Текст книги "Дело Кольцова"

Автор книги: Виктор Фрадкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Нет, нет, Андре, – отвечала Мария. – Ты ошибаешься, преувеличиваешь опасности и недооцениваешь шансы на успех. А я считаю, что если есть хотя бы один-единственный шанс, то я не имею права его не использовать. Я бы никогда не простила себе такого предательства. К тому же я уверена – шансов гораздо больше. Может быть, даже половина на половину.

И Мария Остен приехала в Москву. Вот как об этом вспоминает Борис Ефимов.

«Печальной была наша встреча. Она рассказывала мне, как отговаривали ее от этой поездки друзья – Андре Мальро, Лион Фейхтвангер, Вилли Бредель, другие.

Разумеется, никто на вокзале ее не арестовал и она поехала прямо к себе на квартиру в кооперативном доме ЖУРГАЗа, которую в ее отсутствие занимал Губерт Лосте, успевший за прошедшие в „Стране чудес“ семь лет стать правоверным комсомольцем и даже жениться на комсомолке. Дверь ей открыл сам Губерт.

– Это я, Губерт, – сказала Мария и хотела войти в квартиру, но Губерт молча и неподвижно стоял на пороге.

– В чем дело, Губерт? – удивилась Мария.

– А в том, – раздался визгливый голос возникшей за спиной Губерта молодой особы с пышной челкой на лбу, – что вы можете отправляться туда, откуда приехали. Мы не желаем иметь ничего общего с врагами народа!

– Ты с ума сошел, Губерт? – изумилась Мария. – Ведь это же моя квартира!

– Это наша квартира! – закричала супруга Губерта, который, не произнеся не единого слова, закрыл дверь.

Все это в тот же день Мария рассказала мне, улыбаясь и разводя руками.

– Вот так Губерт в стране чудес, – приговаривала она.

Поселилась она в гостинице „Метрополь“. Немного понадобилось дней, чтобы Мария убедилась не только в том, что ее приезд в Москву никого не интересует, но и в том, что бесполезны ее попытки встретиться и поговорить с теми, на чью помощь она рассчитывала. Ни к Мехлису, ни к Поскребышеву, ни к кому другому она, естественно, дозвониться не смогла. Но ее принял Георгий Димитров, который был автором вступительной статьи к ее нашумевшей книге. Теперь он занимал высокий пост председателя Коминтерна. Исполком этой загадочной организации размещался в неказистом здании против Манежа. Я пошел на прием вместе с Марией.

Мне не раз доводилось слышать выступления Димитрова на собраниях и митингах, теперь я был потрясен его видом. Не пламенного, мужественного трибуна видел я перед собой, а опустошенного, сломленного человека. Выслушав Марию, он как-то вяло сказал:

– Да, Мария. Я хорошо помню твоего Михаила. Я хорошо знаю и тебя. Но мне трудно что-либо тебе обещать. Скажу откровенно. В таком же положении находятся сейчас многие работники Коминтерна, среди них очень видные люди. Мои обращения по этому поводу… не доходят. Что же я могу сделать для твоего Михаила?

Мы вышли из кабинета председателя Коминтерна в глубоком разочаровании. Прямо на нас, громко стуча ногами, шел какой-то самоуверенный грузный человек. Мы посторонились, Мария посмотрела на него со страхом. Он властно открыл дверь, вошел в кабинет Димитрова и с шумом захлопнул ее за собой.

– Это Андре Марти, – шепнула мне побледневшая Мария. – Мне в Париже говорил Мальро, что он из ярых врагов Михаила и, несомненно, приложил руку к его аресту. Я его боюсь.

К этому следует добавить: в то время как Димитров бесплодно обращался к Сталину и к Берии с хлопотами о судьбе арестованных работников Коминтерна, Марти, наоборот, набирал очки в глазах Сталина своей повышенной „бдительностью“ и разоблачениями „подозрительных“ коминтерновцев.

Шли недели и месяцы. Бедная Мария! Она уже убедилась, что ее приезд в Москву оказался абсолютно ненужным и бессмысленным. Но обратный путь был закрыт. А здесь надо было подумать о жилье, о заработке, о какой-то работе. Положение „подозрительной иностранки“ было мало подходящим для решения этих вопросов. И Мария мне сказала: „Борья, я хочу получить советское гражданство. Для этого нужно иметь поручительство двух советских граждан. Ты можешь мне дать такое поручительство?“

„Конечно, Мария, – ответил я. – Какой может быть разговор? А кто даст второе поручительство?“

„Я попрошу Григория Шнеерсона. Это друг Эрнста Буша. Думаю, он не откажет“.

