Текст книги "Ключ Берсена (СИ)"
Автор книги: Вера Клеменская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
С этой успокоительной мыслью я заняла уютный уголок и приготовилась слушать лекцию. А заодно и наблюдать очередной конкурс красоты местного значения. Посмотреть сегодня было на что – девы наши превзошли сами себя, вплотную подобравшись к грани всяких приличий. Все до единой рубашки были расстёгнуты дальше некуда, причём исключительно ненароком, корсеты затянуты, юбки коротки насколько возможно. Марсия так и вовсе предпочла брюки, обтягивающие её нижние прелести до того туго, что я сходу усомнилась в том, что в них можно сесть. А оказалось, очень даже можно, если аккуратно и бочком.
Более того, аудитория благоухала как алхимическая лаборатория после неудачного эксперимента. К началу лекции я здорово пожалела, что не прихватила хотя бы респиратор, а ещё через полчаса начала мечтать о противогазе. Лорд Гарс, похоже, думал примерно о том же, предпочитая мёрзнуть у приоткрытого окна, не приближаясь к первым партам – основному источнику ароматов.
Лично я не понимала смысла всех этих усилий. Чего там они могли показать такого, чего лорд ещё не видал? Да если бы и могли, не станет он со студенткой связываться, не стоит оно того. Ни роман не заведёт, ни тем более не женится никогда – сыновья герцогов, даже вторые, не женятся на безродных горожанках и фермерских дочках. Ну, разве что только ради очень впечатляющего приданого, но ведь ни одна из этих красоток не могла таковым похвастаться. Может, потому и полагались на женские чары?
Арсдейр считался престижным, даже в некотором роде элитным учебным заведением. В некотором роде – потому что здешние выпускники имели все шансы однажды сделать хорошую карьеру и войти в ряды элиты. Но отпрысков знати и богачей тут училось немного. Сыновей эта публика сюда ещё отправляла, чаще всего чтобы оградить от соблазнов столицы, но дочерям однозначно предпочитала приглашать учителей на дом. Дипломы потом они получали в столичном Этелрине. Благородным леди, а пуще того – особам, претендующим стать таковыми через капиталы папаш и дедушек, не пристало пять лет жить без присмотра компаньонок, да ещё и под одной крышей с толпой посторонних молодых людей.
И вот ведь что ещё поразительно: из двадцати двух девиц на нашем курсе только шесть ведут себя так, словно не за образованием приехали, а на ярмарку невест. Но при этом только они и заметны. Настолько, что все на свете молодые девушки кажутся пустыми и назойливыми кокетками. Как-то это обидно, честное слово.
Кое-как досидев до конца лекции, я пулей выскочила из пропахшей парфюмерными изысками аудитории и вприпрыжку побежала вверх по лестнице к спортивному залу. Хотелось успеть переодеться прежде, чем в раздевалке станет точно так же нечем дышать.
Сдаётся мне, никогда в жизни я ещё не переодевалась с такой скоростью. К тому моменту, как благоухающий цветничок закончил осаждать беднягу Гарса дурацкими надуманными вопросами и соизволил прибыть в раздевалку, я уже шнуровала ботинки. Правда, волосы переплести не успела, но этим можно и в зале заняться, на свежем воздухе. Одно только и радовало: после тренировки девы непременно примут душ и посмывают с себя сногсшибательные ароматы.
Войдя в зал одной из первых, я быстро заплела косу, прихватила из корзины пару мячей и попыталась ими жонглировать. Не получилось – не стать мне в ближайшее время циркачкой. Но учиться надо, что я буду за боевой маг при таком плохом владении телекинезом?
После третьей неудачной попытки ко мне присоединилась Майя, и мы стали перебрасываться мячом. Перехватывать у другого мага контроль над движущимся предметом – отличная тренировка. Первый шаг к обретению контроля над несколькими объектами сразу. Ну, если верить мэтрессе Ваймет.
– Ой, – вдруг тихо сказала Майя, проведя ладонью по своей щеке и потрясённо на неё уставившись. – Это что такое? Кровь?!
