Текст книги "Я не боюсь"

Автор книги: Вергилия Коулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10. Хью

Если бы мне дали возможность изменить один-единственный день в своей жизни, я бы стер из нее тот четверг, когда Роберт Макклейн захлопнул входную дверь перед моим носом. Большего унижения испытывать не доводилось. Помню, как долго и путано объяснял кто я такой: приятель Дженни, который обеспокоен тем, что она уже несколько дней не появляется в школе. Макклейн молча слушал, не делая попыток остановить. Тогда он еще не был такой шишкой, как сейчас, но мне почему-то все равно стало не по себе. Может быть, из-за нахмуренных бровей и строгого взгляда отца Дженни. А когда я выдохся и закончил заискивающим: «Так мне можно ее увидеть, сэр?», Макклейн просто хлопнул дверью. Не сказав ни слова.

Из болота воспоминаний меня вырвал точно такой же звук. Оливер треснул дверью так, что косяк заходил ходуном.

– Ты уснул? – недовольным голосом поинтересовался он, оглядывая меня с головы до ног. – Мы же договорились, что если он будет молчать, то ты присоединишься!

Напарник указал на стекло, за которым в комнате для допросов сидел Бишоп. Казалось, тот похудел еще больше. Стеклянным взглядом задержанный обводил помещение, лишенное мебели, если не считать стола с металлическим поручнем, к которому Бишоп был прикован наручниками. Несмотря на ограниченность движений, этот странный тип умудрялся раскачиваться на стуле так, что мне казалось, тонкие ножки вот-вот подломятся, и Бишоп рухнет.

– Он что-то сказал? – спросил я, вдруг осознав, что не слышал ни слова из допроса Оливера.

– Да говорю же, молчит, как убитый! – напарник внимательно посмотрел на меня. – Да что с тобой?

– Прости, – я потер переносицу, – плохо спалось этой ночью.

– Что-то случилось? Никто не умер? – забеспокоился он.

– Нет. Просто вчера меня сбил поезд под названием «прошлое», и я никак не могу оклематься.

На лице Оливера отразилось недоумение. Я поспешил сменить тему, пока не пришлось все объяснять.

– Молчит, говоришь? Пойдем.

Бишоп никак не отреагировал на наше появление. По взгляду я понял, что он, как минимум, витает где-то в параллельном мире. Требовалось что-то шокирующее, чтобы вывести его из ступора. Оливер словно читал мои мысли. Он с размаху грохнул кулаком по столу совсем рядом с рукой Бишопа.

– Быстро сел ровно!

Задержанный дернулся и посмотрел на него взглядом обиженного ребенка.

– Кто вы?

– Мы те, кто нашли тебя на месте преступления. Что ты там делал?

Бишоп втянул голову в плечи и беспомощно посмотрел на меня в поисках поддержки. Я ласково улыбнулся. Все подозреваемые подсознательно ищут доброго копа, когда на них наседает злой.

– Я… я искал ее…

– Кого? Новую жертву?

– Нет, как вы не понимаете? Ее!

– Играть с нами вздумал? Да я…

– Олли! – я взглядом остановил напарника. Тот, выполнив свою роль, нахмурился, сложил руки на груди и отошел к зеркалу. Я посмотрел на Бишопа. – Вы можете нам сказать, кого именно искали?

– Я вам про нее рассказывал, – он доверчиво улыбнулся и приободрился. – Она увела Люси, а мне так хотелось узнать, все ли с моей зайкой в порядке.

– Тело вашей жены, мистер Бишоп, лежит в судебном морге, – с сочувствием произнес я. – Вы не были на опознании, но мы сравнили ее стоматологическую карту. Вот, взгляните.

Я взял папку с делом, лежавшую на столе, и выложил из нее несколько фотографий, сделанных на месте преступления. Стоило Бишопу лишь взглянуть на них, как его лицо исказилось болезненной судорогой. Такого эффекта я и ожидал. Нет, он не убивал. Либо очень хорошо притворялся, но разыграть сумасшествие не так-то легко. Жаль, конечно, беднягу, но пора бы ему спуститься с небес на землю.

– Нет, это не она! – Бишоп отчаянно замотал головой, пытаясь оттолкнуть от себя фотографии, а потом и вовсе зажмурился. – Это не моя Люси.