„Не опасно ли это?“ – спросила меня жена.

„Как говорится, – ответил я, – чего бояться дождя, если уже промокло нитки. Уверяю тебя, для моего теперешнего положения – брата „врага народа“ – не имеет ни малейшего значения, дам я Марии такое поручительство или не дам“.

Меня пригласили в административный отдел Моссовета и спросили:

„Вы знаете гражданку Грессгенер-Остен Марию Генриховну? Откуда вы ее знаете?“

„Знаю. Это жена моего брата“.

Мне дали толстую прошнурованную книгу, и я расписался в том, что даю соответствующее поручительство. Одновременно Мария подала в суд по поводу раздела квартиры с Губертом Посте, и суд вынес соответствующее решение, но оно оставалось пока только на бумаге, тоже по причине неопределенного „статуса“ Марии.

Но все эти непростые, юридические, процессуальные и гражданские вопросы просто и быстро разрешила… война. Через день после нападения Гитлера на Советский Союз Мария была арестована, а вслед за ней и Губерт – „Страна чудес“ раскрыла перед автором и героем прославленной книги свои „не столь отдаленные“ места за колючей проволокой».

«ДЕЛО» МАРИИ ОСТЕН

«УТВЕРЖДАЮ»

Народный Комиссар Государственной БЕЗОПАСНОСТИ СОЮЗА ССР – (МЕРКУЛОВ)

«23» июня 1941 года

«САНКЦИОНИРУЮ»

прокурор Союза ССР – Комиссар Гос. БЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА – (БОЧКОВ)

«23» июня 1941 года

ПОСТАНОВЛЕНИЕ (на арест)

Гор. Москва, 1941 года, июня «22» дня.

Я, Нач. 6 Отделения 1 отдела Следчасти НКГБ СССР – Лейтенант Госуд. Безопасности – ЕЛОМАНОВ, рассмотрев имеющиеся материалы в отношении ОСТЕН-ГРЕССГЕНЕР Марии, 1909 года рождения, урож. Германии, немки, вне подданства, без определенных занятий, проживающей в Москве,

НАШЕЛ:

ОСТЕН происходит из семьи помещика. Впервые из Германии в СССР приехала в 1929 году вместе с директором берлинского издательства «Малик Ферляг» и через несколько месяцев возвратилась в Германию.

В 1932 году ОСТЕН вместе с КОЛЬЦОВЫМ (осужден) вторично приехала в СССР и до дня ареста КОЛЬЦОВА являлась его женой.

Показаниями арестованных агентов иностранных разведок БОЛЕСЛАВСКОЙ-ВУЛЬФСОН B.C. и ЛИТАУЭР Э. Э. ОСТЕН изобличается в проведении шпионской работы в пользу германской и французской разведок.

БОЛЕСЛАВСКАЯ-ВУЛЬФСОН Б. С. на допросе 22 апреля 1941 года в отношении ОСТЕН показала:

«…В одну из встреч ОСТЕН коснулась в разговоре о моих взаимоотношениях с Андре МАЛЬРО. Я попыталась уклониться от ответа. Тогда ОСТЕН ссылаясь на Ролана МАЛЬРО заявила, что ей известно о том, что я была привлечена Андре МАЛЬРО к шпионской работе. Отрицать свою связь с МАЛЬРО я не стала, а ОСТЕН добавила: „Ну, что-ж будем работать вместе“».

И далее:

«В 1939 году, в одной из бесед с ОСТЕН мы обсуждали вопрос о взаимоотношениях Германии с Советским Союзом. ОСТЕН открыто проявляла озлобленность против советского правительства, восхваляла немцев, а затем она прямо сказала, что связана с германской разведкой, предложив и мне совместно с ней проводить работу на немцев. В то же время ОСТЕН сообщила, что с немецкой разведкой был связан и Михаил КОЛЬЦОВ.

В начале от работы на немецкую разведку я отказалась, но когда ОСТЕН разъяснила, что по сути никаких изменений в характере работы не произойдет, а все дело заключается в том, что материалы об СССР она будет передавать одновременно немецкой и французской разведкам, – я согласилась.

