Текст книги "Между решениями (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Я сказала:

– Ты не должен был… ты не должен был стоять там.

К тому времени, как я добралась до конца предложения, я уже тяжело дышала, потому что это было гораздо больнее, чем я ожидала. Может быть, я бы смогла понять, если бы он был просто убийцей, убивавшим людей по каким-то своим извращенным мотивам – или даже ради короля или отца Зеро. Но я знала, что дело не только в этом. Более того, я знала, кто ещё погиб от его рук – я знала так много людей, которые погибли от его рук.

– Кажется, было ошибкой подниматься сюда, – сказала я ему, когда отдышалась. Я села, и комната закружилась вокруг меня, как на колесиках.

– Похоже на то, – сказал он, но произнёс это так спокойно, что я могла подумать, будто он пришёл сюда именно с той целью, чтобы заставить меня узнать то, что я только что узнала. – Жаль, что ты не смогла оставить меня в покое, Пэт. Боюсь, я не могу позволить тебе рассказать господину о том, что ты узнала.

– Ты сказал, что не можешь убить меня.

– По-моему, я уже говорил, что это было бы неудобно делать, – сказал он. – Но это было несколько лет назад, а сейчас ситуация изменилась.

– Да неужели? Хочешь объяснить это так, чтобы это имело смысл?

Он почти улыбнулся, как будто это был обычный день, когда я вела себя дерзко, чтобы посмотреть, как далеко я могу зайти с ним, и это тоже причиняло боль. Он сказал:

– Задай вопрос, Пэт.

– У меня нет вопросов.

– Это очень необычно для тебя.

– Зачем ты это сделал? – спросила я.

Я услышал едва слышный вздох, когда он выдохнул.

– Ах, вот оно что. Тебе следует быть более конкретной, моя дорогая…

– Не называй меня так.

Другая эмоция попыталась отразиться на его лице, но была безжалостно подавлена, оставив его гладким и невыразительным. С умопомрачительной резкостью он сказал:

– Будь. Более. Конкретной. Пэт.

– Почему ты убил моих родителей? Почему ты убил родителей Морганы? Почему ты сделал что-то для короля или отца Зеро? – я ждала, пока не всхлипнула, но не смогла удержаться и добавила, почти умоляя: – Это из-за отца Зеро, не? Тебе пришлось? Он заставил тебя сделать это, чтобы сохранить трон для Зеро, и ты не смог…

– Не пытайся сделать из меня хорошего человека, – резко сказал он. – Это не сработает. Я убил твоих родителей – разорвал их на части, пока ты спала. Родителей маленькой зомби тоже. Ральфа – остальных. Всех остальных.

– Зеро сказал, что ты не мог этого сделать, – произнесла я онемевшими губами. – Он сказал, что ты не способен убить его сводного брата – я сама видела это воспоминание! И ты был дома в тот день, когда нашли только что убитого серийного убийцу!

– Вы ошибаетесь, – сказал Атилас. – Я, конечно, убил мальчика – он собирался убить господина. С другой стороны, я не убивал няню господина; это было очень неосмотрительно с моей стороны, и я, конечно, не стал бы снова проявлять милосердие. Воспоминание, которое ты у меня украла, – что ж, давай просто скажем, что нам повезло, что оно было именно таким! Всё могло бы сложиться… совсем по-другому, если бы тебе удалось вытащить какие-нибудь смежные воспоминания.

– В смысле, ты убил его? Я видела тебя… Я чувствовала, как ты…

– Не воображай, что ты знаешь обо мне что-то благодаря одному воспоминанию! Я убил сводного брата Лорда Сэро до той встречи; нож был отдан мне и должным образом оставлен на месте преступления, когда я закончил. Я так и не узнал, кого видел мой господин в ту ночь, когда нашёл меня барахтающимся в собственной крови, но это точно был не я: я был едва в сознании. Если я найду этого человека, они получат ту же услугу, которая была оказана мне, чтобы избавить меня от моего непослушания – они, несомненно, обвинили бы меня в том, что я подложил нож, если бы мой господин не проснулся и не увидел их.

