Текст книги "Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость (СИ)"
Автор книги: Вера Гончарук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Мы дошли до заднего выхода из парка, между Кинотеатром и общественным туалетом. Там у входа растут две объёмистые старые липы, и именно из-за этих лип выскочила компания ребят, а с ними та Малявка и окружили нас. Значит намечался мордобой. Этого только не хватало. А меня, как обычно в такие моменты повело на подначку:" О, десятеро на одного, смельчаки! Ну, приступайте."
И тут один из плохо видимых в темноте парней, воскликнул: Верка ты?-Ну я– отвечала я ещё не узнавая парня по голосу.
Он шагнул ближе-Галчонок!-воскликнула я.
Это был давний Виталькин друг. Он извинился перед нами и сказал про недоразумение, которое вышло.
Мы пошли дальше, а из парка донеслись звуки возни, видимо наводчице досталось.
Оказалось что меня опять спасла случайность, прошлое шло рядом.
С этого дня мы снова начали встречаться с Колючим, но только по понедельникам на танцах и по средам после занятий он провожал меня домой. На остальные дни я отговаривалась занятостью на работе или дома. Их я проводила с нашими мальчишками или выходные с Володей.
Вот так я легко могла встречаться одновременно с несколькими ребятами, между прочим знакомиться и тут же расставаться и с другими парнями. Натура никак не находила покоя, а ночами я часто ревела, опять вспоминая мужа и дико тоскуя по нему. Теперь-то я знала ,что означает выражение бабий час, когда всё тело и душа рвались и изнывали и хотелось выбежать на дорогу и броситься к первому встречному. Вместо этого я рвала зубами угол подушки и выла тихонько, чтобы никого не разбудить.
Глава 41 Проблемы ребёнка.
И снова отступление, мысли донимают.
Мои дорогие друзья-читатели. Снова я прерву повествование ненадолго, чтобы объяснить с чего и для чего оно вообще было начато.
Да это осознанная необходимость высказаться, но высказаться не просто ради облегчения и освобождения, но и для осмысления всей прошлой жизни. Не моей личной, а в свете всего что происходит с нами и со страной, в свете того куда ведут нас наши власти, почему это происходит и как уберечься от наивной веры в прекрасное прошлое.
Вы сами видите, сколько одурманенной, оболваненной молодёжи вокруг снова идёт за вождём, не умея критически осмыслить кто и что перед ними и куда их заведут. Мы, дети дна ,как никто иной знаем цену этим посулам, этому выживанию, этому хождению по лезвию бритвы.
Никто из людей не родится изначально порочным, никто из детей не стремится вкусить все прелести этого горького плода. Но миллионы прошли через этот ад, в то время, как в стране декларировались тишь, гладь и божья благодать.
Пелись прекрасные песни, писалась чудесная музыка, на экранах крутили правильные фильмы про прекрасную и достойную жизнь и дорогах, которые открыты перед всеми. А в жизни мы видели совсем иное, грязь, непотребство, распущенность нравов, жуткое ханжество.
Одним было дозволено всё другим только чётко отведённое место в своей нише. Оттого и были такие перекосы в сознании и поведении. Среда держала крепко, рядом текла другая жизнь, в щёлочку которой, не разрешалось заглянуть. А мы повторяли ошибки и поведение своего окружения, мы видели только это и не могли вырваться из порочного круга.
На фоне миллионов вырвались наверх, стали людьми или достигли чего-то единицы. А основные остались в той же среде, повторять тот же цикл жизни своих отцов и матерей. Стоит ли удивляться, что человечными сделались единицы, а зверствуют, пьют, насилуют, унижают себя и своих детей массы. Среда держит цепко, повторюсь ещё раз. Безысходность, слабость духа, не имение возможностей-вот их удел и сегодня.
Не судите, да не судимы будете. Мы часто повторяем это не вдумываясь. Мы часто проходим с брезгливым выражением лица, с опаской и пренебрежением, мимо стайки злобствующей, распоясавшейся молодёжи, не понимая, что их сделало такими. Мы говорим, всем трудно, но не все же опускаются.
