Текст книги "Космический инженер 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Берс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Алекс кивнул с пониманием. В его глазах Лютен увидел что-то знакомое – боль человека, потерявшего близких.

– Понимаю. – Алекс отпил кофе. – Не так масштабно, как здесь, но результат тот же.

– Кореллия. – Голос Алекса стал жестким. – Может помнишь, террористический налет сепаратистов? – Не смотри так. Тебя я уж точно не виню. Мне нужен тот, кто отдал тот приказ. А стороны на той войне не важны. Это одна большая банта пуду.

Верена положила руку на плечо своего напарника:

– У Алекса убили родителей.

– Соболезную, – искренне сказал Лютен.

– Взаимно.

Они допили каф в молчании.

* * *

– Слушай, – сказал Алекс после паузы, – у меня есть предложение. Я лечу на Нар-Шадаа. Там можно сделать документы, если знать нужных людей. А я знаю.

– За какую цену?

– Да ладно тебе, – махнул рукой Алекс. – Не все в галактике делается за деньги. Иногда люди просто помогают друг другу.

– А что взамен? – Лютен напрягся от упоминания Луны контрабандистов.

Алекс внимательно посмотрел на Лютена:

– Может, и ты мне поможешь. У нас могут быть общие цели.

– Какие именно?

– Посмотрим, – тихо сказал Алекс. – Мне ничего не стоит тебе помочь. То что они сделали с Валорином… – он обвел рукой бункер, – это чистое зло.

Лютен молча смотрел в огонь обогревателя. Он думал о войне, о валорской тайге, о том, что осталось от его мира.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока рано об этом. Мне нужны люди с определенными навыками. Аналитики, координаторы, стратеги. – Алекс посмотрел на него значительно. – Люди, которые умеют видеть большую картину.

– А что я с этого буду иметь?

– Как минимум деньги, – просто сказал Алекс. – Но мне кажется, что у нас много общего.

* * *

Алекс достал свой датапад и начал что-то печатать:

– Итак, новые документы. Как вас теперь зовут?

– Лютен Раэль, – сказал Лютен. – А это Клея Марки.

– Хорошие имена. Откуда родом?

– Корусант подойдет?

– Отлично. Лютен Раэль, гражданин Корусанта, профессия… – Алекс задумался. – Торговый аналитик. Занимается изучением рынков, составлением прогнозов. Клея Марки, его подопечная, родители погибли в транспортной катастрофе.

– А биометрия?

– У меня есть способы это сделать. Дорого, но возможно. – Алекс закончил печатать. – Готово. Добро пожаловать в новую жизнь.

* * *

– Нам пора, – сказал Алекс, допивая кофе. – Чем дольше мы здесь, тем больше шансов, что нас заметят имперские патрули.

– Они сюда летают? – удивился Лютен.

– Периодически. Проверяют, не осталось ли выживших. Империя не любит свидетелей своих преступлений.

Лютен и Клея быстро собрали свои немногочисленные вещи… Все, что осталось от их жизни на Валорине, помещалось в два рюкзака.

Лютен посмотрел на серый пейзаж за окном – обугленные стволы деревьев, замерзшие озера, горы, покрытые пеплом.

Он знал, что больше никогда не увидит родную планету живой. Валорин умер, и вместе с ним умерла часть его души.

Когда корабль поднялся в воздух и направился к границе атмосферы, Лютен и Клея смотрели в иллюминатор на удаляющуюся планету. Серый шар, окутанный пеплом и дымом – вот что осталось от прекрасного Валорина.

Лютен Раэль больше никогда не вернется на родину. Но память о ней он пронесет через всю галактику, создавая сеть сопротивления, которая однажды станет Альянсом Повстанцев.

А в бункере на Валорине остался только потухший обогреватель – свидетельство того, как умирают миры.

Глава 13. Технологический саркофаг

Локация: Нар-Шадаа

Время: 13 ДБЯ, сразу после возвращения из экспедиции

Транспортный контейнер с трудом поместился в грузовой лифт. Алекс с удовлетворением наблюдал, как автоматические системы мастерской аккуратно опускали драгоценный груз на нижний уровень – туда, где располагалась его лаборатория. Три месяца на заброшенных мирах Неизвестных Регионов принесли плоды, которые превзошли самые смелые ожидания.

– Осторожнее с этим, – предупредил он дроидов-грузчиков, указывая на особо хрупкий кейс. – Если повредите хотя бы один кристалл, превращу вас в металлолом.

