Текст книги "Ключ Берсена (СИ)"
Автор книги: Вера Клеменская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Я отвернулась и уткнулась в конспект. Ничего я не забыла. К сожалению. И возразить на этот довод мне было совершенно нечего. До сих пор, признаться, немного стыдилась своего тогдашнего поведения.
Нейт Лайдел был обычным парнем, на два года старше нас с Ликой. Учился на алхимика. Познакомились мы всё на том же Осеннем балу, и чем-то я ему приглянулась. Мне он, если честно, даже не запомнился. Потому, наверное, что был этаким классическим образчиком хорошего парня: среднего роста, средней внешности, спокойным, вежливым. Милым и приятным, но… без изюминки, так скажем.
Две недели он усердно за мной ухаживал. Дарил цветы и сладости, стихи даже писал. Плохие стихи, если уж начистоту, но ведь он старался. Раз мы с ним прогулялись по парку, и он оказался весьма приятным собеседником. Сразу как перестал пытаться впечатлить меня остроумием.
А ещё он действительно увлекался астрономией и действительно хотел показать мне какую-то комету, увидеть которую можно раз в двадцать лет. А я, наслушавшись баек его получившей отставку подружки, решила, что меня намерены подло и коварно соблазнить, чтобы тут же и бросить. Но главное: всем потом рассказать об успехе соблазнения, независимо от реального итога вечера.
В общем, о намечающемся в обсерватории романтическом свидании я рассказала Лике. Но так, чтобы непременно услышал Барни, главный ябеда нашего курса. Расчёт вполне оправдался, ровно в назначенный час мэтресса Фишт прилетела к месту событий на крыльях праведного гнева. Чтобы застать там Нейта и мэтра Эмсби, приникших к телескопам.
На самом деле тогда всё обошлось. Даже у мэтрессы Фишт не хватило фантазии принять ворох астрономических карт, стопку книг и чемодан с линзами за антураж для любовных игр. Особенно учитывая наличный состав предполагаемых участников оных. Так что она пошипела насчёт того, чтобы не забывали убирать за собой, отказалась посмотреть на комету и отбыла восвояси несолоно хлебавши. Наказан в тот раз был только Барни, но и поделом.
Надо ли говорить, что вся романтика после этого разом иссякла. Я, конечно же, перед Нейтом извинилась. И вообще чувствовала себя последней дурой из-за того, что сходу поверила выдумке девицы, ославившей, как оказалось, уже не первого парня, не оценившего её неотразимого обаяния. Ведь могла же хоть у кого-нибудь ещё спросить, для верности. Но нет, мне и в голову не пришло так сделать, слишком уж я возмутилась подобным к себе отношением. И это со стороны парня, который мне даже не нравился особо. Так что да, Лика была права. Если теперь начну выяснять, могу наткнуться на подобное же враньё, взорваться и натворить глупостей. О которых потом сожалеть буду куда больше.
– Вот и не ищи в тёмной комнате несуществующую чёрную кошку, – подвела черту Лика. – Просто развлечение это или не просто – вообще не важно. Расслабься и получай удовольствие. Когда ещё тебе обломится внимание такого мужчины?
– Ты же терпеть его не можешь, – не без ехидства заметила я.
– Это да, – не стала спорить подруга. – Но если отбросить его паршивый характер, который тебя, похоже, не смущает, что там остаётся? По всем остальным пунктам он весьма близок к идеалу. Одна проблема: трудно будет потом увлечься кем-то… попроще.
Я снова отбросила конспект и со стоном зарылась лицом в подушку. Последний удар угодил в самое яблочко. Когда всё это неизбежно закончится, как мне жить дальше? Просто ждать, когда время сделает своё дело?
– Боги великие, Ди, – проворчала Лика, гася лампу, – нельзя же так. Ты ещё и замуж ни разу не сходила, а уже внуков оплакиваешь. Я не говорю, что совсем не нужно думать о будущем, но ты попробуй хоть немного и в настоящем пожить. Вдруг понравится?