– Это она, поверьте мне. И у нас есть все поводы полагать, что второе преступление, на месте которого вы оказались, совершено тем же убийцей. Вы что-то видели?

– Хью! – Оливер подошел и зашипел мне на ухо. – Ты разговариваешь с ним как со свидетелем.

– Он и есть свидетель, – зашипел я в ответ. – Не мешай!

– Я видел ее.

Мы с Оливером замерли и одновременно посмотрели на Бишопа. Его взгляд вдруг прояснился, словно именно шока ему не хватало прежде, чтобы прийти в себя.

– Я видел женщину с белыми волосами. Она очень быстро пробежала, неся что-то на плече. Я подумал, что она несет какие-то вещи.

– Это была девушка! Неужели вы не разглядели? – удивился я.

– Нет, – пожал Бишоп плечами. – Все мое внимание сконцентрировалось на Ней. Я хотел спросить, где Люси, – он покосился на фотографии, – но не успел.

– Это точно была та же женщина, о которой вы рассказывали нам у себя дома? Почему вы говорили, что она следит за вами?

– Я ошибался. Она не следит. Она меня не видит.

– Это как?

– Тогда… в тот вечер, когда мы гуляли с Люси, мне показалось, что она и на меня положила глаз. Вообще-то… она сначала бросилась на меня, но жена так закричала… Потом мне постоянно чудилось чье-то присутствие… Но в тот вечер, – Бишоп задумчиво посмотрел поверх моего плеча, – я увидел ее сначала возле входа в парк, на дереве. #286272189 / 07-янв-2015 Я подошел и спросил, где Люси. Но эта женщина словно не замечала меня. Тогда я начал кричать и размахивать руками, чтобы привлечь ее внимание. А она спрыгнула и убежала. Позже она пробежала мимо… а потом подбежали вы.

Мы с Оливером переглянулись.

– А вас не смутило, что эта женщина сидела на дереве? – спросил мой напарник. – Обычно нормальные взрослые люди так не делают.

Бишоп растерянно посмотрел на него.

– Нет. Как-то не пришло в голову.

– Есть что-то еще, что вы должны нам сообщить?

– Нет… но может вы мне скажете… где моя жена?

Я вздохнул. Период просветления у Бишопа закончился так же резко, как и начался.

– Спасибо. Сейчас за вами придут.

Я сложил фотографии в папку, сунул ее подмышку и мы вышли в коридор.

– И что нам с ним делать? – развел руками Оливер.

– Придется его отпустить.

– Что? Полагаю, эта странная белая штука…

– Судя по описанию Бишопа, это человек. Женщина, – перебил его я.

– Нет, для меня это штука, – возразил напарник. – Так вот, я верю, что она существует. Но что мешает нашему подозреваемому прикрываться ею? Очень удобно – все свалить на привидение. Сам, небось, замочил жену, вошел во вкус и пошел в парк охотиться на девчонок.

– У нас нет доказательств. Нет отпечатков. А характерные следы от ударов? Это явно не привидение. И при всем желании, даже за уши ты не сможешь притянуть сюда Бишопа.

– Он мог быть соучастником, – стоял на своем Оливер. – И да, что мы будем делать с показаниями? Джус требует результатов, но все, что мы знаем – описание странной женщины.

– Это кто тут упоминает мое имя всуе?

Мы с Оливером одновременно обернулись. Джус стоял, уперев руки в круглые бока, и с вызовом смотрел на нас.

– Тот, кто будет трепаться обо мне за моей спиной, – с угрозой произнес он, – закончит карьеру помощником коронера.

– Мы не трепались, сэр, – возразил я.

– Да? – скептически фыркнул он. – Ну, тогда у меня для тебя важная миссия, мистер «мы-не-трепались-сэр».

Оливер сочувственно посмотрел на меня. Я в ответ пожал плечами. Кому-то все равно пришлось бы брать огонь на себя. Джус сунул мне небольшой пластиковый пакет.

– Вещи Стюарта. Забери мальчишку из лечебки и доставь домой. Потом отзвонишься. И поживее, его родители ждут!

– Отпусти Бишопа под подписку, – попросил я Оливера. – По закону мы не имеем права его больше держать.

Напарник кивнул.

– Тоддлер, живее! – снова подал голос Джус. – Что за черепахи работают в моем отделе!

