Текст книги "Между семьей (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Пэт, в ванной банши.

– С ними всё в порядке, пока ты не настраиваешь их против себя, – посоветовала я ему, поворачиваясь к молчаливой тени, которой был Джин Ён. Сейчас он рисовал, и это было интересно. Было похоже, что это мог быть человек, но время покажет.

– Я не собираюсь принимать ванну, пока банши наблюдают за мной! – твёрдо сказал Дэниел.

– Поставь галстук-лягушечку за дверью ванной, им это нравится. Они могут немного пошуметь, вот и всё.

– Мне плевать, пусть они празднуют с хаггисом (национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов – прим. пер.) и танцами, главное, чтобы они вышли из ванной, – сказал Дэниел и снова ушёл – вероятно, наверх, чтобы найти галстук-лягушечку, как я и предлагала.

Мой телефон зазвонил вскоре после того, как Джин Ён разозлился на свой рисунок и вырвал страницу, над которой работал, чтобы начать новую. Он увидел, что я отвечаю на звонок, и его глаза сузились, но это было скорее задумчивое прищуривание, чем раздражённое: Джин Ён хотел знать, почему я могу пользоваться своим телефоном, но не могу поговорить с ним.

Как только я сняла трубку, голос Туату произнёс:

– Пэт! Почему от тебя ничего не слышно?

– Я была с буньипом в его логове, – сказала я. – Это также было чертовски неприятно. А Зеро какое-то время отсутствовал, так что…

– Он ещё не вернулся?

– Он вернулся совсем недавно, и мы забрали Сару. Просто на это ушло больше времени, чем мы думали. С ней всё в порядке, но у нас нет её родителей. По-видимому, она не уверена, находятся ли они внутри или снаружи; они выходили из дома, когда всё произошло. Они не находились с ней в одной комнате, когда всё произошло, так что вам тоже нужно проверить со своей стороны.

Он шумно выдохнул, и я услышала второй свист воздуха, который секундой позже прошёл через телефонную трубку.

Я ухмыльнулась.

– Передай Северному от меня привет. И что она должна Зеро, потому что именно он вызволил Сару. Мы постараемся связаться с её родителями как можно скорее; очевидно, завтра мы снова куда-нибудь пойдём. Моргане нужно немного подкрепиться мозгами и…

– Пожалуйста, никогда не говори мне, что это значит. Мы тоже поищем её родителей, хорошо?

– Лады, – сказала я. – Что ты узнал о здании и участке земли, о которых я тебя спрашивала?

– Прошло всего пару дней, Пэт.

– Я в курсе. Однако я подумала, что ты довольно находчивый, и если Северный помогала…

– Я кое-что нашёл, – сказал он. В его голосе слышалась усмешка. – Но не думаю, что это то, что могло бы тебя заинтересовать.

– Меня интересует всё, – сказала я. – Выкладывай.

– В двадцатые годы там была свадьба – что-то вроде мероприятия только для приглашённых, с участием звёзд. Очевидно, пресса пыталась попасть на неё, но не смогла. Об этом писали в газетах, но без фотографий, а несколько копов из Хобарта подрабатывали охраной.

Я резко втянула воздух.

– Кто-нибудь из этих мужчин известен как… особенный? Другой?

– Не знаю, – сказал он с оттенком разочарования в голосе. Должно быть, он сам потратил некоторое время, пытаясь обдумать эту идею. – Это было очень давно. Записи были бумажными, и мы потеряли многие из них при пожаре пятьдесят лет назад.

– Чертовски очевидно, – пробормотала я. – Есть какие-нибудь записи о браке?

Я услышала удовлетворение в его голосе.

– Да. Мне удалось отследить его с помощью твоего друга – компьютерного хакера – другой твой друг не отвечает на звонки. Кстати, хакер немного нервный. Уверена, что ему можно доверять?

– Зул всегда немного нервный, – сказала я. – Ему неудобно работать с хорошими парнями.

– Мне от этого не легче, Пэт.

– Нет, я имею в виду, что ему неудобно работать с хорошими парнями, когда хорошие парни – Зеро, и он потенциально могут убить его, если им не понравится то, что он делает. Он также знает, что плохие парни не хотят, чтобы он работал на хороших парней, поэтому он немного неуверен в себе.