Но в том -то и дело, что помимо трудностей у них не развиты ум и чувство собственного достоинства, так как развивать их было некому, среда поглощала, а не развивала.
Нужно знать,хотя бы на примере вот такой девчонки в каком компоте они растут и созревают, через что проходят, чтобы понимать как на самом деле помочь этим детям изменить себя, сохранить свою душу, вырваться из среды.
Даже те из нас, кто сумел это сделать, обязательно вспомнят ту опорную точку, тех людей, кто помог вынырнуть со дна жизни, не захлебнувшись окончательно, не став быдломассой.
Вы сможете понять из какой среды вышли и нынешние правители, со знаком минус, но вырвались. Отчего они так держатся за власть, отчего они так жадны и ненасытны .
От того, что за спиной, внутри них, в самой сердцевине, живёт страшная память об этом дне, все комплексы вместе, которые сделали их шакальей стаей, толкают на любую подлость, желание идти по головам, лишь бы опять не вернуться на это дно жизни, не стать зависимым и униженным.
Мы знаем много обратных примеров, когда дети дна не только стали людьми с большой буквы, но и других пытаются тянуть к свету.
Этим детям просто повезло, на их пути встретились нужные люди, а внутри них оказался крепкий стержень, заложенный кем-то из их родных. Тем ценнее эти люди, и именно они, оказавшись в трудных жизненных обстоятельствах, не упадут на дно, а будут бороться вновь и вновь за себя и за окружающих. Жизнь не благодаря, а вопреки. Вот что это такое.
Я не читаю нравоучения, я не собираюсь учить как надо, как не надо. Я просто пытаюсь понять сама и помочь другим подняться, а не опускать руки. Видимо это и есть истинная , осознанная необходимость обнажить свою душу и свою жизнь перед людьми. Потому что только искренность может помочь открыть резервы и собственной души и помочь понять себя и других-другим людям.
Простите меня, если покажется, что это высокий слог и прочее.
И ещё помните главное, нельзя давать всем детям дна большую власть над другими людьми, мы уже ощутили на собственной шкуре, чем это оборачивается. Нужно всегда внимательно смотреть, кто рвётся к власти, голодный шакал или Данко, желающий отдать своё сердце людям.
Ибо шакал будет бояться потерять захваченное, будет изворачиваться и зубами и когтями отстаивать своё место под солнцем. Именно этому учила его среда, другого он просто не умеет. И главное он не умеет прощать.
Он помнит все обиды и унижения и беспрестанно мстит за них,но к сожалению не самим обидчикам, а всем окружающим, в особенности тем, кто чужероден и сам не окунался на то дно. Что делать,такими формирует людей этот мир,мир дна.
Но снова вернусь к изложению своей жизни.
Жизнь текла относительно спокойно и рутинно, но в этом болоте уже зарождались небольшие газовые гейзеры. Первой случилась неприятность с дочкой. По вечерам я всегда укладывала её спать сама, мы читали книжку или смотрели диафильмы, потом немножко говорили о прочитанном или увиденном, а потом я обязательно должна была спеть ей какую-нибудь колыбельную.
Что интересно, я раньше и не думала, что знаю так много колыбельных песен, а в нужный момент они все вдруг повылезли из памяти и дочка очень любила, чтобы я лежала рядом с ней, гладила её по ручке и тихо пела, а она вскоре начинала сладко посапывать носиком.
После я вставала и уходила в свою кухонку. Мама ложилась с ней рядом, она даже не просыпалась до утра. А тут вдруг, она крепко спала, мы сидели с мамой на кухне, Надя гуляла с подружками, брат уже тоже уснул.
Мы занимались своими делами, мама вышивала, я читала материал для завтрашних занятий на курсах,как вдруг из комнаты раздался жуткий вопль. Мы с мамой обе подхватились и бросились в комнату в испуге.
