Текст книги "Я не боюсь"

Автор книги: Вергилия Коулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23. Хью

Тело Эбигейл Тейлор, второй жертвы маньяка, снятой на видео и застреленной, нашли в реке в тот же день. Прибило к берегу в районе набережной. Калибр пули совпадал с извлеченной из тела Бишопа. Оружие мы не установили. По тем данным, что удалось накопать в социальной службе, у Эбигейл осталась пожилая мать. Адрес значился в Ривер-Сайде. Направляясь туда, мы с Оливером решили заглянуть к другой потенциальной жертве из списка убийцы, Энн Рид.

Энн Рид стояла на учете в социальной службе, как относящаяся к категории неблагополучных граждан. Это означало, что постоянного жилья женщина, достигшая сорока трех лет, не имела, официальной работы тоже. Ее медицинская страховка оказалась просрочена. Пришлось объехать немало баров, ночлежек по типу «постель-и-завтрак» и пунктов благотворительной раздачи еды – словом, тех мест, где могли видеть и знать Энн. Наконец, удача нам улыбнулась, и кто-то подсказал, что сейчас Рид живет в стареньком трейлере, оставшемся ей от бывшего мужа-выпивохи. Местоположение трейлера указали лишь примерно: «первый поворот налево с шоссе, ведущего на Ривер-Сайд, как только проедете мост».

Таким образом, можно было прихлопнуть одной поездкой двух зайцев: поговорить с матерью убитой девушки и найти ту, которую, как мы надеялись, убить еще не успели. Все остальные из списка, в том числе и Дженнифер, уже находились под охраной констеблей. Насчет первых двух беспокоиться не стоило: обе девушки вряд ли были старше Дженни и уж точно носа по доброй воле и без разрешения родителей теперь на улицу бы не сунули. Я очень надеялся, что и Джен хватит благоразумия поступать так же. Но время от времени вспоминал, как она отбивалась от предложения нанять телохранителя и с какой легкостью согласилась составить компанию Стюарту-младшему. Не нравилось мне все это. Очень не нравилось.

За рулем на этот раз был я. Оливер попросил ехать помедленнее, откинул спинку кресла и опустил стекло, пожаловавшись, что его укачивает после сытного обеда. Я пожалел, что поддался на уговоры и позволил затянуть себя в «бистро», где мы наскоро перекусили плохо прожаренным стейком с картошкой. Теперь тот самый стейк камнем оттягивал желудок, а напарник намеревался всхрапнуть вместо того, чтобы держать ухо востро и заняться делом.

Как назло, на мосту кто-то столкнулся, и образовалась пробка. Солнце стояло в зените, прожаривая металлическую коробку без проклятого кондиционера, в которой нам предстояло торчать в ожидании своей очереди просочиться по единственной полосе реверсивного движения.

– Н-да, – с философским видом заметил Оливер, который клевал носом и вскидывал голову, лишь когда я дергал педаль газа, продвигаясь на очередные полметра вперед. – Почему они не расширят этот мост? Ривер-Сайд был бы раем, если бы не приходилось постоянно влипать здесь в пробки.

– Ривер-Сайд – рай только для домохозяек, – заметил я. – С чего тебя вдруг туда потянуло?

– Там воздух чище. Для ребенка лучше. Спокойный район. Не то, что наши с тобой кварталы.

Я покосился на него. Тоже мне, папаша.

– На работу ездить далеко.

– Далеко, – согласился Оливер. – Поэтому и плохо, что не расширят мост.

– Ну не знаю, как по мне, так там можно жить, только выйдя на пенсию. Копаться в саду, слушать птичек. Сонное царство. Вся мало-мальски интересная жизнь кипит у нас в Хай-Сайде.

– Угу. Убийства, например, тоже происходят только в Хай-Сайде.

– Не скажи, – возразил я и радостно воскликнул: наступила наша очередь проехать мост. – Эбигейл, наша вторая жертва, из Ривер-Сайда.

– Да, это странно, – согласился Оливер. – Все остальные живут по ту сторону реки, а она… по какому принципу он их выбрал?

– Черт его знает, – я выбрался на свободную полосу и прибавил скорости, стараясь хоть немного поймать ветерок в открытые окна. – Если бы я знал принцип, уже мог назвать тебе пару версий, где искать убийцу.

