Текст книги "Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость (СИ)"
Автор книги: Вера Гончарук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Но вот обслужен последний клиент, все разошлись и мы можем идти на обед.
И тут эта дама, в общем -то сначала показавшаяся мне старше меня намного, но вблизи не слишком ,обратилась ко мне: " Вы ведь Вера? Как я слышала?-Да-Тогда я попрошу вас на пару минут, мне нужно с вами поговорить, если можно наедине-она многозначительно посмотрела на Лиду.
Та фыркнула, а я предложила гостье выйти на крыльцо, всё равно мне нужно покурить. Она согласилась и мы вышли. На крыльце она обернулась ко мне:
–Я ,Таня.-это прозвучало каким -то вызывающим тоном.
–А это должно мне что-то говорить?-ответила я вопросом на вопрос.
–Алик! Я всё про вас знаю и не вздумайте отрицать.
–Для того чтобы отрицать, нужно для начала понимать предмет разговора, а ваш набор имён...
–Прикидывайся дурочкой, я знаю,Алик у тебя. Вы живёте...
-Ой, я кажется начинаю понимать, вы жена Алика, та самая, которая ушла к другому. И вы пришли обвинять меня, что я увела у вас мужа. Вы ошибаетесь, дорогая, с Аликом нас связывает шапочное знакомство. Я была у него в гостях, но не в той роли, которую вы мне отводите и проводила время с тётей Лидой, а Алик возил меня по Москве в своё рабочее время, можете поинтересоваться у его напарников.
Мы уже более полугода не виделись, хотя его мама к нам, вернее к моей маме в гости ездит. Есть ещё вопросы.? У меня ребёнок и муж, чужой мне не требуется, я их не коллекционирую.
–Но, Толик сказал...
–Вот к Толику и обращайтесь, пусть резвится дальше, говорун.
И с этими словами, загасив сигарету я хотела удалиться, но она вцепилась мне в руку.
–Да подожди же ты, мне нужна твоя помощь. Тот мужик, к которому я ушла, меня бросил, я хочу вернуться к Алику, а свекровь не хочет меня прописывать, значит мне возвращаться сюда, в Серпухов, в эту дыру придётся.
– А мне это зачем знать, это твоя жизнь, я тут не при чём.
–Очень даже причём, я хочу против них процесс затеять, чтобы его обвинить в изменах, а ты мне как свидетель нужна.
Я повертела пальцем у виска.
–Ну что тебе стоит-то, они тебе никто, я тебе заплачу и тебе будет хорошо и мне.
В этот момент из стоявшей недалеко машины, высунулся мужчина и прокричал:
– Милусик, мы скоро едем?
–Это кто, таксист, ну так езжай, он заждался
–А это мой новый, он согласился меня до Серпухова подбросить, я сына к матери отвезла и к тебе.
–А как ты узнала где меня искать?
–Да я к матери твоей зашла, мне Толик показал и сказала что ищу тебя, свою подругу, она и подсказала, где ты работаешь.
-Молодец, ловко всё обтяпала. Только просчиталась ты подруга, я против друзей гадости не поддерживаю,они меня приняли, по театрам водили, по Москве катали, а я здрасьте вам пожалуйста. Нет это как-нибудь сама свои проблемы решай с помощью Толика, а не меня.
И я ушла, при этом меня распирал смех.
Лида спросила, что со мной и я ответила:
–Нет, есть же бабы а, со своим любовником разьезжает по знакомым мужа, чтобы обвинить его в измене. Это ж только баба придумать может.
Второй звоночек не замедлил последовать за первым. И вот этот второй оказался совсем не смешным. Скорее трагикомичным.
С вахтёром Аннушкой, проведшей со мной страшное время, мы подружились. Ей было лет 35, но это не помешало нам сблизиться на почве детишек и других бабских тем.
К ней в обеденный перерыв часто присоединялась сестра, Люся, работавшая в цеху, примерно моя ровесница или чуть постарше. Незамужняя, весьма развязная, но простая без комплексов девчонка и скоро мы с ней частенько курили сидя на лавочке и болтая обычные девчачьи глупости.
