Текст книги "Повороты судьбы (СИ)"

Автор книги: Вероника Флеер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Усмехаюсь.

– Денис, ты сумасшедший человек. Тебе нужно лечиться.

В ответ на мой смешок, парень разражается громким хохотом, отчего мне становится не по себе. Я пугаюсь и съеживаюсь от неожиданности.

– Майя, все в этом мире сумасшедшие. Кто-то больше, а кто-то меньше. – Он пожимает плечами.

– А что насчет Леси? А? – задаю очередной вопрос я, чтобы потянуть время.

– Леся, Леся… если тебя интересует, сделал ли я что-нибудь с ней, то не переживай: она осталась у себя в квартирке. Тебе, кстати, понравилось там? – я не отвечаю. – Лично я предпочел бы сидеть все это время здесь, в подвале, чем в квартире с истеричкой, но у меня не было другого выбора. Отец никогда не брал меня с собой на охоту, и мне пришлось потратить время на то, чтобы разузнать, где находится этот охотничий домик, и разумеется, подготовить все для твоей смерти.

Я решаю проигнорировать его последнюю фразу.

– И ты оставишь Лесю в покое? После всего, что она знает?

– Если бы ты знала ее, то поняла бы, что она слишком глупа, слаба и влюблена в меня, чтобы пойти против моих действий. Убью ли я ее так же, как и тебя с твоим ненаглядным братцем? Еще не решил. Но точно сделаю это, если что-то с ее стороны пойдет не так. Но я уверен, что все будет отлично. В конце концов, это всего лишь наивная слепая Леся. Она только делает вид, будто храбрая, сильная и независимая. Я единственный знаю, что это не так.

Нет, самоуверенный придурок, об это знаешь не только ты, но и Никита. Господи, как же я буду скучать по нему… Стой, Майя, не время прощаться.

– Ты ублюдок, Денис, самый настоящий ублюдок! – выплевываю я, еще больше осознавая, что на протяжении долгого времени, как и брат, доверяла дьяволу в обличии милого парня.

– Приятно познакомится, Майя. – Он наигранно поклонился мне, отчего мне стало совсем уж мерзко. Этот парень даже не пытается отрицать того, что он абсолютное зло! – И все-таки хорошо, что мы здесь, на лоне природы. Наверное, тебе даже повезло, что ты умрешь именно тут, посреди деревьев, в окружении множества живых организмов, растений. Природа дает – природа забирает.

Пока Денис снова задумчиво разглядывает шелестящие клены и дикие кустарники, я подхожу еще ближе к ружью, и если сделаю еще несколько шагов, то смогу взять его. Слышу, как стук моего сердца отдается в ушах, перекрывая все звуки вокруг. Я понимаю, что вот он, мой последний шанс. Если я сейчас не решусь, то умру.

Глубоко вздыхаю и напрягаюсь.

Раз. Два. Три.

Сейчас.

Срываюсь с места и подбегаю к ружью. Мне удается коснуться его рукой и почувствовать холодную поверхность. Я почти схватываю его, но через мгновение на меня всем телом наваливается Денис, и мы падаем на землю, вступаем в схватку за нужную нам обоим вещь.

Ружье отлетает на приличное от нас расстояние, но мы продолжаем бороться друг с другом. Я кусаю его за все, до чего мне только удается дотянуться; колочу ногами по земле, надеясь на то, что он слезет с меня; кричу как сумасшедшая, срывая горло. Денис пытается одной рукой удерживать мои руки, причиняя невыносимую боль, как будто выламывает их, а другой несколько раз ударяет меня по лицу. От его ударов у меня начинает гудеть голова, а на глазах выступать слезы. Когда он наносит последний удар, у меня складывается ощущение, будто я оглохла, и ослепла: отчего-то я немедленно ощутила, как вспухает лицо, наливаются кровью веки, мешая нормально видеть.

– Тварь, – рычит он. – Не все так просто, как ты думала.

Я понимаю, что у меня не осталось сил на сопротивление, поэтому не двигаюсь, лишь ною от боли.

– Надо было сразу тебя прикончить, – говорит Денис и, наконец, дотягивается до ружья. – Если тебе станет немного легче, то скажу тебе одну вещь перед тем, как застрелю тебя: я не собирался убивать твоего братца. Да, он сдох как собака, но, по крайней мере, в мои планы не входило его убийство. Но знаешь, что? Я чертовски рад, что все обернулось таким образом.