– Ага, я видела, как тебя немного поколотили, – сказала я. Легкомыслие прозвучало неубедительно, но я ничего не могла с собой поделать. Если бы я этого не сказала, то расплакалась бы, или закричала, или, может быть, взвыла бы от чувства предательства, от которого у меня перехватило горло и защипало в глазах. – Отец Зеро действительно здорово с тобой обошёлся.

– Я не был таким послушным, каким мог бы быть, – сказал он, пожимая плечами. – Я был ещё молод и время от времени проявлял склонность к бунту. Отец моего господина просто дал мне понять, к чему это может привести. Он не торопился со мной, как и с няней господина: своевременное напоминание.

Атилас снова посмотрел на столбик кровати, и я снова увидела его слабую улыбку.

– Это… повлияло на мой выбор стиля, как оказалось. Как и нож, который был оставлен рядом с моим телом в попытке обвинить меня в смерти сводного брата моего господина: ты знаешь, я пользуюсь им только с определёнными людьми.

– С какими определёнными людьми? – спросила я, стараясь не захлебнуться от гнева, или слёз, или, может быть, просто от ужаса. – С людьми, которым ты действительно хотел причинить страдания? Что тебе сделали мои родители?

– У них была ты, моя дорогая, – сказал он. – И твоё существование было досадной занозой в заднице для двух очень влиятельных людей. В конце концов, я предоставил твоим родителям выбор.

– Ты не разрываешь людей на части, потому что они представляют проблему для твоего босса. Ты сказал «с определёнными людьми».

– Всё ещё сопротивляешься, – сказал он, и между его бровями пролегла едва заметная морщинка. – Интересно, почему ты так упорно сопротивляешься, когда всё это помнишь?

– Ты был со мной, – сказала я, несмотря на глухое биение своего сердца. – В ту ночь, когда у Джин Ёна и Зеро взорвалось тело, они чуть не поймали чувака, и ты был здесь, со мной.

Вот она, эта слегка удивлённая усмешка на его губах.

– Я думаю, ты помнишь, что я не хотел, чтобы ты включала свет, когда проснёшься, Пэт.

– Но ты же был тут.

– Я действительно был тут, когда ты проснулась, и, должен добавить, весь в крови. Это случайность, что Джин Ён так восхитительно поддаётся внушению: если бы он не сел на мой стул весь в крови, я бы, возможно, не заметил, что там уже была кровь. Мне пришлось подстроить всё тело так, чтобы оно взорвалось, просто чтобы дать себе время уйти и в достаточной степени затуманить чувства вампира. Это было… на волосок от гибели.

– Кажется, это был не единственный риск, – сказала я. – Ты убил не того чувака, который переходил дорогу, причём дважды.

– На редкость неудачное решение с моей стороны, – сказал Атилас. – И было немного обидно, что пришлось вызывать семью, чтобы навести порядок в участке – Вышестоящие проделали там хорошую работу, и это, безусловно, стало бы приятным развлечением. Но я не мог позволить, чтобы меня застукали так рано – не тогда, когда нужно было проделать столько работы.

– Позволить, чтобы тебя застукали? – я поперхнулась. – Как будто ты решил над кем-то подшутить? Что, я полагаю, ты собирался сдаться властям, когда закончишь свою работу?

– Конечно, нет, – сказал он. – Явиться с повинной было бы нелепо: мой господин наверняка убьёт меня, если узнает, чем я занимался за его спиной.

– Ты тоже убил Мистера Престона?

– Боже милостивый, конечно, нет. Без сомнения, Вышестоящие устроили это – он пытался стать осведомителем, не так ли? Меня не интересуют осведомители.

– Только Эрлинги? – с горечью сказала я.

– Действительно, – сказал он, склонив голову. – Похоже, в этом направлении всё сложилось на удивление удачно: если бы я, например, действительно убил старика, это обошлось бы нам весьма дорого. Можно сказать, счастливый случай. Как бы то ни было, Предвестник всё ещё шныряет по дому и благоволит Лорду Сэро – если судить по близости – это неплохо.

– Да, можно сказать, что он тоже благоволит мне, – сказала я. – И знаешь, что я думаю?

– Я совершенно уверен, что ты мне расскажешь, – сказал он с коротким, сдерживаемым смешком, который прозвучал почти болезненно.

