Текст книги "Между решениями (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Зеро должен был пойти встретиться со своим отцом, поэтому, когда я чуть не столкнулась с ним на Элизабет-стрит, как раз перед тем, как попасть в торговый центр, это стало для меня просто шоком. К счастью для меня, я первым увидела цветок, который рос там, где ему не следовало расти. Он пророс между досками А-образной вывески и кивал своей маленькой головкой, в то время как очень высокий, очень красивый фейри, стоявший за ним, осматривал пешеходную дорожку напротив.

Я нырнула за вывеску, прежде чем он успел оглянуться и увидеть меня, уставившись на цветок, а воспоминания и ночные кошмары шевелились на задворках моих мыслей и грозили вырваться наружу, прежде чем у меня появится шанс выплеснуть их наружу, аккуратно и нежно, внимательно и бесстрастно изучить каждое из них, прежде чем перейти к следующему.

С колотящимся сердцем я простояла за вывеской слишком долго; затем юркнула в ближайший к вывеске переулок, даже не взглянув, в какой именно. Наверное, это было довольно глупо, потому что вокруг меня росло всё больше зелени, когда я поспешила в вымощенный кирпичом крытый переулок, где должны были стоять столики для очаровательного маленького ресторана, который обычно был частью этого уголка Хобарта. Пока я торопливо проходила мимо, висячие светильники изгибались и двигались, как будто пытаясь последовать за мной – или, может быть, просто пытаясь не спускать с меня глаз. Звуки, доносившиеся с Элизабет-стрит, стали приглушёнными, а затем и вовсе смолкли, когда папоротники сомкнулись вокруг меня, но я не могла развернуться и пойти обратно. Отец Зеро наверняка был там и ждал. Моей единственной надеждой было двигаться вперёд и надеяться, что я смогу найти другой вход в этот переулок, который в человеческом мире находился под прямым углом к тому, которым я воспользовалась.

У этой конкретной надеждой были две проблемы.

Во-первых, я больше не была в мире людей – и даже не был вполне уверена, что всё ещё находилась в Между. Каменные плиты под моими ногами казались ужасно твёрдыми, а в воздухе чувствовался ужасно древний холод, который был слишком похож на воздух За, в чём я действительно хотела бы признать прямо сейчас.

Во-вторых, я была не единственным человеком в этом не-совсем-Между-и-не-совсем-За уголке существования. Впереди меня за одним из трёх чёрных столов сидел мужчина и читал библиотечную книгу. Когда я подошла, он поднял голову, слегка приподняв одну грязно-светлую бровь, но я была уверена, что он был удивлён, а не высокомерен.

Он выглядел так, словно не подозревал о своём высоком росте, одетый в мягкие, удобные брюки, которые были ему немного коротковаты, и свободную хлопчатобумажную рубашку с недостаточно длинными рукавами, жилет был расстёгнут и свисал складками с плеч. На носу у него сидели квадратные очки в удобной золотой оправе, а лохматые, грязновато-русые волосы были чуть длинноваты: в целом он походил на волкодава, скрещенного с золотистым ретривером, которого превратили в сомнительного вида человека.

Однако, в отличие от волкодава или золотистого ретривера, у этого чувака в руке была книга, а на лице – вопросительное выражение.

– Извиняй, – сказала я. – Не хотела тебя прерывать.

Я не должна была здесь находиться, это было очевидно. Я также не особо хотела здесь находиться, потому что это определённо было что-то среднее между Между и За, и был очень большой шанс, что этот чувак был фейри, смертельно опасным или хотевшим убить меня. Также был высокий шанс, что он был и тем, и другим.

– Ты не прерывала, – сказал он. – Я всё равно собирался подняться наверх; я дочитал свою книгу, и мне нужна другая.

Я бы сказала ему, что просто проходила мимо, и попыталась сбежать по другой стороне переулка, но к тому времени я была уже достаточно далеко, чтобы точно увидеть, где находится левый поворот, который я обычно делала, чтобы выйти на Батерст-стрит. То, что я могла видеть теперь, вместо открытой улицы, было длинной, широкой полосой зелени, которая тянулась вдоль пологого склона холма и достигала вершины, за которой виднелось только голубое, прозрачное небо.