Иришка с широкого открытыми, но явно ничего не видящими глазищами, стремительно металась по дивану, от одного конца до другого,натыкаясь с одной стороны на стену, с другой на кресло и жутко кричала. Мы пытались её остановить, прижать к себе, успокоить, но она отбивалась с невероятной силой, словно это были не мы, а жуткие создания и не умолкала.
Мама начала плакать, а я крепко схватила её за плечики и принялась энергично встряхивать и громко звать её по имени. И дозвалась, глазки её прояснились, она наконец-то очнулась и увидев меня, крепко охватила за шею с громкими рыданиями. В то время, когда она металась, она одновременно писалась. Такого не было никогда.
Я обняла её, пошла помыла, переодела, села с закутанной на колени и стала укачивать, а мама переменила кровать. Я тихонько спрашивала её, кто тебя напугал? И она ответила «волк».
Когда она снова уснула и мы с мамой успокоились, я сказала:
–Нужно узнать в саду,отчего это случилось, кто так напугал ребёнка". И мама подтвердила, что обязательно нужно.
В понедельник утром её должна была вести в сад мама и она сказала, что непременно сходит к Клавдии Петровне, заведующей. С этого дня эта сцена начала повторяться каждую ночь. Ничего не помогало, даже если я будила и высаживала её на горшок, всё равно, через полчаса-час, сцена снова повторялась.
И привести её в себя можно было только тем способом, которым воспользовалась я первый раз.
Скажу сразу ни врач невропатолог, выписывавший ей успокоительное, ни другие врачи, к кому мы обращались не смогли помочь. Всё кончилось также внезапно, как началось спустя год с небольшим, уже в Москве. Она попала во сне ручонкой на розетку, розетки были сделаны возле пола и сшибла крышку, её ударило током, был жуткий ожог, но оказалось, что он перебил те приступы раз и навсегда. Но это я забежала вперёд.
А в детском саду, после разговора с заведующей, обещавшей маме выяснить, что и как случилось, заведующая разобралась очень быстро.
После разговора с воспитательницей, о самочувствии и поведении детей, Клавдия Петровна выяснила, что один из мальчиков стал вести себя необычно, начал дрожать, плакать и забиваться в углы, чего раньше с ним не было.
Одна девочка ,как только в сказке упоминается про волка , начинает громко и безутешно плакать и кричать, не надо про волка. А Ирочка просто стала уходить ото всех, когда группа садилась читать. Заведующая поняла, что дело нечисто и осталась в саду допоздна, никого не предупредив. И вот, что она выяснила.
Одна из ночных нянечек взяла за правило, погасив в спальне у детишек свет, даже ночник, а также погасив свет в самой группе, садиться у дверей спальни и слушать.
Дети, есть дети, уснуть сами, то есть выключиться, как игрушка они сразу не могут, обязательно поговорят или пошалят.
Вместо того, чтобы посидеть с ними, рассказать сказку или почитать, она в полной темноте приоткрывала дверь в спальню и начинала выть"– Ууууууу, волк идёт, уууу, он вас всех съест, ууууу, непослушные дети...." И вполне естественно, что напуганные воем и темнотой, особенно впечатлительные нервные детишки получили нервный срыв.
Клавдия Петровна сразу же отстранила её от работы. В эту ночь она так и не ушла домой, сидела с детишками в спальне и наблюдала за ними. У тех детишек страх проявлялся днём, а у Иришки приступ снова случился ночью. Днём она видимо контролировала себя и не хотела показывать страха.
В итоге воспитательницу уволили, а на её место взяли нормальную женщину. Странно, но прежняя не была пустоголовой девчонкой, ничего не понимающей в психике ребёнка, а была воспитателем с большим стажем и опытом, поэтому ожидать от неё такого было невозможно, но факт, остаётся фактом.
А дочка ещё очень долго боялась темноты.
Глава 42. Трудное бремя.
