Текст книги "Фатум (СИ)"

Автор книги: Виктор Буркон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

   – Он говорит правду? – взглянув в лицо оруженосцу, уточнила колдунья.

   Этот вопрос застал Кена врасплох. Слова Дамира удивили его ничуть не меньше, чем саму волшебницу и он продолжал лихорадочно размышлять над их смыслом:

   "На кой чёрт Сису придумал эту нелепицу? Тянет время? Зачем? На что он рассчитывает? – вихрем пронеслось в его голове. – И что теперь мне ответить?"

   В полнейшем замешательстве Кен посмотрел на товарища по несчастью и встретился с наполненным мольбою взглядом. Сису отчаянно просил поддержать его.

   – Да, – выдавил оруженосец. – Он спёр сотню червонцев, которую я получил от хозяина.

   – Интересненько, – пробормотала чародейка. – И где же теперь эти деньги? – осведомилась она у Дамира.

   – В тайнике в деревне, – с готовностью отозвался тот. – Я покажу.

   – Нет, слишком долго, – отрезала волшебница. – Поступим по-другому, ты скажешь мне, где тайник, а проверю его своими средствами. Так будет быстрее.

   – Быстрее? – не понял Дамир.

   – Да, – кивнула чародейка. – В деревне у меня есть свой человек, он вмиг всё сделает, даже не придется никуда ходить.

   – Неужто дед Волан? – вмешался в разговор Кен.

   – Он самый, – подтвердила Милена и, глядя на потрясенного Дамира, добавила:

– Чему ты так удивляешься? Мог бы и сам догадаться, что дедушка не просто так направил вас сюда.

   Но эти слова лишь увеличили шок Сису.

   – Старик Волан заодно с тобой? – ужаснулся он. – Нет, не верю! Не может такого быть, я же его двадцать лет знаю! Он мне как родной!

   – Да не расстраивайся ты так, – успокоила Милена. – Дедуля даже не догадывается, кто я такая на самом деле и помогает мне лишь под воздействием мысленного внушения. Однако...

   Осекшись на полуслове, волшебница неожиданно покачнулась и едва не упала, с трудом устояв на ногах.

   – Что это со мной? – удивлённо пробормотала она, и уже громче, обращаясь к Сису, продолжила: – Однако мы отклонились от темы. Говори где тайник и если денег там не окажется, пеняй на себя!

   Угроза, прозвучавшая в её голосе, заставила Дамира побледнеть, но он нашёл в себе силы и продолжил отчаянно блефовать.

   – А где гарантии, что ты меня отпустишь, когда заберёшь мое золото? – осведомился он.

   – Придётся поверить мне на слово, – мрачно усмехнулась чародейка. – Хотя, конечно, есть альтернатива, – добавила она, указав в сторону Рутгера. – Вот это существо, знаешь ли, просто обожает всякие пытки.

   Услышав это, Дамир нервно сглотнул, но всё же отрицательно покачал головой.

   – Так не пойдёт, – упрямо заявил он. – Уж извини, но я тебе не верю.

   – Как хочешь, – пожала плечами волшебница и поманила пальцем свихнувшегося мясника.

   Тот безо всяких слов понял, что от него требуется и с довольным рыком набросился на связанного пленника. Озверевший безумец несколько минут безжалостно избивал и даже кусал Сису, прежде чем Милена соблаговолила повторить свой вопрос:

   – Ну что, не передумал? – участливо поинтересовалась она.

   – Нет, – прошамкал Дамир разбитыми в кровь губами, и пытка возобновилась вновь.

   А наблюдавший за этой сценой оруженосец, продолжил теряться в догадках:

   "И о чём только Дамир думает? На что рассчитывает? – озадаченно размышлял Кен. – Максимум чего он сможет добиться, так это выиграть немного времени, ведь никакого тайника попросту не существует".

   И тут, вдруг, он всё понял. Разрозненные факты внезапно сложились в единую картинку. Странное состояние волшебницы, и попытки Дамира оттянуть время получили логическое объяснение, как только Кен вспомнил гнусное обещание Сису изнасиловать хозяйку во сне. Похоже, тот подсыпал снотворного в её чашу, пока она вместе с Кеном спускалась в погреб за вином. И сейчас по всем признакам зелье начало действовать. Осталось лишь подождать и чародейка сама свалится с ног.

