Текст книги "Я не боюсь"

Автор книги: Вергилия Коулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Ты мне веришь? – удивилась я.

– Вроде бы да. Честно говоря… мы с тобой та еще пара. У меня тоже не особо складываются отношения с подругами. Я их не понимаю. Они все как… твои сестры.

– О, ужас! – рассмеялась я.

– Вот! – кивнула Алиша. – А ты меня понимаешь. Мне хочется тебе доверять. Вот ты рассказала свою тайну, и мне не терпится рассказать свою. – Она наклонилась, перейдя на доверительный шепот. – Иногда я говорю родителям, что иду на занятия, а на самом деле… о, Дженни, это просто наваждение какое-то! Мы с Хью не можем отлипнуть друг от друга! Это настоящее чувство. Все свободное время я провожу с ним… ну ты понимаешь, как. Я ни с кем такого не испытывала. Ма бы меня убила, если бы узнала!

Я почувствовала, как улыбка сползает с лица и усилием воли вернула ее на место. Молчать, нужно просто промолчать. Таким, как я, любить нельзя. Так пусть хоть кто-то будет счастлив.

Глава 12. Дженни

Алиша уже отодвинула стул и взялась за ручку двери, а я все не решалась попросить ее о главном. Стояла перед зеркалом, делала вид, что изучаю тщательно наложенный макияж и любуюсь прической.

– Дженни, ну чего ты тянешь время? – спросила Алиша, и я почувствовала ее волнение. – Слышишь, уже играет музыка? Хью должен вот-вот прийти, мне надо его встретить. Может, ты просто хочешь побыть одна?

– Нет, – ответила я, повернувшись к ней. – На самом деле, мне нужна твоя помощь.

– Все, что угодно, – удивленно протянула она.

– Некоторое время я буду с тобой, а потом отойду. По делам. Если кто-то спросит, где я, скажи, что только что была где-то тут. Не хочу, чтобы меня начали искать.

Алиша убрала руку с ручки и нервно сцепила пальцы.

– Это из-за феромагеров? Кто-то из них здесь?

– Да, но ты не должна бояться. Этот человек не будет проявлять свою сущность при большом скоплении людей. Но мне надо с ним поговорить. Очень надо.

– Хорошо, я скажу, как ты просишь, – неуверенно произнесла Алиша. – Надеюсь, это не опасно? Для тебя? – Она помолчала и добавила чуть тише. – Он сделал что-то плохое?

– Я уверена, что он убил мою мать.

Она приложила руку к губам, испуганно округлив глаза.

– Я думала, что твоя мама умерла… ой, прости, что говорю это… при пожаре.

– Так и есть, – кивнула я. – Но чем больше я думаю об этом, тем больше прихожу к выводу, что пожар был подстроен. Откуда мог взяться огонь, если версия со вспыхнувшей проводкой так и не подтвердилась? Стояло лето, камин мы не зажигали.

– Я не знаю… – прошептала Алиша.

– Никто не знает. Как жаль, что я была такой маленькой и нечетко все помню! Не помню лица феромагера, который вошел в комнату несмотря на огонь.

Алиша нащупала рядом стоящий стул и опустилась на него. Мне стало ее жаль: вечер потрясений да и только. Не стоило столько вываливать на бедную девочку, но я не делилась ни с кем своими подозрениями, и теперь они кипели во мне, подобно лаве вулкана, желая вырваться наружу.

– Он напал на маму. Дрался с ней. Это я помню.

– Но если ты была там, как выбралась живой?

Я подошла к кровати и тоже присела. То, о чем спрашивала Алиша, вспоминать как раз не хотелось.

– Мне очень повезло. Под окнами стоял летний диванчик с балдахином. Когда я выпала из окна, то приземлилась прямо на этот балдахин. Ни одного перелома, только несколько порезов – мама выбила стекло стулом, прежде чем выкинуть меня.

Я вывернула руку и показала Алише еле заметную тонкую белую полоску на внутренней стороне предплечья.

– Она выкинула тебя? – пробормотала та. – Почему не выпрыгнула следом?

