Текст книги "Между семьей (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Джин Ён всё равно проводил Паломену. Это была моя работа, но мне нужно было съесть блинчики и помыть посуду, так что вместо этого я занялась делом. Зеро продолжал есть блинчики с увлеченностью, которая была почти такой же устрашающей, как и его самоотдача на тренировках.

Когда несколько минут спустя я проходила мимо прохода между кухней и гостиной с полными тарелками в руках, я заметила, что Джин Ён, засунув руки в карманы, пристально смотрит на кресло Атиласа.

– Не выбрасывай его, – сказала я. – Пока нет.

Джин Ён слегка подпрыгнул, как будто не понимал, что всё это время пялился на кресло, или, возможно, был поражён тем, что его так точно прочитали. Он сказал:

– Тогда завтра.

– Завтра, – согласилась я, но я уверена, что никто из нас на самом деле не верил, что это произойдёт. – Определённо не сегодня.

Это не могло произойти сегодня, потому что сегодня я должна была подняться в комнату моих родителей – комнату, которой Атилас пользовался почти год, – и избавиться от каждой частички его души, которая ещё оставалась там. Возможно, я и не смогла бы заставить себя убрать кресло с нижнего этажа, но я собиралась убедиться, что в комнате Мамы и Папы не осталось ничего, что оставил там их убийца.

Это было то, что я откладывала на потом последние пару дней. Никто другой не вызвался добровольцем – возможно, никто другой и не думал об этом, – но это был не их дом. Их родители тоже не погибли.

Итак, после того как я закончила мыть посуду, а Зеро вышел на улицу, чтобы начать свою обычную зарядку, я поплелелась наверх с больным желудком. Мне потребовалось добрых пять минут, чтобы простоять перед дверью, прежде чем я смогла заставить себя открыть её и войти, а когда я наконец заставила себя войти, я чуть было не повернулась и не бросилась снова бежать.

Не ожидала, что Атилас пропитает каждый уголок комнаты своей магией, или своей сущностью, или чем там ещё обладают фейри. Не ожидала, что всё ещё смогу ощутить его присутствие своими человеческими органами чувств: запах Атиласа, его одежду, карманные часы, которыми он никогда не пользовался, но я знала, что они у него есть. Его маленькая баночка с человеческим коричневым кремом для обуви, которую он использовал, несмотря на то что вместо этого мог бы начистить свои ботинки с помощью магии.

Когда Джин Ён поднялся наверх и нашёл меня, я упала на ковёр в горячечных, болезненных, переполняющих меня слезах, прижимая колени к груди. Он сел на пол рядом со мной и прижал к моему боку что-то тёплое, что было неприятно горячим, но от чего я, казалось, не могла оторваться.

Я слышала, как он рявкнул что-то по-корейски парочке банши, которые выглянули посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, но, должно быть, это не было грубо, потому что, когда они вернулись, чтобы швырнуть в нас чем-нибудь, то швырнули они в нас коробкой с салфетками, принесённой снизу.

Джин Ён поймал коробку до того, как она попала мне в висок, затем подождал, пока я перестану рыдать, прежде чем протянул её мне.

– Это работа на завтра, – сказал он. – Сегодня ты перевязала друга, тебе следует перевязать это завтра. Чтобы избавиться от всего этого, понадобится соль.

Как я поняла, всё это было результатом аромата eau de Фейри Атиласа.

– Кажется, нам понадобится больше соли, чем у нас есть, чтобы очистить эту комнату, – сказала я дрожащим голосом, шмыгая носом в свой локоть. – Я выйду и куплю побольше. Yanno, завтра.

– Я куплю, – сказал Джин Ён. – Та женщина-фейри сказала, что отец Хайиона скоро узнает, что ты жива. Я думаю, ты не хочешь выходить из дома.

Он не ошибся. Несмотря на неуклонно растущее чувство клаустрофобии, которое в последние несколько дней вызывало пребывание в доме, я тоже не чувствовала себя в безопасности, выходя на улицу. Цветам здесь было слишком легко пробиться сквозь бетон, и к тому же нужно было остерегаться короля. У Атиласа была неплохая попытка убить меня, и я собиралась остаться в живых, даже если это было просто назло ему.

