Текст книги "Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость (СИ)"
Автор книги: Вера Гончарук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Заказ нам принесли тоже довольно быстро. Играла приятная ненавязчивая музыка, пела певица , Алик и Юрий Георгиевич разговаривали, а я потягивала сок, оглядывала зал и рассматривала посетителей. Мне были в новинку и наряды, видно, что не дешёвые и поведение людей и обстановка.
После ужина Юрий Георгиевич произнёс, а сейчас обещанное диво. Он подозвал метрдотеля и пошептался с ним, тот сделал приглашающий жест рукой и мы пошли. Теперь мы с Аликом шли держась за руки, а Юрий Георгиевич впереди. Пошли мы , как не странно в двери кухни.
Но там оказался сначала холл, а оттуда уже проход на кухню. С одной стороны холла была дверь. Мы подошли к ней и позвонили. Послышался тихий гул, потом дверь открылась. Её открыл мужчина изнутри.
За дверью оказался лифт и мы вошли в него. Мужчина был в униформе, служащий, как я поняла. Он закрыл дверь, через которую мы вошли и вторую дверь, непосредственно самого лифта, двустворчатую, нажал кнопку и мы поехали...вниз.
Лифт остановился быстро и мы вышли.
Мы оказались в большом коридоре, мягко освещённом красивыми бра. Стены отделаны под красное дерево, по бокам двери, добротные с латунными ручками в виде голов зверей. Пол устлан красными ковровыми дорожками, полностью поглощающими звуки.
Двигаясь по коридору оказались в большом холле. Здесь в углу расположен бар с напитками, конфетами и различными сортами сигарет.
Кругом стояли мягкие кресла тоже с красной обивкой и журнальные столики. На столиках лежали довольно объёмистые в бархатной обложке то ли книги, то ли альбомы.
Юрий Георгиевич предложил нам присесть, сам направился к бару и вернулся с бокалами, бутылкой вина и бутылкой сока.
–Ну, вот ребятки извольте посмотреть эти прейскуранты,-проговорил он показывая на альбомы.
Алик взял один альбом в руки и открыл. Там было фото очень красивой дамы, далеко не девочки, а вполне приличной лет около тридцати. Рядом шло описание рост, вес, имя, предпочтения,я не сразу поняла что это, и цена за час.
Мы листали альбом и на каждой странице были фото разных дам, как я поняла имена были вымышленные.
Юрий Георгиевич тихим голосом объяснял нам, что мы находимся в самом настоящем закрытом публичном заведении,а эти дамы в дневное время вполне себе приличные, работающие в различных учреждениях, довольно хорошо образованные женщины, а здесь заведение для иностранцев и высокопоставленных работников нашего правительства.
Можете себе представить, в каком я была шоковом состоянии от такого открытия.
– Но это детки ещё не всё. Я вам покажу и другое, надеюсь, Верочка, вы не будете, где не надо делиться увиденным?-обратился он ко мне. -Нет, конечно-чуть дрожащим голосом ответила я.-Ну и отлично.
И он повёл нас дальше." Кстати, -сказал он ,указывая на двери, -там номера. Объяснять мне, что такое номера не понадобилось, книги читала.
А далее он показал нам Казино. Там было человек 15 народу, все отрешённые, погружённые в свои дела, и было очень тихо, только негромкие возгласы крупье звучали иногда,а я во все глаза смотрела, поражаясь. Мне казалось, что я сплю, этого не может быть. Такое в центре Москвы.
Видимо всё это было написано у меня на лице слишком ясно, так как Юрий Георгиевич сказал-А как же Верочка, вы думали, иностранцы привыкли так жить. Это их обычные развлечения, вот чтобы они не скучали, для них и созданы этакие островки капитализма.
Никогда не думала, что подобные вопросы являются тоже своего рода политикой, но мы жили о многом не зная, не задумываясь и порой не подозревая, как разительно отличается жизнь обществ разного типа. Впрочем и сейчас большинство народа находится в том же слепом неведении.
