Текст книги "Дело Кольцова"

Автор книги: Виктор Фрадкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

В ответ на это я предложил ему работать рука об руку, обещал все уладить, «уломать всех чиновников» в компартии и в полпредстве и тут же прочел ему целую лекцию о бюрократизме в Коминтерне и Наркоминделе, в партийных и советских органах, о «косности и отсталости» этих органов, изолирующих страну от западной культуры.

МАЛЬРО слушал очень внимательно и, наконец, сказал: «Все это мне очень полезно знать. Ведь недаром про меня болтают, что я секретный агент Кэ Дорсэй (министерства иностранных дел.

И добавил: „Теперь такое время, что каждый писатель должен быть разведчиком“».

Несколько позднее МАЛЬРО вернулся к этим разговорам и мне конфиденциально сообщил, что ЭРЕНБУРГ И.Г. сотрудничает с французской разведкой и за это ему при любых условиях будет обеспечено французское гостеприимство и покровительство. В заключение МАЛЬРО предложил мне через него оказать услугу французской разведке политической информацией.

Вопрос: Иначе говоря, МАЛЬРО предложил вам стать агентом французской разведки?

Ответ: Да, к этому свелось предложение МАЛЬРО, он предложил мне стать политическим агентом французского правительства.

Вопрос: Вы согласились?

Ответ: Да.

Вопрос: За какую мзду?

Ответ: Денег я не получал.

Вопрос: Из каких же соображений вы пошли в услужение французской буржуазии?

Ответ: Обстоятельства моего политического падения, вам уже известны, к моменту вербовки меня МАЛЬРО я уже совершил ряд изменнических актов по отношению к своему государству. Я понимал, что в любую минуту могу быть разоблачен. МАЛЬРО же мне обещал, что «двери Франции для меня всегда будут открыты». Это обстоятельство было для меня весьма важно.

Вопрос: Следовательно французская разведка обещала вам покровительство и гостеприимство в случае провала. Правильно мы вас поняли?

Ответ: Да, правильно, и это было одной из причин, почему я согласился сотрудничать с французской разведкой.

Вопрос: Эти ваши расчеты, как видите, не удались. Вас своевременно арестовали. Ответьте, какие поручения были вами получены и как вы практически реализовали эти шпионские задания?

Ответ: Будучи таким образом завербован МАЛЬРО, я в ряде откровенных бесед дал ему подробную характеристику положения в СССР, в городе и в деревне, внутрипартийной жизни и обрисовал отдельных, интересовавших его деятелей, политических, военных и хозяйственных, их настроений за и против советской власти, за и против войны, за и против военной помощи Франции, за и против Германии.

МАЛЬРО также усиленно интересовался, каковы сейчас шансы ТРОЦКОГО и его людей в СССР. И по этому вопросу дал ему подробную информацию, рассказав, что мне было известно о деятельности троцкистов в СССР.

Вопрос: Ваши показания носят весьма общий характер. Шпионскую работу вы вели не только в области политической разведки. Мы требуем от вас до конца откровенных показаний?

Ответ: Я вам рассказываю о преступлениях, которые совершил, больше за мной ничего нет.

Вопрос: Вы врете, следствию известно, что вы вели широкую разведывательную работу в пользу ряда иностранных разведок. Об этом вам придется дать подробные показания, а сейчас расскажите, с кем из французских разведчиков, кроме МАЛЬРО, вы поддерживали связь?

Ответ: С ВОЖЕЛЕМ.

Вопрос: Кто он такой?

Ответ: ВОЖЕЛЬ – журналист, разведчик по русским делам, работавший в контакте с МАЛЬРО и ЭРЕНБУРГОМ. Он был близок С РОЗЕНБЕРГОМ, СОКОЛИНЫМ, ГИРШФЕЛЬДОМ и б. графом ИГНАТЬЕВЫМ, находящимся сейчас в Москве на военной службе. Во время поездки ЛАВАЛЯ в Москву, ВОЖЕЛЬ его сопровождал.