…Кит Стюарт спал, обхватив себя руками и скрючившись на узкой койке. В помещении, действительно, стоял такой холод, что даже мне, вошедшему из раскаленного пекла улицы, стало не по себе. Я попросил санитара оставить нас одних, затем присел на соседнюю кровать, которая пустовала. Стулья в небольшой двухместной палате отсутствовали, равно как и другая мебель, кроме стойки с капельницей. Я понаблюдал, как тонкая трубка переходит в голубой пластиковый ободок иглы и исчезает где-то под кожей Кита.

Брат Алиши был похож на свою сестру лицом, но не характером. Удивительно, как одни и те же родители могут воспитать таких разных детей. Она с трудом решалась на авантюры, Кит не мог и дня без них прожить. Скромная, красивая и нежная Алиша никогда не страдала манией превосходства из-за денег родителей, брат же заболел «звездной болезнью» и относился к окружающим, как к мусору под ногами. Я положил рядом с собой сверток с одеждой, полученный от санитара, затем поднялся и отдернул жалюзи. В палату ворвались лучи полуденного солнца.

– Кит! – я похлопал его по щеке. – Просыпайся, парень.

Он лениво заворочался, обдал меня облаком перегара и с трудом разлепил веки.

– Что за черт?!

– Я пришел, чтобы отвезти тебя домой, – сообщил я, усаживаясь обратно. – Переоденься и поедем.

– А не пойти бы тебе… – огрызнулся он, снова сворачиваясь клубком и закрывая глаза.

– С удовольствием бы пошел подальше, – согласился я, – но я здесь не в дружбу, а в службу.

– Отвали, кто бы ты ни был, я хочу спать.

– Спать надо дома и по ночам. И если тебе не дорога собственная жизнь, то она дорога твоим родителям. И сестре. А я не позволю никому ее огорчать.

Кит тут же открыл глаза, хотя взгляд фокусировал с трудом.

– Теперь я, кажется, вспомнил, кто ты, – пробормотал он. – Ты ее ухажер.

Я молча достал из кармана его бумажник и документы и положил поверх свертка с одеждой. Туда же припечатал связку ключей с металлическим брелоком.

– Вставай и одевайся.

– Я, как всегда, свободен? – криво ухмыльнулся Кит. – Неужели сегодня ничего не натворил?

– Будь моя воля, ты бы посидел за решеткой. Может, поумнел бы. А так – да, свободен.

Я не хотел говорить Киту, что Джус отправил меня сюда в качестве няньки. Но раздражение плохо удавалось скрывать. Если шеф дружил с родителями этого мажора, так пусть бы сам и вытаскивал его из вытрезвителя, а не посылал меня или кого-то еще. Кит с трудом начал принимать сидячее положение. Он вырвал из кисти и отбросил иглу капельницы, а затем схватился обеими руками за голову. В глубине моей души шевельнулось злорадство. Ну хоть какая-то кара в виде похмелья, но настигла Кита. Посидев так немного, он начал снимать больничную пижаму.

– Если напиваешься, так хоть бы за руль не садился, – не выдержал я. – Потенциальный убийца.

Кит замер с джинсами в руках.

– Я кого-то сбил? – бросил он вполголоса.

– Нет, – усмехнулся я и добавил полным сарказма тоном, – но лишь потому что был так пьян, что не мог быстро ехать и на повороте завалился вместе с мотоциклом на обочину и уснул. Там тебя и нашли.

– Да ты свистишь! – недоверчиво протянул Кит, но я красноречиво кивнул на его ногу, по которой разливался багрово-черный синяк: последствие упавшего всем весом мотоцикла. – Прикольно.

Он поспешно сунул ногу в штанину джинсов.

– Не говори родителям.

Я приподнял одну бровь.

– Что так смотришь? – огрызнулся Кит. – Ма раскудахтается, отберет мотоцикл. Снова будет полоскать мне мозг, подключит отца. – Он пристально посмотрел на меня. – Если проболтаешься, я расскажу, куда бегает моя сестренка, когда говорит, что идет на занятия. А? Ты же дузлишь ее втихаря?

Я почувствовал, как пальцы сами собой сжимаются в кулак. В свой адрес можно вытерпеть любые оскорбления, но не в адрес Алиши. От удара меня вовремя удержал телефонный звонок. Выхватив из кармана мобильник, я вышел в коридор, оставив Кита одеваться.