– Могу понять, – сказал Туату. – Во всяком случае, ему удалось кое-что найти: свидетельство о браке мисс Эмили Симмонс и доктора Лукаса Лина, и, по-видимому, в 20-е годы он был важной птицей. Она была никем, если верить газетам. Богатый женится бедной никто, вот такая история. Я не смог найти ничего другого ни по одному из них, даже твой хакер не смог найти ничего другого.

– Ой, Туату, – сказала я, и мои мысли обострились. – Эбигейл и её компании удалось передать тебе что-нибудь из своих… вещей? Какие-нибудь книги?

– Получил посылку за ночь до того, как всё произошло, – сказал он. – И один из них – ребёнок с крикетной битой – загрузил её на мой телефон. С тех пор он постоянно зависает.

– Да, это была довольно большая загрузка, – сказала я, и радость в моей груди росла. – Отлично! Значит, у тебя есть несколько их записей!

– Они… они загрузили несколько своих записей на мой телефон?

– Ага! Думаю, это тоже будет очень кстати.

– Кроме того, из-за этого мой телефон работает медленнее, чем в дождливую неделю.

– Так купи себе новый телефон! – весело сказала я. – В любом случае, проверь, нет ли там упоминания об Эмили Симмонс, в частности. Я хочу знать, как всё прошло.

– Не думаю, что всё прошло очень хорошо, – сказал Туату. – Есть запись о её смерти, произошедшей всего несколько лет спустя. Это была одна из немногих вещей, которые я смог найти.

У меня похолодело сердце.

– Чёртовы фейри, – свирепо сказала я. – Как думаешь, ты сможешь выяснить, был ли у неё ребёнок?

– Могу, но почему? Ты думаешь, он убил её?

– Не знаю, – ответила я. – Но в этом клочке земли есть что-то важное, что удерживало… кое-кого там чертовски долгое время. Если бы он женился на человеке, это бы всё решило: бессердечные фейри проводят много времени, размышляя о прошлом и цепляясь за травмы. Это просто не имеет смысла, если он был тем, кто убил её.

– Я слышал, что не слишком безопасно находиться рядом с запредельными вообще и с фейри в частности, – сухо сказал Туату. – На кого-нибудь из моих знакомых постоянно нападают.

– В точку, – сказала я. – Возможно, это сделал кто-то другой. Посмотрим, сможешь ли ты разузнать побольше и об этом Докторе Лукасе тоже, ладно?

– Будет сделано. Есть какие-нибудь продвижения к тому, чтобы выбраться из своей клетки?

– Нет, но мы ещё не умерли, так что это хорошо.

– Насколько вероятно, что вы скоро выберетесь? – спросил он, стараясь сохранять нейтральный тон. – Северный хочет знать.

– Там становится всё сложнее?

– Немного.

В этих словах была такая тяжесть переживания, что я удивлённо приподняла брови. Что бы ни происходило в Хобарте, это было плохо. Может быть, было бы и к лучшему, если бы Джин Ён перестал приходить ко мне домой и вместо этого начал помогать Туату.

И думая о Джин Ёне…

– Тебе удалось получить один из этих значков? – спросила я.

– Я работаю над этим. Если я получу такой, куда мне его отнести? Я не видел ни одного вампира с тех пор, как мы вместе работали на набережной. Мне бы не помешала его помощь.

– Наверное, просто принеси его домой, – сказала я. В тот момент Джин Ён возвращался домой дважды в день, то ли для того, чтобы привести ещё одного потенциального помощника, чтобы оценить ситуацию, то ли для того, чтобы прислониться к окну и убедиться, что я знаю, что он здесь и ему тепло. – Я поговорю с ним насчёт помощи, лады?

– Я был бы признателен, – сказал Туату, и в его голосе прозвучало сдерживаемое облегчение, которое обеспокоило меня.

Блин, насколько всё было плохо?

– Береги себя, – сказала я, заметив какое-то движение в окне. – Мне пора. Я позвоню снова, когда мы узнаем о родителях Сары.