– Кажется, ты убил слишком мало наших, – сказала я, испытывая острое желание стереть эту улыбку с его лица. – Превращать людей в Запредельных было не самой умной идеей, которая приходила тебе в голову: думаю, ты пожалеешь о том, что Моргана и Ральф тоже по большей части мертвы. Я думаю, вы с отцом Зеро скоро узнаете, что всё ещё есть несколько Эрлингов, которые могут встать на ноги и бороться.

Он пожал плечами.

– Возможно, встать и сражаться. Сражаться хорошо? Это… менее определённо.

– Однако, этого достаточно, чтобы ускорить процесс Испытаний Эрлингов, – сказала я. – И я не думаю, что отец Зеро или король очень рады этому.

Атилас замолчал.

– Возможно, и нет. И все же, в конечном счёте, я полагаю, что отец господина будет считать себя вполне удовлетворённым.

– Ты, наверное, хочешь начать интересоваться, что подумает Зеро, – сказала я и увидела, как улыбка полностью исчезла с его лица.

– Как я и сказал, – пробормотал он. – Мой господин, несомненно, убил бы меня, если бы узнал, что я сделал. О, можешь быть уверена, что он не пощадит меня, Пэт! Утешься!

– Не… – я замолчала и начала снова. – Не разговаривай со мной в таком тоне. Мы не друзья. Ты не имеешь права дразнить меня.

– Я не забыл, – сказал Атилас и снова вздёрнул подбородок.

– Да ну? Думаю, какое-то время так и было?

– Я предупреждал тебя, не так ли? Я предупреждал, чтобы ты мне не доверяла. Ты можешь винить только себя, если тебя обманули.

– Я думаю, это тебя обманули, – сказала я и обнаружила, что плачу. – Я думаю, ты привык ко мне. Я думаю, ты начал…

Я не могла видеть его из-за слёз, застилавших мне глаза, но я слышала его голос, серый, как камень, абсолютно холодный.

– Способность людей обманывать самих себя поистине поражает.

– Всё это… всё, что ты просил детектива раскопать… – сколько бы я ни думала об этом, я не могла заставить себя осознать это. Я облизала губы и попробовала ещё раз. – Ты заставил его раскопать всё это обо мне и Моргане, и… я просто…

– Пэт, мне кажется, ты пытаешься выиграть время. Я не настолько неопытен, чтобы позволить своей жертве заманивать меня в ловушку, пока меня не застукают, спасибо.

Я подавила смешок, а может, рыдание, и вытерла слёзы с глаз.

– Теперь я твоя добыча, не так ли? Большое спасибо.

– Ты всегда была ей, – сказал он, и его взгляд стал твёрдым, как кремень. – Не льсти себе, что ты была полезна мне или господину больше, чем на мгновение. Отцу господина больше не нравится, что ты жива, и мне поручили работу, которую я должен выполнить.

– С моими родителями тоже так было? Ты должен был убить меня, но вместо этого убил их?

Атилас на мгновение отвел глаза.

– У них был такой же выбор, как и у других. Спасти своего ребёнка или спастись самим – они решили спасти тебя. Насколько я помню, они были одной парой из двух, которые так поступили. Я должен был сдержать своё слово, иначе ты бы умерла в ту ночь.

Я не уверена, почему я это сделала, но я спросила его:

– Ты сделал всё это, потому что отец Зеро заставил тебя это сделать? Всё это?

– Не думай, что мои малейшие действия были совершены по воле отца Лорда Сэро, – сказал он. – Обещания были даны и скреплены печатью, и я не останусь без вознаграждения за свою службу. Я получу… всё, что мне причитается.

– Я не позволю тебе причинить Зеро вред, – сказала я, чувствуя, как у меня снова начинает дрожать подбородок. Конечно, я не могла его остановить: я, вероятно, даже не смогла бы помешать Атиласу убить меня, если бы он действительно собирался это сделать. – Ты не можешь делать для него такие вещи, когда знаешь, что он этого не хочет.

Он рассмеялся; тихий смех, который был скорее тенью, чем звуком.

– Это ради Зеро: он станет королём мира За.

– Да ну? Думаешь, он запрыгает от радости, когда узнает?

