Текст книги "Повороты судьбы (СИ)"
Автор книги: Вероника Флеер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава двадцатая
Глава двадцатая
– Ты понимаешь, что ты наделал? Как тебе вообще в голову взбрело совершить такое? Денис!
– Замолчи. Не мешай мне думать.
– Что ты собираешься с ней делать?
Сквозь образовавшийся вакуум в моей голове, я все же улавливаю испуганные интонации в странно знакомом голосе девушки, но быстро отвлекаюсь от чужого диалога на острую боль, пронзившую левый висок.
– Не знаю.
– Денис, может тебе стоит просто отпустить ее?
– Не тебе решать, что мне делать. Просто помоги мне. Я не могу держать ее у себя дома, к тому же за ней нужен глаз да глаз.
– С ней? Мне побыть с ней? – голос девушки понижается до испуганного шепота.
– Да. Есть проблемы? Если ты вдруг забыла, то могу напомнить, что совсем недавно ты обещала делать все, о чем я только могу попросить тебя.
– Денис, но…
Я медленно приподнимаю голову и открываю глаза. Обнаруживаю себя лежащей на каком-то страшно неудобном диване, в комнате с закрытой дверью, краска на которой облупилась буквально на каждом сантиметре деревянной поверхности. Окна зашторены плотными шторами, едва пропускающими свет. Меня окружил спертый запах: сырость, отвратительная вонь от нестиранного белья и чьих-то носков.
– Выбирай: либо ты помогаешь мне, либо – за бортом.
Голос Дениса твердый и не терпящий возражений. Вот же сукин сын. И я, самая настоящая идиотка. До последней минуты надеялась на то, что Денис не виноват, а совпадение фактов – лишь очередная случайность.
Снова откидываю голову на подушку и начинаю прокручивать произошедшее, превозмогая мучительную боль. Первое, что всплывает в памяти – это привычная, чуть дерзкая улыбка Дениса. Ничего необычного, за исключением того, что я фактически понимала, что передо мной убийца моего брата. Опасный человек, который, наверняка, не зря поджидал меня у моего дома. И что же я решила делать?
Вместо того чтобы бежать со всех ног, я словно оказалась парализованной от ужаса, охватившего все мое существо. С одной стороны – я боялась, а с другой – в моей груди все еще теплилась надежда, что это ошибка, и тот человек, которого я знаю уже достаточно долго, не совершал зверского убийства Димы.
Очень сложно поверить в то, что кажется тебе на первый взгляд абсурдным. Так и я до конца не смогла поверить в жестокую правду.
Но это недоверие оказалось моей роковой ошибкой, и вот, я оказалась здесь, с чем-то неприятным и прилипшим к волосам, щеке и губам. Я оказалась в еще большей опасности, чем могла себе представить.
От неприятных мыслей, говорящих мне о моей обреченности, меня начала бить мелкая дрожь, и подкатывать истерика. Я попыталась взять себя в руки, и подавить нарастающее беспокойство и страх за собственную жизнь. Я должна подслушать, что эти двое собираются делать со мной.
Девушка все еще рыдает и это кажется мне странным.
– Так что, ты со мной? – снова слышу строгий голос Тернова.
Несколько долгих секунд ему никто не отвечает, лишь громко хлюпает носом и судорожно вздыхает.
– Да. Я всегда с тобой.
– Отлично.
Затем я слышу, как кто-то быстро подходит к двери и дергает за ручку. Я едва успеваю принять прежний вид, будто до сих пор не очнулась: что-то подсказывало, что им сейчас не стоит знать об этом.
Улавливаю носом знакомый аромат. Денис. Он садится на край дивана, где я лежу, и дотрагивается до моего лица.
– Пока я не решил, что мне с ней делать, обработай ей рану. Я не хотел бы, чтобы наша милая Майя умерла от заражения или еще какой-нибудь гадости. – Его тонкие пальцы пробегаются по моей щеке, оставляя неприятные ощущения, а затем останавливаются на губах. – А я ведь тебя предупреждал.