Я повесила трубку, не услышав его ответа, потому что Джин Ён начал подавать знаки, что собирается уходить, а я не хотела тратить на него оставшееся у меня время. К несчастью для меня, Джин Ён действовал быстро и решительно; он закончил свой рисунок и теперь развернул его к окну, чтобы я могла его видеть.

Я взглянула на него и удивлённо спросила:

– Что за фигня?

Он молча указал на него, на этот раз более настойчиво.

– Хорошо, хорошо, смотрю, – сказала я. Это был рисунок безликой фигуры, такой, какую вы могли бы увидеть, когда модельер зарисовывает идеи в свой альбом для рисования; фигура была одета в довольно яркий серый клетчатый костюм с жёлтыми полосами по клеткам. Я бы не удивилась, увидев в нём Джин Ёна: достаточно броский, чтобы понравиться ему, и достаточно модный, чтобы соответствовать его достоинству.

Джин Ён подождал ещё минуту или две, затем захлопнул блокнот и сунул его в карман. Он послал в мою сторону едва заметный воздушный поцелуй, затем развернулся, прежде чем я успела среагировать, и неторопливо удалился.

– Чертовски обычно, – сказала я, отодвигаясь от окна, чтобы не застрять там на следующий час.

Кто-то швырнул в меня подушкой с сиденья стула, и она пьяно прислонилась к стене. Я присела на корточки, чтобы поднять её, и после этого мне стало легче сидеть на полу, прислонившись спиной к стене, заняв место подушки, задрав одну ногу, а другую вытянув перед собой.

Никто не пытался нас убить, и никто из ликантропов не пытался убить друг друга; в общем, вставать прямо сейчас не имело особого смысла, так что я мрачно посидела там, где была, ещё немного и наблюдала, как Моргана рассеянно поедает кусочки мозга, наблюдая за ликантропами.

Она не слишком внимательно наблюдала за ними, потому что мгновение спустя Кевин пнул ногой стул рядом со мной, как мне показалось, с единственной целью – заставить меня пристально посмотреть на него, и спросил:

– Чего ты хандришь?

Я вскочила с пола, немедленно заняв оборонительную позицию.

– Я не хандрю, а отдыхаю! Всем, кто готовит для вас, нужен отдых. И вчера я сражалась с чёртовым буньипом, так что…

– Да? Тогда почему ты каждый раз устаешь сразу после того, как вампир уходит?

Я пристально посмотрела на него.

– Вовсе нет!

Кевин огляделся по сторонам, а затем доверительно наклонился ближе.

– Я говорю это, потому что ты спасла меня, – сказал он. – Так что не бей меня. Ты хоть представляешь, как светится твоё лицо, когда этот кусачий за лодыжку стоит у окна? Ты похожа на Дилана, когда он нюхает потроха.

– Если хочешь поужинать, тебе лучше заткнуться, – сказала я ему, нахмурившись. – Джин Ён – не потроха, и моё лицо не светится.

– Ладно, – сказал он. – Но я замолкаю только потому, что хочу поужинать. Не забывай об этом.

Глава 8

К тому времени, как ужин был готов, большая часть стены в столовой снова срослась, и обеденный стол снова стал похож на стол, хотя и немного раскачивающийся.

Зеро бросил на него быстрый взгляд и вместо этого отнёс свою тарелку с овощным фаршем и рисом в гостиную. Ликантропы последовали за ним, рассаживаясь по гостиной так, чтобы освободить места для Зеро, Дэниела, Морганы, Сары и меня. Никто, казалось, не хотел садиться в кресло Атиласа, и я их не винила. Если отбросить ассоциации, то в нём было какое-то чёрное мерцание, которое, вероятно, объяснялось тем, что за окном нашей столовой царила темнота.

Когда мы все более или менее разобрались со своими тарелками, Дэниел бросил взгляд на Зеро и спросил:

– Ты передумал?

Сара, тут же сморщившись, сказала:

– Ты не можешь! Как только ты начнешь играть в эту игру, ты должен продолжать играть!

– Я не передумал, – решительно заявил Зеро. – Я сказал своему отцу, что не буду участвовать в испытаниях, и я не буду этого делать. В детстве я не набивался претенденты и не собираюсь делать этого сейчас.