   "Но что тогда делать с Рутгером? – вспомнил оруженосец. – Всё бесполезно, если мясник останется здесь к моменту, когда колдунья потеряет сознание".

   Эта простая мысль мгновенно задушила едва проклюнувшиеся ростки надежды. Спастись по-прежнему казалось невозможным.

   – Стой! – неожиданно для самого себя выкрикнул Кен. – Хватит! Я скажу тебе правду!

   – Правду? Рассказывай! – велела волшебница, остановив Рутгера мановением руки.

   – Ага, – кивнул Кен и продолжил: – На полпути отсюда до деревни есть крохотный клочок сухой земли, на нём еще большое, сломанное дерево.

   – Ну да, знаю такой, – подтвердила чародейка.

   – Именно там он спрятал украденные деньги! – заявил оруженосец.

   – Откуда знаешь? – осведомилась Милена.

   – Когда мы проходили мимо, Дамир захотел сходить там по нужде. Я сразу заподозрил неладное и проследил за ним, – сымпровизировал Кен, ляпнув первое, что пришло на ум.

   – Было такое? – спросила волшебница у Сису.

   Но тот в ответ лишь презрительно харкнул кровью.

   – Клянусь, всё именно так и было! Золото там, под тем деревом, – заверил оруженосец.

   – Ну, смотри, если соврал мне, крупно пожалеешь! – пообещала Милена и, обращаясь к Рутгеру, добавила: – Сходи, проверь!

   Мясник отозвался утробным рыком и, опёршись на руки, длинными прыжками выскочил из храма. Он двигался на четвереньках так быстро и уверенно, как точно не смог бы сделать ни один нормальный человек. Никак не ожидая от него подобной прыти, Кен просто рот раскрыл от изумления, а чародейка, как ни в чем не бывало, вновь повернулась к Сису:

   – Ладно, мы и так задержались сверх всякой меры, – устало пробормотала она.

– Уж извини, но ты мне больше не нужен, и отпустить я тебя тоже не могу.

   С этими словами она подсыпала в курительницы новую порцию магических зелий, затем взяла ритуальный кинжал и начала произносить нараспев нечто весьма похожее на заклинания:

   – Ваташи ва аната ни мукерю Гильхе ваташи но гисеи о укерю! – протяжно затянула колдунья.

   – Нет! Не надо! Прекрати! – испуганно заверещал Сису и словно ребёнок разрыдался, заставив оруженосца содрогнуться от жалости и отвращения.

   Потом густые клубы дурманящего дыма накрыли Кена с головой, опутав невидимыми цепями его сознание. С этого мгновенья время для оруженосца практически остановилось, по крайней мере, представшая перед его глазами сцена тянулась мучительно долго: Дамир всё также всхлипывал, умоляя сохранить ему жизнь, а ведьма продолжала взывать к своей жестокой богине.

   "Ну, сколько можно! Я больше не выдержу! – осоловело думал Кен. – Или же что-то пошло не так? – вдруг сообразил он. – Точно, она же спит на ходу!"

   И вправду, голос колдуньи временами затихал, превращаясь в еле различимое бормотание, а её высокая фигура в чёрном балахоне заметно покачивалась. Кажется, Милена с трудом держалась на ногах.

   "Да она еле стоит! – обрадовался оруженосец. – Совсем чуть-чуть и вырубится!".

   Но время шло, а вместе с ним мало-помалу нарастало повисшее в воздухе напряжение. В конце концов, даже Кен, с его нулевыми магическими способностями, смог ощутить присутствие потусторонней силы.

   "Похоже, Гильхе всё-таки отвечает ей!" – сообразил оруженосец, заметив, как неестественно сгустились тени.

   Теперь развернувшаяся пред его глазами картина стала невероятно контрастной, а было затихший голос чародейки, вдруг зазвенел, наполнив храм жестокими стальными нотами. Развязка явно приближалась. Едва Кен подумал об этом, как колдунья занесла над головой Дамира кривой ритуальный кинжал.

   – Нет! – дико заорал тот.