– А что тебе сказала дочка Макклейна? Ты так и не поделился тогда со мной.

Я покосился на Оливера. Слишком хорошо знал этот любопытный блеск в глазах. Лучше бы включал дознавателя на допросах, чем пытался сунуть нос в мои дела.

– Сказала что-то про кошмары и про то, что подозревает делового партнера своего отца.

– Кошмары? При чем тут они? – удивился Оливер.

– Не знаю, – покачал я головой. – Мне все труднее понять Джен…

Слева показалась грунтовая дорога, запетлявшая между редких деревьев. Оливер тут же напрягся и выпрямился. Сонливое выражение мигом слетело с лица. Разговор затих сам собою.

Трейлер мы увидели издалека. Он стоял на кирпичах вместо колес, возвышаясь одинокой поржавевшей махиной на открытом пространстве размером с половину футбольного поля. Пожухлая от палящего солнца трава вокруг выглядела нетоптаной. Я притормозил, а потом и вовсе заглушил мотор.

– Ты видишь то, что вижу я? – пробормотал Оливер и, потянувшись, расстегнул кобуру на поясе. – Миссия «Марс атакует»?

Более точного определения трудно было подобрать. С крыши трейлера в разных направлениях смотрели мощные прожекторы. Такими в пору то самое футбольное поле освещать, а не полянку. Металлическую дверь явно укрепляли.

– Она… кого-то боится? – предположил я.

– Боится – не то слово, – отозвался напарник. Он осторожно нажал ручку и приоткрыл дверь. – Как ты думаешь, по нам будут стрелять, если мы решим подойти?

– Надеюсь, что нет.

Я не спеша выбрался из машины. Окна в трейлере покрывал толстый слой грязи, и трудно было понять, наблюдает ли оттуда кто-то, но на всякий случай резких движений делать не стоило. Оливер оперся на дверь по другую сторону автомобиля, прикрываясь ею, как щитом.

– Откуда она берет электричество? – поразился я. – Здесь должен быть генератор.

Напарник промолчал, не сводя глаз с трейлера. Поняв, что инициативу придется проявлять мне, я снял с пояса жетон и, подняв его над головой, сделал несколько шагов.

– Миссис Рид! Мэм! – крикнул я, приготовившись к чему угодно: от пистолетного выстрела до динамитной шашки, брошенной из окна. – Детективы Тоддлер и Дениэлс, полиция Джорджтауна. Мы пришли предупредить вас. Нам нужно поговорить.

Ответом мне была лишь тишина. По-прежнему не опуская руку с жетоном, я оглянулся на Оливера. Судя по выражению лица, он приободрился.

– Идем, хозяйки, видимо, нет дома.

Мы разделились, напарник двинулся по периметру в одну сторону, я – в другую, убрав жетон и на всякий случай тоже расстегнув кобуру. Но со всех сторон трейлер выглядел одинаково, разве что с противоположной – не было входной двери. Убедившись, что все чисто, мы решили подойти ближе. Оливер вынул «глок», устроившись в проем между окошком и дверью, а я постучал.

– Миссис Рид!

Тишина.

– Может, она здесь и не живет, – прошептал напарник.

– Смотри!

Я указал на дальний угол трейлера, где возле кирпичей, служивших основанием, кто-то расстелил бумагу, а на ней – выложил для просушки какие-то ягоды. Красные бока не успели даже сморщиться на солнце.

– Их нарвали недавно.

– Сегодня утром, – раздался хриплый голос.

Я обернулся. Худая женщина в старом джинсовом комбинезоне, давно не знавшим стирки, стояла неподалеку и целилась из обреза мне в голову. Краем глаза удалось уловить еле заметное движение: рука Оливера с «глоком» начала поворачиваться.

– Не надо, Олли, – выдохнул я, стараясь не упускать из виду обоих.

– Он боится, – усмехнулась старуха.

Да, хоть по возрасту Энн Рид еще таковой и не была – а я уже не сомневался, что перед нами именно хозяйка фургона – но назвать ее по-другому не поворачивался язык. Сморщенная на щеках и шее кожа придавала ей вид пожухлого яблока.

