия! – невольно восхитился генерал Д'Изи. – На что ещё способен этот щит? Можно им накрыть всю нашу армию во время атаки? – поинтересовался он у Асарада.

   Окружающие с надеждой уставились на знаменитого хольда. После увиденного они поверили, что тот и вправду способен творить чудеса. Но великан отрицательно покачал головой и пояснил:

   – Если б я смог поместить под своим куполом две тысячи человек, я бы уже это сделал. Поверьте, мне тоже не нравится наблюдать, как пушки барона превращают наших солдат в мелкорубленый фарш. В "когорте печали" неспроста всего три сотни бойцов. Это максимальное количество, которое способен защитить мой амулет.

   – Жаль! – пробормотал Лавайе. – Однако, вы сможете послужить живым тараном для нашей армии. Раз вам не страшны ни ядра не пули сам Инго предназначил вам идти впереди! – добавил он.

   – Как прикажете, – с готовностью согласился Асарад.

   Услышав его ответ, присутствующие офицеры воспрянули духом. Имея на острие атаки "когорту печали" можно было рассчитывать на успех. Преисполнившись уверенности, они стали требовать от герцога отдать приказ о немедленном наступлении.

   – Позвольте мне возглавить войска! – вновь предложил генерал Д'Изи.

   – Ладно, – нехотя согласился Лавайе. – Принимайте командование!

***

   Кен с трудом подавил навязчивое ощущение дежа-вю. Воистину странно было вновь наблюдать приближение вражеской армии, очутившись в передних рядах фаланги ополченцев. Снова в его руках щит и копьё, а вокруг стоят незнакомые люди, внезапно оказавшиеся его товарищами по несчастью. И хотя теперь Кена не сдерживает никакая магия, он опять участвует в битве против воли, точно так же, как и в прошлый раз.

   "Достало всё это! – мрачно подумал он. – Как же хорошо было раньше, с сэром Алистером! А с самой его смерти не жизнь, а сплошной мрак!"

   Судьба и вправду продолжала издеваться над несчастным оруженосцем: чудом победив озверевшего мясника, Кен еще пару дней проблуждал по болотам. Обессилевший и оголодавший, он уже почти отчаялся, когда наконец-то выбрался на дорогу. И что же? Не прошло и часа, как его схватили какие-то всадники, оказавшиеся вербовщиками, посланными бароном Д'Аржи по окрестным деревням. Эти люди занимались раньше работорговлей и обращались с набранными рекрутами соответственно. И вот, прошагав в кандалах до самого Тайтла, бывший оруженосец снова попал в ополчение сиятельного барона Д'Аржи, собранное в большинстве своем из обитателей городских тюрем. Кого здесь только не было: разбойники, воры, убийцы, насильники, беглые рабы и дезертиры. В общем, все те, кого в мирные времена скорей всего ожидала бы виселица. Теперь эти презренные негодяи стоят бок о бок с оруженосцем, а там, впереди, спускаются с холма их многочисленные враги. В который раз Кену предстоит смертельный бой за чьи-то совершенно чуждые ему интересы. Какая ирония: ведь он вполне мог стать хозяином самому себе...

   Кен продолжал кручиниться о своей судьбе, когда позади фаланги что-то оглушительно грохнуло. Оруженосец, впрочем, как и все остальные, вздрогнул и непроизвольно оглянулся. Впервые за это утро он отвлекся от своих мрачных мыслей, и только сейчас заметил, как много людей, стоит за его спиной.

   "Ясно, Д'Аржи подставил не представляющее ценности ополчение, под огонь вражеской артиллерии, а остальные силы разместил позади. Умно, так он не только сохранит своих лучших бойцов, но и не даст нам разбежаться, – сообразил Кен. – Однако, что же всё-таки там гремело? Может быть, взорвался пороховой ящик? – подумал он, глядя на густые клубы дыма, окутавшие ближайшую батарею".

   Когда дым, наконец, рассеялся, взгляду оруженосца открылась внушительного размера воронка, вокруг которой были раскиданы какие-то обломки и человеческие останки. По-видимому, разорвало одну из пушек, и теперь их преимущество в числе стволов должно было неминуемо сократиться. Не успел Кен подумать об этом, как вдали послышался торжествующий клич дома Лавайе. Солдаты герцога пришли к аналогичным выводам и посчитали постигшую Д'Аржи неудачу весьма благоприятным знаком. Оруженосец тяжело вздохнул и вновь перевел свой взгляд на наступающую армию.