Вопрос: Назовите все известные вам шпионские связи ВОЖЕЛЯ в СССР?

Ответ: Московскими друзьями и осведомителями ВОЖЕЛЯ являются: МИХАЙЛОВ – редактор «Журналь де Моску», МЕЙЕРХОЛЬД и ТОЛСТОЙ.

Вопрос: Они вам известны, как агенты французской разведки?

Ответ: Первые два являются близкими друзьями ВОЖЕЛЯ и постоянно информируют его по всем интересующим его вопросам. Были ли они официально завербованы французскими разведывательными органами мне неизвестно, а что касается А. ТОЛСТОГО, то я слышал, что он является агентом французской разведки.

Вопрос: Откуда вы это знаете?

Ответ: От МАЛЬРО. Он рассказал мне, что А. ТОЛСТОЙ был завербован французами и англичанами еще в период своей эмиграции и что ТОЛСТОЙ, используя поездки за границу, поддерживает свои прежние связи с русскими белогвардейцами, в частности с БУНИНЫМ.

Лично я был свидетелем того, что во время конгресса писателей в Париже, ТОЛСТОЙ поселился отдельно от других советских делегатов и принимал у себя белых. Придя к нему, я застал у него ВОЖЕЛЯ, семью ШАЛЯПИНЫХ и Н. А. ПЕШКОВУ – невестку ГОРЬКОГО.

В другой раз, в 1937 году, приехав вместе со своей женой Людмилой КРЕСТИНСКОЙ (племянницей КРЕСТИНСКОГО Н.Н.), ТОЛСТОЙ поселился вместе с Марией БЕНКЕНДОРФ-БУДБЕРГ, своей старой приятельницей, известной, как агент «Интеллиженс-Сервис», принимавшей близкое участие в деле ЛОККАРТА.

Вопрос: Вы показали, что ЭРЕНБУРГ является давнишним агентом французской разведки. Имел ли он отношение к вашей вербовке?

Ответ: Да, имел.

Вопрос: Какое?

Ответ: МАЛЬРО мне впоследствии рассказывал, что идея вербовки меня принадлежала ЭРЕНБУРГУ. Он подал эту мысль МАЛЬРО, он же познакомил и сблизил меня с ним.

После того, как с ЭРЕНБУРГОМ у меня установились близко-доверительные отношения, он меня познакомил со своим «штабом», в который входили: эмигрант ПУТЕРМАН, журналист О. САВИЧ, оставивший СССР в 1925 г., испанец-анархист ГЕРАССИ и его жена полька-галичанка Стефа. Не вдаваясь в подробности, друзья ЭРЕНБУРГА ПУТЕРМАН и САВИЧ мне тогда сообщили, что эти люди служат ему для выполнения каких-то особых заданий БУХАРИНА.

Вопрос: ЭРЕНБУРГ имел отношение к преступной деятельности БУХАРИНА?

Ответ: Да, мне известно, что ЭРЕНБУРГ И., будучи единомышленником БУХАРИНА, являлся его представителем в Париже и выполнял там, по заданию БУХАРИНА, какие-то специальные задания.

Вопрос: Какие именно?

Ответ: В курс этих заданий ЭРЕНБУРГ меня не вводил.

Вопрос: Расскажите более подробно все, что вам известно об антисоветской связи ЭРЕНБУРГА с БУХАРИНЫМ?

Ответ: Со слов ЭРЕНБУРГА мне известно, что с БУХАРИНЫМ он был дружен еще со школьной скамьи и они всегда взаимно друг другу помогали.

Во время гражданской войны БУХАРИН устроил проезд ЭРЕНБУРГА из белогвардейской тогда Грузии в дипломатическом вагоне, через Москву в Берлин.

Став редактором «Известий», БУХАРИН в лице ЭРЕНБУРГА получил удобного представителя в Париже, маскируя свои истинные отношения и близость с ним служебными отношениями.

В 1935 г. при поездке БУХАРИНА в Париж, ЭРЕНБУРГ организовал ему встречи с эмигрантами.