Это необходимо было устраивать в интересах приезжих с тем, чтобы нивелировать разницу двух систем.Ну и чтобы не поощрять проституцию тоже. Женщины работающие здесь проходят наблюдение врачей и гарантированны от неожиданностей. А так и волки сыты и овцы целы.
Юрий Георгиевич предложил нам попробовать сыграть, но мы с Аликом дружно отказались. Потом тем же путём возвратились в зал и поехали в гости к своему новому знакомому.
Жил Юрий Георгиевич на Горького. В их доме внизу был какой-то магазин, сейчас не вспомню,но не продуктовый, точно.
Окна его квартиры выходили во двор. Сама квартира находилась в угловом подъезде, на третьем этаже.
Лестницы там крутые и гулкие, это мне запомнилось. Квартиры тоже по две на этаже. В общем и целом квартира была схожа с квартирой Алика по планировке. Да и по отделке потолков лепниной тоже. А в остальном полностью различалась.
В кухне я не была, поэтому ничего сказать не могу, в ванной тоже, только в туалете и комнате. В туалете у него была раковина, чего не было у Алика, у них раковина была в ванной, а здесь и там и там наверное.
Зеркало было большое, во всю дверь, на ней и укреплённое. Зачем не знаю. Унитаз за занавеской, а возле раковины шкафчик с принадлежностями для туалета и вешалка для полотенец. Их висело целых три.
Да забыла сказать о главном, о входной двери, обитой кожей, а не кожзаменителем. На ней не было номера квартиры и фамилии владельца. На ней стояло только латинское « H G» затейливо выписанное вензелями на латунной табличке. И более ничего.
В комнате мебели немного. Большая угловая софа ближе к окну, перед ней высокий явно старинный шкаф, отделанный резьбой, тёмного дерева. По другой стене письменный стол с большой тоже старинной настольной лампой, над столом полка с книгами. Ближе к двери книжные стеллажи, со множеством томов в старинных переплётах. А на полке над столом, книги по юриспруденции.
Прямо между двумя окнами камин, самый настоящий. А перед ним, практически на полкомнаты громадная натуральная леопардовая шкура. Сбоку от камина журнальный столик и два кресла с высокими спинками, тоже резные с обивкой декоративными гвоздиками. Как я поняла, тоже очень старые и торшер. Этот новый, модный, но смотрелся в данной обстановке неплохо.
Я смотрела на шкуру видимо широко раскрытыми глазами, так как Юрий Георгиевич, рассмеявшись сказал,-"на ней можно и поваляться". Стыдно сказать, но я так и сделала.
Я зарылась руками в мех и гладила его.
Потом он дал мне журналы. Это были журналы на английском, читать их я не могла, но могла смотреть иллюстрации, а они были красивыми, там было много рекламы, которую я тоже никогда не видела и всё было интересно и внове.
А они с Аликом устроились на креслах, потягивали коньяк, который был вынут из бара над камином и разговаривали. Я не прислушивалась, но в какой-то момент несколько фраз дошли до моего сознания.
В них прозвучали слова о том, что он наверное более не приедет в СССР, обстоятельства так могут сложиться. Что эту квартиру он отписал дочери, а Алику сейчас отдаст, то что давно наметил передать ему.
Он встал, прошёл к стене с софой, сдвинул картину на стене в сторону. Там был сейф. Из сейфа вынул папку с запорами и протянул Алику:
–Посмотришь дома и половину отдашь маме.
Это вам от меня на добрую память, как самым верным друзьям.
Потом мы с Аликом распрощались с хозяином и ехали домой.
Было уже поздно, почти утро, часов около четырёх. Алик молчал задумавшись и я помалкивала. Всё-таки устала.
Дома я сразу легла спать и словно провалилась, а тётя Лида, наоборот проснулась, когда мы пришли.
Она очень волновалась, что нас долго не было и они с Аликом пошли на кухню, когда я укладывалась. Видимо там они и обсуждали встречу и знакомились с содержимым папки. Я о нём не знала, да и не любопытствовала.