***

К моему удивлению, Джин Ён действительно вышел за солью. Сначала я подумала, что он просто отвлекает меня, но, возможно, он тоже хотел выйти из дома. Какой бы ни была причина, он оставил меня на кухне с чашкой кофе и банши, которая была слишком увлечена сопливыми салфетками, когда я перестала лить слёзы.

Он отсутствовал не более пяти минут, когда клубящийся клубок магии и Между, который рос на заднем дворе без моего ведома, стал слишком большим, чтобы его можно было игнорировать. С чем, чёрт возьми, там Зеро так яростно сражался?

Вероятно, с эмоциями.

Эта мысль заставила меня слегка улыбнуться и принюхаться к своему кофе. Затем что-то большое и взрывоопасное заставило меня подпрыгнуть и вскрикнуть, разбрызгав кофе во все стороны, и я инстинктивно прикрыла голову, несмотря на то что взрыв был более мощным, чем что-либо, что можно было остановить конечностями или укрытием.

– Вот блин, – прошептала я, отдергивая колено, чтобы не попасть под обжигающую каплю кофе с кухонного островка. Я слезла с барного стула, чтобы выйти и посмотреть, что Зеро разрушил на заднем дворе, но задняя дверь захлопнулась прежде, чем я успела сделать больше, чем шаг или два в сторону соседней комнаты.

Бледный от ярости, Зеро прошествовал в гостиную и, схватив кресло Атиласа, швырнул его через всю гостиную, кухню и прямо в окно. Я пригнулась, стекло разбилось, ножки стула из красного дерева разлетелись в щепки.

Когда весь этот ужасный шум прекратился, я воскликнула:

– Вот блин! – покачиваясь на каблуках и обхватив голову руками. – Ой! Предупреждай меня, прежде чем делать что-то подобное, ты, чёртов швыряльщик стульев! Из-за тебя я чуть не вылетела в окно!

Он не стал подниматься на кухню, а просто спросил:

– С тобой всё в порядке?

– Ага, всего-то пара щепок застряла в волосах, вот и всё.

– Хорошо, – сказал он и сел на ступеньку, ведущую на кухню, спиной ко мне.

Он не плакал – я даже не была уверена, способен ли он вообще плакать, – но он сидел, хватая ртом воздух так, что это были бы рыдания, если бы у него были слёзы.

– Блин, – снова сказала я и подошла, чтобы обнять его сзади за шею, пока он был в пределах досягаемости. Мне не хотелось думать о том, что он, должно быть, пролил все те слёзы, которые должен был выплакать. Я всё равно ничего не могла с этим поделать. Всё, что я могла сделать, это обнять его и позволить моим собственным слезам капать ему на плечи, если я не могла их сдержать.

Этим утром веселье лилось через край.

Я оставалась на месте, пока дыхание Зеро не пришло в норму, а затем слегка подтолкнула его, чтобы усадить рядом с собой, массируя икроножные мышцы, которые буквально ныли у меня последние пару минут.

– Сам виноват, что ты слишком большой, чтобы тебя было удобно обнимать, – сказала я. – Даже когда ты сидишь, тебе чертовски неудобный.

Зеро издал раздражённый смешок, который прозвучал почти как смирение.

– Я не просил тебя обнимать меня.

– Знаю, – сказала я. – Но это не моя вина. Ты чертовски плохо умеешь просить то, что тебе нужно.

– Я не говорил, что мне нужно…

Если десятью минутами ранее на заднем дворе прогремел взрыв, то на этот раз то, что произошло, было больше похоже на взрывную волну. Дом, мир и комната вокруг нас были схвачены за уши и яростно вывернуты наизнанку, а затем запечатаны самой оглушительной тишиной, которую я когда-либо имела несчастье испытать.

– Лады, – сказала я в наступившей мёртвой тишине. – На этот раз это была не я.

Глава 2

Зеро вскочил с такой скоростью и силой, что я упала на ковёр, когда он направился к входной двери.

Я вскочила на ноги и бросилась за ним, дрожа до кончиков пальцев и чувствуя, как слишком громко стучит в ушах моё сердце.