Вопрос: С кем?

Ответ: Фамилии мне неизвестны.

Вопрос: МАЛЬРО знал о связи ЭРЕНБУРГА с БУХАРИНЫМ?

Ответ: По этому вопросу я с МАЛЬРО не говорил, но, зная отношения его с ЭРЕНБУРГОМ, полагаю, что он знал об этом.

Вопрос: Вы не все рассказали о вашей изменнической работе в пользу французской разведки. Вернемся к этому вопросу?

Ответ: В основном я рассказал все. Я упустил только следующее обстоятельство: когда весной 1936 г. германские войска заняли Рейнскую область, МАЛЬРО находился в СССР. По его просьбе я его подробно информировал о настроениях советских политических кругов, в связи с этим фактом.

МАЛЬРО интересовался реальностью перспектив франко-советской взаимопомощи. Я его убедил в том, что рассчитывать на помощь СССР в этом вопросе не приходится, так как о боеспособности французской армии сложилось весьма скептическое мнение, и что СССР использует франко-советский пакт только, как козырь против Германии. С этой информацией МАЛЬРО уехал в Париж, оставив в Москве своего брата Роллана МАЛЬРО, который поселился на квартире писателя БАБЕЛЯ.

По поручению МАЛЬРО, я стал оказывать младшему МАЛЬРО содействие по его внедрению в советскую жизнь, но вскоре начались события в Испании и я уехал туда.

В Париже я застал МАЛЬРО. Он предоставил мне для перелета военный бомбовоз, на котором я перелетел Пиренеи. Сам он прилетел следом за мной в Барселону, а затем в Мадрид, где развернул свою интернациональную эскадрилью, которая вскоре разложилась, так как он ее составил из всякого международного уголовного и шпионского сброда, вдобавок, плохой летной квалификации.

Вскоре в Испанию приехал помощник МАЛЬРО по шпионажу – ВОЖЕЛЬ; он расположился в Барселоне, вслед за ним и ЭРЕНБУРГ со своим «штабом». САВИЧА он устроил на службу в ТАСС, ПУТЕРМАНА в военную цензуру, СТЕФУ – держал при себе секретарем, а ее муж определился в разведывательное управление.

Таким образом французская разведка проникла в наиболее важные и уязвимые участки республиканского фронта и тыла.

Вопрос: Вот вы и расскажите о своей предательской роли в этом деле?

Ответ: В Испании МАЛЬРО во мне не нуждался, так как располагал широкими связями и большими возможностями и обходился без моей помощи.

Вопрос: Это ваше заявление не соответствует действительности. Мы требуем от вас исчерпывающих показаний о всей вашей подрывной работе в Испании?

Ответ: Я рассказал все, в чем был виновен и о всех своих антисоветских и шпионских связях. Больше мне показать нечего.

Вопрос: Вы продолжаете скрывать свою подлую, изменническую работу в Испании и не рассказали полностью о всех фактах вашей шпионской работы в пользу германской разведки.

Предупреждаем вас, что об этом вам придется рассказать следствию.

Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан.

КОЛЬЦОВ.

Допросили:

НАЧ. 6 ОТД. 2 ОТДЕЛА ГУГБ – КАПИТАН ГОСУДАРСТ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ВИЗЕЛЬ)

СЛЕДОВАТЕЛЬ СЛЕДЧАСТИ НКВД – ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТ. БЕЗОПАСНОСТИ: (КУЗЬМИНОВ)

Итак, перед нами два документа из «Дела»: «добровольные», собственноручные показания Кольцова и протокол допроса. При чтении этих документов становится ясной «технология» составления так называемых протоколов допроса. Скорее всего, этих допросов просто не было, а следователи брали текст собственноручных показаний, выбитых у Кольцова, выбирали из них нужные им куски и вставляли в протокол допроса, добавляя в него, по своему усмотрению, все, чем они хотели усугубить его вину, после чего заставляли подписать каждую страницу «протокола».