   Но ведьма, не послушав, полоснула его прямо по беззащитному горлу. Бедняга захрипел, корчась в предсмертных судорогах, а безжалостная убийца спокойно собирала его кровь в большую бронзовую чашу.

   "Чёрт! Словно на скотобойне, – с омерзением подумал оруженосец. – Я видел много смертей, но эта просто отвратительна!"

   Ему впервые довелось наблюдать человеческое жертвоприношение, и он против воли заворожено следил за каждым движением колдуньи. А та, смочив руки ещё неостывшей кровью, начертила на алтаре большую гектограмму и, продолжая читать заклинания, расставила на её концах шесть горящих свечей. Как только она закончила, Кен явственно ощутил на себе чей-то недобрый и пристальный взгляд.

   "Наверно Гильхе, – догадался он. – Теперь она жаждет заполучить меня!"

   В диком ужасе Кен поднял глаза на статую богини. Лицо уродки и вправду изменилось, сейчас её уста кривились в злорадной ухмылке, а пустые глазницы наполнились призрачным огнём. Кен задрожал, столкнувшись с подобной чертовщиной, он не придумал ничего получше, чем крепко зажмуриться.

   "Инго, Башту, Морос, Рю, помогите!" – взмолился он, перебирая в памяти всех светлых богов.

   Однако в глубине души он сам уже не верил в своё спасение и с трепетом ожидал момента, когда кривой кинжал коснется его горла. В безмолвном ужасе он трясся от страха, а сердце его бешено стучало, едва не выскакивая из груди.

   Так прошли пять мучительных минут, затем еще пять, а Кен, как ни странно, по-прежнему оставался жив. Когда же он набрался смелости открыть глаза, то сильно удивился: уродливая статуя Гильхе всё также не сводила с него пристального взгляда, а вот колдунья куда-то исчезла.

   "Она ушла? – поразился оруженосец. – Почему?"

   И только присмотревшись внимательнее, он, наконец, увидел чародейку, ничком лежащую на полу. В своём черном балахоне она практически сливалась с тенью и была почти незаметна.

   "Неужто, наконец, отключилась?" – не веря своему счастью, подумал Кен.

   Выждав, для верности, ещё минут десять, он змейкой пополз в направлении распластавшейся у алтаря волшебницы. Это оказалось не так-то просто, ведь затекшее от долгой неподвижности тело почти не слушалось и при малейшем движении жутко болело. Но, как бы то ни было, Кен пядь за пядью продвигался к своей цели. Вскоре он уже видел вещь, к которой так настойчиво стремился: тот самый кривой кинжал, багрово-красный от крови Дамира. Добравшись до него, оруженосец принялся энергично пилить свои путы. Он торопился, отчаянно стараясь успеть до возвращения одержимого мясника.

   "Быстрей, быстрей, быстрей!" – мысленно подгонял он себя, вздрагивая от каждого шороха.

   Вконец издёргавшись и нещадно изрезав запястья, Кен всё же сумел освободиться. Теперь можно было убираться отсюда. Осталось лишь решить, как поступить со спящей чародейкой.

   "Оставить так нельзя, проснется и организует погоню, – сообразил он.

– Надёжнее всего убить".

   Однако взглянув на беззащитное тело женщины, Кен заколебался. К тому же так некстати вспомнилась сцена в купальне. Кен судорожно сглотнул и усилием воли отогнал ненужные воспоминания.

   "Или я или она, третьего не дано!" – подумал он и, собравшись с духом, занёс для удара кинжал.

   Но в этот самый момент, чародейка пошевелилась. Перевернувшись на спину, она тихо засопела во сне. Взглянув в её спокойное лицо, обрамлённое мягкими рыжими локонами, Кен медленно опустил руку.

   "Я не смогу, – понял он. – Ладно, тогда хотя бы разрушу алтарь! Это задержит её на какое-то время".

   Приняв решение, Кен больше не колебался и, подхватив с пола массивную ритуальную чашу, принялся нещадно колотить ей по каменной статуе уродливой богини.