– Что происходит? Что, блин, это было?

Он не ответил мне. Он схватился за ручку входной двери и повернул её, сильно надавив; затем дернул её с такой силой, что она вылетела из дерева. Дверь задребезжала, но не открылась. Он пнул её ещё дважды для пущей убедительности, но от этого она только задребезжала ещё сильнее, чем прежде.

– Это не я, – сказала я. – Это ведь была не я, да?

Зеро и на это не ответил. Вместо этого он прошёл обратно по коридору к задней двери, затем подошёл к каждому окну по очереди, стуча в них с чрезмерной силой и неистовством.

– Проверь окна наверху! – прорычал он мне. – Проверь, сможешь ли ты заставить их открыться!

Я сделала, как мне было сказано, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и быстро обежала весь верхний этаж, колотя по окнам, пока у меня не побелели пальцы и не затряслись плечи.

Ни одно окно не открывалось.

Я поспешила вниз на звук повторяющихся тяжёлых ударов и увидела, что Зеро навалился на дверь всем своим весом.

По-моему, я сосчитала раз тридцать ударов, прежде чем он остановился и привалился к стене, всё ещё глотая воздух с теми же сухими, почти всхлипываниями, что и раньше, крепко сжав ближайший ко мне кулак, как будто он собирался в следующий раз пробить себе дорогу через дверь.

– Блин, – сказала я ошеломлённо. – Ты действительно не можешь выбраться, не?

Зеро сполз на пол, прислонившись спиной к стене коридора и согнув колени.

– Никто не сможет выйти, – сказал он, уставившись в стену напротив пустым взглядом. – Никто не выйдет, никто не войдёт. Вот как это работает.

– Только не в моем доме, это недопустимо! – выпалила я в ответ, тревога пронзила мою грудь. Он выглядел таким потерянным и побитым, сидя вот так вот на полу, а мы не могли позволить, чтобы он выглядел побитым. – Поднимись с пола! Мы собираемся разобраться с этим, потому что никому не позволено запирать мой дом.

– Мы не сможем с этим разобраться, – устало сказал Зеро. – У нас в доме достаточно еды на несколько дней, не так ли?

– Я не это имела в виду! – сказала я. – В смысле, как, блин, Джин Ён собирается вернуться?

– Он не сможет, – сказал Зеро. – Они начали.

– Что они начали? И кто такие «они»?

– Мы достигли нужного количества, – сказал Зеро. – Вот-вот начнутся Испытания Эрлингов, и, похоже, на этот раз король действует законно.

– Говоришь, что мы застрянем в доме, пока король не придёт нас убивать? Мы не можем пройти куда-нибудь в Между или куда-то ещё?

– Мы можем выбраться из дома, – сказал Зеро. – Только не в мир людей. Задняя дверь откроется, как только дом превратится в арену, но только для того, чтобы выпустить нас в заранее подготовленную закрытую систему За; фракции уже сформировались за последние полчаса, и нас там будут ждать бойцы.

– Можем ли мы выбраться через разбитое окно? Такой вот хитрый трюк.

– Уверен, что ты сможешь куда-нибудь попасть, – сказал Зеро. – Однако я сомневаюсь, что это будет то место, куда ты захочешь пойти. Я же говорил тебе: Испытания Эрлингов – закрытая система, и любой, кто в неё вовлечён, не сможет получить доступ к миру людей на время их проведения.

– Лады, не очень-то и хотелось.

Зеро устало рассмеялся.

– Мне тоже, но мы здесь.

– Погодь-ка, а как же тогда окно? Если снаружи полно гадостей, они, вероятно, вскоре будут здесь и захотят напакостничать.

– Нам придётся найти способ заделать его, чтобы ничто не проникло внутрь, – сказал он, энергично потирая лицо рукой. Это был жест разочарования; очевидно, он сожалел о том, что ранее запустил в него креслом.

И всё же, пока оно открыто, не мешало бы по-быстрому оглядеться.

Я подошла, чтобы немного осмотреться, и точно так же, как входная дверь, которая гремела, но не открывалась, из окна на меня дохнуло холодным воздухом из чернильной темноты, дыхание, которое мне не особенно понравилось.