Люся была очень симпатичная, стройная, длинноногая девчонка с карими глазищами и копной каштановых, как у моего мужа волос.
Однажды дня примерно через два, после визита Татьяны, мы с ней сидели на лавочке и я ей рассказывала об Алике и этом приезде Татьяны.
На коленях у Люси лежала папочка с какими -то бумажками, она бегала перед этим в заводоуправление. У неё надломился пепел и упал на папку, боясь загорания она вскочила, папка упала и содержимое рассыпалось. Когда она собирала бумажки, я неожиданно увидела фото мужа. Это была фотография явно из личного дела, с уголком.
Я нагнулась, подняла фотографию посмотрела, он, и протягивая ей спросила:
–Кто это?
–Правда хорош!-воскликнула горделиво Люська-мой парень.
–Твой кто?
–Ну, мой парень, правда он сейчас в армии, уже скоро придёт, он мне письма пишет, ой, если хочешь, я тебе принесу почитать.
-Нет, уж, не нужно, зачем мне чужие письма читать.
–Нет, Верка, ты не знаешь, ты не понимаешь, что это за мужик. Он знаешь как целует и обнимает сладко, а любит как страстно, знаешь?
Можете представить, каково мне было это слушать, а Люська чирикала, не замечая моего состояния.
–Правда есть одно но, он женат, но он обещал, что разведётся с ней, у него жена знаешь какая, рыжая, пугало огородное.
–А ты её видела, что ли?
– Ой, ну да, правда издали, он её по моей просьбе один раз привозил к работе. Она правда близко не пошла, осталась у остановки стоять.
Но знаешь, такая толстая рыжая квашня, не иначе как насильно его на себе женила.
– А как её зовут, он тебе не говорил?
Тут она внимательно посмотрела на меня и отчего-то осипшим голосом выдавила из себя"Вера".
–Ну вот-ответила я, -знакомься с этой толстой рыжей квашнёй.
Можно ли передать весь ужас, что отразился на лице у Люськи. Она вдруг вся скуксилась, жалобно пискнула и заревела. А я , снисходительно посмотрев на неё, сказала:
–Чего ревёшь-то, это мне реветь нужно, а не тебе. У тебя всё отлично, жениться обещал. И я ушла на почту, а Люська побежала к Анне, делиться с ней новостью.
Доработала я с трудом, домой, ехала, потом шла, как в тумане. Шла и думала, какая я дура наивная, всё ждала, надеялась, верила и любила. А он оказывается вот где тогда задерживался, на откосе с Люськой ковырялся, вот его сверхурочная работа. А ещё и друзей подсылал, проверять меня на вшивость. И кто он после этого?
Я не изменяла, но всё время чувствовала себя виноватой, а на него ни разу плохого не думала. Мне он за полтора года ни строчки не написал, дочкой не поинтересовался, только я в никуда писала, но я то на него плохо не думала, так как про себя знала, так и ему верила. А что теперь, как мне с этим жить?
Глава 44. Фактически свободна.
Придя домой я увидела на тумбочке возле кровати письмо от свекрови. В нём свекровь сообщала мне, что Виталий решил остаться в Воркуте, на сверхсрочную. Его срок , тогда служили 1,5 года заканчивался в мае и он подписал контракт на сверхсрочную службу.
Ни домой, ни в Серпухов он решил не возвращаться, а она просит меня не лишать её внучки из-за этого. Я и не собиралась этого делать, о чём и написала ей в ответном письме, мол ты бабушка и я не собираюсь лишать тебя внучки.
Вот фактически всё и решилось. Я села и написала письмо Виталию, в котором сообщила, что встретила хорошего человека и хочу связать с ним свою жизнь, поэтому прошу его согласиться на развод.
Не было у меня никакого человека, но иначе написать я не могла. Ждать более мне было нечего, все точки над и расставились сами. Я более не хотела быть для него вечным бельмом в глазу.
А вечером, в придачу к моим бедам, примчалась вся всклокоченная, с горящим взором и щеками Верка и прямо с порога, плюхнувшись на мою кровать выпалила:-
Ну, всё подруга, готовсь.