– Опустите оружие, мэм, – попросил я, – мы пришли, чтобы помочь вам.

– Кто вы такие? – прокаркала она. – И что вам нужно?

Пришлось заново объяснять цель визита. Я подключил все красноречие, каким обладал, и говорил так долго, что почувствовал, как в горле пересохло. Старуха слушала, поблескивая темными глазами то на меня, то на Оливера и, наконец, оборвала на полуслове.

– Пойдемте внутрь. А то ваш друг так воняет, что его за километр можно учуять.

Она, как ни в чем не бывало, перекинула оружие через плечо, порылась в кармане, извлекла ключ и, пройдя мимо нас, отперла дверь. Оливер удивленно поднял руку и понюхал себя.

– Кто это еще воняет, – пробормотал он, когда мы вошли следом за хозяйкой.

Здесь, действительно, запах стоял еще тот. Я огляделся, но внутри помещение не выглядело грязным. Узкая откидная койка вдоль стены была аккуратно застелена лоскутным покрывалом, пара низких табуреток и походный стол.

– Чего морщите носы? – рассмеялась Энн Рид. Она прислонила обрез к стене и уселась на койку, жестом предложив нам разместиться на табуретах. – Специально это. Так безопаснее.

– Безопаснее? – переспросил Оливер. Я заметил, что он так и не убрал пистолет.

– Никто не почует нас, – с важным видом подтвердила старуха. – Будете чай? Только надо подождать, пока включу генератор и нагрею воды. Он у меня старенький, но еще хорошо тянет.

Мы с напарником переглянулись.

– Зачем все… это? – не удержался я от вопроса, показав пальцем на потолок. – Прожекторы. Вы боитесь темноты? Или кто-то охотится за вами?

– За мной всю жизнь кто-то охотится, – ее голос прозвучал устало.

– Вы обращались в полицию? Не думали о том, чтобы перебраться в более… людное место?

– Жила я в ваших людных местах, – отмахнулась Энн Рид. – Там еще труднее разобрать, кто есть кто. А здесь вон, все как на ладони видно. И зря вы пришли, не поможете вы мне.

– Но, может быть, вы нам поможете? Расскажите, кого боитесь? Есть программа защиты свидетелей…

– А кто защищать будет? Такие как вы? Тогда уж лучше я сама за себя постою. Вы ж как слепые котята.

Ее слова зацепили меня. Примерно те же говорила Дженни, когда мы беседовали на крыльце Макклейнов. Обрывки фраз пронеслись в голове.

– Вы знаете мистера Чедвика? – решился я задать вопрос, о котором просила Джен.

– Понятия не имею, кто он такой, – отрезала старуха, – но если тоже из ваших или из этой… администрации, то скажите ему, чтобы шел… лесом.

– А кошмары вам снятся?

Оливер посмотрел на меня как на сумасшедшего, но мне уже было не привыкать.

– Кошмары? – Энн Рид подалась вперед. – Вся моя жизнь – один сплошной кошмар. Вместо того, чтобы наслаждаться отпущенными мне годами, я вечно убегаю и прячусь и живу в страхе. Муж не выдержал и бросил меня, откупившись этой развалюхой, – она обвела взглядом помещение, – детей у меня нет, да я и побоялась их заводить. Никому такой участи не пожелаешь. Вы хотите мне помочь? Тогда просто оставьте в покое. Не боюсь я вашего убийцу и охраны мне не надо. В мире есть вещи пострашнее маньяков.

– Какие, например?

Она откинулась назад, прищурившись и скрестив руки на груди.

– Вы не понимаете, да? Когда спросили про кошмары, я на минуту подумала, что понимаете… но вы не эмпаты, – она перевела взгляд с меня на Оливера и обратно, – и вы ни черта не понимаете.

– Какие эмпаты? – насторожился я, но старуха поджала губы и вздернула подбородок, снова напомнив этим жестом Дженни.

– Про кошмары упоминала еще одна девушка из списка, – признался я: иногда искренность вызывает ответную схожую реакцию у собеседника, а старуха явно говорила меньше, чем знала, и ее нужно было расположить к себе, – ее жизнь в опасности, как и ваша.

Энн Рид помолчала, склонив голову на бок и внимательно разглядывая меня.