– Как тебе объяснить… когда я сказала, что мне повезло, то имела в виду, что повезло чертовски. Все произошло в одно мгновение. Они дрались. Вдруг мама оттолкнула его, схватила стул, выбила окно, подхватила меня в охапку и швырнула вслед за стулом, – я почувствовала, как учащается сердцебиение, и напомнила себе, что нужно следить за эмоциональным фоном. – Я много раз прокручивала в голове этот момент. У меня было время, Алиша, когда единственное, что я могла – это только думать. И чем больше я думала, тем яснее становилась картинка. Туман рассеивался. Мама даже не выглянула в окно. Она смотрела только на человека в черном, который приближался.

– Как можно, не глядя, выкинуть собственного ребенка? – побледнела Алиша.

– Это был животный страх. Такой, когда действуешь только на инстинктах. Так или иначе, она спасла мне жизнь. Через несколько мгновений после того, как я выпала, рухнули перекрытия над комнатой, где все происходило.

– Но почему ты думаешь, что тот жуткий человек еще жив? – покачала она головой. – Если рухнула крыша…

– Нашли только мамино тело. Второго не было.

– Какой ужас… И ты уверена, что узнала убийцу?

– Говорю же, я не помню лица. Но точно знаю, что он был феромагером. Я это почувствовала. И еще мне кажется, мама назвала его по имени. Вскрикнула, когда он вошел. А в нашу семью вхож только один феромагер, насколько мне известно…

– Ты так спокойно рассказываешь. А у меня мурашки бегут по коже. Я бы с ума сошла, приключись со мной такое.

– Ну вот я и сошла с ума.

– Ой, – Алиша смутилась и покраснела.

– Ничего страшного, – успокоила ее я. – Ну что, пойдем поищем Хью?

Я встала, и она поднялась следом, покусывая губы.

– Джен, я все думаю… откуда ты берешь силы, чтобы бороться? В тебе столько энергии. Ты кажешься такой сильной. Нет-нет, не физически. Хотя и физически тоже… Ладно, пока я окончательно не запуталась, – она глубоко вздохнула, как будто испытывала нехватку воздуха, – просто знай, что я тобой восхищаюсь.

– Да нечем восхищаться, – пожала я плечами. – Когда человек рождается ущербным, вот незрячим, к примеру. Или глухим. Или парализованным. Что ему остается? Только приспосабливаться к окружающему миру и пытаться выжить. Вот и я, раз уж родилась не такой как все, просто решила, что буду нести свой крест до конца.

…Оказалось, что Сара ждет нас под дверью. Стоило мне появиться, как она начала ахать и петь дифирамбы моему платью и макияжу, но я только отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. С первого этажа доносились звуки живой музыки и гул голосов. Мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Вроде бы речь шла о небольшой вечеринке только для своих. Но когда мы вышли на лестницу, мои подозрения подтвердились. В холле яблоку негде было упасть. Я еле сдержалась, чтобы не броситься в спальню и не запереться там до утра. Столько людей! Впрочем, разум одержал верх над чувствами. В такой толпе легче затеряться и спокойно вывести на чистую воду Чедвика.

– Ты же говорила, что будут только самые близкие, – бросила я Саре, стоявшей по правую руку от меня.

– Это те, кого я не могла не пригласить, – парировала она с невинным видом, – ты давно не была в обществе, милая, и наверно, забыла, что такое политика. Проигнорируй я хоть кого-то из своих знакомых, или деловых партнеров твоего отца, или соседей, или представителей богемы, для которых, в основном, и проводятся мои выставки, как обида приравнялась бы к смертельной.

Невидимый пока оркестр грянул «Summer night», избавив меня от необходимости отвечать. Все знали, что главное в жизни Сары – ее выставки. За лишнего посетителя на них она бы мать родную продала, а не то, что падчерицу. А я, в который раз, повела себя слишком доверчиво по отношению к ней и стала просто предлогом, чтобы устроить вечеринку и завязать новые полезные знакомства. Я могла поклясться, что Сара писала в приглашениях, что можно приходить с друзьями, даже если хозяева дома с ними не знакомы.

– Вот и Хью! – вдруг с придыханием заговорила Алиша, стоявшая по левую сторону от меня. – С ума сойти, какой он красивый!