Последняя фраза задевает меня, и я наконец-то начинаю понимать смысл тех слов, которые он каждый раз говорил мне, когда я просила его помочь мне, когда рассказывала ему, что сумела обнаружить. Черт возьми, почему я была так глупа и слепа? Я рассказывала все! Я держала убийцу брата в курсе почти всех событий! Ну почему, почему все произошло именно так? Я ведь хотела как лучше, а теперь сама нахожусь на грани жизни и смерти.
– Ты поняла меня?
Денис убрал руку от моего лица и, судя по всему, обратился к девушке. Но ответа от нее не последовало: видимо, она лишь кивнула.
– Я приеду сюда через пару дней. Следи за ней.
Снова молчание.
Денис встает с дивана, выходит из комнаты, захлопывает за собой дверь. Когда до меня перестают доноситься все посторонние звуки, и я понимаю, что в целом помещении осталась одна, я даю волю слезам.
Как я могла вообще рассчитывать на то, что справлюсь со всем сама и не попаду в ловушку? Нет, Майя, ты оказалась типичным человеком, который самонадеянно верил в успех, но которого, как и полагается, постигла неудача. Хотела восстановить справедливость? Вот и пожинай плоды. От твоего глупого бесстрашия не осталось и следа. Возможно, от тебя самой вскоре не останется и следа.
Стоит ли мне рассчитывать вообще на шанс того, что я все же выберусь отсюда живой и невредимой? Что я снова увижу своих родителей и Никиту? Даже боюсь представить, как начнут беспокоиться родители, когда поймут, что меня нет слишком долго. Черт, черт, черт! Я снова подвела всех!
Стискиваю зубы со злости на себя и на весь мир, сжимаю руки в кулаки и ощущаю, как ногти впиваются в кожу буквально до крови. Но мне все равно. Меня волнует лишь то, что происходит в моей голове: взрыв, хаотичные осколки-мысли от которого терзают меня изнутри, парализуют все тело, оставляя место лишь агонии.
Страшно за жизнь близких людей. За свою жизнь страшно вдвойне.
Не знаю как, но мне удалось незаметно для себя провалиться в сон. Наверное, в какой-то степени это защитная реакция организма. Ведь если вовремя не отключиться, внутренняя боль может раздавить тебя изнутри и не понадобится никаких механических средств извне. Сколько я проспала? Не имею понятия. Но судя по тому, как в комнате стало совсем темно и виной тому вовсе не плотные шторы – сейчас поздний вечер или даже ночь.
Проснулась я от шорохов за дверью и невнятного бормотания, что не на шутку испугало меня. Мне вдруг захотелось встать и посмотреть на то, что происходит снаружи, но сделать я этого не могла, потому что все еще боялась.
Тем не менее, совсем скоро странные звуки и шорохи затихли, оставляя меня в практически абсолютной, но тревожной тишине. Больше глаз сомкнуть мне не удалось, и я лишь ворочалась с боку на бок, глядя по сторонам и непрерывно размышляя о том, что же мне делать дальше. На самом деле, большую часть моих мыслей занимал лишь один вопрос: как же можно так долго «знать» человека, думать, что он один из тех, на кого можно положиться, а потом выяснить, что он не тот, кем казался? Получается, что в своей жизни мы никого так доподлинно и не узнаем. Все равно какая-то часть души человека остается для нас тайной, а в отдельных случаях – наихудших – вся душа остается для нас тайной под семью печатями. И все. Это в очередной раз показывает, насколько люди бывают слепы и до абсурда самоуверенны.
А может, это показывает нам лишь то, что на самом деле люди хитры и жестоки? Они готовы пойти на убийство ради мести? Они просто готовы убить себе подобного, как если бы захотели купить стаканчик мороженого.
Как только на горизонте появились первые лучи солнца, я еще раз для себя поняла, что жалею о том, что принадлежу к человеческому роду. Да, среди нас есть и хорошие, но от таких ублюдков как Денис, хочется выхаркать все свое нутро: до того становится противно и невыносимо.