– Погодь-ка, – резко сказала я, глядя на Сару. – Что значит, ты должен продолжать играть? Ты…

Она покраснела.

– Когда меня впервые забрали в За, они научили меня драться. Я согласилась участвовать в испытаниях, так что, когда я попала сюда, возле дома уже были люди, ожидавшие битвы. Чтобы испытания закончились, я должна быть либо среди погибших, либо одержать победу: иначе испытания не закончатся.

– Тогда мне кажется, что это довольно плохая идея для любого из нас – соглашаться участвовать в соревнованиях, – сказала я. – В смысле, это звучит так, как будто король типа всё равно будет поджидать снаружи, кто бы ни вышел, но…

– Король пока не совершил ничего противозаконного в этом раунде, – сказал Зеро.

Дэниел мрачно сказал:

– Верно.

– Забавная вещь, которую я заметила, – сказала я, размазывая ложкой по тарелке внезапно ставший безвкусным фарш. – Вы все продолжаете говорить, как это мило, что на этот раз король поступает правильно и законно, но из всех людей, которых я видела в этой чёртовой закрытой системе и с которыми я не хотела встречаться, знаете, кого я не видела?

– Короля, – сказал Дэниел, кивая без всякого удивления. Похоже, он тоже думал об этом.

– Он в теме, – сказала я, указывая на него. – Если мы все должны быть здесь, чтобы выбрать следующего короля, почему его нет здесь или он мёртв?

– Я бы предпочёл видеть его мёртвым, – сказал Дэниел.

– Точно! – торжествующе воскликнула я. – Так почему же это не так? Как мы вообще можем справиться с ним в таком состоянии? Единственный человек со стороны, к которому мы смогли подобраться, это твой отец, Зеро; и мы на самом деле не хотим подходить к нему ближе.

– Мой отец пошел ва-банк, – сказал Зеро. – Если этот его трюк не сработает, король не оставит его в живых, как только он покинет арену испытаний. Любого, кто присоединится к моему отцу, тоже ждёт смерть или что-то похуже.

– Да, но, чтобы иметь возможность сделать это, король должен быть жив, – сказала я.

Сара медленно произнесла:

– На каком этапе он умирает? Король?

– О-о-о! – воскликнула Моргана, широко раскрыв глаза. – Это хорошая мысль. Когда он умрёт? Разве он не должен быть уже мёртв или умирать? Дэниел, ты говорил мне, что это естественный цикл.

– Что мне интересно, так это то, от чего он может убегать? – спросила я, пока Дэниел всё ещё пытался проглотить фарш с рисом, прежде чем ответить. – Вы все говорите, что король обычно умирает естественной смертью или типа того; когда его правление подходит к концу, эрлинги начинают появляться естественным путём. Ни одно из этих испытаний эрлингов не происходило естественным образом; Лорд Сэро пытался уничтожить всех эрлингов, которые попадались ему в руки, а кто-то другой пытался сохранить в живых как можно больше эрлингов, чтобы приобщиться к делу, независимо от того, кто из них окажется первым. Всё это было потаканием с обеих сторон. Итак, если предполагается, что это естественно, то каким способом можно это обойти?

– Грядущая смерть короля вытесняет эрлингов, или появление эрлингов приводит к концу короля, – сказала Моргана, кивая.

Я скрестила ноги под собой, воодушевляясь своим вопросом.

– Мы знаем, во что верит король, потому что он убил всех остальных эрлингов за последние неизвестно сколько циклов. Он также не умер, что больше похоже на то, что эрлинги – похоронный звон короля, чем наоборот.

– Они в симбиозе, – сказал Зеро. – Один не может быть без другого, но никто не может сказать, где корень, а где плод.

– Что ж, это чертовски полезно.

– Твоя точка зрения остаётся в силе, – добавил он, удивив меня. – Исторически смерть короля предшествует испытаниям эрлингов; очень многие люди хотят узнать, как произойдёт смерть короля.

