Текст книги "Я не боюсь"

Автор книги: Вергилия Коулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16. Дженни

Кит притормозил у моего дома и повернулся ко мне, положив руку на спинку кресла.

– Ты сонная, – с нежностью заметил он, убирая прядь волос с моего лица.

Я выдавила улыбку в ответ. День не задался с самого утра. После ссоры с Хью навалилась смертельная усталость. Раздражение и злость, которые он источал, едва выйдя из машины, передались мне. Я подавляла их, сколько хватало сил, но под конец не выдержала. Он не поверил мне! Не поверил ни единому слову, как будто считал абсолютно чужим и не заслуживающим доверия человеком. Словно никогда и не любил.

Осознав это, я в который раз пожалела, что так никогда и не рассказывала ему, что являюсь эмпатом. В подростковом возрасте боялась, что узнав правду, Хью отвернется от меня или посчитает дурой. Видимо, не зря это предполагала. Теперь, когда почти призналась ему, что не такая как все, он просто обозвал меня скаутом и разозлился. С другой стороны, у него и не имелось причин мне доверять. Десять лет моего молчания разделили нас незримой пропастью.

– Ну и свидание у нас получилось, – продолжил Кит, – ужас!

– Да. Свидания со мной обычно так и происходят, – пошутила я, вспомнив, что в прошлую встречу тоже спасла его из лап феромагера.

– С тобой не соскучишься?

– Скорее замучаешься.

– Что ж, я готов, – он наклонился и поцеловал меня в уголок губ. – Еще увижу тебя?

– Конечно. Мы живем в паре кварталов друг от друга.

– Нет, я не об этом. Сходишь со мной куда-нибудь?

Его пальцы погладили меня по плечу, прошлись по руке до локтя и обратно. Я почувствовала, как новые волны желания начинают плескаться между нами, но внутри себя вместо страсти обнаружила лишь пустоту и бессилие.

– Схожу, Кит. Только посплю немного.

– Хорошо, – он тут же убрал руку. – Ловлю тебя на слове и спокойной ночи.

Я вышла из машины, добрела до крыльца, и только тут поняла, что, убежав с вечеринки с Китом, не взяла ключи. Пришлось стучать в дверь, чтобы открыли.

– Завтрак накрыт в малой гостиной, – сообщила мне с порога Роза, скептически оглядев с ног до головы.

Я хотела прошмыгнуть в спальню, но урчание в желудке и слабость напомнили, что неплохо было бы подкрепиться, прежде чем лечь спать – а спать хотелось просто ужасно, учитывая, что за всю ночь так и не довелось сомкнуть глаз. Устало пошатываясь, я поплелась за Розой. В доме пахло чистящим средством, туда-сюда носились люди в комбинезонах с логотипом фирмы «Фреш-энд-Клин» с метелками и тряпками наперевес. Сара продумала не только вечеринку, но и как быстро навести лоск после нее. Что ж, это похвально, но меня почему-то разозлила мысль, что пока буду спать, в коридоре кто-то начнет жужжать пылесосом.

Еще на подходе я услышала радостные голоса сестер.

– … хорошо, что ты пригласила их, мам! – по-моему, это была Келли. – Сколько мы просили Алишу познакомить нас с братом, а тут появилась отличная возможность.

– Да, – подхватила Мина. – Он так посмотрел на меня! Кажется, мы друг другу понравились.

– Это на меня он так посмотрел! И вообще, ты двигаешься как бревно, а Кит тусит по лучшим клубам и классно танцует. Ты ему не пара.

– Он выбирает только самых красивых девчонок, а ты толстая!

– Такая же, как и ты!

– Девочки, не ссорьтесь, – донесся ласковый голос Сары. – У этого молодого человека не самая лучшая репутация. Мы с папой еще не решили, стоит ли вам так о нем переживать.

В гостиной, за небольшим круглым столом, накрытым на четверых, я увидела семейство. Близняшки выглядели так, словно крепко спали всю ночь, на лице мачехи тоже не заметила ни следа усталости. Все трое посмотрели на меня с нескрываемым любопытством, и только отец нахмурился.

– Где ты была? – спросил он, пока я придвигала к столу еще один стул и усаживалась.

– Гуляла.

– Тебя никто не обидел? – с тревогой спросила Сара.