– Ну как дела? – спросил Оливер, едва я поднял трубку. – Что с тобой? Ты чего так дышишь?

– Нянчу Стюарта-младшего. Чуть не попортил его холеный фасад. Парень реально меня бесит. Ты вовремя, Олли.

– Для чего еще нужны напарники, – хмыкнул он. – Ты мог бы побыстрее спровадить мальчишку?

– Что случилось?

– Все-таки в следующий раз я буду настаивать, чтобы ты слушал меня. Зря мы отпустили Бишопа. Далеко он не ушел.

…Я ударил по газам, едва Кит примостился сзади на сиденье.

– Полегче, шеф! – воскликнул он, и в зеркале заднего вида я заметил, как позеленело его лицо.

– Не вздумай обделать мою машину, – пригрозил я.

– Тогда не гони и не дергай, – огрызнулся Кит.

Я чуть сбавил ход. До нужного места было минут пять езды, но все же хотелось прибыть туда быстрее.

– Ты ее любишь?

– Что? – я оценивал, успею ли проскочить перекресток на желтый, и поэтому не сразу понял суть вопроса. – Кого?

– Мою сестру, – фыркнул Кит, – кого же еще?

– Какое тебе дело? – огрызнулся я после недолгого молчания.

На Мейн-Стрит в полдень всегда были пробки, и пришлось уйти дворами. Это увеличивало дорогу на пять минут, но, как ни странно, экономило время. Здесь асфальт был похуже, и Кит снова позеленел.

– Говорю же, не гони! – бросил он. – Я тут для твоего блага распинаюсь, а ты…

– И в чем же мое благо?

– А в том, что тебе надо держаться подальше от моей семейки. Алиша не из тех, с кем можно покрутить и бросить. Ма берегла и воспитывала ее для серьезных отношений, – Кит опустил стекло, подставил лицо свежему ветру. Похоже, ему полегчало.

– Я отношусь серьезно к твоей сестре. Можешь успокоиться.

– Ты не понял. Рано или поздно ма отдаст ее замуж. И уж явно не за тебя.

– Посмотрим.

– Чего смотреть? Вали, говорю, пока можешь. Такую тещу, как ма, и врагу не пожелаешь.

Я улыбнулся.

– Эй, ты говорил, что отвезешь меня домой! V! – воскликнул Кит, заметив, что я паркуюсь у «Бейкерс» – дешевой забегаловки с трещиной на витрине и скрипучей провисшей дверью.

– Отвезу. Но мне срочно надо было заскочить сюда по работе. Посиди в машине. Можешь еще поспать.

Ко мне уже спешил Оливер на пару с молодой темноволосой женщиной, одетой в бордовый брючный костюм. Я вышел навстречу.

– Молли Сандерс, судмедэксперт, – представилась она, протянув мне руку в голубой резиновой перчатке. – Я вместо Тома, который в отпуске.

– Привет! – за моей спиной возник Кит. – Где я мог раньше тебя видеть, детка?

Он вальяжно облокотился на мой автомобиль. Пожалуй, только я здесь понимал, что Стюарту просто трудно стоять ровно. Молли обдала его ледяным взглядом и повернулась ко мне.

– Время смерти – не более получаса.

– Убили почти сразу, как вышел от нас, – добавил Оливер.

– Пойдемте, – вздохнул я.

Мы в сопровождении Кита, который по пути пытался всучить Молли визитку с номером телефона, направились подворотню, куда выходил черный ход забегаловки. Позади мусорных баков, прислонившись к стене соседнего здания, сидел Бишоп. Его глаза были удивленно выпучены, рот полуоткрыт, а во лбу ровно посередине чернело небольшое пулевое отверстие. Руки лежали вдоль тела ладонями кверху, ноги вытянуты перед собой.

– Кто его нашел? – поинтересовался я у Оливера.

– Один из выпивох пошел сюда отлить из бара. Не хотел ждать очереди в туалет.

– Ты уже с ним говорил?

– Да, он стучит ребятам из наркоотдела, поэтому нет причин ему не верить. Почти свой.

Раздались странные звуки. Мы обернулись. Кита скрутило в мучительных спазмах и рвало.

– Предупреждать надо! – простонал он, старательно отводя глаза от трупа.

Оливер смерил его презрительным взглядом и отвернулся. Я последовал его примеру.

– Кто-нибудь слышал выстрелы?