Секунд пять я стояла на месте, как приклеенная, растерянно глядя на Майю, потом, опомнившись, торопливо подошла поближе. Её щека и ладонь были вымазаны чем-то тёмно-красным, почти коричневым. Преодолев последнюю разделявшую нас пару шагов, я попыталась рассмотреть лицо Майи поближе – мало ли она поранилась как-нибудь случайно, но тут почувствовала, что тяжёлая капля упала на мой собственный лоб и тут же скользнула вниз, под нос. Густая, холодная, мерзко пахнущая железом.
Удивлённая и изрядно напуганная, я подняла голову. Мы с Майей, оказывается, стояли сейчас прямо под люком, ведущим на чердак. В одном из его углов расплылось тёмное пятно. Ещё одна капля пролетела прямо перед моим носом, разбилась об пол и осела мелкими брызгами на наших ботинках. Майя, словно только от этого и очнувшись, пронзительно завизжала, отпрыгнув в сторону.
– Что тут происходит?!
Мэтресса Ваймет выскочила из своего кабинета в одном ботинке. Второй был у неё в руках. Из раздевалок высыпали все, кто ещё там оставался. Большинство примерно в таком же виде, как и преподавательница – босиком, Марсия с распущенными волосами и расчёской в руке, а Гарри вообще без рубашки.
– Там, – сказала я, тыча пальцем в потолок и спешно делая пару шагов назад.
– Что там? – нетерпеливо уточнила преподавательница, подходя ближе. – Опять крыша протекает?
– Не похоже, – пробормотала я, тщетно пытаясь подобрать хоть как-то соответствующие случаю слова. – Это… это кровь.
– Кровь? – потрясённо переспросила мэтресса, хватая меня за руку.
– Кровь, – кивнула я, отрешённо глядя на медленно пятящуюся подальше Майю.
– Но откуда?!
Я, по-прежнему не в силах что-либо связно объяснить, опять указала пальцем на потолок. Мэтресса задрала голову, с полминуты молча смотрела на пятно, проводила взглядом очередную упавшую каплю, сглотнула и тихо, севшим голосом, сказала:
– Не подходите близко. Я сейчас позову кого-нибудь.
Минут пять мы молча стояли, глядя вверх. Капли стали теперь падать чаще, хотя, возможно, мне это только показалось. Время как-то странно замедлилось, мыслей в голове не было, и это состояние оказалось для меня весьма непривычным. Наконец из коридора послышались шаги и голоса, и в зал вслед за бледной до синевы мэтрессой Ваймет вошли привычно мрачный лорд Маркос, покрытая красными пятнами мэтресса Фишт и, совсем уж непонятно какими судьбами, мэтр Эмсби. Почему-то присутствие этого приятного, вечно рассеяно улыбающегося седого толстячка показалось мне здесь и сейчас крайне неуместным.
Лорд Маркос сразу же решительно направился к люку. Нетерпеливым жестом велел мне отойти подальше и принялся разглядывать замок. У меня промелькнула шальная мысль предложить свою помощь с его вскрытием, но озвучить её я, к счастью, не успела. Сначала подумала, что лорд сейчас отправит кого-нибудь к завхозу за ключом. А через пару секунд осознала, что и в этом ошиблась.
Бросив быстрый взгляд на растерянно застывшую неподалёку от дверей мэтрессу Фишт, лорд почему-то поморщился как от зубной боли, потом снова перевёл взгляд на замок и сделал быстрое, явно привычное движение пальцами. Раздался звук, больше всего похожий на горестный всхлип, и половинки замка по безупречно изящной дуге опустились в подставленную ладонь лорда.
Меня хватило только на то, чтобы изумлённо хлопнуть глазами. То, что я только что пронаблюдала, потрясло меня лишь немногим меньше капающей с потолка крови. Два предыдущих года я считала лорда типичным алхимиком, то есть, весьма слабым магом. Но сейчас на моих глазах он с лёгкостью проделал фокус, доступный только магам сильным и умелым. Я бы так точно не смогла. В смысле, так быстро и бесшумно.