* * *
Решилась я не сразу, но время поколебаться у меня было: Лика в этот раз наводила красоту особенно старательно. Как я поняла из пары её осторожных намёков, именно сегодня инспектор Кинан должен был навестить ректора и сообщить об итогах расследования. Разумеется, подруга рассчитывала встретить кавалера в полной боевой готовности.
Валяться в кровати не хотелось, но ещё меньше хотелось из пустого упрямства подвергать риску однокурсников, да и лорда Гарса тоже. Потому я зажмурилась и проглотила горьковатые капли вместе с остатками чая.
Обещанный эффект наступил, не дожидаясь обеда, посреди скучнейшей лекции мэтра Варинса, когда я как раз уже размечталась о визите в столовую. Действительно, было похоже на простуду, с той лишь разницей, что обычно эта напасть приветствовала меня головной болью. Сейчас голова не болела, просто начало казаться, что на затылок положили булыжник.
Помучившись ещё минут десять, я решила в кои-то веки воспользоваться случаем и не дослушивать занудный бубнёж мэтра Варинса. Отпустил он меня без возражений. С целителем тоже повезло, сегодня как раз дежурила Мэдис. Наспех убедившись в отсутствии чего-то серьёзного, она выдала мне микстуру и велела отправляться в кровать и вызвать её завтра, если не будет улучшения. Вернувшись к себе, я припрятала лекарство в шкаф, на будущее, проглотила антидот и улеглась в постель, дожидаться эффекта. Пытаться с такой чугунной головой повторять алхимию было всё равно бесполезно.
Проснулась через час, свежая и бодрая, как молодой огурчик. Пожалуй, в этом способе действительно что-то было. Лекцию мэтра Растуса я, конечно, предпочла бы всё же не пропускать, но один раз как-нибудь переживу. Как и вынужденный отказ от обеда. Вот это, кстати, оказалось даже неприятнее.
Перекусить было совершенно нечем. Приближение бала сподвигло Лику отказаться не только от сладкого, но и вообще от любых перекусов, так что в шкафу теперь, не считая зелий, сиротливо мостились только баночки с чаями и сборами. Вот у Энди наверняка залежалось что-нибудь вроде колбасы, но не брать же её без спросу. Тем более по пути запросто можно будет нарваться на кого-то, и придётся потом объяснять, чего это я, больная, по коридорам разгуливаю. И почему уже и не больная вовсе.
Надежда оставалась только на ужин и доброту Лики. Которая, к слову, никогда ещё не позволяла мне чахнуть с голоду, и никакие запреты выносить еду из столовой её в такие моменты не останавливали. Так что в ожидании этой радости я взялась за конспект и принялась честно готовиться к завтрашней контрольной.
Разбудил меня стук в дверь, какой-то до странности вежливый. Таким манером сюда стучался только Энди, но он сейчас должен был быть на полигоне. А значит, это почти наверняка кто-то из целителей решил поинтересоваться состоянием моего здоровья. До чего же некстати!
Наспех изобразив перед зеркалом умеренно страдающую жертву простуды, я поплотнее закуталась в шаль, осторожно приоткрыла дверь и замерла в совершенной растерянности.
– Можно войти?
Первым моим желанием было захлопнуть дверь, спрятать голову под подушку, замотаться в одеяло и сделать вид, что я сплю и что меня тут вообще нет и не было. Но поступать так было глупо, разумеется, потому я сделала шаг назад и приглашающе махнула рукой.
– Ты была права, – без всяких предисловий заявил Кристиан, закрыв за собой дверь и тут же вручив мне тёплый свёрток.
– Это что? – озадачилась я, хотя сама уже уловила запах свежего, картофельного, кажется, пирога.
– Это пирог, – терпеливо пояснили мне. – По-моему, с картошкой. Прихватил на кухне. Ты же без обеда осталась.
– А может, я на диете перед балом, – фыркнула я, садясь на кровать и разворачивая бумагу.
– Тебе ни к чему.
Вступать в препирательства я не стала, уступив здоровому аппетиту. Пирог оказался вкусным, и не только из-за того, что я ничего не ела со вчерашнего дня. Жадно сжевав сразу половину и запив остатками остывшего чая, я вернулась к самому началу разговора.