– Нет. Похоже, был глушитель.

– Кому он мог помешать?!

– Вот поэтому я и просил тебя приехать срочно. Взгляни-ка. Нашли в его руке.

Я вынул из кармана перчатку, надел ее и взял у Оливера дешевый мобильный телефон. На экране застыло на паузе изображение видеофайла.

– Нажми на воспроизведение, – сказал напарник.

На экране появилось лицо Бишопа крупным планом. Его лоб усеяли капли пота, а вид был до смерти перепуганным. Сейчас он выглядел совсем не сумасшедшим.

– Это обращение, – начал он дрожащим голосом, – для полиции Джорджтауна, – глаза Бишопа посмотрели вниз и забегали, словно он читал текст с листка. – Не стоит копать в жерле действующего вулкана.

– Что за черт?! – прошептал над ухом Кит, и я, не глядя, ткнул его локтем, чтобы заткнулся.

– Я просто хочу вас предупредить, – продолжал Бишоп, – посмотрите на этого человека. Мистера Бишопа. Он подобрался слишком близко и… пожалуйста, я не могу!

Он посмотрел куда-то поверх экрана, резко зажмурился, словно в ожидании удара или выстрела, а потом снова забегал глазами по невидимому нам тексту.

– И он мертв… Каждый, кто продолжит искать то, что искал он, закончит также.

На этом запись обрывалась, но небольшая деталь в конце привлекла мое внимание.

– Ты видел, он прошептал что-то? – спросил я Оливера.

Тот пожал плечами.

– Ну вот же, в самом конце, после «также», – мы оба склонились над экраном телефона.

Бишоп, действительно, беззвучно двигал губами.

– Что он говорит? – Оливер попробовал повторить эти движения. – Нам поискать сурдопереводчика?

– Не надо, – вдруг вмешалась Молли. – Разве не ясно? Он говорит «помогите».

Глава 11. Дженни

Платье, которое Алиша выбрала для меня, напоминало греческую тогу. Она остановилась на цвете мяты, считая, что это лучше оттенит мою кожу и волосы. Вынув нежную мягкую ткань из коробки, я приложила ее, глядя на себя в зеркало, но так и не поняла, с чего она это взяла. Платье держалось на одном плече «чтобы визуально сгладить линию плеч» и хитро драпировалось ниже груди «чтобы создать видимость, что у тебя округлые бедра». Чем ей не понравились мои бедра, я тоже так и не догадалась.

После получаса борьбы с этой конструкцией, я поняла, что сама не смогу нацепить ее как надо. Праздник начинался через час, Сара через каждые пять минут стучала в дверь и предлагала помощь «совсем как раньше», и мои нервы не выдержали. К счастью, Алиша примчалась почти сразу же после звонка. Мачеха пыталась пробраться в комнату следом, но я решительно захлопнула дверь перед ее носом и подперла стулом. Алиша округлила глаза, но промолчала.

– И что же тут сложного? – отчитала она меня, когда я пожаловалась на платье. – Ты еще не носила латексные брюки, которые были в моде два года назад. Вот в них можно было влезть только с помощью пудры!

– Ты носила латексные брюки? – ошарашено пробормотала я.

– А что такого? – обиделась Алиша. – Это же мода! Говорят, мне очень идет розовый. Ну, подними руки, я помогу одеться.

– О, боже, – пробормотала я, пока одежда обрушилась на мою голову, скользнула по плечам и окутала тело.

– Так, так, – Алиша придирчивым взглядом окидывала меня, обходя по кругу, поправляя, одергивая и подтягивая ткань в нужных местах.

Я стояла смирно и чувствовала себя манекеном, с которым работает опытный кутюрье. Сама Алиша, надо сказать, выглядела сногсшибательно, несмотря на то, что я вызвала ее из дома пораньше. Сейчас я ни за что бы не поверила, что она когда-то надевала розовые латексные брюки. Черное облегающее платье в пол сидело как влитое. В ушах и на шее сверкали бриллианты. Алиша, действительно, была красавицей. Теперь становилось понятно, почему Хью выбрал ее…

– Спасибо, что приехала и спасла меня, – поспешно сказала я, чтобы завязать разговор и отвлечься от мыслей о Хью. – Не помню, когда последний раз надевала платье.

– Ерунда, – улыбнулась Алиша. – Помнишь, ты сказала это же слово, когда спасла меня на мосту.