– Блин, – сказала я, пятясь. – Мы действительно влипли, не?

Он устало прошёл на кухню и со стоном перевернул стол. Я не разглядела, чем именно он его прикрепил, но это было волшебное и прочное средство, благодаря которому стол так плотно прилегал к стене, что я даже не чувствовала, как сквозь него проникают неприятные пальцы холодного воздуха.

– В общем, уже не так жутко, – сказала я. – Мы уверены, что никто не проник внутрь, пока я была наверху, а ты в других частях дома?

– Нет, – сказал Зеро. – Нам придется проверить дом как можно тщательнее и первые пару ночей спать по очереди.

– Первые пару… чегось, сколько времени это должно занять?

– Столько, сколько потребуется, – решительно сказал мне Зеро.

– Полагаю, хорошо, что на этот раз король действует законно, – сказала я, но это была скорее безнадёжная надежда, чем что-либо ещё, и я уверена, что по этому поводу в моём голосе было больше недовольства, чем радости. Что я могу сказать? В глубине души я подозрительный человек. – Если он не собирается вмешиваться в отбор…

Зеро даже не дал этой надежде промариноваться некоторое время, прежде чем насадить её на шампур.

– Вероятно, он надеется, что толпа поредеет до того, как он снова сделает свой ход; не все Эрлинги пройдут испытания.

– Я не антилопа гну, и я не собираюсь сдаваться, – твёрдо сказала я. – Если он попытается забраться в мой дом…

– Он и пытаться не будет, – сказал Зеро с тем упрямством, с каким обычно человек пытается заставить свою аудиторию осознать всю серьезность ситуации. – Он просто подождёт, пока мы, Эрлинги, не найдём друг друга в замкнутой системе Между – пока не сформируются альянсы, Эрлинги не умрут, и их останется как можно меньше – и тогда он, скорее всего, будет убивать выживших, в слоях мира, пока не появится победитель. Это именно то, что мой отец пытался предотвратить.

– Ага, взяв на себя ответственность за то, чтобы все Эрлинги были убиты, – сказала я, но сказала это тихо. Мы оба знали, кто на самом деле совершил убийство, и у нас больше не было кресел, которыми можно было бы швырять в окна, даже если бы окна позволили разбить себя сами теперь, когда мы были… не в мире людей.

– Лады, – сказала я. – Я буду кофе.

Зеро уставился на меня с таким же отсутствующим видом, с каким ранее разглядывал стену в коридоре, но взял чашку с кофе, которую я ему подала, когда он был готов.

Он также ответил мне, когда я спросила:

– Думаешь, они позволят ему выйти сухим из воды? В смысле, короля.

– Как думаешь, кто его остановит?

– Разве то, что он делал, не противоречит вашим законам?

Он нетерпеливо вздохнул.

– Да.

– Да, так что…

– Он король.

– Да, и он нарушал закон!

– Он король, он и есть закон.

– Что за брехня, – сказала я. – Король должен защищать свой народ от нарушителей закона, а не становиться нарушителем закона, чтобы удержать власть.

– Как только мы начинаем судить короля, мы открываем дверь анархии.

– Да, потому что миры Между и За такие упорядоченные и уравновешенные! – пробормотала я и оставила его на кухне, чтобы в последний раз обойти дом.

Если бы я не видела пустую черноту за разбитым окном и не была свидетелем того, как Зеро безуспешно пытался открыть дверь и окна, мне было бы трудно поверить, что что-то не так. Из большинства окон мне было видно всё, что я обычно вижу; только окна, выходящие на задний двор, были мутными и неясными. С верхнего этажа я могла видеть улицу, соседние дворы, задний двор; с нижнего этажа я могла видеть передний и боковые дворы вокруг, мельком увидеть соседние крыши над забором и чистое пространство через дорогу, которое когда-то было заполнено домом через дорогу.

Этот дом исчез около года назад, когда мы вчетвером пытались не исчезнуть вместе с ним, и после того, как кто-то сообщил, что всё это место является форпостом Вышестоящих – хотя тогда мы не знали, что это были Вышестоящие.