В усталых глазах Атиласа мелькнула слабая улыбка.

– Я совершенно уверен, что нет, – сказал он. – Но это тебя не касается, Пэт.

– Ещё как касается.

– Я не думаю, что ты понимаешь.

– Всё в порядке, я понимаю, – сказала я. – Ты убил моих родителей, Моргану и Ральфа, и вы с отцом Зеро собираетесь попытаться заставить Зеро занять трон, который он не хочет занимать.

– Я не это имел в виду, – пробормотал Атилас. – Я очень боюсь, что мне придётся убить тебя, моя дорогая. На твоём месте я бы не стал утруждать себя вызовом Зеро: он не добрался бы сюда вовремя, даже если бы я не снял то отслеживающее заклинание, которое он, кажется, всегда накладывает на тебя.

– Это было чертовски глупо с моей стороны, – сказала я, у меня пересохло во рту.

Мне не нужно было заклинание: я никогда не нуждалась в нём. Я не знаю, всегда ли Зеро это знал, и это был просто ещё один способ сохранить дистанцию между нами – притворяться, что ему это нужно, чтобы я сказала ему, когда он мне понадобится, – или он действительно был таким невежественным, каким казался Атилас.

– Кажется, ты пожалеешь, что угрожал мне, – добавила я.

– Я о многом жалею, моя дорогая, – сказал он и направился ко мне через комнату, быстро и хищно.

– Зеро! – закричала я. – Зеро!

На большее у меня не было времени, потому что в этот момент длинные пальцы Атиласа сомкнулись на моей шее, и сквозь смутную, расплывчатую вялость, распространявшуюся от шеи и дальше, я поняла, что он не просто душит меня.

Я увидела, как у меня перед глазами налились кровью вены, и почувствовала, как от носа до верхней губы разливается удушающее онемение, когда мои последние мысли стали свободными и бессвязными. Зеро должен был прийти. Он должен был прийти сюда первым, потому что, если бы он этого не сделал, Джин Ён добрался бы сюда первым. А если Джин Ён доберётся сюда первым, Атилас убьёт его в мгновение ока.

Ещё один удар сердца, и ещё одна вспышка красных прожилок.

Оглушительная тишина. Бездонное удушье.

Глава 13

Первое, что я почувствовала, было давление: огромное, сокрушительное давление на мой лоб и виски, которое могло быть похоже на стальной обруч, и тяжесть на моей груди. Я услышала, как воздух покидает мои лёгкие, прерывистый и последний, и во мне было достаточно жизни, чтобы понять, что я должна сделать ещё один вдох, пока не стало слишком поздно. Но тяжесть на моей груди была слишком велика. Я даже не пыталась дышать, не чувствовала спазмов, когда моё тело пыталось заставить себя сделать вдох.

Я лежала ничком, не в силах пошевелиться, пока кто-то не поднял меня с ковра и не прижал к груди, перевернув мир вокруг меня и прижав мою голову к своему плечу.

– Очнись! – настойчиво произнёс чей-то голос. – Я не укушу, очнись сама.

Должно быть, я снова начала дышать, потому что внезапно почувствовала аромат, когда дом вокруг меня ожил, превратившись в рваную, смертоносную жизнь, предлагая безграничную власть и беспрекословную безопасность.

– Очнись! – произнёс тот же голос, нарушая тишину в доме – или, может быть, в Между.

За этим голосом раздался другой, резкий и холодный, и я проснулась от того, что почувствовала ужасный разряд электричества, вопль. Проснувшись, я попыталась вскочить на ноги и уже бежать, но мои руки и ноги были переплетены с чьими-то ещё руками, и они крепко держали меня, пока я не перестала пытаться двигаться вперёд и вместо этого откинулась назад.

Пара чёрных, опасно влажных глаз заплясала передо мной, и я перестала сопротивляться. Кажется, я всхлипнула, а потом обвила руками его шею, цепляясь изо всех сил. Я была жива. Как я могла быть жива? Нет времени удивляться, нет времени ни на что, кроме действия. Я ухватилась за все промежуточные куски Между дома, за сеть власти и безопасности – ухватилась за них без помощи рук, не прикасаясь – и накрыла нас троих, как одеялом, запечатав дом внутри удушающего пузыря магии, чтобы Атилас никогда не смог вернуться.