***

   Удары бронзовой посудины по мраморному изваянию Гильхе подняли столько шума, что разбудили бы даже мёртвого, однако колдунья так и не очнулась. Похоже, Милена слишком долго сопротивлялась действию сонного зелья и теперь, поддавшись ему, впала в глубокий наркотический обморок. Это сработало на руку оруженосцу, он совершенно безнаказанно расколол статую уродливой богини, и почти сразу ощутил, как тает повисшее в воздухе напряжение. Видимо, сверхъестественная сущность Гильхе была прочно привязана к своему материальному воплощению и не могла присутствовать в храме с разрушением идола. Весьма обрадованный этим фактом, Кен бросил прощальный взгляд на распластавшуюся у алтаря колдунью и, прихватив ритуальный кинжал, кинулся к выходу.

   "Мне крупно повезло! Но хватит ли моей удачи, чтоб выбраться отсюда? – прикинул он. – Уверен, пересечь болота будет ой как не просто!"

   Выйдя на улицу, он ещё раз убедился в правоте своих опасений – ночь ещё не закончилась, поэтому искать дорогу предстояло в темноте. Возможно, лучше было бы переждать до рассвета, но Кен даже думать о таком не хотел.

   "Куда же направиться? – вглядываясь в окружающий сумрак, размышлял он.

– Милена упоминала какую-то деревню, но я совершенно не представляю, в какой стороне она может быть. Зато я точно знаю, что к западу отсюда проходит дорога на Генцо. Понять бы ещё, где этот запад!"

   Наконец, сориентировавшись по звёздам, оруженосец побежал вперёд. Он торопился, желая оказаться подальше от проклятого храма, однако, почувствовав под ногами хлюпающую жижу, был вынужден перейти на шаг и начать прощупывать пред собой дорогу.

   "Блин! Я целую вечность потрачу, чтобы пройти одну лишь версту, – злился он.

– А я ведь даже не уверен, что двигаюсь в нужном направлении!"

   И тут вдруг позади себя он неожиданно услышал ритмичные всплески, сопровождаемые треском ломаемых веток. Нечто большое стремительно нагоняло его. Кен сразу вспомнил Рутгера, вернее то безобразное чудовище, в которое превратился свихнувшийся мясник. Наверняка это было именно оно, ведь здесь, на болотах не водилось других крупных животных, да и какое нормальное животное стало бы стремглав носиться по смертельно опасной трясине.

   "Похоже, встречи с ублюдком никак не избежать! Что ж, тогда придётся его прикончить", – подумал оруженосец и, вынув кинжал, повернулся лицом к опасности.

   Ждать пришлось не долго – всего через пару мгновений на Кена набросилась некая проворная тварь. Это и вправду был мясник, однако Кен явно недооценил исходящую от него угрозу. Вселившийся в Рутгера демон полностью изменил человеческое тело, и в результате получилось существо, совсем не похожее на того дряблого и начинавшего полнеть мужчину, каким запомнил мясника Кен.

   "Быстрый! – поразился оруженосец, едва успев увернуться от огромной, наполненной клыками пасти. – Чёрт, всё-таки зацепил! – сообразил он, почувствовав резкую боль".

   Рутгер вёл себя словно хищное животное, хитрое, ловкое и безжалостное. Нападая, он метил зубами в уязвимое горло оруженосца, а длинными, похожими на серпы когтями пытался распороть живот. Атака была стремительной, и Кен лишь в последний момент заметил приближающуюся снизу лапу. Рванувшись в сторону, он частично погасил удар, но всё же заработал четыре длинные, болезненные раны, в то время как сам даже не задел противника кинжалом.

   "Просто царапины, – успокоил себя Кен. – Но крови много, если схватка затянется, это может стать настоящей проблемой".

   Тем временем тварь развернулась и вновь метнулась на оруженосца. Однако теперь Кен был настороже. Дождавшись, когда мясник совершит последний, решительный прыжок он быстро шагнул в сторону, одновременно рубанув кинжалом. Лезвие встретило что-то твёрдое, а раздавшийся нечеловеческий вопль, подтвердил попадание в цель.

   "Есть! – обрадовался Кен. – Хорошо зацепил! Ещё разок-другой и дело сделано".