Верена стояла рядом, внимательно наблюдая за процессом разгрузки. За время экспедиции она изменилась – стала увереннее, решительнее. Ее лекку слегка подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Алекс уже научился читать эти тонкие сигналы.

– Это все, что мы нашли в форте? – спросила она, оглядывая контейнеры.

– Не все, – ответил Алекс, активируя систему безопасности. – Это только первая партия. То, что мы забрали из форта Раката. А основную массу находок мы обнаружили в руинах той другой цивилизации.

– Мы так и не поняли, кто они были, но их мастерство поражает.

Он открыл один из кейсов. Внутри, словно капли застывшего света, покоились украшения невероятной красоты. Диадемы, браслеты, ожерелья – каждое изделие было произведением искусства.

– Это невозможно красиво, – в очередной раз восхитилась она красотой изделий.

– И это только малая часть, – улыбнулся Алекс. – В верхних трюмах корабля еще двадцать контейнеров с подобными вещами. Статуи, вазы, декоративное оружие, мебель…

– Сколько это может стоить?

– Я думаю, что достаточно, чтобы не работать лет тридцать ни в чем себе не отказывая. Богатые коллекционеры обожают красивые древности, особенно если происхождение туманно. А эта цивилизация практически неизвестна – в архивах о ней нет ни строчки.

Верена осторожно взяла одно из украшений – тонкий браслет, который переливался всеми цветами радуги.

– Какой материал? Не похож ни на что знакомое.

– Сплав неизвестного состава. Легче титана, но прочнее дюрастали. И эти переливы – не покрытие, а свойство самого металла.

– Технология?

– Скорее искусство. Видишь, как плавно переходят линии? Никаких швов, соединений. Словно каждое изделие отлито целиком.

Алекс закрыл кейс и активировал голографический интерфейс. В воздухе появились трехмерные модели артефактов из форта Раката – совершенно иные по стилю и назначению.

– А вот это настоящие сокровища, – сказал он, указывая на голограммы. – Кайбер-кристаллы, информационные матрицы, энергетические аккумуляторы.

– И их ты продавать не будешь?

– Ни за что. Это окно в прошлое, ключ к пониманию того, как работали технологии Раката. Возможно, единственный способ вырваться из технологического тупика.

Верена внимательно изучала голограммы:

– Они выглядят… живыми. Как будто растут, а не изготовлены.

– Точное наблюдение. Раката не создавали технологии в нашем понимании – они их выращивали, используя Силу как катализатор. Каждый артефакт – это симбиоз материи и энергии, техники и Силы.

– И поэтому их нельзя скопировать?

– Мы можем скопировать форму, но не суть. Это как пытаться воспроизвести живой цветок из пластика – внешне похоже, но лишено жизни.

Последний контейнер занял свое место в лаборатории. Алекс активировал многоуровневую защиту – систему, которая превосходила по сложности оборону некоторых военных объектов.

– Верена, – сказал он, – поднимись пожалуйста наверх и проконтролируй разгрузку остальных контейнеров. Дроиды должны доставить их в течение часа. Проследи, чтобы все было аккуратно – там хрупкие вещи.

– А ты?

– Я останусь здесь. Хочу составить предварительный каталог находок из форта, пока впечатления свежи.

В глазах Верены мелькнуло разочарование – ей явно хотелось остаться и продолжить изучение артефактов. Но она послушно кивнула:

– Хорошо. А потом поужинаем вместе? Три месяца полевых рационов – это испытание.

– Конечно, – улыбнулся Алекс. – Я приготовлю что-нибудь достойное нашего возвращения.

Верена направилась к лифту, и Алекс проводил ее взглядом. Он заметил, как неохотно она уходила. Ему самому не хотелось прерывать работу, но нужно было время для размышлений в одиночестве.

Когда звук лифта затих, Алекс остался наедине с сокровищами древности. В мягком свете лаборатории они казались еще более загадочными.

Мысли Алекса постепенно перешли от конкретных артефактов к более общим вопросам. Он в очередной раз задумался о причинах стагнации цивилизации.

Ему пришла в голову еще одна возможная причина – психологическая ловушка совершенства.

Он представил молодую цивилизацию, только что изобретшую космические полеты. Они с гордостью запускают свой первый корабль, способный достичь ближайшей планеты своей системы за несколько лет. А потом обнаруживают заброшенную станцию Раката с кораблем, который может пересечь галактику за несколько дней. И не просто корабль, а завод по производству таких кораблей.

Что делать? Потратить следующую тысячу лет на создание своих технологий или использовать готовое решение?

