Текст книги "Повороты судьбы (СИ)"
Автор книги: Вероника Флеер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Наконец, прекратив рассматривать унылое здание, я прохожу внутрь. Справа от входа разместился гардероб, левее – вахта с пухлолицей женщиной, читающей газету, неподалеку в углу стоит аппарат с кофе, у которого толпится пару человек в ожидании бодрящего напитка. Я ожидала увидеть колледж опустевшим, – к слову, это были мои худшие ожидания, – но в холле оказалось много ребят, которые либо снимали верхнюю одежду, либо же наоборот, собирались домой.
Я не знаю, куда именно мне идти и где искать Колосову, но по наитию я все-таки поднимаюсь по лестнице на второй этаж, будто бы там я найду стенд с расписанием. Только вот, что он мне даст? Но и тут можно найти лазейку. У нас в университете рядом с расписанием висит еще один стенд, где деканат вывешивает размеры стипендий за каждый месяц, соответственно, напротив фамилии и группы студента, ее получающего. Как я уже говорила, принцип работы учреждений образования однотипен, разве что разные помещения, с различной сложностью запутанных коридоров.
И все же чутье не подводит меня, и я сразу же выхожу на втором этаже в просторный и светлый холл, в котором толпятся многочисленные студенты, возле расписания. Они о чем-то шумно щебечут, но до меня доносятся лишь обрывки фраз. Я бесшумно прохожу, будто сливаясь с толпой, и осматриваю стоящие передо мной стенды, в надежде на то, что Колосова все-таки получает стипендию.
Я пристально осматриваю каждую бумажку, прикрепленную скотчем к деревянным полотнам, и тут мой глаз цепляется за то, что я так упорно искала.
– Отлично, – восклицаю я, отчего несколько ребят поворачивают ко мне головы. На их лице читается любопытство, а затем безразличие, и они тут же отворачиваются от меня, продолжая свои разговоры об учебе.
Перелистываю все бумажки, на которых выведена информация о стипендии. И натыкаюсь на знакомую фамилию: Колосова Елизавета Михайловна, 5 курс, группа А-143. Теперь поспешно иду к самому расписанию и выискиваю нужную мне группу. Сегодня среда и время почти десять часов. У Колосовой вот-вот должна начаться архитектурная графика. Запоминаю номер аудитории и скорым шагом двигаюсь к ней, надеясь, что найду ее быстро.
Благо здание колледжа не такое запутанное, как в том же моем университете, и я почти молниеносно отыскиваю аудиторию под номером 232. Не раздумывая захожу внутрь, и перебираю глазами находящихся там ребят.
Вот она. Жгучая брюнетка сидит за третьей партой центрального ряда, упорно вперив внимательный взгляд в лежащий перед ней конспект. Еще несколько мгновений рассматриваю интересующий меня "объект", а затем бесшумно подхожу к девушке и дотрагиваюсь до ее плеча, отчего Елизавета вздрагивает и недоуменно смотрит на меня.
– Ты что-то хотела? – девушка обводит меня любопытным взглядом, после того, как пауза несколько затягивается.
Признаться, вживую она выглядит менее красиво, чем на фотографии. То ли дело в том, что сейчас ее глаза не выражают ничего, кроме недоумения, то ли на фотографии в соцсети искреннее счастье действительно делало ее лицо более красивым. Но в данный момент девушка излучает лишь холод и раздражение. В голове тут же проскальзывает мысль, что Колосова может не согласиться разговаривать со мной и послать ко всем чертям.
– Я хотела с тобой поговорить. Насчет Дмитрия Ильина.
Я вижу, как выражение глаз девушки меняется: теперь в них читается отвращение и презрение. Да вот же оно, доказательство, что следователь остался в дураках, после разговора с ней. Если бы она хоть что-то чувствовала к брату, то в ее глазах отразились бы совершенно другие эмоции.
– Тебе-то какое дело? Меня уже допрашивали, и я ответила все, что знаю. – Говорит девушка и снова устремляет взгляд к исписанным мелким почерком тетрадным листам.