   Но Рутгер метнулся в кусты и больше не возвращался. Оруженосец слышал его злобный рык где-то совсем неподалёку, хотя и не мог разглядеть фигуры за ветвями. Мясник затаился в темноте и словно ночной хищник следил за своей жертвой, выбирая момент для смертельной атаки. Помня о его нечеловеческой проворности, Кен не смел повернуться спиной и продолжал стоять в оборонительной стойке. Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, тело оруженосца не начало застывать от холода и неподвижности.

   "Я начинаю уставать, – подумал Кен, чувствуя, как медленно сочащаяся кровь забирает силу, капля за каплей. – Надо что-то сделать с этими дурацкими царапинами!"

   Сняв и порезав на полосы свою холщовую куртку, оруженосец наспех перевязал себя. Кровотечение вроде бы уменьшилось, зато холод стал пробирать не на шутку. Необходимо было двигаться, иначе застывшее тело могло окончательно потерять гибкость, а в сложившихся условиях это было бы равносильно смерти.

   "Что ж, придётся рискнуть", – решился Кен и, повернувшись спиной к спрятавшемуся монстру, медленно побрёл вперёд.

   Он знал, что подвергает себя смертельной опасности, ведь его противник был необычайно проворен и мог преодолевать пару саженей одним прыжком, однако до сих пор тварь вела себя довольно шумно и постоянно выдавала своё местоположение по звуку. Прикинув шансы, Кен посчитал, что сможет подловить её в момент атаки, полагаясь только на слух. Но он ошибся. Оруженосец понял это, когда внезапно перестал слышать что-либо кроме собственных шагов. Запаниковав, он резко обернулся и встретился лицом к лицу с летящим на него монстром. Отпрянув назад, Кен поскользнулся в грязи и опрокинулся на спину, а атакующая тварь пролетела прямо над его головой. На этот раз лишь случайность спасла оруженосцу жизнь.

   "Чёрт! Кажется, я потерял кинжал", – ужаснулся Кен, поняв, что выпустил оружие в момент падения.

   Место здесь было довольно топкое, жидкая грязь доходила до щиколоток, и отыскать утонувший в ней клинок не представлялось возможным. Без оружия шансов защититься у оруженосца просто не осталось.

   "Всё кончено, – понял Кен. – Теперь он разорвёт меня на части!"

   Отчаянье охватило его. Жуткая, бесславная смерть от когтей чудовища после чудесного спасения. Бывает ли что-то хуже?

   "Нет! Я не сдамся!" – упрямо решил оруженосец и попытался быстро вскочить на ноги.

   Но липкая жижа не отпускала его, он вновь поскользнулся затем ещё раз и ещё. Прошла минута, а он по-прежнему барахтался в грязи, с тревогой ожидая смертельного удара.

   "А где же Рутгер? – удивился Кен. – Куда он подевался?"

   Сделав над собой усилие, Кен заставил себя успокоиться и сразу же услышал где-то неподалеку всплески и бульканье. Похоже, мясник, так же как и он сам боролся с грязью. Робкая надежда зародилась в душе оруженосца. Не делая резких движений, он аккуратно поднялся на четвереньки и поискал глазами своего противника.

   "Не может быть! Опять свезло!" – обрадовался Кен, увидев, как глубоко увяз проклятый монстр.

   Промахнувшись в последней атаке, чудовище случайно приземлилось в одну из тех смертельных ловушек, которыми изобиловали местные болота. Барахтаясь и пытаясь освободиться, оно лишь глубже затянуло себя в грязь. Сейчас лишь голова и плечи мясника остались над поверхностью, да и они медленно погружались в трясину. Осознав неминуемую кончину, тварь перестала дергаться и пристально уставилась Кену в лицо. Затем, жутко коверкая слова, клыкастая пасть произнесла фразу, наполнившую душу Кена суеверным ужасом:

   – Ты всё равно сдохнешь человечишка! Гильхе тебя обязательно получит!

   Глава 10. И снова битва

   Поднявшись на невысокий, поросший кустарником холм Михаэль увидал вдали довольно большой отряд. Около тысячи человек брели по осенней слякоти, вытянувшись вдоль дороги, словно гигантская малиново-синяя сороконожка. Когда же показались всадники, движущиеся в том же направлении, он окончательно убедился, что видит пред собой армию своего патрона.

