Текст книги "Между семьей (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Мы немного попрепирались на протяжении всего пути, пока переводили дух, а затем в конце его свернули налево. К тому времени мои руки уже не дрожали, хотя я всё ещё шла довольно медленно. Может быть, просто потому что невозможно было разглядеть, что на нас надвигается, или, может быть, потому что всё было так невероятно мирно. Знаете, всё плохо, когда всё выглядит мирно – ну, по крайней мере, когда дело касается того, что происходит в За.

Лес просто следовал за нами, как особенно грязный бордер-колли, с интересом осматривая окружающий мир. Не видела, чтобы он наносил такие же повреждения, как Зеро, во время драки, но он явно участвовал в драке: одной рукой прижимал к груди фляжку с чаем, а в другой держал что-то похожее на шишковидную палочку. Не знаю, почему он воспользовался тупым оружием, а не острым, но, похоже, ему это нравилось.

Походу, он также пролил не так уж много чая, поэтому я сказала:

– Молодец, что остался жив, – и показала ему поднятый вверх большой палец.

– Моё состояние – жив, свежая, извивающаяся приманка, – тихо напевал он себе под нос.

– Печалька, – пробормотала я и двинулась вперёд, чтобы снова идти с Зеро.

Старый безумец плелся позади, всё ещё напевая что-то себе под нос, пока мы не добрались до другого Т-образного участка дорожки, и он снова не догнал нас.

К моему большому удивлению, мы остановились там, пока Зеро осматривал переулки. Справа от нас дорожка казалась чуть более цветущей и, возможно, немного светлее по тону; слева живая изгородь становилась темнее, и время от времени между листьями появлялось блестящее чёрное пятно.

Возможно, ему было трудно выбрать. Я подождала, пока Зеро определится, и обнаружила, что старый сумасшедший дядька смотрит на меня так, словно ждёт, что я приму такое же решение.

Затем Зеро спросил:

– В какую сторону?

Этот вопрос пронзил меня волной чистого, шокирующего ужаса.

– Ты спрашиваешь меня? Я думала, ты знаешь, куда идёшь!

– Я понятия не имею, куда мы направляемся, – сказал он. – Я увёл нас из того места, где мы чувствовали себя в безопасности, вот и всё. Ты знаешь свою подругу, а это замкнутая система; есть ограниченное количество вариантов, которые приведут к ней. В каком направлении нам следует двигаться?

– Оу, – сказала я. – Точняк. Ну, в таком случае, мы можем пойти этим путём.

Я повела нас по тропинке налево только потому, что там листья на живых изгородях были немного блестяще-чёрными. Это было бы похоже на дорогу к дому Морганы, если бы она была тёмной, блестящей и готичной здесь, в За.

Пока мы шли, темнота сгущалась, и листья на живых изгородях покрылись залитой лунным светом паутиной, хотя луны, которая отражалась бы от них, не было. Не люблю пауков, но вид паутины всё равно взбодрил меня; проблеск надежды на то, что я каким-то образом нашла дорогу к дому Морганы, придал мне достаточно бодрости, чтобы не думать о пауках, ползающих где-то в листве и только и ждущих возможности вылезти наружу.

И пока мы шли, мне действительно казалось, что я чувствую, как мы приближаемся к тому, к чему должны были прийти; своего рода шестое чувство, которое было бы бесполезно где угодно, только не в том окружении, в котором мы сейчас находились.

– Предполагается, что закрытая система должна помогать эрлингам? – спросила я.

– Нет, она просто признаёт, что есть вещи, которые могут делать некоторые эрлинги, и позволяет этим вещам происходить.

Я бросила на него быстрый взгляд.

– Значит, здесь могут быть эрлинги, которые даже не умеют пользоваться Между?

Последовала очень короткая пауза, прежде чем он сказал:

– Они здесь надолго не задержатся.

– Ага, вот причина моего беспокойства, – сказала я. И поскольку он выглядел слегка виноватым, добавила: – Не сказать, это твоих рук дело; ты не должен выглядеть таким расстроенным из-за этого.

– Я не… я не выглядел расстроенным.