Я понимаю, что такую, как она, сложно будет вытянуть на откровение, просто попросив ее об этом. Поэтому я решаю сжульничать, и начинаю говорить, делая свой голос грубее, под стать ей:
– Лиза, я знаю, что ты наврала следователю, а это ни к чему хорошему не приведет. Ты знаешь, что причитается тем, кто дает ложные показания? Нет, не просто штраф. Ты можешь пойти за соучастника. А я вижу, ты совсем недавно вышла замуж, наверное, счастлива… – говорю, красноречиво опуская взгляд на золотое кольцо на ее тонком пальце.
Слышу, как девушка тяжело вздыхает, стискивая зубы. Ее лицо кривится в непонятном мне выражении. Ее явно напугали мои слова. Спасибо Диме, он многому меня научил.
– Чего тебе надо? – девушка сощурила свои карие глаза, лицо от удивления вытянулось. – Я никому не помогала совершать убийство, и уж тем более сама не убивала.
Лиза запускает изящные руки в волосы, прикрывает глаза, будто это поможет ей избавиться от моего присутствия.
– Послушай, я всего лишь хочу поговорить. И все. – Чеканю я.
Девушка снова выдыхает, резко встает и начинает складывать вещи в сумку.
– Из-за тебя я пропущу важный тест. – Злобно произносит она, косясь в мою сторону. – Иди за мной.
Я пожимаю плечами и, обрадованная, что мне удалось найти девушку, хоть она и оказалась не самым приятным человеком из всех, с кем мне довелось общаться – иногда лучше просто смотреть на фотографии – и спешу за ней. Она довольно высокая, отчего ее шаг равняется двум моим и мне приходится чуть ли не бежать.
Лиза то и дело нервно поправляет свои прямые волосы, которые каждый раз подрагивают, когда она спускается по ступенькам вниз, на первый этаж. Девушка забирает свои вещи из гардероба, и я молча жду, когда она будет готова. Она специально тянет время: смотрится в зеркало, медленно обматывая вокруг шеи длинный черный шарф, а затем так же медленно натягивает на себя зеленую холщевую куртку. Я замечаю, как она недовольно косится в мою сторону, но я даже бровью не поведу. Я пришла, чтобы выяснить, что она недоговаривает, и мне все равно, какое у нее отношение ко мне – незнакомому ей человеку.
– Пошли. – Грубо бросает она, и я снова спешу за ней, сетуя на то, что природа одарила меня слишком короткими ногами.
– Куда мы идем?
– В кафешку, – она указывает на небольшое уютное местечко через дорогу, напротив колледжа. – У меня еще две пары и мне нужно будет вернуться, надеюсь, наш разговор будет недолгим.
Я закатываю глаза, думая, что это от нее зависит, как долго будет длиться наш разговор.
Буквально за пять минут мы доходим до кафе. Едва открыв дверь, я чувствую, как меня тут же со всех сторон начали окутывать приятные аппетитные запахи: пицца, картошка фри, различные десерты. Ощущаю, как желудок начинает скручиваться в узелок, издавая при этом неприятные звуки: я утром не успела даже позавтракать. Но сейчас не время думать о еде, и когда мы присаживаемся за дальний столик у окна, я заказываю лишь чай. Лиза, напротив, заказывает какой-то салат и стакан яблочного сока. Никогда не любила яблочный сок.
Как только Лиза села, она тут же приняла обороняющую позицию: сложила руки на груди. Я же свободно уселась напротив, положив руки на столик. Мы некоторое время продолжаем просто сидеть и рассматривать друг друга. У девушки пухлые губы, красивые, ярко подведенные карие глаза, прямой нос. Она довольно стройная, но по телосложению явно больше, чем я. Но не время чувствовать себя так, как будто я малышня, пристающая к взрослым людям. Интересно, а что она думает обо мне сейчас? Собственно, какая разница. Наконец, я откашливаюсь и заговариваю:
– Дима мой брат.
Девушка фыркает и произносит, будто и не удивлена:
– Я это сразу поняла, как только увидела тебя. Вы очень похожи внешне, хоть цвет волос у вас разный. И судя по всему внутренне: он был таким же упрямым и настырным.