А потом ЧП произошло у меня на работе. Первой, как всегда заболела начальник почты и мы остались втроём. Теперь мне пришлось садиться к окну приёма бандеролей, помимо основной работы, а Лида села на переводы.
Так как у меня работа всегда в руках кипела, то я вполне успевала всё переделать, как вдруг, вслед за начальником, свалилась наша почтальон Раечка. У неё была та же болезнь, шишки на ногах, что и у моей мамы, когда-то, но она во-время не пошла на операцию, а сейчас в преддверии весны у неё так обострились боли, что она не смогла ходить. Её положили в больницу и ей предстояла операция.
Значит она выбыла надолго. Теперь к основной работе, у нас прибавилась обязанность, по разноске корреспонденции. И мы с Лидой по очереди, через день, нагружали на себя сумку и шли на участок, в то время, как вторая оставалась выполнять весь объём работы.
Это было тяжело, но не смертельно.
А к концу третьей недели такого напряжения, свалилась Лида, у неё случился инсульт, микроинсульт, но от этого не легче.
Я приехала на работу утром, открыла почту и стала ждать Лиду.
Приняла пришедшую с газетами и письмами машину, рассортировала и проштемпелевала письма, расфальцевала газеты. Уже стали подходить заводские клиенты, но приступить к приёму корреспонденции от них я не могла. Ключи от сейфа с квитанционными книжками были у Лиды, а её всё не было.
Потом прибежала соседская девочка от неё ,принесла мне ключи и записку. Записку написала её мама, так как Лида писать не могла.
Так я осталась одна, положение было тяжёлым и я позвонила Трубицыной, ведь я не являлась материально ответственным лицом и не имела права распоряжаться кассой .
Трубицина ответила, что на данный момент никого свободных работников у неё нет, поэтому она сейчас издаёт приказ, что временно обязанности начальника почты, а соответственно и все остальные, но это в приказ не войдёт, возлагаются на меня, а она поищет и потом пришлёт мне кого-нибудь в помощь.
Так я нежданно-негаданно оказалась на должности начальника себе самой с горой работы на плечах.
Заводские приходили, загружали весь барьер своими отправлениями, бандеролями, телеграммами, письмами ценными или заказными, в то время как стояла очередь ещё и на отправку переводов. Я постепенно всё это принимала и оформляла, в конце дня они заходили за квитанциями и расплачивались за отправления.
Между тем мне нужно было ещё принять машину с посылками, расписать и пометить их, выложить на стеллажи, выписать и разложить по ячейкам извещения, выдать почту экспедиторам воинских частей, оформить газеты и письма на ходку, чтобы потом их разносить, передавать телеграммы по аппарату и принимать поступающие.
После окончания работы с клиентами, мне надлежало обежать участок, разнести корреспонденцию и потом, возвратившись на почту сесть и оформить дневник.
Дневник, это самая тяжёлая и ответственная работа начальника почты. Туда ежедневно заносятся все произведённые за день операции, количество принятых и поступивших отправлений всех видов и суммы от поступлени. Сумма переводов и сумма сборов почтовых или телеграфных за их отправку.
То же самое с каждым видом отправлений. В конце подводится итог наличия денег на начало дня и на конец дня. Количество выплат и приёма должны свестись к единому балансу.
Начальников и операторов этому учат на специальных полугодичных курсах, то есть это элемент бухгалтерской работы. Меня этому никто не учил, я всё должна была постигать сама на опыте. Трубицына сказала, ты девочка смышлёная, посмотри на графы, как заполняли до тебя и делай.
При этом в дневнике не должно быть никаких описок и исправлений, иначе это считается подделкой документа строгой отчётности. Для предотвращения этого у всех существует черновик. В нём карандашом заносится всё, потом проверяется, сводится баланс и начисто переписывается в чистовик. В конце месяца дневник опечатывается сургучом и отсылается в узел.