– Нет.

– Но у тебя царапина на шее!

– Ерунда.

Роза поставила передо мной тарелку с дымящимся омлетом и кусочками ветчины, а также кружку кофе, и я с благодарностью кивнула.

– Будьте добры, закройте двери, – обратился отец к горничной, – уборщики галдят, а мы хотим поесть в тишине.

Та послала мне взгляд, в котором сквозило «готовься к расстрелу» и величаво выплыла из гостиной, плотно закрыв за собой двойную дверь.

– Сара сказала, что вчера ты весь вечер отиралась возле какого-то парня, – прошипел отец, – я надеюсь, тебе не надо напоминать, что ты из приличной семьи и не должна позорить фамилию Макклейн, дорвавшись до долгожданной свободы!

Я посмотрела на него исподлобья.

– Я совершеннолетняя. Признана дееспособной. Могу пить пиво и выходить из дома после девяти вечера. Кто ты такой, чтобы мне указывать?

Близняшки отложили вилки и выпучили глаза. Сара нервно затеребила салфетку. Отец побагровел, и показалось, что у него из ушей сейчас повалит пар.

– Да как ты смеешь так разговаривать? Я кормлю тебя, оплачиваю твои расходы – вот кто я такой!

В другой раз я бы заставила себя промолчать. Но услышанное вчера в его кабинете терзало мне душу противным маленьким червячком, а от усталости уже не оставалось сил для самоконтроля.

– Ты когда-нибудь любил мою маму? – спросила я, понимая, что сейчас спущу на отца всех собак.

– Дженни… – умоляюще протянула мачеха.

– Молчи, – оборвала я ее и снова посмотрела на отца. – Так что? Все хочу у тебя спросить: а, в самом деле, зачем ты держишь меня в доме – такую неудобную дочь от нелюбимой женщины?

Он покосился на Сару, потом на близняшек, отодвинул тарелку и поправил воротник рубашки, словно тот душил его.

– Кто тебе сказал, что не любил?

Голос отца прозвучал неуверенно. Ну конечно, не хочет обсуждать такие щекотливые темы при жене и дочерях. Но я знала, что наедине он будет хитрить и лгать, а здесь, находясь в растерянности, может и выболтает правду.

– Я недавно посчитала кое-что. Вот послушай. Мне двадцать семь, а Мине и Келли почти двадцать два. Между нами чуть более пяти лет разницы. Когда мама умерла, Сара наверняка уже была беременна. Как же это случилось? Она была твоей любовницей?

Отец побледнел, сестры открыли рты, а мачеха вдруг со звоном отбросила вилку.

– Ну хватит! – завопила она. – Я не позволю вести такие разговоры при моих дочерях!

– При твоих дочерях, – вкрадчивым голосом повторила я, – ты говорила, что считаешь меня дочерью тоже. Или уже нет?

Мачеха несколько секунд оставалась с открытым ртом, а потом закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Близняшки притихли и выглядели очень испуганными. Отец залпом отпил полкружки кофе и прочистил горло.

– Не надо, Бобби! – сквозь слезы попросила Сара.

– Они уже взрослые, пусть знают.

Отец посмотрел на меня.

– Ты точная копия матери. Ровена тоже вечно была одержима какими-то сумасшедшими идеями. Я не понимал ее, а она – меня. Но мы любили друг друга – ради тебя в том числе. – Он перевел взгляд на близняшек. – Ваша мама работала у меня специалистом по рекламе. Это было совсем другое чувство, но преодолеть его мы не смогли. Я собирался развестись с матерью Джен и жениться на вашей матери, когда мы узнали, что будет ребенок. Но случилась трагедия…

– Как вовремя она случилась, – заметила я. – Значит, ты все-таки не любил мою мать?

Отец ударил по столу кулаком и, оперевшись на руку, склонился ближе ко мне. Его глаза метали молнии.

– Знаешь, что нужно мужчине в браке? Еда. Ласка. Любовь. Внимание. Чистота и уют. Постель, черт возьми!

– Бобби! – опять жалобно вскрикнула мачеха, но отец остановил ее тяжелым взглядом.

– Она задает взрослые вопросы, значит, получит взрослые ответы!

– Продолжай, – спокойно произнесла я.

