Текст книги "Между семьей (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ничего такого, чего не исправили бы несколько дней лечения, – нетерпеливо прозвучал голос Эбигейл. – Ты же знаешь, какие они! Переживай из-за своей травмы.

– Нет смысла беспокоиться о ней, – прямо сказала Эзри. – Разве может что бы то ни было отрасти снова, если я буду беспокоиться.

Я встретилась взглядом с Зеро над кофейным столиком: он выглядел больным, и я уверена, что выглядела примерно так же. Голоса мёртвых – или, в данном случае, призраки в системе. Я довольно быстро отвела взгляд и вместо этого уставилась на колонку.

Как будто издалека донеслись настойчивые голоса; крики, предупреждения, перебранка.

– Что это? – требовательно спросил голос Эбигейл. – Что за шум? Говорите по очереди!

– Я очень боюсь, неприятности, – произнёс холодный серый голос, который я слишком хорошо знала.

Глава 5

Я в оцепенении подняла глаза и снова посмотрела в глаза Зеро, и увидела в них шок, растерянность и темноту от боли.

Из колонки раздался голос Эбигейл, кричавшей:

– Нет! Убери это! Эзри!

Женщина-ликантроп с широко раскрытыми глазами сунула колонку в карман, но я всё ещё слышала крики и возню. Я знала, что скоро начнётся битва и крики, потому что я уже видела последствия этого конкретного момента во времени.

Зеро почти прошептал:

– Что это?

– Призраки, наверное, – хрипло сказала я. Я выхватила у него значок – подальше от колонки – и голоса стихли. – Эхо в частной сети. Я должна была догадаться, что там могут быть и другие записи. Извиняйте за это. Ой, Шантель…

– Челси.

– Извиняй, Челси, ты не могла бы оставить эту штуку наверху, где мы случайно не сможем услышать предсмертные крики людей?

– Да, простите, – сказала она, соскальзывая с дивана. – Я сейчас вернусь.

– Они ушли, – сказала я Зеро, хотя он, должно быть, видел, что так оно и было. На мой взгляд, он всё ещё выглядел слишком ошеломлённым.

Один из ликантропов спросил:

– Что ты имеешь в виду под эхом в частной сети?

– Голоса, которые вы слышите, принадлежат мёртвым людям, – сказала я ей. – Должно быть, они каким-то образом застряли там.

– Тени в звуковых колебаниях? – спросила Моргана, оживляясь.

– Да, – сказала я.

Обращаясь к Зеро, она взволнованно сказала:

– Хорошо, но это просто означает, что то, что мы говорили ранее о вибрациях в замкнутом пространстве….

– Мы поговорим об этом в другой раз, – сказал Зеро. Он не стал дожидаться её ответа, резко поднялся и исчез в коридоре.

Я услышала, как открылась и закрылась задняя дверь, и подумала, вспомнил ли он, куда именно ведёт эта дверь. Не похоже, что он мог какое-то время тренироваться на заднем дворе – скорее всего, если он так поступит, у него скоро появится компания.

Моргана уставилась на меня.

– Что я сказала? Он… ты порвала с ним или что-то в этом роде? Он весь день был таким хрупким, а теперь выглядит так, будто вот-вот сломается, если кто-нибудь скажет хоть слово!

Дэниел спросил:

– Его выбил из колеи приглушённый звук в колонке?

– Ага, – сказала я. – Некоторые наши друзья умерли ужасной смертью, когда на них ещё были эти значки.

– О! – воскликнула Моргана. – Это были те друзья? О, нет! Я была просто в восторге… он единственный, с кем я могла это обсудить, и меня убивало, что я не могу обсудить это с кем-то, кто понимает! Я пойду проверю его.

Я чуть было не остановила её и не пошла сама, но от общения с другими людьми на эмоциональном уровне не было бы никакого вреда, и, хотя Моргана всё ещё была на взводе из-за употребления мозгов, вряд ли ей грозила какая-либо опасность, с которой они вдвоём не смогли бы разобраться.

Я сказала Дэниелу:

– Не ожидала, что здесь звук всё ещё будет звучать. Не знала, что такое может случиться.