А лорд Маркос тем временем осторожно положил замок на пол и, столь же непринуждённо создав силовую петлю, потянул за кольцо люка. Тот распахнулся, с надсадным скрежетом выехала лестница, за ней последовало облако пыли и сора, а потом…
Кровь хлынула ручьём, залив пол и забрызгав сапоги поспешно отступившего на пару шагов лорда. Оглушительный визг полоснул по ушам, многократно отразившись от стен гулкого зала. Мэтресса Ваймет побледнела ещё больше, хоть это и казалось невозможным. Мэтресса Фишт отшатнулась, налетев на стену, пятна на её лице из красных стали багровыми. Мэтр Эмсби забормотал какую-то молитву, сжимая в кулаке амулет. Майя осела на пол в обмороке.
Из распахнутого люка свесились рука и голова человека. Определённо, человека мёртвого. С кончиков его пальцев продолжала капать кровь. И, кажется, у него было перерезано горло. Но самое страшное – все мы прекрасно знали этого человека. Это был мэтр Осберт, преподаватель руники.
Разум мой категорически отказывался принимать такую реальность. Кому могло понадобиться убивать мэтра Осберта? Он был милым, совершенно безобидным человеком, настоящим книжным червём с совсем крошечным магическим даром. Его любили решительно все – и коллеги, и студенты, и даже мэтресса Фишт цеплялась к нему меньше, чем к остальным. Он всегда говорил тихим и мягким голосом, иногда от сильного волнения начинал заикаться, от чего смущался, краснел, заикался ещё сильнее и умолкал на пару минут, чтобы немного успокоиться. Он одевался бедно – на преподавательское жалованье ему приходилось содержать старушку-мать и больную сестру – но всегда чисто и безупречно аккуратно. Он был влюблён в книги и знал о рунах, кажется, абсолютно всё. И ему было, пожалуй, не больше тридцати пяти. Боги, кто и почему мог убить его, да ещё так жестоко?!
– Расходитесь все, – решительно скомандовал опомнившийся первым лорд Маркос. – Покиньте зал, быстро.
– Возвращайтесь в общежитие, – непривычно высоким голосом подхватила мэтресса Фишт. – Всех прошу оставаться в своих комнатах. На обед вас проводит ваш… кто-нибудь из преподавателей.
Разворачиваясь к дверям, я успела бросить быстрый взгляд на лорда Маркоса. Он стоял неподвижно, по-прежнему глядя вверх. Кажется, даже не обратил внимания на слова мэтрессы. А ведь она явно хотела сказать, что проводит нас куратор, но своевременно передумала. Понять бы, почему.
В свою комнату я шла, чувствуя себя какой-то потерянной. Привычная, даже наскучившая немного за три с лишним года академическая повседневность только что не просто пошатнулась – разлетелась в мелкие дребезги. Все истории и байки, вызывавшие раньше усмешку, а то и вовсе смех, теперь показались страшными. По-настоящему. Боги, когда я лезла на чердак, у меня и в мыслях не было, что со мной могут сотворить такое. А видимо, напрасно.
Придя к себе, я сначала долго мыла лицо и руки. Ничего уже не осталось, но мне так и чудились багровые разводы на коже. И запах, тот же ужасный металлический запах, наизнанку выворачивающий душу. Избегая глядеть в зеркало, я вышла из ванной, легла на кровать, раскрыла учебник алхимии и тупо уставилась во всё тот же десятый параграф. Строчки расплывались перед глазами, то и дело принимаясь переплетаться и даже как-то нервно пританцовывать. А потом сквозь них проступало бумажно-белое лицо, покрытое кровавыми пятнами. Я моргала, закрывала глаза, трясла головой, но оно снова и снова возвращалось.
– Ди! Что такое происходит?!
Лика заперла за собой дверь, остановилась на пороге, уперев руки в бока, и вопросительно уставилась на меня. Я захлопнула книгу и швырнула её на стол. Всё равно читать не получалось. Ничего не получалось.
– Мэтра Осберта убили.