Атилас сказал, что это был не он – что на самом деле, он этого не делал. Не прямо. Кого я пыталась одурачить? Должно быть, именно он рассказал отцу Зеро; больше никто не знал того, что знали мы, и не имел доступа к Лорду Сэро.

Он даже тихо сказал: «Какая жалось!» – по поводу того, что это произошло. Ну, не по поводу того, что это произошло – по поводу того, что Зеро упомянул, что им самим придётся ликвидировать перевалочный пункт. Изворотливый старый чаеман, вероятно, уже прикидывал, как он собирается сбежать и доложить Лорду Сэро так, чтобы мы об этом не узнали.

Я с содроганием отогнала воспоминания и снова поплелась наверх со своим кофе, чтобы ещё раз взглянуть на безмолвный, неприкасаемый мир людей с лучшей точки обзора. Жутковато не было, пока не начинало казаться, что из-за этого зрелища не доносится ни звука и что каждое окно абсолютно холодное на ощупь. Ветви, которые должны были постукивать и скрежетать по стеклу, просто имитировали эти действия, и до меня не доносилось ни звука от их движения; я чувствовала, как от ветра дребезжат стекла, но не слышала этого звука.

Я забралась на подоконник, с которого открывался вид на дорогу перед домом и дом нашей новой соседки, поставила ногу на приставной столик для равновесия и, потягивая кофе, попыталась дозвониться до Джин Ёна.

В ответ на мои трепыхания я даже не услышала гудка – только полную тишину, как будто телефон разрядился. Я отняла его от уха и проверила заряд батареи, несмотря на то что буквально только что увидела, как загорелся экран, когда я пыталась набрать номер. Всё в порядке, всё в порядке. У меня просто не было звукового сигнала.

Блин. Это действительно была замкнутая система.

Я допила свою чашку, наблюдая за дорогой в поисках Джин Ёна, затем неохотно спустилась вниз, чтобы попытаться выяснить, почему лёгкий прохладный ветерок дует наверх со стороны прачечной. Раз уж весь дом закрыт, проскользнувший ветерок вызывает некоторое любопытство; а когда весь дом закрыт с помощью магии для смертельного боя, он становится просто тревожным.

Итак, я убедилась, что в моей кружке не осталось ни капли, и, покрепче сжав её, чтобы использовать в качестве оружие на случай, если мне удастся что-то увидеть, осторожно спустилась по лестнице в коридор и остановилась прямо перед прачечной.

Тогда-то я и обнаружила старого сумасшедшего дядьку, который радостно барахтался в раковине для стирки босыми загорелыми ногами и с удовольствием грыз толстый кусок салями, который я купила, чтобы позже на этой неделе положить на пиццу.

– Ах ты, старый чертяка! – раздражённо воскликнула я. Рука с кофейной кружкой расслабилась. – Кто тебе сказал, что ты можешь пробраться в дом и залезть в мой холодильник?

Не говоря уже о том, как он это сделал, когда в доме никого не было!

– Я не запачкаю ковёр, леди, – сказал он, тревожно улыбаясь мне. – Видишь? Я мою ноги.

– Ага. заметила. Почему ты выбрал именно салями? В нём много соли – для тебя это не очень полезно.

Он с упрёком помахал передо мной салями.

– Леди, соль полезна для человека.

– Ага, но не слишком много… погодь-ка. Джин Ён сказал, что соль поможет избавиться от присутствия фейри. Ты, подлый старый дурень!

– Не разговаривай с набитым ртом, – пробормотал он, но я был уверена, что он разговаривал скорее сам с собой, нежели со мной.

Я вздохнула и спросила:

– Как же ты всё-таки забрался в дом?

– Окно было открыто, – сказал он, укоряя меня салями. – Тебе не следовало этого делать.

– Я его не открывала, Зеро запустил в него креслом. Ты залез через окно? Блин, ты, должно быть, проник в дом довольно быстро! Прошла всего пара минут с того момента, как Зеро открыл дверь, и весь дом начал… что бы там ни творилось.

– Я быстро, но мне нужно принять ванну.

– Лады, но тебе лучше не устраивать бардака в доме и не раздражать Зеро. Я пойду, сообщу ему, что ты здесь. Не шевелись.