По заданию ОСТЕН я собирала сведения о настроениях интеллигенции, в частности, писателей. После советско-германского пакта она предложила представить информацию об отношении к пакту различных слоев населения и собрать материалы о жизни приезжавших в СССР испанцев.

Разновременно я передала ОСТЕН клеветнический материал об отношении населения СССР к советско-германскому пакту и о жизни испанцев в СССР.

Кроме того, мною был передан ОСТЕН материал о состоянии Горьковского автозавода им. Молотова».

Показания БОЛЕСЛАВСКОЙ подтверждаются показаниями арестованной ЛИТАУЭР Э.Э., которая на допросе 14 октября 1940 года заявила:

«…От ВОЖЕЛЯ мне было известно, что БОЛЕСЛАВСКАЯ с Марией ОСТЕН связаны по шпионской деятельности и, что он, ВОЖЕЛЬ, лично установил шпионскую связь с БОЛЕСЛАВСКОЙ в Париже через Марию ОСТЕН.

Кроме того, в 1936–37 годах мне было известно о шпионской деятельности БОЛЕСЛАВСКОЙ от Ролана МАЛЬРО, с которым я также была связана по шпионской деятельности».

По имеющимся данным Мария ОСТЕН в прошлом поддерживала связь с врагом народа РАДЕКОМ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.175 и 158 УПК РСФСР,

ПОСТАНОВИЛ:

ОСТЕН-ГРЕССГЕНЕР Марию арестовать и произвести на ее квартире обыск.

Нач. 6 отд, 1 отдела След части НКГБ СССР

Лейтенант Госуд. Безопасности (Еломанов)

«СОГЛАСНЫ» Начальник 1 Отдела Следчасти НКГБ СССР

Ст. Лейтенант Госуд. Безопасности (Зименов)

Начальник Следчасти НКГБ СССР

Майор Госуд. Безопасности (Влодзимирский)

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Показания обвиняемого (свидетеля) ОСТЕН-ГРЕССГЕНЕР. Мария Генриховна «25» июня 1941 г.

Вопрос: Расскажите вашу автобиографию?

Ответ: Родилась в 1909 году в Германии в деревне Мукум провинция Вестфали. В 1913 году вместе с родителями переехала в провинцию Гренц-Марк, где до 1918 года училась в школе. В 1924 году переехала в Берлин училась в лицее. В 1925 году переехала в район города Кельн и поступила на работу в детский туберкулезный санаторий – работала на разных работах. В 1926 году вернулась в Берлин и поступила на работу в издательство «Малик Ферлаг». В издательстве Малик работала на разных работах до 1929 года. В 1929 году выехала в Советский Союз.

Вопрос: Каким образом вы попали в СССР и для чего?

Ответ: В Берлине я познакомилась с Советским кинорежиссером – Червяковым Евгением, он меня приглашал в СССР. Я обратилась в Советское посольство и получила разрешение на въезд. В мае месяце 1929 года я из Берлина вместе с Червяковым выехала в Москву. В СССР в 1929 году я жила до октября 1929 года и в октябре улетела в Берлин и продолжала работать в издательстве «Малик Ферлаг».

Вопрос: Когда вы вторично приехали в СССР?

Ответ: В 1932 году вместе с Кольцовым Михаилом, с которым познакомилась весной 1932 года в Берлине на квартире режиссера Пискатора.

Вопрос: С какой целью вы приехали в СССР в 1932 году?

Ответ: В 1932 году я приехала в СССР как жена Кольцова, и желала работать в СССР.

Допрос окончен в 19 ч. 10 м.

Записано с моих слов правильно, мною прочитано Мария Остен-Грессгенер

Допросил: Нач. 6 отделения 1-го отдела Следчасти НКГБ СССР

Лейтенант ГБ Еломанов «УТВЕРЖДАЮ»

ЗАМ. НАЧ. 2 ОТДЕЛА С/Ч НКГБ Капитан Государств. Безопас. (Осюнькин)

26. VII. 1941 года.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ (О принятии дела к своему производству)

гор. Саратов 1941 года июля м-ца 26 дня. Я. Старш. Следователь 6 Отделения 2 Отдела Следчасти НКГБ СССР – Лейтенант Государственной Безопасности Ж И ГА РЕВ, рассмотрев следственное дело № 2862 по обвинению ОСТЕН-ГРОСГЕНЕР Марии Генриховны

НАШЕЛ:

ОСТЕН-ГРОСГЕНЕР арестован «24» июня 1941 года в гор. Москве

В связи с этапированием арестованного ОСТЕН-ГРОСГЕНЕР в гор Саратов, следственных действия по его делу не велось.