Проснулась я где-то около двенадцати. Пошла на кухню там записка от тёти Лиды, где что взять поесть, а она отлучилась в ателье, ей занавески сшили, нужно забрать, а Алик пусть отдыхает. Я взяла книжку и села на кухне перекусить и почитать. Вскоре раздался звонок в дверь и я пошла открывать. Это оказался Толик.
Он уставился на меня и произнёс:" Интересная встреча, не ожидал, не ожидал."-" Чего не ожидал, я здесь отпуск провожу, вот послезавтра уже домой еду."-" А Алик где?-" « Спит, мы почти всю ночь прогуляли, а тётя Лида в ателье пошла, скоро придёт»
Я вернулась на кухню и Толик за мной. Он налил себе кофе и тоже взял перекусить пару бутербродов.
Мы сидели занятые каждый своим, потом он поев отодвинул чашку к раковине и сказал :" Интересный расклад получается, ну если ты так снизошла к моему братцу, то может и мне немного ласки уделишь, за тобой должок за те цветочки , не помнишь? А я помню"
Я вскинулась:"– О чем ты вообще, какая благосклонность, я между прочим больше времени с тётей Лидой провожу, чем с Аликом и причём тут детская шалость?"
–Шалость, говоришь?
У Толика был настолько неприятный вид и все его мысли столь ясно читались на его лице, что я поняла, мне пора обороняться и схватила половник.
–Не подходи, или тресну со всей дури– с угрозой произнесла я.
И тут в кухню вошла тётя Лида. Мы не слышали, как она пришла, а она голоса с кухни услышала и поэтому пошла сразу сюда, а не в комнату.
–Толик, ты?– удивлённо воскликнула она,взглядом оценивая обстановку-что здесь происходит?
–Да, нет ,ничего, это я так пошутить хотел.
Тут вошёл и Алик, видимо его тоже разбудили голоса. Наверное увлечённые спором мы говорили не тихо, или я стала говорить слишком громко от испуга.
Алик сразу понял, что произошло, вернее, что могло произойти и сказал,"я не позволю, чтобы в моём доме обижали моих гостей, даже своему брату, не позволю."
-Что, нажрался кот сметанки и теперь даже с краешку слизнуть другим не дашь-гадко ухмыльнулся Толик.
–Толя, как ты можешь говорить такое?-вокликнула тётя Лида.
–Ничего мам, он уже отговорился и более ноги его здесь не будет.
Алик сгрёб Тольку за шкирку и поволок к входным дверям, был он крепче и выше Тольки, поэтому проделал всё без труда. Открыв входную дверь, он указал ему на лестницу"вперёд или спущу". Толька нагрубил и Алик ударил его в подбородок, а Толька действительно покатился с лестницы.
Алик захлопнул дверь и пришёл на кухню. Меня всю трясло, а тётя Лида плакала «Господи, Толик, и так себя повёл».
–Да, хватит мам, не плачь. Он давно такой, ты просто замечать не хочешь, какой у твоей сестры сынок растёт. А он всегда требовательный, хамоватый и мстительный был. Ладно, всё.
Вечером мы с Аликом сидели на кухне я рассказала ему о том случае с цветами и он посмеялся, что мол Толька всегда жадиной был, а оттого, что я так его раскрутила он и не забыл обиды.
Потом мы говорили про Юрия Георгиевича и Алик объяснил мне некоторые непонятные для меня вещи насчёт того заведения и женщин. Он сказал, что эти женщины, ну вроде гейш японских, не просто проститутки гостиничные , а такие которые на органы работают, они и обслуживают иностранцев и информацию нужную узнают, а чтобы информацию узнать, надо самой умной быть и разговор в нужное русло направить. Вот так я узнала о третьей категории проституток.
Но оказалось, что есть ещё и другие, совсем молоденькие девочки, эти нужны для стареющих деятелей, вроде, как для омоложения, мол наши очень в это верят, но этих девочек специально находят и отвозят на дачи к деятелям. И то что он рассказывал не было сплетнями или досужими вымыслами, это было правдой.
И девочки эти были самыми обычными комсомолочками-идеалистками, студентки из провинции. Но об этом нельзя было нигде трепаться. А девочек хорошо вознаграждали поэтому все были довольны и молчали в тряпочку.