– Вы любите ее, да? – спросила, наконец, она.

Оливер издал приглушенный смешок. У меня пропал дар речи.

– Любите, – повторила старуха, – я чувствую. Но будущего у вас с ней нет. В лучшем случае, все закончится так, как у нас с мужем. Вы никогда не сможете ее понять.

Она отвела взгляд и грустно улыбнулась.

– Но я пытаюсь понять! – не выдержал я. – Кто такие эмпаты? Вы считаете их как-то связанными с вами? И Джен? Она была нормальной до того, как…

– …если она родилась эмпатом, то никогда не была нормальной, – перебила Энн Рид. – Нет, не просите. Я же чувствую, что вы считаете меня сумасшедшей. Уходите. – она поднялась с места и вдруг гаркнула что есть сил: – Уходите!

Мы с Оливером вскочили. Старуха невежливо вытолкала нас за дверь. Раздался звук запираемого замка.

– И если вы правда желаете своей девушке добра, – крикнула она напоследок, – то прекратите ее любить. Своими эмоциями вы держите ее возле себя как собачонку на поводке.

– Она точно сбрендила! – воскликнул Оливер, но я пропустил его вопли возмущения мимо ушей.

Вынул телефон, попутно отметив, что руки от волнения слегка подрагивают. Когда Энн Рид читала мне наставления, снова не отпускало ощущение, что она напоминает мне Джен. Тот же отрешенный и обреченный взгляд. Те же полунамеки, которыми Дженни взяла в привычку разговаривать со мной. Было ли это простым совпадением, игрой моего воображения или чем-то иным, я не знал. Но твердо вознамерился выяснить.

Набрал номер и выждал гудки. Джен ответила после четвертого.

– Кто такие эмпаты? – я решил не ходить вокруг да около и сразу начать с главного.

– Это все-таки Чедвик? – ее голос стал настороженным.

– Никто из опрошенных знать не знает твоего Чедвика! Не увиливай. Ты знала, когда просила меня разузнать про кошмары. Но не сказала мне! Так не пойдет. Я в двух шагах от поимки убийцы. Ты держишь в руках ключ в разгадке. И обманываешь меня. Так не пойдет!

– Ты не поймешь, – вздохнула она.

– Не решай, черт возьми, за меня, что я способен понять, а что – нет.

Оливер, судя по лицу, жадно ловивший каждое слово, приподнял бровь. Мы подошли к автомобилю, и я жестом показал ему, чтобы садился в салон и не подслушивал.

– В любом случае, это не телефонный разговор, – заметила Дженни.

От сердца отлегло. Значит, она все-таки готова пойти навстречу и ответить на вопросы, теперь не дававшие мне покоя.

– Я заеду к тебе сегодня. Как только освобожусь.

– Нет. В моем доме повсюду уши. Встретимся где-нибудь в людном месте. В кафе.

Договорившись о месте, я положил трубку и с облегчением выдохнул. Разгадка была близка.

Глава 24. Хью

Мать Эбигейл Тейлор оказалась невысокой румяной женщиной. Легкая проседь только тронула волосы. Ее небольшой одноэтажный дом стоял на въезде в Ривер-Сайд, и найти адрес не составило труда. Честно говоря, я опасался, что придется плутать по кварталу, так как был нечастым гостем в этих местах. Алиша мечтала купить здесь дом. Я же чувствовал себя неуютно. Слишком уж в Ривер-Сайде было тихо. Как на кладбище.

Миссис Тейлор мы застали у ворот. Вооружившись холщовыми перчатками и большими садовыми ножницами, она обрезала розы. Когда услышала, кто мы такие и зачем явились, расплакалась. Я испытал легкую неловкость, хоть давно уже утратил сантименты, да и Оливер запыхтел, переминаясь с ноги на ногу.

– Не волнуйтесь, – попросила мать Эбигейл сквозь слезы, – я сейчас успокоюсь. Просто сегодня такой хороший день. Я занималась цветами, и почти забыла об этом… этом… ужасе. Стало казаться, что Эбби вот-вот придет с учебы.

– А мы напомнили, – с пониманием закончил я.