– Знаешь, что давала мне Ровена? Крики по ночам, потому что ей снились кошмары. Паническая боязнь незнакомых людей. Бредовые идеи о том, что все хотят ее убить. Пустой холодильник и грязные полы. Она была сумасшедшей, а у меня не поднялась рука уложить ее в психушку.

– Зато на меня рука поднялась.

– Только из любви к тебе, – покачал он головой. – Хотел как лучше. Посмотри на себя, – он окинул меня презрительным взглядом. – Как я могу выдать тебя замуж и спать спокойно? Что ты дашь мужчине, который тебя выберет? То же самое, что Ровена давала мне – бесконечный кошмар?

Я почувствовала, как боль цепкими пальцами сжимает сердце. Отец нащупал и ударил меня в слабое место. Но он был прав.

– Это знаю и без тебя, – пробормотала я.

– Ну все, я не могу это слушать, – Сара вскочила, отбросила салфетку и выбежала из гостиной, толкнув двери.

– Мама, мама! – близняшки тоже бросились за ней.

– И все-таки я ее любил, – тихо продолжил отец, когда мы остались одни.

– Ты хотел с ней развестись!

– Иногда можно любить человека, даже расставшись с ним, – пожал он плечами. – Ровена сама разлюбила меня задолго до того, как умерла. Я хотел купить вам дом и обеспечить круглосуточную охрану, чтобы развеять ее страхи. Работал ради этого как проклятый. Ну и еще чтобы не бывать ночами дома и не просыпаться от того, что любимая женщина колотит меня руками и ногами, приняв за какое-то чудовище.

– А если чудовища на самом деле угрожали ей? – спросила я. – Тебе не приходило в голову, что человека мало любить, ему надо еще и верить?

Отец вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Чего ты хочешь от меня теперь, Джен? Воскресить твою мать и проверить, правда это или вымысел, я не могу.

– Я хочу знать, зачем ты мне лжешь.

Он поднял одну бровь и сложил руки на груди, всем видом показывая, что не понимает смысл вопроса. Но у меня был готов и другой.

– Хорошо. Тогда я хочу денег.

– У тебя есть депозит, разве нет?

– Я хочу много денег.

– Насколько много?

– Непозволительно много. Мне нужен стартовый капитал.

У отца вырвался вздох облегчения.

– Ты хочешь заняться бизнесом? Могла бы прямо сказать. У тебя нет опыта, поделись идеей, и я подумаю.

Я усмехнулась. Ну конечно, когда человек говорит «подумаю», чаще всего он имеет в виду «нет». Да и не хотелось раскрывать карты раньше времени.

– У меня есть диктофонная запись, на которой ты просишь Чедвика избавиться от меня, – сблефовала я.

– Откуда… – лицо отца дернулось, – ты подслушивала?

Я кивнула.

– Отнесу запись в полицию и напишу заявление. В том случае, если не получу обещанных денег. Если у тебя их нет, попроси у своего друга и подельника Чедвика взаймы.

Отец выглядел так, словно его вот-вот хватит сердечный приступ.

– Хорошо. Все будет, как ты хочешь.

– Замечательно, пап, – я глотнула остывший кофе, похлопала его по плечу и поднялась.

– Ну ты и сука, Джен, – бросил он мне в спину.

Я обернулась и улыбнулась ему.

– Спасибо, пап. Мне было у кого поучиться.

Поднимаясь по лестнице, я подумала, что все-таки слишком сурово обошлась с Сарой. Нет, мне не было стыдно за то, что раскрыла секрет ее отношений с отцом, но, возможно, не стоило этого делать при сестрах. Родителям всегда особенно больно, когда их авторитет рушится на глазах детей. Постояв немного на верхних ступенях, я пересилила себя и пошла в правое крыло. Несмотря на то, что обстановку давно сменили, нахождение здесь вызывало мурашки на коже.

Сару я нашла, как и предполагала, в их с отцом спальне. Она рыдала, упав ничком на кровать, а сестры сидели по обеим сторонам от матери и гладили ее по волосам и спине, пытаясь утешить.

– Ну ты и сука, Джен, – прошипела Келли, едва я вошла.

– Да, отец только что сказал то же самое, – согласилась я. – И не завидуй, тебе до меня еще расти и расти.

Услышав это, мачеха зарыдала еще громче, и я спохватилась.