– Вот блин, – медленно произнесла я.

– Ты, кажется, закрыла за собой двери, – сказал фейри, снова привлекая моё внимание к себе.

Я с сомнением посмотрела на него, заметив его щетинистый подбородок, подпёртый ладонью, и любопытные глаза за стеклами очков. Я не могла сказать, шутит он или нет, но любой фейри должен знать, что люди на такое не способны.

– Кажется, это не я, – сказала я.

– Не думаю, что это был я, – сказал он. Он произнёс это очень вежливо, как будто не хотел называть меня лгуньей, но знал, что это был не он, так что…

От этого мне захотелось рассмеяться, но неприятная мысль охладила мой порыв. Блин, если это сделал не он, то кто? Отец Зеро…?

А, блин.

– Поднимайся и посмотри на книги, если хочешь, – предложил фейри, вставая из-за стола. – В любом случае, аллея, вероятно, откроется сама по себе позже. Я собираюсь купить другую книгу.

– Разве ты не собираешься сказать мне, что мне не следует здесь находиться? – спросила я его. Я была вполне уверена, что он фейри, и он должен был прекрасно понимать, что я человек. И всё же, похоже, он не собирался выгонять меня или говорить, что люди не должны совать нос в его тихий маленький дворик.

Он пожал плечами и поправил очки на носу.

– Кто сказал, что ты не должна была здесь находиться? В этом и заключается особенность За, не так ли? Пересечение миров: реальность встречается с другой реальностью в неожиданных местах, и из-за этих связей что-то происходит. Вся последовательность событий зависит от этого пересечения. Возможно, выты находишься именно там, где тебе суждено быть, в нужное время.

– Точно, – сказала я, слегка моргнув. Я не ожидала, что он будет так много говорить – или, точнее, скажет так много по существу. Он, должно быть, знает, что я человек, но он рассказывал мне о вещах, которые людям знать не положено.

Он что, планировал убить меня? Должно быть, собирался.

Тем не менее, я ещё не была мертва, и по краям аллеи, из которой я вошла, определённо росли цветы.

Поэтому, когда он сказал:

– Пойдём, если собираешься подняться, – и двинулся через двор длинноногим шагом, за которым было почти так же трудно угнаться, как за Зеро, я побежала за ним и проследовала за ним до самого верха по металлической лестнице. Мне не особенно хотелось подниматься наверх с странным Запредельным, но и оставаться здесь и смотреть, сколько времени понадобилось бы отцу Зеро, чтобы попасть внутрь, если бы он не был тем, кто закрыл это заведение, тоже не хотелось.

Лестница казалась приятной и человеческой, когда мы поднимались по ней, она дрожала и отдавалась эхом, как это было бы в мире людей, но навстречу нам пополз слой мха, и к тому времени, когда мы добрались до рифлёной площадки, она стала мягкой и у нас под ногами. Кроме того, на аллее было гораздо больше зелени, чем когда мы были там, и я не думала, что это заслуга отца Зеро.

– Это и есть зелёный человечек? – спросила я, указывая подбородком на двор внизу, где колышущиеся листья вились в обе стороны вдоль изогнутой крыши аллеи. Было бы неплохо, если бы это был зелёный человечек; я бы тоже чувствовала себя в большей безопасности.

– Хотелось бы так думать, – сказал мой спутник. – Но я уже много лет не видел от него ни листочка, ни веточки. Ты пришла сюда в поисках него?

– Не-а, – сказала я, отходя от перил в конце лестничной площадки и направляясь к двери. Цветов у входа в переулок было явно слишком много, чтобы создать уют. – Просто поздоровалась бы, если бы это был он, вот и всё.

– Неужели? Я слышал, он довольно придирчив к тем, с кем разговаривает. Тебе придётся представить меня.

– Не могу понять, шутишь ты или нет, – прямо сказала я, следуя за ним через дверь в прихожую, где было ещё несколько ступенек. К моему большому облегчению, мгновенного воздействия магии не последовало, и внутри, хотя и было темно, всё ещё чувствовалось что-то человеческое.