Я едва сдерживаю гнев. Лучше б девушка молчала. От презрительного тона ее голоса, мне хочется врезать ей смачную пощечину. Мой брат хороший человек, а говорит она так, будто все совсем наоборот. Благо напряженную атмосферу вокруг нас нарушает мило улыбающаяся официантка, принесшая наш заказ. Я беру свой чай и начинаю бесцельно помешивать его чайной ложечкой, в ожидании, когда он чуть остынет. Лиза тут же принимается за свой салат. Она начинает жевать и выглядит так, будто ее не стоит трогать, пока она не доест. Твою мать, мы не обедать пришли сюда.
– И так, я жду, – четко произношу я. – Что тебя связывало с Димой?
– Я его любила, – издевательски кривится девушка, прожевывая салат.
– Это ты говорила следователю.
– А чем тебя не устраивает такая версия? – хмыкает Лиза, делая глоток сока, после чего принимает первоначальную позу.
– Лиза, кто-то убил дорогого мне человека. Может быть, даже ты, – девушка морщится от моих слов, хотя сама я понимаю, что она точно к преступлению руку не прикладывала. – И ты спрашиваешь, почему меня не устраивает твое вранье? Ты себе даже представить не можешь, как чувствует себя человек, от которого насильно вырвали половину, – зло шепчу я, глядя в смутившиеся глаза Елизаветы. – И ты представить себе не можешь, что я готова сделать для того, чтобы найти убийцу.
Да, я готова сделать все, но насколько распространяются границы этого "всего", я не имею понятия. Но суть в том, что мои слова действуют на девушку в правильном направлении, отчего она откашливается и произносит:
– Ладно, как там тебя…
– Майя.
– Майя, я расскажу кое-что. Надеюсь, ты поймешь, что твой брат был не таким уж хорошим человеком, каким ты его представляешь. Небось, считаешь его самым лучшим, не способным совершать дурные поступки? Так вот, я раскрою тебе глаза.
Теперь смутилась я, раздумывая над словами Колосовой и не веря, что мой брат мог совершить что-то плохое. Девушка права: Дима для меня является примером во всем. И я просто уверена – он добрый и хороший, человек, не способный причинить другим людям зла. Но тут как назло в памяти всплывает случай с избиением Руслана, и я мысленно отмахиваюсь от него, так как Дима совершил то, что совершил, защищая меня.
– На самом деле это не я звонила твоему брату незадолго до убийства.
Я внимательно смотрю на девушку, чувствуя, как мои глаза округливаются от удивления. Обхватываю руками остывающую чашку с чаем настолько сильно, что костяшки пальцев белеют.
– А кто? – слышу, как мой голос дрожит.
Черт возьми, почему я веду себя так, будто Лиза признается мне в убийстве Димы? Майя, расслабься, она еще ничего плохого не сказала.
– Моя подруга. На самом деле это она влюблена в твоего брата. До сих пор, – девушка горько усмехается, разглядывая листья салата в тарелке, проводит по волосам рукой. Я даже на расстоянии ощущаю, какие они гладкие и мягкие. – Ярослава. Мою подругу зовут Ярой.
Я перевариваю информацию, совершенно не понимая, что происходит и почему Лиза выгораживает свою подругу. Зачем эти хитросплетения, умалчивания? Смотрю на девушку, в ожидании продолжения.
– Мы познакомились с Дмитрием и его другом Денисом около года назад на какой-то студенческой вечеринке. Так уж получилось, что моя подруга обратила внимание на твоего брата, а я, в свою очередь, начала теснее общаться с Денисом. Они были еще теми красавчиками, даже я не устояла, хотя понимала, что общение с ними является несерьезным, одноразовым. Думаю, ты понимаешь, что я подразумеваю под общением. – Девушка красноречиво выгибает бровь.
– Да, не маленькая, – подмечаю я.
– А вот Яра влюбилась по уши в твоего братца, места себе не находила. Бегала за ним. Только вот твой ангелочек постоянно отталкивал ее, прогонял и унижал. Но бывали и моменты, когда ему нужна была "разрядка" и тут же он звал Яру. А она неслась со всех ног с открытым сердцем, думая, что она действительно ему нужна. Она была рядом с ним, стоило ему лишь поманить пальчиком. А твой любимый братец воспользуется игрушкой и тут же выбросит ее.