Не знаю, как только мне удалось произнести эти слова вслух, но от их звучания я вздрогнула. Стало вдруг так зябко, что захотелось взять одеяло, завернуться в него как можно плотнее и лежать так очень долго. Пока кто-нибудь не придёт и не скажет, что это был просто розыгрыш, что на самом деле все живы и здоровы, и что теперь всё станет по-прежнему. Только вот умом я понимала: ничего этого не будет.
– Как убили? – растерянно пробормотала Лика, пройдя наконец в комнату и тяжело опустившись на свою кровать.
– Убили, – тихо повторила я эхом своей прошлой фразы. – На чердаке.
– Кто тебе это сказал?!
– Я сама видела.
Я сама видела. Его убили. А нас с Энди – нет. Могли убить. Но не убили. А мэтра Осберта – не могли. Но убили. Всё это было бесконечно странно, поистине чудовищно и наотрез отказывалось укладываться в голове.
– Ничего себе, – пробормотала Лика, принимаясь зачем-то расплетать косу. – С тобой всё в порядке? Может, успокоительного тебе накапать?
– Накапай, – впервые за всё время согласилась я.
Средство Лика выбрала сильное. Или, может, лишних пару капель добавила для верности. Так или иначе, нервное напряжение сменилось полной расслабленностью, отрешённостью и безразличием ко всему на свете. До самого обеда я пролежала в полусне, тупо глядя в потолок. И даже на обед не хотела вставать, но Лика стащила меня с кровати, пригрозив накапать чего-нибудь взбадривающего, если не пойду добровольно. Пришлось подчиниться.
После еды меня немного отпустило. Наверное, действие успокоительного пошло на убыль, потому вернувшись в комнату, я не свалилась на кровать, а подошла к окну и уставилась на дорогу, ведущую к замку. По моим прикидкам следователи из криминального сыска должны были подъехать приблизительно сейчас. Во всяком случае, первый из двух сегодняшних поездов, если верить расписанию, прибыл на станцию с полчаса назад.
Минут через пять задумчивого лицезрения дороги и забора я увидела сквозь пелену мелкого нудного дождя подтверждение своих расчётов в виде престарелого, нещадно дымящего такси. Оно тут, собственно, всего одно и было на всю округу, обычно стояло себе под навесом неподалёку от станции. Его хозяин, хромой Билли, каждый поезд встречал, сидя рядышком на скамейке и дымя вонючей папиросой. Чаще всего немногочисленную прибывающую публику увозили родственники или почтовый фургон, потому услуги его никому не требовались и, докурив и досадливо сплюнув, старик хромал обратно домой, возиться с цветами и тыквами. Или оставался повозиться с автомобилем.
Собственно, насколько я знала, в деньгах Билли не нуждался. Как отставной военный он получал вполне приличную пенсию. Просто автомобиль был его любимой игрушкой, только вот ездить на нём в здешней глуши было особо некуда. Потому-то Билли и стал таксистом, это давало хоть небольшой шанс прокатиться иногда не просто до ближайшей фермы за молоком, да ещё и с пассажирами, которых можно поразвлекать армейскими байками.
Признаться, меня немного удивило, что гости из Глэна приехали с Билли. Я предполагала, что ректор отправит за ними свою машину. Но он то ли решил не лишать старика радости, то ли почему-то вздумал продемонстрировать, что не особенно рад таким гостям. Первое было весьма… человечно, а второе, на мой скромный взгляд, просто неразумно. Хотя первое вполне могло стать прикрытием для второго. Надо будет попробовать разузнать детали у Розалин.
– Следователи подъехали, – сообщила я погружённой в чтение Лике.
Если честно, в ответ я предполагала получить неопределённое бормотание, каким соседка обыкновенно давала мне понять, что заметила, что я чего-то там сказала. Совершенно, кстати, не означавшее, что меня услышали и тем более поняли. Но вместо этого Лика бросила книгу и пулей подскочила к окну.
– Ой, – затараторила она, ловко оттирая меня в сторону, – смотри, один такой солидный, наверное, комиссар. А второй вроде ничего…
Я озадаченно уставилась на соседку. Нет, никогда мне её не понять, можно даже и не пытаться. Тут у нас человека убили, преподавателя, а ей как с гуся вода. Только и волнуется, удастся ли увидеть симпатичного парня, способного оценить её обаяние.