Я проследила за ее взглядом. Хью, видимо, только вошел. Он стоял у дверей и смотрел на нас. У меня закружилась голова: настолько сильными были волны любви исходившие от него. Моя сущность уже с готовностью подхватила их, разогревая все внутри до температуры пламени. Приходилось каждую секунду напоминать себе, что я не одна, вокруг люди, и нельзя просто спуститься по лестнице, подойти к нему и обнять. Я не могла не согласиться с Алишей: таким красивым я никогда прежде Хью не видела. Его костюм выглядел с иголочки. В руке он держал красную розу на длинном стебле.

– Смотри, он принес тебе цветы. Как мило! – воскликнула Алиша.

От этой пары срочно нужно было избавляться, иначе мне грозило точно сойти с ума. Я отдала бы половину своей жизни, чтобы все стало по-другому. Чтобы Хью, на самом деле, подарил мне цветы, и я могла не скрывать чувства. Удерживать их внутри требовало все больше сил.

– С чего ты взяла, что это мне? – пробормотала я. – Ты его девушка. Скорее всего, цветок для тебя.

– Но праздник же в честь тебя! Разве хозяйке торжества не положены цветы? – она потянула меня за руку вниз по ступеням, но вдруг остановилась, как вкопанная. – Там мои родители. Что им сказать? Как подвести к Хью?

Ее ногти от волнения впились в мое запястье. Я с трудом поборола желание выдернуть руку: Алише требовалась сейчас поддержка и участие, но эмоции Хью перекрывали все так, что я не ощущала ни капли сочувствия к ней.

– Познакомь меня с родителями – предложила я и, наклонившись к ее уху, добавила: – Это даст тебе время прийти в себя и найти нужные слова.

Алиша с благодарностью кивнула. Обернувшись к Саре, я указала ей на Хью:

– Ты ведь позаботишься о госте на правах распорядителя вечеринки?

– Конечно, – растерялась та.

Мы спустились вниз. Алиша сделала Хью знак, предупреждая, что подойдет позже, а я просто постаралась не встречаться взглядом. Мистер и миссис Стюарт, не заметив нас, успели пройти в гостиную, и мы, пробираясь через толпу, в которой, слава богу, никто меня не узнавал, нагнали их уже у фуршетного столика. Мать Алиши оказалась невысокой полноватой женщиной с цепким взглядом и недовольно поджатыми губами. Создавалось впечатление, что она смотрит на окружающий мир с легкой долей презрения, хотя в ее эмоциях я такого не почувствовала. Мистер Стюарт возвышался на полголовы выше меня и выглядел слегка подавленным, но у него были добрые доверчивые глаза. Сразу становилось понятно, в кого пошла дочь. А кто главный в этой семье мне стало понятно, как только его жена набросилась на меня с расспросами.

– И сколько вам лет, дорогая Дженни? – начала она сразу после того, как Алиша меня представила.

– Двадцать семь.

– Ох, гораздо больше, чем моей дочери! И вы до сих пор не замужем? Какое упущение со стороны ваших родителей! Еще пяток лет – и найти хорошего мужа будет трудно. Очень трудно!

Краем глаза я заметила, как густо покраснела Алиша. Мистер Стюарт тоже смущенно откашлялся и решил вступить в разговор.

– Милая, думаю, Макклейны сами разберутся в этом вопросе.

– Не закрывай мне рот, Рональд, когда я разговариваю с людьми! Ты ничего не понимаешь в женских делах! – тут же возмутилась мать Алиши.

Теперь уже неловкость почувствовали все, кроме нее.

– На самом деле, мистер Стюарт прав, – как можно вежливее начала я. – Есть объективные причины, по которым я не замужем. И не могу пока ничего больше добавить на эту тему.

– Ох, молодежь, вы вечно не слушаете старших! – всплеснула руками миссис Стюарт. – Я никогда не советую того, в чем не убедилась на собственном опыте. Надеюсь, хотя бы дети меня послушают. Да, Кит?

Она обернулась к молодому человеку, стоявшему к нам спиной. Тот как раз осушил залпом один бокал мартини, поймал губами оливку и, поставив пустой, взялся за следующий. Я насчитала, по меньшей мере, пять выпитых. Похоже, парень пришел сюда хорошенько надраться.

– Да, ма, – эхом отозвался он, даже не оборачиваясь.