   "А барон-то, похоже, оказался прав, – заметил он, внимательно рассматривая построение вражеских войск. – По крайней мере, он точно угадал, кто окажется на острие атаки".

   Тем временем противник выстроился огромным клином. Впереди, задавая темп, шагала закованная в сталь "когорта печали". Её квадратное чёрное знамя и полупрозрачный магический щит Кен узнал сразу. А за спинами знаменитых наёмников держались все остальные: стрелки, вооружённые громоздкими мушкетами, гвардейцы дома Лавайе в одинаковой чёрной броне, разношёрстные ополченцы и императорские пехотинцы с красными плюмажами на шлемах. Герцог бросил в бой все свои силы, даже рыцарская кавалерия маячила на дальних углах, приближающегося клина. Именно она и стала целью для всей оставшейся артиллерии Д'Аржи.

   "Грамотное решение! – одобрил действия канониров Кен. – И вправду лучше сразу сконцентрировать огонь на всадниках, чем впустую растрачивать заряды на защищённую магией пехоту".

   Так началась самая необыкновенная атака, которую он когда-либо видел: простолюдины пехотинцы спокойно шагали себе по полю боя, а их благородные господа гибли один за другим под беспощадным ливнем чугунных ядер. Всё это продолжалось довольно долго, пока вражеский командир не осознал свою нелепую ошибку. Он запоздало отдал приказ и изрядно потрепанные рыцари, развернув коней, поскакали обратно к вершине холма. Их позорное бегство было встречено в войсках Д'Аржи восторженными криками. Однако Кен не поддался всеобщей эйфории, ведь он-то в отличие от новичков прекрасно знал об опасности "когорты печали" и понимал, что лишь одолев её можно рассчитывать на победу в этом сражении.

   Вскоре войска Лавайе подошли достаточно близко, и артиллерия барона перешла на картечь. Канониры по-прежнему избегали выстрелов в идущую по центру "когорту печали", и целились исключительно в не прикрытые магическим щитом края наступающего клина. Теперь каждый удачный залп выкашивал в строю противника широкие бреши, а в интервалах между грохотом пушек послышался нестройный треск, несомненно означавший, что мушкетёры Д'Аржи тоже вступили в бой.

   "Сейчас и у нас станет по-настоящему жарко", – подумал Кен.

   И в тот же самый миг на ополченцев градом посыпались пули, выпущенные стрелками Лавайе. Сразу несколько соседей оруженосца закачались и упали, а слух резанули душераздирающие вопли раненых. Ещё залп, и Кен вдруг понял, что у стоящего прямо перед ним человека не хватает верхней половины головы. Дальше ополченцы стали падать один за другим, а в воздухе распространился тяжелый запах крови и горелого мяса. Ужас, боль, яркие вспышки магического пламени всё это продолжалось довольно долго, пока "когорта печали" не подошла вплотную. Ещё минута и обе противоборствующие армии схлестнулись в дикой рукопашной схватке.

   "Что ж, пришло время проверить полководческий талант Д'Аржи, – подумал Кен.

– Скоро узнаем, сработает ли его план!"

   Пока что всё происходило по знакомому сценарию: так же как в прошлый раз, фаланга ополченцев оказалась внутри толстой стенки магического щита, окружавшего по периметру "когорту печали". Двигаться стало труднее, а нанести резкий удар практически невозможно. И снова сражение превратилось в обыкновенную бойню. Оставаясь в полнейшей безопасности, вражеские наёмники точными ударами своих копий уничтожали одного за другим барахтающихся в вязкой субстанции ополченцев. Фаланга испуганно отпрянула назад и почти что обратилась в бегство, когда наконец-то раздался долгожданный сигнал боевого горна.

   – Запаливай! – закричал кто-то из офицеров, и слова его понеслись вдоль всего строя, передаваемые из уст в уста.

   – Запаливай! – проорал в свою очередь Кен и поднёс тлеющий трут к тыльной стороне копья стоящего впереди товарища.

   Вспыхнул шипящий огонёк и весело помчался по пропитанному порохом фитилю к привязанной на острие копья гранате. А несчастный оруженосец, не особо веривший в задуманную бароном военную хитрость, крепко зажмурился в ожидании неминуемой смерти. Мгновенье спустя прогремел оглушительный взрыв, затем ещё один, потом взрывы стали раздаваться один за другим, слившись на несколько секунд в сплошном несмолкаемом грохоте. Наконец всё стихло.