Для меня это было полнейшим открытием, как и то что Юрий Георгиевич, тоже был работником ГРУ и теперь решил не возвращаться более в СССР. А как же дочь?-спросила я. А она у него внебрачная и о ней никто не знает. Официально она дочь его друга. Она живёт там же, в том же доме. Вот такие открытия сделала я в Москве.
А через день я ехала домой, ехала не одна, а с тётей Лидой. Ей сообщили, что нашлись желающие покупатели посмотреть её дом и она спешила в Серпухов.
– А заодно, всё равно же у сестры остановлюсь и с мамой твоей повидаюсь.
Это для меня явилось хорошим событием. Во-первых встретились две школьные подруги, во -вторых мать перестала подозревать меня в плохом, так как узнала, где я была и как проводила время от тёти Лиды, в третьих у меня появился хороший верный друг в Москве в её лице, почти родной человек, как она ко мне и моей семье потом относилась.
Остатки отпуска я провела в домашних делах, шитье, подготовке к выходу на новую работу. Я заранее прогулялась туда, чтобы узнать где это и как туда добираться и познакомилась с кем буду работать. Они подсказали мне, что добираться я могу служебным автобусом.
Он отправляется по утрам от угла улиц Горького и Советской, совсем рядом со мной, 10 минут хода, и доставляет Газпромовских на работу и с работы, а заодно и меня будет возить, так как мы обслуживаем Газпром , а значит я почти их работником числюсь. Это было очень удобно, так как рейсовый автобус туда ходил по расписанию всего четыре раза в день и не подходил мне. К тому же и маршрут далеко от моего дома.
Глава 37. Новая работа.
Но вот отпуск окончен и в нужный день, проводив дочку в садик, я бегу на нужный угол. Автобус я увидела издали и узнала его сразу. Это тот самый пазик на котором я столько раз ездила на экскурсии от бабушкиной работы. Теперь уже бабушка на пенсии и больше не работает на седьмой автобазе, но оказывается автобаза, как и филиал Газпрома Эсу2, одно и то же предприятие.
Даже водитель тот же Славик. Вот здорово, радуюсь я , значит всё у меня будет хорошо. Славик, заметно повзрослевший, уже не молодой человек, а отец семейства, остаётся всё тем же смешливым, улыбчивым и благожелательным.
Он сразу же узнаёт меня и говорит: -Садись здесь, на переднем боковом, поближе, поговорим в дороге, былое вспомним.
Это он конечно же шутит так, мы же не ветераны, но мне уже приятно и внимание и то, что у меня отныне есть своё место в служебном автобусе. Когда собираются все, мы отправляемся.
Будет ещё одна остановка на Земляном мосту, там сядут работники из другой части города, Занарской и далее автобус остановится специально возле почты, чтобы высадить меня, а после 17, чтобы забрать меня с работы. Так будет теперь до тех пор, пока я не уеду в Москву.
И вот начинается моя новая работа. Почта расположена в здании Заводоуправления. Широкое крыльцо и два входа. Один непосредственно в проходную КСК (комбинат строй конструкций) и вторая на почту.
Почта находится в тридцатиметровом помещении, разделённом на три части. Одна часть «зал» закуток для клиентов, отделённая от нас барьером, метров шесть квадратных.
Там расположен стол и три стула в углу, они служат для ожидания экспедиторам из воинских частей, а стол для разбора их корреспонденции и небольшое свободное пространство для клиентов из посёлка и заводских,со стоечкой в углу, где можно подписать адрес на отправлении или заполнить телеграмму или квитанцию на получение.
В зальчик ведут две двери :одна с улицы, вторая из заводоуправления. За барьером наши рабочие места– два составленных вместе стола, где против друг друга сидят начальник и оператор.
Сзади оператора стеллаж где находятся бандероли и картотеки с письмами заказными и ценными.
У обеих по сейфу для хранения марочного аванса(это марки, конверты,открытки)
Наличные деньги на почте никогда не хранятся, кроме горстки мелочи. Их ежедневно забирает инкассация и привозит по утрам аванс для работы.