Она кивнула, сдернув перчатку и зажав рот ладонью. Лицо сморщилось, по пальцам потекли слезы. Я поспешил отвести взгляд и посмотрел на дом, утопающий в цветах.

– Может, зайдем? Вы позволите задать всего пару вопросов?

Миссис Тейлор повела нас в дом, по пути извинившись за немецкую овчарку, которая надрывалась, бегая по цепи, едва увидела нас. В небольшой уютной гостиной все было уставлено портретами Эбигейл. С полок, стола, журнального столика – отовсюду смотрело молодое веснушчатое лицо с огромными голубыми глазами. Я вспомнил эти глаза на видео. Такие же голубые и переполненные страхом. И тут же в памяти всплыло испуганное лицо Джен. Я сжал кулаки. На кон поставлено слишком много, чтобы позволить себе допустить хоть одну ошибку.

Мать Эбигейл выпила успокоительного и приготовилась к разговору, присев напротив и сложив руки на коленях. Оливер вынул блокнот. На обязательные вопросы о том, были ли у нее враги, мог ли кто-то желать смерти и даже, знала ли девушка Чедвика, он получил стандартные ответы. Врагов не было, про Чедвика миссис Тейлор слышала впервые.

– Эбби была не очень-то общительной девочкой, – призналась она, – почти ни с кем не дружила. Точнее, совсем ни с кем.

– Вас это не настораживало? Обычно девушки в ее возрасте любят веселиться и бывать в компаниях.

– Нет, – миссис Тейлор опустила голову, – скорее радовало. Эбби росла не совсем обычным ребенком.

Я напрягся, чувствуя, что нащупал нить, ведущую к клубку разгадок. Что там твердила Энн Рид про не совсем обычных?!

– Вы хотите сказать, что ваша дочь была как-то связана с эмпатами?

На губах матери Эбигейл заиграла нервная улыбка. Она быстро взглянула на меня и тут же снова отвела глаза.

– Что вы знаете об эмпатах? Простите, я не попросила ваши документы… в наше время нельзя всем доверять…

Она испугалась. Я понял это, глядя на ее сцепленные побелевшие пальцы.

– Вам знакомо это слово, ведь так? – успокаивающим голосом заговорил я. – Нам очень нужна любая информация. На данный момент мы подозреваем, что одна из женщин является эмпатом, а другая – как-то с ними связана. Если ваша дочь…

Я предположил, что Энн Рид – эмпат, что бы это ни означало, скорее из желания проверить теорию. Но, как оказалось, попал в яблочко.

– О, боже, я так и знала! Так и знала! – мать Эбигейл обхватила голову руками и принялась раскачиваться.

– Что вы знали?

Она перестала раскачиваться и посмотрела на нас совсем другим взглядом.

– Моя дочь была эмпатом.

Это уже походило на хорошую зацепку. Кем бы ни был убийца, но его принцип отбора я понял.

– Кто такие эмпаты? Как вы узнали, что Эбигейл была одной из них.

Миссис Тейлор покраснела и откашлялась.

– Дело в том, что… не примите меня за сумасшедшую… но я тоже эмпат. Это наследственное. Мы можем чувствовать эмоции других людей. Ну, типа экстрасенсорики. Хотя это не совсем подходящее сравнение. Не знаю, для чего это, и как может помочь в жизни, но то, что кое-кто ищет таких, как мы, чтобы воспользоваться нашей энергией – знаю точно. Поэтому и берегла мою Эбби. Она ведь прямой эмпат. Не уберегла…

– Прямой?

– Прямая наследственность. Один пол. От матери к дочери. Такие эмпаты сильнее. Перекрестные – слабее.

– Перекрестные – это… типа не от матери к дочери?

– От отца к дочери или от матери к сыну. Они слабее, их способности почти незаметны.

– А бывает такое, что и отец, и мать – эмпаты? Каким получится ребенок?

– Может, и бывает, – пожала мать Эбигейл плечами, – но я такого не встречала.

– А откуда вы вообще это знаете?

– От матери.

– И она тоже была…

– Да. Эмпатом.

Я посмотрел на Оливера. Принцип мы поняли, но замысел – то, ради чего действовал убийца, так и оставался неясен.