– Сара, – позвала я. – Прости меня. Пришла извиниться, а сама только и делаю, что говорю гадости без остановки.

Она подняла перекошенное и залитое слезами лицо.

– За что ты так с нами? Что мы тебе сделали? Что я тебе сделала?

Я вздохнула. Легко извиниться и уйти не получалось.

– Сара, не заставляй меня снова перечислять. Просто скажи, что простила, и я уйду.

Мачеха села на кровати, вытерла глаза и уже хотела что-то сказать, но в дверь постучали. После разрешения войти двое посыльных с трудом втащили в комнату огромную корзину красных роз. Следом за ними вошла Роза.

– Только что привезли из доставки цветов, – пояснила она. – Мистер Макклейн предположил, что это кому-то из девочек или вам, миссис Макклейн, в качестве благодарности за прекрасный вечер.

Мачеха растерянно посмотрела на нее. Сестры переменились в лице, спрыгнули с кровати и подбежали к корзине.

– Здесь должна быть карточка! – наперебой повторяли они, роясь в цветах.

Наконец, карточка была найдена и открыта.

– «Спасибо за прекрасный вечер и ужасное утро. Кит Стюарт», – прочла Мина и обвела взглядом всех собравшихся. – Что бы это могло значить?

Я переступила с ноги на ногу.

– Кажется, это мне. Отнесите в спальню в левом крыле.

Роза кивнула посыльным, те подхватили корзину и потащили обратно. Я почувствовала, что пора уходить: сестры позеленели от злости.

– Прости, Сара, – повторила я, отступая к дверям.

– Кит Стюарт? – завопила Келли, переводя взгляд с меня на мачеху и обратно. – Мам, она что, вчера была с ним?!

Я быстро захлопнула за собой створку. Похоже, теперь в этом доме меня ненавидели все.

Глава 17. Алиша

День выдался нежарким, поэтому Хью не стал включать кондиционер. Из открытого окна в спальню долетали звуки улицы: рев моторов и автомобильные гудки, крики птиц, круживших над набережной в поисках рыбы на мелководье, детский смех. В колонках звучал нежный баритон, выводящий под гитару песни о любви. Мы лежали на кровати лицом друг к другу, и я гладила Хью по руке. Мне всегда нравились его руки, с выступающими, словно всегда находящимися в напряжении, мышцами и голубыми прожилками вен под загорелой кожей.

Украдкой я погладила его безымянный палец. Как же хотелось, чтобы на нем, наконец, появилось кольцо с гравировкой в виде моего имени! Чтобы не приходилось вставать, одеваться и возвращаться в родительский дом каждый раз после прекрасных часов, проведенных вместе. Чтобы валяться вот так до темноты, а потом спать, обнявшись, до утра, и вместе идти на кухню готовить завтрак…

Хью поймал мои пальцы и легонько сжал их.

– Ты улыбаешься. О чем мечтаешь?

– Может быть, о том же, о чем и ты, – кокетливо ответила я.

Ма любила повторять, что с мужчиной нужно кокетничать при любом удобном случае – им это нравится. Судя по лицу Хью, он не был исключением.

– О том, что надо в туалет, но ужасно не хочется вставать? – усмехнулся он, подтягивая меня ближе.

– Фу, как не романтично! – скривилась я.

– Зато правда, – он перекатился и подмял меня под себя, прижав всем телом к кровати, – не лежи спиной к окну, тебя продует на сквозняке.

Стало щекотно от прикосновения волосков на его груди и животе. Такое знакомое ощущение, но заставляющее каждый раз вздрагивать. Я поцеловала Хью и обхватила покрепче ногами. Мой. Только мой.

– Сделай мне ребенка, – прошептала я, скользнув губами к его уху, а потом заглянула в лицо в ожидании реакции.

Брови Хью сошлись на переносице, а тело тут же из расслабленного стало каменным.

– Алиша… – выдохнул он и покачал головой.

– Ну что?! – воскликнула я. – Мне кажется, это лучший выход, чтобы наконец-то получить разрешение моих родителей быть вместе. Узнав о беременности, они постараются быстрее выдать меня за тебя замуж, чтобы замять скандал.

Хью снова покачал головой.

– Ты сама еще ребенок.