   "Однако хозяин времени даром не теряет! – одобрил Михаэль. – Я никак не рассчитывал найти его так близко от Генцо".

   Пришпорив коня, он рысцой спустился по склону холма и поскакал навстречу наступающим войскам. Вскоре он столкнулся с одним из дозорных разъездов, отправленных вперёд на разведку дороги. Пятеро конных лучников во главе с сержантом беззвучно появились из раскинувшихся по обочинам зарослей. Они настороженно рассматривали незнакомца, держа его на прицеле своих коротких луков. Заметив их, Михаэль поднял вверх руки, демонстрируя мирные намерения.

   – Не стреляйте! Я Михаэль Бек, доверенный агент барона Д'Аржи, – прокричал он, а подъехав чуть ближе, тихо произнес секретное слово.

   Услышав условленный пароль, сержант расслабился и жестом приказал подчинённым опустить оружие.

   – Где наш господин? – поинтересовался Михаэль. – Я должен сообщить ему кое-что важное.

   – Барон в самом хвосте колонны, – ответил сержант. – Трудненько будет до него добраться. Лучше доложись Де Латуру, он оставлен в авангарде за старшего. Если твои сведенья чего-то стоят, он тебе поможет.

   – Бенуа Де Латур командует авангардом? – удивился Михаэль. – С каких это пор?

   – Хольд крупно отличился в прошлом сражении, – пояснил командир. – Бенуа и раньше был в любимчиках у господина, а теперь почти что его правая рука.

   Михаэль задумался, если всё обстоит именно так как говорит сержант, то стоит и вправду вначале разыскать Де Латура. Наверняка тому будет приятно первым услышать доклад разведчика, а угодить фавориту хозяина никогда нелишне. Выяснив, где сейчас должен находиться хольд, Михаэль распрощался с дозорными и поехал дальше. Он миновал бесконечные ряды копейщиков, пропустил мимо себя лёгкую кавалерию и направился к пёстрому отряду вассальных дворян и наёмных рыцарей. Представившись ещё раз и повторив пароль, Михаэль получил возможность говорить с Де Латуром.

   – Думаю, будет лучше, если ты лично доложишь ситуацию господину Д'Аржи, – выслушав рассказ разведчика, решил Бенуа. – Я, разумеется, тебя провожу.

   Назначив одного из дворян вместо себя, Де Латур вихрем помчался навстречу наступающей армии, велев Михаэлю не отставать. Вдвоём они проехали мимо разношёрстной рыцарской кавалерии, долго скакали вдоль сильно растянувшейся колонны мушкетёров, оставили позади длинную вереницу повозок фуражиров, миновали упряжки волов, тянущих за собой тяжёлые полевые пушки, и только после этого увидали свиту барона. То ещё было зрелище: сотня вооружённых до зубов конных телохранителей, переодетых в восточных витязей, сопровождала три больших двухместных паланкина, каждый из которых несла дюжина мускулистых носильщиков. Занавески на паланкинах были плотно задёрнуты, скрывая сидящих внутри пассажиров, но по размеру и пышности процессии Михаэлю стало понятно, что барон прихватил-таки в дорогу двух-трёх из своих постоянных наложниц.

   "Никак не возьму в толк, за что барон так любит эти дурацкие носилки? Глупое, варварское средство передвижения! – не в первый раз удивился странным замашкам хозяина Михаэль. – И на кой чёрт он повсюду таскает с собой своих баб? Такого ж добра везде навалом?"

   Однако разведчик благоразумно унял свои мысли. Хозяин есть хозяин и ему, обычному простолюдину, не стоит даже думать на подобные темы. Чего доброго брякнешь где-нибудь такое спьяну. Себе дороже выйдет.

   Тем временем Бенуа направился к последнему паланкину. Среди людей Д'Аржи хольд был хорошо известен и его пропустили без лишних вопросов, а Михаэль проскочил сквозь кольцо охраны вместе с ним. Приблизившись к носилкам вплотную, Де Латур деликатно покашлял и несколькими короткими фразами доложил о возвращении разведчика. Занавеска немедленно откинулась, открыв взгляду двух человек, сидящих друг напротив друга. Первым был сам барон, Михаэль знал его в лицо. Вторым, скорее всего, был знаменитый глоран, советник и придворный маг хозяина. Скаут подобострастно поклонился, настолько низко, насколько смог сделать это не вылезая из седла.