– Кажется, король и сам задаётся этим вопросом, – сказала я. – Что я хочу знать, так это можем ли мы использовать это преимущество, чтобы быть уверенными, что именно он воспользуется этим, как только мы выберемся отсюда? Потому что он, очевидно, не считается одним из эрлингов иначе он был бы здесь. Насколько я понимаю, мы должны быть уверены, что останемся в живых достаточно долго, чтобы выйти из этой системы с тем, кто победит, и что король уже будет кормить червей, прежде чем он соберётся убить эрлинга, который победит.

– Эрлинг, который победит, скорее всего, попытается нас убить.

– Спасибо, Иа-Иа, – поблагодарила я, свирепо глядя на Дэниела. – Давай предположим, что нам удастся выжить – или, по крайней мере, спрятаться – до тех пор, пока не умрут все конкурирующие эрлинги…

– …За исключением Сары, – напомнила мне Моргана.

– О да, это ещё одна проблема.

– Спасибо, – сказала Сара, но всё равно выглядела немного повеселевшей.

– Итак, мы предполагаем, что все мы доживём до этого момента, – снова начала я, и у меня в голове забрезжила идея. – Просто спрячемся в доме, где никто не сможет до нас добраться, потому что дом…

– Какой смысл оставаться в доме, если король будет ждать нас, как только мы выйдем наружу? – угрюмо сказал Дэниел.

– Потому что мы всё равно не умрём, пока не выберемся отсюда, ты, мрачный придурок, – сказала я ему. – И, может быть, тогда нам тоже не придётся умирать. Разве мы не можем… Не знаю, привлечь его к суду за вмешательство в отбор эрлингов и испытания?

– Нет никакого способа привлечь короля к какому-либо суду, – сказал Зеро. – Даже если бы один из нас был чемпионом и захотел вызвать его на поединок или начать новое испытание, в котором он присоединился бы к оставшимся в живых эрлингам, мы должны были бы знать его имя.

– Всё в порядке, – сказала я. – Я работаю над этим.

– Ты… Прости, ты что?

Я уставилась на Зеро.

– Я работаю над этим! У меня есть несколько идей о том, где мы могли бы узнать его настоящее имя. Это одна из причин, по которой я вообще пыталась дозвониться до Детектива Туату.

Моргана, ухмыляясь, прислонилась к Дэниелу и, казалось, на какое-то время успокоилась.

– Как всё-таки, по-твоему, ты собираешься узнать имя запредельного короля, который живёт уже много веков и никто в За не называл его по имени? – недоверчиво спросил Зеро. – Пэт, я знаю, тебе нравится смотреть на вещи с позитивной точки зрения, но…

– Фейри всегда теряют бдительность, когда находятся рядом с людьми, – сказала я ему. – По своему опыту ты должен знать об этом.

– Недостаточно, чтобы добровольно называть своё имя людям, волей-неволей.

– Это твои слова, – ухмыльнулась я. – Ты сказал, что в эрлингах должна быть хотя бы капля человеческой крови. У них тоже должна быть кровь запредельных, но человеческая кровь не подлежит обсуждению. И король владеет этим участком земли прямо в центре Хобарта, так что…

– У Запредельных «своя» земля повсюду, – нетерпеливо сказал он. – Они очаровывают или обманывают людей, заставляя их…

– Не думаю, что ты шаришь, – сказала я. – Он владеет ей по праву: семейная собственность, которая передавалась из поколения в поколение с тех пор, как Хобарт стоит на белом на свете. В мире людей у него есть настоящие документы с настоящим именем на них. У Туату просто возникли небольшие проблемы с поиском имени.

Зеро озадаченно уставился на меня.

– С чего бы Королю За владеть участком земли в маленьком городе, который на столетия моложе его самого?

– Кажется, по той же причине, по какой любой другой эрлинг в конечном итоге стал эрлингом, – сказала я, ухмыляясь. – На мгновение он влюбился в человека. Знаешь, для людей, которые всегда хвастаются тем, что они выше эмоций, фейри чертовски впечатлительны, когда дело касается симпатичной человеческой девушки или парня. Он прожил там около двадцати лет, насколько может судить Туату.

– Только не говори мне, что он назвал ей настоящее имя! – Дэниел не поверил своим ушам.