– Это не оскорбление, – сказала я и на следующем перекрестке прошла прямо, всё ещё чувствуя, что этот путь ведёт к чёрному крепу и Моргане.

Мы были почти у этой неосязаемой цели, когда я поняла, что Лес исчез.

– Вот блин, – сказала я, скорее возмущённая, чем обеспокоенная. – Старый сумасшедший дядька опять ушёл.

– Он может сам о себе позаботиться, – вот и всё, что сказал Зеро. – Продолжай идти. Нам не следует здесь останавливаться.

– Знаю, – сказала я, но мне это не понравилось. Старый безумец пережил слишком многое, чтобы умереть здесь, в тылу, вместо того чтобы жить в комфорте в мире людей. По крайней мере, в мире людей он мог бы получить чай с шариками и яблочный пирог, чтобы компенсировать отсутствие стабильной жизни. – Посмотрим, сможем ли мы подобрать его на обратном пути.

Мгновение спустя мы завернули за угол, и между двумя живыми изгородями перед нами показалась задняя часть дома Морганы: чёткая, почти двухмерная на вид, и слегка перламутрово-светящаяся между чёрными линиями. Выглядело так, как будто кто-то нарисовал домик на картоне, вырезал его и сделал тонкую, едва объёмную копию для всплывающей карточки.

Однако толпа запредельных, собравшихся вокруг окон и задней двери, была довольно внушительной. Если бы они не двигались, я бы подумала, что это просто каменные глыбы, а мне не нравилось думать о каменных глыбах, которые могут двигаться и сражаться.

– Ну и дела! – сказала я вполголоса. – Что это, блин, такое?

– Метатели камней, – сказал Зеро, убирая в ножны меньший Меч Эрлинга и вытаскивая вместо него свой двуручный палаш. – Посмотри, сможешь ли найти для боя что-нибудь потяжелее; двуручное, если сможешь, и одноручное, если нет. Тебе понадобится что-нибудь прочное, и тебе нужно будет позаботиться о том, чтобы те, что поменьше, не сбили с ног, чтобы те, что побольше, не раздавили тебя.

Так вот почему там были и более мелкие.

– Отлично, – сказала я пересохшими губами. – Ой, у них нет оружия.

– Их тела – оружие.

– Как Джин Ён, – сказала я с лёгким смешком, который застрял у меня в горле. Блин. Было бы здорово, если бы Джин Ён тоже был здесь, даже если бы он всего лишь жаловался, что его любимый костюм будет испорчен.

Зеро проигнорировал мое замечание и проинструктировал:

– Не отступай и не уступай из-за ошибочного представления о честной игре; метатели забивают живых существ до смерти ради забавы.

– Как думаешь, который из них эрлинг? – спросила я, заметив в изгороди многообещающую подстриженную ветку. Я потянулась к ней и почувствовала в пальцах не ветку, а крепкую ручку. – Если мы доберёмся до него первыми, остальные могут разбежаться, верно?

– Возможно, – сказал Зеро, но его тон был сдержанным. – Нашла что-нибудь?

– Ага, – сказала я, потянув за найденную мной крепкую ручку.

Я могла бы поклясться, что попыталась вытащить крепкий меч среднего размера, который был не слишком тяжёлым, чтобы я могла его поднять, но и не таким лёгким, чтобы его можно было разбить вдребезги. Вместо этого появилась крикетная бита.

Я уставилась на неё, и Зеро тоже.

– У тебя действительно есть свой стиль, – сказал он. – Вот как мы поступим. Бей их в головы; остальная часть тела почти такая же твёрдая, как камень, но купол их голов настолько близок к сланцу, насколько это возможно у живого существа.

– Только удар в голову, – сказала я. – Поняла.

Как только они увидели нас, они послали за нами волну мелких метателей камней: лавину высотой по колено, которая сотрясла землю и выбила меня из колеи настолько, что моя задняя нога отлетела назад.

– Осторожнее с ногами, – проинструктировал Зеро.