– Была права в чём?
– В том, что камень указывает на Роберта Стерна. Откуда ты, кстати, узнала, где он на самом деле похоронен?
– В Феннаре услышала, – пробубнила я, откусывая ещё пирога. – Там храмовый сторож оказался очень словоохотливым. А почему ты спрашиваешь? Это разве какая-то тайна?
– Не знаю, – пожал плечами Крис, без приглашения усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. – Я тут потолковал с несколькими… старожилами, и знаешь, что? Все они уверены, что Стерн похоронен именно в здешнем склепе. И кстати, ты заметила, что на том саркофаге нет имени?
– Заметила, – кивнула я, дожевав остатки пирога и вытерев пальцы полотенцем. – Кстати, спасибо.
– На здоровье. Кто же там тогда похоронен?
– Может и никто, – пожала плечами я. – Забыли, что последние похороны состоялись всё-таки в другом месте, да и закрыли крипту.
– А может кто-то, кого не должны поднимать.
– Хороший некромант может и без имени обойтись, – хмыкнула я. – Если, конечно, истории про них хоть немного правдивы. Думаешь, это какая-то ловушка?
– Думаю, да, – согласился Кристиан. – Для того, кто решит, что камень указывает именно на саркофаг, а не на того, кто там так и не упокоился.
– И всё-таки, в чём я была права? – спросила я в третий раз, не чувствуя ни малейшего желания продолжать разговор о склепе и его обитателях.
– В том, что подсказка – Стерн, а не склеп. И искать нужно в замке, а не за забором. Например, в лаборатории Стерна.
Я задумчиво потёрла переносицу. Здесь чуть не у каждой лаборатории висели таблички с именами знаменитых магов, некогда в них работавших или хотя бы разок заглянувших, но что-то я не припоминала, чтобы где-то фигурировал сам Роберт Стерн. А ведь столь заметную фигуру досточтимое начальство нипочём бы не пропустило.
– У него была тут лаборатория? – уточнила я на всякий случай.
– Разумеется, была. Это сейчас алхимия для боевиков стала увлечением, а в его время все ей занимались.
– Знаю, – проворчала я, изо всех сил напрягая память. – Но где она? Не в Доме же Целительства, его позже построили.
– В подвале. Там, где тёмная комната. Никогда не замечала, что она слишком маленькая?
– Нет, – честно призналась я. – Вообще не обращала внимания, там же вечно темно, да и заходила я туда всего пару раз.
В так называемой тёмной комнате, лаборатории в самом дальнем углу подвала, варили сложные зелья, требовавшие специальных условий. В основном отсутствия света, разумеется. Нас, боевиков, туда водили только на экскурсию, и ещё один раз я побывала там с Ликой, помогала со сложным заданием. Чуть пальцы в процессе не отморозила, позабыв, что даже столы там не обычные, а магические, поддерживающие нужную температуру ингредиентов.
– Так вот, – продолжил Кристиан, – если ты помнишь, именно Стерн разработал рецепт «кристаллизатора». И сделал это он здесь, в Арсдейре. А значит, как раз в этой самой тёмной комнате, она тут одна. Причём первый опыт варки прошёл не особенно удачно, закончился взрывом и пожаром. От которого, к счастью, не пострадала основная лаборатория.
– Основная? – задумчиво переспросила я. – То есть, была ещё и не основная?
– Очевидно, была, и совсем рядом. И не за глухой стеной, заметь, иначе с чего бы опасаться, что пожар из неё распространится на основное помещение? Только теперь её нет. И я специально сравнил: холодное хранилище, судя по плану замка, должно быть точно такой же длины, если считать вдоль коридора. Но по факту оно футов на десять больше.
– Там вроде нет никакой второй двери, – заметила я.
– Точно. Там вдоль всей стены шкаф, от пола до потолка. Но думаю, когда-то там была дверь, которую Линтон вполне мог замаскировать так, что потом этого никто не заметил. Не до того было, замок же разгромили от подвала до чердака.