Сквозь плотный купол в моей голове, до меня доносится звук взводимого курка. Я непроизвольно зажмуриваюсь, ожидая самого страшного – боли и последующей за ней смерти.

– И чертовски рад тому, что скоро подохнешь и ты.

Я не вижу, но чувствую, что мой убийца улыбается.

– Передай своему братцу «привет» от меня.

Еще секунда и раздается выстрел. Он проносится на много сотен метров вперед, за бесчисленное множество старых кленов.

Я вздрагиваю всем телом и почти теряю сознание.

Минута. Две. Три.

Ничего не происходит. Ни одна клеточка моего и так измученного тела не разразилась еще большей болью. Я даже не вижу пресловутого тоннеля и света в конце него.

Открываю глаза, чтобы увидеть, что же все-таки произошло. Но тут Денис падает на меня, вминая меня еще больше в землю. Я пытаюсь отбросить его, не понимая, почему он так странно себя ведет, и замечаю на своих ладонях кровь. Но кровь не моя.

Пока я ошарашенно смотрю на свои ладони, кто-то стаскивает с меня Дениса, и я замечаю его лицо. Безжизненное и потухшее. На нем так и застыла его предсмертная усмешка, которую с нарастающей силой пытаются стереть капли дождя.

– Никита! – облегченно кричу я и захожусь в рыданиях. – Никита!

– Тише, Май, все хорошо. – Кит крепко сжимает меня в своих объятиях. – Все закончилось, Май. Все закончилось.

Эпилог

Эпилог

Прошло несколько дней, после кошмарных событий, определенно поделивших мою жизнь на пресловутое «до» и «после». Все, что произошло со мной, с моей семьей кардинально изменило меня, а главное, научило ценить жизнь со всеми ее радостями и несчастиями. Произошедшее научило меня дышать так, как будто я дышу последний раз; научило смотреть на мир, будто я вот-вот ослепну; научило любить, как будто это последнее чувство, которое я только могу испытать.

– О чем ты думаешь, Май?

Отвлекаюсь от своих мыслей и смотрю в добрые и улыбчивые глаза Никиты. За все то время, пока мы не виделись с ним, он тоже изменился: стал более серьезным, стал чуточку старше. Так удивительно, что всего несколько дней, но дней, полных страха и беспокойства, могут оставить на душе неизгладимый след. Как будто прошли не дни, а несколько десятков лет.

Пожимаю плечами:

– Я думаю о том, как так все получилось с нами. Почему вообще это произошло. За что.

Перевожу взгляд с Никиты на раскинувшийся вокруг нас пейзаж: озеро, однажды соединившее наши судьбы, и небо, полное тайн и чудес, а также люди, живущие своей жизнью, окруженные своими заботами.

– Кажется, тот мужичок наконец-то что-то поймал, – говорю я, глядя на вытаскивающего удочку из воды седовласого рыбака. – Нет, это чей-то сапог, а не рыба.

Но мужчина не останавливается перед постигшей его неудачей и закидывает удочку вновь.

– Может, так нужно было? – игнорируя мои слова по поводу мужчины и сапога, произносит Никита.

– Кому?

Вместо ответа на мой вопрос, он задумчиво пожимает плечами.

– Ты же знаешь, что я не верю в бога, в сверхъестественные силы, но то, что иногда с нами происходит, заставляет поверить в обратное. Или, по крайней мере, в то, что случайности не случайны. И в итоге, все равно напрашивается вывод, что кто-то нами управляет.

– Судьба?

Никита молчит, изучает мои ладони, описывая пальцами линии, испещрившие их, будто он хиромант, читающий мою жизнь.

– Ты не представляешь, как я волновался, как боялся, что больше никогда тебя не увижу. Я совершенно не знал, что мне делать, с чего начать поиски. Я боялся, что не успею. – Кит обеспокоенно впивается в меня взглядом.

Я ощущаю его заботу всем своим существом. Я вновь обрела защитника.

– Когда я понял, что к твоему похищению приложил руку Денис Тернов, я готов был его задушить собственными руками, знать бы вот только, где его найти. Я даже через своих знакомых вышел на его родителей. Они, кстати, были очень удивлены, увидев на пороге своего шикарного дома, меня – незнакомого человека, обезумевшего от страха за дорогого человека. Они сказали, что не видели Дениса несколько дней и не знают, где он. Правда, дали мне его домашний адрес, но и там оказалось пусто. Я почти потерял надежду и пожалел, что не являюсь героем детективного фильма, в котором удача буквально преследует его на каждом шагу. А потом мне позвонила Леся…

Я напряглась, вспоминая девушку, которая находится под следствием. К сожалению, как бы она в итоге не спасла мне жизнь, в последний момент, позвонив Никите и сообщив, куда Денис увез меня, она причастна к моему похищению, а, следовательно, должна понести наказание.