Я почувствовала неловкость. Да, я знала, что на него вешались многие девчонки, но после Таси он ни с одной из них не вступал в серьезные отношения. Мне стало жалко эту Яру, отчего-то я никогда не задумывалась, как могут себя чувствовать брошенные Димой девушки.
– И что было дальше?
– Как я уже говорила, я понимала, что знакомство с этими парнями носит одноразовый характер, – девушка переводит взгляд на окно, за которым еще недавний дождь сменил мокрый снег. – Я перестала общаться с Денисом, который, кстати, оказался еще более странным, чем твой брат, но меня это уже не касалось. Я постаралась забыть парней и жить дальше. Яра же… она не выкидывала из головы Дмитрия, постоянно мне о нем говорила и постоянно плакала, когда тот бросал ее в очередной раз. – Девушка делает паузу, а через несколько секунд продолжает, холодно глядя мне в глаза: – Ты все еще считаешь своего брата ангелом?
Я раздумываю над ее вопросом. Что бы он ни сделал, как бы ни поступал с другими людьми, он будет оставаться для меня самым светлым человеком в мире, человеком, которого я всем сердцем люблю. Ангел ли он? Никто из нас не является ангелом, все мы всего лишь люди, постоянно совершающие ошибки. Жизнь у нас такая.
– Он мой брат. Он моя семья. А семья – это главное. – Шепчу я, избегая смотреть на Лизу. Достаточно того, что я и так ощущаю себя неуютно в ее присутствии.
– Дерьмовый человек.
Словно спичка, я вспыхиваю от ее слов:
– Не смей так говорить о нем! Не тебе судить его поступки. Никто не виноват, что твоя подружка так в него влюбилась. К тому же, ты не знаешь, почему он так поступал, – зло говорю я, сжимая руки в кулаки. В последнее время я завожусь просто с пол-оборота, а раньше я казалась себе самым невозмутимым человеком.
Но ведь брат, правда, не виноват, что не мог снова почувствовать к кому-то любовь: все дело в Таисии. И, уж точно ни одну из своих подружек он не посвящал в свое трагическое прошлое.
– Ладно, успокойся. Что было – то было. Теперь-то время не повернешь вспять.
Лиза осматривает свои руки, а после начинает теребить обручальное колечко. Она любуется дорогой вещицей несколько секунд, и я замечаю едва заметно промелькнувшую на ее лице улыбку. Наверное, вспомнила о муже.
– Яра часто названивала твоему брату, а тот либо не брал трубку, либо все-таки поднимал и просил ее отвязаться, – задумчиво продолжила девушка. Воспоминания о возлюбленном будто смягчили ее. – Однажды она сказала, что не сможет жить без него. Я отнеслась к ее словам несерьезно, думая, что у подруги случилось помутнение рассудка на почве безответной любви.
– И? – нетерпеливо спрашиваю я, надеясь, что девушка скорее раскроет суть рассказа.
– И? И все. Она действительно не смогла без него жить. В один из вечеров она сидела у меня, как раз прошла неделя после свадьбы. Мы сидели и болтали обо всем, но я видела, что в ее глазах обитает лишь глубочайшая печаль, и разумом она где-то далеко. Вернее не где-то, а рядом с твоим братцем. Честно, я не думала, что любовь может довести человека до такого состояния. А еще я чувствовала, что она что-то скрывает от меня.
Лиза встряхнула головой, будто прогоняя воспоминания. А я буквально видела эту Яру, ее образ в моей голове, то, как она плакала ночами, думая о Диме. Даже мне стало жутко. Я себе представить не могу, что она чувствовала тогда. То, что случилось между мной и Русланом кажется вообще чем-то глупым и детским. Да, я и сама пускала слезы, но то, что я тогда чувствовала – это лишь несерьезная обида на мальчика из детства. Правду говорят, что все познается в сравнении. Когда кажется, что твои страдания – это самое ужасное, что ты мог чувствовать за все твое существование, жизнь стукает тебя лицом об асфальт, добавляя что-то новенькое, нечто похуже, чем было в прошлый раз.