Когда нас расселяли по комнатам, сперва мэтресса Дау поинтересовалась, есть ли желающие жить вместе. Я собиралась промолчать – с Энди меня бы явно не поселили, а больше никаких вариантов я не видела. Но Анжелика почему-то подошла и предложила стать её соседкой. Мне было всё равно, и я согласилась.
На самом деле знали мы друг друга очень давно, вместе учились в средней и старшей школе, но подругами никогда не были. Здоровались с вежливыми улыбками, и более ничего. Я не интересовалась косметикой, нарядами и вечеринками, Лику не слишком занимали книги и приключения вроде ночных посиделок на старой мельнице. Словом, у нас не было ни малейшего повода подружиться.
Спросив потом, почему вдруг Лика решила жить именно со мной, прекрасно зная, что у нас, мягко говоря, немного общего, я получила крайне логичный ответ. Новоиспечённая соседка заявила, что знает меня как девушку порядочную, которая явно не будет собирать в комнате шумные компании и тем более водить туда парней. А поскольку она тоже намерена вести себя прилично в стенах Арсдейра, мы отлично уживёмся. Между прочим, так оно и вышло. Хотя подругами мы всё равно не стали.
Временами, особенно в такие моменты как сейчас, мне нравилось считать Лику… немного глуповатой. Хотя едва ли именно она такой была на самом деле. Довольно недалёкой – да. Несколько ограниченной? Пожалуй, и это тоже. Но по большому счёту у нас были просто разные взгляды на жизнь, и её имел такое же право на существование, как и мой. А в чём-то она была меня ещё и поумнее.
Осторожно оттеснив Лику, я тоже успела немного рассмотреть прибывших прежде, чем они вошли в здание. Один, седой и грузный мужчина, в самом деле оказался целым комиссаром. Спутник его был заметно выше ростом, явно моложе и мундир на нём был, соответственно, поскромнее. Надо полагать, обычный следователь. Он-то и будет делать всю работу, а комиссар так, дань уважения отдать прибыл.
Смотреть больше было не на что, и я отошла от окна в раздумьях. Наверное, мне стоит рассказать следователю о том, что мы с Энди обнаружили на чердаке. Но сделать это надо бы так, чтобы не прознал никто из преподавателей. В обычных обстоятельствах дело, может, и ограничилось бы недельной чисткой кастрюль, но в нынешних… даже представлять страшно, что нам за эту прогулку устроят.
– Как думаешь, с нами они будут беседовать? – задумчиво спросила Лика, наматывая на палец прядь волос.
– Будут, наверное, – пожала плечами я. – Они явно захотят узнать, были ли у мэтра Осберта враги, конфликты какие-нибудь…
– Это хорошо, – кивнула Лика, возвращаясь на кровать.
– А ты что-то знаешь? – почти безнадёжно поинтересовалась я.
– Знаю, – таинственно улыбнулась соседка.
– Да ладно! – едва не подпрыгнула от изумления я. – И что же?
Теперь я испугалась, что Лика ничего мне не скажет, опасаясь лишиться шанса побеседовать с приглянувшимся следователем. Ну, чтобы я раньше не пересказала ему эти ценные сведения. Ведь логично же предположить, что тех, кто обнаружил тело, допросят обязательно и в первую очередь. Но недалёкой я Лику считала определённо не зря. Ей мысль о таком моём возможном коварстве в голову не пришла.
– Слышала я, – сообщила она всё с той же улыбкой, – что у мэтра Осберта была интрижка с одной из целительниц, с пятого курса. Её вроде Стефания зовут, рыженькая такая.
Я честно попыталась припомнить рыжую целительницу. Да, вроде была у нас такая, но в памяти моей осталась смутным пятном. Оно и неудивительно, народа в Арсдейре хватало, к тому же целители жили в другом здании и учились в основном там же. Встречались мы с ними в библиотеке, да ещё когда обращались за профессиональной помощью. Лично мне везло, всего один раз на втором курсе я ходила разобраться с зубом мудрости, прочие мелкие простуды лечила самостоятельно. Нет, были, конечно, общеакадемические официальные мероприятия, но кого там запомнишь в такой толпе?