Читая «признания» Кольцова, можно сделать вывод, какие же именно факты из многогранной деятельности Кольцова стали причиной его ареста, а точнее, за что Сталин казнил Кольцова. Перечислим «претензии» к Кольцову. Первая – публикация в журнале «Огонек» литературных и фотографических материалов о Троцком и других деятелях правительства и компартии, позднее ставших «врагами народа». Вторая – публикация в «Правде» острых, критических фельетонов и очерков, разоблачавших всевозможные безобразные явления советского быта. Третья – провал, с точки зрения Сталина, парижского Международного конгресса писателей в 1935 году. Четвертая – визит в СССР французского писателя Андре Жида и, как результат этого визита, – книга впечатлений о его поездке. Пятая – поражение сторонников республики в Испании, где Кольцов играл видную роль в республиканском руководстве.

«АНТИСОВЕТСКИЕ» ФЕЛЬЕТОНЫ

В «Деле Кольцова» содержатся обвинения в том, что на страницах «Правды» публиковались материалы, порочащие советскую власть. Такие публикации действительно были, но они порочили не саму власть, а людей, эту власть олицетворявших – тупоумных «высокопоставленных» чиновников, зажравшихся партийных вельмож, проворовавшихся военных начальников, высмеивали безудержное и глупое бахвальство о преимуществе всего советского. Вот несколько таких фельетонов.

ИСКУССТВО ЗАЛИЗЫВАТЬ

О хулиганстве, мордобоях, о кражах и прочих уголовных преступлениях правильнее всего сообщать в хронике происшествий. Желательно с указанием, задержаны ли и наказаны преступники, а если нет, то производят ли следствие милиция и уголовный розыск.

Совершенно излишне сопровождать информацию подобного рода морально-этическим разбором, нравоучительными пояснениями и заголовками. Хотя это у нас еще и делается.

Человек влез ночью в окно, долго, кряхтя и вытирая со лба пот, взламывал несгораемый шкаф, забрал содержимое и скрылся. А заметка об этом гласит:

«Не понимают принципа общественной собственности».

Трое здоровенных дядей напали на рабочего, долго избивали его, потом поставили под кран с холодной водой и затем опять били. А их поучают:

«Побольше чуткости к живому человеку».

Гражданин украл на фабрике комод, притащил и поставил у себя в комнате. А о нем говорят:

«Не оправдал себя на практической работе…»

Часто это делается просто по глупости, по заскорузлой неподвижности сонных мозгов, по тупому чиновничьему равнодушию.

Часто, но не всегда.

Бывает, что люди притворяются идиотами, не состоя ими на самом деле. Привычными, обмелькавшимися формулами они прикрывают действия из ряда вон выходящие, гладким тренированным языком зализывают поступки, не нуждающиеся ни в какой оценке, кроме статей уголовного кодекса.

У города Старая Русса есть Фанерный завод № 2. При этом заводе – пожарная охрана. Мы не знаем, как сия организация вела себя в борьбе со стихией огня. В другом отношении она проявила себя бесподобно. Два года подряд банда хулиганов, фактически существовавшая под фирмой пожарной охраны, терроризировала рабочий поселок Парфино.

Если кто-нибудь из рабочих и вообще из жителей поселка появлялся навеселе на территории завода или просто на улице, пожарные молодцы схватывали его и тащили в депо, открыто избивая по пути.

В депо пожарные связывали своим пленникам руки, привязывали ноги к шее, кидали на каменный пол, клали под кран с ледяной водой или в конюшню между лошадьми.

После избиений люди лежали по нескольку дней, лечились, иногда неделями не выходили на работу по бюллетеню.

Чтобы не иметь никаких забот с пожарами, хулиганы попросту запретили топить печи в заводских общежитиях. Когда рабочий Ветров заявил протест начальнику охраны Малашникову, его схватили, зимой без шапки и пальто, сволокли в депо, и там Малашников самолично его избил.

Безнаказанность хулиганов сделала их буквально грозой поселка и на заводе. Бригадир Ершова, пожаловавшись на работницу Иванову, как на лодыря, просит начальника цеха не рассказывать Ивановой, кто жаловался.