Он пару раз моргнул, глядя на меня, а затем вопросительно притопнул ногой, словно проверяя, можно ли двигать только этой ногой.

– В смысле, оставайся в комнате, – объяснила я. – Я скоро вернусь.

Одному богу известно, где он прятался всё то время, пока Зеро носился по дому, чтобы выбить стёкла, а потом, когда он убедился, что ничто не проникнет ни в одно из окон или дверей.

Я застала Зеро на кухне, он осматривал края того, что он сделал с кухонным окном – вероятно, тщательно проверял их на наличие следов взлома. Без сомнения, он почувствовал лёгкий ветерок, который всё ещё проникал в комнату из прачечной.

– Ой, – сказала я его широкой спине. – У нас проблемка.

***

Джин Ён вернулся через несколько минут после того, как я закончила уговаривать старого психа слезть с холодильника, выведя Зеро из кухни в гостиную. Когда мне удалось усадить старика на стол, а не на холодильник, и я вернулась в гостиную, чтобы высказать неприятные замечания в адрес Зеро, который, в первую очередь, напугал старого придурка и запихнул его на холодильник, за нашим с Джин Ёном диваном послышалось движение.

Зеро, сосредоточившись на Мече Эрлинга, который мягко светился голубым, казалось, не заметил его, и это произошло так быстро и бесшумно, что я тоже едва не пропустила его. В другом конце комнаты у окна кто-то стоял – фигура в синем костюме, которую я сразу узнала. Джин Ён, опустив руку, как раз отворачивался от окна. Было похоже, что он простоял там какое-то время, пытаясь привлечь чьё-то внимание, и вот-вот сдастся.

– Джин Ён! – взвизгнула я и бросилась через комнату, прежде чем он успел полностью отвернуться.

Он тоже почти не замечал меня; отсутствие звука было самым неприятным фактором во всей этой ситуации, и, похоже, оно работало в обе стороны. Однако мой безумный порыв принёс некоторую пользу: Джин Ён резко повернул голову, когда я оперлась о подоконник, и поймал мой взгляд.

Я подманила его к себе, но, к моему удивлению, он колебался, всё ещё отклоняясь в сторону, как будто всё равно собирался уходить.

Я нахмурилась и снова энергично поманила его к себе.

– Вернись, ты, старикан! – огрызнулась я.

Лицо Джин Ёна изменилось – на самом деле, оно почти исказилось в выражении, которого я раньше у него не замечала. Что бы это ни было, кровь прилила к его ушам и губам, а глаза сузились.

– Джин Ён? – повторила я неуверенно.

И тогда я поняла, что это было за выражение: появилось облегчение. Глубокое, переходящее от страха к светлой надежде облегчение. Что за блин? Неужели он подумал? Так оно и было. Он подумал, что мы знаем о его присутствии и не обращаем на него внимания, пока он не уйдёт. Что такого сделал Зеро в прошлый раз, когда ушёл один, что заставило Джин Ёна быть таким уверенным, что мы в любой момент бросим его?

У меня не было ответа, но я собиралась поговорить с Зеро об этом позже. Джин Ён ни в коем случае не должен был чувствовать себя настолько неуверенно из-за партнерства, которое было у нас троих, и думать, что мы бросили его при первых признаках отдаления.

В то же время было важнее выяснить, сможем ли мы вообще общаться с Джин Ёном. Может быть, он мог бы сделать что-то снаружи, чего мы не смогли бы сделать изнутри.

Я указала большим пальцем на комнату позади меня и приподняла брови. Знаешь, что происходит?

Джин Ён пожал плечами и заговорил. Его губы зашевелились, но я не могла разобрать, что он говорил, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что я ничего не понимаю, потому что он, как обычно, говорил по-корейски. Только когда я была здесь, на арене, а он снаружи, Между, похоже, переводило не так, как обычно.

Я жестом попросила его остановиться и указала на свои уши, затем покачала головой. Я тебя не слышу. Писать ему записки тоже было бесполезно: Джин Ён не понимал по-английски, а я не умела читать по-корейски.