   – Рассказывай, – нетерпеливо потребовал Д'Аржи. – Много тебе удалось узнать?

   – Думаю, я выяснил всё что нужно, – похвалился Михаэль.– Я примкнул к вольным наёмникам на службе Лавайе и до вчерашнего дня находился в основном лагере его армии.

   – И какова же там обстановка? – перебил барон.

   Агент наморщил лоб, пытаясь придумать достойный ответ на вопрос хозяина. Простое "да" или "нет" здесь явно не подходило, а Михаэль никогда не отличался особым красноречием.

   – Я бы сказал трудная обстановка. Люди весьма недовольны давешними неудачами герцога и почти все ругают кормёжку, – наконец ответил шпион. – Еды и вправду маловато, так что солдаты давно уже обходятся без ужина. А в последние дни стало так голодно, что наёмники, с которыми я жил в одной палатке стали всерьёз поговаривать о дезертирстве.

   – Прекрасно! Это сыграет нам на руку! – обрадовался Д'Аржи. – И давно начались перебои с продовольствием? – поинтересовался он.

   Михаэль вновь задумался, загибая на руке пальцы и беззвучно шевеля губами.

   – Уже с неделю. Сразу, как из Баона пришло подкрепление, – сообщил он.

   – Что ещё за подкрепление? – раздражённо пробормотал Д'Аржи и, взглянув на хольда, жёстко спросил: – Ты знал об этом, Бенуа?

   Попав под суровый взгляд хозяина, Де Латур замялся. Он слишком долго тянул с ответом и его опередил глоран:

   – Насколько я помню, ваш предыдущий соглядатай покинул лагерь Лавайе ровно восемь дней назад. Естественно он не мог рассказать Бенуа о войсках, прибывших позднее, – раздражённо прокомментировал Армин. – А я вот, кстати, вас предупреждал! И повторюсь ещё раз: атаковать Лавайе сейчас очень рискованно. Все знаки прямо указывают на это! Сражение, если оно состоится, будет кровопролитным, а исход его совершенно непредсказуем! – с чувством добавил он.

   – Мы это уже неоднократно обсуждали, – устало возразил Д'Аржи. – Сам же сказал, что Генцо не выдержит долгой осады. Значит, мы должны действовать, или потеряем его навсегда.

   Глоран замолчал, недовольно нахмурившись, а барон вновь обратился к своему агенту:

   – Ты сможешь точно сказать нам, какие именно войска прибыли из Баона? – поинтересовался он.

   – Примерно тысяча солдат регулярной императорской армии и около пятисот бойцов из личной гвардии герцога, – с готовностью ответил шпион.

   – А пушки? С ними была артиллерия? – продолжал выпытывать Д'Аржи.

   – Нет, только пехота, – заверил его Михаэль. – По слухам осадные мортиры должны прибыть примерно через неделю. А с ними подвезут порох и пшеницу.

   Барон многозначительно взглянул на волшебника, продолжавшего недовольно хмурить брови.

   – Вот видишь, Армин, если б мы затянули с нападением, то позволили бы Ги собрать свою артиллерию вместе, – сказал Д'Аржи. – Я оказался прав, что не стал дожидаться каких-то там благоприятных знаков!

   – Не вижу поводов для радости, – пробормотал глоран. – Дались вам эти пушки. Я, кажется, уже доказал, что они ничего не стоят.

   Чародей прямо намекал на их недавний спор. Тогда Армин поклялся без всякого пороха разгромить многочисленную армию Лавайе и блестяще выполнил задуманное. Хотя он и проиграл сражение, но, с горсткой зелёных ополченцев смог сократить превосходящие по численности войска почти вдвое. Только благодаря этому необычайному успеху Д'Аржи получил драгоценную передышку и вновь успел собраться с силами. Однако теперь, его зависимость от колдовства глоранов стала практически абсолютной и де-факто поставила барона в положение подчиненного. Д'Аржи чувствовал это и рассчитывал поправить сложившееся положение, выиграв предстоящую битву без какой-либо помощи со стороны своих опасных союзников.