– Ну так вот, – продолжила Лика. – Говорят, на эту же Стефанию положил глаз один парень с её курса. И вроде как он грозился проучить мэтра, чтобы не лез к студенткам.
– По-моему, убийство это немного слишком круто для «проучить», – пробормотала я. – Но ты всё равно следователю расскажи, мало ли.
– А ты, говоришь, была там, когда мэтра нашли?
Я едва удержалась от смешка. Об этом я, разумеется, сама упомянула, хоть и без всяких подробностей. Но за время обеда Лика успела разузнать всё, что только говорили о случившемся в Академии. В искусстве собирания сплетен и слухов потягаться с ней могла разве что Розалин, да и то исключительно благодаря более богатому опыту и обширным связям. Порой мне даже думалось, это Лике, а не мне надо в следователи идти.
– Была, – подтвердила я. – Я и половина нашей группы.
– Слушай, – серьёзно сказала Лика, чуть подаваясь вперёд, – вас ведь наверняка будут опрашивать. Намекни этому следователю, что я могу кое-что интересное рассказать.
Совершенно точно, я хронически её недооцениваю. Вот буквально только что решила, что Лике не додуматься до подобного, и нате вам пожалуйста. Вполне себе додумалась. Не совсем так же, как я, зато мигом сообразила, как можно получить с этого свою выгоду.
– Намекну, – пообещала я. – Обязательно.
– Спасибо, – улыбнулась мне Лика и тут же потянулась к тумбочке за косметичкой.
До самого ужина нас никто не беспокоил. Я зубрила защитные матрицы, Лика наводила красоту. А потом мы вместе разбирались в тонкостях алхимических преобразований. Оказалось, что Лика понимает в этом немногим больше моего, но вдвоём оно всё равно оказалось как-то доходчивей.
Сопровождать нас в столовую явилась мэтресса Ваймет, до сих пор бледная и заметно перепуганная. Словом, вид у неё был такой, что соваться с вопросами я не решилась, предпочла подождать каких-нибудь официальных объявлений.
За ужином мэтресса Фишт пересчитала нас по головам, после чего объявила, что до завтрака нам не разрешается покидать общежитие, но безвылазно сидеть по комнатам больше не обязательно. Это известие вызвало в студенческих рядах радостное оживление. Даже меня оно не обошло стороной, я тут же толкнула Энди в бок и взглядом сообщила, что надо бы нам потолковать. О том, например, когда и как можно будет рассказать о наших находках. Шептать не стала, слишком много вокруг заседало мастеров подслушивать. А защитишься – мало того, что сплетнями изведут, так ещё и угодишь к мэтрессе Фишт на допрос с пристрастием. По её мнению, у студентов просто не может быть секретов, которые требуется защищать с помощью магии. А если таковые возникают, их требуется немедленно разъяснить, что называется – во избежание.
Впрочем, Энди и без слов всё отлично понял, почесал шею и выразительно посмотрел на люстру. Это означало, что встретимся мы как обычно, на верхней площадке лестницы, у запертого со всеми магическими предосторожностями входа на чердак. Именно из-за этих самых предосторожностей, искажавших любую магию ярдов на пять вокруг, там можно было шептаться, не опасаясь любителей магически усиливать свой слух или подкрадываться, прикрывшись невидимостью.
Вернувшись к себе, я успела ещё немного позаниматься защитной магией к завтрашнему семинару, пока, наконец, Энди не постучал в дверь. Услышав с детства привычный условный сигнал, я мигом подскочила, захлопнув книгу, сунула ноги в туфли и бросилась к шкафу разыскивать шаль – на лестнице сейчас было довольно прохладно.
– На свидание спешишь? – лукаво подмигнула Лика.
– Разумеется, – усмехнулась я в ответ.