В углу у окна дверца для прохода за барьер. В правом углу комнаты, отдельно сделана комнатушка-кладовая, без окон, где на стеллажах хранятся поступающие посылки и бланки почтовые и телеграфные для работы, а также сургуч, клей и прочие атрибуты почты. Там же мы раздеваемся и переодеваемся, если возникает необходимость.
По левой стене находится стол для работы почтальона. На нём почтальон разбирает корреспонденцию, фальцует газеты и расписывает ходку. На стене рядом висит небольшой стеллаж. В его ячейки раскладывается корреспонденция для воинских частей.
Этим предстоит заниматься мне, я должна подобрать по списку, разложить по ячейкам газеты, письма, извещения на бандероли, посылки, переводы. А также корреспонденцию для предприятий, которые тоже обслуживаем мы.
Рядом со стеллажом непосредственно моё рабочее место, телеграфный аппарат. Когда я сижу за ним, то нахожусь спиной к залу и к остальным.
В то время, когда я работаю на аппарате, его стук заглушает все остальные звуки и всем приходится напрягать голосовые связки, чтобы общаться друг с другом. Что делать, аппараты шумные, а помещение не вполне приспособлено. Но большой шум, как я сказала бывает два раза в месяц. В остальное время работы немного. От силы несколько включений на 15-30 минут.
Коллектив: начальник Нина Михайловна, тихая вечно кутающаяся, часто болеющая женщина. За семь месяцев совместной работы от силы два месяца нашего знакомства наберётся, а потом она попадёт на операцию и на инвалидность.
Оператор, она же постоянно исполняющая обязанности начальника Лида. Женщина сорока с небольшим лет, очень суровая с виду, но очень добрая, душевная и безотказная, спешащая всем помочь, одинокая женщина.
Она потеряла семью, погибли муж и ребёнок , но не согнулась, а взвалила на себя заботы о родителях и племянниках, а также впряглась на работе, ради того, чтобы преодолевать свою боль. В редкие свободные минуты она могла и всплакнуть, но тут же обрывала себя словами «нельзя раскисать».
Переживала она сильно, но никогда старалась не показывать своё горе и не срывать боль на других. Я её вспоминаю всю жизнь с любовью и благодарностью.
Раечка-почтальон, малообразованная, но очень живая, колготная женщина лет около пятидесяти. Маленькая, худенькая, шустрая. Немного шумливая, но совершенно безвредная и незлобивая женщина-трудоголик, поднимавшая семью с тремя детьми и ещё тремя племянниками, при муже инвалиде.
Жили они все недалеко от работы. Лида в посёлке Северный, прямо сзади комбината, пять домов пятиэтажных носили это название, так как рядом был завод Холодильных установок.
Нина Михайловна, за Московским шоссе в небольшом посёлке 45 базы, а Раечка на так называемой Собачьей площадке. Это несколько страшных кособоких барака, без каких-либо удобств, построенных между двух воинских частей и базы. Просто зажатый с трёх сторон, беднейший и ужаснейший, кстати населённый до наших дней медвежий уголок Серпухова.
Туда селят в основном людей отсидевших срок в тюрьме и лишившихся по какой-то причине жилья. Другими словами выселки. Множество из обитателей были больны туберкулёзом, по этой причине отлавливали собак и питались ими.
Как говорили, собачье мясо и жир отлично лечат туберкулёз. Не знаю, насколько это верно, но они в это свято верили. Из-за этого их и прозвали Собачьей площадкой.
Там же в своё время окажется и мой младший брат и сгинет в неизвестности.
Вот такой был состав нашего рабочего коллектива.
В работу я включилась сразу, так как многое уже знала и умела и только фальцовке газет и разбору корреспонденции пришлось подучиваться. Всё остальное, принять перевод, оформить заказное или ценное письмо, упаковать и принять бандероль, я отлично умела.
Посылки от населения мы не принимали, их люди везли на почтамт, у нас были только входящие, а их надо было обработать , хранить и выдавать. В день от 40 до 80 штук приходило, разгружали мы с Лидой, а некоторые по 25 кг весили.