– Не знал, что ты можешь объединить магию и технологию, пока не познакомился с тобой, – сказал он, пожимая плечами. – И готов поспорить, что тро… Зеро тоже многому научился с тех пор, как встретил тебя.

Я не смогла сдержать улыбку, даже если это была немного нездоровая ухмылка.

– Ага, это то, что они… он продолжает мне говорить.

– Я никогда раньше не видел, чтобы кого-то из них расстраивала человеческая смерть, – сказал он. – В смысле, кого-то из фейри. Время от времени они привязываются к человеку, но это всегда бывает только один раз. Даже другие запредельные могут подружиться с людьми, но фейри…

– Ага, – сказала я. – Есть такое.

Это не должно было меня утешить. Меня не должно было согреть подтверждение того, что Зеро был так же потрясён гибелью наших друзей, как и я – Эбигейл и остальные всё ещё были мертвы, а Зеро всё ещё приходилось переживать последствия. Но это утешало. Приятно было осознавать, что изменения, которые я увидела в Зеро, не были плодом моего воображения. Приятно было осознавать, что его человеческая сторона больше не канет в не бытье.

Что бы Моргана ни сказала Зеро, это, должно быть, сработало – либо так, либо они попали в небольшую передрягу на заднем дворе, что было более вероятно, – потому что, когда Зеро вернулся домой, он определённо выглядел повеселевшим и с менее испуганными глазами. Я была почти уверена, что брызги крови на его руке тоже когда-то были только на плече.

– Мы собираемся на охоту за Сарой! – радостно сказала Моргана, когда они вошли в комнату.

Я обменялась взглядом с Дэниелом, затем посмотрел на Зеро, который не сидел на своём обычном месте, что обычно означало, что он собирается немедленно уходить.

– Что, мы уходим прямо сейчас? – спросила я, вскакивая на ноги. – Лады, но…

– Нам нужно идти только троим, – сказал Зеро, не глядя на меня. – Чем меньше нас будет бродить вместе, тем лучше. Мы хотим иметь возможность двигаться быстро.

– Я могу двигаться быстро.

– Я пойду, – сказал Дэниел. – Тебе, наверное, понадобится нюх получше, и я знаю, как она пахнет. Челс тоже очень хороший следопыт.

– Тогда вы оба со мной, – сказал Зеро.

– Иметь хорошее чутье важно, но не менее важно иметь бойцов, – запротестовала я. Мне не нравилось оставаться в стороне от событий сейчас, когда я только начала привыкать к тому, что ко мне относятся почти как к равной.

– Нам дома тоже нужны бойцы, я хочу, чтобы ты была здесь, – сказал Зеро более многозначительно. Он, казалось, подавил вздох и добавил: – Я не приказываю тебе оставаться здесь.

– Чертовски, блин, похоже на то, – заметила я. – Лады. Нам нужны бойцы как дома, так и за его пределами. Прекрасно. Но сможешь ли ты найти Сару без меня?

– Пэт, я с десяти лет блуждаю по За и Между! У меня больше шансов найти её, чем у тебя!

– Во-первых, это неприлично – быть таким чертовски честным, – сказала я ему. – Во-вторых, хорошо, я сделаю, как мне сказали.

Зеро, который открыл было рот, чтобы возразить, несколько мгновений выглядел сбитым с толку, прежде чем сказал:

– Думал, ты будешь больше спорить.

– Ну вот, опять ты грубишь, – сказала я, ухмыляясь. – Постарайся не умереть, лады? И если увидишь там старого сумасшедшего дядьку, скажи ему, чтобы он перестал бродяжничать.

Имейте в виду, насколько я знала, он был где-то с банши; я не видела его с тех пор, как он поел с остальными, и у меня было чувство – которое было больше похоже на знание, – что в доме его больше нет. Если бы он продолжал в том же духе, мне пришлось бы перестать беспокоиться о нём. Либо так, либо заработать язву желудка.

Зеро коротко сказал:

– Выпейте, если вам это нужно, и убедитесь, что у вас есть всё необходимое оружие, чтобы…

– Да, да, мы обязательно сходим в туалет перед уходом, – перебил Дэниел.

– Вы уходите прямо сейчас? – спросила я, но на самом деле не была удивлена.