На самом деле Лика была чуть ли не единственной, кто понимал, насколько наши с Энди отношения далеки от романтики. Первое время она даже пыталась убеждать заинтересовавшихся Энди девиц, что я им не соперница, и что подстроенные мне гадости не помогут им добиться своего, а вовсе даже наоборот. Толку из этого не вышло, разумеется, но всё равно я была ей благодарна. И с тех пор, как она оставила эти попытки, осознав их безнадёжность, подобные ироничные диалоги стали нашей маленькой традицией.
Отыскав шаль, я выскользнула за дверь и вслед за Энди пошла к лестнице. В коридоре мы были одни, остальные сидели по комнатам. Из пятьсот третьей доносились взрывы не очень трезвого смеха – похоже, Анна в выходные опять побывала в городке и умудрилась там прикупить чего-то.
По идее местным запрещали продавать выпивку студентам. Но по факту пресечь это было невозможно. Во-первых, почти все четверокурсники и все пятикурсники были совершеннолетними, и по закону имели полное право покупать алкоголь, были бы деньги. Во-вторых, местные жили весьма небогато, потому ради нескольких лишних монет готовы были закрыть глаза даже на закон, а уж негодование лорда Давирса, и тем более мэтрессы Фишт их и подавно не сильно заботило.
Разумеется, пойманных в Академии пьяными наказывали, и весьма сурово, так что обычно народ старался выпивать в укромных местах. Главным образом, в подвале. Там водились крысы, которых мэтресса Фишт боялась до умопомрачения. Собственно, это и была главная, скорее даже единственная причина того, что они не переводились там уже много лет. Мэтр Беймарн, отвечавший за их истребление, сам был не дурак выпить. Остальные помогали ему в меру сил – щедро подкармливали замковых котов, дабы те, упаси боги, не вспомнили о своих прямых обязанностях.
Но сейчас ребята, надо полагать, вполне резонно рассудили, что преподавателям пока не до них, вот и развлекались почти не скрываясь. Что ж, оставалось пожелать смельчакам удачи. Она очень им пригодится, когда мэтресса Фишт по обыкновению явится сюда с проверкой в самый неожиданный и неподходящий момент.
– Будешь? – спросил Энди, едва мы уселись на ступеньках, вытаскивая из кармана небольшую деревянную коробочку с нежно-фиолетовой этикеткой.
– Буду, – радостно согласилась я, принимая подарок. – Спасибо!
Марципан был моей слабостью ещё с детства. Достать его в здешних окрестностях не представлялось возможным. Местным подобное баловство было не по карману, да и студенты, когда у них случались свободные деньги, предпочитали покупать кое-что другое, потому в ближайшем городке он попросту не продавался. Можно было разве что съездить в Глэн, но это выходило долго и недёшево.
– Мама прислала, – сообщил Энди, улыбнулся и добавил: – Как обычно.
Я усмехнулась, отправляя в рот первую конфету. Энди к марципану, как и к сладкому вообще, был совершенно равнодушен, так что коробку эту в посылку вложили совершенно определённо для меня. Если здесь, в Академии, публика ещё строила разные гипотезы о моих отношениях с Энди, в глазах родителей – и его, и моих – наша свадьба давно была делом решённым.
Надо сказать, так они на это смотрели не всегда. К старшим классам моя мама всё чаще пыталась завести со мной разговор о будущем. А именно – убедить держаться от Энди подальше, потому что с ним у меня будущего нет, а другие парни, те, с которыми оно есть, никогда так ко мне не подойдут. Сочтут, что всё равно нет у них шансов. Энди родители тоже усиленно намекали на необходимость больше смотреть на девушек своего круга. Оба мы эти намёки и разговоры попросту игнорировали, понимая, что никогда и ни в чём никого не убедим. И, что удивительно, постепенно они сошли на нет, сменившись молчанием, сперва выразительным, потом усталым, потом смиренным. А потом все стали видеть в том, что полагали неизбежным, и светлые стороны тоже.
– Передай ей мою глубокую и искреннюю благодарность, – попросила я, съев вторую конфету и решив, что пока с меня хватит. – Слышал что-нибудь интересное?