–К чему?
–На меня в суд подают.
–Чего?
–Чевочка с хвосточком, судить меня будут, за хищения соцсобственности, ну я им сукам покажу суд, я им устрою бл....ям.
–Ты, что ,Вер, ахнула я, ты не шутишь?
И тут Верка рассказала мне, что они таскали с ситценабивной материал, наматывали на себя и проходили. Обычно охрана их предупреждала, когда ожидалась проверка, а тут внезапно и смену сменили и проверку устроили, ну они и попались.
Теперь на них дело в суд передавать собрались и списать чёртову тучу продукции, но у Верки мол бомба есть, она её взорвёт. Вот молчала, а теперь взорвёт.
–Ты что несёшь, какая бомба-ахнула я.
–А ничего, они машинами крадут и всё с рук сходит, а нас бракованным лоскутом попрекнули, вот я и покажу, я их на чистую воду ворюг выведу.
И Верка рассказала мне, что не раз видела, как под мусором вывозили с фабрики готовый материал рулонами, припорошив его мусором сверху. Вот только она не знала куда, а теперь знает и их заложит.
Совсем недавно, идя с работы мимо кладбища, сзади него расположены гаражи, за гаражами пустырь, где мусор ссыпают, она увидела, как бабуля и двое ребятишек идут от мусорной кучи и несут рулон ткани.
Он упакован в бумагу, но Верка фабричную упаковку знает и дождавшись, когда они скроются, ринулась туда. Под мусором она увидела материю много рулонов сложенных хорошей горой. Вот, а после скандала на фабрике, после проверки, она сходила в редакцию газеты и отвела туда корреспондентов, а те сняли всё и вызвали ОБХСС, вот теперь пусть попляшут, гордо сказала Верка.
-Господи, Верка, да тебя же убьют!
–Ага, щас, -засмеялась она, не тронут, не посмеют, у них теперь земля под ногами гореть будет.
И ведь не тронули. Мало того от Верки откупились, чтобы свидетелем не шла и уволили по собственному желанию, а не по статье.
Правда им это не помогло. Материал в газете напечатали, суд был, причём не над женщинами несунами, а над руководством воровским. Там тогда много голов полетело, а Верка ушла работать лаборантом к матери в котельную.
Итак новые обстоятельства в моей жизни, новое осознание своего положения. То я была мужняя жена, без мужа, то теперь я фактически уже свободна, а значит имею право вновь обустраивать свою жизнь.
Легко сказать, а как осуществить.
Я никогда никому не завидовала, но меня всегда поражала лёгкость отношения к жизни Верки. Если я себе на каждом шагу создавала проблемы и жутко переживала каждое событие, прокручивая его через себя тысячу раз, то она легко плыла над обстоятельствами.
Одним словом случилось и отброшено, полный опофигизм, как сейчас говорят. Это было и в отношениях с мужчинами. Она легко шла на близость и никогда не переживала, не мучилась от угрызений неразделённых чувств или совести.
Не то со мной, я была устроена иначе. Верховенством всей моей жизни являлись эмоции и обострённое гипертрофированное чувство совести. Может именно поэтому, в силу полной противоположности и продружили мы всю жизнь.
Теперь, решив не сдерживать себя более, я надумала пуститься в разгул, будь что будет, не засыхать же понапрасну. Ага, наивные мечтания. Оказалось, что можно плевать на мнение людей, можно отринуть от себя сплетни, можно внешне отгородиться, но нельзя внутренне измениться,и то что в тебе не отринешь, не перечеркнёшь.
Я начинаю ходить гулять с Веркой. У неё большой круг знакомых мужчин, а не мальчишек. Может в их кругу мне легче будет преодолеть себя самоё.
Первый же выход в её компанию показал мне, что эти интересы, не мои интересы.
Там много пили, я не могла пить, там вели себя полностью раскрепощённо, я зажата и напряжена, как струна, одно лишь прикосновение мужских рук, без ответного чувства, вызывает во мне волну отвращения и отторжения и они сразу ощущают это.
Меня оставляют в покое, а Верке говорят, не бери с собой эту замороженную. И я понимаю, что это верно, это не про меня такие удовольствия сомнительного толка.