– Это брат, – пояснила Алиша. – Кит, ну ты бы хоть повернулся и поздоровался с моей подругой!

Его профиль показался мне знакомым. И светлые, слегка вьющиеся на концах волосы, спускавшиеся сзади на воротничок пиджака, я тоже где-то уже видела. А когда он обернулся и царапнул меня взглядом, сомнений не оставалось – это был тот самый парень из парка, едва не съеденный желтоглазым феромагером. Я еле удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ведь видела его фамилию на водительском удостоверении! Точно такую же видела на правах Алиши, когда помогала ей собрать разбросанные документы на мосту. Вот это совпадение!

– Где я мог тебя встречать? – нахмурился он, так и не поприветствовав меня.

Я пожала плечами. Не помнит – ну и славно.

– Ваш отец, Роберт, сказал моему мужу, что вы где-то путешествовали, – не унималась миссис Стюарт, пока мы с Китом разглядывали друг друга. – Где же вы были столько лет, если не секрет? Тибет? Или арабские страны?

– Я лежала в психиатрической лечебнице.

Кит присвистнул и отставил бокал. Мать одарила его строгим взглядом.

– Да, да, помню, читала что-то такое в газете, – с неожиданным сочувствием обратилась ко мне она. – Еще подумала, что это все грязные сплетни. Писали, что это из-за смерти вашей матери. Примите мои соболезнования. Видно, что горе стало слишком тяжелой ношей для вас.

Она говорила искренне, и впервые за вечер я почувствовала пробуждающуюся симпатию к матери Алиши.

– Спасибо.

– И правильно, что вы не скрываете правду. Зачем ее стесняться? Мой сын тоже как-то провел в лечебнице несколько месяцев, и я не стала прятаться от знакомых, – миссис Стюарт гордо выпрямила спину.

– Лечился от алкоголизма, – с усмешкой пояснил Кит. Он поднял бокал и отсалютовал мне им: – Не помогло.

– Мне тоже, – не удержалась от ответной улыбки я.

– Ну, хватит уже разговоров о неприятном! – не выдержала пунцовая Алиша.

Едва договорив, она тут же побледнела. Протолкавшись между стоявших рядом, возле нас появились Сара и Хью. Последний так и держал в руке проклятый цветок.

– Наш гость устал ждать и очень настаивал, чтобы я проводила его к вам, – с извиняющимся видом произнесла Сара.

Кит тут же снова повернулся к нам спиной, мистер Стюарт смущенно откашлялся в кулак, а мать Алиши нахмурилась:

– Вы, кажется, из полиции?

– Ма, это Хью, – пролепетала Алиша, – я тебе о нем рассказывала.

В этот момент я поняла, что пришла пора брать все в свои руки.

– Как предусмотрительно, что молодой человек Алиши решил с вами познакомиться, и даже принес в подарок цветы, миссис Стюарт!

Та удивленно посмотрела на меня, потом на Хью, который полыхнул раздражением. Впрочем, не умей я считывать эмоции, ни за что бы не догадалась о них по его лицу. Протянув миссис Стюарт розу, он вежливо улыбнулся.

– Очень приятно, – порозовела мать Алиши, принимая подарок.

Я не стала дожидаться, чем эта сцена закончится и аккуратно взяла под локоть Сару. Мачеха удивленно посмотрела на меня.

– Ты не видела мистера Чедвика?

– Он недавно пришел, и твой отец повел его в свой кабинет о чем-то поговорить. Да что с тобой, Джен? Ты точно в него не влюблена? Мне бы не хотелось, чтобы ты стала замешана в громком скандале, когда обо всем узнает его жена.

– Нет, что ты, – я отпустила ее руку.

– Не ври мне, – строго произнесла Сара.

Я посмотрела ей в глаза.

– Если ты помнишь, я никогда тебе не врала. И как ты использовала мои детские секреты? Мои рассказы про людей, которых я чувствовала на расстоянии? Ты обратила их против меня! Поэтому будь добра, никогда больше ни о чем меня не спрашивай.

Глаза Сары заполнились слезами, а нижняя губа задрожала. Совсем как ребенок, подумалось мне, и вся злость тут же прошла. Оставив мачеху наедине с собственной обидой, я направилась за мистером Чедвиком.