Нельзя было не признать логичность этой версии. Мэтр Линтон занимался артефакторикой, стало быть, был хорошо знаком с «кристаллизатором». Наверняка знал и историю его создания, причём во всех деталях. И разумеется, проводил в тёмной комнате много времени, изучив там каждый угол и камень. Он вполне мог спрятать малую лабораторию в расчёте на то, что при любом исходе войны она в итоге затеряется. Достанься Арсдейр имнорцам – и они почти наверняка вовсе не узнают, что там когда-то что-то было. Да и своим ещё долго будет не до тщательной сверки с планами.
– Подожди, – сообразила я, припомнив про эти самые планы. – Получается, эта комната нигде теперь не отмечена?
– Точно, – кивнул Кристиан. – На архивных планах её нет. Но подчистить их хорошему артефактору несложно. Конечно, остаётся несоответствие размеров, но каковы шансы, что на него обратят внимание?
– И никто из работавших и учившихся тут до войны ничего не вспомнил? – с сомнением покачала головой я.
– Ты не поверишь, – хмыкнул Кристиан, – но идея пообщаться с коллегами и учениками Линтона посетила умные головы ребят из Тайной Канцелярии даже ещё до того, как всплыл пресловутый дневник. Не могу с уверенностью судить о правдивости их уверений в полном своём неведении, но вот что примечательно: никто из них в Арсдейр после войны не вернулся.
– Совсем никто? – действительно не поверила я.
– Совсем.
– Ладно, – сдалась я. – Но ведь не мог же мэтр Линтон этого предвидеть?
– Не мог, разумеется, он же не оракул и даже не пифия. Только вот думаю, он и не рассчитывал спрятать ключ здесь навсегда. Тот, кому предназначались подсказки, должен был прийти и забрать его. Но он не пришёл. И мэтр об этом, разумеется, знал, как и о том, что ключ не нашли и другие. Потому решил просто помалкивать, позволив истории скрыться под пылью времени.
– Замечательно, – вполне согласилась я с этим рассуждением. – Остаётся главный вопрос: как этот самый ключ теперь достать? И желательно не слишком заметно.
По моим прикидкам требовалось для этого всего ничего: избавиться от огромного, битком набитого реактивами шкафа, найти и снять со стены маскирующие чары, наверняка самого высшего уровня, вскрыть гарантированно запертую и совершенно точно тоже весьма неплохо зачарованную дверь… вроде бы я ещё что-то упустила? Ах да, Стража. Придётся как-то от него отделаться. Интересно только, как.
– Это уже не наша печаль, – отмахнулся Кристиан. – Как раз во время бала будет отличная возможность всё провернуть.
Точно. Во время бала. Отличная возможность. Я торопливо поднялась, не придумав ничего лучше, чем заняться чаем. Просто нужно было отвернуться и хоть чем-то занять себя, отвлечь от едкой и тяжёлой тоски, колыхнувшейся внутри. Там всё и закончится. Во время бала. Всё закончится, не только тайна чердака, которая меня до всего вот этого и довела.
Много лет я твердила себе: мужчина в моей жизни должен быть в первую очередь надёжным и честным. Только такие поучения совершенно не помогали, и раз за разом я умудрялась увлекаться предельно не подходящими под это описание персонажами. Причём увлекаться моментально и безнадёжно. Раньше мне просто везло. Для поспешных притязаний Тони я была ещё слишком юна и невинна, а Эммет не проявил ко мне никакого ответного интереса, очень скоро позволив тихо разочароваться наедине с собой. Но никакое везение не может длиться вечно.
Я пережила бы и это дурацкое неуместное увлечение, останься оно моей большой тайной. Справлялась же с ним два предыдущих года. Вполне успешно занимала голову другим, избегала лишнего интереса и вообще всяких нежелательных мыслей. Почти убедила саму себя, что ничего нет и не было никогда. И если бы всё продолжалось так и дальше, спокойно доучилась бы, покинула академию, окунулась во взрослую самостоятельную жизнь, просто повстречала кого-то более подходящего в конце концов. Но судьба со своей обычной жестокостью решила, что в этот раз я так легко не отделаюсь.