Она выбирает другой путь, ей хочется отвлечь меня, разморозить моё предубеждение ко всем. Мы знакомимся с иранским журналистом, находящимся в нашем городе по какому-то своему заданию. Мы гуляем с ним по городу, ходим по нашим улицам, объясняем что-то , показываем, шутим.
Он пытается ухаживать за обеими, но потом отдаёт предпочтение Верке, сказав ей, после нашего расставания, что её подруга Снежная Королева.
Тогда я решаю идти своим путём, может он будет удачнее.
Я встречаюсь со Львом Малиновским, тем самым механиком с телеграфа, который ненавязчиво и аккуратно ухаживал за мной. Всё-таки он взрослый мужчина, под тридцать пять, значит трепаться и хвастаться не станет, но может поможет мне преодолеть себя.
Я не могу больше носить в себе нерастраченный потенциал эмоций и чувств, они захлёстывают меня, они заставляют меня постоянно срываться в истерики. Трудно быть бесконечно раздражённой и не давать выхода напряжению.
Я понимаю откуда исходит это раздражение, но не знаю методов преодоления, поэтому и ищу помощи в самых невероятных местах. Это может показаться смешным и противоестественным, но это так.
Лев обрадован, он предлагает мне сходить к нему в гости, послушать музыку, просто посидеть отдохнуть. Заранее настроившая себя на всё, я с какой-то даже радостью встречаю его предложение. Видимо индикатор внутреннего напряжения подошёл к верхней точке кипения.
Лев жил недалеко от нас, на углу Горького и Советской, в двухкомнатной квартире на первом этаже. Получал он её вместе с мамой, но мама уже умерла, таким образом у одинокого мужчины во владении оказалась хорошая не малогабаритная двухкомнатная квартира. Завидный жених,для понимающих, но видимо не для меня.
У него в отношении меня вполне серьёзные намерения, чего он никогда не скрывал, но вот у меня?
Я испытываю к нему чувство дружеской приязни. Мне приятно его внимание, его ухаживания и не более того. А сейчас я пытаюсь преодолеть себя, отринуть свою зажатость и смущение. И поначалу всё вроде бы идёт хорошо.
Лев создал обстановку уюта и комфорта. Я устроилась на мягком диване, забравшись с ногами, в комнате приятный полумрак, поёт пластинка Лили Ивановой, сменяясь на Доменико Модуньо и ещё кого-то.
То есть нежные и страстные мелодии.
Мы потягиваем лёгкое сухое вино. В моём распоряжении коробка конфет. В общем и целом романтическая обстановка для расслабления создана. Я купаюсь в волнах музыки, но...
Как только Лев нарушает границу, то есть оказывается близко и я чувствую кольцо его рук, всё во мне ощетинивается.
Я ощущаю себя не в том месте, не с тем человеком, не так, как хотелось и у меня начинается истерика, бурные слёзы переходят в непрекращающийся смех. Я смеюсь не над ним, я плачу и смеюсь над собой, такой нескладной, такой зацикленной, такой зажатой.
А Лев, умный и понимающий, тоже тонко чувствующий всё, с болью в глазах смотрит на меня, успокаивает, помогает привести в порядок одежду и в конце концов, сокрушённо вздыхая помогает мне одеться и идёт провожать.
Другой бы дал пинка под зад такой капризной дуре, но он ещё и успокаивает меня и предлагает попробовать повторить вечер, может постепенно я примирюсь с его присутствием и почувствую, как ему нужна. А я понимаю этого не будет никогда.
Это было в выходной, занятая своими переживаниями я абсолютно забыла о Володе и поэтому, когда он пришёл в воскресенье,то встретила его с прохладцей.
Мы пошли гулять, а так как мне шлея, что называется под хвост попала, я решила устроить ему проверку. Видимо ожесточение внутри меня, уже всеми способами искало жертву, на которую можно было его выплеснуть. Мы не виделись два предыдущих выходных и он как-то странно поглядывал на меня.