Я поспешно свела ноги вместе, и, возможно, это был инстинкт, но я повернулась боком и оказалась в позиции отбивающего. После этого всё произошло инстинктивно: один из метателей камней бросился прямо на меня, и я нанесла точный удар, направив быстрый удар рукоятью крикетной биты вниз, чтобы ударить по метателю камней, предположив, что он очень лёгкий, а не очень тяжелый, – и подбросила мелкого засранца вперёд шесть прямо над крышей дома.

Это, казалось, обеспокоило всю группу, потому что на мгновение воцарилась абсолютная тишина, которую Зеро нарушил словами:

– Хорошая работа, Пэт. Сделай это со всеми, если сможешь, – прежде чем мелкие метатели камней двинулись вперёд, на этот раз более осторожно.

Я не осторожничала. Я покрыла всю свою биту сущностью Между, чтобы всё, по чему я била, было лёгким, и наносила удар за ударом: удар за ударом: навес, квадратный навес, свип – всё, что я могла сделать, начиная низко и посылая высоко. Не знаю, куда подевались мелкие поганцы после того, как перелетали через дом или живую изгородь, но никто из них не вернулся, и этого было достаточно.

Зеро оставил мне последних из них и направился к более крупным метателям камней, что меня вполне устроило. Ублюдков было всего около шести, но они были огромными, и мне не нравились мои шансы против них, даже если бы у меня была бита, которая могла заставить их думать, что они лёгкие.

Я позаботилась о своих мелких метателях камней, а затем с ноющими руками поспешила в бой поближе к дому. С таким же успехом я могла бы оставить то на Зеро, несмотря на всё то хорошее, что, по моему мнению, я сделала. Каждый удар, который мне удавалось нанести, сотрясал меня до мозга костей, но, казалось, не оказывал особого влияния на метателей камней, а Зеро уже позаботился о троих из них. Он немного сбавил скорость, но, в отличие от меня, был на нужной высоте, чтобы ударять их по головам. Скалистые придурки могли наносить сильные удары, и торс Зеро был покрыт синими и фиолетовыми пятнами, которые я могла видеть сквозь прореху в его рубашке.

Очевидно, я не могла отказаться от битвы, даже если со стороны казалось, что я туплю. Я вернулась от очередного удара, от которого мои мозги превратились бы в томатную пасту, и бросилась к лестнице. Мне нужно было преимущество в росте. Когда я увернулась от удара метателя камней, летевшего ближе к лестнице, и отскочила вправо, что-то тяжёлое и терракотовое ударилось о землю в нескольких футах от меня, разбрасывая осколки керамики.

Я рискнула поднять взгляд, едва избежав удара, который заставил бы меня лежать на спине, постоянно глядя вверх, и увидела, как открываются ставни, а в каждом окне появляется толпа детей: они размахивают конечностями, швыряют друг в друга снаряды и опасно высовываются наружу, чтобы подстеречь следующую ничего не подозревающую жертву.

Детишки! Эти мелкие убийцы с цветочными горшками в руках стояли у окон и в буквальном смысле слова стреляли в метателей камней внизу, не задумываясь и, вероятно, не слишком заботясь о том, в кого они на самом деле попали – во врага или в друга.

Ещё один горшок задел меня по плечу и ударился о землю с такой силой, что защемило голень. Я вскрикнула и отскочила в сторону, инстинктивно пригибаясь и прикрываясь, что, вероятно, спасло мне жизнь, потому что прямо у меня над головой со звоном вылетела одна из металлических опор портика, обрамлявшего заднюю лестницу.

– Блин! – сказала я, перепрыгивая через две ступеньки за раз и ныряя в укрытие под портиком, который теперь наклонился как пьяный. – Ой! Вы, глупые мелкие офисные гномы! Вы чуть не сбили меня!

Они только захихикали, но следующий залп прошёл мимо меня и попал тому, кто стоял сзади, у подножия лестницы, прямо в макушку, проломив череп с тошнотворным чавкающим звуком. Я вытерла его кровь со своего лица и отбила метателя камней поменьше, который пытался ударить меня по ногам и снова столкнуть с лестницы.

В нескольких футах от него Зеро поднял свой меч на уровень плеча и вонзил его в глазницу последнего стоящего метателя камней, как будто тот был сделан из папье-маше, слегка отклонившись назад, чтобы избежать последнего, бессильного взмаха метателя.