– Диана? Всё в порядке?
Я открыла шкаф и уставилась на ровный ряд баночек с чаем. Нужно было сделать выбор, прямо сейчас и очень желательно правильный. Я же не одна из этих безответственных дурочек, бросающихся в омут в надежде непонятно на что. Я всегда руководствуюсь разумом и здравым смыслом. Ну, во всяком случае, в вопросах действительно важных и серьёзных, невинные шалости не в счёт. Так что ответ тут один, двух быть просто не может.
– Давай вот здесь и поставим точку, – всё-таки сказала я, старательно глядя в сторону. – Тайник нашёлся, влезть туда всё равно не получится, так что делать больше нечего.
Я была готова к вопросам, даже, пожалуй, к возражениям, хотя и знала, что права. И он это знал, разумеется. И знал, что я знаю. Ничего тут не было непонятного и сложного, всё лежало на поверхности, неумолимое в своей очевидности. Так что никакого долгого и сложного разговора не случилось. Просто тихо стукнула закрывшаяся дверь.
Постояв ещё минуту, я взяла с полки баночку с ягодным чаем. Что же, не первая моя неудача. Может статься, и не последняя. Ничего в сущности такого, чего нельзя пережить. К тому же, сейчас есть дело поважнее всяких душевных терзаний и сердечных ран: нужно найти способ связаться с отцом и разобраться с нападением на меня. Не могу же я и дальше сидеть безвылазно в стенах замка.
Сегодня снова была среда, и письма для меня опять не было. Учитывая, что до бала осталось чуть больше недели, это не слишком удивляло. Просто означало, что отец домой до сих пор не вернулся, а значит, и мне не было смысла писать ему. Разве что вестником воспользоваться.
Наверное, мне сразу следовало так и поступить. Хотя чем это могло помочь, если хорошо подумать? Для отца это станет ударом. Вот только даже если он уступит и в самом деле оставит своё расследование, это ничего не даст. Я уже более чем достаточно насолила Вистану лично, он всё равно захочет со мной посчитаться. Но хотя бы мама с Алисой будут в безопасности.
Наполнив чашку, я подержала её в руках, поставила на стол и нервно прошагала до двери, потом к окну и обратно к столу. Стыд жёг щёки, отчаянно хотелось расплакаться. За всеми своими обидами я совершенно позабыла, что угрожать негодяи могут не только мне. И что мама с сестрой куда беззащитнее меня, и не сидят в довольно неплохо, несмотря ни на что, охраняемом замке. Не думают они обо мне… будто я сама о них думаю больше! Нашлась тут праведница страдающая.
Сев на кровать, я всё-таки расплакалась. Не было хорошего выхода из этой плохой ситуации, можно было только избежать самого худшего. И именно этим мне следовало озаботиться как можно скорее. Себя, несчастную, можно будет пожалеть и потом, времени хватит.
Не сказать, чтобы эти самоуговоры очень уж помогли, просто слёзы закончились, и я задремала. Разбудили меня вернувшиеся с занятий Лика и Энди. И, даже если догадались о причинах моего помятого и жалкого вида, расспрашивать ни о чём не стали. Мы просто пошли ужинать. А потом вернулись в нашу комнату и сели пить чай с зефирками, очередным подарком госпожи Маргарет.
– Вестники у меня ещё есть, – сообщил Энди, допив первую чашку. – А с вектором ты справишься?
Я решительно кивнула, хотя на самом деле понятия не имела, справлюсь или нет. Артефакт для приёма посланий у отца был, разумеется, и теоретически я знала, как на него настроиться. Но на практике никогда этого делать не пробовала.
– Тогда я сейчас листок принесу.
Мне очень захотелось напроситься с ним, чтобы не оставаться наедине с Ликой, но смысла это на самом деле не имело. Насовсем я от соседки не спрячусь, так что лучше ответить на неизбежные вопросы сразу, а потом всё-таки заняться учёбой.