– Я не шутил, – бросил он через плечо. – Я уже некоторое время пытаюсь добиться аудиенции у него. Можно подумать, что он Король За, учитывая, как трудно с ним встретиться.

– Ой, – сказала я. – Ну, я не пыталась с ним встретиться; у меня было кое-что, что его заинтересовало. Он типа втянул меня в это.

– Некоторые люди назвали бы это комплиментом.

На самом деле, мне нечего было на это сказать; я всё ещё была слишком неосведомлена о мире, в который постоянно случайно попадала, чтобы понимать, насколько это комплимент. Поэтому я молчала, и мы поднялись по лестнице, которая всё ещё представляла собой сплав металла и мха, отдаваясь эхом и заглушая наши шаги в синкопированном ритме, который привёл нас к маленькому окну прямо впереди на самом верху и входу слева, позволявшему мягкому свету падать на покрытые мхом ступени.

Повернув в этот открытый дверной проём, фейри ступил на дощатый пол, который тянулся длинными, спокойными рядами, и я вышла немного следом за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. В этом месте всё ещё не было особого ощущения заброшенности, и я чувствовала себя более уютно, чем во дворе внизу.

То есть до тех пор, пока я не подошла слишком близко к одному из окон.

Я почувствовала, что они пытаются заинтересовать меня, и уже начала проявлять осторожность, подходя к ближайшему из них. Я всё равно подошла, потому что всё ещё могла довольно уверенно уклоняться от рывка. Когда я оперлась руками о подоконник, любуясь открывшимся передо мной совершенно неожиданным видом, я точно поняла, почему они притянули меня к себе.

Это окно должно было выходить на обычную стену из красного кирпича. Здесь даже не должно было быть окна, учитывая, что это здание, предположительно, примыкало к зданиям по обе стороны от него. Вместо этого я увидела глубокую, тёмную синюю рябь, которая сразу же показалась мне знакомой и затронула во мне трогательно-горькую струну смешанной нежности и боли. Возможно, это был гигантский бассейн, на который я смотрела, вроде того, что был в квартире моего друга и местного тритона Маразула на верхнем этаже. Этот фейри держал русалок в своём доме или у него был сосед по дому?

Затем я увидела, что свет из следующего окна решительно отличается от этого, и быстро отошла на несколько шагов, чтобы посмотреть в это окно. Я увидела сад, яркий, зелёный и мирный, и когда я вытянула шею, чтобы посмотреть вдоль стены, не решаясь прикоснуться к стеклу, там была ещё одна стена.

Всё в порядке. Так что на самом деле это был не бассейн, пристроенный к дому, а может, и вовсе не бассейн. Это был вид на что-то другое – на бассейн или на океан, я не была уверена. Я уже видела такие окна раньше: окна в доме, который был настолько пропитан гибким влиянием Между, что сквозь стекло можно было заглянуть в За. Дом Ральфа-ревенанта, если быть точной. По правде говоря, Ральф был одной из вышеупомянутых причин, по которым, как я лично знала, я беспокоилась о доме, который был слишком склонен следовать за вами, когда вы пытались уйти.

И всё же, несмотря на моё беспокойство, окна были волшебными – как в прямом, так и в переносном смысле, – и мне было трудно отвести от них взгляд, чтобы увидеть, что задумал фейри. Казалось, витрины его не слишком заинтересовали; вместо этого он прошёл через комнату к ближайшему книжному шкафу, даже не взглянув в сторону заманчивых витрин, и поставил книгу обратно. Затем он слегка согнул колени и наклонил голову, чтобы посмотреть на книжную полку под той, на которую только что поставил свою книгу, как будто пытался придумать, что читать дальше. Возможно, так оно и было. Я просто не считала фейри мирными читателями книг.

Зеро читает книги, да, но делает это не совсем мирно. Когда Зеро читает книгу, вы понимаете, что он пытается найти монстра или разгадать заклинание, или, может быть, просто решить, какие законы ему следует соблюдать на этой неделе.