Еще через пару часов мне захотелось в туалет. К этому моменту я успела раз сто посетовать на то, что я не героиня фильма, которая ни капли не обладает обычными человеческими потребностями и плевать на то, что она находится в заточении уже около недели.
Сначала я решила потерпеть, но поняв, что никто просто так ко мне не зайдет и не предложит сопроводить в ванную комнату, я предприняла попытку взять инициативу в свои руки. В конце концов, даже в такой ситуации я хотела сохранить чувство собственного достоинства.
Осторожно приподнявшись на диване, я схватилась за голову: все-таки этот урод хорошо приложился к моей голове, последствия до сих пор меня мучают. Такое ощущение, будто в черепной коробке мозг поменял свое положение, отчего каждая клеточка испытывает невыносимую боль. Стиснув зубы, я кое-как преодолела это адское чувство и встала с дивана. Короткими шажками мне удалось добрести до двери, а затем я постучала по ней, пытаясь привлечь внимание девушки, сторожившей меня.
– Эй! Там есть кто-нибудь? – прохрипела я, наконец, ощущая дикое чувство жажды.
Ответом мне послужила тишина. Неужели меня оставили здесь одну?
Я подергала за дверную ручку, надеясь, что так и есть, а заодно, что та девушка и вовсе не запирала меня. Но, увы, дверь оказалась закрытой на ключ. Я бессильно опустила руки, тяжело вздохнула, осознавая всю серьезность и опасность своего положения.
– Эй! – все же попыталась я снова. – Мне нужно в туалет!
Что есть силы, я начала колотить по двери, не жалея ни рук, ни деревянную поверхность. В результате моих отчаянных действий, к коже рук раз за разом начали прилипать засохшие кусочки оранжевой краски. Кусочки-пылинки засыпали и весь пол и без того запущенно-грязный. Я не сдавалась и колотила с еще большим неистовством, вкладывая в удары всю ярость и боль.
– Откройте! – проорала я, вконец сорвав свой голос.
В конце концов, сил у меня больше не осталось, и я просто осела на пол, как и частички краски от моих ударов; обхватила себя руками, унимая дрожь и отчаяние. Кто бы ни был, если он вообще здесь, за дверью, ему плевать на то, что я человек, пленник, нуждающийся хотя бы в кислороде, пище и туалете. Наверное, прежде чем убить, эти сволочи решили поиздеваться надо мной, унизив мое достоинство, утопив меня в грязи.
Тем не менее, когда я почти смирилась с тем, что меня ждет именно такая смерть, в двери провернули ключ и медленно ее открыли. Я подняла голову, чтобы посмотреть на вошедшего, но меня будто парализовало. Я не смогла вымолвить и слова, не могла даже просто мотнуть головой, чтобы убедиться, что передо мной настоящий человек, а не видение. Мне оставалось лишь молча сглатывать накопившуюся в горле слизь и не верить своим глазам.
– Леся? – наконец, отмерла я.
Я смотрела снизу вверх на девушку с до боли знакомыми оранжевыми прядками на слегка засаленной голове, поджатыми губами и глазами, выражающими смятение и мольбу о прощении. Она отвела взгляд, не выдержав моего. А я не могла поверить, что вижу то, что вижу. Леся. Леся, с которой я познакомилась совсем недавно, помогает Денису держать меня в плену для того, чтобы потом убить!
– Боже. – Шепчу я, мотаю головой из стороны в сторону. – Боже.
Первое, что пришло мне на ум в такой ситуации, так узнать лишь одну вещь:
– Никита знает о том, что ты… что я здесь?
Мне казалось, что вот в эту секунду, в этот самый момент, весь мир изменился для меня: все люди, которых я до этого знала, стали мне чужими, враждебными и злобными, желающими лишь обмануть меня и сделать тем самым еще больней. Кому же доверять в этом мире, если все вокруг предатели? Кому доверять, если каждый норовит исподтишка вонзить тебе нож в спину?