– Ее муж пожарник, он может и нож в бок пырнуть, а ведь у меня дети.

На фоне таких преступлений уже пустяками кажутся кражи, подлоги Малашникова и его помощников Чижова, Сенина, Алиева, их фальшивые расписки друг другу, хищение комодов и прочего заводского добра.

С приходом на завод нового директора кончилась круговая порука, пострадавшие, не боясь мести, стали подавать жалобы, дело пошло в прокуратуру.

Сейчас, в конце января этого года, состоялся суд над преступниками из пожарной охраны. Малашников получил девять лет тюрьмы, Сенин и Алиев – по семь, Чижов – четыре года, Крутов – три.

Но смотрите, как округло и гладко преподносят это страшное дело старорусская и парфинская партийные организации, их печатные органы.

Газета «В бой за фанеру» поучает:

«Развернув большевистскую самокритику, мы можем и должны выявить и изгнать из наших рядов притаившихся кое-где классовых врагов, жуликов и всех тех, кто мешает социалистическому строительству».

Сказано без запинки, но не добавлена еще одна совсем простая вещь. Редактор почтенного органа «В бой за фанеру» работает на заводе пять лет заведующим спецотделом и не раскрывал своих уст в защиту избиваемых людей, пока хулиганов не взяла за шиворот прокуратура!

Газета «Трибуна», орган Старорусского райкома ВКП(б), со своей стороны заявляет:

«Развернув большевистскую самокритику, мы можем и должны выявить и изгнать из наших рядов всех притаившихся кое-где классовых врагов, жуликов и всех тех, кто мешает социалистическому строительству».

Как видите, орган райкома даже не дал себе труда сказать свое слово о парфинских преступлениях. Он просто списал до буквы заклинание заводского редактора, пособника и покрывателя хулиганов и преступников.

В том же номере «Трибуны» мы читаем список исключенных из партии по проверке партийных документов в старорусской организации. И здесь находим наших кумов-пожарных.

Исключен «за невыполнение партустава и нежелание повышать свой идейно-политический уровень Сенин Алексей Прокофьевич, фанзавод № 2».

Исключен, «как не оправдавший себя на практической работе Чижов Алексей Антонович, фанзавод № 2».

Старорусский райком зализывает грязные, позорные пятна. Как густо зализывает! Как нечестно, как непартийно!

К лицу ли это районному комитету? Достойно ли поступать так перед лицом рабочих, видевших преступления парфинских хулиганов?

Пусть партийная организация Старой Руссы отдаст себе в этом отчет.

ПОХВАЛА СКРОМНОСТИ

Будто бы в городе Казани, на Проломной улице, жили по соседству четверо портных.

Заказчиков мало было, конкуренция злая. И, чтобы возвыситься над соперниками, портной Махоткин написал на вывеске: «Исполнитель мужских и дамских фасонов, первый в городе Казани».

А тогда другой взял да изобразил: «Мастер Эдуард Вайнштейн, всероссийский закройщик по самым дешевым ценам».

Пришлось третьему взять еще тоном выше. Заказал огромное художественное полотно из жести с роскошными фигурами кавалеров и дам: «Всемирно известный профессор Ибрагимов по последнему крику Европы и Африки».

Что же четвертому осталось? Четвертый перехитрил всех. На его вывеске было обозначено кратко: «Аркадий Корнейчук, лучшей партной на етай улицы».

И публика, как утверждает эта старая-престарая история, публика повалила к четвертому портному.

И, исходя из здравого смысла, была права…

Бывает – идет по улице крепкий, храбрый боевой полк. Впереди полка – командир. Впереди командира – оркестр. Впереди оркестра – барабанщик. А впереди барабанщика, со страстным визгом, – босоногий мальчишка; и из штанишек сзади торчит у него белый клок рубашки.

Мальчишка – впереди всех. Попробуйте оспорить.