Но, отец Леси нанял ей самого лучшего адвоката, так как не хотел потерять еще и дочь. Так что, возможно для Леси все закончится чуточку лучше.

– Ты не представляешь, как я был ошарашен тем, что узнал. Леся, Леся! Тот единственный человек, который был рядом со мной в самые трудные моменты моей жизни. Тот человек, который настаивал на том, чтобы я не упускал шанс быть счастливым, не упускал тебя, Майя.

– Никита, Леся пошла на все это, потому что любила Дениса слепой любовью и не знала о его мерзких планах. Да и если бы сам Денис знал, что мы знакомы с Лесей, то точно не впутал бы ее.

– Или впутал, решив заодно проверить ее преданность и подконтрольность ему.

– А знаешь, чему я удивляюсь?

Кит отрицательно мотает головой.

– Тому, что наша планета чертовски маленькая, на самом деле. И как-то так получилось, что все мы: я, ты, мой брат, Леся, Денис, – впутались в одно совершенно мерзкое дело, до этого зная друг друга. Леся оказалась сестрой лучшего друга моего брата, который его же и убил. Ты – лучший друг Леси, той, что помогала Денису удерживать меня в плену, и благодаря которой я оказалась жива. Какой-то чертов клубок.

– Да уж. Кругом голова от этой путаницы.

На некоторое мгновение мы замолкаем, прислушиваясь к дуновениям ветра, возгласам рыбака, вытянувшего на этот раз, не сгнивший наполовину ботинок, а самую настоящую рыбу, чешуя которой так и сверкает на солнце.

– Я поняла, – произношу я, – всеми нами управляло одно единственное чувство.

Кит вопросительно смотрит на меня.

– Любовь.

– Любовь, – повторяет он. – Если бы я не влюбился в тебя, то определенно считал бы это чувство чем-то демоническим и страшным.

Я смеюсь, запуская руку в его каштановые волосы, которые за это время заметно отрасли.

– На самом деле, само это чувство вовсе не адское проявление нашей привязанности друг к другу. Оно прекрасное, ты ведь знаешь. Просто некоторые люди привыкли искажать любовь, как и истину, как и многое другое. – Я снова умалкиваю, дождавшись утвердительный кивок Никиты, а через несколько минут вновь говорю: – А что было дальше?

– Дальше? Как только я узнал, куда Тернов тебя везет, я позвонил Мише и Артему. Из всей нашей компании только они вдвоем имели дело не только с компьютерами, но и с автомобилями. Как ни комично, но у отца Артема была машина, а у Медведя – права, но, соответственно, не было машины. Поэтому эти двое втайне «позаимствовали» автомобиль отца Артема, и мы все поехали вытаскивать твою задницу, – рассмеялся Кит.

Да, теперь, пережив весь тот ужас, можно и немного расслабиться.

– Артем подал идею, что нам нужно оружие. Все-таки, по его словам, мы ехали неизвестно куда, и неизвестно с чем нам предстояло иметь дело. И он был прав: никто из нас не знал, как сильно вооружен Тернов.

– Кстати, где ты взял пистолет? – спрашиваю, и одновременно в голове всплывают мертвые стеклянные глаза Дениса.

– На самом деле, нам пришлось обратиться за помощью к одному очень неприятному человеку. Думаю, ты знаешь, о ком я.

Несколько мгновений я пытаюсь понять, о каком человеке говорит Кит, а когда понимаю, то меня начинает обуревать злость. Конечно, у кого можно нелегально добыть в этом городе оружие? А заодно наркоту и кучу проблем в придачу? Разумеется, у человека, который погубил жизнь Таисии – единственной любимой моего брата.

– Не злись. В конце концов, если бы не он, то, скорее всего, мы бы не лежали на этом покрывале и не любовались бы природой живописного места под ярким весенним солнышком.

– Ладно. – Бурчу я. – Просто ты знаешь, что именно из-за него пострадали невинные люди, которые всего-навсего любили друг друга. И нет, то, что он косвенно спас мою жизнь, не является плюсом к его и так минусовой карме.

– Все равно рано или поздно он поплатится за все свои дела, так что не переживай. Как видишь, плохих людей настигают еще большие неприятности, чем те, которые они приносят другим людям.