   – Да, ты провернул забавный фокус с братцем Ги! Отдаю тебе должное, – похвалил волшебника он. – Но дважды герцог не попадётся на одну и ту же удочку. Да и подходящих мест силы теперь рядом не будет. Так что придётся сражаться без магии, только сталью и порохом, а в такой битве каждая лишняя пушка может склонить чашу весов на свою сторону.

   Однако слова барона явно не убедили волшебника. Хотя тот и не возражал открыто, скептическая улыбка на его лице, говорила сама за себя.

   – Кажется, ты со мной не согласен, – констатировал Д'Аржи. – Что ж, значит, пришла моя очередь доказать свою правоту на деле! Клянусь, я покажу тебе истинную силу огнестрельного оружия! – с жаром заявил барон и приказал хольду: – Бенуа напомни-ка нам теперешний расклад сил.

   Де Латур задумчиво почесал затылок и, прикинув в уме численность обеих армий, ответил:

   – Пехоты, стрелков и кавалерии у нас примерно поровну. А вот пушек у нас шесть, против трёх у герцога.

   – Отличная ситуация для проверки моих слов. Не правда ли? – усмехнулся Д'Аржи.

   – Не совсем, – неловко пробормотал Бенуа. – Вы забыли про "когорту печали". Я докладывал вам, что именно эти наёмники преломили ход прошлого сражения в пользу Лавайе. И в этот раз, когда наши силы почти равны, может повториться та же история.

   Барон беззаботно расхохотался. Затем, взглянув на хольда, язвительно произнёс:

   – Кажется, они и вправду тебя напугали, Бенуа? Может, и ты их боишься, Армин? – продолжая смеяться, спросил он у глорана.

   – И вам бы стоило воспринять "когорту печали" посерьёзнее, – посоветовал волшебник. – Их предводитель, хольд Асарад, обладает поистине могучим амулетом силы. Одним из тех, древних, что делались без всяких разумных ограничений. И самое неприятное: хольд хорошо умеет им пользоваться.

   – Тем лучше! – заявил барон. – Надрав задницу этому Асараду, я покажу вам, что магия далеко не всесильна. Есть на свете люди способные справиться с любым колдовством, даже самым могущественным!

   Сказав это, Д'Аржи пристально уставился в непроницаемое лицо глорана. Возникла напряженная пауза, несомненно означавшая, что до волшебника дошёл срытый смысл последних слов. Молчание затянулось, барон даже подумал, что Армин не ответит, но тот всё же принял брошенный вызов.

   – Лучше бы вам выиграть это сражение, – тихо произнёс он, но от этих едва слышных слов повеяло такой угрозой, что по спине окружающих сам по себе пробежал холодок.

***

   Слухи о приближающейся армии барона Д'Аржи распространились в лагере Лавайе поздним вечером. Их передавали из уст в уста от палатки к палатке. Поначалу всё это казалось едва ли не шуткой, но вскоре солдаты герцога были подняты по тревоге и в спешном порядке направились в сторону пологих возвышенностей лежащих примерно на расстоянии версты от Генцо. Каждому было ясно, что Лавайе не стал бы без веских причин снимать осаду с города и даже самые недалёкие понимали, что предстоящее сражение будет решающим.

   Оно началось ранним утром. Солнце ещё не поднялось, а в предрассветной тишине уже раздались гулкие раскаты артиллерийских залпов. Барон Д'Аржи, прекрасно знавший окрестности Генцо, безошибочно угадал, какие позиции займет его противник и под покровом ночи подобрался к ним на расстояние пушечного выстрела. Теперь шесть его тяжелых орудий направляли свои ядра в тонкую линию герцогских войск, вытянувшуюся вдоль гребня холма. Ответный огонь не заставил себя ждать, и между противоборствующими армиями завязалась изматывающая артиллерийская дуэль. Тем временем над горизонтом поднялось осеннее солнце и свита Лавайе, увидала пред собой многочисленные отряды противника, проявившиеся в утренней дымке, словно по волшебству. Барон не переставал удивлять своего визави, доставая из ниоткуда армию за армией. А в этот раз он даже превзошёл себя, приведя на поле боя шесть полевых пушек!