Потом я поняла, что он ждал подобия разговора, который у нас случился, оттого и выводы свои сделал уже заранее. Мы сидели на скамейке возле чьего-то забора, когда я сказала, что вынуждена ему признаться, что я изменила ему с другим. Мне хотелось просто проверить реакцию. Ну и проверила.
Не глядя на меня, он встал и ушёл, не прощаясь, а я осталась сидеть, поначалу возмущаясь про себя его реакцией, но потом сопоставив известные ему факты и имевшееся в действительности, я поняла, что его реакция закономерна.
Я сама сделала всё, чтобы он легко поверил в мой оговор. Наверное это было подспудное понимание, что нам действительно не по пути.
Глава 45. Снова в разнос?
Курсы подготовки я уже забросила, сначала пропустила из-за работы , потом из-за расстройства и личных метаний, а третьим фактором решающим всё, явился фактор посещения с курсами уроков в школе, в виде наглядного обучения, где я вдруг поняла, что это не моё, что я не смогу со своей нервной системой спокойно справляться с детьми.
Я вспомнила Ольгу Васильевну, намочившую мне когда-то голову и чудившую по другому и испугалась, что стану подобием её.
В общем я рвала все связи с хорошей девочкой.
После всех этих опытов и экспериментов, я решила жить, как Бог на душу положит, не экспериментируя, а плывя по течению.
На работе шло всё хорошо, я была весела, обходительна, дружелюбна. Здесь автоматически включались мои хорошие стороны.
С Лидой я очень подружилась,но всё время внутри меня оставалось ощущение, что я уже видела её ранее, мы знакомы, как и где не могу вспомнить, но ощущение стойкое.
И в один прекрасный день всё прояснилось.
Её пришёл встречать, вернее приехал за ней, её молодой человек. Когда он вошёл, заполнив собой едва ли не половину нашего клиентского «зала», я обомлела. Им оказался тот самый парень, оскорбивший меня на дороге к парку, которому я заехала по щеке.
Сейчас, увидев видимо на моём лице явный испуг, он улыбнулся и сказал:" Здравствуйте, я вижу вы меня сразу узнали. Не пугайтесь, мне Лида много рассказывала о вас, она вас сразу вспомнила, но решила не напоминать о том случае. Я приехал специально, чтобы извиниться за тот раз, теперь понимаю, нельзя судить о человеке по внешнему поведению"
Мне было и приятно и неловко перед ними, но с тех пор мы подружились .
А в скором времени вышла на работу и моя Лида, я освободилась от тяжёлой заботы, следом пришла и Раечка. Мы снова собирались вместе, а Лиду молодую забрали в отделение связи недалеко от её места жительства.
Мы после и перезванивались и встречались, пока я не уехала из Серпухова.
Вскоре наша основная номинальная начальница уволилась, её перевели на группу, а Лида стала уже не ИО, а полноценным начальником. На место оператора к нам пришла Галочка, так что нас снова было четверо, пора переработок закончилась и у меня нарисовалась масса свободного времени.
Первым делом я снова встречаюсь с Колючим, с которым за это время уже много раз успевала и помириться и поссориться, в общем всё как у всех. Всё-таки он мне нравится, вдруг сложиться? Но дальше поцелуев дело не идёт, есть предел, за которым стоят мои табу , именно их я не могу преодолеть, а его это уже злит. Он понимает по своему и однажды грубо заявляет мне-"может хватит строить из себя целку." Это предел и я попросту отвечаю, что нам в жизни не по пути.
Начинается чехарда случайных знакомств, случайных попутчиц, случайных приключений.
Куда меня только не заносит в моих метаниях, я ночую у полузнакомых парней, без интима, поэтому знакомства тут же обрываются.
Дома постоянно торчит Витька, он как бельмо в глазу, преследует по прежнему, не получая даже симпатии, не то что внимания.
– Я иду на свидание, накормишь и уложишь спать Иришку-распоряжаюсь я им и вильнув подолом исчезаю в дверях, а он безропотно всё исполняет. Ну разве можно позволять себя так унижать? Но он позволяет.