– Конечно, нет! – сказала я. – Но он дал фамилию женщине, на которой женился, и тоже дал имя, когда покупал землю. Если Ат… если судить по Атиласу, он, вероятно, играл в игры с этими именами.

Зеро, нахмурив брови, сказал:

– Давайте не будем обсуждать Атиласа, – и сказал он это с такой резкостью, что никому другому вообще не хотелось что-либо говорить.

Меня это вполне устраивало. В конце концов, я не знала точно, за чем я гонялась. Я просто знала, что, когда дело доходит до фейри и их имён, а также до фейри и людей, фейри не всегда ведут себя так умно и бесстрастно, как им хотелось бы, чтобы думали другие расы. И я была почти уверена, что именно там найду то, что мне нужно.

***

В ту ночь я не могла уснуть, но, по крайней мере, я была не единственной. Наверху были только мы, девочки: Сара сидела на диване, обхватив ноги руками, как будто боялась, что кто-то может напасть на неё в любую секунду – возможно, так оно и было – и Моргана, крошечная, эффектно бело-чёрная, рядом с ней. Челси сидела на полу перед креслом, где Шантель свернулась калачиком в своем человеческом обличье, как будто всё ещё была в волчьем обличье, и пыталась исцелиться. Мы пытались выключить свет, но нам оставалось только смотреть друг на друга в темноте, и это тоже было не очень весело.

– Ты хуже, чем ликантропы, когда они становятся волками, Пэт, – наконец пожаловалась Моргана. – Что тебя беспокоит?

– Без понятия, – сказала я, слегка усмехаясь. – А как насчёт тебя? Не думаю, что ты тоже много спишь.

– Мне не нравится, когда Дэниел уходит, – сказала она с почти оскорбительной простотой. – Мне не нравится, что он возвращается домой с ранами и синяками. Мне не нравится, когда мне снятся плохие сны о нём, пока его нет.

– Я вообще не люблю, когда мне снятся сны, – сказала Сара. – Северный научила меня, как останавливать большинство из них, но некоторые всё же приходят. Прости, что тебе снова пришлось выходить из-за меня, Пэт. Я сказала Зеро, что пойду вместо Дэниела.

– Тебе не нужно извиняться, – сказала я. – Конечно, мы собираемся убедиться, что с твоими родителями всё в порядке! В любом случае, мы отправимся на встречу вдвоём: думаю, на этот раз ничто не помешает мне пойти куда-нибудь. Думаю, сейчас он предпочёл бы приглядывать за мной, а теперь, когда кухонное окно восстановлено, здесь должно быть намного безопаснее.

– Ты всё ещё выглядишь как будто не на месте, – сказала она слишком резко, несмотря на свой юный возраст. Она выглядела чуть моложе, чем Моргана, – то есть примерно от двенадцати до заявленных шестнадцати, – но у них обеих было слишком много жизненного опыта для своего возраста: у Морганы, потому что на самом деле ей было около ста лет, а у Сары, потому что она была в ловушке в течение нескольких лет… года или около того. Такого долгого отсутствия было достаточно, чтобы любой человек приобрёл богатый опыт – наряду с седыми волосами, которые он предпочёл бы не иметь.

– Чувствую, что это плохая идея – снова выходить наружу, – медленно произнесла я, озвучивая мысли, которые сама не совсем понимала. – Не то чтобы это была плохая идея – убедиться, что с твоими родителями всё в порядке, но такое чувство, что на нас надвигаются неприятности, и я не знаю, с какой стороны они надвигаются на нас. Мне это не нравится. Мне также не нравится, что отец Зеро здесь.

– У тебя чувство обречённости, – сказала Моргана, подперев подбородок тыльной стороной ладони. – Полагаю, это понятно. Может быть, тебе станет легче, когда ты завтра увидишь Джин Ёна – не смотри на меня так свирепо! Ты всегда немного оживляешься, когда он подходит к окну. С таким же успехом ты могла бы признать, что тебе нравится, что он продолжает приходить сюда, несмотря на то что не может попасть внутрь. Ты думала, ему это надоест, и он уйдёт?