   "Почему я до сих пор жив?" – не поверил своему счастью Кен.

   Конечно, как и все остальные он слышал подробные объяснения барона Д'Аржи. Тот обещал, что взорвавшиеся внутри магического пузыря гранаты, уничтожат лишь бойцов из "когорты печали", а находящимся за щитом ополченцам не причинят вреда. Логика его была очевидна: ведь если магия не пропускает в купол угрозу исходящую снаружи, точно так же она не выпустит опасность исходящую изнутри. Звучит красиво, но... неужели барон таки оказался прав?

   Кен открыл глаза и быстро осмотрелся. Впереди в клубах порохового дыма вяло копошились контуженые бойцы из "когорты печали". Кто-то стоял на четвереньках, кто-то полз, некоторые пытались подняться, но тут же бессильно падали наземь. Многих рвало кровью. Похоже, взрывы внутри магического щита, имели неожиданный оглушающий эффект и даже выживших наёмников на некоторое время вывели из строя. Неудача знаменитой "когорты печали" повергла армию Лавайе в настоящий шок. Сражение на миг прекратилось, и впавшие в ступор солдаты ошарашено пялились на происходящее. Вдруг, посреди корчащихся фигур врагов, оруженосец увидал поднимающегося с земли человека. Этот могучий великан, не только смог устоять на ногах, но и вновь развернул над головой зловещее чёрное знамя.

   "А ведь их знаменосец и есть хольд Асарад, – внезапно вспомнил Кен. – Мы пропали, если он вновь активирует щит!"

   Не успев даже додумать, оруженосец бросился в сторону прославленного хольда. В мгновенье ока он оказался рядом с высоченным Асарадом и принялся нещадно колотить его. Он бил изо всех сил, целя в уязвимые места, однако закованного в броню великана невозможно было одолеть голыми руками. Даже контуженый, тот легко сносил удары обыкновенного человека. Отмахнувшись от оруженосца, словно от назойливой мухи, Асарад поднял своё знамя обеими руками и снова применил его силу. Дым вокруг них начал быстро сгущаться, образуя плотную стенку нового магического пузыря.

   "Бесполезно, я опоздал!" – понял Кен.

   Он уже был готов отчаяться, но тут его взгляд случайно скользнул по рукояти меча, болтавшегося на поясе у Асарада. Решение пришло мгновенно. Кен кинулся вперёд и, увернувшись от вялого встречного удара, выхватил клинок. Ещё секунда и он обрушил оружие на голову противника. Хольд умер в тот же миг, а вместе с ним исчез и волшебный купол, защищавший бойцов Лавайе. Это послужило сигналом к возобновлению сражения. Обе армии с новыми силами бросились друг на друга.

   "Нельзя допустить, чтобы проклятый флаг снова попал к врагу", – подумал Кен и, поднял упавшее знамя "когорты печали".

   Что делать с ним дальше он не знал. Да и задумываться об этом было некогда, ведь вокруг уже вновь закипела битва. Откуда-то спереди нахлынул орущий человеческий поток и перед измотанным оруженосцем появился очередной противник. Им оказался гвардеец Лавайе, вооруженный длинным палашом и удобным треугольным щитом. Меч, отобранный оруженосцем у Асарада, был явно короче, а свой тяжелый щит Кен давно уже бросил. В этих неравных условиях ему осталось лишь сдерживать врага на расстоянии, что он и попытался сделать. Выставив вперёд захваченный флаг, Кен орудовал им, словно копьём, стараясь отпихнуть гвардейца от себя. Однако тот, в конце концов, увернулся и, взмахнув своим палашом, легко перерубил древко знамени пополам.

   "Не беда, просто применю технику двух клинков", – успокоил себя Кен и обрушил на врага град ударов, ловко орудуя мечом и оставшимся в руках деревянным обломком.

   Гвардеец явно не ожидал от него такой прыти и, прейдя в глухую оборону совершил ошибку. Отбив клинок оруженосца своим щитом, он на мгновенье открылся снизу и пропустил удар деревяшки, нацеленный по ногам. А ещё через пару секунд Кен добил захромавшего противника и смог наконец-то перевести дух.

   "Дело дрянь!" – подумал он, оценив сложившуюся на поле боя остановку.

   К этому моменту фаланга неопытных солдат барона рассыпалась под решительным натиском бойцов Лавайе, и бурлящее вокруг оруженосца сражение разбилось на отдельные стычки, в которых каждый бился сам за себя. Было абсолютно ясно, что в такой ситуации у плохо вооружённых ополченцев не осталось ни единого шанса. Все они должны были неминуемо погибнуть. Похоже, и Кена ожидала та же участь.