– Ты хотела в туалет. Вставай, я провожу тебя. – Девушка сложила руки на груди, она все еще не осмеливалась смотреть на меня. Весь ее вид говорил, что ей интереснее смотреть на стены, потолок, предметы мебели, чем на сидящую на полу, грязную и заплаканную меня.
– Никита знает о том, что происходит? – повторила я.
Если это окажется правдой, если они все заодно, я просто не выдержу этого! Как… как все могло повернуться таким образом?
– Это не имеет значение сейчас. Так тебе нужно…?
Казалось, что у Леси начинает лопаться терпение. Интонации ее голоса стали отрывистыми, а жесты нервными.
– Да, спасибо.
Я могла и дальше задавать ей один и тот же вопрос, но и так понятно, что Леся не ответит на него. Посему решила все же воспользоваться подвернувшейся возможностью. Я встала с пола, не отрывая взгляда от девушки, и так же сложила руки на груди, неосознанно. Типичная попытка хоть как-то защитить то, что еще не разрушилось внутри меня.
– Пойдем за мной.
Она развернулась и быстро прошагала через заваленную всяким хламом комнату, но хорошо освещенную и более-менее проветренную, а затем через узкий темный коридор, ведущий в объединенный санузел.
– Извини, я не умею обрабатывать раны. – Леся перевела взгляд на окровавленную сторону моего лица. – Все, что тебе может для этого понадобиться, ты можешь найти на полке в ванной.
Затем, так же быстро, как и проинструктировала меня, она оставила меня в одиночестве в ванной. Я робко осмотрелась, пытаясь отбросить интересующие меня вопросы и сосредоточиться на своих естественных потребностях. Выполнив первый пункт в «программе», я решила, что мне необходимо принять душ. Я надеялась, что Леся не будет против этого, и не придет сюда вытаскивать меня прямо из-под струй спасительного душа. Поэтому я быстро скинула с себя всю одежду и принялась за дело. Немного повозившись с кранами, я поняла, что вода не станет теплее и мне придется либо мыться под холодным душем, либо вообще не мыться. Я решила перетерпеть.
Как ни странно, но вода подействовала на меня успокаивающе и заживляюще, как будто вместе с грязью, смываемой с моего тела, меня покидали плохие мысли и начал разгораться слабый лучик надежды, слабый, но все же надежды. Как только я закончила эту процедуру, то оглянулась в поисках того, чем можно было бы вытереться. На крючке-гвоздике, небрежно воткнутым в стену, висело какое-то полинявшее замызганное полотенце, и я не решилась даже притронуться к нему, поэтому в ход пошла моя кофта, которую я надела в тот день, когда ездила к Ярославе. Мне тут же стало интересно, сколько сейчас времени, да и вообще, какой день. Вдруг я лежала в отключке не один час? Да черт с ним, но одно меня действительно беспокоит: мои родители. Они наверняка уже забили тревогу, и места себе не находят.
Я быстро надела на себя свои грязные джинсы, майку, а мокрую кофту оставила лежать на небольшом деревянном стуле, судя по всему, служившим Лесе чем-то вроде еще одной полки. Затем, наконец, решила посмотреть на себя в потрескавшееся зеркало на стене. То место, куда пришелся удар Дениса, оказалось покрыто запекшейся кровью, которую не смогла смыть даже вода. Рана казалась страшной, вызывающей опасения за состояние моей головы. В какой-то степени вся левая сторона лица выглядела чуть припухшей, по сравнению с правой, но не критично. В целом, что уж тут скрывать, выглядела я ужасно. Не думала, что за сутки, – а я надеюсь, что прошло не больше времени, – я стану похожа на человека, по которому пробежалось стадо слонов, переломав все до единой косточки.
Отыскав на захламленной полке возле зеркала кусочек ватки и перекись водорода, я принялась обрабатывать рану. Честно сказать, обрабатывать рану на себе оказалось для меня не просто: руки дрожали, а при каждом соприкосновении перекиси с кожей, хотелось вскрикивать и немедленно остановить процедуру. Но со скрипом зубов я справилась и покинула ванную. Я не спешила попасть скорее к себе в комнату-клетку: мне хотелось осмотреться, понять, где я нахожусь, поговорить с Лесей и узнать, почему она помогает Денису. Мне ужасно хотелось узнать, замешан ли во всю эту историю Никита.