– Пожалуйста, – попросила миссис Тейлор, – если вы найдете убийцу моего ребенка, сообщите мне. Я хочу плюнуть ему в лицо.

– Мы обязательно его найдем, – пообещал я.

– Ты что-нибудь понял? – спросил Оливер по дороге домой. – Зачем кому-то эти эмпаты? Что в них особенного?

– Я понял только одно: мне очень нужно поговорить с Джен. Нужно понять, что ей известно, возможно, знания будут недостающей деталью мозаики.

– Кикимора из леса была права? Ты все еще любишь?

– Да с чего ты взял?!

– Просто когда вижу ваши переглядывания… то как она смотрит на тебя, – напарник демонстративно оттянул воротник рубашки, – уф, становится жарко.

– Бред воспаленного сознания, – покачал я головой.

– Не подумай, что завидую. Но дочка Стюартов и дочка Макклейнов – обе «золотые» девочки, и обе запали на тебя! Простого копа! Поделись, в чем секрет? Я тоже так хочу!

– Да нет никакого секрета, – проворчал я.

– Но все же ты помнишь о моем предупреждении? Не дергай тигра за усы! Как по мне, так твоя нынешняя девушка гораздо красивее и лучше прежней.

– Помню.

Миновав мост, я въехал в кварталы Хай-Сайда и остановился на перекрестке.

– Высажу тебя тут, Олли. Доберешься до дома? У меня мало времени, нужно еще заехать принять душ и переодеться.

– Свидание? – с понимающей улыбкой ответил тот.

– Типа того.

– Передавай Алише привет.

– Обязательно, – я дождался, пока Оливер выйдет и захлопнет дверь, и рванул с места.

… Мы с Джен договорились встретиться в кондитерской неподалеку от Центрального парка. Центр города, людное место, удобно добраться и ей, и мне. Когда-то она любила это небольшое кафе всего на восемь столиков, с цветастыми скатертями и неторопливым персоналом, запахом корицы и ванильного коктейля. Ей нравились сладости и выпечка, продававшиеся здесь. Я хотел, чтобы Дженни почувствовала себя комфортно и, наконец, рассказала мне все, что скрывает. Хватит недомолвок.

Но под вечер погода испортилась. Небо затянуло тучами, хлынул ливень. Дженни опаздывала, и я начал беспокоиться, что она не придет. Потом вспомнил, что не спросил, как доберется. А ведь за Джен велась охота! Я хлопнул себя по лбу. Вот идиот! Надо было настоять и приехать к ней домой. Что, если ее уже похитили по дороге? Я набрал номер, но телефон Дженни не отвечал. На улице раздавались раскаты грома, потоки воды хлестали по окнам. Разозлившись на свою непредусмотрительность, я вышел на крыльцо, под навес, чтобы покурить. В помещении, где часто бывали дети, это запрещалось.

Затянувшись, схватился за голову. Что теперь делать? На всех парах мчаться к ней домой или сразу в участок? Или позвонить Оливеру и попросить помочь запеленговать ее мобильник? Я не мог позволить себе упустить Джен. Дать ей попасть в лапы маньяка. Не смог бы никогда себе простить такого.

В этот момент она и подъехала. Черный «Ламборджини» Стюарта-младшего притормозил у тротуара, обдав мои джинсы водой из лужи, но в этот момент я испытал такое облегчение, что даже был рад. Никогда бы не подумал, что мне будет приятно увидеть этого сукиного сына. Щелчком отбросив сигарету, я наблюдал, как он вышел, открыл зонт и, обогнув машину, распахнул дверь со стороны пассажирского сиденья. Дженни с королевской грацией приняла его руку и вышла. Я усмехнулся. Повадки Макклейнов все больше проявлялись в ней с момента возвращения, и она становилась похожей на своего высокомерного отца.

Долго под дождем никто стоять не хотел, поэтому я придержал дверь, пропуская ее. Тут же загородил проход Стюарту, пытавшемуся просочиться следом:

– Это конфиденциальный разговор.

Он смерил меня взглядом.

– У нас с Дженни нет секретов друг от друга. Кроме того, она находится под моей ответственностью. Свали с дороги.

– Не-а, – я покачал головой. – В интересах следствия настаиваю на личной беседе.