Он угрюмо кивнул. Он уже догадался об этом. Он дёрнул подбородком в мою сторону, и мне показалось, что я увидела, как он одними губами произнёс слова «No hae bwa».

Блин. Он думал, я смогу что-то с этим сделать? Он хотел, чтобы я попробовала?

Я сделала быстрый неуверенный вдох, затем слегка пожала плечами и кивнула. Можно было попробовать. Зеро ничего не смог сделать, но я даже не должна была видеть Между, не говоря уже о том, чтобы использовать его, так что я уже была аномалией.

Джин Ён кивнул, опираясь ладонями о наружный подоконник и прижавшись лбом к стеклу, не сводя с меня глаз.

Блин. Он действительно думал, что я могу что-то сделать, и ждал, когда я это сделаю.

Я снова подошла ближе и опёрлась руками о подоконник, потянувшись к видению и ощущению Между, которое я так привыкла ощущать повсюду вокруг себя. Оно всё ещё было там; я всё ещё могла чувствовать его и прикасаться к нему. Я даже могла влиять на него. Но вместо того, чтобы быть мягким, осязаемым потоком мягко движущихся кусочков, которые я могла бы превратить в то, чем я хотела его видеть, теперь оно вибрировало; двигалось так быстро и яростно, что казалось, будто оно вот-вот разорвётся на куски – или, может быть, просто вывернется наизнанку – и затем вернётся в изначальное состояние, чтобы проделать всё это заново.

Я больше не была синхронизирована с ним, точно так же, как внутренняя часть моего дома больше не была синхронизирована с человеческим миром, который я могла видеть через окна. Здесь, в доме, всё по-прежнему было мягким и нежным; между мной и внешним миром пролегал бурлящий водоворот Между, который невозможно было сдержать или остановить.

И за этим яростным движением я почувствовала пустоту – ужасную и необъятную пустоту, которая могла быть как временем, так и пространством, и которая отделяла меня и гостиную в моём доме от Джин Ёна и внешнего мира в Австралии так тщательно, как если бы я забрала весь дом с собой в подземный мир. Блин, походу, это, по сути, одно и то же.

– Никто не смеет перемещать мой дом в подземный мир без моего разрешения, – процедила я сквозь зубы. Я тоже прижалась лбом к стеклу, встретившись взглядом с Джин Ёном ещё на мгновение. Я увидела, как его губы изогнулись в предвкушении, а глаза заблестели, и почувствовала, что потрясена, не в состоянии перевести дыхание.

Он не мог быть уверен, что я смогу что-то сделать, но почему-то был уверен.

– Пэт, что ты делаешь? – потребовал Зеро, настороженный и встревоженный.

– Теперь ты кое-что видишь! – огрызнулась я. И, схватив весь этот быстрый, яростный вихрь Между, который вырвался бы из моих физических рук, если бы я попыталась ими воспользоваться, я изо всех сил направила его обратно на себя, стену и Между.

Вы когда-нибудь слышали, как муссонный дождь барабанит по жестяной крыше? Этот оглушительный грохот, который громче крика, сопровождает первые в этом сезоне грозы? Это было похоже на то, как если бы муссонный дождь лил по обе стороны жестяной крыши, а не только снаружи; он завывал, барабанил и пытался разбиться вдребезги сам о себя.

Где-то в эпицентре этой бури что-то сдвинулось, и я могла бы поклясться, что на мгновение уловила едва уловимый аромат одеколона Джин Ёна и почувствовала прикосновение его гладкого лба к своему, а не к стеклу.

Затем всё исчезло, и ливень прекратился. Каждая частичка Между, которую я вдавливала в стену, пытаясь приоткрыть, перемещающаяся масса Между повернулась внутрь и съела сама себя, а затем запечаталась в шипении слишком быстрого, чтобы его можно было заметить, движения, которое пронеслось по всему дому, прежде чем я успела потрясённо вздохнуть.

Джин Ён, казалось, тоже перевёл дыхание. Он ободряюще улыбнулся мне, и горькое разочарование от того, что мне пришлось признать, что я не смогла сделать то, что он мне доверил, пронзило меня.

Я не хотела так сильно пинать стену, как пнула.