В мае меня заносит в жилую часть мужского монастыря с полузнакомой девчонкой, к ребятам мотоциклистам. Она работает в 9 отделении связи, где я тоже работала на подмене, поэтому наше знакомство практически поверхностное. Мы проводим вечер и остаёмся с ночёвкой.
Комната бывшая келья, 6 кв метров, три в ширину, два в длину. Вся обстановка две кровати с полуметровым проходом между ними и колченогий стол с покосившимся шкафом, да пара-тройка табуреток.
Устраиваемся на кроватях парами, я в одежде заявляю своему визави сразу, носом с стенку и спать. Он безропотно подчиняется. Они хорошо выпили и у него большое желание спать. Мне тоже более ничего не нужно. Я тоже хочу отдохнуть, но так как я не пила, то уснуть сразу не удаётся.
С кровати рядом в полной темноте раздаются звуки характерной возни, а потом ахи и стоны. Протяни руку и можно похлопать по голому заду.
Мне вдруг становится так неприятно и омерзительно, что я встаю, ощупью нахожу на столе сигареты и спички и накинув на себя курточку выхожу в коридор, а оттуда во двор. На дворе май, но довольно прохладно. Следом во дворе появляется тот парень, что был с подругой:
-Ну, чего сбежала? Не приласкал дружок? Не горюй, я приласкаю, Наташку бортану, а тебя приласкаю.
Я смотрю на него, как на душевнобольного-Ты меня с кем-то путаешь. Я что жаловалась на отсутствие внимания? Мне просто стало гадко, мы же не скот, чтобы так вести себя в присутствии других. Мне противны такие проявления чувств, поэтому я и ушла, чтобы не видеть и не слышать. Ничего более, а свои догадки оставь себе.
Потом мы долго, до рассвета сидим и говорим о разном. Парень оказался неожиданно очень понимающим, развитым, а не тупым существом. У нас нашлось много интересных тем для обсуждения.
Когда выскочила Наташка, с возгласом" Ах вот ты где, другую окучиваешь", он резко ответил ей, иди спи, не мозоль глаза, шалава."
Мне это показалось неприятным, ведь он только что был близок с ней и я всё это высказала ему.
–Да, она банальная потаскушка-ответил он-поверь, она времени не теряет, хочешь зайдём и ты увидишь, что она уже с другом ковыряется"
Нет-покачала я головой-не хочу, оттого и близких отношений ни с кем не хочу, чтобы про меня так говорить не стали.
–Не смеши, у тебя на лбу написано, что ты не такая. Ты когда-нибудь глаза свои видела? Выражение их видела? Там боль вселенская, боль побитой собаки и предостережение.
Вот так, а я на себя так никогда не смотрела,не думала, что же ребят остерегает от поползновений на мои ласки.
Утром он отвёз меня домой, а Наташку повёз второй. Всё так и оказалось, Наташка и там приласкалась.
Этот случай показал мне, что я стою на краю и пора определяться, падать или отползать. Я выбрала второе.
Снова ходим гулять по выходным компанией на площадь.
В один из выходных Верка позвала меня съездить в недавно начавший строится Академ-городок в Пущино-на Оке.
Это очень примечательное место , самое высокое место во всём Подмосковье, самое прекрасное. Оттуда открывается великолепный обзор на окрестности, на реку, на поля.
Я никогда там не была и с радостью согласилась.
Ранее я бывала только в Протвино, где работал совместный с французами физический институт, синхрофазотрон.
Там город расположен в сосновом бору и очень удачно вписан в местность. Там всё выглядело не так как у нас, ощущение, что ты попал за границу СССР, возможно общение с французами наложило отпечаток определённой степени свободы в поведении людей.
А здесь для биологов целый Академгородок начали строить и очень хотелось посмотреть. Верке нужно было что-то отвезти дяде, он там работал на стройке. Мать и послала её, а она прихватила меня за компанию.
Автобус отправлялся с вокзала и оказался сразу забитым под завязку молодыми ребятами с гитарами и рюкзаками. Это ехал студенческий молодёжный отряд. Они ехали на стройку своего института. Ребята биологи. Они молодые и мы не старухи, завязался общий разговор, обмен шуточками, анекдотами, песни под гитару. Дорога бежала незаметно.