Принимая во внимание, что по делу необходимо проводить дальнейшее следствие, руководствуясь ст. 110 УПК РСФСР,

ПОСТАНОВИЛ.

Принять следственное дело № 2862 по обвинению ОСТЕН-ГРОСГЕНЕР М.Г. к своему производству

СТ. СЛЕДОВАТЕЛЬ 6 ОТД. 2 ОТДЕЛА С/Ч НКГБ Лейтенант Государствен. Безопасности (Жигарев.)

«СОГЛАСЕН» НАЧ. 6 ОТД. 2 ОТДЕЛА С/Ч НКГБ СССР Лейтенант Государственной Безопасн.

(Иванов.)

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Обвиняемой Остен-Гросгенер Марии Генриховны

От 28-го июля 1941 года Допрос начат в 24 часа

Вопрос: Вам сего числа предъявлено обвинение за совершенные вами преступления, предусмотренные ст. ст. 58 п. 1а, УК РСФСР.

Признаете себя виновной в предъявленном вам обвинении?

Ответ: Нет, виновной себя в предъявленном мне обвинении не признаю, так как я шпионской работой не занималась.

Вопрос: Вы лжете и пытаетесь скрыть от следствия свою шпионскую работу. Следствие располагает достоверными материалами и ваших шпионских связей и практической шпионской работе.

Прекратите ложь и рассказывайте о своих преступлениях?

Ответ: Мне говорить не о чем, я шпионской работой не занималась.

Вопрос: Вы опять лжете. Следствие предупреждает вас о том, что вы полностью уличены показаниями таких же шпионов, как и вы, с которыми вы были связаны по совместной шпионской работе.

Предлагается вам прекратить ложь и говорить правду?

Ответ: У меня никаких соучастников по шпионской работе не было.

Допрос прерван в 1 час 15 мин. 29. VII. 41 г.

Записано с моих слов верно и мною прочитано.

Мария Остен-Грессгенер

Допросил: Ст. Следователь Следчасти НКВД Лейтенант Государств. Безоп. Жигарев

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемой Остен-Грессгенер Марии Генриховны от 15 августа 1941 года Допрос начат в 20 час.

Вопрос: Следствие предлагает вам рассказать все о своей контрреволюционной работе?

Ответ: Никакой контрреволюционной работой я не занималась.

Вопрос: Покажите, кто и когда из ваших близких знакомых, были арестованы органами НКВД?

Ответ: Из близких моих знакомых были арестованы органами НКВД – мой бывший муж Кольцов Михаил Ефимович, был арестован в 1938 году; в 1937 году была арестована редактор газеты Д.Ц.Ц (Deutshe Zentral Zeitung) Аненкова Юлия; в 1936–37 г.г. был арестован немецкий писатель – Отвальд Эрнст, в 1936–37 была арестована немецкая актриса – Нейер Королля, в 1940 году была арестована – сотрудница Иностранной Комиссии Писателей – Болеславская Боля; в один день со мной была арестована преподавательница иностранных языков – Гутман Эди, с которой я в первый день моего ареста содержалась под стражей в одной камере.

Вопрос: Покажите, как, где и когда вы познакомились с Кольцовым?

Ответ: С Михаилом Кольцовым я познакомилась весною 1932 года в гор. Берлине в квартире режиссера Пискато Эрвин, который пригласил к себе на чашку чая ряд писателей, в том числе были приглашены: я – Остен и Кольцов. Во время чая я и познакомилась с Кольцовым Михаилом.

Вопрос: Какие у вас с ним были взаимоотношения?

Ответ: В том-же 1932 году, во второй приезд Кольцова в Берлин, я установила с ним интимные взаимоотношения. И из Берлина с ним приехала в Москву. После этого, я с Кольцовым прожила до октября 1936 года и покинула его.

Вопрос: Расскажите, о других ваших взаимоотношениях с Кольцовым?

Ответ: У меня с Кольцовым были хорошие взаимоотношения. Я помогала Кольцову в его работе. Читала ему книги на немецком языке. Делала вырезки из газет и отсылала через телеграф из Парижа в Москву его статьи в «Правду». Кольцов помогал мне усовершенствоваться в моей журналистической работе. Других взаимоотношений, тем более антисоветских у меня с ним не было.