Это от населения посылки более 10 кг не принимались, а для учреждений не ограничен вес, так что можно представить, как мы корячились, перенося их в здание. Хорошо, если на момент прибытия машины, солдатики были, тогда легче. А когда без них, ой, ой как тяжело. Но таскали, не плакались.
Посылочка на взгляд мелочь, а в ней железо неподъёмное.
Когда приезжала инкассация, мы должны были по очереди встречать и провожать. Честное слово смех, ну какие мы защитники от расхитителей? Но выполняли, раз положено, делаешь.
Хранились посылки месяц и если не востребовались во-время, их нужно было отсылать по обратному адресу, переоформлять и возвращать. Но это ,слава Богу, редко, одна две в месяц. В основном забирали. С письмами так же.
Вот в основном работу свою я вам и описала.
Глава 38 Тонкости работы и быт.
Два раза в месяц у меня был аврал, точнее полный аврал был в начале каждого месяца, а ближе к концу, так семечки, можно сказать. Числа с двадцатого по двадцать пятое шли авансы и Газпром отправлял переводы на каждую точку по бригадам.
Это примерно по двадцать-тридцать переводов в день, каждый на сумму аванса всей бригады. Это и в Сургут, Тюмень, Уренгой, Нефтеюганск и т.д, весь участок газопровода по всей протяжённости.
А в начале месяца сдавали уже переводы для каждого работника отдельно зарплату.
Суммы были от 500 рублей, редко 200, до полутора-двух тысяч. Но главное не суммы, а количество. В один день до ста пятидесяти переводов и тут уже я сидела не разгибая спины, строча бесперебойно. Нужно передать перевод, проверить всё ли верно и на бланке отметить передачу, внимательно отслеживать чтобы два бланка не слиплись.
В конце пересчитать и подтвердить переданное количество. Нужно ли говорить, что в такие дни я перерабатывала уже часов до восьми -девяти вечера, чтобы успеть уложиться с передачей. На ЦТ, девочки в эти дни практически не отходили от принимающего аппарата.
Вот однажды у меня и случилась неприятность. Я не отметила один перевод и при проверке заметила неотмеченный, а видимо из-за сильной усталости, поленилась мотать ленту, решила, что бланки слиплись и я перевод не передала. Таким образом я передала по аппарату этот перевод в конце дня.
Получилось, что продублировала, а человек в Нефтеюганске получил перевод дважды. Он был как раз на 200 рублей, то есть редкий.
Таким образом нужно было возмещать деньги. Это было ударом при моей зарплате, но брак, есть брак.
И вот тут родная мамочка "приласкала "меня.
С этой осени сестра моя пошла работать. Она сказала, что не хочет быть такой дурой, как Верка, носить чужие обноски и шить себе наряды, хотя таскать мои наряды, а зачастую обрезать их под себя, она не брезговала.
Мало того, когда я стала шить всё в двух экземплярах, чтобы она не портила мои вещи, обрезкой рукавов и подола (она на 7см ниже меня), она стала и второй экземпляр прихватывать, для подружки, чтобы с ней ходить одинаково одетой.
Ругаться было бесполезно, она делала это снова и снова.
А тут решила, что пойдёт работать и будет все деньги оставлять себе, не давая даже на питание. Мне мол восемнадцати нет, ты обязана меня кормить, заявила она матери, а у Верки ребёнок, пусть она и отдаёт. А мне нужно одеваться.
Так и повелось, а здесь я вдруг остаюсь с 11-50 коп в месяц, по 50 должна 4 месяца выплачивать. А из них 9-50 нужно отдать за детсад. Мать и заявила:-" Всё , Вера, тебе пора жить самостоятельно, за квартиру я сама заплачу, а питаться ты будешь отдельно".
Ничего не скажешь, питаться на два рубля в месяц. Сколько я так протяну? Но жить-то надо. На Кск у директора был телетайп, на нём работала их телеграфистка. На тот момент очередная девочка у них уволилась и директор предложил мне помогать им на телетайпе. Наша Лидочка согласилась отпускать меня на час-два в день, передать их телеграммы.