Я услышала знакомый ледяной голос, сказавший:

– Останови её, Джин Ён!

Грудь Джин Ёна задрожала от смеха, который я услышала у себя в ухе.

– Это… как я мог это остановить? Ты не смог бы этого остановить.

– Вот почему я сказал тебе остановить её! – сказал Зеро ещё более резко. – Поговори с ней! Пэт! Пэт, послушай меня! Ты должна это прекратить!

Это было предложение, но оно не имело смысла, потому что, если бы я прекратила то, что делала, я не смогла бы обезопасить себя. Я не смогла бы обезопасить Джин Ёна. Я не могла бы запереть дом вокруг нас троих и уберечь от того, что Атилас собирался обрушить на нас теперь, когда ему больше нечего было скрывать.

Может быть, я действительно была мертва. Может быть, я просто вернулась к себе, сражаясь инстинктивно. Но Джин Ён был тёплым, и от него исходил сильный аромат, так что я сосредоточилась на нём. Неразбериха голосов отдавала приказы, и магия, холодная, как лёд, с острыми краями, пыталась прорваться сквозь плотную магию дома, которую я соткала вокруг нас, но я только сделала её гуще и поглощающей, и эта ледяная магия впиталась безрезультатно.

Я услышал тихий стон у себя над ухом. Джин Ён перевёл дыхание, а затем мягко сказал:

– Ты раздавишь на меня. Это больно.

Я не знаю, кто из нас был больше удивлён внезапностью, с которой дом освободил нас всех: внезапностью лопнувшего пузыря и свежестью того, что мы смогли нормально дышать. Я услышала ещё один стон, но на этот раз он принадлежал Зеро, и я не могла обернуться, чтобы посмотреть, всё ли с ним в порядке, потому что я рыдала навзрыд, прижимаясь к Джин Ёну и оставляя меня слепой и глухой ко всему остальному, кроме того факта, что я полюбила Атиласа, нашла его, нашлось место для него в моём сердце, и что он убил моих родителей.

Джин Ён позволил мне выплакаться, уткнувшись ему в шею, закинув одну руку мне за голову, а другой прижимая к рёбрам, и прошипел что-то через плечо в ответ на голос позади нас, который спросил:

– Где Атилас? Что ты сделала с домом и что Атилас сделал с тобой?

Каждый вдох причинял боль, но каждая мысль причиняла гораздо больше; я думала, что боль в горле может даже стать моим концом, но голос Зеро, постоянное холодное давление, всё ещё требовал ответа:

– Что случилось, Пэт? Ты вся пропитана магией, и она принадлежит Атиласу. Мне нужно знать, что произошло.

Джин Ён слегка пошевелился; я почувствовала, как его подбородок задел моё ухо, когда он повернул голову, чтобы посмотреть на Зеро.

– Уходи, Хайион, – сказал он.

– Пэт, расскажи мне, что ты знаешь.

– Я, – сказал Джин Ён на рычащем английском с сильным акцентом, – вырву. Твою. Глотку. Уходи!

– Не надо, – сказала я хриплым от слёз голосом. – Это был Атилас, я говорила тебе, что это был Атилас, а ты мне не верил!

– Атилас это сделал?

– Спроси своего папу, – сказала я. Может быть, я прокричала это через плечо Джин Ёна, потому что меня трясло, а Зеро был бледен, и две надушенные руки крепче обняли меня. – Спроси его, где Атилас. Спроси его, что Атилас сделал. Спорим, сейчас он тебе скажет. Они, наверное, сейчас оба вместе.

– Мой отец… – он замолчал, и я увидела на его лице ту же ужасную неуверенность, которую почувствовала на своей собственно шкуре, когда впервые поняла, что это мог быть только Атилас. – В ту ночь с тобой был Атилас, а мой брат…

– Твоя няня, вероятно, была единственной, кого он не убил, – сказала я, переводя дыхание, из-за которого мне не хватало кислорода. – Полагаю, кто-то хотел быть уверенным, что его поймают из-за твоего брата; они пришли за ножом, а ты проснулся… привели тебя прямо к нему и обеспечили Атиласу алиби. И в ту ночь он вернулся домой незадолго до Джин Ёна. Он также оставил следы крови на своём стуле; он говорит, что взорвал тело, чтобы убедиться, что на Джин Ёне было слишком много крови, чтобы он мог почувствовать запах, который уже витал в доме. Если ты мне не веришь, просто посмотри!