   "Нет уж! Пришла пора драпать!" – решил оруженосец и, повернувшись к врагу спиной, бросился наутёк.

   Глава 11. Превратности судьбы

   Хольд Бенуа Де Латур наблюдал за боем с маленькой возвышенности, выбранной бароном для размещения центральной батареи. Здесь, рядом с парой непрерывно грохочущих пушек, расположился небольшой штаб Бенуа и именно отсюда он руководил доверенными ему войсками. В соответствии с разработанным накануне планом, Де Латур возглавил всю имеющуюся в распоряжении Д'Аржи пехоту и должен был любой ценой удержать занятые позиции, по крайней мере, до тех пор, пока к сражению не присоединится барон вместе с рыцарской кавалерией. За свою нелёгкую жизнь хольд поучаствовал во многих битвах, но ему впервые довелось командовать целой армией, и он никак не мог успокоиться, прекрасно понимая цену возможной ошибки.

   "Гадство! Кажется, эти желторотики сейчас побегут", – подумал он, заметив, как фаланга ополченцев рассыпалась на отдельные части.

   Де Латур оказался прав и всего через пару минут оставшиеся в живых ополченцы, побросав оружие, повернулись вспять. Они кинулись назад и, несомненно, разбежались бы как тараканы, если б не наткнулись на своём пути на вторую линию пехоты. Эта задняя линия являла собой главную силу доверенной хольду армии и состояла из профессиональных солдат и наёмников. Ещё перед боем они получили твёрдый приказ не щадить дезертиров и встретили бегущих товарищей остриями копий. Однако против ожиданий хольда перепуганные ополченцы продолжали напирать по всему фронту, тщетно надеясь на милосердие союзников. Словно безумцы бросались они на ощетинившуюся пиками фалангу, погибая с проклятиями на устах.

   "Дерьмо! Эти ублюдки нарушат наш строй, – раздражённо подумал Бенуа, заметив, как под весом мертвых тел склоняются к земле древки копий. – Лучше б мы позволили им сбежать!"

   Похоже, что некоторые из подчиненных ему офицеров считали точно также. Они самовольно отдали приказ, и фаланга расступилась, пропустив сквозь себя обезумевших от страха ополченцев. Но было уже слишком поздно – вместе с ополченцами в возникшие бреши ворвались и их преследователи. Воспользовавшись своей неожиданной удачей, они быстро развивали успех, рубя мечами лишённых маневренности копейщиков Д'Аржи.

   – Какого чёрта? Сомкнуть строй! – заорал Бенуа, и горнист немедленно протрубил соответствующий сигнал войскам.

   Солдаты барона бросились в яростную контратаку, пытаясь вновь занять исходное положение, но ситуация уже была необратимой. В самом центре фаланги, почти что напротив штаба Де Латура в строю пехоты по-прежнему сохранился небольшой прогал. Он расширялся прямо на глазах, а его края под давлением противника всё больше и больше выгибались назад. Ещё мгновенье и центр будет полностью потерян, бойцы Д'Аржи побегут, бросив товарищей на произвол судьбы.

   – Вызывайте кавалерию! Самое время барону появиться на поле боя, – скомандовал Бенуа своим адъютантам, но тут же понял, что опоздал.

   Кавалерии Д'Аржи, отодвинутой далеко назад, за пределы огня вражеской артиллерии, потребуется время, чтобы добраться досюда. А времени у них как раз и не осталось.

   "Придётся пойти на крайние меры", – вздохнул Де Латур и решительно направился к старшему канониру.

   – Видишь ту дыру прямо напротив? – спросил его хольд. – Жахни-ка в неё картечью, – не дожидаясь ответа, добавил он.

   – Никак нельзя! Перебьём своих, – покачал головой канонир. – Картечь имеет слишком большой разлёт, и попадёт в спину нашим же бойцам, – принялся объяснять он.

   Бенуа помрачнел. Будучи опытным солдатом, он прекрасно понимал последствия своего приказа и не желал выслушивать нотации от подчинённого. Короткий взмах руки и стальная цепь обхватила горло канонира, заставив его испуганно замолчать.

   – После ты выстрелишь туда ещё раз. И будешь стрелять до тех пор, пока я не прикажу тебе остановиться, – продолжил хольд. – Всё понятно? – с нехорошей улыбкой поинтересовался он.