– Неправда! Если бы я была ребенком, ты бы не соблазнил меня. Сам говорил, что понял, что хочешь обладать такой женщиной как я с первого взгляда.

Он тихонько застонал.

– Обладать, а не делать тебе детей!

– Но мы же не предохраняемся. Сегодня вот, например, тоже…

– Я контролирую процесс.

– Ну так не контролируй!

Хью скатился с меня и лег на спину, запустив пальцы в волосы.

– Это очень ответственно. Я не готов.

На глаза навернулись слезы. Хью всегда казался мягким в обращении со мной, но стоило заговорить о планах на будущее, как превращался в неприступную крепость. Теперь становилось понятно, что имела в виду ма, говоря, что завоевание па стоило ей массы нервов.

– Ты меня больше не любишь? – всхлипнула я.

– Алиша, что за глупости? – его голос прозвучал чуть более резко, чем обычно во время наших ссор.

Я отвернулась и уткнулась в подушку. Почувствовала, что Хью поднялся, услышала, как он уходит. В ванной сердито зашумела вода. Теперь можно было расплакаться, не таясь.

Романтичная музыка закончилась, сменившись танцевальной, что никак не соответствовало настроению. Я встала, размазывая по лицу слезы, и выключила ее. Затем села на край кровати, сложив руки на коленях. Нужно было понять, что делаю не так. Я старалась вести себя ласково, всегда улыбаться и показываться только в хорошем настроении. Следила за внешним видом, и Хью сам много раз признавался, что ему нравится, когда на улице незнакомцы заглядываются на меня, даже несмотря на то, что он идет рядом. Я ни на минуту не позволяла себе расслабиться и показать хоть какой-то недостаток. И все же, он не хотел говорить о совместном будущем.

За размышлениями я потеряла счет времени и спохватилась, только когда на тумбочке зажужжал телефон Хью. Поднявшись и обойдя кровать, я взглянула на экран. «Оливер Дениэлс». Проклятая работа. Вот о ней Хью мог думать часами, а пропадать в участке – и того больше. Я с раздражением ткнула пальцем в кнопку сброса вызова и почувствовала легкое удовлетворение от маленькой мести. Прошлась из угла в угол, обхватив себя руками. Вода по-прежнему шумела. Хью не торопился выходить. Может, он больше не хочет меня видеть? Ждет, пока я соберусь. Надеется, что уйду навсегда и не буду больше «доставать» его. К горлу подкатил комок. Если он откажется от меня, это будет равносильно смерти. Никто и никогда не сможет заменить Хью в моем сердце.

Охваченная паникой, я бросилась в ванную и распахнула дверь. Хью сидел под душем прямо на полу кабины, уперевшись локтями в согнутые в коленях ноги и обхватив руками голову, и смотрел в одну точку перед собой. О чем думал – одному ему известно. Закусив губу, чтобы снова не разрыдаться и все не испортить, я подошла и опустилась рядом с ним. Потрогала за плечо. Хью вздрогнул, словно опомнился, и с удивлением посмотрел на меня.

– Прости, – выдавила я, – больше никогда не буду говорить таких глупостей.

Он улыбнулся одними губами: взгляд оставался холодным и отстраненным.

– Это не глупости. Просто ты не знаешь жизнь такой… какой знаю ее я. Иди сюда.

Я залезла под воду в его объятия, стараясь не думать о том, во что превратится прическа. Главное, что Хью снова рядом. Обнимает меня. Простил меня. Ради этого можно пойти на что угодно.

…По возвращении домой меня ждал сюрприз. В гостиной на небольшом столике я увидела сервированный на двоих чай со сладостями. Ма и Дженни попивали его, о чем-то дружелюбно беседуя. Я застыла в дверях, не зная, какого ждать подвоха: обычно ма не так-то легко сходилась с людьми.

– Ну где ты пропадала? – возмутилась ма вместо приветствия. – Твоя подруга ждет и ждет, а тебя все нет и нет.

– Если бы знала, то примчалась пораньше, – осторожно заметила я, переводя взгляд на Дженни. Почему она оказалась у нас в гостях, не предупредив меня?

– Надеюсь, ты была на занятиях, а не шлялась по магазинам? – нахмурилась ма.

– Конечно, – отвела я взгляд.