Выбор казался очевидным. Зачем изобретать колесо, когда можно найти готовый звездолет? Зачем тратить века на изучение физики, когда древние энергоблоки уже обеспечивают энергией целые планеты?

Алекс прошелся по лаборатории, размышляя над этой дилеммой. Каждая цивилизация, достигшая космоса, сталкивалась с наследием Раката. И каждая делала один и тот же выбор – брать готовое вместо создания собственного.

Так началась эпоха технологического паразитизма, которая продолжается по сей день. Вся современная галактическая цивилизация – паразит на теле древности.

Он активировал голографический дисплей и вызвал схему современного гипердвигателя. Там была куча систем, которые окружали загадочную сердцевину – мотивационную камеру. Инженеры знали, что подача определенного количества энергии в определенных пропорциях активирует двигатель. Они умели настраивать резонансные частоты для достижения нужных координат. Но сам принцип работы оставался загадкой.

То же самое с энергетическим оружием. Все бластеры, от персональных до турболазерных батарей звездных разрушителей, основаны на кристаллических “сердцах”. Никто не понимал, как они работают, но все их использовали. Их выпускала компания “Блас-Тех” и ее дочерние компании на разных планетах

Компьютерные системы тоже базировались на странном языке программирования – загадочном коде, который каким-то образом использовал силу для управления квантовыми процессами. Программисты стали похожи на жрецов древних культов – они знали ритуалы, но не понимали их сути.

Алекс выключил голограмму и откинулся в кресле. Масштаб проблемы был ошеломляющим. Галактика попала в технологический саркофаг – ловушку, где совершенство древних технологий стало тюрьмой для современной цивилизации.

Но почему никто не пытался вырваться из этой ловушки? Почему за двадцать пять тысяч лет не нашлось ни одной цивилизации, которая бы пошла собственным путем?

Ответ лежал в экономике. Алекс подошел к своему рабочему терминалу и активировал аналитическую модель. Он начал задавать параметры: оценить сложность разработки альтернативных технологий гипердвигателя с нуля, без использования технологий Раката.

Вычислительный кластер заработал, обрабатывая огромные массивы данных. Алекс добавил дополнительные переменные: стоимость исследований, необходимые ресурсы, временные рамки, вероятность успеха.

Пока система думала, он размышлял о корпорациях. Современные мегакорпорации контролировали производство и распространение технологий Раката. Они имели доступ к древним заводам, знали секреты активации артефактов, владели торговыми маршрутами.

Зачем им финансировать разработку альтернатив? Это было бы равносильно самоубийству – инвестировать в технологии, которые сделают их собственные активы бесполезными.

Результаты анализа появились на экране, и Алекс присвистнул. Цифры были еще хуже, чем он предполагал.

Разработка альтернативного гипердвигателя: примерно 2000 лет исследований, инвестиции в размере 15 % от совокупного ВВП галактики для постройки только первичной исследовательской инфраструктуры в течение первых стал лет реализации программы, вероятность успеха – 23 %. И это при условии, что исследования будут вестись непрерывно, без войн, кризисов и смены приоритетов.

– И это только гипердвигатель, – пробормотал он, глядя на экран.

Он запустил расчеты для других технологий. Энергетические кристаллы – 1500 лет и 2 % ВВП. Кристаллические процессоры – 3200 лет и 12 % ВВП. Системы жизнеобеспечения – 800 лет и 1 % ВВП.

Общая стоимость создания альтернативной технологической базы была на пределе всех экономических возможностей галактики. Даже если объединить ресурсы всех миров, всех корпораций, всех правительств, проект растянулся бы на тысячи лет.

А кто будет вкладываться в такой проект? Какая корпорация станет инвестировать в исследования, которые покажут первые результаты через тысячи лет? Да еще без гарантии успеха, при том что существующие технологии работают прекрасно?

Акционеры требуют прибыль каждый квартал, а не через тысячелетие. Правительства меняются каждые несколько лет – какой политик станет тратить бюджет на проекты, плоды которых увидят только далекие потомки?

Получался идеальный замкнутый круг. Чем дольше цивилизация полагалась на древние технологии, тем дороже становилась разработка альтернатив. Чем дороже альтернативы, тем меньше желающих их финансировать. Чем меньше инвестиций, тем медленнее развивались альтернативные направления.

Система самоподдерживалась и самоусиливалась. Каждое поколение получало готовые решения и не видело необходимости в поиске новых путей. Образование фокусировалось на изучении древних технологий, а не на фундаментальных исследованиях. Университеты готовили техников, а не изобретателей.