Мажор вспыхнул. Я удивился, как легко его вывести из себя. Сам-то уж насколько не выносил его, и то до сих пор держал себя в руках.

– Свали. С дороги. Коп, – почти по слогам процедил он, нахмурившись.

– Кит, – нежным голосом попросила Дженни, которая услышала наш спор и обернулась. – Подожди, пожалуйста, в машине. Я недолго, обещаю.

Как по мне, проклятый мажор не заслуживал такого ласкового обращения, но ее голос подействовал на него, как звуки волшебной дудочки – на крысу. Он скорчил мне презрительную гримасу, затем кивнул Джен и вышел обратно под дождь.

– Здорово ты его отшила, – заметил я, когда мы направились к столикам.

Джен повернула голову и посмотрела на меня взглядом Снежной Королевы.

– Я не отшила его, а попросила не присутствовать. Кит по какой-то причине очень не любит тебя, и его нервозность меня отвлекает. Кроме того, не хочу, чтобы он попусту тратил нервы.

Значит, это все ради Стюарта. Я почувствовал глухое раздражение внутри, но подавил его. Мы подошли к столику. Погода распугала всех посетителей, и кроме персонала, мы были здесь одни.

– Заказал тебе черничные маффины, – сообщил я, отодвигая для Дженни стул, – помнится, ты их любишь.

Она с удивлением воззрилась на тарелку, стоявшую рядом с чашкой кофе.

– Черничные? Это было… десять лет назад!

– Ну, если бы знал твои нынешние вкусы, может, заказал бы что-то другое, – заметил я, присаживаясь напротив нее.

На ее лице промелькнуло недоумение.

– Нет. Все чудесно. Я по-прежнему люблю их. Спасибо.

Дженни взяла один из маффинов и осторожно надкусила, облизнув губы от крошек. Меня словно посадили в машину времени и отправили на десять лет назад. Я с трудом поборол желание пересесть за ее сторону стола и поцеловать. Мы уже не дети. И ни одна машина времени не поможет преодолеть вечность между нами.

– Я подожду, пока ты поешь, а потом поговорим.

Она тут же отложила кусок на край тарелки.

– Нет. Кит ждет меня, а я обещала, что долго не задержусь. Поэтому давай начнем.

В ее глазах я прочел решимость. Открыл рот и внезапно растерялся. Слишком много вопросов терзали меня. Не только о расследовании. Личных. И я не знал, о чем хочу спросить в первую очередь.

– Я расскажу тебе, кто такие эмпаты, – помогла мне Дженни. – Я – одна из них. Давно стоило рассказать тебе о том, где я была все эти годы.

Она начала говорить. Я слушал и не мог поверить, что был таким слепым. Не замечал очевидных вещей, которые она теперь открывала мне. Не видел или не хотел видеть особенности поведения. Задумался так, что не заметил, как Джен закончила рассказ.

– Ты молчишь, – тихо произнесла она, глядя мне в глаза.

– В который раз убедился, что совсем не знал тебя, – ответил я после короткой паузы: нужно было собраться с мыслями.

– Я тебя пугаю?

– Нет… просто думаю о том… – я сделал глоток кофе, чтобы промочить внезапно пересохшее горло, – скажи, Стюарт знает?

– Да.

– Почему… ты рассказала ему, а не мне? Ты мне не доверяешь? Хорошо, сейчас я понимаю, что нет. Но тогда… когда мы были…

– …вместе? – подхватила она мою фразу и слегка улыбнулась, – боялась, что ты меня бросишь.

Я кивнул, показывая, что понимаю ее.

– Когда утром мы ездили к Энн Рид… женщине из списка, в котором есть и ты…

Мне не хотелось пугать Джен, и я старался подбирать слова, упоминая об убийце.

– Да-да, продолжай, – она сложила руки перед собой.

– Мне показалось, что вы очень похожи. Почувствовал ее обреченность и загнанность. И подумал, а вдруг ты станешь такой же? Через много лет? Если я сейчас не помогу тебе изменить ситуацию. И у матери Эбигейл, убитой девушки, это было. Я просто хотел сказать, – я помолчал, удивляясь, почему вдруг стало так трудно подобрать слова, – мы что-нибудь придумаем, чтобы избавить тебя от этого страха.