– Где-то за неделю до того, что сделала Яра, она пришла ко мне домой и слезно просила дать свой телефон. Думаю, тебе понятно, для чего. Твой брат не поднимал трубку, когда видел, что звонит она. Поэтому Яра решила набрать ему с чужого номера и, о чудо, через пару сотен звонков, твой брат удосужился ответить. Я не знаю, о чем они там говорили, но после разговора Яра убежала от меня вся в слезах. Ох, если бы я остановила ее… но я осталась стоять на пороге, глядя на то, как она рыдает и бежит по лестнице на выход.
– Что случилось дальше? Что твоя подруга сделала?
Чувство волнения охватило меня. Я понимаю, что девушка что-то совершила. Может быть, все-таки это Яра виновата в смерти брата? На миг, я перестала чувствовать к брошенной девушке жалость, и от нервов заерзала на стуле.
– Не переживай, она не убивала твоего братца. Она слишком любила его, чтобы так с ним поступить, – выплюнула Лиза с прежней яростью. – Настолько любила, что не жалела себя.
Я моргнула, понимая, наконец, к чему клонит девушка. Стыдливо отвела взгляд, не в силах слушать продолжение, как будто бы я виновата в том, что произошло. Боже, почему люди такие сумасшедшие? Еще один вопрос в моей копилке вопросов, не имеющих ответы.
– Она выпила лошадиную дозу снотворного.
Некоторое время я просто виновато смотрю на Лизу, не в силах что-либо произнести. Правда, будто я сейчас отдуваюсь вместо провинившегося брата, ощущаю, как на меня ложится вина за то, что он довел бедную девушку до самоубийства. Знал ли Дима, что она сделала? Господи, совершенно не могу понять, как из-за любви можно пойти на такое. Любовь ведь светлое чувство… Нет, светлое оно тогда, когда любовь взаимна. Если же твоя любовь не нужна другому человеку, то она может превратиться в уничтожающую мир силу. Вот оно, двоякое чувство любви: способно давать жизнь и согревать все вокруг, либо уничтожать, оставляя после себя разруху и боль.
– Она… умерла?
– Сплюнь! Ярославу успели спасти, правда, ее поступок не прошел бесследно. – Девушка тяжело вздохнула. – Я все рассказала. Ты удовлетворила свое любопытство?
– Подожди, но почему ты солгала следователю?
– У тебя есть друзья? Настоящие друзья?
Я сразу вспомнила Машку и то, что она не дает о себе знать уже который день.
– Я не знаю, – смутившись, пожимаю плечами. – Да и какая разница?
– Вижу, что нет, – Лиза ухмыляется. – Если бы у тебя был хоть один дорогой тебе друг, ты бы поняла меня.
– Извини уж. Просто объясни мне, ладно? – наклоняюсь ближе к ней.
– Если бы я рассказала все следователю, они бы начали проверять Ярославу. Я не могла этого допустить. Твой братец и так хорошо подпортил ей жизнь, не говоря уже о здоровье. А она только недавно вышла из комы. Ее нельзя волновать.
– С ней все в порядке?
– Едва ли. Ты знаешь, какие последствия могут быть от передозировки снотворным?
Я отрицательно мотаю головой.
– У нее отказали почки, появилась сердечная недостаточность, а также она не может нормально ходить из-за неврологических нарушений, которые появились после комы. Стоит ли говорить про депрессию?
Я снова мотаю головой, чуть приоткрыв рот. Девушка полностью разрушила себя. Сможет ли она восстановиться когда-нибудь? Зачем, зачем же нужно было так поступать с собой?
– Ладно. – Произносит девушка, вставая из-за стола. – Главное, что она вообще жива. Остальное как-нибудь наладится.
– Лиза, где сейчас Яра? – словно опомнившись, произношу я, тоже вставая.