Воспоминание было там, ужасное и настоящее: я взяла его и запихнула в холодную глубину его сознания. Я услышала, как он ударился о стену, как будто я физически ударила его, почувствовала толчок, когда он осознал это воспоминание, но я не хотела смотреть. Вместо этого я снова уткнулась в шею Джин Ёна, дрожа и желая, чтобы его тепло снова согрело меня. Я заметила, как Зеро опустился на одно колено, а затем на другое, как будто его огромное тело внезапно стало неподъёмным.

От этого у меня снова навернулись слёзы, горячие и слишком крупные, чтобы удержаться на глазах. Всё можно было исправить. До сих пор всё было поправимо. Они были психами, но время от времени оставались людьми, за исключением того, что Атилас никогда не был человеком. Он просто притворялся человеком. Притворялся, что я ему нравлюсь. Притворялся, что ему нравится Эзри, и…

– Пэт! – это был голос Зеро, короткий и скрипучий. – Пэт, что случилось?

Я подняла голову от почти беззвучного вопля, уткнувшись в шею Джин Ёна, и встретилась взглядом с глазами, которые были такими же больными, как и мои собственные.

– Эбигейл, – хрипло сказала я Зеро. Слова не шли с языка, они застряли у меня в горле горячим, удушающим комом. Если бы Атилас пришёл к выводу, что пришло время покончить с убытками и незавершенными делами, он ни за что не пошёл бы за Эбигейл и людьми. У Туату были дриада и Северный, у Морганы были Дэниел и стая: у Эбигейл и остальных были только они сами, и я знала, как мало это будет значить против Атиласа или любого, кого он и отец Зеро могли послать за ними.

Я отстранилась от Джин Ёна и натянула ботинки, затем, пошатываясь, поднялась на ноги, отяжелевшие от страха. Я не была мертва, и мне нужно было подумать об этом, но прямо сейчас Эбигейл больше нуждалась в этих мыслях.

– Эбигейл, – повторила я, тяжело дыша. – Мы должны добраться до Эбигейл раньше, чем это сделает он!

Я услышала сдавленный возглас Зеро, который мог быть гортанным «Нет!», но он уже поворачивался, уже бежал; он пронесся через Между, не обращая внимания ни на стены, ни на двери, ни на мебель. Джин Ён схватил меня за руку, и мы нырнули вслед за ним в меняющийся мир, Джин Ён – стройный и быстрый, я – спотыкающаяся и тяжёлая. Мне казалось, что мои ноги не могут – или не желают – работать, и я никогда ещё не чувствовала на себе такого давления Между, как в тот момент. Так что я позволила Джин Ёну рассечь поверхность впереди меня и просто последовала за ним, переступая с ноги на ногу и постоянно держа его за руку.

Свободной рукой я нащупала свой телефон и вытащил его на бегу. Кто-нибудь должен был ответить. Кто-то должен был ответить.

Я чуть не уронила его, и когда судорожно сжала его рукой, чтобы этого не произошло, я почувствовала, как пришло сообщение. Я мельком взглянула на него, надеясь на светлый момент облегчения, что это могла быть сама Эбигейл или даже Эзри.

Это было не так. У меня высветился номер Детектива Туату вместе с сообщением.

«Пэт. Что ты знаешь о вампирских тыквах?»

Я уставилась на него, но не могла ничего понять. Позже. Я спрошу Зеро об этом позже. Прямо сейчас мне нужно было связаться с Эбигейл, будь то лично или по телефону.

Я пыталась дозвониться, пока мы были в пути. Я пыталась и терпела неудачу больше раз, чем помнила, мой телефон гудел от случайных сообщений от детектива, с которыми нужно было разобраться позже, но на которые у меня сейчас не было сил.