   Побелевший от страха артиллерист с готовностью кивнул головой.

   – Тогда выполняй, – велел Де Латур, и освободил его.

   Вскоре вновь загрохотали пушки. Первые два выстрела попали в основном в своих. Зато последующие обрушились на пехотинцев герцога, мгновенно остановив их наступательный порыв. Затем снова затрещали мушкеты, это стрелки Д'Аржи использовали появившуюся возможность и вступили в бой. Прошла ещё минута и ход битвы кардинально изменился. Бойцы Лавайе, угодившие под яростный обстрел с короткой дистанции, дрогнули и побежали. Сражение можно было бы считать выигранным, если б удалось организовать преследование. Но потрёпанная фаланга барона была явно не способна на это.

   "По крайней мере, этот раунд остался за мной, – удовлетворённо подумал Бенуа.

– А следующий, глядишь, уже проведёт сам Жером Д'Аржи".

***

   Время медленно приближалось к полудню, а исход сражения по-прежнему оставался неясен. После провалившейся атаки герцог Лавайе сумел остановить паническое бегство собственных войск и заставил отступить преследующую их кавалерию. Благодаря его стараниям на поле боя установилось хрупкое равновесие. Обе противоборствующие армии понесли серьёзные потери и теперь опасались переходить к активным действиям. Выстроившись друг напротив друга, они огрызались ядрами и мушкетными пулями. И хотя у барона Д'Аржи всё ещё был перевес по числу орудий, канониров у него осталось так мало, что его пушки едва успевали отвечать выстрелом на выстрел противника.

   "Даже гибель "когорты печали" не принесла нам лёгкой победы, – подумал Кен.

– И почему я решил, что все они разбегутся, едва Асарад умрёт?"

   Оруженосец тяжело вздохнул, заметив, как тёмная полоска вражеской пехоты в очередной раз окуталась пороховыми дымками. Через мгновенье вокруг засвистели пули и, судя по жутким крикам боли, некоторые из них нашли свою цель.

   "Опять пронесло! – облегченно выдохнул Кен. – Но сколько ещё залпов я протяну?"

   Вместе с другими выжившими ополченцами Кен вновь попал в передний ряд пехотинцев Д'Аржи, и снова был вынужден служить остальным в качестве живого щита. Проклятая судьба никак не отпускала его.

   "А может умереть будет даже лучше? – пришла ему в голову отчаянная мысль.

– Нет, о чём я только думаю!" – мрачно усмехнулся он и, встряхнув головой, отогнал наваждение от себя.

   Вдруг его внимание привлекло какое-то необычное оживление – солдаты в задних рядах фаланги зашумели, передавая друг другу важную новость.

   – Говорят, наш барон обещал два десятка золотых тому, кто добудет это знамя, – услышал сквозь гомон Кен.

   – Сколько-сколько? Ты не попутал? – удивился кто-то.

   – Что ещё за знамя? За такую кучу денег я его из-под земли достану! – произнёс чистый юношеский голос.

   – Барон повелел раздобыть чёрный флаг с намалёванным черепом. Награда двадцать червонцев любому кто его принесёт, – сообщил оруженосцу стоящий рядом с ним юноша. – Передай следующему, – добавил он.

   Кен повернулся к соседу слева, собираясь пересказать ему сообщение, но тот неожиданно заговорил первым:

   – Можешь не повторять, я всё слышал, – сказал он. – Кстати, а не ты ли тот парень, что убил здоровяка знаменосца? Кажись, я видел у него в руках именно такой флаг.

   – Ну, вроде, – неопределённо пробормотал оруженосец.

   – Чёрт! Я не запомнил, где это было. Не подскажешь? – возбуждённо затараторил сосед. – Хотя, наверное, ты сам хочешь пойти, – вдруг сообразил он.

   – Да нет, я как-то не горю желанием подставляться под пули, – пробормотал Кен.

– Найти знамя среди кучи покойников будет ой как не просто, а мушкетёры Лавайе постараются максимально усложнить эту задачу. Любой, кто покинет строй и станет в наглую болтаться по полю боя, бросит им прямой вызов.

   Однако охваченный алчностью собеседник не желал слышать доводов разума. Поняв, что Кен не собирается разыскивать флаг, он умоляюще пробормотал:

   – Тогда покажи мне это место! Клянусь, если я добуду знамя, отблагодарю тебя парой монет!