– Ты рехнулась? Думаешь, я тебе расскажу? – Колосова кричит на меня и смотрит, как будто я сморозила глупость. – Я тебе рассказала правду, потому что отчасти мне жаль тебя. Все-таки ты потеряла дорогого тебе человека, каким бы подлецом он ни был. Но и ты пойми меня – я не хочу терять дорогого мне человека. Ей нужно спокойствие. К тому же, она не знает, что случилось с… твоим братом. – Произносит еле слышно девушка, глядя на меня исподлобья.
– Но, Лиз… прошу, вдруг…
Девушка обрывает меня на полуслове, взмахивая в воздухе рукой:
– Ты чертова эгоистка! Не надо было мне тебе вообще говорить про Яру. Я-то думала, что ты поймешь, но нет. Тебя заботит лишь твой гниющий в могиле братец!
Елизавета ударяет меня последними словами, словно жгучей пощечиной, и уходит прочь, кинув на меня взгляд, полный ненависти и презрения.
Я еще некоторое время смотрю ей вслед, на то, как быстро она убегает из кафе, оставляя меня с непонятным мне чувством вины. Я стою, и не знаю, что делать. В душу словно нагадили сотни голубей. Но что я делаю плохого? Я хочу лишь справедливости, и только. Разве за это можно меня судить? Что бы ни говорила Лиза, какой бы эгоисткой она меня не считала – может, так и есть, – но я все равно найду способ поговорить с Ярославой. Если эта девушка действительно любила моего брата, она поймет мой поступок.
Глава шестнадцатая
Глава шестнадцатая
Нехорошо себя чувствуешь, когда в голове бурлит поток назойливых мыслей и мелькают пульсирующие команды к действию, не дающие даже спокойно спать. Но у меня связаны руки. С чего начать? К чему подступиться? Кто мне может помочь в моих поисках? Конечно, можно было бы пойти простым путем: просто рассказать то, что я узнала от Лизы следователю, и дело с концом. Там бы они мигом отыскали Яру и допросили, как нового свидетеля по делу. Но что-то не позволяло мне позвонить Нестеренко и сообщить ему информацию. Возможно, глупо, но я не могла поступить так подло с Лизой и ее подругой. Лучше уж я сама найду способ поговорить с Ярой, спокойно и без лишнего шума, чем подпущу к бедной девушке целую ораву людей, не жалеющих чужих чувств.
Осталось лишь найти саму Ярославу.
Как и в прошлый раз, я решила позвонить Денису, надеясь на то, что хотя бы сейчас он мне чем-нибудь сможет помочь. Сидя на кровати в своей комнате, я смотрела на мобильный телефон, размышляя, прожигая в нем бессмысленную дыру. И только через продолжительное время я, наконец, осмелилась взять его в руки и набрать нужный мне номер. Почему я так боюсь? Все просто: я не хочу, чтобы Денис считал меня маленькой дурочкой, решившей поиграть в сыщика. Почему-то от его слов я мигом теряла уверенность в своих действиях, отчего хотелось просто прекратить эту бессмысленную кампанию. Но с другой стороны: как бы глупа моя идея ни была, я стараюсь делать все, что в моих силах. Я хочу, чтобы убийца Димы сгнил в тюрьме, а не расхаживал свободно на воле, дыша свежим воздухом и радуясь жизни. Нет, он не заслуживает всего того, что ему дала природа. Таким людям впрок лишь умереть за свои проступки. Поэтому я смиренно ждала, когда длинные нудные гудки сменит бархатный голос парня. И вот, буквально через полминуты на том конце провода сняли трубку.
– Привет, малышка, – я тут же поморщилась от того, как Денис меня назвал. Но, слышать его голос мне было крайне приятно.
– Привет, малыш! Не отвлекаю?
Когда предстоит важный разговор, совсем не сидится на месте: хочется вышагивать по комнате, мерить ее длину шагами, теребить край пижамной кофты, чесать нос и путаться в словах. Что я, собственно, и делала, тщетно пытаясь придать своему голосу уверенности.
– Нет, Майя. Что-то случилось? – Денис сделал паузу, ожидая продолжения.
– Нет, просто я хотела поговорить с тобой кое о чем.
– Хм, слушаю тебя.