– Это офигеть как отвратительно, – сказала я и с визгом уронила биту, когда позади меня распахнулась задняя дверь.

– Будь внимательна к тому, что тебя окружает, Пэт! – процедил Зеро сквозь зубы.

К счастью для меня, в дверном проеме стояли только Моргана и Дэниел, а не ещё кто-нибудь из метателей. Моргана, с абсолютно белым лицом, закричала:

– Пэт! – и схватила меня, когда я обернулась.

Я позволила, но предупредила:

– Осторожно! Ты вся вымажешься в крови.

– Мне плевать на кровь! – сказала она, но глаза уже закрыла. – Если я её не вижу, значит, её там нет.

– Она всё равно попадёт на твою одежду, даже если ты её не увидишь, – запротестовала я, но она всё равно продолжала обнимать меня.

– Просто позволь ей обнять тебя, – сказал Дэниел. Казалось, он смирился. – Ей не станет лучше, пока она этого не сделает, и не похоже, что это тебе навредит. Ты можешь пойти смыть кровь позже, когда она будет знать, что ты всё ещё собираешься вернуться живой.

– Я стою здесь, – с достоинством произнесла Моргана. Это достоинство было слегка подпорчено тем фактом, что, хотя она и повернула голову, чтобы посмотреть на него, глаза она так и не открыла. – Вам следует зайти, пока ещё какие-нибудь твари не начали пытаться проникнуть в дверь.

– Не парься, к тебе больше такие не должны приходить, – сказала я.

– В следующий раз они будут другими, – сказал Зеро, испортив момент. Он в два прыжка преодолел три ступеньки за раз и протиснулся мимо нас, чтобы войти в дом. – Они, вероятно, также будут более опасными. Где ваши вещи? Нам нужно уходить, пока есть возможность.

– Мы уже собрали вещи, – сказал Дэниел, следуя за ним в коридор.

Я осталась наедине с Морганой, которая отпустила меня, старательно отводя взгляд, чтобы не увидеть кровь, и поплыла по коридору вслед за двумя другими.

– Погодь-ка, – сказала я. – Ты стоишь!

– Я не хочу говорить об этом, – сказала она, по-прежнему старательно не глядя на меня. У меня было ощущение, что на этот раз это не из-за крови.

– Как скажешь, – сказала я спокойно, как будто она могла сбежать, если я не буду достаточно осторожна. Я знала, чего мне стоило поставить её на ноги, но я не пожалела об этом, когда впервые за всё время нашего знакомства увидела, что она стоит на ногах. Однако было бы неправильно ожидать, что она не пожалеет об этом. Было бы вполне справедливо не хотеть есть мозги. – Что происходит с детьми? Они идут с нами?

– Мы попрощались, – печально сказала Моргана. – Пока тебя не было рядом, мы с детьми немного поговорили. Думаю, они заперты в доме – Дэниел сказал мне, что их всех здесь убили, и я не думаю, что они могут уйти. Вот почему они были так раздражены тем, что творилось снаружи.

– Ага, заметила, – сказала я, ухмыляясь. Я мимоходом стащила чью-то футболку из стопки чистого белья на диване и вытерла лицо, чтобы Моргана могла посмотреть на меня, не падая в обморок от вида крови. – Они были очень любезны; избавили меня от нескольких метателей камней, которые были чертовски неудобны.

Следующий вопрос, который я должна была задать, был ещё более щекотливым, поэтому я подождала, пока закончу умываться, прежде чем спросить:

– А как же твои родители?

– Я не смогла попасть в их комнату, – тихо сказала она через мгновение. – Мне пришлось попытаться объяснить, стоя за дверью.

– Если это поможет, я не думаю, что здесь, на арене, есть что-то, что может причинить им вред, – сказала я ей. Если бы не чувства Морганы, мне было бы пофиг, если бы что-то могло причинить боль её родителям. Они заключили сделку с жизнью Морганы, чтобы избежать смерти, и заслужили все, что получили.