Алекс встал и подошел к окну, выходящему на бесконечные уровни Нар-Шадаа. Где-то там, в лабиринтах городской планеты, миллионы существ жили своими повседневными заботами, не подозревая о том, что их цивилизация балансирует на краю технологического коллапса.

Но самое страшное было не в экономических расчетах, а в психологии. Общество привыкло к стабильности, к предсказуемости. Люди перестали мечтать о будущем – они довольствовались настоящим и боялись перемен.

Зачем лететь к новым звездам, если уже открыты миллионы миров? Зачем изобретать новые технологии, если старые работают исправно? Зачем рисковать, если можно жить спокойно?

Культура инноваций умерла. Ее заменила культура консервации – бережного сохранения того, что досталось от предков. Музеи стали важнее лабораторий, археологи престижнее инженеров, коллекционеры влиятельнее изобретателей.

Алекс вернулся к артефактам и еще раз обошел лабораторию. Ирония ситуации была очевидна – он использовал технологии, основанные на принципах Раката, для попытки понять артефакты самих Раката. Даже его попытки понять древние технологии зависели от древних же кристаллических вычислителей и сканеров.

Можно ли вообще вырваться из этой ловушки? Или галактика обречена на вечную стагнацию?

Возможно, выход существовал, но искать его нужно было не в экономике или политике, а в самих технологиях Раката. Если понять принципы их работы, можно создать не копии, а развитие – технологии нового поколения, основанные на тех же принципах, но превосходящие оригиналы.

Это была почти невозможная задача. За двадцать пять тысяч лет тысячи исследователей пытались разгадать секреты Раката. Некоторые добивались частичного успеха, но полного понимания не достиг никто.

Но у Алекса было преимущество – артефакты из форта содержали не только готовые технологии, но и, возможно подсказки по дальнейшим поискам.

* * *

Звук лифта прервал размышления. Верена возвращалась, и Алекс понял, что прошло больше времени, чем он думал. За окном уже сгущались сумерки, а уровни города засверкали миллионами огней.

– Все контейнеры доставлены, – сообщила Верена, выходя из лифта. – Дроиды долго возились, но справились аккуратно.

– Отлично. Завтра займемся их разбором.

– А что ты делал все это время? – она огляделась по лаборатории, заметив, что артефакты остались нетронутыми. – Судя по всему, не работал.

– Думал, – честно ответил Алекс. – О глобальных проблемах галактики.

– Ах, вот как, – Верена прищурилась. – И я-то думала, ты скучал.

– А должен был?

– Ну, три месяца в одной каюте, а теперь целый час врозь, – она подошла ближе, в голосе появились игривые нотки. – Некоторые могли бы и соскучиться.

Алекс усмехнулся:

– Некоторые, возможно. Но я же серьезный разумный. Меня интересуют только исследования.

– Только? – Верена наклонила голову, и ее лекку мягко качнулись. – Как скучно. А я думала, у тебя более… разносторонние интересы.

– Ну, иногда я изучаю редкие образцы ксенобиологии, – Алекс не сводил с нее взгляда. – Особенно тви'лекских.

– О, это же моя специализация, – она сделала шаг ближе. – Что именно тебя интересует в этой области?

– Адаптивные способности. Например, как быстро представители этого вида приспосабливаются к… новым условиям обитания.

– Очень быстро, – Верена улыбнулась. – Особенно если условия комфортные. А твои исследовательские методы достаточно… тщательные?

– Крайне тщательные. Я предпочитаю изучать объект со всех сторон. Детально. Не торопясь.

– Похвальный подход, – в ее голосе появилось что-то, от чего у Алекса перехватило дыхание. – Хотя иногда практическое исследование дает лучшие результаты, чем теоретическое.

– Согласен. Но для практических исследований нужны подходящие… лабораторные условия.

– А у тебя есть такие условия?

– Есть. Наверху. Очень комфортные.

Верена рассмеялась – тихо и мелодично:

– Тогда, возможно, стоит продолжить исследования там? Я могла бы… ассистировать.

– Твоя помощь была бы неоценима, – Алекс активировал системы безопасности лаборатории. – Особенно учитывая твой предыдущий опыт работы со мной.

– О да, мы отлично работаем в команде, – она направилась к лифту. – Хотя иногда ты бываешь слишком… требовательным руководителем проекта.

– Зато результаты всегда превосходят ожидания.