– Совершенно ничего, – покачал головой Энди. – Болтают про студентку какую-то, целительницу, вроде. Что её то ли парень, то ли просто поклонник чего-то там грозился. Но это, по-моему, бред.
– Это я тоже слышала, – согласилась я задумчиво. – Действительно, бредово как-то. Ладно побить из ревности, это понятно, но перерезать горло… И почему на чердаке?
– Вот именно. Можно побить. Можно при этом перестараться ненароком. Но не горло же резать. Не думаю, что тот парень настолько идиот, чтобы так себе виселицу выпрашивать.
– Но тем не менее, – медленно выговорила я, – здесь нашёлся кто-то, кто именно настолько идиот. Или наоборот, очень умён.
– Думаешь, это кто-то из академии? – недоверчиво спросил Энди, понизив голос почти до шёпота.
– Скорее всего, – пожала плечами я. – Замок весьма хорошо охраняется, каковы шансы, что сюда смог войти посторонний?
– Для хорошего мага это вполне возможно, хотя и непросто, да, – покачал головой Энди. – Вопрос только в том, зачем с такими сложностями убивать мэтра Осберта.
– Такое убийство, – совсем уже шёпотом заговорила я, – можно совершить только из очень сильной ненависти. Или в ритуальных целях.
– И надо же какое совпадение: мы нашли на чердаке место проведения неизвестного ритуала, – подхватил Энди. – Мы должны рассказать об этом следователю.
– Лучше так, чтобы не узнал никто из преподавателей.
– Ты боишься, что нас накажут или…
– Или, – буркнула я. – Мне, знаешь ли, кажется, что никто посторонний сюда не заявлялся. Всё это работа кого-то из местных, и маловероятно, что студентов. Так что любой из преподавателей может оказаться преступником. Что-то не хочу я ненароком на лестнице запнуться или грибочков переесть.
– У тебя паранойя, – устало вздохнул Энди. – Ничего с нами под носом у комиссара не случится, зачем привлекать лишнее внимание новым преступлением? Да и какой смысл будет с нами что-то делать после того, как мы всё выложим?
Разумеется, Энди был прав. Мы ведь не соучастники, мы, если хорошо подумать, ничего толком и не знаем. Всё, что нашли мы, запросто может найти и следователь, если уже не нашёл. Так что ценность наших рассказов невелика. Но мыть кастрюли и тем более туалеты всё равно не хочется.
– Скорее всего, если нас и будут допрашивать, то без наблюдателя, мы ведь совершеннолетние, – продолжил выступать в роли гласа разума Энди. – Так что расскажем о находках, да и всё. С остальным пусть без нас разбираются.
Как я ждала вот этих последних слов! Знала, что на этот раз непременно их услышу, впервые в жизни. Никогда раньше Энди не пытался отговорить меня от очередной авантюры. Всегда честно предупреждал о возможных последствиях, исключительно для очистки совести – обычно я и сама их себе вполне отлично представляла. Но ни разу и словом не обмолвился о том, что нужно остановиться. А теперь сказал об этом прямо.
– Ты прав, – покорно кивнула я. – Кстати, как думаешь, Осенний бал из-за этого всего отменят?
Энди пару секунд взирал на меня с искренним недоумением. Немудрено, столь радикальная смена темы разговора была не в моём стиле, и вообще, к балам я отродясь была равнодушна. Потом на его лице отразилось понимание, он тоже заметил поднимающуюся по лестнице мэтрессу Фишт.
– Наверное, – неопределённо шевельнул плечами он. – Будет траур какой-нибудь, никаких танцев.
– Жаль, – вздохнула я, старательно разыгрывая огорчение.
– Вернитесь-ка лучше в свои комнаты, – посоветовала мэтресса, остановившись у дверей, ведущих на наш этаж. – Нечего тут сидеть пока.
Строго говоря, она же сама и позволила нам выходить из своих комнат, но спорить с ней всегда было себе дороже. Сейчас не накажет, так на будущее запомнит и при первой же возможности отыграется. Да и потом, не пропускать же было намечающееся шоу с разгоном веселья у Анны.