Вопрос: Вы, за границей с Кольцовым бывали?

Ответ: Да, бывала. В 1933 году я была с Кольцовым в Париже. В 1935 – в Париже, в 1936 году – в Испании. Нужно отметить, в 1936 году до моей поездки в Испанию, я была в Лондоне около месяца, на пленуме писателей.

Вопрос: Расскажите все, что вам известно об антисоветской работе Кольцова?

Ответ: Об антисоветской работе Кольцова мне ничего не известно.

Вопрос: Что вы можете сказать о Кольцове?

Ответ: Мне известно, что Кольцов имел мягкий характер, любил ходить в рестораны, в кафе. В быту был разложившимся человеком.

Вопрос: Как, где и когда вы познакомились с Аненковой Юлией?

Ответ: С Аненковой Ю. Я познакомилась в 1934 году в редакции Д.Ц.Ц. Знакомство это, произошло в связи с тем, что я принесла статью в редакцию.

Вопрос: Какие у вас с ней были взаимоотношения?

Ответ: У меня с Аненковой были хорошие дружеские взаимоотношения. Бывали друг у друга на квартирах. Часто Аненкова проводила ночи у меня на квартире. По всем вопросам своей семейной жизни, я делилась с ней, как с старшим товарищем.

Вопрос: Расскажите, все, что вам известно о Аненковой?

Ответ: Аненкова работала редактором газеты Д.Ц.Ц. Мужа не имела. Жила одинокой. Часто ее в редакции посещали немецкие писатели. За что она была арестована органами НКВД, мне не известно.

Вопрос: Что вам известно о ее антисоветской работе?

Ответ: О ее антисоветской работе мне ничего не известно.

Вопрос: Что вы еще о ней можете сказать?

Ответ: Больше мне о Аненковой сказать нечего.

Вопрос: Приступайте к даче правдивых показаний о своих совершенных преступлениях?

Ответ: Я прошу следствие помочь мне разобраться в совершенных мною преступлениях; так как я сейчас не знаю, что я совершила вражеского против Советского Союза.

Допрос окончен в 1 час 20 мин.

Протокол записан с моих слов верно, мною прочитан: Мария Остен Грессгенер

Допросил: Следователь Следчасти НКГБ СССР

Лейтенант Госбезопасности Копылов

Показания обвиняемого Остен Грессгенер Мария Генриховна «1» сентября 1941 г.

Начало допроса 11. 50

Конец допроса 16. 15

Вопрос: Кто ваши родители?

Ответ: Мой отец – Генрих Грессгенер, немец по национальности до 1913 года жил в провинции Вестфален, занимаясь сельским хозяйством с применением наемной рабочей силы. Жили зажиточно.

В 1913 году, по неизвестным для меня причинам, отец продав свое хозяйство переехал в Восточную Пруссию, в провинцию Познань в район, который после 1918 года стал носить название Гренцмарк, где купил мельницу и 80 гектаров земли. Как и раньше работал сам отец, для обработки земли и ведения хозяйства, применял наемную рабочую силу.

В 1932 году я полностью потеряла всякую связь с семьей и где в настоящее время мой отец и мать мне неизвестно.

Моя мать уроженная Польман Анна, немка, занималась домашним хозяйством помогая отцу по сельскому хозяйству.

Вопрос: По существу, ваш отец являлся помещиком-землевладельцем?

Ответ: Конечно мой отец являлся землевладельцем, но не помещиком, потому что в Германии, по официальной статистике, помещиками считались лица имеющие не менее 200 гектаров земли.

Вопрос: Какое образование вы получили?

Ответ: В 1923 году я окончила в гор. Дойшкроне школу которая не давала полного среднего образования, для окончания полного среднего образования я в 1923 году переехала в гор. Лихтерфельдс (около Берлина) где поступила в Дюрер лиценум. Желая учиться рисованию и живописи я в 1924 году убежала из Дюрер лиценума и поступила учиться в школу по-рисованию.

Вопрос: На какие средства вы жили весь этот период?

Ответ: Весь период моей учебы я получала деньги от родителей. В начале 1925 года я официально должна была окончить Дюрер лиценум и поехать домой, но так как я с 1924 года уже училась в школе по рисованию и не получив удостоверения об окончании среднего образования домой не поехала мне деньги высылать перестали и я была вынуждена поступить работать. В начале 1925 года я поступила работать в санаторий туберкулезных детей около Кельна гор. Беркнольштадт.