Было в автобусе и немного пожилой публики, в основном из деревень расположенных вдоль дороги и пара -тройка строителей, работавших в Академгородке.
Непосредственно в близости от Пущино, дорога наподобие серпантина резко поднимается в гору. Автобус ехал с натугой. Автобус Львовский, похожий на скруглённый батончик, с мягкими сиденьями.
В это время навстречу, прямо наперерез нам мчался плохо управляемый МАЗ, он шёл точно в бок автобуса. Катастрофа была неминуема, так как машина срезала угол по диагонали,водитель был пьян.
Каким-то образом нашему водителю удалось извернуться вправо, затем резко влево, уходя из под удара, при этом задние колёса автобуса съехали с дорожного полотна и мы медленно поползли вниз,а там крутой обрыв.
Не знаю как, какими усилиями, но мы не покатились вниз кувырком, а попав в какую-то ложбинку, просто мягко завалились набок, на дверцы. Хорошо что не произошло взрыва. Автобус заглох. Мы лежали кучей друг на друге, снизу доносились стоны.
Осторожно, по совету водителя кто-то из ребят дотянулся до среднего окна и вырвал шнур, потянув в определённом месте. Стекло отделилось, образовался выход, через который выбирались один за другим, при помощи водителя и потом по очереди всех спускали с автобуса. А внизу пылал костёр упавшего Маза. Водителя вышвырнуло в сторону и он остался жив.
У нас все тоже были живы, не считая ссадин, синяков и мелких порезов, никто не пострадал, кроме одного мужчины, которому придавив его массой сломали руку. Это было невероятно, но факт.
Гуськом, едва оправившись от шока мы пошли дальше пешком, благо оставалось немного, а водитель остался ждать помощи технической. Милиция на месте и скорая оказались моментально.
В общем как всегда с приключениями, мы добрались до места, а ребята студенты пригласили нас к себе в общежитие. Мы навестили Вериного дядьку а после пошли к ребятам.
Килька в томате, завтрак туриста, колбаса собачья радость, икра кабачковая, сыр Дружба. Многие наверное помнят эти «деликатесы» бедной студенческой жизни. Ну разве ещё редиска и зелёный лук подаренные кем-то из строителей из своих запасов.
И много шуток, разговоров песен, где мы больше являлись слушателями, чем принимали участие. Среди скудной обстановки, пустое почти помещение с пустыми не занавешенными проёмами окон, кроватями с железными спинками и сетками;тумбочками, одним магнитофоном. Но много народа, много веселья,много научных споров, в которых мы с Веркой ни бельмеса.
Вот такой запомнились вечер и ночь в кругу неутомимых студентов. Не помнятся имена, смутно помнится внешность, но чувство тепла, единения и молодости помнятся.
А наутро мы уезжали домой и я снова увозила подарок. На сей раз с авторской песней в исполнении Никитиных и главная понравившаяся мне песня о лошадях, которые умеют плавать... Я ревела под неё, чем и заслужила наверное этот подарок.
Вот такие разные общения того времени, столкновения с разнообразной средой и образом жизни, а главное накопление впечатлений и понимание окружающего мира уже по другому. С этих пор пойдёт моё увлечение авторской песней и собирание её по крохам, где только можно.
У меня образуется большая подборка кассет разных авторов, писанная, переписанная в разных источниках. Потом и магнитофон сломается и плёнки зажуются, но это будет потом.
За всеми описаниями перипетий забыла написать о весьма существенном;как наше самомнение, внушённое нам чувство повышенной ответственности могут повлиять на многое в нашей жизни в том числе на нашу профессию.
4 апреля, когда уже все мои сотрудники были на местах, дату запомнила оттого, что это повторялось три года подряд, я заболела. Возможно это была реакция организма на перенапряжение и все потрясения, но ночью я проснулась от резкой боли в ноге.
Сгоряча подскочила с кровати, наступила на ноги, чтобы дойти до выключателя и рухнула со всей дури на пол, от невозможной боли. На грохот падения выбежала мама и включила свет.