Молча соглашаюсь и желаю, чтобы эти неприятности наступили как можно скорее.

– Когда мы взяли с собой все, что нужно, мы помчались за тобой. Скажу честно: мы чуть не заблудились, и мне пришлось звонить Тернову старшему, чтобы он указал нам дорогу, потому что даже навигатор отказывался выдавать правильную информацию.

– Отец Дениса помог вам?

Сказать, что я удивлена – не сказать ничего.

– Да. И знаешь, я и сам не мог понять, почему. Ведь я много раз слышал от Леси, что она ненавидит своего новообретенного отца. Я ни разу не видел его в глаза, но начал испытывать к нему то же, что и сама Леся. Странно. – Никита сделал паузу. – Да, он наделал кучу ошибок в прошлом, но, судя по всему, решил измениться. Представь, как ему было тяжело указывать путь к собственному сыну, зная, что он больше никогда его не увидит. То есть, разумеется, Тернов старший не знал, что у меня пистолет и, в конце концов, мне придется застрелить Дениса. Наверное, ему было очень тяжело. Ведь получается, что он предал собственного ребенка.

Я тяжело вздыхаю, понимая, что так оно и было. Одни родители стоят за своих детей горой, другие же просто ненавидят своих детей, а третьи переступают через себя и, несмотря на всю любовь к тем, кого вырастили, воспитали, вложили все свои силы, помогают другим людям, при этом осознавая, что их дети – это абсолютное зло, требующее усмирения. Последний вариант относится к отцу Дениса лишь наполовину. Но главное уже то, что он не стал защищать порожденное им зло.

– Как думаешь, – спрашиваю я, – если бы Тернов старший не наделал ошибок в прошлом, то есть не бросил бы своего ребенка, Денис был бы другим?

– Не знаю, Майя. Известно лишь то, что поведение наших родителей очень сильно влияет на нас, детей. Только кто-то из-за этого начинает ненавидеть весь мир и людей в нем, думая, что ненависть поможет им жить дальше. При этом такие люди даже не замечают, как сами становятся похожими на тех, кого ненавидят. А есть и другие: те, кто действительно хочет быть лучше тех, кто дал им жизнь. Они не несут в мир свою злость и разрушение. Они сами ищут свет, который спасет их от печали.

Я смотрю на Никиту и замечаю что-то странное в его глазах. Тайну, которая вот-вот вырвется наружу.

– На самом деле мой отец умер, когда мне было шесть лет. Я обнаружил его тело в гараже. Оно висело на бельевой веревке, которая была привязана к балке на потолке. Никто так до сих пор и не знает, что заставило его совершить это. Да, как я тебе уже говорил, наша семья была небогата, но мы справлялись, и все вроде бы было относительно неплохо. Поэтому меня до сих пор мучает этот вопрос. Ему просто надоело жить или случилось что-то серьезное, о чем знал только он? – Никита вздыхает. – К сожалению, я так и не узнаю правду. Только вот после смерти отца, моя мать начала страшно пить. Первое время она держалась, пыталась работать и кое-как обеспечивать нас. Но с каждым разом у нее получалось это все хуже и хуже. В конце концов, к нам начали приходить ее друзья-алкоголики и выносить из дома все, что только им удавалось.

– Никита, – жалобно протянула я, – мне так жаль…

– Все в порядке, Май, – он грустно улыбнулся мне. – Все уже в прошлом. Будучи подростком, я начал работать, чтобы хоть как-то обеспечивать себя и пьющую мать. Ну а дальше… дальше ты знаешь. Почему я тебе не рассказал все тогда? Почему солгал? Я боялся, что спугну тебя, что тебе станет противно от меня и моего прошлого.

– Как ты мог подумать так? Никита! – я удивленно смотрю на него, а затем крепко-крепко обнимаю, вбирая в себя аромат его тела, вбирая в себя его любовь ко мне. – А что с твоей матерью? Она…?

– Не знаю. Я давно не виделся с ней. Я слишком устал от своей прошлой жизни, чтобы интересоваться ее нынешней. Надеюсь, с ней все хорошо.

Я хмурюсь, в какой-то степени понимая, что, возможно, Никита не правильно поступил, фактически отказавшись от своей матери. Но ведь это его дело, его выбор. Возможно, в будущем он сумеет простить ее.

– Ладно, не будем о грустном, – говорит Кит и целует меня в губы. – Главное то, что происходит здесь и сейчас. Главное то, что мы живы.