– Лучше всего войти и выйти, пока есть возможность, – сказал Зеро.

– В любом случае, в темноте у нас получается лучше, – ухмыльнулся Дэниел. Это была улыбка Морганы, но я оценила её, несмотря ни на что.

Чтобы выразить свою признательность, я сказала:

– Там, за окном, уже сумерки, ты болван. Ничего не изменится, даже если вы дождётесь утра.

Это могут сделать только окна, выходящие в мир людей.

– Заткнись, Пэт, – весело сказал он. – Ты готова, Челс?

– Я готова, босс, – сказала Челси.

Мы с Морганой проводили их до чёрного хода, как две дамы, провожающие своих рыцарей, – если не считать того факта, что у одной из нас была чёрная помада на губах и пара пятен крови на шее, а другая была в пыльных джинсах и чёрных ботинках, на которых было слишком много того, что их посчитали за кровь, принадлежащую метателям камней.

– Я испеку для тебя блинчики, когда ты вернёшься, – сказала я Зеро, встав на цыпочки, чтобы оглядеть их троих и убедиться, что путь свободен. Как только они покинут задний дворик, их ждёт то, что ждёт их там, в лабиринте, а может быть, и раньше, если судить по куску, который недавно исчез с навеса.

Я бы сказала ещё что-нибудь, но, прежде чем я успела закончить осмотр двора, превращающегося в лабиринт за их спинами, меня швырнули вперёд и вверх и прижали в непосредственной близости к перекрещенным поясам с ножами, которые опоясывали грудь Зеро.

Вот это да. Зеро на самом деле обнимал меня, и мне не пришлось обнимать его первой.

– Блин, – сказала я в эту широкую грудь, потому что не думала, что сегодня смогу вынести ещё столько сюрпризов.

– Пожалуйста, не умирай, – тихо сказал он. – Береги остальных и не делай ничего необдуманного.

– Когда это я делала что-нибудь необдуманное? – спросила я его, когда он поставил меня обратно на пол во внутреннем дворике.

– У меня не так много времени, чтобы останавливаться и перечислять все случаи, Пэт. Не говоря уже о том, что…

– Ладно, ладно! – поспешно сказала я, отстраняясь от него. – Постарайся сам не умереть. И тебе лучше вернуть двух других.

– Да, мы тоже хотим блинчиков, – сказал Дэниел, задержавшись, когда Зеро повернулся, чтобы спуститься с веранды. Он удивил меня – но, судя по всему, не Моргану – сделав шаг вперёд, чтобы поцеловать её в щеку. – Не позволяй Пэт командовать тобой, – добавил он.

– Ой! – возмущённо воскликнула я, но он только улыбнулся мне и последовал за Зеро и Челси через лужайку.

Я закрыла заднюю дверь как раз в тот момент, когда они скрылись за живой изгородью, и увидела, что Моргана наблюдает за мной, поджав чёрные губы и прищурив глаза.

– Он делает это в первый раз? – спросила она, приподняв брови.

– Не надо так со мной, – сказала я. – И да. Думаю, он беспокоится, что больше не сможет беспокоиться обо мне.

Она посмотрела на меня скептически.

– Думаешь, причина в этом?

Я пожала плечами.

– До тех пор, пока я всё ещё нахожусь здесь, чтобы он мог беспокоиться обо мне, это даёт ему повод продолжать обдумывать ситуацию, а не блокировать её. В прошлый раз, не думаю, что у него был кто-то, за кого он мог бы бороться; думаю, он просто пытается поддерживать связь.

– В прошлый раз… В какой прошлый раз?

– В прошлый раз, когда кое-то… ушёл, – сказала я. – Ну, и в прошлый раз, когда кто-то умер тоже. Я не думаю, что Джин Ён в счёт – или он тогда не считался. Его было мало. Теперь это могло бы измениться.

– Думаю, что в один прекрасный день ты будешь застигнута врасплох, – неуверенно сказала Моргана. – Любовь довольно трудно скрыть, и я говорю тебе…

– Да, да, я помню, – быстро сказала я и пошла обратно по коридору, чтобы не слушать. Я только-только вернулась к нормальному равновесию с Зеро после того, как Моргана впервые вбила мне в голову те идеи, и я отказывалась терять это предварительное равновесие.