Эхо в доме было не совсем правильным, как в пустом доме, готовом к уходу, и, прежде чем Моргана успела ответить, я отчётливо услышала голос Зеро, доносившийся из кухни:

– Нам нужно уходить как можно быстрее. Чем скорее мы вернёмся, тем меньше вероятность, что кто-нибудь найдёт тела, которые мы оставили.

Моргана бросила на меня обвиняющий взгляд, который прогнал неуверенность, читавшуюся в её глазах, и я сказала:

– Мы только что убили нескольких фейри, которые нашли дом и хотели убить нас. Мы не ходили вокруг да около и не убивали людей ради забавы.

Я чуть было не добавила: «Ну, во всяком случае, не все из нас», но от этого у меня внутри всё сжалось, так что я промолчала.

– Мы готовы идти, – донёсся голос Дэниела, тоже из кухни.

Голос Зеро спросил:

– Только ты и зомби?

– У меня есть имя, – возмущённо заявила Моргана, направляясь на кухню впереди меня в своём негодовании.

– Мы тоже идём, – произнёс чей-то голос.

– Да, мы здесь не останемся, – сказал другой.

Я выглянула из-за угла и увидела пять пухлых сумок-холодильников, сложенных вместе на кухне, а также три толстые дорожные сумки и ещё шестерых ликантропов.

Я открыла рот, чтобы сказать: «Вот блин, это и всё!» – при виде сумок-холодильников, но закрыла его, как только Дэниел посмотрел на меня. Это были сумки-холодильники, и Моргана шла рядом – в этих сумках были мозги, это точно.

Вместо этого я спросила:

– Три сумки на вас восьмерых?

– У нас уже есть ещё одно изменение, – сказал один из оборотней, подмигивая мне.

Зеро бросил на него холодный взгляд, и он сглотнул и отвернулся.

Дэниел сказал:

– У нас есть всё, что нам нужно, и мы уже знаем, что там опасно. Если мы будем путешествовать налегке, так будет лучше; по одной сумке на человека. Как долго, ты сказали, мы будем заперты в вашем доме?

– Я не говорил, – сказал Зеро, которому был адресован вопрос. Его голос был мрачным, но это было вполне нормально.

– Только до тех пор, пока мы не найдём способ избежать испытаний, – сказала я. Меня никто не спрашивал, но я ни за что не собиралась сидеть взаперти в собственном доме, откуда единственным постоянным выходом было отправиться в волшебную страну и сражаться насмерть. Я ни за что не позволила бы людям выгнать Джин Ёна из дома. – Как только мы найдём выход, они могут остаться здесь и сражаться насмерть, пока мы будем давать понять, что не хотим быть эрлингами.

– Мы можем это сделать? – спросила Моргана, и её глаза загорелись. – Я тоже не хочу сражаться.

– Тебя меня не провести, – сказал один из ликантропов и получил безжалостные удары по ушам с четырёх разных сторон.

Подбородок Морганы слегка сморщился, а затем стал твёрдым.

– Я сказала им, чтобы они не заходили в дом, – сказала она.

– До метателеф камней у нас было несколько посетителей, – объяснил Дэниел. – Они застали нас врасплох, особенно после того, как вошли в дом, так что…

– Ты сказал, что нам не стоит здесь задерживаться, – сказала Моргана, хватая одну из сумок. – Так что давайте пойдём, а истории оставим на потом.

***

Моргане потребовалось ещё несколько минут, чтобы ещё раз попрощаться с детьми-призраками, прежде чем мы ушли. Не думаю, что Дэниел был от этого в восторге, но у детей была привычка сбрасывать ему что-нибудь на голову с верхних этажей, когда он поднимался по лестнице, так что я его не виню. И даже если бы снаружи не было метателей камней, то же самое ощущение угрозы всё равно витало бы над всем домом, щекоча мне уши, как холодный ветерок, которого не должно было быть там, где он был.

Я пожала плечами, удивляясь насколько знакомо это ощущение, но у меня не было времени разобраться в нём. Зеро, который поднялся вслед за Морганой на второй этаж, но не дальше, высунул голову из-за балюстрады и заметил меня.

– Пэт, – тихо сказал он. – Ты должна это увидеть.