От последнего у меня сжималось сердце. Мне так хотелось, чтобы Кит был здесь ни при чем! Если выяснится, что и насчет него я ошиблась, то я точно сойду с ума. Еще одного предателя в своей жизни я просто не вынесу. Это будет удар не просто в спину, а в самое сердце.
– Хочешь есть? – Леся стояла спиной ко мне у плиты и что-то ворочала на сковороде.
Я тут же поняла, что давно ничего не ела. Словно в такт моим мыслям, заурчал желудок.
– Да. – Робко отозвалась я.
Я прошла еще дальше и теперь могла хорошенько осмотреться: небольшое помещение, что было скрыто от меня, явилось еще одной комнатой со старым неубранным диваном, деревянным столом у стены, старым телевизором-коробкой, и маленьким холодильником с плитой. Плюс ко всему на полу, засыпанном крошками, хаотично стояли какие-то открытые картонные коробки, содержимое которых мне не удавалось рассмотреть. Деревянные окна занавешены простым советским тюлем, посеревшим от пыли.
– Извини, но тебе придется есть в… твоей комнате. Я не могу позволить тебе остаться здесь.
Я ничего не ответила, понимая, что мои просьбы и возмущения не поменяют ее решение. Хорошо, что хотя бы позволила мне помыться. Но единственное, отчего я не могла удержаться, так это от вопросов. Кучи вопросов.
– Леся, – осторожно начала я, – прошу, ответь хотя бы на один вопрос.
– Майя, – резко перебила меня девушка, судорожно бросая ложку в сковороду. – Не спрашивай меня ни о чем!
Леся часто задышала, и я испугалась, что передо мной бомба замедленного действия. Я и так подозревала, что она на грани срыва, но сейчас казалось, что она в шаге от невменяемости.
– Прости. – Почему-то извинилась я.
Девушка снова взяла в руку ложку и принялась накладывать на тарелку пищу. Ей оказались жареные яйца, перемешанные с порезанными кубиками сосисками и помидорами. Пахло на удивление очень вкусно. Я взяла протянутую мне тарелку с вилкой и неопределенно уставилась на девушку. Она же кивнула мне на дверь комнаты, которая в данном помещении служила мне клеткой. Я нехотя повернулась и проследовала внутрь. Когда за мной захлопнулась дверь, и послышался поворот ключа в замке, я села на диван и принялась есть. Пока что мне больше ничего не оставалось.
С того момента, как я выходила из комнаты, прошло несколько часов. Дело подходило ближе к вечеру. Все это время я просто бродила по комнате, пыталась открыть чертово древнее окно, которое никак не поддавалось мне. Зато я знала, что нахожусь примерно на пятом этаже и в случае чего, падать будет больно. Если не смертельно. Также в шкафу, стоящем напротив дивана, я обнаружила старую поваренную книжку с заляпанными чем-то на вид странным страницами, пустую трехлитровую банку и море пыли. Помимо данных вещей, за диваном я усмотрела огромное липкое пятно, к которому приросли частицы пыли и пару надоедливых мух и паучков. Хоть ко всяким мелким ползучим-летучим существам, вроде них, я отношусь нейтрально, мне все равно захотелось бежать из этого помещения подальше. А желательно просто домой, в свою чистую, проветренную комнату, где ничего подобного никогда не было.
Если это квартира Леси, то она ужасная хозяйка. Что, собственно, и не удивительно. Осталось понять еще одну вещь: что связывает ее и Дениса, у которого, насколько я могла припомнить, в комнате стояла идеальная чистота.