Правда, боялась я зря. Лика ни о чём меня не спросила, только головой покачала и занялась чаем. А я – обдумыванием письма отцу. Не то чтобы опасалась, что он мне не поверит, нет, ничего подобного. Но нужно было убедить его отправиться домой, а не мчаться сюда, забирать меня.
К возвращению Энди я окончательно решила не упоминать о нападении, просто соврать о письме с угрозами. Которое, разумеется, сгорело вскоре после прочтения. Такие чары для отца вещь хорошо знакомая, к тому же вполне уместная в подобной ситуации. И то, что я не сумела их вовремя распознать и сломать, спасая улику, его тоже не удивит. Для этого нужен немалый опыт, которого у меня пока нет. Точнее, есть, но папа-то этого не знает.
Как ни странно, у меня всё получилось. Вот прямо-таки всё: и отправить вестника именно туда, куда нужно, и убедить отца отправиться домой. Во всяком случае, именно такой ответ он мне прислал, всего-то четыре слова. И уж быть осторожной я и без того собиралась. Постараться, во всяком случае.
Энди ушёл к себе, на прощание тоже взяв с меня слово не делать ничего необдуманного, хотя бы без него. Кажется, его немного обидело то, что впервые за все годы нашей дружбы я впуталась в историю одна, и даже не сразу ему обо всём рассказала. А если бы он ещё узнал, о чём я умолчала, точно обиделся бы окончательно и бесповоротно. К счастью, пока он ничего не знал, и я сладко надеялась, что так оно всё и останется.
– Почему ты ему не расскажешь? – спросила Лика, заперев дверь и усевшись на свою кровать.
– Не знаю, – вздохнула я. – Мне просто вообще не хочется говорить об этом. Лучше просто забыть.
– А получится?
– А разве есть выбор?
– Это уж тебе решать, – пожала плечами Лика.
– Вот и решила, – огрызнулась я, утыкаясь в конспект.
* * *
Контрольная прошла спокойно, словно и впрямь ничего никогда и не было. И вообще, дела пошли привычным порядком. Я даже решилась выйти на полигон, и никто на меня не напал. Просто мы всей группой вымокли до нитки и вымазались в грязи, вернувшись в раздевалку сущими големами. Но стоило мне после горячего душа и сытного ужина блаженно растянуться на кровати, наслаждаясь приятной усталостью и отсутствием пропадавшей где-то у подруг Лики, как в дверь постучали. На этот раз стук оказался знакомым. Не без досады заставив себя подняться, я открыла дверь и впустила тётю Розалин.
– Что-то случилось? – поинтересовалась я с порога, хотя по лицу тётушки сразу поняла, что повода для опасений нет. Для настоящих опасений, разумеется, хотя новости всё равно могут меня не порадовать.
– Тебе письмо, – лукаво улыбаясь, возвестила Розалин, и вручила благоухающий любимым маминым розовым маслом конверт, а вслед за ним – довольно увесистый мешочек.
На миг я решила, что матушка вспомнила об отсутствии у меня бального платья, и торопится исправить эту ситуацию. Решила и сама себе не поверила, и совершенно правильно сделала. Письмо очень быстро расставило всё по местам.
Разумеется, у матушки и мысли не возникло о моём неприлично скудном гардеробе. Зато она точно знала, что Алисе никак нельзя отправляться в Арсдейр одной, потому сняла комнату неподалёку от станции. Чтобы спокойно приехать накануне, привести в порядок бальный наряд, как следует выспаться и отправить сестрёнку на бал во всей красе и полной боевой готовности. И вот теперь я должна была внести задаток, причём не позже субботы, пока комнату не перехватил кто-нибудь другой.
Не удержавшись от вздоха, я бросила письмо на кровать, вслед за мешочком с деньгами. Подумать только, какая забота! Мне даже позволили купить себе в городке пирожных! Того, что останется после оплаты задатка, хватит на целых два, наверное. Если выбрать те, что подешевле.
– Что-то случилось? – заботливо и несколько испуганно поинтересовалась тётушка.