   Оруженосец тяжело вздохнул. Он искренне хотел бы отговорить мужика от этой самоубийственной затеи, но знал, что не сумеет. Ведь для стоящего рядом человека двадцать золотых были целым состоянием, и единственное, что Кен мог сделать в данной ситуации, это подсказать верное направление поисков.

   – Видишь там обгоревшую землю? – указал он на закопчённую проплешину. – Я помню сильное пламя, где-то левее меня. Если чёрное пятно его след, то знамя должно оказаться поблизости.

   – Благослови тебя Башту! Вовек не забуду! – поблагодарил мужик и вихрем помчался по склону, зажатому меж двух противоборствующих армий.

   Но он стал далеко не первым – десятки солдат Д'Аржи, покинули строй и бродили по полю боя в поисках желанной добычи. Само собой стрелки противника не остались равнодушными к происходящему, и затихший было треск мушкетных залпов оживился теперь с новой силой. Потянулись томительные минуты ожидания, смельчаки гибли один за другим, а Кен продолжал следить за своим бывшим соседом, чувствуя некую ответственность за его судьбу.

   "Смотри-ка, ему и вправду удалось разыскать тот флаг", – обрадовался оруженосец, заметив, как мужик поднял с земли нечто, напоминающее чёрную тряпку.

   Спустя секунду ликующий крик покатился вдоль строя пехотинцев. Солдаты Д'Аржи восторженно приветствовали удачу своего товарища. А тот, подняв знамя над головой, бросился к ним со всех ног. Однако вернуться ему было не суждено. Он сделал лишь пару шагов, и что-то ужасное произошло с его телом. Вспыхнул кровавый взрыв и разорвал фигуру несчастного на куски.

   "Вот чёрт! – выругался оруженосец. – Ужасная судьба, погибнуть в двух шагах от заветной цели! Ну, по крайней мере, он умер мгновенно. Смерть от ядра при всей её внешней неприглядности всё же легче, чем от мушкетной пули".

   Ещё через пару мгновений, когда спало оцепенение, вызванное внезапной гибелью товарища, с десяток человек одновременно бросилось к упавшему флагу "когорты печали". Из-за него даже возникла небольшая потасовка, в которой и определился следующий кандидат на получение обещанной бароном награды. Им оказался крепкий на вид наёмник, легко одолевший остальных желающих. Он подхватил добытый трофей и с видом победителя шагнул обратно к своим. Но и ему не повезло – мелькнул такой же взрыв, и от могучего тела наёмника не осталось даже следа.

   "Как странно, два сверхточных ядра подряд! – поразился Кен. – Не иначе дьяволы помогают канонирам Лавайе!"

   Когда же на кусочки разлетелся третий завладевший флагом человек, каждому стало ясно, что без магии здесь не обошлось. Похоже, любой взявший знамя "когорты печали" автоматически становился жертвой чьего-то смертоносного заклинания. Однако к вящему удивлению Кена четвертый претендент всё же нашёлся. Подняв зловещий флаг, он держал его на вытянутой руке, словно гремучую змею. А через миг бросил наземь, видимо почувствовав что-то неладное. Больше желающих испытать судьбу не наблюдалось. Понурив плечи, смельчаки один за другим возвращались с пустыми руками.

   "Вражеские маги довольно далеко отсюда. Вряд ли они смогли бы наложить чары с такого расстояния, – задумался Кен. – Значит, некая охранная магия заключена в самом знамени. Тогда почему же я ничего не почувствовал, когда держал его в руках?"

   Оруженосец некоторое время размышлял над этой загадкой, пока окружающие его товарищи вдруг снова не оживились. Во второй раз по строю пехотинцев поползли поразительные известия.

   – Сотня червонцев! Целая куча золота! – слышалось отовсюду. – И всего-то надо принести барону эту проклятую тряпку!

   – Да, но ты, поди, донеси! – возразил кто-то. – Не видел что ли как те ребята в фарш превратились? Барон-то наш не лопух, за так денег не даёт!

   – Вот-вот, нашёл дураков. Раз ему нужно, пусть сам сходит да возьмёт! – поддержали окружающие.

   А Кен задумался пуще прежнего. Обещанная бароном награда стала для него сильнейшим искушением.

   "Получив сотню золотых, я смогу возвратить долг дочери сэра Алистера и наконец-то избавлюсь от этого опостылевшего проклятья! – прикинул он. – А если ненароком помру, так и чёрт с ним! Всё равно считай, что не живу. Ни единой ночи не провёл спокойно, да и наяву сплошной кошмар".