– На самом деле, ничего страшного, – как мне показалось, слишком уж весело заговорила Дженни. Словно опасалась, что наш с ма разговор перерастет в выяснение отношений или предчувствовала это. – Я прекрасно провела время с вами, миссис Стюарт.

Ма просветлела.

– Да, давно я так от души не сплетничала. Алиша, ну что стоишь как вкопанная, крикни Элис, чтобы принесла еще чашку, и садись с нами. Представляешь, Дженни сказала, что сейчас очень модно зарабатывать собственным творчеством. Миссис Макклейн, оказывается, вполне процветает, благодаря своим выставкам. Может, все-таки стоило отдать тебя учиться на дизайнера.

– Я же всегда этого хотела, ма, – пролепетала я, не понимая, к чему весь разговор.

– А этот… как его… – ма пощелкала пальцами, не в силах припомнить.

– Девил Дженсен, – услужливо подсказала Дженни.

– Да, – ма посмотрела на меня. – Ты слышала о нем?

– Какой-то музыкант, – пожала я плечами.

– Какие деньги он зарабатывает, – округлила глаза ма. – Кто бы мог подумать – только прыгая на сцене!

– Современный мир уже не тот, – кивнула Дженни и хитро подмигнула мне.

Я почти услышала, как скрипят мозги в попытке понять, о чем речь.

– Да, – ма вздохнула. – Когда мы с па были молодыми, все выглядело не так. Совсем не так.

Она задумчиво разгладила складки серого домашнего платья.

– Боюсь, я украду вашу дочь прямо с порога, – снова заговорила Дженни. – Мне нужно кое-куда ее свозить. – Она сделала загадочное лицо. – Сюрприз.

– Ох, идите, девочки, – ма поднялась. – Только возвращайтесь не поздно. Алише еще надо подготовиться к завтрашнему дню. – Она подошла ко мне, пропустив Дженни в дверях, и схватила за локоть, пробормотав полушепотом: – Вот такую подругу тебе давно надо было завести. Человек знает цену деньгам и рассуждает здраво. А не то, что тупицы, с которыми вечно общаешься!

Я почувствовала, как краска заливает лицо, и кивнула, зная, что лучше согласиться с ма, чем пытаться что-то доказать.

– Ты совершенно не умеешь врать, – заметила Дженни, когда мы вышли из дома. – По лицу сразу видно, что была не в университете.

Я остановилась, коснувшись ее локтя.

– Что, так заметно?

– Очень! Такое впечатление, что ты преступление совершила втайне от родителей.

– Так и есть. Я была у Хью. Если ма узнает, то убьет меня.

Дженни посмотрела на меня странным взглядом и вздохнула.

– Врать надо так, чтобы самой в первую очередь верить в свои слова. А для этого нужно подготовить речь заранее, а не пытаться что-то придумать на ходу. Продумать какие-то мелкие детали, чтобы ввернуть их при случае для большей убедительности.

– Не знаю, получится ли у меня, – покачала я головой, – но буду стараться. Кстати, не расскажешь мне, что это было? Ты и ма подружились? Как?

– Меня учили, что друзьям надо помогать, – обезоруживающе улыбнулась она. – Кстати, твоя мама не такая уж мегера, как вы ее изображаете. Просто она, как и все мы, не понята окружающими.

– По-моему, только тебе легко удается понять и принять всех такими, какие они есть, – заметила я.

Дженни ласково погладила меня по плечу.

– Чужую боль всегда легче унять, чем свою собственную, – она немного помолчала. – Пойдем-ка, похвастаюсь.

Она схватила меня за руку и потащила за собой. В этом была вся Дженни. Только она могла говорить ужасные вещи с абсолютно спокойным лицом или лучезарно улыбаться через секунду после того, как выворачивала перед тобой душу. Хотя… выворачивала ли? Человек, который учит лгать других, вряд ли не умеет этого сам.

Мы подошли к аккуратно припаркованному вдоль тротуара черному кабриолету. Машина явно была только что из салона: блеск хромированных деталей слепил глаза.

– Своровала идею у твоего брата, – призналась Дженни и рассмеялась. – Не смогла остаться равнодушной!

– У Кита? – удивилась я. – Не понимаю…

– А вот сейчас поймешь, – она посмотрела поверх моего плеча.