Помимо приёма я должна ещё производить отправку принятой корреспонденции, а это значит на всё принятое нужно составить реестры в двух экземплярах, один останется себе для контроля, второй запечатывается в мешок с корреспонденцией и едет в узел связи. Вот такой объём работы лёг на плечи 22х– летней девчонки.
Естественно в рабочее время я не укладывалась и вместо 17 часов заканчивала работу в 23 часа.
С работы уезжала последним рейсовым автобусом, а от него довольно далеко бежать до дома, но ничего не поделаешь. Утром подхватываешься и снова бежишь на работу.
Про танцы и гулянья, а также встречи в это время я забыла, да и флиртовать языком на работе стало некогда.
Хорошо помогали мне ребята, экспедиторы воинских частей. Они занимались и разгрузкой с машины и сортировкой и росписью посылок и раскладкой газет. Потом подключились жильцы посёлка Северный и бараков, а также домов пятиэтажек 45 базы.
Они стали по очереди приходить за газетами и письмами, что облегчило мне работу, доставлять оставалось только пенсии и переводы, а это много меньше и без тяжестей. Но это случилось только на второй неделе, на первой я всё делала одна.
Однажды ,когда пошёл поток переводов авансовых газпромовских, я пока обрабатывала их и передавала по аппарату, задержалась до двенадцати ночи и на рейсовый автобус опоздала. Следовательно нужно было идти пешком по железнодорожной ветке, а потом через поле до первых городских домов и до своей улицы.
Была жуткая метель, конец февраля, и я просто утонула в сугробах и сбилась с пути.
Я стояла продрогшая, промокшая у каких-то ворот, там на территории горел свет и виднелись в щель ворот люди.
Я покричала, подзывая их, чтобы спросить, как мне выйти, кругом были одни заборы. Оказывается я свернула на боковую ветку, через снег не заметив этого и оказалась между воинских частей и базой овощной. Когда открылись ворота, обнаружилось, что это Славка База и он узнав, что мне идти придётся назад и снова вперёд до поля, предложил заночевать у них в котельной.
Я настолько устала, продрогла и промочила ноги, что согласилась,тем более, что времени было уже, половина второго ночи.
Ребята устроили меня в маленькой комнатушке, где была оборудована лежанка, стоял чайник и всё было приспособлено для отдыха.
По очереди они отдыхали там во время дежурств, а сейчас устроили меня, заявив что сами могут и в зале отдохнуть. Я удивилась, там же грохот, но они рассмеялись, мы привычные, а ты сушись и отдыхай.
Я поставила сапоги на просушку, пристроилась под одеялом, выпила горячего чая и быстро уснула, усталость взяла своё, и до утра, пока меня не разбудил Славка, я спала мёртвым сном.
Вы можете спросить чего это она так подробно расписала трудности своей работы, захотела похвалиться, какой ловкой и умелой была или пожаловаться, как трудно ей приходилось?
Ни первое, ни второе. Просто хотелось показать насколько трудной и ответственной прежде всего материально была свалившаяся на меня ноша и насколько я в своей юридической и правовой неграмотности, не осознавала всей глубины этой ответственности, что едва не стоило мне жизни.
Система ловко пользовалась нашей наивностью, склонностью к подвижничеству и романтизму.
Нам же всегда внушали, что мы должны быть на передовой, должны уметь прийти на выручку товарищу, должны ставить общественное благо выше личного.
Как -то так выходило, что мы были вечными должниками, а нас в лучшем случае награждали бумажкой, грамотой, либо 5 рублями премии,либо просто выносимой в трудовую книжку благодарностью.
И никто не объяснял, что дополнительно выполняемый труд, должен быть достойно оплачен, что ответственность за подобное назначение и сваливание работы на одни плечи, целиком должна лежать на том , кто взвалил. Нет нами просто затыкали дыры и предлагали этим гордиться.
Но если бы у меня в работе случилась материальная утрата посылки, бандероли, перевода или ещё чего-либо, с меня бы взыскали по полной программе. Вот такая была однобокая справедливость.