Глава 13. Дженни

Кабинет находился на первом этаже в задней части дома. Думаю, отец не случайно предусмотрел его расположение так, чтобы избежать лишнего шума. Когда мы с сестрами были маленькими, он часто при нас жаловался Саре, что из-за детского визга и топота ног не может спокойно работать. Поэтому нам строго запрещалось заходить в коридор, который вел к отцовскому кабинету. Убедившись, что за мной никто не идет, я прислонилась к стене рядом с картиной, изображавшей пышнотелую нимфу, поливающую из кувшина какого-то херувима, и глубоко вздохнула.

Я никогда не умела жить настоящим. Сначала мной владело прошлое – горькие сожаления о расставании с Хью и мысли о том, что лучше уже не будет никогда. Потом, вместе со свободой, верх взяло будущее: я ждала момента, когда отомщу за мать. И теперь, находясь совсем рядом с ее убийцей, вдруг засомневалась – а хочу ли знать ответ? Найду ли смысл жить дальше, если получу его? Единственный мужчина, заставлявший сердце биться чаще, уже не принадлежал мне, с родственниками общего языка мы не нашли. Ради чего тогда существовать? Вспомнив слова Тоби, я горько усмехнулась.

Солнце клонилось к закату. Как это обычно бывает летом, на небе слишком рано взошла луна. Мошкара, почуяв ночь, устремилась на охоту, и я, сидя на небольшом холме перед тренировочной площадкой, только успевала отмахиваться.

К своему стыду я так и не успела хорошенько познакомиться с Йеном или Френком, которые отрабатывали на площадке бросок противника через бедро. В столовой, где мы обедали, я старалась садиться отдельно, чтобы ни с кем не разговаривать, а проявлять инициативу никто не торопился. Оказалось, что помимо меня в поместье живут еще девять эмпатов: шесть парней и три девушки. Каждый держался особняком. Пожалуй, встречались мы только за едой да на тренировках. Эмпатам тяжело находиться в обществе друг друга: эмоции двоятся, а то и троятся, заражая всех присутствующих, как чума. А учитывая, что каждый из нас грустил о чем-то своем…

– О чем задумалась, принцесса луны и звезд? – Тоби с веселым кряканьем плюхнулся рядом на траву. Я тут же демонстративно отодвинулась.

– Значит, теперь я уже принцесса? Не просто девочка?

– Конечно, тебе бы башню да дракона в охранники. Тогда стал бы понятен тот шлейф печали, по которому я учуял тебя от самых конюшен.

– Ну, дракон, кажется, есть. Даже два. И башня, – я оглянулась через плечо на поместье, темнеющее на фоне деревьев, – тоже имеется. Только спасти некому.

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – пронудил Тоби. – Никогда не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже.

– Да вы оптимист.

– Я реалист! Прохожу мимо и чувствую, что ты продолжаешь тонуть в собственных эмоциях, вот и подошел сказать тебе это. Кстати, не я один чувствую, – он кивнул на парней, которые как раз решили передохнуть и тоже присели.

– Мне кажется, вы преувеличиваете. Они были слишком заняты делом, чтобы обращать на меня внимание.

– Они не новички, в отличие от тебя, – возразил Тоби. Он вынул сигару, обрезал и поджег ее и затянулся. – Френк живет у нас уже шесть лет. Думаю, в этом году мы с ним простимся. А с Йеном – на следующий год. Им уже вполне хватает выдержки, чтобы контролировать созависимость от чужих эмоций. Но не обольщайся, что они не чувствуют. Я видел, какие взгляды бросает на тебя Йен.

Я посмотрела на высокого мускулистого парня с длинными черными волосами и чересчур чувственным ртом. Он отпил воды из пластиковой бутылки, передал ее Френку и украдкой глянул на нас с Тоби. У меня почему-то это вызвало раздражение.

– Вы что, решили заделаться моим личным купидоном? – сорвалась я на Тоби.

– Да нет же, – ни капли не обиделся он, – мне просто смешно и любопытно за вами наблюдать.

– Опять ищете халявных эмоций!

– Не без этого, детка, не без этого. Все мы в этом мире – просто маленькие звенья одной пищевой цепочки.