– И у тебя под окном ошивается вампир, – сказала она, устремляясь за мной. – И что ты собираешься с этим делать?

– Попробую впустить его, для начала, – сказала я. – Не можем же мы оставить его там, он может попасть в беду, а другие говорят, что он продолжает на них пялиться, так что…

– Я имею в виду, что ты собираешься делать с этими двумя? Зеро, наверное, просто достаточно героичен, чтобы держать рот на замке и ничего не говорить, если будет казаться, что ты уже у Джин Ёна.

– Во-первых, Зеро определённо не держит рот на замке, – жалобно сказала я. – Он бросал Джин Ёна сквозь стены и предупреждал его держаться подальше. Во-вторых, нам обязательно об этом говорить?

– Ты сама просила совета некоторое время назад, – отметила она. – Я просто спрашиваю, знаешь ли ты на самом деле, чего хочешь? Если бы они оба были там, за окном, с сердцем в руках, и ты могла бы впустить только одного из них, кто бы это был?

– Без понятия, – ответила я. Но я знала – вроде как. С Зеро я всегда была бы слабой, хрупкой девчонкой – той, кто не была бы такой же хорошей, или быстрой, или такой же личностью. С этим ничего не попишешь, потому что он так думал. Что бы я ни делала, пока это был его мыслительный процесс, он воспринимал меня именно так. И он отдал бы за меня свою жизнь, но для него я всегда была бы чуть меньшим человеком, чем он. Я могла бы полюбить его, но не думала, что когда-нибудь смогу полюбить его.

С Джин Еном я была в равных условиях. Он был физически сильнее меня, быстрее и определённо имел больше шансов на победу в драке, но каким-то образом он мог признать, что я способна на то, на что он не была способна. И я знала, что в его глазах я не стала менее значимой из-за того, что была человеком. Он слишком хорошо знал, откуда он родом. В мире полулюдей, испорченных людей и фейри мы, испорченные люди, скорее всего, узнаём друг друга. Если бы пришлось выбирать между тем, чтобы меня любили без уважения или уважали и не любили, я хотела, чтобы меня уважали.

И Джин Ён обещал и то, и другое.

– Лгунья, – сказала Моргана слишком резко. Она, казалось, была достаточно довольна, чтобы не спрашивать больше ни о чём; возможно, она знала, что я так же, как и она, озадачена своим выбором: есть мозги или не есть.

Всё, что я знала с уверенностью, это то, что если бы был выбор между Джин Ёном и Зеро, я бы всегда выбирала Джин Ёна. Но был ли выбор между ними? Должна ли я была кого-то выбирать? Хотела ли я кого-то выбирать? Это было самое главное, в чём я не была уверена, и пока я не была в этом уверена, мне казалось несправедливым пробовать что-то с кем-то. Особенно, когда вампир уже был эмоционально неустойчивым, а фейри недавно стал эмоционально неустойчивыми.

Особенно, когда мир, каким мы его знали, близился к точке невозврата, как чёртик из табакерки, готовый выпрыгнуть во все эти опасности из-за-конфликта запредельных и прохожих людей.

Мы пытались выпить чашечку чая в тишине, чтобы скоротать время, но ликантропы на самом деле не любят пить чашечку чая в тишине, когда по телевизору ничего не показывают; они рыщут по шкафам и начинают огрызаться и драться в любой момент, а затем носятся по всему дому, огрызаясь и рыча.

Мы с Морганой вышли из кухни, когда стало казаться, что нас вот-вот опрокинут в драке, защищая наши кружки от летящей волчьей шерсти, и вместо этого поднялись наверх. К счастью для меня, Моргана тоже оставила обсуждение сердец внизу; она была счастлива устроиться на мягком диване в моей комнате, переложив несколько собранных бумаг, и потягивать кофе, пока я делала то же самое на полу напротив неё, прислонившись спиной к стене. Я не спала и не сидела на своей кровати уже… ну, несколько ночей подряд. Я не смогла заставить себя сделать это, а это означало, что, как только подушка была убрана, остался только пол.