С огромным разбегом и напором, собрав крепкие мускулы, сжав зубы, сосредоточив физические и моральные силы, наша страна, такая отсталая раньше, рванулась вперед и держит курс на первое место в мире, на первое место во всех отраслях – в производстве, потреблении, в благосостоянии и здоровье людей, в культуре, в науке, в искусстве, в спорте.

Курс взят наверняка. Дано направление без неизвестных. Социалистический строй, отсутствие эксплуатации, огромный народный доход через плановое хозяйство и прежде всего сам обладатель этого дохода, полный мощи и энергии советский народ, его партия, его молодежь, его передовики-стахановцы, его армия, его вера в себя и в свое будущее – что может устоять перед всем этим?

Но хотя исход соревнования предрешен, само оно, соревнование, не шуточное. Борьба трудна, усилий нужно много, снисхождения, поблажек нам не окажут никаких – да и к чертям поблажки. Пусть спор решат факты, как они решали до сих пор.

Оттого досадно, оттого зло берет, когда к боевому маршу примешивается мальчишечий визг, когда в огневую атаку путается трескотня пугачей.

Куда ни глянь, куда ни повернись, кого ни послушай, кто бы что бы ни делал, – все делают только лучшее в мире.

Лучшие в мире архитекторы строят лучшие в мире дома. Лучшие в мире сапожники шьют лучшие в мире сапоги. Лучшие в мире поэты пишут лучшие в мире стихи. Лучшие актеры играют в лучших пьесах, а лучшие часовщики выпускают первые в мире часы.

Уже самое выражение «лучшие в мире» стало неотъемлемым в словесном ассортименте каждого болтуна на любую тему, о любой отрасли работы, каждого партийного аллилуйщика, каждого профсоюзного Балалайкина. Без «лучшего в мире» они слова не скажут, хотя бы речь шла о сборе пустых бутылок или налоге на собак.

Недавно мы посетили библиотеку в одном из районов Москвы. Там было сравнительно чисто, прибрано, хорошо проветрено. Мы похвалили также вежливое обращение с посетителями. Отзыв не произвел особого впечатления на заведующую. Она с достоинством ответила:

– Да, конечно… Это ведь лучшая в мире библиотека по постановке работы. У нас тут иностранки были, сами заявляли.

Этой струе самохвальства и зазнайства мало кто противодействует. А многие даже поощряют. Особенно печать. Описывают вещи и явления или черной, или золотой краской. Или магазин плох – значит, он совсем никуда не годится, заведующий пьяница, продавцы воры, товар дрянь, или магазин хорош – тогда он лучший в мире, и нигде, ни в Европе, ни в Америке, нет и не будет подобного ему.

Еще предприятие не пущено в ход, еще гостиница не открыта, и дом не построен, и фильм не показан, а бойкие воробьи уже чирикают на газетных ветках:

– Новые бани будут оборудованы по новому усовершенствованному принципу инженера Ватрушкина, а именно: будут обладать как холодной, так и горячей водой. Впервые вводится обслуживание каждого посетителя индивидуальной простыней. Впервые в мире будут радиофицированы и телефонизированы парильные отделения, – благодаря чему моющийся сможет тут же, на полке, прослушать курс гигиены, навести по телефону любую справку или подписаться на любой журнал.

– В смысле постановки дела гостиница равняется на лучшие образцы американских отелей, хотя во многом будет их превосходить. Каждая комната в гостинице снабжается индивидуальным ключом. Каждый жилец сможет вызвать по телефону такси. Пользуясь почтовым ящиком, специально установленным на здании гостиницы, проживающие смогут отправлять письма в любой пункт как СССР, так и за границу.

– По производству ходиков советские часовые фабрики прочно удерживают первое место в мире.

– После окраски фасадов и установки дуговых фонарей Петровка может стать в первом ряду красивейших улиц мира, оставив за собой Унтер ден Линден, Бродвей, Елисейские Поля и Нанкин-род.