Вот так. Может, и мама стала просто жертвой той самой цепочки, когда кое-кто решил ею полакомиться?

Скинув неудобные туфли-лодочки, я аккуратно поставила их возле стены и бесшумно пошла по коридору. Дверь, находившаяся в его конце, оказалась плотно закрыта. Из-за нее не доносилось ни звука. Я глубоко вдохнула и выдохнула, коснулась пальцами ручки и медленно, миллиметр за миллиметром, потянула на себя. Лишь бы не скрипнуло. Надо убедиться, что отец с Чедвиком по-прежнему там, и при этом не выдать себя.

До меня донеслись приглушенные голоса. Похоже, никто ничего не заметил. Из щели потянуло прохладным воздухом – видимо, в кабинете было открыто окно. Я приникла к щели, но разглядеть удалось лишь край стола и руку отца, державшую бокал. Чедвика я слышала, но не видела.

– Боб, да разве можно быть таким упертым? – возмущенно произнес он.

– Можно. И нужно, – отрезал отец. – Ты должен помочь мне избавиться от Дженнифер!

От услышанного по спине побежали мурашки, но я тут же призвала на помощь все свое безразличие. Приходить в ужас буду позже, иначе феромагер меня почувствует. Вот бы опрокинуть на себя сейчас ведро воды, чтобы точно смыть все запахи!

– Ты уже пробовал от нее избавиться, – возразил Чедвик, – но, как видишь, она вернулась. Жива и здорова.

– Сам не знаю, как так получилось, – пробормотал отец, – я же столько денег заплатил проклятому Монтгомери, только бы она осталась у него!

– Может, сбежала?

– Нет, документы в порядке. Справка с печатью, я видел своими глазами. Этот сукин сын ее выпустил! – отец в сердцах грохнул кулаком по столу.

– Ну… сейчас она, кажется, ничего не помнит. Может, дать ей просто жить спокойно у тебя на виду?

– Нет! Моя старшая дочь никогда не будет жить со мной под одной крышей. Мы с тобой оба знаем, кто она… что она такое. Ты мой должник по гроб жизни, Джон, и просто обязан помочь!

Свободной рукой я схватилась за мочку уха и сдавила ее, чтобы сосредоточиться на этом ощущении и отвлечься от эмоций. Такого я не испытывала даже в одной клетке с феромагером Дружеча! Мой собственный отец спокойным голосом просил своего партнера от меня избавиться. Стоило бы убить их обоих. Но минутная вспышка гнева уже прошла. Конечно, я не смогу тронуть и волоска на голове отца. К чему эти глупые фантазии.

– Я не знаю, как помочь, Боб! Мне что, поймать ее, связать, запихнуть в багажник и вывезти за город?

– Да хоть бы и так!

– Полная чушь!

– Послушай, Джон, – заговорил с угрозой в голосе отец, – Ровена умерла из-за тебя. Из-за тебя я лишился женщины, в которой видел смысл жизни. Не заставляй напоминать об этом.

При упоминании имени мамы я невольно вздрогнула. С тех пор, как ее не стало, отец никогда при мне не произносил этого слова.

– Постой-ка, – насторожился Чедвик, – мне кажется, за дверью кто-то есть.

Я услышала шаги и завертела головой. Спрятаться в пустом коридоре оказалось негде. Разве что попробовать добежать до двери кладовой, которая находилась в нескольких метрах от меня. Но было поздно. Дверь приоткрылась. Не придумав ничего лучше, я вжалась в стену позади нее.

Сердце бешено застучало. Что сказать? Как объяснить свое присутствие? Вот сейчас этот человек откроет дверь чуть шире и…

На мое счастье Чедвик не стал все осматривать. Просто выглянул и снова исчез в кабинете. Забыв про туфли, я припустила босиком по коридору – в другом конце имелось окно, через которое можно выбраться наружу. Рама бесшумно отворилась, я подхватила платье и перелезла через подоконник. Сухие ветки неприятно кололи ноги, пока пробиралась под окно кабинета.

Когда я осторожно выглянула, Чедвик уже остался в кабинете один. Он задумчиво попивал коньяк, стоя напротив большого иаибв настенного портрета, на котором художник запечатлел отца и Сару вскоре после их свадьбы. Фотографий матери никогда не держали в доме, а вот счастливое лицо мачехи мелькало тут и там.