– Без понятия, хочу ли я этого, – пробормотала я, но всё равно поднялась по лестнице. Дом Морганы был мне знаком почти так же, как и мой: не так давно я провела здесь некоторое время, и, если я правильно поняла, Зеро только что вышел из ванной. Учитывая, что теперь в доме было несколько ликантропов вместо одной девушки – зомби и около дюжины призраков, ни у одного из которых больше не было никаких основных функций организма, несмотря на то что они, казалось, могли есть, это, вероятно, было не очень красиво.

Оказалось, что Зеро вышел из комнаты Морганы, а не из ванной. Это принесло мне некоторое облегчение, пока я не проследовала за ним через комнату в её маленькую кухню и не увидела, что там было.

Не уверена, что ожидала увидеть; чего я никак не ожидала, так это почувствовать новое дуновение холодного ветерка, как только я вошла. Окно в кухоньке было чёрным как смоль, точно таким же, каким было окно в нашей кухне до того, как Зеро его закрыл, и холодный тихий ветерок колыхал крошечные занавески. Кроме того, кухня была полностью выложена чёрно-белой и красной плиткой; красиво и в готическом стиле, за исключением того, что чёрно-белая плитка была кафельной, а красная – кровавой, причём в большом количестве. В смысле, полагаю, что это тоже готика. Хотя этого не должно было быть на стенах.

Настоящее месиво творилось на полу: четыре более или менее похожих на человеческие тела валялись друг на друге в луже крови, которая, казалось, заканчивалась примерно на уровне… шеи. Другими словами, все тела были безголовыми – или почти безголовыми – остатки челюстных костей и черепных полостей болтались, как остатки лопнувших воздушных шариков. Некоторые из этих лопнувших воздушных шариков добрались до ковровой дорожки в комнате Морганы.

Я бы сказала: «Интересно, куда делись мозги», но была уверена, что и так всё знаю. Вместо этого я спросила Зеро:

– Как думаешь, она съела их прямо из черепа? Или Дэниел и остальные потом их почистили и упаковали для припасов?

– Эти двое чистые, – сказал Зеро, указывая на два тела по очереди. – Во всяком случае, более чистые, никаких следов зубов.

Я несколько мгновений боролась со своим завтраком, прежде чем хрипло спросила:

– Значит, она съела два?

– Теплые от тела, – согласился он.

– Спасибо за это, – сказала я, сглотнув. Я ткнула ближайшее тело носком ботинка. – Похоже, она была голодна.

Зеро пожал плечами.

– Голодна или зла. Здесь человеческая кровь, и…

– Оу, – сказала я, потому что в тот же момент увидела кофейные чашки. Одна лежала наполовину под телом, пролитый кофе давно остыл и загустел от крови; другая валялась на столешнице со сломанной ручкой, медленно высыхающая струйка кофе липко стекала к краю стойки, и всё было забрызгано кровью. – Не похоже, чтобы у неё были проблемы с обмороками здесь.

Когда кто-то готовил Моргане кофе, она увидела, как что-то залетело в окно её кухни и напало на того, кто там находился. И, верная своему слову, ей не нужно было подходить к холодильнику, чтобы убедиться, что она сыта.

– Ну, – сказала я, когда уже была уверена, что мой завтрак не вылезет наружу, – полагаю, по крайней мере, мы знаем, что нам не нужно беспокоиться о том, что Моргана будет мёртвым грузом, верно?

Глава 4

Можно было бы сказать, что нам повезло, что мы добрались до дома, не ввязавшись в новое сражение, но к тому моменту я уже не была уверена, кому именно повезло. Судя по телам, которые я видела на кухне в доме Морганы, у нас самих не было недостатка в мускулах.

В общем, модно было выдохнуть. Когда мы вернулись, старый спятивший дядька тоже ждал нас на крыльце, что вызвало у меня ещё одну искру облегчения.

– Что он здесь делает? – подозрительно спросил Дэниел.

– Наверное, ждёт, когда мы откроем дверь, – легкомысленно заметила я. – Не знаю, почему в этот раз он не может войти; кажется, в любое другое время он может войти, когда захочет.