Мне прислали приказ на подпись, что я назначена ВРИО начальника отделения связи, на время болезни последней, с дополнительной доплатой в размере скольких-то процентов от её оклада, что в итоге в денежном эквиваленте составило 15 рублей, аховая сумма.
При этом в приказе не было упомянуто, что я выполняю не одну должность, а целых четыре и за их выполнение, кроме работы телеграфиста, моей основной, мне никто не будет доплачивать, а также мне не было разъяснено, что никакие обстоятельства не избавят меня от ответственности за ошибку.
А я ещё ,дурочка несусветная, гордилась, что мне доверили такую работу.
В процессе выполнения её , я нарушила все мыслимые и немыслимые правила . Ведь легко могло случиться, что среди военных экспедиторов, мог оказаться нечистый на руку человек, взявший вместо своей посылки, любую другую, приглянувшуюся.
Я не имела права допускать никого за барьер, а они разгуливали даже по святая святых, кладовой, где хранились ценные отправления. Легко могло случиться, что мои добровольные помощники, доставляющие себе и соседям почту, просто выкинут газеты и журналы, а может и письма, а отвечать придётся мне. Слава Богу, ничего такого не случилось, ко мне относились очень хорошо и бережно.
Но приступлю собственно к самим событиям.
Утром, после ночи в котельной, ребята проводили меня до работы, они сменились и шли на рейсовый автобус. Когда мы вышли на прямую дорогу к почте, я недоумевала, как же могла заблудиться-то.
Вроде и блудить некуда, но в метели и темноте, я не поняла, что стрелка переведена и я иду по ответвлению от основной линии. В общем я поблагодарила ребят и пошла на работу. Накануне, измученная поздней напряжённой работой, я занесла в черновик дневника все данные, а сегодня мне предстояло всё обсчитать и подвести итог, этого я уже не доделала, от усталости голова не соображала.
А сегодня была пятница, короткий день и я надеялась в спокойной обстановке со всем управиться.
Не тут-то было. Работы навалилось много прямо с утра, я вертелась практически без перерыва на обед, и остановилась от кручения, только в 15 часов, отдав последнюю почту и закрыв отделение.
Сегодня мне не нужно было самой идти на участок и я села за подведение вчерашних и сегодняшних итогов. Я обсчитала все цифры вчерашнего дня и похолодела. Доход с расходом у меня не сошёлся на три тысячи. Я решила, что просто обсчиталась и стала просчитывать вновь. Результат тот же.
Взяв все квитанционные книги за вчера , а также платежное поручение Газпрома, от них мы не получали наличных денег, а только безнал, я стала сверяться со своими записями. Всё сходилось, но при новом пересчёте тех же трёх тысяч недоставало.
Я была в панике. Решив отложить это на немного, чтобы отвлечься и снова взяться за проверку я стала заносить на новую страницу дневника сегодняшнюю работу. Здесь всё сошлось, как в аптеке, но та недостающая сумма, с предыдущего дня снова вылезала нехваткой.
Вновь и вновь вертела я документы и свои записи, вновь и вновь приходила к тому же результату.
Вам наверное знакомо по школе, когда вы проверяли какую-либо свою работу, то не замечали свою ошибку. Это интересное явление, так как мы видим то, что должно быть, по нашему разумению, а не то что есть на самом деле, тогда, как проверяя работу другого, сразу видишь допущенные ошибки.
То же самое случилось и со мной. Я не видела никакой ошибки в своих записях упорно утыкаясь в одну и ту же сумму недостачи. Я попробовала мыслить логически, все бандероли, письма и оплаченные в этот день переводы, в совокупности своей не достигали такой суммы, их было много меньше, значит потерять деньги я никак не могла.
Стала проверять марочный аванс, на сколько у меня записано конвертов, открыток и марок, на сколько продано и сколько осталось. В марочном авансе обнаружилась недостача на десять копеек. Это могла быть лишняя наклеенная на письмо марка, либо кому-то лишние два отданные конверта, но 10 копеек,это не три тысячи.