Я неуверенно кивнула. Встреча на мосту не так глубоко врезалась в память, возможно, потому, что тогда я была уверена, что Алиша больше никогда не появится в моей жизни.

– Тебе не кажется, что ты переусердствовала с физкультурой? – вдруг спросила она, проведя пальцами по моему плечу. – Это же некрасиво! У женщины должна быть тонкая изящная рука!

Я недоуменно оглядела себя.

– Никто раньше не говорил мне, что это некрасиво. Да и не в красоте дело. Мне приходится быть сильной.

– И как я не обратила внимания в магазине?! – сокрушенно покачала головой Алиша. – В следующий раз надо обязательно выбирать платье с рукавами. Ты ведь не против, если я немного займусь твоим внешним видом? Мне так нравится подбирать различные образы! Если бы у меня вместо брата была сестра, вот тогда я б разгулялась!

Она весело засмеялась, довольная собой. Я тоже машинально улыбнулась. Алиша напоминала ураган, который ворвался и перевернул все с ног на голову. Я хотела тихой и непритязательной жизни – она подталкивала меня вспомнить юность и стать прежней. Я надеялась отомстить за мать – она просто оглушала меня позитивными эмоциями и настроиться на нужную волну не удавалось. Я думала, что никогда не увижу Хью, но похоже, он надолго вернулся в мою жизнь вместе с появлением в ней Алиши…

– А Хью придет?

– Да, конечно, – ответила Алиша, открывая сумочку и начиная выкладывать на стол косметику. – Сядь на этот стул, лицом к свету. Я сделаю прическу, а потом накрашу тебя. Хью задержался на работе, но он будет.

– Это ничего, что ради меня ты пришла пораньше? Вы ведь должны были появиться вместе с Хью, – я посмотрела на гору блестящих коробочек, тюбиков и кисточек. – Эй, а зачем столько?

– Столько? – удивилась Алиша. – Да это еще половина. Я кое-что тебе оставлю, а то… не обижайся… – она замялась, – в общем, пользуйся хотя бы тушью и помадой, когда выходишь из дома. А насчет Хью… так даже лучше. Видишь, ли, я узнала, что твоя мама…

– Мачеха, – тут же оборвала я.

– Да, мачеха, – согласилась Алиша, бросив мне удивленный взгляд. – Она пригласила всю нашу семью. Придут родители и брат. – Она опустила голову. – Ма будет ругаться, когда увидит меня под руку с Хью.

– Почему? Ты же уже совершеннолетняя! Разве родители могут тебе указывать, с кем быть?

– Ты не знаешь мою ма, – грустно улыбнулась Алиша, и мое сердце сочувственно сжалось от эмоций, переполнявших ее. – Она думает, что лучше всех знает, что мне нужно.

– А Хью – это не то, что нужно?

– Он – детектив, – пожала плечами Алиша и заговорила, немного искажая голос. Я догадалась, что она копирует мать. – А детектив всегда женат только на своей работе. Он мало зарабатывает, зато приходит домой поздно ночью, а уходит рано утром. Он не успевает видеть, как растут его собственные дети. Он в любой момент может схлопотать пулю и оставить тебя вдовой. – Она тяжело вздохнула и снова заговорила обычным голосом. – Как будто банковский работник не может схлопотать пулю. В прошлом году при ограблении застрелили кассира и менеджера в банке твоего отца. Они были обычными клерками, но разве их жены не остались вдовами?

Я промолчала. При мысли о том, что Хью могут застрелить, горло сдавило железной хваткой. Он никогда не говорил мне, что хочет стать полицейским. Но я понимала, почему Хью выбрал такую работу. Нет ничего лучше, чем вершить справедливость среди зла. Все-таки мы с ним во многом схожи…

– А можно теперь я задам вопрос? – вдруг спросила Алиша. Она засунула в рот несколько шпилек для волос и поэтому немного шепелявила. – Ты правда лежала в психбольнице? Прости, вопрос бестактный, конечно. Но не хочется верить пустым сплетням. В таких случаях лучше узнать правду.

– Да.

– А почему… я имею в виду, почему тебя положили? У тебя сейчас могут быть приступы или что-то такое? – Алиша нервно схватила со стола утюжок для волос. – Ты не подумай, я не боюсь. Просто… хочу быть готовой.