Вопрос: Почему вы не вернулись в семью?

Ответ: Я хотела работать в городе и не хотела возвращаться в деревню к отцу, правда в конце 1925 года я на очень короткий срок приезжала домой в деревню, но в 1926 году вновь уехала в Лихтефельдс к сестре, которая в это время училась в Берлине на медицинском факультете Института. Весной 1926 года я поступила работать в качестве ученицы в издательство «Малик», где на разных должностях я проработала до 1932 года.

Вопрос: Когда вы начали заниматься литературными трудами?

Ответ: Первая моя вещь – рассказ, был напечатан в 1929 году издательством «Кипен Гоейер». С этого момента можно считать начало моей литературной деятельности.

Вопрос: За период вашей работы в издательстве Малик с кем вы поддерживали близкие отношения?

Ответ: Очень близкие, даже интимные, отношения у меня установились с одним из руководителей издательства – Герцфельдс Виляндем, кроме этого я поддерживала хорошие отношения с немецким драматургом Бертолем Брехт, с его женой – Еленой Вайгель, с секретаршей Брехт – Маргаритой Штефин, с работниками издательства «Малик»: Эрнстом Ганебум, Бруно Кюн, Альбертом Винцером, и братом Герцфельда – Джоном Герцфельд.

Издательство «Малик» посещало много литераторов, поэтов, артистов и т. д. с рядом из них я была знакома, так например с Киш Эгон Эрвиным, Франк Леонгардом, Вайскопф Эрнстом, Манн Генрихом, Манн Клаусе, Дудо, Пливье Теодором, Отвальдом Эрнстом, Айслер Гансом, Буш Эрнстом и др. там же я познакомилась с советскими писателями; Тыняновым, Верой Инбер, Фединым, Зозулей, Маяковским, Эренбургом и с кинорежиссером Червяковым.

Вопрос: Когда вы впервые приехали в Советский Союз?

Ответ: Первый раз я приехала в Советский Союз в мае м-це 1929 года.

Вопрос: С какой целью вы ездили в Сов. Союз в 1929 году?

Ответ: Я интересовалась Сов. Союзом и ехала исключительно с целью ознакомления с жизнью в Сов. Союзе.

Вопрос: Только ли это являлось причиной вашей поездки в 1929 году в СССР?

Ответ: Да, только личное желание ознакомится с Сов. Союзом.

Вопрос: Следствие не верит в правдивость ваших показаний. Расскажите, кроме личного желания ознакомится с Сов. Союзом, от кого и какие задания вы имели при поездке в 1929 году в СССР?

Ответ: Никаких заданий я ни от кого не получала. Повторяю, что в 1929 году я ездила в Сов. Союз только лишь по личному желанию.

Вопрос: При получении визы на въезд в Сов. Союз, как вы мотивировали причины вашей поездки?

Ответ: Я не помню, чем я мотивировала свое желание поехать в Сов. Союз при заполнении в 1929 году анкеты в Советском Консульстве в Берлине. Может быть в качестве мотивы я выставляла свое желание провести отпуск в Сов. Союзе.

Вопрос: Сколько времени вы пробыли в Сов. Союзе в 1929 году?

Ответ: В 1929 году я пробыла в Сов. Союзе 4 месяца. За это время я с группой кинорежиссера Червякова, была в Ленинграде, Уфе и Москве. В октябре 1929 г. я выехала в Берлин и вновь приступила к работе в издательстве «Малик».

Вопрос: Какой отпуск предоставляло издательство «Малик» своим сотрудникам?

Ответ: Своим работникам издательство «Малик» предоставляло 6-ти недельный отпуск.

Вопрос: В 1929 году на территории Сов. Союза вы были не 6-ть недель, а 4 месяца, т-е вы ездили в СССР, далеко не только для проведения своего отпуска. Предлагаю рассказать истинные причины вашей поездки в 1929 году в СССР?

Ответ: Приехав в Сов. Союз я вскоре установила интимные отношения с Червяковым и хотела остатся в СССР совсем, но примерно в июне м-це я узнала, что Червяков имеет семью и переменила свое желание. Никаких корыстных целей при поездке в 1929 году в СССР у меня не было.

Прошу отметить, что будучи в 1929 году в СССР я некоторое время была больна.

Вопрос: Сколько времени вы находились в 1929 году в Москве?

Ответ: Непосредственно в Москве я в 1929 году жила 6–7 недель.