Я всё ещё пыталась дозвониться до Эбигейл, когда мы прибыли на место, Зеро едва держался впереди, а Джин Ён снова шёл рядом со мной, вместо того чтобы тащить меня на буксире. Должно быть, по мере того как мы шли, я становилась всё быстрее, хотя могла вспомнить только перемещение во времени и пространстве.

Я сунула телефон обратно в карман и направилась к воротам, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

– Осторожнее, – резко сказал Зеро, удерживая меня одной огромной рукой, которая закрывала почти всё моё плечо. – Защита не снята.

Я уставилась на него.

– Чегось?

– Здесь были обереги: такие же, как те, что я установил на дома, но настроенные на то, чтобы срабатывать от фейри в частности, а не от людей в целом. Они были разбиты вдребезги.

– О, блин – сказала я, снова устремляясь вперёд. Я двигалась не слишком быстро, просто чтобы Зеро знал, что я не собираюсь совершать необдуманных поступков, но мне нужно было продолжать двигаться. Мне нужно было убедиться, что с Эбигейл и остальными всё в порядке.

Джин Ён, тихая тень, благоухающая одеколоном, сопровождала меня, когда я шла по траве к дому. В этом месте ничего не изменилось. Я имею в виду, не на что было смотреть. Ни в навесе, ни в растениях ничего не изменилось, и в каменной горгулье у входа тоже не было заметно никаких изменений.

Так почему же я заранее знала, что увижу? Почему, войдя в бетонный дверной проём, я почувствовала мёртвую пустоту этого места: отсутствие жизни, а не физических тел?

Дрожь пробежала по моей коже, когда я спустилась в коридор, постоянная дрожь, которая пробегала под кожей, хотя мне даже отдалённо не было холодно, и внезапно я точно поняла, что именно я чувствую.

Это было Между – нет, За. И даже не суть самих Запредельных, а жирный осадок, который оставляет после себя за, побывав в каком-то месте. Частички Между отслаиваются, как чешуя с рыбы или кожа со змеи.

Я сознательно не пыталась бежать, но, когда я перешла на бег рысью, а затем и вовсе перешла на бег, мои шаги эхом разносились по всему помещению, и мне не хватало тепла и мягкости, чтобы их заглушить. На этот раз Зеро не пытался меня остановить; он тоже бежал впереди меня, как будто точно знал, куда я направляюсь, и мы направились прямо к офису Эбигейл, огибая углы, которые никогда раньше не казались такими острыми и холодными.

Я остановилась у двери, мой взгляд бешено метался по комнате.

Была ли она здесь?

Если была, то жива ли она?

Только когда ослепительный солнечный свет на улице рассеялся в моих глазах, я поняла, почему в комнате было так темно. Это была не просто тень, ползущая от краёв комнаты к слишком рельефной середине: это была кровь.

Так много крови.

Там тоже были трупы, но они не были похожи на трупы. У меня звенело в ушах, и я слышала слишком громкий звук собственного дыхания, когда увидела ногу. Ногу, несколько пальцев, которые пропитали ковер кровью и слились с липкой лужей крови, растёкшейся блестящим следом из того, что могло быть мышцами, разорванными в клочья и бесполезными. Было что-то ещё, но плечо Джин Ёна заслонило меня и дало мне возможность сосредоточиться на чём-то другом.

На плече у него была лантана, несколько крошечных цветочков, пыльца которых всё ещё держалась на внутренней стороне цветка. Я посмотрела на неё, а Джин Ён засунул руки в карманы, осматривая сцену, как будто он стоял там, чтобы лучше видеть. Я пыталась перевести дух, но у меня никак не получалось, а Зеро рядом со мной произнёс сквозь стон:

– Слишком поздно.

Я уже знала. Я узнала стиль – можно ли это назвать стилем? – убийств. Я уже видела его раньше, в своих снах, в реальной жизни. Я видела бардак и месиво из крови; я чувствовала тяжёлый запах крови в воздухе. Я наступила на…

Зеро опустился на корточки, всё ещё оставаясь на виду у Джин Ёна, его голова склонилась, как будто у него больше не было сил её держать.

Его голос, похожий на рокот, говорил сам себе:

– Я знал, что это плохо кончится. Зачем я это сделал?