– В смысле, почему он вообще здесь! – огрызнулся Дэниел. – Здесь должны быть только эрлинги, и…

– Ты тоже здесь, – заметила я. – И целая куча метателей, которые не все были эрлингами, не говоря уже о ликантропах, которых вы вдвоём привели с собой. Похоже, тот, кто будет с тобой, когда стартуют испытания, и будет сопровождать тебя в пути.

– Я думал, что испытания предназначены для всех эрлингов и только для них, – пожаловался Дэниел. – Нам, ликантропам, ничего не говорят.

– И вам, и вампирам, – сказала я, улыбаясь Лесу, и подошла, чтобы открыть заднюю дверь. – Вот что происходит, когда вы граждане второго сорта.

– Мне ли не знать, – пробормотал он, следуя за мной по пятам, зажав Моргану между нами. Довольно забавно, потому что Моргана, вероятно, могла бы одолеть нас обоих, судя по тому, что ранее творилось на кухне.

– Может быть, кто-то знает слишком много имён, – предположила я.

Я мельком увидела Зеро, следовавшего за Дэниелом. Он сказал:

– Арена делает всё возможное с помощью серии предварительных настроек, которые вырывают любого, кто, вероятно, является эрлингом со своим окружением, и сажают их на арену. Если бы имена эрлингов были известны, другой эрлинг, король или предвестник могли бы вызвать их на бой – это был бы полный бардак. Известно, что иногда предвестник вызывал на бой двух финалистов, когда они тянули время, но эрлинги обычно стараются не афишировать свои имена.

– Слышал? – обратилась я к старому безумцу. – Предполагается, что ты должен вызвать короля и всех, кто хочет на бой, по именам, чтобы они могли сражаться и не втягивать в это остальных эрлингов.

Лес бросил на меня подозрительный взгляд.

– Хочешь сражаться, леди?

– Блин, нет! – поспешно сказала я. – Я просто хочу… Джин Ён!

Я услышала стон Дэниела и сопровождающий его короткий вздох Зеро, но мне было пофиг, потому что, когда я вышла из заднего коридора в гостиную, я увидела Джин Ёна, сгорбившегося у окна.

Он выпрямился, как только увидел меня, а я улыбнулась и помахала ему рукой, быстро пересекая гостиную. Может, я и не могла говорить с ним так, чтобы он мог услышать, но всё равно было приятно увидеть его лицо. Мне не хотелось, чтобы он думал, что мы сбежали и оставили его там одного. Возможно, там было безопаснее, чем здесь, но это не делало его менее одиноким, и я была почти уверена, что Джин Ён был более общительным человеком, чем ему нравилось притворяться.

– Леди, – сказал Лес, доверительно дёргая меня за рукав, как только я подошла к окну. – Тебе действительно не стоит хотеть сражаться.

– Я не хочу сражаться, – сказала я, лучезарно улыбаясь Джин Ёну. Слева от него, совсем незаметно, произошло какое-то движение, значит, он, должно быть, привёл кого-то с собой. – Я просто хочу вывести своих людей отсюда в целости и сохранности.

– Разве я принадлежу к твоим людям?

– Конечно, – удивлённо ответила я. – Я угостила тебя яблочным пирогом, не?

– Украл его, – пробормотал он, но всё равно выглядел довольным. Джин Ён сердито посмотрел на него, и он снова поспешил прочь, хотя я не была уверена, куда он пошёл. В общем, как и всегда; старый сумасшедший был, по сути, увеличенной версией банши, которые прятались в стропилах, плинтусах и книжных шкафах, не говоря уже о стиральной машине.

Как только мы снова остались одни, Джин Ён поднял указательный палец, выглядя очень довольным собой, как бы говоря: «Минутку, пожалуйста», затем с видом человека, делающего подарок, за который, как он знает, его отблагодарят должным образом, он вытащил невидимого человека на свет божий – или, по крайней мере, потащил его за собой.

Блин. На этот раз он привёл с собой Маразула. Маразул не выглядел очень довольным, но, по крайней мере, не было похоже, что Джин Ён тащил его за шкирку, как было с Пять; он, конечно, привлёк внимание Маразула, но тот факт, что тритон казался испуганным и смущённым этим действием, дал мне надежду, что это было скорее новое унижение, а не его продолжение.