Но сейчас сетовать на бездушного отца было некогда. Воспользовавшись тем, что Чедвик стоит спиной, я перемахнула в комнату, одним прыжком подскочила к нему и применила удушающий захват. Бокал выпал из его рук, забрызгав дорогой ковер, а сам противник захрипел. Я торжествовала: как и предполагала, он даже не подумал оказать сопротивление. Слабые феромагеры так предсказуемы.

– Что вы делаете? – простонал Чедвик, пытаясь вцепиться в мою руку. – Сюда сейчас войдут!

– Кто? Мой отец? Спасибо, что предупредил.

Я подволокла его к окну, развернула, толкнула поперек подоконника, подхватила за ноги – и вот уже Чедвик рухнул куда-то в кусты. Перепрыгнув подоконник, я аккуратно прикрыла створки и, оттащив жертву чуть подальше, уселась ему на грудь.

– Я знал, что это ты, – слегка улыбнулся Чедвик, но я видела, что ему трудно дышать под моим весом. – Почувствовал сквозняк.

– Да? Почему же не выдал?

– Во-первых, хотел убедиться, что не показалось. А во-вторых… я не во всем одобряю Боба, и подумал, что тебе полезно послушать.

– Ну, давай. Я слушаю. Расскажи мне все.

– Дженнифер, давай ты слезешь с меня, и мы поговорим, как цивилизованные люди? Что за неуважение? Я же в отцы тебе гожусь!

– Я давно перестала быть цивилизованной. И, как вижу, не без вашей с моим отцом помощи, – я чуть сдавила пальцами его шею. – Почему отец хочет от меня избавиться?

– Тебе лучше спросить это у него, – сверкнув глазами, ответил Чедвик. Его лицо приняло героическое выражение, как у партизана на допросе.

Я отпустила шею и ткнула его кулаком в зубы – совсем легонько, но достаточно, чтобы губы тут же окрасились кровью.

– А теперь скажешь?

– Не могу, – стоял он на своем. – Боб сам должен тебе рассказать.

– Тебе не кажется, что если бы он хотел, то давно бы это сделал? Максимум, на что я могу рассчитывать от него – очередная ложь.

– Значит, пытать его, как меня, ты не будешь?

Я еще раз ткнула его в зубы, чтобы не зарывался.

– Признавайся, зачем ты убил мою мать?

– Что?! – его зрачки расширились. – Я не убивал Ровену!

– Не играй на моих нервах, – пригрозила я, – разве ты еще не понял, что я способна на все?

– Но я правда ее не убивал! Клянусь!

Чедвик повысил голос, и я почувствовала, что он говорит искренне.

– Почему тогда мой отец сказал, что в ее смерти виноват ты?

– Потому что я не успел спасти ее! Должен был, но опоздал! Твой отец любил Ровену, как сумасшедший. Неужели ты думаешь, что он стал бы со мной общаться, если бы знал, что убийца – я?!

– Хорошо, сделаю вид, что убедил. Но почему отец сам не спас ее?

– Потому что в тот момент он уехал из города. О, боги! Дженнифер, это ваши семейные дела. Просто спроси у отца и оставь меня в покое!

– Молись лучше своим богам, чтобы твой покой не стал вечным. Что-то мне с трудом верится. Может, ты вешаешь мне лапшу на уши? Феромагеры – самые лживые создания, каких я только знаю. Поверь, у меня богатый опыт, – я покачала головой. – Думаю, дело было так: ты поджег дом, убил ее, а потом сделал вид, что шел спасать.

Чедвик скрипнул зубами и застонал.

– Глупая! Я же снимал тебя с того балдахина, на который ты упала! Я же пытался тебя успокоить, когда ты плакала и звала мать! Неужели не помнишь?

– Не помню, – ответила я после небольшого раздумья. – Но то, что ты нашел меня, никак не доказывает, что ты не убил маму.

– Доказательства у полиции, – глухо ответил он.

Я не поверила ушам.

– Что?

– Доказательства у полиции! Версию поджога проверяли. Нашли какие-то следы. Брали у меня отпечатки, сравнивали. Да и не только у меня. Сравнивали со всеми, кто мог бывать в доме. Совпадений не было.