Я вынула их из кошелька и вложила в кассу. Время шло, голова гудела, а деньги не находились. Уже давно затих завод, уже ушёл последний автобус, а я всё сидела в полном ужасе и уже в темноте.
Я погасила свет. Поняв всю бессмысленность поисков, сидела уставившись в одну точку, курила сигарету за сигаретой и думала, что это конец. Как мне жить дальше, где я возьму такую сумму, я таких денег даже в глаза не видела в своём распоряжении.
Денежный оборот, что проходил через наши руки в процессе работы, был в нашем понимании и лексиконе макулатурой и металлоломом, то есть не деньгами в понимании своих, а материалом, с которым мы работаем. А вот возмещать нужно было своими деньгами, но где их брать.
Даже если я обращусь к дедушке с бабушкой, они оба пенсионеры, вряд ли у них найдётся такая сумма свободных денег, несмотря на всю экономию и запасливость. И потом , как я объясню им эту недостачу?
У мамы зарплата 100 рублей, отчим алименты не платит, у сестры зарплата, почти как у меня плюс минус десятка, она работает сдельно, изготавливает на фабрике бигуди.
Мне не к кому обратиться за такой суммой, а значит нет иного выхода, как покончить с собой.
Так я избавлю семью от позора. Ни к какой другой разумной мысли я не пришла и теперь сидела и яростно обдумывала способ ухода из жизни.
Трусость, скажете вы. Возможно и трусость и растерянность и непонимание, как я могла опять, не взяв ни копейки, оказаться воровкой, как мне доказать всем, что я ей не являюсь, как я смогу смотреть в глаза людям поверившим мне?.
Впереди два выходных, мать подумает, что я загуляла, тем более накануне не ночевала, а я успею за это время уйти из жизни. Вот так я постановила для себя и теперь сидела в темноте без мыслей о дочери, я запрещала себе думать о ней, чтобы не расслабиться, без мыслей о семье это тоже было табу, с одной мыслью КАК! Как осуществить– метод...
Глава 43. Проблемы решаются.
Видимо всё-таки в нашей семье умели улавливать флюиды других, даже находясь на расстоянии. По крайней мере этим обладала не только я, но и моя мать, в особо опасных случаях. Возможно мне передалась эта способность от неё.
В то время, как время шло и я размышляла, под окном остановилась машина. Я увидела её, но не среагировала.
Встала прошла в зал для клиентов, маленький закуток, с громким названием, открыла дверь в коридор заводоуправления и пошла в туалет. Он находился в самом конце коридора, сбоку от заводского магазина.
В туалете я приглядела проходившую там довольно крепкую трубу на достаточно высоком расстоянии от пола и поняла, что выход найден. Сейчас я вернусь на почту, возьму ремень. В боковом коридоре есть строительные козлы, возьму их принесу в туалет и доберусь до трубы, а потом укреплю ремень и спрыгну с козел. Всё будет сделано быстро и безболезненно. Я была настроена весьма решительно.
Когда шла по коридору обратно, то услышала громкие стуки и шум. Это стучали в дверь почты с улицы. Вошла на почту, не отзываясь на стук, но мне нужно было зажечь свет, без света я не могла найти ремень. Но тогда меня увидят с улицы и поймут , что я здесь, значит нужно делать всё в темноте.
Ага, легко сказать. Видимо от волнения, я тут же повалила стул и он задел коробку на столе, которая с грохотом рухнула на пол.
Из-за двери донёсся плачущий мамин голос:
– Вера, открой, открой сейчас же, я знаю, я чувствую ты здесь.
К ней присоединились ещё два голоса, женский и мужской, они тоже велели мне открыть и грозили выломать дверь.
Поняв, что я обнаружена, я зажгла свет и отперла входную дверь,куда буквально ворвались мама и двое работников охраны, дежурившие ночью. Они то и сказали маме, что не видели, чтобы я выходила с почты, тогда как во время их прихода на работу свет на почте горел.