Моргана, казалось, была рада вообще не разговаривать. Она с удовольствием устроилась в кресле-качалке, поставив чашку с кофе на живот, и подняла сначала одну ногу, затем другую, чтобы покрутить ими, наблюдая за происходящим. Сначала я подумала, что она просто любуется своими туфлями – я не помнила, чтобы она раньше носила обувь, – потому что они были такими же готичными, как и она сама, и при этом оставались абсолютно красивыми. Затем мне пришло в голову, что она тихо удивлялась тому факту, что её ноги двигаются – что она может управлять ими сама, – и я поняла, что даже самые незначительные движения казались ей прекрасными.

Я позволила Моргане наслаждаться движением своих ног, пока кофе не закончился и она не обнаружила стопку бумаг, всё ещё лежащую за подушкой, просто поставив на неё свою кофейную чашку.

– Боже мой, что это? – спросила она, вытаскивая их из-под кофейной чашки. – Эй! Здесь указан мой адрес!

– Это вещи, которые Атилас заставил кое-кого собрать для него, – сказала я. – Я узнала об этом и смогла заполучить копию.

Левая нога Морганы замерла на месте.

– Я до сих пор вижу его в своих кошмарах, – сказала она.

– Ага, – сказала я. Мне не нужно было говорить «я тоже», потому что Моргана уже знала; мы говорили об этом несколько дней назад. Она имела право знать, что мы нашли чувака, который сделал её такой, какой она стала.

Надеясь перевести разговор на что-то менее щекотливое, я добавила:

– Однако, не хватает одной важной информации: копии водительских прав моей прабабушки. Я какое-то время не могла её найти и даже передвинула диваны, чтобы убедиться, что она ни под чем не спрятана.

Губы Морганы задумчиво сжались в бутон чёрной розы.

– Кто-нибудь из них мог её взять?

– Не знаю, зачем Зеро это понадобилось, и я не могу спросить об этом Джин Ёна, – сказала я. – Подумала, что это мог быть Атилас, но он бы уже знал об этом, даже не просматривая копии.

– Да, – сказала Моргана, снова немного расслабляясь. Она повернула носок и показала его, а затем проделала всё в обратном порядке. – Это то, что действительно вызывает у меня любопытство. Вот это, с моим адресом, – запись о твоей прабабушке, – зачем они ему были нужны?

– Мы думаем, он пытался выяснить, кто ещё имел доступ ко всей этой информации, – сказала я. – Кто-то здесь оплачивал счета за электричество и воду в течение многих лет до того, как появились психи – и твои тоже. Многим детям вроде нас, которые по той или иной причине были прикованы к дому, включали электричество и воду, потому что кто-то за низ платил.

– Думаешь, кто-то присматривал за эрлингами?

– Типа того, – ответила я. – И Атилас искал этого человека, чтобы убить его, полагаю. Или, может быть, просто чтобы выяснить, сколько эрлингов ускользнуло от него.

– Но зачем было поручать это вашему детективу? – спросила она. – Просто подставляя себя, а я не думаю, что Атилас глуп.

– Детектив немного поторопился, объявив Атиласу, что он у него в долгу, – мрачно сказала я. – Вот и результат, полагаю. Он не мог не сделать, как ему было сказано, и промолчать об этом.

– Да, но любой может сказать, что Детектив Туату упрям и сделает всё возможное, чтобы разоблачить подлых людей, – возразила она. – И у тебя есть документы, так что, очевидно…

Кто-то внизу вскрикнул – короткий, резкий, пронзительный звук, от которого Моргана с покрасневшими глазами выпрямилась перед креслом-качалкой, – и я вскочила на ноги, пошатываясь от внезапного искажения комнаты вокруг меня.

Что-то дёргало за дом. Дёргало сильно и не только физическими средствами.

– Спорим, это снова то самое пылающее окно, – сказала я, устремляясь бегом к лестнице.

Прежде чем я успела полностью спуститься, раздался оглушительный грохот, за которым последовало такое злобное и дикое рычание, что я почти перестала бежать к нему. Я завернула за угол лестницы, влетела в гостиную и увидела лезвия – э – нет, когти! – такие длинные и изогнутые, что они казались непрактичными, торчащие в гостиную, а затем втягивающиеся обратно.