Я вернулась к первому окну и как раз любовалась игрой света на моей коже, когда услышала, как фейри садится. Я повернула голову и увидела его за длинным столом, занимавшим центр комнаты, сидящим на барном стуле с широким основанием и широкой спинкой. Это выглядело уютно и гостеприимно: если бы у меня было время почитать и выпить чашечку кофе в танцующих лучах солнца, я бы выбрала именно это место.

– Из других окон открывается лучший вид, – сказал он, открывая книгу. – Я не уверен, что ты увидишь сегодня, но, во всяком случае, это не будет грязная людская улица. Хобарт находится на живописной стороне, но есть виды, которые приятнее, чем голые городские улицы.

– Вполне справедливо, – сказала я, отступая назад и пересекая комнату, чтобы посмотреть на другие окна. По крайней мере, этот чувак начал не с того, что унижал мир людей, как Зеро и Атилас, которые до сих пор слишком часто это делали. – Ты владелец этого заведения?

– Да, – сказал он.

Это заставило меня слегка улыбнуться. Атилас сказал бы что-нибудь вроде «Ты могла бы так сказать» или «Ну, что-то в этом роде, Пэт», потому что он понимал, что даже если он захватил какую-то область в мире людей, завладев частью, которая связана с За или Между, это не значит, что он владеет её человеческой частью. Похоже, у этого фейри не было таких знаний.

– Для чего ты его используешь?

– Размышляю, – сказал он, затем неопределенно махнул книгой. – Читаю.

– Тебе нужны очки? – спросил я.

Он снял их и посмотрел на них так, словно видел впервые.

– Я больше ничего не знаю. Возможно. Они успокаивают, когда я нахожусь в мире людей. Возможно, мне стоит пересмотреть это.

– Но ты же фейри, – заметила я. Без очков он выглядел немного расплывчато, но не в том смысле, что на очках было наложено скрывающее заклинание: скорее, он был из тех чуваков, которые без очков всегда выглядят немного менее реальными или чёткими по краям.

– А ты, – сказал он, снова надевая очки и облокачиваясь на стол, сложив руки на груди, – человек.

– Есть такое.

– Тогда будь осторожна с окнами, – сказал он. – Я имею в виду, не открывай их: может быть трудно удержаться, чтобы не выбраться наружу.

– Я прослежу за этим, – пробормотала я. Я уже чувствовала, как меня тянет открыть окно и выбраться наружу, но сопротивляться было нетрудно. Я, конечно, не хотела ему этого говорить. Это не очень хорошая идея – удивлять фейри тем, что ты можешь, а что нет.

Даже если бы я не могла почувствовать притяжение окон, я была бы очарована ими. То, что было прямо у лестницы, в начале лестничного пролёта, было маленьким и с двойными стеклами, и из него тоже должен был открываться вид на кирпичную стену соседнего дома. Когда я ненадолго вышла на лестничную клетку и встала на цыпочки, чтобы выглянуть из-за подоконника, то увидела хрупкое голубое небо вместо За. Сверкающее и голубое, как воздухопроницаемое стекло, это было прекрасное зрелище, которое, казалось, могло убить, просто вдохнув его воздух. Куда бы ни выходило это окно, оно было непостижимо высоким и опасным: я увидела птиц, летающих в воздухе вдалеке, пикирующих и мечущихся друг вокруг друга, как орлы, но, когда они приблизились, я увидела, насколько они душераздирающе огромны.

– Красиво, – прошептала я. Я читала «Синдбада-морехода»: это были птицы рух, и я была очарована. Фейри рассмеялся со своего места за столом, но, возможно, он читал свою книгу.

Птицы, ловкие, быстрые и ужасающе большие, расправили крылья, которые были длиннее, чем мой дом и два соседних дома вместе взятых, и закружились в игривом танце вокруг друг друга. Я невольно прижалась поближе к окну, когда они скрылись из виду, надеясь увидеть их в последний раз, и со вздохом разочарования сорвался с моих губ.