– Но почему убийцу не искали, если были доказательства?

– Твой отец попросил закрыть дело.

– Но почему?

– Спроси у него, Дженнифер. Я и так выболтал слишком много.

По лицу Чедвика я поняла, что выпытывать что-то еще бесполезно. Твердо поджатые губы и холодный блеск в глазах говорили о том, что он принял решение. Даже бить его перехотелось. Какое удовольствие от драки, если противник считает себя святым мучеником? Я слезла с него, напоследок слегка пнув.

– Пореже бывай в нашем доме. Не хочу духа твоего чуять здесь, феромагер.

Он, постанывая, начал подниматься. Мне стало интересно, как Чедвик оправдает помятый и грязный костюм и разбитое лицо, вернувшись к гостям? То, что правду он не скажет, я была уверена. Признается ли отцу? Вот тут я засомневалась, но потом решила, что нет. Ведь не сказал, что я подслушивала под дверью. Да и про доказательства вряд ли сболтнул случайно: слишком вовремя остановился. Как раз, чтобы подогреть мой интерес. Но его слова, в любом случае, стоило проверить. Осталось найти способ.

Повернувшись спиной к Чедвику, который снял пиджак и пытался очистить ткань от травы и мелкого мусора, я пошла обратно к окну, через которое выбралась на улицу. Стоило постараться, чтобы меня никто не заметил. Я на ходу оглядела себя. Платье выглядело сравнительно чистым.

Впрочем, у окна меня ждал неприятный сюрприз. На подоконнике, по-турецки скрестив ноги, с мечтательным выражением на лице сидел Кит. В одной руке он держал полупустую бутылку «Вдовы Клико», которую так обожала Сара, а в другой – мои туфли. Увидев меня, он удивился.

– Так ты вылезла в окно?

– Зачем ты их взял? – спросила я, указав на туфли.

Нужно было сбить его с толку. Под градусом у него плохо с памятью, можно надеяться, что завтра он и не вспомнит, что я босая бегала по кустам вокруг дома. Кит моргнул и долгим взглядом посмотрел на мою обувь.

– Пытался угадать, куда делась хозяйка и кто она.

– Угадал? – не заботясь о правилах приличия, я отобрала туфли и обулась. – Подвинься, я пролезу.

Подхватив платье, я села на подоконник и перекинула ноги. Слегка напряглась, почувствовав слишком уж радостные эмоции, исходящие от Кита.

– Я тебя вспомнил! – просиял он. – Мы как-то встретились после клуба в парке. Только вот не помню, куда потом поехали – к тебе?

– Каждый к себе, – я собиралась уйти, но Кит схватил меня за руку.

– Хочешь сказать, что ничего не было? – удивился он.

Я открыла рот, чтобы съязвить, но не успела. В коридор почти вбежала взволнованная Сара.

– Ах, вот ты где! – всплеснула она руками, увидев меня. – А я весь дом уже вдоль и поперек прошерстила. Твоя подруга говорит, ты где-то тут, но больше никто тебя не видел. – Она оглядела нас с Китом, и ее взгляд изменился. – Так мистер Чедвик был только предлогом, чтобы уйти? Джен, ну что ты как маленькая. Могла бы прямо сказать, что хочешь кое с кем пообщаться. Что за тайные свидания?

– О, Боже! – я закатила глаза.

– Ладно-ладно, – торопливо продолжила Сара. – Раз все в порядке, не буду вам мешать.

– Мистер Чедвик?! – посмотрел на меня Кит, когда она ушла.

– Не обращай внимания, – отмахнулась я.

– Хорошо, ну тогда я пошел, – он неловко спрыгнул с подоконника и пошатнулся, с трудом сохранив равновесие.

– Постой. Ты не мог бы… посидеть со мной еще минут десять? Сара решила, что мы на свидании. Подыграй мне, а?

– Я бы с удовольствием, – Кит сглотнул, – но меня слегка мутит.

– Это потому что нельзя мешать мартини с шампанским, – вздохнула я. – О чем ты вообще думал?

– Какая разница?

– Да, собственно, никакой. Пойдем-ка на воздух. У Сары будет инфаркт, если ты испортишь ковры.