– Это не твоя вина, – хрипло произнесла я, жалея, что у меня во рту так сильно пахнет от всего этого. – Не ты это натворил.

– Я втянул их в это.

– Я втянула их, – резко сказала я. – Прекрати пытаться взять на себя ответственность за всех! Они знали о риске и решили пойти на это. Они бы делали это, даже если бы ты не попросил их помочь с расследованием: это то, чем они занимаются в своей жизни.

– Нет, – сказал он, и я заметила едва заметное движение его огромной фигуры. Очень лёгкое покачивание взад-вперёд. – Они не выбирали участвовать в этой битве, только не в этой.

Я вышла из-за спины Джин Ёна и уставился на него, пытаясь отогнать ужасное чувство, что я знала, что сейчас произойдёт.

– О чём ты говоришь? Что ты имеешь в виду под этой битвой?

– Они были в безопасности, пока не связались с Эрлингами, – сказал он, закрывая лицо руками. – Никто бы ими не заинтересовался, если бы они не пытались помочь защитить Эрлингов.

– Ты знал, как зайти, – ошеломлённо произнесла я, присаживаясь на корточки, как его уменьшенная зеркальная копия. – Ты знал, как сюда добраться. Я тебе этого не говорила. И ты знал, какими были обереги.

– Хайион, – сказал Джин Ён, и в его тёмных глазах появилось предостережение. – Ты снова играешь в игры.

– Я попросил их, – сказал Зеро, как будто ему было больно говорить. – Я сказал им, что если они помогут обеспечить твою безопасность, если они присоединятся к этой борьбе, то смогут заполучить тебя после того, как я уйду. Они должны были обеспечить твою безопасность после того, как… всему придёт конец.

Когда Зеро был бы мёртв – или стал бы Королём За, – и мир За осел под миром людей, как ил в луже, и перестал мутить воду.

– Ты не можешь просто отдать меня… – я замолчала и сделала глубокий вдох сквозь сжатые зубы, борясь с кошмаром, который стал реальностью. Казалось ужасным сражаться там, где Эбигейл и другие пришли к такому ужасному концу. Я тихо сказала: – Спасибо, что пытаешься защитить меня. Я ценю это. Мы поговорим об этом позже.

Я не уверена, что он понял. Я не уверена, что он был в том состоянии, чтобы что-то понять в тот момент. Я хотела подойти и обнять его, утешить, сказать, что всё в порядке. Но это было не совсем так. Ничто из того, что я могла сказать, не могло всё исправить, и я не знала, как сильно мне хотелось это сказать, когда по крайней мере половина того, через что он проходил, была напрямую связана с ужасной неправильностью всей ситуации. У меня не было сил сделать это.

Зеро встал, и на мгновение я подумала, что он собирается вернуться к своему обычному ледяному поведению, чтобы пройтись по комнате и разобраться, что к чему. Вместо этого он повернулся или замерцал, а затем исчез.

– Ах, – сказал Джин Ён, прищелкнув языком. – Хайиону не стоит сейчас оставаться одному.

– С ним всё будет в порядке, – сказала я. Мой голос звучал отстранённо и бесстрастно, и, казалось, я не могла сказать больше или что-то значить. Я не знала наверняка, но была уверена, что теперь у Зеро было, по крайней мере, на несколько больше ресурсов, чтобы справиться с эмоциями, с которыми он сталкивался в настоящее время, чем в прошлом. На данный момент, возможно, больше, чем у меня. – Он вернётся.

– Ung, – промычал Джин Ён, но, похоже, не был полностью удовлетворён.

Однако он не бросил меня, и этого было достаточно.

Зеро, конечно, вернулся – может быть, через полчаса. Я точно не знаю, что он делал и куда ходил, но, когда он вернулся, вокруг него была какая-то твёрдая, хрупкая оболочка. Я не могла заставить себя обнять его, но всё же слегка обхватила его за запястье, и он замер, позволяя мне это сделать, так что, возможно, это всё-таки принесло какую-то пользу. От этого я снова начала сопеть и расплакалась, что, возможно, было приятной переменой по сравнению с охватившей меня холодной бесчувственностью, но, по крайней мере, Зеро, казалось, больше не собирался проваливаться сквозь пол.