– Это правда, – Верена обернулась, и в ее глазах плясали озорные огоньки. – Хотя после трех месяцев интенсивной работы некоторым исследователям нужен отдых.

– Или смена деятельности, – Алекс последовал за ней в лифт. – Я планировал заняться кулинарией. Это тоже требует определенных навыков.

– Каких именно?

– Умение работать руками. Чувство ритма. Знание того, что нравится…

– Звучит интригующе, – лифт начал подъем. – А десерт будет?

– Обязательно. Самый лучший оставляют на конец.

Верена улыбнулась. Какими бы глобальными ни были проблемы, жизнь продолжалась. И иногда простые радости – хорошая еда, приятная компания, теплый дом – значили больше, чем самые грандиозные планы по спасению цивилизации.

– А теперь поднимемся наверх, – сказал Алекс, активируя системы безопасности. – Я обещал приготовить достойный ужин.

– Наверх? – Верена удивленно посмотрела на него. – Разве мы не дома?

– Это лаборатория и склад, – объяснил он, направляясь к служебному выходу. – Жилые помещения в другом месте. В более… респектабельном районе.

Они вышли в подземный гараж, где среди обычных грузовых спидеров выделялся изящный двухместный аппарат обтекаемой формы. Темно-синий корпус переливался в свете ламп, а хромированные детали блестели как зеркала.

– Вот это да, – присвистнула Верена. – А я думала, ты предпочитаешь практичность красоте.

– Кто сказал, что нельзя совмещать? – Алекс провел рукой по гладкому боку машины. – Модифицированный двигатель, усиленная броня, интегрированные щиты. И очень быстрая пташка.

– Зачем тебе такая скорость?

– На Нар-Шадаа никогда не знаешь, от кого придется убегать, – он активировал систему запуска. Двигатель ожил с тихим, почти неслышным гулом. – Садись сзади.

Верена устроилась на заднем сиденье, и Алекс почувствовал, как она обхватила его за талию. Ее руки легли на его живот, и он невольно напрягся от неожиданной близости.

– Держись крепче, – предупредил он, включая щиты. Полупрозрачный энергетический кокон окутал спидер. – На всякий случай.

– Ты ждешь неприятностей?

– Всегда, – Алекс вывел машину из гаража на оживленную магистраль среднего уровня. – Особенно после удачных экспедиций.

Спидер плавно влился в поток транспорта. Вокруг них сновали грузовики, такси, личные машины – весь хаос Нар-Шадаа в движении. Неоновые вывески отражались в лобовом стекле, создавая калейдоскоп цветов.

– Готова? – спросил Алекс, нащупывая переключатель форсажа.

– А у меня есть выбор? – рассмеялась Верена, крепче обнимая его.

Алекс нажал на газ.

Спидер рванул вперед с такой силой, что Верена невольно прижалась к нему всем телом. Они проскочили между двумя грузовиками, взмыли по пандусу на уровень выше, влетели в транспортную развязку на скорости, от которой захватывало дух.

– Алекс! – крикнула Верена, но в ее голосе был не страх, а восторг.

Город проносился мимо в размытых полосах света. Алекс лавировал между потоками транспорта, используя каждый просвет, каждую возможность. Спидер отзывался на малейшее движение руля, словно продолжение его тела.

Они поднимались все выше, оставляя позади промышленные уровни с их копотью и шумом. Воздух становился чище, здания – элегантнее, транспорт – дороже.

– Куда мы едем? – спросила Верена, когда они влетели в тоннель, ведущий к верхним уровням.

– В Платиновый сектор, – ответил Алекс, не сбавляя скорости. – Там, где живут те, кто может себе это позволить.

Тоннель закончился, и перед ними открылся вид на элитный район Нар-Шадаа. Высокие башни из белого камня и прозрачной стали тянулись к искусственному небу. Между ними парили воздушные сады, а транспортные потоки были упорядочены и неспешны.

– Красиво, – восхитилась Верена. – И так непохоже на нижние уровни.

– Деньги меняют всё, – философски заметил Алекс, сворачивая к одной из башен. – Даже на Нар-Шадаа можно жить цивилизованно, если знаешь, кому платить.

Спидер замедлился и плавно опустился на посадочную площадку. Двигатель затих, щиты отключились. В наступившей тишине Алекс вдруг остро осознал, что Верена все еще обнимает его, и ему совершенно не хочется, чтобы она отпускала.

– Приехали, – сказал он, но не двигался с места.

– Жаль, – тихо ответила она. – Мне понравилось.