Клюв, который был больше, чем я представляла, взметнулся вверх, образуя наконечник стрелы, который изгибался книзу и превращался в два ужасающе больших крыла, направленных почти прямо туда, где была земля, готовясь к массированному взлёту. Перья просвистели в воздухе, задребезжали оконные стекла, и я мельком увидела мясную корову лонгхорн, небрежно зажатую в одной из свисающих лап, когда птица рух пронеслась мимо окна.

– Интересно, с чьей фермы они её стащили? – пробормотала я себе под нос, моё сердце бешено колотилось, и эти короткие удары отдавались в ушах. В любом случае, это вряд ли была ферма людей – или, по крайней мере, не из окрестностей Тэсси. В штате было не так уж много мясного скота породы лонгхорн.

Я прерывисто вздохнула и тоже отошла от окна. Не то чтобы отодвинувшись, я чувствовала себя в большей безопасности, но впервые в своей жизни я по-настоящему поняла, что может видеть Запредельный в мире, который, казалось, больше склонен иметь дело со смертью, чем с жизнью.

Это было дико, но в то же время прекрасно.

Конечно, при условии, что ты не будешь мясной коровой.

– Это всё одно и то же место? – спросила я, проходя вдоль задней стены, чтобы заглянуть в другие окна. Я знала, что они не все были в одном и том же месте. Я была почти уверена, что все они должны были быть частями За.

– Зависит от обстоятельств, – ответил фейри, переворачивая страницу. – Они обычно показывают разные места разным людям. Они очень любезны: им нравится показывать тебе то, что, по их мнению, тебе понравится увидеть. Если ты всегда хотела посетить какую-то определённую страну, я бы посоветовал подумать об этом; возможно, ты уговоришь окна показать тебе что-нибудь из этой страны.

Я не была уверена, было ли это круто или жутко.

– Это безопасно?

– Вовсе нет, – сказал он. – Но это возможно. На кухне есть кофе, если хочешь.

– Нет уж, спасибки, – сказала я. – Я не знаю правил, по которым принято пить кофе с фейри. Ошибки здесь случаются довольно часто.

Он снова на мгновение оторвался от книги, чтобы спросить:

– Ты знаешь правила нерегулярного употребления кофе?

– Я знаю некоторые правила ведения бизнеса, – объяснил я. – Однажды мне пришлось присутствовать на подписании контракта.

– Подписание контрактов – очень скучно, – сказал фейри. – Я не хожу на них, если могу этого избежать.

– Я тебя не виню, – сказала я, переходя к следующему окну. Мне тоже хотелось взглянуть на книжные шкафы, но сейчас окна были слишком привлекательными.

Я успела лишь мельком увидеть в лунном свете то, что было в следующем, когда холодный, насмешливый голос позади меня произнёс:

– Вот ты где! Я потерял тебя из виду на улице на некоторое время; я не ожидал найти тебя здесь!

Я резко обернулась, от шока моё сердце заколотилось где-то в горле, и тут за столом фейри в очках встал, его книга всё ещё была изящно раскрыта, а страницы поднимались навстречу друг другу полукругом.

Он сказал:

– Какой неожиданный сюрприз.

Отец Зеро заметно попятился, и по его лицу быстро пробежала гримаса. Он что, не заметил фейри, или просто был удивлён, что ему действительно пришлось оказаться в ситуации, что он забрёл в чужой дом?

Слегка скривив губы, что могло означать презрение или гнев, он спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Я мог бы спросить тебя о том же, – сказал фейри в очках. Он не показался мне враждебно настроенным, но я была почти уверена, что он получал удовольствие, пугая – или, возможно, раздражая – отца Зеро.

Мне это тоже нравилось.

Он добавил:

– В конце концов, это ты вторгся на чужую территорию.

– Я пришёл, чтобы забрать этого маленького человечка, – сказал отец Зеро, снова оставаясь холодным и собранным. – Он убежал от меня на улице, и я хотел бы кое-что с ним обсудить. У нас есть своего рода соглашение.