Я невольно обернулась. Увидев братца, только что подъехавшего и по привычке припарковавшегося поперек газона, наконец-то поняла слова Дженни.

– У вас одинаковые машины!

– Нет, – задрала нос Дженни, – у меня кабриолет, а у него старая развалюха с поцарапанным днищем!

– Не думаю, что ему понравятся твои слова, – покачала я головой.

– Какие слова? – спросил братец, подходя к нам и не сводя глаз с Дженни.

Я прикусила язык, не желая подставлять подругу. Кит поцеловал меня в щеку, затем, к моему изумлению, сделал то же самое с ней.

– Посмотри, – она кивнула на свою машину.

– Да ты крута, детка! – кивнул Кит и хлопнул ее по подставленной ладони.

– Э-э-э… – растерялась я, – вы что, знакомы?

– С некоторых пор, – загадочно ответила Дженни. – Ты же сама нас познакомила, помнишь?

Я нерешительно кивнула. Тех нескольких слов, которыми эти двое обменялись на вечеринке, явно бы не хватило, чтобы так сблизиться.

– Куда собрались? – непринужденно поинтересовался братец, по-прежнему пожирая ее глазами.

Их взаимный интерес заставил меня почувствовать себя лишней.

– Вообще-то, – ответила Дженни, – у меня намечена поездка с Алишей по делам. Девичник. Мальчикам вход воспрещен.

– Неужели по магазинам? – Кит строго посмотрел на меня, но я только развела руками.

– Отлично. Значит, я с вами, – он без разрешения открыл дверь и уселся на заднее сидение.

– Он всегда такой? – обратилась ко мне Дженни, приподняв бровь.

– Когда выпьет, еще хуже, – призналась я. – Кстати, по магазинам нам не помешало бы проехаться. Не хочу обидеть, но… посмотри на себя! Те же джинсы. Та же футболка. Разве тебе не говорили, что часто носить одно и то же – дурной тон?

– Нет, – пожала плечами она.

– У тебя что, другой одежды нет?

– Нет. Садись в машину, Алиша, – Дженни сделала приглашающий жест в сторону пассажирского кресла, – обещаю, что на обратном пути заедем, куда скажешь, и ты оденешь меня, как хочешь.

– То-то же, – проворчала я, занимая свое место.

Кит развалился сзади, раскинув руки вдоль спинки сиденья. Дженни бросила ему взгляд через плечо и завела мотор.

– Ребят, вы что – вместе? – не выдержала я.

– Твой брат в меня влюбился, – фыркнула она, рванув с места так, что я вцепилась в борт.

– Влюбился, – Кит причмокнул, словно попробовал на языке слово, – черт, а мне нравится, как это звучит!

– Он такой ребенок, – покачала головой Дженни, не обращаясь ни к кому в отдельности.

Я помолчала, полуобернувшись и разглядывая лицо братца. Слегка щурясь от ветра, он наблюдал, как мимо проносятся дома, деревья и люди. В самом деле, давно не приходилось видеть его таким счастливым. Может, появление Джен принесет долгожданный мир в нашу семью?

– А почему никто не спрашивает, куда мы едем? – вдруг потребовала она ответа.

– Мне все равно. Прекрасный день, солнце еще высоко, и я никуда не спешу, – отозвался Кит.

– Хотела спросить, но забыла, – призналась я и огляделась по сторонам. – Мы едем на набережную?

– Да, – Дженни повернула и поехала вдоль парапета, за которым плескалась река.

– Тут недалеко Хью живет, – заметила я.

Дженни наградила меня равнодушным взглядом, давая понять, что это никому из собравшихся неинтересно. Даже стало немного обидно. Мы могли бы весело проводить время вчетвером, если бы кое-кто был подружелюбнее. Я покосилась на братца.

– Ну вот и приехали, – Дженни притормозила и заглушила мотор.

Мы оказались в самом конце набережной. Выложенная плиткой мостовая здесь переходила в старый, местами потрескавшийся асфальт, а дома были гораздо ниже, чем возведенные у моста или в центре Хай-Сайда. Прямо перед нами возвышалось строение, чем-то напоминавшее ангар.

– Что это такое? – спросила я.

Дженни потянулась, открыла бардачок, порылась в нем и достала массивные ключи на круглом кольце.

– Ночной клуб, – гордо провозгласила она.