Я уселась на кровать, поджав под себя ноги, и принялась размышлять. Для начала мне хотелось исключить причастность Никиты ко всей этой адской кампании. Это было для меня важным и первоочередным. Затем стоило все же разрешить проблему связи Леси и Дениса. Как ни странно, но если мне и предстоит умереть, я все же должна хотя бы знать, кто будет причастен к моей смерти. Возможно, когда я окажусь на небесах или еще черт знает где, я смогу надрать им зад оттуда. Да, медленно, но верно теряю рассудок.
И так, Никита, парень, который с первого взгляда показался мне лучиком света в конце беспросветного тоннеля; парень, к которому я испытываю нежность и привязанность. Кит сумел слишком быстро расположить меня к себе, что в данном случае могло сыграть ему на руку. Только вот, даже если предположить тот факт, что он заодно с Денисом и Лесей, то на кой черт ему это? Все-таки, тут Тернов заправляет всем и, как ни странно, убивая моего брата, ему не нужна была ничья помощь. А я всего лишь хрупкая девушка, которой сломать шею не составит большого труда. Так может ли Кит помогать Денису? И если да, то зачем? Может быть, у них есть дела посерьезнее, чем устранение меня – одной ма-а-ленькой проблемы?
Нет, как бы все ни было запутанно, Кит не может быть заодно с Денисом и Лесей.
Тогда, Майя, вопрос номер два: если Никита не связан с Денисом, то почему с ним каким-то образом оказалась связана именно Леся? А Кит и Леся, как ни странно, лучшие друзья, и, судя по всему, практически ничего не скрывают друг от друга. Вон, Леся рассказала ему даже о том, что влюбилась в своего сводного брата, что, несомненно, требует полного доверия.
Стойте.
Брат Леси, который ее постоянно отвергает и мучает! Неужели этот таинственный брат и есть Денис Тернов? Боже мой. Если это так, то насколько же земля, черт возьми, круглая! Точно. Все факты сходятся: помнится, когда я последний раз была у Дениса, он как-то обмолвился словом о том, что у него появилась сестра. По его интонации было видно, что относится он к ней едва ли не с враждебностью. Совпадение? Нет, не думаю. Да и как себя вела сама Леся, когда Денис давал ей четкие указания, что делать со мной. Как она смотрела на меня, когда открыла дверь: виновато? обреченно? Так, как смотрит человек, который любит до потери пульса, который готов на все, лишь бы предмет обожания не злился. А именно: готов помогать в убийстве девушки, которая вроде бы симпатична ее лучшему другу.
Тогда это просто сумасшествие. Леся самая настоящая поехавшая. Если я раньше думала, что я самый слепой человек в мире, то нет: вокруг меня оказались люди, еще хуже меня. И, как бы странно не прозвучало, но Леся не остановится ни перед какими преградами: она не поступится даже многолетней дружбой с Никитой, который не раз спасал ее задницу от алкогольной ямы и еще бог знает чего. Она сделает все, что ей прикажет Денис.
Вот же маленький уродец! Чертов марионеточник. Завел себе личную куклу-робота, которая будет выполнять все его поручения. Возможно, он даже скажет Лесе, чтобы она сама меня прикончила, когда решит, что ему не хочется марать свои аристократические ручки в крови.
Как же тяжело иметь дело со психами: а вокруг меня действительно слишком много психов.
Ладно, по крайне мере, радует то, что Кит на девяносто девять процентов здесь ни при чем. А огорчает то, что, скорее всего, он меня больше не увидит, собственно, как и я его.
Я выпрямилась на диване, ощущая, как затекли ноги.
Наконец-то мне открылась правда. Только что мне с ней делать? Навряд ли, если я перескажу Лесе или Денису то, что поняла, они меня отпустят. Похлопают в ладоши, дадут леденец за сообразительность и продолжат играть в бога. Просто отлично. Ладно, зато в голове адский клубок начал постепенно распутываться.
Интересно, а знает ли сама Леся о том, что ее ненаглядный – убийца? На каком этапе этот мерзавец втянул ее в свои грязные дела? Или Лесе самой не прочь замарать ручки к крови? Все же, как ни крути, но у них общий отец и по рассказам Дениса, тот еще «подарок». Наплодил себе адовых детишек и вот, теперь они портят жизнь чужим людям. Просто ломают чужие жизни и даже бровью не ведут.