– Алиша, – вздохнув, я повернулась так, чтобы видеть ее лицо. Она застыла и испуганно уставилась на меня. – Присядь, я кое-что тебе расскажу.

Она, не глядя, сделала шаг назад, уперлась в край кровати и опустилась на нее, так и держа утюжок в напряженной руке.

– Не бойся, – попыталась успокоить я, – думаю, лучше тебе все узнать сразу, если… если хочешь общаться со мной дальше. Потому что если ты узнаешь потом и отвернешься от меня, будет гораздо хуже.

…Я бежала уже целую вечность. Боль под правым ребром становилась невыносимой. Пот лил градом и застилал глаза. Солнце только начинало подниматься на горизонте. Если поначалу мне казалось, что бескрайние зеленые просторы поместья – это прекрасно, то теперь я их ненавидела. Тоби ехал рядом на квадроцикле. Он покуривал сигару и, прищурившись, любовался восходом.

– Не могу больше, – простонала я, падая на колени в покрытую утренней росой траву. – Нельзя сразу давать такие сумасшедшие нагрузки!

– Почему это сумасшедшие? – хмыкнул Тоби, притормозив и смачно сплюнув. – Вацлав велел тебе оббежать поместье по периметру три раза. Обычный порядок для новичка. Со временем повысим норму до пяти, а потом до десяти раз.

– Останьте от меня! – я закрыла лицо руками и застонала. – Не хочу так больше! Не могу!

– Скажешь это феромагеру, который тебя убьет, – равнодушно ответил Тоби, заглушив мотор.

– Да кому я нужна! Прожила как-то до шестнадцати лет, и никто не тронул.

– Ну, во-первых, по негласным правилам, детей трогать запрещено. Только самый отъявленный зверь выпьет ребенка, – Тоби спрыгнул на землю и с наслаждением потянулся. Я села и обхватила колени руками, чувствуя, как болит каждая клеточка тела. – А во-вторых, – он вдруг упал на колени и схватил меня за шею свободной рукой, – какая разница, что было с тобой раньше? Тебя купили ради дела, кормят и поят, предоставили одежду и крышу над головой. Поэтому не ной, вставай и беги. А если не сможешь, я тебя выпью!

Я почувствовала головокружение, заглянув в его глаза. Трясущейся рукой Тоби поднес к губам сигару и втянул дым. Его лицо перекосило, словно от сильной судороги.

– Вы специально это делаете, – догадалась я. – Вы пугаете меня, чтобы получить эмоции! А говорили, что завязали с этим.

– Бывших феромагеров не бывает, – криво усмехнулся Тоби, – как и бывших наркоманов. Я – первый и единственный, кому это почти удалось, девочка.

Он толкнул меня на траву и поднялся, отряхивая брюки. Зажав сигару в зубах и заложив руки за спину, прошелся вокруг квадроцикла, запрокинул голову и посмотрел на небо. Успокаивался. Затем снова повернулся ко мне.

– В следующий раз, когда нападу, двинь меня между ног. Вот глупая, всему тебя учить надо.

– Двину, не сомневайтесь, – огрызнулась я.

– Хорошая девочка, – улыбнулся Тоби. – А теперь быстро встала и бегом!

– Почему вы и мистер Дружич все время называете меня девочкой? У меня вообще-то есть имя! – возмутилась я, поднимаясь.

Тоби завел мотор и пожал плечами.

– Ты просто очередная воспитанница. Зачем нам к тебе привыкать и учить твое имя? Рано или поздно ты уйдешь отсюда.

– Скорее бы, – процедила я сквозь зубы. – А то здесь все такие дружелюбные…

– Знаешь, как мы подружились с Вацлавом? – хмыкнул Тоби. – В драке. Он отбил у меня девушку, которую я собирался выпить. Ее звали Августина. Она была эмпатом – юная, свежая, сочная, совсем как ты. Помню, как бесился, что так и не попробовал ее.

– Могу представить, – съязвила я, но Тоби только улыбнулся.

– Она стала нашей первой воспитанницей. Вацлав был одержим идеей сделать из нее замечательную боевую машину. Он ведь рассказал о своей сестре?

Я кивнула.

– А так как я был взят им в драке в качестве боевого трофея, то предполагалось, что на мне Августина и будет тренироваться. Н-да, – лицо Тоби стало задумчивым. – Когда-то и я сидел в той клетке в кабинете Вацлава…

– Он же представил вас как старинного друга!