Мама была почти в истерике, она допытывалась у меня, что случилось, почему я не пришла домой, что произошло. С рёвом рассказала ей обо всём и категорически отказалась ехать домой. Поняв, что не убедит меня, она велела дать ей слово , что до трёх часов дня я буду сидеть и ждать её и чтобы не вздумала, чего-либо натворить или сбежать, а она за это время, что-нибудь придумает. И я дала ей это слово.
Она знала, что если слово дано, то оно не будет нарушено ни за что. После этого мама уехала. Было уже пять утра, со мной осталась сидеть Аня, охранница. Она не знала, насколько можно доверять моему слову и опасалась глупости с моей стороны. Она отвлекала меня разговорами, помогала собрать рассыпанное, потом кормила завтраком.
В общем в восемь утра, она не ушла домой, как положено, после смены, а сидела, охраняла меня. В час дня открылась дверь и вошли мама и Трубицина.
Мама, моя мама, подняла на ноги весь узел, добившись домашнего адреса Трубициной и поехав к ней домой. Там мама всё рассказала и заявила, что она обратится в органы, если они всё не исправят, а семья лишится меня. Трубицина поняла, что дело серьёзное и поехала с ней ко мне на работу.
Войдя, она сразу села к столу,не раздеваясь, и велела мне дать дневник. Дрожащими руками я подала и дневник и документы. Она не стала смотреть квитанционные книжки, а сразу взяла платежку и журнал. Почти тут же она произнесла" Ну вот и твоя пропажа. Все деньги на месте, ты просто неверно занесла суммы" и она показала мне мою ошибку.
Оказалось, что я вместо суммы переводов внесла сумму из графы итого и потом ещё приписала сумму сборов три тысячи, естественно у меня получилось на три тысячи больше в моём итого, а я эту ошибку упорно не видела.
Тут же всё пересчитав, внеся данные в чистовик своей рукой, она велела мне всё убирать и ехать домой отдыхать, а в понедельник у меня будет работать оператор, я больше не останусь одна.
Так разрешилась ещё одна моя беда, возникшая по недоразумению, из-за большой усталости. Две недели работы за четверых.
С работой и вправду всё наладилось. Как и обещала начальник узла, мне прислали помощь. Не то, чтобы полноценную, но вполне подходящую. Ею оказалась ученица почтовых курсов Лида. Её сняли , не дав научиться до конца, сказав, что остальное освоит в процессе работы.
Нужно сказать, что она оказалась очень понятливой девочкой, и осваивалась очень быстро. Главное я теперь была не одна и хотя бы часть проблем свалилась с моей шеи.
Но, как говорится наладится в работе, пойдут кувырки в личной жизни. Американские горки со мной неразлучны.
Началось всё с первой ласточки, довольно смешной.
В один из дней, работы было навалом, у нас с Лидой стояла большая очередь и мы только успевали разгребать, так как близилось 8 марта и всем нужно было отправить подарки, поздравления и прочее.
Я металась между окном приёма переводов и телеграмм и телеграфным аппаратом. Передачу тоже никто не отменял, тем более это были дни отправки переводов газовикам. Учитывая объём свалившейся на меня работы, они в этот раз разбили отправку на несколько дней, чтобы я успевала управляться и я успевала.
В какой-то момент в зале, а время близилось к обеду, возникла эффектная дама, высокого роста, в сапожках на каблуке, в шикарной норковой шубке с мохеровым шарфом.
Яркая брюнетка, весьма щедро подведённая косметикой и явно не дешёвкой, в отличие от нашей.
Лида обратилась к ней с просьбой не занимать очередь, так как у нас обед. На что она ответила, что ей ничего не нужно отправлять, она по личному делу и пока подождёт. Она отошла к окну и стала смотреть в него. Я скользнула по ней взглядом и продолжала заниматься своей работой.