От злости я стиснула зубы. Наконец-то страх отпустил меня. На его место пришел адреналин, и я готова была крушить и разбивать все, что окружает меня. Я почти встала с дивана, чтобы начать неистово колотить в дверь, чтобы эта чертова сучка пришла сюда, и я как следует пощипала ее разноцветные волоски. Но разум твердил мне, что если я начну провоцировать Лесю, то ничего хорошего из этого всего не выйдет. Я совершу лишь очередную глупость в своей жизни. В данном случае нужно действовать обдуманно, рационально. Взвесить все «за» и «против».
Продолжая обдумывать план спасения, я, в конце концов, уснула. Видимо, моему организму «спасательные» идеи показались слишком скучными и неоригинальными, отчего он просто взял и отключился.
– Эй, просыпайся! Я принесла тебе завтрак.
Кто-то назойливо хлопает меня по щеке и дергает за плечо. Я хочу отмахнуться от надоедливого визитера и продолжить смотреть прекрасный сон, в котором присутствует Никита, я, и озеро, поверхность воды которого отражает солнце и пушистые облака. Блаженство.
– Майя, черт тебя дери!
Я вскакиваю на кровати, поджимаю губы и потираю глаза. Затем замечаю настороженный взгляд Леси, которая сегодня выглядит менее убитой, чем вчера. Даже волосы чистые.
– Мать твою, я думала, ты откинулась.
Тяжело вздыхаю над «приятным» лексиконом Леси.
– Ну, уж нет. Не дождешься.
Язык меня не слушается и дерзкая фраза сама вырвалась из моего рта: видимо, последствия ночного адреналина. А сон как рукой сняло.
– Я и не жду, вообще-то. Вот, держи, – она протягивает мне тарелку с двумя бутербродами. Все в точности, как и рассказывал Никита: Леся совершенно не умеет резать батон, не говоря уже о кружочках колбасы.
Отчего-то мне стало еще грустнее и печальнее. Никита ведь доверяет Лесе и вот, во что выливается его доверие. Возможно, что он даже не узнает никогда, что его подруга поспособствовала убийству своей потенциальной девушки.
– Леся, как ты думаешь, как отреагировал бы Никита на то, что здесь происходит? – произношу я и прищуриваюсь, как если бы у меня была возможность и правда рассказать обо всем Никите.
Девушка тут же тушуется и отводит взгляд. Она ставит непринятую мной тарелку с бутербродами на диван возле меня. Молчит.
Разумеется, ей чертовски стыдно, что все так вышло. Судя по всему, когда она согласилась помогать Денису, она совершенно не знала, что он притащит к ней в дом именно меня. Вот же, странное стечение обстоятельств.
Только вот, сей факт никак не оправдывает Лесю: на моем месте могла оказаться любая другая девушка, с которой, я уверена, она была бы жестче. Все-таки, Кит ее друг, а я та, к кому Кит неровно дышит и наверняка, моя смерть огорчит его.
– Лесь, не молчи.
– Я понятия не имею, что мне тебе отвечать.
– А я знаю. Никите, твоему лучшему другу, между прочим, совершенно не понравится то, что ты творишь.
Леся сглатывает и стискивает зубы настолько, что я вижу, как напрягаются вены на ее шее.
– Это не важно. – Произносит она. – Иногда нам приходится делать то, что нам не нравится, а также чувствовать то, что нас убивает.
– То есть, тебе плевать на то, что причинишь боль своему другу? Другу, который тебя любит как родного человека? Боже, Леся, если ты гонишься за Денисом, в надежде на то, что он признает в тебе сестру, то знай – это бесполезное занятие. У тебя уже есть брат. Пусть не кровный, но он лучше всех! Он даже лучше тебя. И достоин того, чтобы ты его не подвела.
– Мне не нужен брат.