– Иногда дружба между мужчинами может начаться и с вражды. Знаешь, я ведь образованный человек. Преподавал литературу в университете. До встречи с Вацлавом. Августина боялась заходить ко мне в клетку. Да что там – она боялась заходить даже в кабинет. А Вацлав страдал от одиночества. Мы стали разговаривать.

– А я думала, вы бросались на клетку и шипели, как сидящая в ней сейчас старуха.

– Бросался. Шипел. Но понимал, что это бесполезно. И тоже страдал от недостатка общения. Я ведь привык читать лекции, размышлять вместе со студентами, писать научные работы. А тут раз – и вакуум. Интеллектуальное бессилие.

Я перешла с бега на шаг, но Тоби, увлеченный рассказом, похоже, этого и не заметил, машинально тоже снизив скорость.

– Вацлав – эмпат. Когда он рассказывал историю гибели сестры, меня слегка питали его эмоции. Этого хватало, чтобы не совсем терять рассудок. Но чем больше он рассказывал о своей жизни, тем больше я видел ситуацию его глазами. Видел, каково быть эмпатом. И поэтому принял решение отказаться от своей сущности, – он развел руками. – Бывают же вегетарианцы? Чем я хуже?

– И вам это удалось?

– Как видишь, да, – Тоби немного помолчал, – ну или почти да. Здесь около десяти эмпатов на одного меня – любому будет трудно удержаться.

– А Августина?

– А что Августина? Она влюбилась в Вацлава и ходила за ним хвостом. Знаешь, в эмпата трудно не влюбиться. Он так искренне сопереживает, что буквально покоряет окружающих. Но ей ужасно не нравился я. И однажды Августина поставила Вацлава перед выбором: или он прогоняет меня, или она уходит.

– И что он выбрал?

– Что он мог выбрать? Мы к тому времени крепко подружились: прошло не меньше года. Вацлав видел, как тяжело мне дается отказ от энергии. В тот день, когда он выпустил меня из клетки, сказал, что берет всю ответственность на себя. Что если я кого-нибудь выпью, это будет ему уроком.

– Он не боялся, что вы выпьете его?

– Девочка, ты что-нибудь знаешь о дружбе? – Тоби бросил мне презрительный взгляд. – Неужели я похож на мерзавца, который предает друзей?

Я промолчала.

– А вот и нет! – продолжил он. – Каюсь, я подумывал выпить Августину, но она ушла сама. Представляешь? Вацлав столько в нее вложил! Надеялся, что она станет его верной помощницей, заменит ему погибшую сестру. Это был такой удар, когда утром мы обнаружили, что ни ее, ни денег, лежавших в кабинете Вацлава, нет.

– Она вас еще и обокрала?

– Не нас. Только Вацлава. Все, что здесь есть, – Тоби обвел рукой окрестности, уже щедро залитые лучами солнца, – принадлежит только ему. Поэтому он так тяжело пережил предательство. Даже сказал, что лучше бы я ее выпил в тот вечер, когда мы познакомились.

Я покачала головой.

– С тех пор мы решили, что останемся только вдвоем. Уж точно не предадим друг друга. А всех воспитанников будем отпускать, как только те будут готовы. Знаешь, как тяжело расставаться, прожив бок о бок несколько лет? Вот поэтому, – Тоби ткнул в меня пальцем, – ты для нас просто девочка, и не более того.

– Понимаешь? – закончила я, чувствуя, как колеблется Алиша. – Я не могу доказать тебе, что феромагеры существуют, пока ты не увидишь их в деле своими глазами. И лучше бы тебе вообще их никогда не видеть. Поэтому ты можешь считать меня сумасшедшей. Только прошу… у меня нет друзей. Если не готова – лучше уйди из моей жизни сейчас.

– Но те двое на мосту… – осторожно начала Алиша, и я заметила, как ее рука с утюжком расслабленно легла на колени, – ты еще тогда сказала, что они энергетические вампиры. Я бы не поверила, конечно, но ты их уложила одним махом!

Я кивнула.

– Они хотели выпить меня?

– Да. Ты очень боялась. Я почувствовала тебя за милю.

– Так вот как ты узнала, что мне нужна помощь! – она просияла. – А я все голову ломаю.