Вопрос: За этот период с кем вы встречались в Москве?

Ответ: Живя в 1929 году в Москве я часто встречалась с Осипом Брик, встречалась с Верой Инбер, и с рядом других писателей, но эти встречи носили случайный мимолетный характер.

Вопрос: Будучи в 1929 году в Москве вы посещали Немецкое Посольство?

Ответ: Нет, Немецкое Посольство в Москве я в 1929 году не посещала.

Допрос прерывается.

Записано с моих слов правилно мною прочитано

Мария Остен-Грессгенер

Допросил: Ст. следователь с/ч НКГБ СССР

Лейтенант ГосБез Бурлаков

Протокол допроса читал

Военный прокурор Новиков 21.10.41 г.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

К ДЕЛУ № 2862

Допрос начат в «10» час. «30» мин. Окончен в «16» час. «20» мин.

1941 г. сентября мес. 20 дня. Я ст. следователь 2-го управлен. НКВД СССР Гарбузов допросил в качестве обвиняемой

Фамилия Остен-Грессгенер

Имя и отчество Мария Генриховна

Дата рождения 20 марта 1909 г.

Место рождения Вестфалия

Местожительство г. Москва

Нац. и гражд. (подданство) немка, безподданная

Партийность (в прошлом и настоящем) б/п

Показания обвиняемого Остен-Грессгенер «20» сентября 1941 г.

Вопрос: Расскажите о своей трудовой деятельности?

Ответ: Начало своей трудовой деятельности я сщитаю с 1925 г. когда я работала в детском туберкулезном санатории. В 1926 г. в начале весны поступила на работу в издательство «Малик» в Берлине. Здесь я работала до августа 1932 года на разных работах и одновременно начинала писать расказы. Первая моя работа была издана в 1929 г. в сборнике 24 немецких писателей. Это был выпущен сборник расказов 24 немецких писателей, там были помещены и мои расказы. В 1932 г. вместе с Кольцовым приехала в Москву. В Москве писала статьи в журналы и газеты: мои статьи помещались в журнале «Огонек», в газете «Пионерская Правда» в журнале «Октябрь», в немецкой центральной газете «ДЦЦ», в «Вечерней Москве». Написала детскую книгу «Губерт в стране чудес» и друг, мелкие книги. В январе-феврале 1933 года выезжала на Кавказ вместе с группой советских писателей – Обольниковым, Зузюля, Кольцовым, Чингаревым – фотокор, кореспондентом «Правды» Шталь. На Кавказе пробыли 2–3 недели, вернулись в Москву. Осенью 1933 года в августе или сентябре выехала из Москвы в Прагу через Варшаву. В Праге я остановилась в издательстве «Малик», которое эмигрировало из Германии после прихода к власти фашизма. Через месяц приехал ко мне в Прагу Кольцов. Он здесь почти не остановился, уехал в Париж через Вену, взяв меня с собой. В это время шел процесс Димитрова. Кольцов посылал из Парижа корреспонденцию об этом процессе в газету «Правда», я помогала Кольцову. В Париж к Кольцову приехали его жена и брат Ефимов и Илья Ильф и Е. Петров. В Париже я взяла мальчика на воспитание и в конце 1933 г. выехала из Парижа, через Швейцарию, Вену, Прагу, Варшаву в Москву. Весь 1934 год находилась в Москве, мне дали комнату в общежитии Журнального и Газетного объединения. Продолжала писать книги. В 1934 г. после конгресса писателей в Москве, провожала французского писателя Жан-Риша Блок с женой, вместе с Блок были Лидия Бах и Эльберт по Советскому Союзу. На обратном пути я заехала в Сочи к Кольцову, пробыла недели две и вместе с Кольцовым приехала в Москву. (В 1935 г. – летом вместе с Кольцовым выехала в Париж на международный конгресс Писателей.) С нами была Жан-Мусинак. На обратном пути вместе с Кольцовым мы заезжали в Данию – Копенгаген, Стокгольм. Возвратились из Парижа в Москву к концу лета 1934 года.