Ликантроп в волчьем обличье пролетел через разделявшую кухню и гостиную комнату, врезавшись в диван, и я услышала, как Моргана сменила направление у меня за спиной. Не говоря ни слова, я бросилась на кухню, а она – в гостиную.

Я рванулась вверх по небольшому подъёму, ведущему на кухню, и сразу же инстинктивно перекатилась, едва избежав удара тех же огромных когтей, которые, как я видела, тянулись в гостиную. Это была ненаправленная атака, но и мой бросок был довольно ненаправленным, и я чуть не врезалась в кухонный стол, в то время как когти вонзились в стену и, казалось, на какое-то время в ней застряли.

Я воспользовалась этим моментом, чтобы осмотреться и оценить, что происходит. Неподалёку на кухне скопилась лужица крови от чего-то волосатого, которого почти не было видно за кухонным островком. Я быстро обошла вокруг, и мой желудок успокоился, потому что, хотя ликантроп была в тяжёлом состоянии, она всё ещё была жива. Её звали Шантель; она была истерзана и тяжело дышала, и я не думала, что она в ближайшее время сможет двигаться, но она всё ещё дышала.

Проблема была в окне. Сломанный столик с двумя сломанными ножками, который был опрокинут пьяно под окном, и в окне…

Блин. Что было в окне?

На первый взгляд, это могли бы быть огромные заросли тростника, какие растут у плотин или водоёмов, – более толстые и округлые, чем трава, но меньше, чем камыши, – если бы кто-то набрал их на полдома и просунул в чужое окно. И если бы эта трава величиной с полдома обросла хитрыми, глупыми, мутными глазами, заостренными ушами с пучками травы на макушках и по-дурацки длинными руками с локтями, которые не могли не упираться в пол, в то время как огромные ладони на концах другой половины тоже дико размахивали руками или держались поближе к телу огромными когтями, которые уже вырвали куски из комнаты.

Эти когти были нелепого размера – почти слишком большие, чтобы ими можно было пользоваться. Блин, руки были просто нелепыми. Но они причинили много вреда своими когтями, и всё ещё были только на полпути к окну, его почти сумчатое тело застряло на задних лапах, в то время как свободная рука дёргалась в припадке яростного стремления к свободе, а другая прижимала к своей тонкой груди что-то похожее на безжизненного ликантропа.

Это тело навело меня на мысль, что где-то там должен быть хвост, но если он был чем-то похожим на тот ужас, который представляли его руки, то я действительно не грела желанием познакомиться с этим хвостом поближе.

– Вот блин, – выдохнула я, не в силах отвести взгляд. – Это буньип (мифическое животное из мифологии австралийских аборигенов, водное существо, похожее на тюленя или водяную собаку – прим. пер.), не? Это чёртов буньип.

Это был буньип, который тоже изо всех сил пытался вытащить свои когти из стены, а это означало, что мне нужно было срочно найти оружие. Я ещё раз оглядела комнату в поисках вариантов и бросилась к подставке для ножей.

Секунду спустя в одной руке у меня был поварской нож, а в другой – сантоку (универсальный японский кухонный нож – прим. пер.); я расправила плечи и развела запястья в стороны, и лезвия удлинились, пока, к моему большому облегчению, не стали одинаковой длины и формы. Я привыкла сражаться парными мечами, когда сражалась двумя мечами, и несбалансированная пара видов оружия полностью выбила бы меня из колеи.

Хотелось надеяться, что после того, как всё это будет сделано, они снова превратятся в ножи: это был хороший набор ножей, и мне не хотелось покупать новый набор, поскольку я к ним уже привыкла.

– Пэт! – крикнула Моргана, прерывая мои размышления. – Где ты?

– Столовая! – крикнула я. – Лучше оставайся там. На кухне есть волчица, которой нужна помощь, но с ней всё будет в порядке, пока я не заставлю эту штуку убраться из окна.

Штукатурка и краска посыпались, когда буньип наконец оторвал свои когти от стены. Я прикрыла глаза рукой, чтобы защититься от крошек и пыли, но довольно быстро убрала её при первом же перемещении обломков, что означало движение руки.