– Дело в любви? Ты любишь Дениса как мужчину? Тогда это еще глупее, чем первый вариант.
– Ты не понимаешь. – Леся поджимает губы и хмурится. – Я так и думала, что Никита расскажет тебе о том, что происходит в моей жизни. Видимо, у него к тебе серьезные намерения, раз уж он доверил тебе мою тайну.
Я молчу и вздыхаю. Смотрю на помрачневшую мигом девушку, и мне вдруг хочется стиснуть ее руку, обнять за плечи и прошептать, что все будет хорошо, что иногда люди ошибаются, но если не все, то многие ошибки, что мы совершаем, можно исправить. Нужно только захотеть.
– Тогда объясни мне, а я, насколько это возможно, постараюсь понять тебя.
Девушка хмыкает и качает головой.
– Все слишком сложно. Настолько сложно, что я даже сама ничего не могу уже понять.
– Тогда тебе тем более стоит рассказать мне обо всем. Мы постараемся разобраться в этом дерьме вместе! – я дотрагиваюсь до ее плеча в ободряющем жесте, но она одергивает его.
– Нет, Майя. Не пытайся давить мне на жалость и претворяться искренне заинтересованной в моих проблемах.
– Леся, я не претворяюсь, я действительно хочу помочь тебе.
– Нет. Даже если ты действительно хочешь мне помочь, то навряд ли у тебя это получится. Мне кажется, что мне уже никто и ничто не поможет.
– Да нет же, нет! Это не так! – я закусываю нижнюю губу, в поисках подходящих слов. – Слушай, Лесь, ты помнишь тот вечер, когда мы познакомились? Если бы не ты, с тем ужасным пивом, я бы никогда не узнала Никиту! Я бы не узнала тебя, Артема и Мишу. Если бы не тот вечер, то я утопилась бы в собственном горе и бессилии. Ты, это ты меня спасла, подойдя тогда ко мне. Ты протянула мне руку помощи. Теперь я хочу помочь тебе. Прошу, дай мне сделать это. Не отвергай меня.
Я почувствовала, как в переносице начало щипать, а глаза наполняться влагой с каждым мгновением. Судя по виду Леси, она испытывала то же самое. И не удивительно: у нее по-настоящему дерьмовая жизнь.
– Прости, Майя… Я, правда, не хотела этого всего. Но обратного пути нет.
Леся встала с дивана и прошагала к двери под аккомпанемент моих рыданий. Но прежде чем она скрылась бы за дверью, я успела произнести:
– Не думала, что такой человек как ты, человек, которому Никита доверил бы свою собственную жизнь, будет помогать тому, кто однажды убил и собирается сделать это снова.
Леся замирает у порога. Не двигается. Этот момент позволил мне понять, что Денис не посвящал ее в свое прошлое. Она, наверняка знала, что меня ожидает смерть и, пожалуй, даже смирилась с этим. Но то, что ее Денис уже убивал когда-то, застало ее врасплох.
– Денис не говорил тебе, почему я здесь? Говорил ли он тебе о том, что несколько месяцев назад он жестоко зарезал моего брата? Своего лучшего друга из-за девушки, с которой они познакомились на студенческой вечеринке? Знаешь ли ты, что твой Денис до сих пор любит ее?
Леся еще некоторое время стоит, словно пытается переварить сказанное мною, а затем срывается с места и исчезает за дверью, при этом, не позабыв хорошенько хлопнуть ею, отчего затряслись все стены, а старая краска чуть ли не полностью слетела на пол.
Интересно, что будет делать Леся теперь, когда я рассказала ей чуть больше, чем она знала со слов Дениса. Подействовало ли сказанное мною на нее? Если да, то в какую сторону? Или ей просто плевать и она готова продолжать любить, как и раньше: самозабвенно и безответно. Нет, сомневаюсь. Она ведь такая же девушка как я, как многие другие; она просто девушка, которая хочет любить и быть любимой, и вовсе не игрушкой в чужих руках.
А мне остается только ждать. Сейчас все зависит только от Леси.