Кит присвистнул и, уперевшись в спинки сидений, перепрыгнул через борт автомобиля, не потрудившись открыть дверь.

– Ты уверена, что это ночной клуб? – спросил он, оглядывая строение. – Здесь что-то не людно. Да и выглядят клубы обычно иначе.

– Еще бы не быть уверенной, – Дженни тоже вышла из машины, а потом помогла выбраться мне: каблук попал в трещину асфальта, стоило лишь поставить ногу. – Я ведь его купила.

– Почему здесь? – повернулся Кит с таким выражением лица, словно увидел привидение.

– Ну… во-первых, мой отец – жмот. И много денег он не дал, несмотря на все аргументы, которые у меня были, – она усмехнулась. – Нормальные здания в центре оказались мне не по карману. А во-вторых, так даже лучше, учитывая, кого я собираюсь привлечь.

– А кого ты собираешься привлечь? – похолодела я.

– Феромагеров, – произнесла она будничным тоном и направилась к широким железным дверям.

– Черт, а это даже забавно, – бросил Кит, устремляясь за ней.

Похоже, идея не понравилась только мне.

– Но ты же говорила, что эти… существа опасны! – напомнила я, кое-как ковыляя, пока Дженни открывала дверь. – И с чего ты взяла, что они сюда придут? И зачем они тебе?

– Сколько вопросов, – покачала она головой. – Мне надо поймать одного из них. Все феромагеры так или иначе знают друг друга. Кто-то да выболтает мне информацию. А придут они сюда потому что… – Дженни перевела взгляд на братца, – Кит, вот ты почему ходишь в клубы?

– Там особая энергетика, драйв.

– Вот! Эмоции сотен людей, собранные в одном месте. Кто-то получает удовольствие от танца, кто-то ищет партнершу на ночь и хочет секса, кто-то заливает спиртным грусть-тоску. Это как надпись «распродажа» на магазине твоей любимой марки одежды. Поняла, Алиша?

– Кажется, да, – кивнула я. – Но они же начнут убивать…

– Если бы все феромагеры, которые ходят по клубам, убивали, твой брат был бы давно мертв! Алиша, не делай такое лицо. Ну, пойдемте, покажу владения.

Я сглотнула. Меньше всего хотелось заходить в мрачное полутемное помещение, в котором, после рассказа Дженни, мне теперь мерещилась толпа притаившихся феромагеров. Но внутри оказалось пусто. И тихо. Пахло краской. Под высоким, в рост нескольких человек, потолком тускло светила лампа. От входа начинался огромный зал, по бокам две лестницы вели на балконы, опоясывающие его по периметру и заканчивающиеся чем-то напоминающим небольшую сцену.

– Ты уже знаешь, с чего начать? – поинтересовалась я.

– В том-то и дело, что нет. Такого опыта у меня еще не было, – Дженни улыбнулась каким-то своим мыслям. – Честно говоря… я надеялась на вас, друзья.

– А что? – оживился братец, до этого бродивший неподалеку и пинавший какую-то жестяную банку. – У меня есть приятель, который держит клуб недалеко от Мейн-Стрит. Я могу поспрашивать его о каких-то важных вещах, которые нужно знать, раскручиваясь.

– А ты, Алиша? Ты поможешь мне?

– Знать бы еще чем, – вздохнула я. – Таких друзей, как у Кита, у меня нет.

– Посмотри, – Дженни обвела рукой зал. – У тебя прекрасное чувство стиля. Может, займешься дизайном помещения? Все расходы на мне, с тебя только полет фантазии.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать ее слова. Сколько себя помнила, с детства я только и делала, что рисовала эскизы платьев или придумывала, как украсить комнату. Мне нравилось создавать красоту своими руками. Но ма всегда говорила, что это глупо. А теперь столько квадратных метров поступали в мое распоряжение, и я могла позволить себе творить…

Перед глазами уже появлялся орнамент, оживлявший серые нештукатуреные стены, а под потолком вместо крохотной лампочки засверкали сотни разноцветных огней.

– Дженни… – прошептала я, переполненная эмоциями.

– Можешь не отвечать, – отозвалась она, – я знаю, что ты чувствуешь.

– Как ты назовешь это место? – спросил Кит, далекий от сантиментов.