Определённо, я не хотела проделывать дыру в стене. Но теперь у меня болела нога, и в стене была дыра, так что это определённо я сделала. Где-то дальше у стены завопила банши, и я довольно быстро вытащила ногу из рассыпчатой массы штукатурки. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них укусил меня, чем бы я ни заразилась. Джин Ён наклонил голову, когда я это сделал, и на мгновение в каждой линии его маленького надутого рта промелькнуло веселье.

Огромная рука схватила меня за толстовку и оттащила от стены. Я увидела, как Джин Ён оскалил зубы и злобно бросила через плечо Зеро:

– Что, ты можешь швырять кресла в окна, а я не могу пробить дыру в стене?

– Ты не пробиваешь дыры в стенах.

– Может быть, я подцепила эту привычку, общаясь с чуваками, которые швыряются вещами, когда раздражены! – парировала я, отстраняясь и, ссутулившись, возвращаясь к окну.

Зеро прищурился под взглядом Джин Ёна и тоже подошёл ближе к окну.

– Что бы ты ни сделала, больше так не делай, – сказал он мне. – Ты всё затянула.

Эхом отдаваясь неодобрению, из кухни в гостиную донесся голос старого сумасшедшего.

– Леди, этот дом давит на меня.

– Извиняйте, – крикнула я. – Я просто хотела кое-что попробовать! Просто ешь свою салями, всё будет в порядке.

Джин Ён пристально посмотрел на Зеро, затем дернул подбородком вперёд. Намёк был ясен: Уходи, Хайион. Зеро насмешливо фыркнул, но вернулся к дивану и Мечу Эрлинга.

Джин Ён вытащил свой телефон из нагрудного кармана и помахал им передо мной.

– Пыталась, – сказала я, но он, похоже, этого не понял, поэтому я достала свой телефон и показала ему, когда пыталась набрать его номер. Проницательный взгляд Джин Ёна метнулся с моего телефона на его и обратно, и его губы скривились – или, возможно, он был просто недоволен.

– Я тоже не в восторге от этого, – сказала я, снова убирая телефон, когда стало очевидно, что он не работает. – Кажется, что в Между здесь и там ничего не работает.

– Если ты не можешь с ним общаться, позволь ему уйти и заняться чем-нибудь полезным, – сказал Зеро с дивана. – Мы теряем время.

– Какое время? – спросила я. – Мы всё равно ничего не делаем! И как ты думаешь, что он может сделать, чтобы помочь нам в этом?

– Он ничем не может нам помочь, – сказал Зеро, положив ладонь на лезвие меча, которое в ответ засветилось голубоватым светом. – Никто не может. Он может найти другое место, где можно пожить некоторое время; нет смысла торчать под окнами.

– Он мой вампир эмоциональной поддержки, – выпалила я в ответ. – И не всё должно иметь ощутимое применение, знаешь ли!

Зеро только сокрушённо сказал:

– Джин Ён бесполезен для нас в этой ситуации, ощутимый или какой-то другой. Я бы посоветовал ему залечь на дно на время испытаний.

– Он думает, что тебе может быть больно, – сказала я Джин Ёну, указывая большим пальцем на Зеро. – Не слушай его, ты очень полезен.

Бровь Джин Ёна изогнулась, и я снова увидела на его губах едва заметный намёк на смех.

– Я этого не говорил!

– Ладно, ладно, не нужно так напрягаться!

Джин Ён постучал подушечкой пальца по стеклу и слегка наклонил голову назад и вбок, шевеля губами.

Я была почти уверена, что он произнёс корейский эквивалент «Я вернусь», но я не была экспертом в чтении по губам, особенно по-корейски. Но, должно быть, я была права, потому что он попятился, не сводя с меня глаз, и одарил меня прощальной улыбкой, прежде чем повернуться и перепрыгнуть через забор.

Я отвернулась от окна, когда больше не могла видеть его спину в синем костюме, и угрюмо спросила Зеро:

– Что ты вообще делаешь?

– Мы работаем с мечом, – сказал старый псих, выскакивая из-за дивана. Это было едва ли не самое полное предложение, которое он когда-либо произносил, и всё равно оно не имело смысла. – Пока светло, есть опасность.