А он мне обещал платить за это, пока не найдется другая телеграфистка. Я уже месяц, как работала у них, когда эта беда со мной приключилась. Директор, узнав об этом сказал, что ещё месяц не будет брать другого работника, чтобы я могла ещё подработать. Мне заплатили 40 рублей и вдобавок он выделил талоны на комплексный обед в их столовую. Так что голодной я не осталась. Свет не без добрых людей.
А через два месяца и мучения мои кончились. Тот человек, который получил два перевода, одну сумму вернул и мне возвратили уже погашенную сотню и далее сказали платить не нужно. Лида посоветовала мне деньги не тратить, а положить в сберкассу, но мне туда идти не хотелось, тогда она сказала, храни их в своём сейфе, на тяжёлый случай, что я и сделала.
Мать же, узнав, что мне не нужно более возмещать деньги, предложила мне опять питаться вместе, на что я ответила, что мне нужно привыкать жить самой, сама же сказала. Она стала жаловаться, что ей тяжело готовить, она из-за сменной работы иногда не успевает, а вдвоём у нас получалось хорошо. Я посоветовала ей учить готовить Надежду, но она ответила,– ты же сама её прекрасно знаешь.
В общем я снова стала готовить сама и отдавать деньги в дом, правда теперь не все, а 20 рублей оставлять на свои нужды,так мы договорились, а то младшая делает что хочет, а я в тисках.
Чем ещё нравилась мне моя работа, так это графиком. Почта по субботам и воскресеньям не работала, также как и завод. Такое отделение у нас в городе было только моё. Остальные работали по графику. А я в одну смену и с двумя выходными. Это было замечательно.
К этому же периоду моей жизни относится вновь сближение с давней подружкой Верой. Она успела и побывать замужем, и родить дочку, и расстаться с мужем. Вот именно глядя на её брак я и решила никогда не выходить замуж, за человека, над которым смеёшься и издеваешься.
Она со своим Витькой ещё встречаясь вела себя безобразно. Могла его прилюдно ударить, унизить, высмеять, а он ходил за ней таким же телёнком, как и мой Витёк. Имена то и те одинаковые были. Только этот Жиряков,тоже фамилия не из красивых.
Вот она, нагулявшись и налюбившись с кучей ребят, а она рано мужиков познала, сначала из любопытства, но нам об этом не говорила, потом согласилась выйти замуж за своего Витьку. Поначалу они жили у его матери и там он вёл себя тихо , незаметно, но мать заправляла жёсткой рукой.
Во-первых она растила Витьку одна с двух лет, муж умер от ран, полученных ранее на войне, одна пуля, сидевшая в нём и догнала. Во -вторых она была сильно верующей, вплоть до фанатизма. Она заставляла Верку носить платья только ниже колен и с длинным рукавом, покрывать голову платком.
Замужняя не должна ходить простоволосой, соблюдать посты, внимательно следя, чтобы во-время постов они себе и супружеской близости не позволяли.
В общем, Веркина жизнь обратилась в ад, поэтому она была очень настойчива и заставляла Витьку хлопопать о квартире и когда родила ребёнка, им её дали от его работы. А уже переехав в квартиру, Верка свекровь на порог не пускала,чтобы не наводила свои порядки. У свекрови они жили в коммуналке, поэтому им квартиру и дали.
На троих однокомнатную. Так тогда легко и просто власти поступали. Вот тут и Витька стал постепенно меняться, он начал попивать и поколачивать Веру, то есть тихоня становился смелым, когда выпивал и отыгрывался на ней, за прошлые унижения.
Походила она с синяками, попудрила их. А потом однажды, придя с работы с ночной смены, застала в своей кровати парочку, мужа с женщиной, а рядом в кроватке спящую дочку. Верка женщина резкая и горячая, с работы заглянула в магазин и в сумке у неё лежали две банки килек, хлеб и бутылка молока.