Буньип уже отводил назад руку в локте, от неё тянулись обломки потолка и стены. Не знаю, что у него там за сустав, но он использовал локоть как опору, чтобы замахнуться на меня своими когтями. Я перепрыгнула через этот замах, но один из когтей зацепился за тонкий каблук моего ботинка, и мой прыжок вперёд превратился в ещё одно падение, на этот раз лишь чуть более обдуманное, чем первое, прямо мимо волосатого локтя, который находился там, где должен был находиться обеденный стол.

Я вскочила на ноги, осыпая штукатурку и краску, и встретила новую атаку, скрестив клинки. Я позволила повалить меня на пол, не задев острием когтей, похожих на лезвия, и выскользнуть из-под моей защиты, чтобы развернуться на месте и нанести удар в мускулистую часть руки.

Буньип высоко и дико взвыл, как дикая кошка, и отбросил ликантропа, чтобы ударить меня другой рукой. К счастью для меня, он ударил тыльной стороной ладони, а не когтями, отчего я покатилась по полу на спине.

Блин. Будь добрее к заднице моих штанов.

Я перекатилась из последних сил и услышала голос Морганы из гостиной, слишком низкий и гортанный, чтобы принадлежать человеку.

– Пэт, – сказал он. – Ты жива?

– Я в порядке! – крикнула я, кашляя от пыли. – Но надеюсь, что рваные джинсы скоро снова войдут в моду, потому что я собираюсь стать модной впервые в жизни и не хочу упускать такую возможность!

– Мне нужно на кухню к Шантель! Ты можешь меня прикрыть?

– Дай мне секунду! Приготовься!

Я снова перепрыгнула через локоть буньипа, избегая острых клиньев, развернулась на месте, чтобы нанести ещё один удар прямо в плоть и мышцы, и выдернула меч как раз вовремя, чтобы уклониться от новой атаки, вызванной этим действием. Пригнувшись и вся в пыли, я поползла к выходу из гостиной и повернулась лицом к буньипу. Впервые с тех пор, как я вошла в комнату, у меня появилась возможность увидеть его морду, а не просто сосредоточиться на его неуклюжих руках, и явная, тупая злоба на его морде заставила меня похолодеть, чего не могли бы сделать острые лезвия его когтей.

Тупость – это хорошо. Злоба – нет. Злоба обычно означала, что кто-то продолжает колоть что-то, что выглядит мёртвым, хотя оно и было мёртвым. Мне не понравилось, что это означало для раненых ликантропов поблизости. Шантель была не в таком уж плохом положении, но Кайл – или это был Кевин? – его положению не позавидуешь. У нас было достаточно людей, чтобы вынести с поля боя только одного ликантропа, и Шантель, несомненно, была жива. Мне не нравилось ни от кого отказываться, но чем скорее мы сможем увести Шантель с линии огня, тем лучше; Мне оставалось только надеяться, что Кайл жив и что буньип не пришёл в такую ярость, чтобы ещё раз напасть на него.

Буньип снова замахнулся на меня; я встретила его натиск и перенаправила его, вонзив когти в то, что осталось от стены между столовой и гостиной.

– Вперёд, вперёд, вперёд! – закричала я.

Моргана проскочила мимо меня и влетела прямо на кухню, слишком быстрая для человека, а я вскарабкалась на кухонный островок как раз вовремя, чтобы отбить ещё один не совсем точный удар, который пролетел над головой и снёс верхние кухонные шкафы, расположенные у той же стены, что и окно.

Я потянулась и поставила ногу в ботинке на противоположную скамью, рубанув по запястью, как по лозе в тропическом лесу, и чуть не упала, когда буньип отдёрнул руку, отчего дверцы шкафа слетели с петель и разлетелись по другим комнатам. Я хорошенько провела им по нижней стороне руки, когда эта рука прошла у меня над головой, и оттолкнулась вытянутой ногой, чтобы снова отступить вдоль кухонного островка.

У меня не было времени посмотреть, но я услышала, как кто-то скребётся позади и подо мной, когда Моргана пыталась сдвинуть Шантель с места, услышала тихий стон, вызванный этим движением. Ликантроп под окном зарычал на это, глубоко и свирепо, и зашевелился. Он, пошатываясь, поднялся на ноги, как новорожденный ягнёнок, шкурка на его левом плече обвисла слишком сильно, чтобы быть нормальной, и обильно покраснела.