Я сунула руку в карман, потому что не ожидала, что фейри сделает что-нибудь, кроме как выдаст меня, и я хотела хотя бы написать Зеро, прежде чем его отец схватит меня. Таким образом, у меня был бы хороший шанс выжить, пока Зеро не придёт и не заберёт меня обратно.

Затем я услышала, как фейри сказал:

– Я не понимаю, почему это не моё дело. Ты пришёл сюда без приглашения, чтобы забрать человека, с которым я разговариваю? Думаю, что нет.

Отец Зеро не то чтобы разинул рот, но у него перехватило дыхание от того, что показалось ему неожиданным, и он с трудом произнёс:

– Человек не имеет к тебе никакого отношения! Он совершенно не стоит твоего внимания, и, если я хочу забрать его, почему ты должен меня останавливать?

– Мы собираемся спорить из-за него? – спросил тот, что в очках. – Действительно?

– Было бы глупо спорить из-за ничего не стоящего человека, – презрительно сказал отец Зеро, но в его голосе чувствовался скрытый гнев, который я не упустила. Я была уверена, что другой фейри тоже его не упустил. Походу фейри, казалось, тоже наслаждался этим.

– Люди никогда не бывают бесполезными, – сказал он. – Но, я подозреваю, тебе ещё предстоит это усвоить. Доброго дня.

Отцу Зеро это не понравилось, но он ушёл. Мне от этого стало ненамного легче: он, вероятно, тоже будет торчать рядом, как неприятный запах, пока я не вернусь из переулка. К счастью для меня, у меня были другие варианты.

Варианты, которые определённо не включали в себя вылезание из одного из здешних окон.

Я подождала, пока завянет последний цветок, прежде чем сказать другому фейри:

– Спасибо за это. Кстати, меня зовут Пэт.

– Можешь называть меня Библиотекарем, – сказал он. – Это не моё имя…

– Ага, я так и думала.

– …но это достаточно близко. На твоём месте я бы пока не уходил.

– Ага, я тоже так подумала, – сказала я. – Он, наверное, будет ждать меня. Думаю, я позвоню своему хозяину – узнаю, есть ли у него время прийти и забрать меня.

Брови Библиотекаря слегка приподнялись.

– О, ты компаньонка?

Я не смогла удержаться от смешка.

– Нет. Я питомец. Не могу представить, чтобы у моего хозяина была компаньонка; для начала, ему пришлось бы улыбаться чаще, чем раз в месяц.

– Понятно: не твоё имя, а твоя функция. Для питомца ты, кажется, довольно самостоятельная.

– Да, моему хозяину нравится, когда я бываю полезна, – бойко ответила я. Это было правдой. Правда и то, что на меня не очень-то действовали методы принуждения, но я не собиралась ему об этом говорить.

– Сэро очень беспокоился о тебе, – сказал он, пока я отправляла сообщение Зеро.

Мои брови поползли вверх. Значит, их обоих звали Сэро? Зеро и его отца? Это было мило и сбивало с толку.

– Обычно я не вижу его таким обеспокоенным; обычно он очень осторожно относится к тому, что рассказывает. Я тоже удивлена, что он зашёл так далеко ради человека; у него с ними есть соглашения, но, насколько я знаю, они обычно самые низкие, как движимое имущество.

– Да, – сказала я, даже не пытаясь скрыть недовольство в своем голосе.

Библиотекарь снова рассмеялся и сел.

– Да, так было всегда. Проблема таких людей, как Сэро, в том, что они видят ценность людей только до определённой степени. Это делает их слепыми ко многим вещам, которые в противном случае были бы им полезны.

– Тогда не нужно открывать им глаза, – сказала я, нажимая кнопку отправки.

Это был простой текст. «SOS. Внутренний дворик на углу улиц Элизабет и Батерст».

– Твой хозяин придёт за тобой?

– Кажется, да, – сказала я, снова убирая телефон. – Он не любит, когда люди играют с его игрушками, а я уже говорила тебе: время от времени я бываю весьма полезна.