– Нет, всё как обычно, даже очень хорошо, – выдавила из себя подобие улыбки я. – Нам там уже запретили покидать территорию замка, или ещё можно отпроситься?
– Да можно, – пожала плечами Розалин. – Мэтресса Фишт пошумела, конечно, но лорд Давирс не поддался. Нечего, сказал, панику разводить на пустом месте.
– Плохо, – опять вздохнула я, с сожалением прощаясь с отличной возможностью отвертеться от прогулки. – А вы, случайно, к станции не собираетесь в ближайшие дни?
– Да какое там, – тоже вздохнула тётушка, присаживаясь на стул. – Нас тут всех делами завалили выше макушки: последние приглашения разослать, ответы получить, списки составить, заказы доставленные принять… присесть некогда целыми днями, не то что ходить куда-то.
Вот и второй простой выход из ситуации не сработал. Конечно, оставалась ещё Лика, уж она-то с подружками почти наверняка не упустит последней перед балом возможности посетить городок. Но не очень-то мне хотелось оставлять на соседку такое по-своему деликатное дело. Не из недоверия, нет. В честности её я не сомневалась. Всё дело было в подружках.
Ивонн и остальная развесёлая компания заскучают секунд через пять после того, как переступят порог комнаты, подысканной по объявлению моей матушкой. И уж точно нипочём не станут осматривать углы на предмет плесени, окно – щелей, а матрасы – клопов. Деньги отдадут, расписку заберут, да и умчатся по своим девичьим делам. Чулки и ленты им перебирать куда интереснее.
Последняя мысль едва не заставила меня выругаться вслух, прямо при тётушке. Только чудом я успела вовремя поймать себя за язык. Вот о чём совершенно позабыла – о чулках, будь они неладны!
Не то, чтобы у меня совсем не было чулок. Были, разумеется, и не одни. Все простые, практичные и удобные, то есть как раз такие, какие категорически не стоит надевать под бальное платье. Если, конечно, не хочешь безнадёжно опозориться на всю Академию и не только.
При всём моём равнодушии к нарядам позориться не хотелось. К тому же планы на будущую жизнь обязывали выглядеть достойно. То есть, не демонстрировать стремления сразить красотой, но и не пренебрегать общепринятыми правилами хорошего тона. Беда только, что с каждым годом это становилось сложнее. Вернее сказать, дороже.
Глава 8
– Уверена, что это хорошая идея? – уже в третий раз напряжённым голосом поинтересовался Энди.
– Нет, – мотнула головой я. – Но не могу же я вечно сидеть тут в четырёх стенах.
На самом деле причина моего решения всё-таки отправиться в городок была совсем другой, но даже под угрозой казни я не призналась бы ему в этом. Слишком хорошо знала, чем дело кончится, и как я после этого буду себя чувствовать.
Передать деньги хозяину комнаты и купить мне злосчастные чулки вполне могла и Лика. Размер мой она знала, платье видела, так что ошибки в выборе опасаться не стоило. Проблема заключалась в другом: я вовсе не была уверена, что моих денег окажется достаточно. Обычная цена таким чулкам была от десяти до пятнадцати лир, но в последние дни перед балом местные торговцы имели обыкновение задирать цены самым бессовестным образом. Это означало, что за комнату придётся поторговаться.
Опять просить помощи у Энди было определённо выше моих сил. Он и его семья без того сделали для меня очень много, и это заставляло чувствовать себя обманщицей. Пусть даже сама я никогда не говорила, что у нас любовь и что мы поженимся после окончания учёбы, госпожа Маргарет думала именно так. И действовала исходя из этой перспективы. Пользоваться этим я считала непорядочным. Попросить взаймы у Лики, если с торгом ничего не выйдет, выходило честнее.
Более того, у меня была и ещё одна причина отправиться туда лично. Точнее, даже не причина, а план, абсолютно авантюрный и изрядно безумный. Настолько, что я сама надеялась никогда не привести его в исполнение. И всё-таки готова была рискнуть.
– Может, мне всё-таки с вами?