В 1935–36 г. участвовала в издательстве журнала «Дас Ворд» т. е. «Слово», в редакции этого журнала участвовали Фейхтвангер, Брехт и Бредель. В июне 1936 года я выехала во Францию к Фейхтвангеру. По пути заехала в Лондон к Брехт. Недолго пробыв у Фейхтвангера мы с Кольцовым выехали в Испанию. Осенью 1936 г. вместе с Фейхтвангером приехала в Советский Союз. В 1936 году свои супружеские взаимоотношения порвала с Кольцовым. В феврале 1937 г. я опять выехала в Испанию с Эрнестом Буш – певец революционных песен. Он был приглашен в республиканскую армию Испании. С начала мы приехали в Валенсию, затем переехали в Мадрид, из Мадрида опять в Валенсию. Здесь я не все время находилась вместе с Буш. Из Мадрида в Валенсию выезжала без него, вместе с Киш. В тот день когда мы приехали в Валенсию там был открыт конгресс писателей. После пребывания 2–3-х дней я выехала из Валенсии в Мадрид. В феврале 1938 г. из Испании я переехала в Париж где собирала материалы для журнала «Дас Ворд» и работала в ассоциации писателей. В мае 1939 г. я приехала в Советский Союз с ребенком, которого я взяла на воспитание, находясь в Испании. Будучи в Париже в 1939 г. я услышала, что Кольцов арестован органами НКВД в Москве, об этом сообщил в письме Бехер из Москвы в Париж писателю Бределю. Я выехала в Москву для выяснения своего отношения к Кольцову.

Вопрос: Уточните, что вы хотели выяснить в 1939 г., приехав в Москву?

Ответ: Я поехала в Москву потому, что после того, как стало известно в Париже об аресте Кольцова, вокруг меня, среди моих знакомых создалось тяжелое мнение, говорили, что я больше не смогу поехать в СССР и т. д. меня угнетало это морально. Я как член партии решила поехать для очищения своей совести и реабилитировать себя перед своими друзьями.

Вопрос: Выше вы показали, что с Кольцовым у вас связь была прервана в 1936 году. В чем вы хотели реабилитировать себя перед товарищами.

Ответ: В 1936 году у меня с Кольцовым были прерваны личные отношения – интимные. Товарищецкие отношения и по-работе у нас с ним остались по прежнему. Он писал мне письма, учил меня работать, помогал мне в работе. Я посылала ему свои работы для знакомства, он давал оценку этим работам, вообще учил как нужно было писать.

Вопрос: Вы очень часто приезжали в СССР и выезжали? Кто вам выдавал визы?

Ответ: Без всякого посредничества, я получала сама в отделе виз и регистрации при НКВД или в местных Советских консульствах в Париже. Подавала заявления, заполняла анкеты, находила поручителей и мне выдавали визы. Я всегда указывала, что меня знают Фейхтвангер, Арагон и асоциация писателей.

Вопрос: Почему вы внеподданства и кто вам выдавал разрешение на жительство в Москве т. е. прописывал вас?

Ответ: С 1932 года по 1936 июль месяц я имела немецкий т. е. Германский паспорт и проживала в Москве по этому паспорту как германская подданная. Имела вид на жительство в Москве от отдела виз и регистрации. Паспорт, с которым я приехала из Германии, под новый 1935 год (в ночь на 1е января) на приеме в Журнальном и Газетном объединении был уварован вместе с сумкой. Через некоторое время сумка была найдена, а паспорт не был найден. Заявила я об этом в отдел виз и регистрации и в милицию. Затем в январе 1935 года обратилась в немецкое консульство в Москве предъявила документ о том, что работала корректором в журнале «Архитектура в СССР». По истечении недели или полторы немецкое консульство выдало мне новый паспорт, как Германскому подданому сроком только на полтора года.

По истечении срока этого паспорта я жила без подданства, без паспорта. Таким образом я проживала в Москве, как германская подданная с 1932 года по 1938 г. В 1941 г. весной в апреле я подала заявление в советское подданство и просила выдать мне советский паспорт. Советское подданство мне дано не было, паспорт я не получила, была арестована 24.VI.41 г.

Вопрос: Почему же вы проживая в Москве, заявляете, что советски настроены, не приняли Советского подданства?

Ответ: До 1936 г. у нас в среде немецких товарищей не стоял вопрос о подданстве и только встал этот вопрос после 1936 года. Не могла принять подданство потому, что в этот период времени я не находилась в Москве. Осенью 1938 г. в Париже я обращалась в Советское консульство, мне там сказали что запросят Москву. Ответа я не получила.

Протокол записан с моих слов правильно мне прочитан

Мария Остен-Грессгенер

Допросил: ст. следователь 2-го Управления НКВД СССР Гарбузов