– У меня сложилось такое впечатление, – сказал библиотекарь. – Тогда тебе лучше спуститься вниз. У меня такое чувство, что дверь снова открылась. Сэро не будет пытаться вернуться к делу прямо сейчас; ему нравится время от времени показывать, что он уважает нужных людей, даже если это не распространяется на уважение за их спинами.

– Ага, у меня сложилось такое впечатление, – сказала я, копируя его. Я поплелась обратно по этажу, не испытывая особого желания покидать сравнительную безопасность здания ради более опасного внутреннего двора внизу. Я также не хотела настраивать против себя человека, который в гневе отослал отца Зеро, и не забыла сказать «Спасибо за помощь», прежде чем уйти.

Я также помнила, что не стоит говорить что-то вроде «Я у тебя в долгу», потому что, несмотря на то, каким сдержанным казался этот фейри, я бы не поверила, что он не убедит меня в этом. Атилас гордился бы мной.

***

Я не выходила со двора, пока не получила сообщение от Зеро, в котором говорилось: «Выходи. Я жду».

Мои брови удивлённо приподнялись, но я всё равно вышла. Зеро стоял, прислонившись к уличному фонарю, скрестив руки на груди и привлекая взгляды практически всех женщин в округе. Сейчас он даже отдалённо не выглядел пьяным, так что, чем бы он ни занимался вместо разговора с отцом, это его здорово отрезвило.

– Что, не захотел заходить? – спросила я его, украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что его отца всё ещё нет поблизости, и переходя на его сторону дорожки.

Зеро несколько секунд непонимающе смотрел на меня, прежде чем сказал:

– Я не смог войти.

Я уставилась на него с открытым ртом гораздо дольше, чем он смотрел на меня, и, возможно, это его разозлило, потому что он оттолкнулся от уличного фонаря и протиснулся мимо меня, направляясь по дороге в противоположном направлении.

– Погодь, чегось? – спросила я, бросаясь за ним. – Ты не смог войти? Как так вышло? Почему мы идём не в ту сторону?

– Я не знаю, почему я не смог войти, – коротко сказал он. – Зачем ты туда пошла? Что случилось?

– Твой папа нашёл меня, – сказал я. – Кажется, ты сможешь заставить его перестать шататься по улицам города и повсюду выращивать цветы? У меня и так было достаточно сердечных приступов для моего возраста. Я думала, ты с ним поговорил.

Зеро слегка сжал челюсти.

– Я пытался это сделать, но мне помешали. Пэт, как ты туда попала?

– Просто вошла, – сказала я ему. – Как всегда. Кажется, кто-то снова ради меня нарушал правила?

– Меня бы это не удивило. Ты сказала, что встречались с моим отцом?

– Ну, больше похоже на то, что я убегала от твоего отца. Кстати, мы всё ещё идём не в ту сторону.

– Я решил срезать путь.

– Как скажешь. В общем, твой отец пошёл за мной, но во дворе был ещё один фейри, который был с ним довольно груб, хотя и в очень вежливой форме, и после того, как они оба сделали друг другу несколько замечаний, твой отец ушёл. Вот тогда я и написала тебе.

Зеро мельком взглянул на меня, его брови поползли вверх.

– Тогда ты, должно быть, встретила одного из лордов фейри. Похоже, Сили, раз ты всё ещё жива и всё ещё во всех отношениях.

– Лады, это была мысленная картинка, в которой я не нуждалась, – пожаловалась я.

Зеро издал короткий, тяжёлый вздох раздражения, затем схватил меня за руку и потащил в ближайший разукрашенный граффити переулок, прямо в тёмную, извилистую часть Между, где граффити разрастались в диком виде, вместо того чтобы вежливо располагаться на стенах. Оказавшись там, он остановился и повернул меня лицом к себе.

– Пэт, – сказал он. – Пожалуйста, перестань бродить по владениям лордов фейри и общаться с такими людьми, как зелёный человек.

– Я бы с удовольствием так сделала, – искренне сказала я. – И, может быть, если бы твой папа перестал бегать за мной каждый раз, когда я выхожу на улицу, я могла бы быть немного осторожнее с тем, куда иду.