Морщась от боли я кое-как села и уставилась на ногу, собираясь понять, что меня так мучит. Боль была дёргающая, как от нарыва и режущая одновременно.
На правой ноге, третий палец был красный, словно варёный рак и невероятно растолстевший, так, будто его надули изнутри. Он раздвинул в стороны соседние пальцы. Я не могла понять, что это. Мама помогла мне подняться и допрыгать до кровати, наступать на ногу было невыносимо.
Мы с ней стали гадать, что могло случиться. Незадолго, за полгода до этого, сестра сломала ногу и она у неё также тогда покраснела и отекла. Мама предположила, что во сне я каким-то образом просунула пальцы между прутьев кровати, а потом возможно сломала палец. Я тоже другого варианта не видела.
Было пять часов утра, ложиться спать дальше не было смысла, на какой-то час и я решила досидеть.
Ногу дёргало нешуточно, но ныть и жаловаться я не привыкла и сказала маме что всё в порядке.
Я наложила на палец подобие шинки и перемотала бинтом, потом доберусь до врача, решила про себя, но сначала мне нужно на работу, сдать ключи от почты и кладовой. Как же на работе могли обойтись без меня, полагала я, ведь это самые горячие дни, дни переводов, а значит мне необходимо работать. Ну совсем, как в песне, внушённое ,раньше думай о Родине, а потом о себе, действовало крепко.
И я стала потихоньку готовится к работе, резонно решив, что выдвигаться мне нужно раньше, чтобы успеть доковылять до автобуса. К тому же нужно было сообразить, что обувать и тут оказалось, что ничего на эту ногу не налезает. И как быть?
Обуви подходящей у меня нет, мамины или Надины мне не годятся, у них 36 размер, а у меня лыжи 38– го.
Но я упорно хотела попасть на работу,энтузиазм распирал.
И в конце концов придумала. Взяла зимние сапоги, вместо весенних. Они были без каблука. Ничего если промокну, думала я, подсохнут, главное дойти.
Нужно было видеть эту дурочку ковыляющую на работу в сапоге на одной ноге и втором, привязанном к больной ноге бечёвкой, хорошо что льняной, а не бумажной, иначе я ушла бы не дальше двора.
Вышла на полчаса раньше обычного, полагая , что часа мне с головкой хватит. Как бы не так, я ковыляла со скоростью черепахи из анекдота, которую послали за водкой. И уже на подходе к заветному углу, увидела, что автобус заурчал, испуганная решила побежать и тут же запнулась за еле видимый, вмёрзший в грязь и лёд сучок и рухнула в грязь со всей высоты.
Водитель заметил меня и ждал, пока я встану и доберусь. Я вползла в автобус в жалком, мокром и грязном виде, а работники Газпрома дружно ахнули, что с тобой, на тебе лица нет, ты вся красная.
Я ответила, что всё в порядке, просто покраснела от стыда, что упала, и автобус поехал.
В глазах у меня плавал туман, временами я словно выпадала из реальности и ногу дёргало всё сильнее. На углу своего здания, я вышла из автобуса и побрела ко входу, а они с жалостью смотрели мне вслед.
Когда я вошла внутрь , начальник ,при виде меня, вскрикнула:
–Вера, что случилось!?
–Да, я кажется палец сломала на ноге, вон раздулся весь.
–Что-то не верится мне, что это перелом, ну-ка-обратилась она к Гале, сбегай в медпункт, принеси градусник.
Когда измерили температуру, у меня оказалось 40'1.
Не может это быть переломом, от переломов температура не поднимается и Лида вызвала скорую. А я плавала в тумане, плохо осознавая где я и что со мной. Главное ключи достать я не забыла.
Меня доставили в больницу, вне очереди к хирургу, но хирург, посмотрев на мой палец, заявил-к ревматологу.
Ревматолог объявил диагноз артрозо-артрит, назначил курс лечения и велел отправляться домой.
Больница на Ногинке, до дому нормальным шагом, без больных ног и температуры добираться 45 минут, а в таком состоянии? Да ещё плохо соображая? Я выползла в коридор, приладила свой сапог и тут сомлела. Так и застыла в полусогнутом положении.