– Вампиры очень приставучие, – сказала Сара, засовывая ноги под подушку Морганы. Она выглядела так, словно чувствовала себя в большей безопасности, что было приятно. – И по годам вампиров ему всего около семидесяти, не так ли?

– Существуют годы вампиров?

– Годы вампиров, годы фейри – ты знаешь, что метатели камней на самом деле не стареют, они просто окостеневают всё больше и больше, пока не перестают двигаться?

– Что такое годы вампиров?

– Перестань менять тему, – сказала Моргана, и я показала ей язык.

– Годы вампиров начинаются с момента обращения в вампира, – сказала Сара. – В начале они сильно регрессируют, со всем этим голодом, чувствами и прочим. Даже после того, как они достигают того уровня, когда могут контролировать голод, некоторые из них никогда больше не учатся контролировать свои чувства; они становятся очень приставучими, когда находят того, кого любят. Тебе повезло, что он тебя не укусил.

– Он часто кусает её, – продолжила Моргана.

Сара в ужасе уставилась на меня.

– Он питается тобой?

– Он не питается мной, он кусает меня, – сказала я, пожимая плечами. – Иногда он целует меня. Это другое дело.

– Он целует тебя?

– Не смотри на меня так! – возмутилась я. – Я становлюсь быстрее и намного сильнее, когда он кусает или целует меня!

– Значит, ты действительно полноценный человек! – с благоговением произнесла Сара. – Или, по крайней мере, ты не наполовину фейри; но не так уж много рас, которые могут смешиваться с людьми и при этом выглядеть… ну, как люди.

– А как же тогда ты? – спросила я, чувствуя, что щеки у меня слишком горячие, и мне нужно сменить тему. – Разве ты не полноценный человек?

– Я так не думаю, – сказала она. – Не многие из нас, эрлингов, таковы. Ты, пожалуй, единственная, кого я знаю наверняка, и, возможно, в тебе есть что-то ещё. Что касается меня, то мы думаем, что это русалка: есть истории о моей бабушке и таинственном мужчине из военно-морского флота.

– Это не просто укусы и поцелуи, – вполголоса сказала Моргана и бросила невинный взгляд в мою сторону, когда я нахмурилась.

– Я думала, ты такая же, как я, – сказала я Саре, слегка разочарованная. – Полностью человек. Мои три психа – в смысле, Зеро постоянно твердят, что люди не могут делать то, что могу я.

– Могут, – сказала Сара. – Но это тоже не совсем обычно. У людей есть магия, но нас не учат, как ею пользоваться.

– Тоже походе на правду, – мрачно сказала я. Когда-то я знала, как пользоваться магией, которой обладала, но мои родители заставили меня забыть. Теперь, когда я снова вспомнила, по-прежнему не было никого, кто научил бы меня.

– Что бы ты вообще хотела попробовать попытаться и сделать? – спросила Сара. – Я имею в виду, вместо того чтобы снова выходить наружу? Если есть способ узнать, где мои родители – здесь они или где-то ещё, – это лучше, чем снова выходить, пока на арене всё ещё полно эрлингов и их прихвостней.

– Я тоже этого не знаю, – сказала я. – Я просто… я чувствую, что должен быть лучший способ добраться до твоих родителей, чем бегать по лабиринту снаружи. И у меня такое чувство, что что-то может в любой момент ворваться в окно. Мне нужно понять, почему дом ведёт себя именно так.

Моргана с сомнением на лице спросила:

– Прямо сейчас это важно?

– Возможно, – сказала Сара, неожиданный союзник. – Инстинкт важен, когда речь заходит о Между и За. Обычно что-то беспокоит тебя по какой-то причине.

– Ага, я так и думала, – сказала я и встала, чтобы пройтись по комнате.

Девочки некоторое время наблюдали за мной, но, должно быть, они устали сильнее, чем думали, потому что к тому времени, как я обошла весь верхний дом, Челси и Шантель крепко спали, и Сара тоже заснула на Моргане. Моргана не спала, но, казалось, пребывала в каком-то трансовом состоянии, которое я наблюдала у Зеро пару раз. Думаю, что это своего рода эквивалент отключки у запредельных.