– Я объясню своему отцу, что ты помогаешь мне, – решительно заявил Зеро. – И что, если он снова начнёт тебе мешать, я приму это как прямое нападение на себя.

– Тогда, кажись, ты тоже захочешь присмотреть за Атиласом. Твой отец тоже был не слишком доволен Атиласом, когда я разговаривала с ним в последний раз.

Зеро издал ещё один быстрый, порывистый вздох.

– Позволь мне присмотреть за Атиласом. Ты просто останешься дома на следующий день или два – или, если понадобится, сходи куда-нибудь с Джин Ёном, – пока я пытаюсь убедить своего отца не совершать ошибок.

Я скорчила гримасу, но, в конце концов, не то чтобы я действительно могла сбежать от Джин Ёна. Я уже сказала ему, что ему не позволено влюбляться в меня, и чем скорее эта идея придёт ему в голову, тем лучше. А пока мне оставалось только смириться с этим.

– Лады, – сказала я. Было несколько вещей, которые я могла бы сделать для этого дела из дома: связаться, например, с Эбигейл и посмотреть, какие разговоры Маразул мог бы найти в Интернете. А ещё я опоздала со звонком Моргане.

– Тогда домой, – сказал он.

– Сначала стейки, – сказала я. – Потом домой. Можешь понести сумки.

***

В ту ночь в доме было не то чтобы неспокойно, но и не совсем уютно. Зеро, возможно, полностью восстановил своё самообладание и трезвость, но в Атиласе была какая-то настороженность, которая заставляла меня чувствовать себя немного не в своей тарелке, а тот факт, что Джин Ён пришёл посмотреть, как я готовлю ужин, вместо того чтобы сидеть с остальными в гостиной, ещё больше вывел меня из равновесия.

– Кстати, что вы, чуваки, нашли на берегу? – я крикнула в гостиную, чтобы избежать тихого, замкнутого ощущения, что остаюсь наедине с Джин Ёном. Как ему удавалось занимать так много места, когда он был таким потрясающе худым! – И не думай, что я забыла про флешку, Зеро! Ты не можешь делать что-то втайне, а потом ожидать, что я не спрошу об этом!

В гостиной на мгновение воцарилась тишина, прежде чем Зеро бесстрастно произнёс:

– Должно быть, тебе очень тяжело это переносить.

Что, конечно, означало, что он был не единственным, кто сделал это втайне, и что меня разоблачили. Я слегка ухмыльнулась.

– Хочешь, я угадаю, что там?

– Ни в коем случае.

– Я действительно верю, что лучше раньше, чем позже, – пробормотал Атилас, и, подняв глаза, я обнаружила, что тёмные глаза Джин Ёна устремлены на меня, он наклонил голову набок.

Его брови поползли вверх: выражение лица говорило: «Правда? Он собирается тебе рассказать?».

Я пожала плечами в ответ.

– Если бы ты не ушла из дома тритона в такой спешке, то уже увидела бы, что на ней было, – сказал Зеро, появляясь в дверном проёме и прислоняясь к косяку.

Мы с Джин Ёном повернули головы, чтобы посмотреть на него.

– Ага, но кто-то пришёл и подкупил мой источник, – многозначительно сказала я.

– Кто-то украл мою флешку.

– Ты не можешь утверждать, что я украла её, когда кое-кто дал её мне, – запротестовала я. – Я заключила с вами сделку, и до неё она была моей.

– Ты была в процессе кражи содержимого.

– Лады, – сказала я, возвращаясь к нарезке лука. В этой истории было гораздо больше, чем знал Зеро: флешка, которую я ему дала, была не единственной, которая у меня была, и я была уверена, что он всё ещё думает, что стеклянная флешка, которую я принесла Маразулу, принадлежала тритону, а не была моей с самого начала. – Это справедливо. Я так и поступила.

– Никогда не признавайся в содеянном, Пэт, – с болью в голосе произнёс Атилас. – В некоторых кругах это равносильно признанию долга.

– Отлично, – сказала я и направила свой нож на Зеро. – Тогда как насчёт такого? Докажи это, приятель.