– Не делай так, – сказала я, указывая на инвалидное кресло Маразула и хмуро глядя на Джин Ёна. – Это чертовски невежливо – таскать людей за стулья.

Джин Ён склонил голову набок, приподняв одну бровь, и снова коснулся ручки инвалидного кресла, как бы спрашивая: «Это? Тебя это раздражает?».

– Да, – решительно сказала я, кивая, чтобы у него не осталось никаких сомнений. – Ты не можешь просто так вертеть окружающими без их разрешения!

Его глаза задумчиво сузились, в то время как Маразул посмотрел на него с раздражением и некоторой тревогой; затем Джин Ён легким движением пальцев отпустил ручку и слегка поклонился Маразулу, который выглядел таким же ошеломлённым, как и я.

Я слегка моргнула и показала Маразулу поднятый вверх большой палец, который он неуверенно поднял в ответ, затем я радостно улыбнулась Джин Ёну.

– Видишь! Можешь ведь перестать быть придурком, когда захочешь!

Глаза Джин Ёна снова сузились, как будто она пыталась решить, обижаться ей или нет, но мне всё равно показалось, что в их глубине я уловила искорку смеха. Он наклонил голову в сторону Маразула, и я увидела, как его губы шевельнулись, что-то вроде: «Jal dwill ko kata».

Я думаю, всё будет хорошо.

Я не смогла сдержать легкой улыбки, промелькнувшей на моих губах, и тепла в моём сердце.

– Посмотрим, – сказала я ему, прислоняясь к окну со своей стороны и становясь его почти зеркальным отражением. Я не смела слишком надеяться, даже если бы мы с Маразулом вместе защитили кафе от гоблинов и спасли добрую горстку людей от медленной смерти, отправив их по электронной почте из кафе в ближайшую библиотеку. Если кто-то и мог понять, что делать в такой ситуации, то это, вероятно, был Маразул; он очень хорошо умел выпутываться из опасных ситуаций.

На мгновение я задумалась, не было ли это просто досадной ошибкой с моей стороны, поскольку Маразул не так давно выпутался из опасной ситуации, продав меня с потрохами; но эта мысль была уже не такой горькой, как раньше. Джин Ён, казалось, уже достаточно давно преодолел свою неприязнь к тритону, чтобы попросить его о помощи – или так оно и было?

Я бросила быстрый взгляд на профиль Джин Ёна, жалея, что не могу как следует разглядеть его лицо; он всё ещё был там, всё ещё близко, но его внимание было приковано к Маразулу. На какую-то долю секунды я почувствовала себя почти такой же раздражённой из-за этого, как Джин Ён из-за того, что Лес прервал его ранее, и поспешно отвела взгляд.

Боже мой, что же со мной не так?

Полагаю, после того как вы прожили с кем-то год в одном доме, он начинает вписываться в привычный ритм вашей жизни – настолько, что становится немного не по себе, когда его вдруг больше нет рядом. Атилас тоже оставил после себя дыру, даже если это была дыра другого рода.

Не то чтобы мы были разлучены с Джин Ёном очень надолго: всего на день в мире людей. Не то чтобы я не могла его видеть. Он был прямо здесь, даже если я не могла прикоснуться к нему или почувствовать его запах.

Ну и дела, когда я успела настолько привыкнуть к его присутствию рядом со мной – к теплу и всему остальному, к одеколону и прочему, что стала зависимой? Потому что так и должно быть. Я так привыкла к тому, что рядом со мной был мой вампир эмоциональной поддержки, что, когда я не могла его видеть, у меня начиналась ломка.

– Мне и без тебя хорошо, – пробормотала я, глядя на его профиль, и изо всех сил попыталась сосредоточиться на том, что могла разобрать по губам из их с Маразулом разговора.

Слишком поздно я поняла, что не понимаю ни слова из того, что они говорят. Почему я не могла понять хотя бы Маразула? Я могла немного читать по губам Пять, так почему же понять Маразула было ещё труднее, чем Джин Ёна?