– Притворись мёртвым! – закричала я на него, испытывая облегчение от того, что он жив, но мучительно сознавая, что любые признаки жизни снова привлекут внимание буньипа. Походу, ему нравилась живая добыча.

У него не было возможности прикинуться мёртвым: прежде чем я успела спрыгнуть со скамейки, буньип протянул к нам одну из своих смехотворно длинных рук и схватил Кевина или Кайла.

Я закричала, пытаясь привлечь его внимание, и, возможно, он решил, что ситуация становится слишком напряжённой, чтобы с ней можно было справиться. Он посмотрел на меня своими глупыми карими глазами, а затем, вцепившись в ликантропа, выпрыгнул обратно в окно, и его волосы, похожие на тростинки, ударились о перекошенную оконную раму. Когти скользнули за ним, как ртуть, и мгновенно растворились в темноте, а я спрыгнула с кухонного стола, но сделала это слишком поздно, чтобы услышать что-либо, кроме оглушительного лязга последнего когтя.

Я вцепилась в оконную раму, мои ботинки были покрыты пылью от разрушений, а правой рукой я ухватилась за оставшуюся стену над пространством. Отсюда я могла видеть только буньипа, который пытался выплыть и погрузиться в темноту, словно в воду плотины, а за ним вился хвост, извилистый и смертоносный.

– Пэт! – кричала Моргана.

Я бросила взгляд через плечо и встретилась с кроваво-красными глазами, которые должны были бы пугать, но были слишком печальными, чтобы по-настоящему испугать меня. Моргана укачивала ликантропа, в виде нечто среднего между волком и девушкой-человеком, дрожащую, с раной в боку, из которой сильно текла кровь. Но там, в темноте за окном, в лапах буньипа был быстро исчезающий ликантроп, и ему некому было помочь.

Блин. Похоже, я могла подчиниться только одной из команд Зеро: Обеспечить Безопасность Остальных или Не Делать Ничего Поспешного.

– Присмотри за остальными, – сказала я Моргане; затем, ухватившись за последнюю искорку сущности Кевина или Кайла, которая почти мгновенно погасла между размышлениями и прыжком, я выпрыгнула в холодную, смертельную темноту.

Глава 6

Я сказала, что за окном было темно, но за окном было ещё хуже. Темнее. Менее реально. Больше похоже на пребывание внутри сферического, упругого чёрного батута, где вы не знаете, где верх, потому что верха не было. А также никаких признаков окна.

Помимо прочего я ни на чём не стояла. Я буквально стояла во тьме, в пустоте, которая определённо не ощущалась прочной. Хуже всего было то, что я больше не чувствовала Кевина, и не было никаких признаков буньипа.

Ну что ж. Я находилась здесь, в кромешной тьме, и мне ничего не оставалось, как идти вперёд. Если это было движением вперёд, то я всё равно шла. Ногу вверх, ногу вниз; двигаюсь вперёд (предположительно), двигаюсь вперёд (надеюсь); отчаянно верю, что трамплин тьмы подо мной не становится менее прочным по мере моего продвижения вперёд.

У меня было несколько неприятных мгновений, когда казалось, что земля подо мной на самом деле становится менее твёрдой, прежде чем мне пришло в голову, что она не становится тоньше, а наоборот, становится легче. К тому времени, как я это поняла, более светлые, похожие на солому участки земли, из-за которых земля казалась прозрачной, начали приобретать вид лёгкой травы и веточек, а сама земля превратилась в почву, которая почти не просвечивала.

Я продолжала идти, когда начало светать, оглядываясь по сторонам в поисках Кевина или буньипа – или хотя бы чтобы получить представление о том, где нахожусь. Я не видела никаких признаков какого-либо другого живого существа, но сбивающее с толку переплетение тёмных нитей и теней, из которых состоял похожий на туннель мир вокруг меня, было пугающе знакомым. Потребовалось бы два Зеро, чтобы протянуть руку в любую сторону и просто коснуться пальцами середины; она была выше моего дома, и несколько пятнистых пылинок грязи или плесени мягко опускались ко мне.