– Нет, – покачала головой Джен, – не обнадеживай себя и меня. Ты не сможешь. Никто не сможет. Для этого нужно истребить всех феромагеров в Джорджтауне. Да и то, на их место придут новые. Весь мир ты не истребишь. Кроме того, это не гуманно. Они такие же люди, как и мы с тобой. Просто мы все – звенья одной пищевой цепочки.

Она покрутила запястьем, на котором висели часики на черном кожаном ремешке, и посмотрела на циферблат.

– Прости, нужно идти. Я рассказала, все, что могла, и теперь ты не сможешь упрекнуть, что я что-то скрываю. Кит нервничает. Начинаю чувствовать это даже отсюда.

Дженни поднялась из-за столика. Но я не мог просто так дать ей уйти, поэтому тоже вскочил и схватил ее за руку.

– Ты же понимаешь, что значишь для меня больше, чем какое-то звено какой-то цепочки?

Ее лицо вдруг превратилось в непроницаемую маску. Ту маску, которую я видел каждый раз при встрече. Способ Дженни защититься от неприятных эмоций.

– Хью, – она высвободила руку из моих пальцев, – тебе не нужно рассказывать о том, что чувствуешь. Мне все понятно без слов. Но у тебя есть Алиша. Я уже напоминала тебе об этом. Меня не отпускает ощущение, что мы ее предаем. Даже когда вот так вот встречаемся в кафе. Мы должны подумать о ней, и ее чувствах.

– Алиша? – удивился я, поймав себя на мысли, что на самом деле упустил ее из виду. – Только она? А как же Стюарт?

– У нас с Китом не такие отношения, как у вас с Алишей, – Дженни посмотрела мне в глаза. – Для женщины постель значит очень много. Теперь вы навсегда связаны.

Я почувствовал себя полнейшим идиотом. Ну как же не догадался сразу!

– Все понятно. Ты ненавидишь меня. За то, что я первым предал тебя, и нашел другую. И переспал с ней.

– Нет, – в ее голосе прозвучали теплые нотки, и это удивило, – совсем нет. Ты же думал, что я умерла. На твоем месте я поступила бы так же. Точнее, чуть не поступила так же. Тогда это казалось единственным выходом.

Я скептически посмотрел на Джен.

– Ты злишься? – спросила она.

Я снова взял ее за руку.

– Сначала злился. Представлял тебя с другими. Думал о том, что ты вытерла об меня ноги, не удосужившись даже попрощаться лично. Попадись мне, высказал бы все. Но теперь, зная, что было на самом деле, понимаю, что все испортил сам. Нужно было прислушаться к внутреннему голосу, повторявшему, что здесь что-то не так. Не прислушался.

– Хью… – Дженни положила вторую ладонь мне на грудь, я взял ее за локоть, придвигая ближе к себе.

– А теперь все настолько запуталось, что я не знаю, как быть. Все отдал бы за то, чтобы…

– …вернуться назад, – прошептала она, и обняла меня.

Я обхватил ее и сжал, закрыв глаза. Сердце Дженни бешено колотилось, выстукивая ритм о мою грудь. Я почувствовал ее дыхание на своей шее. Такое ощущение, словно и не расставались.

– Я так мечтала тебя обнять, – призналась она. – Все эти годы.

– Я тоже…

– Жаль, что ничего не вернуть, – Дженни отстранилась и погладила меня по щеке. Я хотел поймать ее пальцы и задержать их, но не успел. – Пожалуйста, не обижай Алишу. Она очень тебя любит.

С сожалением пришлось позволить ей отступить на несколько шагов.

– Я достану и отдам тебе дело об убийстве твоей мамы, – пообещал я.

– Спасибо! – глаза Джен загорелись, но тут же потухли, – но если ты думаешь, что это что-то изменит…

– Нет, – поспешил возразить я. – Просто хочу помочь.

– Хорошо, – она переступила с ноги на ногу, словно не решаясь уйти. – Я рада, что мы остались друзьями.

Я проводил Дженни взглядом до выхода, заметив через стеклянную дверь, как из машины выскочил Стюарт все с тем же зонтом, и усадил ее в салон. Какими, к черту, друзьями?!