Я увидела, как Денис чешет подбородок и хмурится, словно бы он стоит сейчас здесь, прямо передо мной.
– Я виделась с Колосовой. – Выпалила я, словно призналась в чем-то постыдном.
– И? – через несколько секунд вопросил парень, словно вспоминая вообще, что это за девушка такая, Колосова Лизавета.
– И она поведала мне интересную деталь. Эта стерва и правда солгала следователю! – я не смогла сдержать гнева.
А дальше язык начал двигаться быстрее мыслей в голове, и я как на духу изложила все о вчерашней встрече и разговоре с девушкой. Вот, главное начать рассказ, а дальше все само пойдет как по маслу. Лишь бы потом не думать о том, что в процессе неконтролируемого потока слов, я умудрилась взболтнуть лишнего.
После того, как я вывалила на Дениса лавину информации, он некоторое время молчал. Я улавливала лишь его дыхание и непонятный шум, будто парень стоит возле открытого окна, впускающего в квартиру уличную какофонию.
– Н-да, Майя. Скажи мне только, зачем ты лезешь туда, куда должны лезть специализированные люди, которым платят за это деньги?
Я, конечно, не была настроена на хорошие слова от Дениса и его помощь, но мне все равно стало обидно. Да, я лезу туда, куда мне лезть не следует, но одновременно я не могу не вмешиваться в следствие.
– Знаешь, я не понимаю, почему ты так реагируешь на мои действия. Дима был и твоим другом, а ты не можешь даже поддержать меня, не говоря уже о помощи в поисках Ярославы – нашей последней зацепки. – Я тяжело вздохнула, чувствуя, как внутри просыпается знакомый клубок чувств: злость, гнев, обида, предательство.
– Май, – твердо произнес парень, будто собирался отругать непоседливого ребенка. – Дима был моим другом. Но, как ты думаешь, что бы он сказал мне на то, что я не отговариваю тебя от совершения глупостей? Тебе кажутся все твои действия безобидными, но вдруг… что, если тебя поджидает опасность? Ты не думала об этом?
Голос к концу фразы перешел на полушепот, отчего он звучал еще более проникновенно, гипнотически, что позволяло раз и навсегда уяснить смысл сказанных слов. Я закусила губу и на секунду даже подумала о том, что Денис прав: вдруг за милой девушкой Ярославой прячется зло, погубившее моего брата? Зло, от которого я также могу оказаться в опасности. Но я тряхнула головой, прогоняя разумные мысли, и почувствовала, как инстинкт самосохранения, несколько секунд назад доминировавший во мне, ретировался куда-то очень далеко:
– Тем лучше, – произнесла я, улыбаясь как сумасшедшая. – В таком случае, я буду искать Ярославу еще упорнее.
Вместо ответа, я уловила лишь тяжелый вздох, и только через некоторое время в трубке послышался короткий смешок:
– Потом не говори, что я тебя не предупреждал.
Я едва сдержала себя, чтобы не выкинуть телефон в окно. Почему мне никто не хочет помогать?
– И не собиралась. Просто скажи, ты точно ничего не знаешь о Ярославе?
– Нет. – Отрезал парень. – Понятия не имею, что с ней и где она.
– Понятно. Что ж, спасибо за помощь.
В моем голосе проскальзывали нотки сарказма, которые не заметил бы разве что глухой. Только Денису видимо было все равно. Он просто положил трубку, заставляя меня снова слушать эти дурацкие бездушные гудки. Почему же он такой… холодный? Да, репутацию бессердечного соблазнителя поддерживать нужно, но не с теми людьми, с которыми тебя сближает общее горе. Он так долго дружил с моим братом, а ведет себя так, как будто ему плевать на то, что убийца до сих пор гуляет на свободе. Или просто он трус? Трус, который не хочет марать свои изящные ручки в грязи. Или просто боится возможной опасности. Что же, снова все ложится на хрупкие женские плечи. Не хочет быть моим союзником – обойдусь и без него.