Вот этим всем она и принялась голубков охаживать, устроила побудку. Досталось в итоге и парочке и ей в ответку от обоих. В общем Верка сгребла дочку, похватала кой-какие вещички и убежала к матери. А в один из выходных пришла ко мне с просьбой помочь. Ключи от квартиры у неё оставались, но ей нужно было машину с грузчиками, забрать из квартиры свои вещи и шкаф, который ей покупала мать.
Я обратилась к Витьку Матрёнину, он обещал организовать и машину и ребят, и на неделе они Веру перевезли с вещами к матери окончательно. Так что теперь она снова жила рядом и мы чаще общались. Дочка её была на год моложе моей, и девочки могли играть в выходные вместе.
Мать Верина нарадоваться не могла,что Вера рядом и опять подружки вместе, да и моя радовалась, что я больше дома времени провожу, чем шляюсь где-то, как она выражалась.
К тому времени у Нади кавалер появился и он с друзьями, а им всем по 16 лет было стали собираться у нас.
Очень быстро как-то так получилось, что все мальчишки более общались со мной и моей дочкой, чем с Надеждой.
Надя моя мало читала, почти ничем тогда не интересовалась, кроме самолюбования и кручения с подружкой перед зеркалом, готовясь к прогулке. Поговорить с ней было практически не о чем. А ребятки попались умные, пытливые, у нас с ними много тем находилось для разговоров и как-то само собой вышло, что Надюшка уходила с подружкой на танцы, её парнишка шел с ними , а ребята оставались у нас.
Сначала все помогали по хозяйству, а потом мы играли к настольный крокет, слушали музыку, обсуждали последние фильмы или прочитанные книги. Смешнее всего было то, что звали они все меня не сговариваясь тётей Верой.
Отношения у нас сложились хорошие и добрые. Потом моя соседка постаралась поднагадить, распустила слухи, что я живу со всеми мальчишками скопом. Слухи поползли по району и однажды к нам нагрянула делегация мам этих ребят, проверить, что с их чадами происходит. Только увидев, в каком кругу ребята вращаются и чем мы занимаемся мамы успокоились, а Мане пообещали притянуть её в суд за клевету, она немного приутихла.
Потом эти же ребята сделают мне подарок на день рождения, куда и я вложу свою сотню. Они купят мне магнитофон, катушечный Дайна и стиральную машину Ока, с ручным отжимом. Это будет королевский подарок, так как мы с мамой по-прежнему всё стирали руками.
Мне исполнилось 22 года. На мой день рождения мы собрались этой компанией не со столом и вином , а с чаем и тортом. Слушали музыку и играли на детских музыкальных инструментах. Это были детское пианино, дудочки, гармошка пиликающая на одной ноте, бубен, металлофон.
В общем весёлая какофония. Время было не позднее, часов восемь вечера, когда к нам в комнату, где мы подобным образом резвились, ввалился наряд милиции. Мы все опешили, а один из пришедших строго спросил « Чем занимаемся?» В этот день и сестра с подружками были дома и её парень развернувшись к милиции зло сказал « сношаемся, не видишь, что-ли?»
Это конечно было грубо, но постоянное дёрганье , бесконечные проверки милиции, по наветам соседки всех достали и произошёл срыв. Кажется даже милиция это поняла, потому, что только и сказали « Ну, вы ребят того, не очень долго шумите». И смущённо потоптавшись ушли. А у нас, как-то разом испортилось настроение и мы вскоре разошлись. Итак в девять расходится собирались, так как Иринке спать ложится нужно.
Глава 39. Отступление и продолжение повести.
Нарушая ритм своего повествования позволю себе небольшое отступление. Кому неинтересно, просто отбросьте это вон.Ведя свой незатейливый рассказ я хотела не вызвать сочувствие к девчонке и её судьбе, это уже ни к чему-не выпятиться, не прославиться.
Мне просто самой хотелось разобраться, как в одной и той же среде, при одних и тех же обстоятельствах получается из людей либо культурное растение либо сорная трава. Из чего собственно вылепляется личность, какие факторы определяют её черты, наклонности, выявляют её способности, поднимают её над обыденностью или сталкивают в придорожную канаву.