– Зачем тебе с нами? – сумела даже улыбнуться я. – Ценю твою самоотверженность, но весь день слушать девичью болтовню даже мне тяжело. К тому же у вас там свои планы, вроде бы.
Парни, это я точно знала, собирались навестить Феннар. Студенческая попойка после бала, когда преподаватели слишком заняты проводами и размещением на ночь важных гостей, была в Арсдейре своего рода священной традицией, бережно поддерживаемой уже не первое столетие. В этом году от неё оказываться уж точно не собирались, так что сегодня ребятам предстояло закупить выпивку и протащить её в замок. И если первое было довольно просто, со вторым предстояло повозиться, и нужны были каждые более-менее обученные магии руки. Энди давно согласился участвовать, и отказаться от этого сейчас было бы крайне некрасиво с его стороны.
– А если на тебя опять нападут?
– Не нападут, – отмахнулась я. – Во-первых, я не буду одна. Во-вторых, сейчас мерзавцам меньше всего нужна шумиха. Нет, поверь мне, им всем уже не до меня, найти бы колечко, пока ищейки из Тайной Канцелярии не нагрянули.
– Надеюсь, ты права, – вздохнул Энди.
Я на это тоже очень надеялась. На то, что не ошиблась, оценив Мартина Вистана как человека в первую очередь прагматичного. Такого, то есть, который не станет рисковать главным и очень важным делом всего лишь чтобы поквитаться с безрассудной девчонкой. Потом – обязательно, но не прямо сейчас. Потому что новое нападение перед самым балом превратит Арсдейр в самое неподходящее в мире место для тайных поисков чего бы то ни было, а такого этот тип нипочём не допустит. Он больной ублюдок, факт, но вовсе не идиот. А если в этом я просчиталась… тогда меня и стены замка не спасут.
– Ну хватит тут уже по живым поминки справлять, – прикрикнула на нас Лика, закрыв баночку с помадой и последний раз покрутившись перед зеркалом. – Всё будет в порядке. Никто нас не съест.
* * *
Комната своей цены не стоила. Длинная и узкая, с единственным грязным окном, смотрящим в стену соседнего дома, она была тёмной, сырой и холодной, как погреб. Плесень не стоило и высматривать, настолько отчётлив был её запах. Но хотя бы лишних жильцов в матрасах не наблюдалось, и кровати скрипели не особо громко. Одну ночь можно и потерпеть.
На всякий случай заглянув в шкаф и ужаснувшись пышно разросшейся там плесени, я скроила брезгливую мину и повернулась к стоящему в дверях хозяину. На его круглой лоснящейся физиономии не дрогнул ни один мускул. И я, как ни печально, отлично понимала, почему он так спокоен. За неделю до бала никакого выбора уже не осталось. Я это знала, и он это знал, так что за свои деньги не волновался.
Так ни слова и не сказав, я вручила ему кошелёк, получила взамен расписку, сунула в карман и без лишних прощальных любезностей сбежала вниз по крутой тёмной лестнице. В самом конце едва не оступилась, но успела схватиться за перила и удержать равновесие. Чтобы в дверях почти столкнуться с тем, кого очень надеялась сегодня не встретить. Да и вообще никогда больше не встречать.
Но всё-таки я ждала этой встречи. Была не то чтобы уверена в том, что как-то вот так она сегодня и состоится, просто вполне допускала данный поворот событий. И готовилась к нему, чего уж там, перебирая в голове всякие возможные сценарии, даже репетировала немножко пару своих предположительно лучших ролей. Теперь же мне предстояло успешно сыграть ту из них, что окажется подходящей. Если, конечно, дадут такую возможность.
Хозяин, как назло, гремел чем-то на втором этаже и спускаться не торопился. Я замерла, продолжая сжимать неровные крашеные перила. Никаких шансов ни на побег, ни на победу не предвиделось. Оставалось только надеяться, что расчёт мой был верен, и убивать меня при свидетелях Вистан не рискнёт. Хотя вот сейчас как раз отличный момент: свернуть мне шею, быстро уйти, и никто ничего не увидит.