И, принимая у себя репортера, киномастер в шикарных бриджах цвета птичьего гуано рокочет уверенным басом:

– Наша первая в мире кинематография в лице своих лучших ведущих представителей готовится дать новые великие фильмы. В частности, лично я напряженно думаю над сценарием для своей ближайшей эпопеи. Сюжет еще не найден. Но ясно одно: по своей новизне этот сюжет не будет иметь прецедентов. Не определились также место съемок и состав актеров; но уже имеется договоренность: район съемок будет самым живописным в мире, актерская игра оставит за собой все, что мы имели до сих пор в данном столетии…

Если какой-нибудь директор небольшого гиганта по утюжке штанов отстал от жизни и недогадлив, тот же репортер, как дрессировщик в цирке, умело равняет его на искомую терминологию.

– Реконструкция брючных складок производится у вас по методу «экспресс»?

– Безусловно. А то как же. Как есть чистый экспресс.

– Любопытно… Чикаго на Плющихе… Растем, нагоняем… А это что? Там на табуретке?

– Это? Да как будто газета, вечерочка.

– Н-да, маленькая читальня для удобства ожидающих… Ловко! И цветочек рядом в горшке. Небольшая, уютно озелененная читальня дает назидательный урок американским магнатам утюга, как надо обслуживать выросшие потребности трудящегося и его конечностей… Ведь так?

– Безусловно. А то как же.

Эта глупая трескотня из пугачей особенно обидна потому, что тут же рядом идет подлинная борьба за мировое первенство, и оно подлинно достигается на подлинных цифрах и фактах.

Ведь это факт, что наша страна стала первой в мире по производству тракторов, комбайнов и других сельскохозяйственных машин, по синтетическому каучуку, по сахару, по торфу, по многим другим материалам и машинам. Не смешно ли рядом с этим хвалиться первым местом по выпуску ходиков?

Мы вышли на второе место в мире по чугуну, по золоту, по рыбе.

Сосредоточив все мысли своей молодой головы, Ботвинник добился первого места на Международном шахматном турнире. Но место пришлось поделить с чехословаком. А все-таки Ботвинник собирает силы, готовит новые битвы за международное, за мировое первенство.

Наши рабочие парни-футболисты пошли в бой с лучшей буржуазной командой Франции. Пока проиграли – факт. Но проиграли более чем прилично. Мы верим, что скоро отыграются. Но и это будет признано только на основе неумолимого факта же: цифры на доске футбольного поля должны будут показать это, и никто другой.

Парашютисты Советского Союза держат мировое первенство своей ни с чем не сравнимой храбростью. Три молодых героя побили рекорд подъема на стратостате, но заплатили за это своими жизнями, – разве не оскорблением их памяти звучат зазнайство и похвальба людей, зря, без проверки присваивающих своей работе наименование «лучшей в мире»!

А проверку мирового качества надо начинать со своей же собственной улицы.

Московское метро, по признанию всех авторитетов, несравненно лучше всех метро на земном шаре. Но оно и само по себе хорошо, здесь, в Москве, для жителей своих же московских улиц. Москвич усомнился бы в мировых качествах своего метрополитена, если ему, москвичу, езда в метро доставляла бы мучение.

Вот представим себе такую картину.

Часовой магазин. Входит покупатель, по виду иностранец, солидный, важный, строгий. Требует карманные часы. Только получше.

– Вам марки «Омега» прикажете? Прекрасные часы, старая швейцарская фирма.

– Знаю. Нет. Что-нибудь получше.

– Тогда «Лонжин»?

– Лучше.

– Что же тогда? Может быть, Мозера, последние модели?

– Нет. Лучше. У вас ваших московских, «Точмех» – нет?

– Есть, конечно. Но ведь очень дороги.

– Пусть дороги, зато уж на всю жизнь. Все эти швейцарские луковицы я и у себя могу достать. А вот из Москвы хочу вывезти настоящий «Точмех»…

Мы ждем, что эта волшебная картина скоро станет четким фактом. А пока не стала – будем, среди прочего, крепко держать первое место в мире по скромности.

1936 г.