Я оставила их отдыхать и спустилась вниз, чтобы проверить окна, не зная, что именно я ищу. Половина ликантропов спала в гостиной, хотя Дэниел был на кухне, пил кофе и выглядел обеспокоенным. Это было примерно так же нормально, как если бы Зеро полировал свои многочисленные ножи и мечи, так что я оставила его за этим занятием и прошлась по гостиной.

Я даже зашла в маленькую нишу, где Зеро спал те несколько часов за ночь, которые он иногда проводил, и попробовала открыть там окно, не обращая внимания на странные взгляды всех, кто ещё не спал, расположившихся лагерем в гостиной. Оттуда я могла видеть внутренний дворик и дорогу, но между окном с моей стороны и окном снаружи было такое же расстояние, как и тогда, когда я пыталась дозвониться до Джин Ёна. Ничто в полной мере не соответствовало внешнему миру, даже если здесь всё было так, как должно быть. Это была наша собственная, уменьшенная версия арены эрлингов снаружи: самодостаточная, внешне кажущаяся непроницаемой и работающая по своим собственным правилам.

Я не понимала, как я должна была устранить разрыв между ареной и внешним миром, не говоря уже о нашем доме и внешнем мире в целом. Дело было не только в том, что мы вибрировали с другой скоростью, чем внешний мир, это было похоже на то, как если бы мы были пойманы в ловушку внутри пузыря, полного других пузырей, которые пересекались опасными путями: пузыря арены эрлингов, до краёв наполненного автономными пузырями, как мой дом.

Я прислонилась задом к краю стола Зеро, тяжело дыша, потому что в этих знаниях не было ничего полезного. Это был всего лишь ещё один гвоздь в крышку нашего общего гроба, потому что, если мы не найдём способ убедить арену в том, что испытания закончились, казалось маловероятным, что мы сможем выбраться. А чтобы арена решила, что испытания закончились, Сара, по крайней мере, должна быть либо мертва, либо одержать победу.

Я засунула руки в карманы, размышляя о вариантах – или, скорее, об их отсутствии, – затем вытащила их, чтобы переложить книги и пару листков бумаги, которые я чуть не сбросила со стола, обратно на стол. Один из них всё равно упал на пол, порхая вниз и прочь от меня с такой же раздражающей отчуждённостью, как и его владелец-фейри.

Только это была не та кремовая плотная бумага, из которой обычно изготавливались книги и папки Зеро, – это была обычная бумага. Она могла быть из одной из папок, которые Зеро и Атилас постоянно таскали из полицейского участка, но на ощупь она была ещё тоньше, чем обычная плотная бумага.

Не-а. Это было не что-то из папки, а листок бумаги из моих личных вещей. Это была ксерокопия водительских прав моей прапрабабушки.

Я ничего не могла поделать с глубоким приступом страха, который заставил мои пальцы сжать бумагу так крепко, что я проткнула её пальцем. Вот блин, какого фига у Зеро оказалась копия водительских прав моей прабабушки, которая пропала из моей комнаты?

Была ли она у него с тех пор, как пропала? Зеро нашёл её в гостиной, где я могла её потерять, или он действительно зашёл в мою комнату, чтобы найти и забрать её? Если да, то почему? Как он узнал, что она там, и что искать?

Мог ли Зеро быть тем, кого искал Атилас…

Не-а. Я не могла так думать. Я не собиралась перестать доверять Зеро только потому, что Атилас предал меня.

Поэтому я вернулась в гостиную, чувствуя, как мой желудок медленно, тяжело, болезненно переворачивается, и спросила Дэниела:

– Где Зеро?

– Он пытается прогнать банши из ванной, – сказал он. – Раз уж кое-кому было всё равно… эй! Куда ты идёшь?

Я проигнорировала его и направилась по коридору, огибая последние обломки, которые всё ещё медленно и осторожно возвращались на своё место в стене. Зеро как раз выходил из ванной, когда я подошла к двери, и, поскольку заспанный ликантроп как раз в этот момент протиснулся мимо меня, направляясь в туалет, я схватила Зеро за руку, обтянутую кожей, и потащила его в прачечную, где мне пришлось остановить старого психа от рытья в простынях, я отправила его, шатающегося, к двери.