Я обреченно уселась на кровать и подмяла под себя одеяло. За широким окном вовсю светило яркое зимнее солнце. Время неумолимо двигалось к обеду, а я все никак не могла придумать, что делать дальше. Намерения найти Ярославу у меня самые, что ни на есть серьезные, только вот одного желания мало. Если бы я располагала еще хоть крупицей информации, но кроме ее имени и того, что она совершила неудачную попытку самоубийства, я ничего не знаю. Также не могу не отметить того, что у Ярославы, судя по всему, действительно хорошая подруга: не всякий человек будет трепетно оберегать другого от внешних угроз. Кстати, о подругах.
Машка. В последнее время с круговоротом беспокойных мыслей о брате, расследовании, я совершенно не думала о белокурой девушке. С того раза, как я миллион раз названивала ей, она все так же не давала о себе знать. Вспомнив о Маше, я тут же почувствовала укол вины и угрызения совести вперемешку с нарастающим волнением: а вдруг и с ней что-то случилось, вот она и не отвечает на мои звонки? Или же я действительно чем-то обидела ее, что она просто не хочет слышать меня. Но второе предположение все равно кажется мне сомнительным.
Снова взяв в руки телефон, я предприняла очередную попытку дозвониться до девушки, но, как и в прошлые разы – тщетно. Тогда я набрала сообщение, спрашивая девушку, почему она не отвечает, и не случилось ли чего. Отправив текст, я почему-то почувствовала, что мне не доведется увидеть ответ. Что-то происходит странное вокруг. Потеря, новое знакомство, и снова потеря. Какой-то бесконечный цикл.
– Ладно, надо браться за дело.
Хлопнув в ладоши, как бы концентрируясь на главной цели, я встала с кровати и подошла к ноутбуку. Очередная попытка проштудировать социальные сети в поисках "пропажи". Сама я предпочитаю живое общение, книги, какие-то домашние дела, чем прозябание всего свободного времени сидя за компьютером. В среде своих сверстников я частенько ощущала себя белой вороной, когда в руках держала вместо телефона книгу, во время очередного перерыва в школе или университете. Впрочем, когда в моей жизни появился Руслан, переменки стали проходить по-другому.
И вот, стоило только вспомнить о бывшем парне, как в голове тут же всплыла наша последняя встреча. Я и правда повела себя как самая настоящая свихнувшаяся дура. Но что говорил сам Руслан? Честно говоря, в сознании наш разговор, или вернее будет сказать – мои рыдания и уверенная речь парня – отпечатались в моем мозгу немногочисленными смазанными вспышками. Помню, что он был нежен и грустен, он успокаивал меня, и мне хотелось верить ему. Но особенно мне запомнились его глаза, когда я уходила. Не помню, чтобы он до этого момента так смотрел на меня. А что чувствую я? Могла бы я вернуться к нему? Если раньше я переживала, мучилась от того, что со мной поступили подло, то сейчас я будто лишилась этих чувств. Их место заняли другие, более страшные и жестокие. На данный момент мне не до "сердечных" проблем, да и если бы была возможность восстановить наши отношения, не думаю, что я воспользовалась бы ею. Между нами произошло нечто большее, чем простой разрыв. Сам Зевс своими огненными молниями будто разделил огромный кусок земли на две равные части, чтобы на каждой из них образовалась своя жизнь.
Я шумно выдохнула воздух, прикрывая глаза. Нет, надо срочно заняться делом, а не предаваться не прошеным думам.
Ловко пробежавшись по клавишам, я начала свои поиски. Попадались многочисленные Ярославы, но каждый раз заглядывая к ним на странички, я словно бы ощущала, что это не то, что мне нужно. Ну не может девушка, недавно попытавшаяся убить себя, писать счастливые статусы. Проходило время, а мои поиски все никак не приносили успехов. Позже я решила просто ввести в поисковике нечто вроде "самоубийство в городе N.", словно я героиня крутых детективов. Только в отличие от этих же детективов, где такого рода поиски чаще всего давали положительные результаты, в моей жизни поисковик же не выдал ни одной разумной и правдоподобной новости. Захлопнув крышку ноутбука, я вышла из комнаты. Необходимо было подкрепиться и привести мысли в порядок, чтобы подумать и решить, какой сделать следующий шаг.
