Текст книги "Между делами (ЛП)"
Автор книги: Вэнди Джинджелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– В Северном Хобарте, направляясь в долину Лена. Правда, вокруг старой пивоварни, расположенной у подножия горы, тоже возникли небольшие проблемы; и в долине Хуон у нас было некоторое волнение, но всё вернулось к офису в Северном Хобарте. Зеро предположил, что вы могли бы позаботиться о подобных вещах, если бы у вас было время.
Возможно, это был неудачный способ снова заговорить о Зеро, но я должна была обратиться к слону в комнате и покончить с этим, прежде чем мы сможем приступить к делу. Может быть, какая-то часть меня тоже хотела покопаться и посмотреть, как много мне сойдёт с рук, прежде чем что-то сдвинется с места и станет очевидным, почему меня снова пустили в общество.
Она действительно напряглась, но это было, пожалуй, всё.
– Что-то вроде лорда фейри. Бросающего нам кость, не так ли?
– Ни единой косточки, – сказала я. – Кажется, он думал, что ты хорошо справишься с работой. И я сказала ему, что это твоё право: люди помогают людям.
– Я польщена, – сухо сказала она. – Мы сделаем всё возможное, чтобы оправдать его ожидания.
Блин. Она просто собиралась принять это за чистую монету. Мне хотелось бы избавиться от мучительного ощущения, что дело не только в том, что Эбигейл умеет прощать.
– Но я здесь не совсем за этим, – сказала я ей. У меня было время разобраться со всем остальным. – Нам нужно немного информации.
Эбигейл вопросительно посмотрела на меня.
– Немного необычно для фейри спрашивать информацию у людей, не так ли?
– Было убито несколько человек, и мы пытаемся выяснить, кто это сделал. Нам кажется, что есть и другие случаи, но копы не знают обо всех из них. Зеро предположил, что вы можете знать о случаях, о которых полиция может и не знать.
– Неужели? – довольно мрачно спросила Эбигейл. – Так вот чего он хочет? Я бы этого не ожидала, но, без сомнения, у него есть своя точка зрения.
Это прозвучало не слишком многообещающе, да и поза у нее была не слишком обнадеживающая: руки сложены на груди, ладони спрятаны под мышками, голова опущена, она нахмурилась. Я надеялась, что это просто означает, что она слушает.
Я продолжала настаивать.
– Вы когда-нибудь слышали о ребёнке, родители которого были убиты в результате серии убийств, произошедших по соседству до этого? Ребёнок может быть мёртв или нет, но родители почти наверняка мертвы.
Это заставило её поднять голову и очень долго смотреть на меня.
– Почему ты спрашиваешь об этом? – спросила она наконец.
– Встретила такого человека, – сказала я, едва осмеливаясь дышать. – Слышала о нескольких. И, возможно, о ком-то, кто избежал этого.
– Если ты знаешь кого-то, кто избежал этого, то ему повезло больше, чем в других случаях, о которых я слышала, – сказала она. – Я видела, кажется, четыре таких случая? в наших записях. И ни один из них ещё не избежал этого. Однако это не обычная смерть: тела никогда не доставляют в морг, и они не всегда находят ребёнка, хотя знают, что он должен быть.
– Ага, – сказала я, у меня пересохло в горле. – Это те самые дела. Могу я ознакомиться с любой информацией, которая у вас есть?
– Мы обсудим это, – сказала она, что было лучше, чем откровенный негатив, которого я почти ожидала. – Но это не корм для тех двоих.
Джин Ён нетерпеливо заёрзал на своем стуле и спросил:
– Тогда кто ещё будет выполнять эту работу?
– Ты же помнишь, что именно они расследуют случаи смертей, верно? – сказала я в то же время, легонько ткнув его под рёбра, чтобы напомнить, что не стоит так сильно злиться на людей. К счастью, он ничего из этого не перевёл. Он фыркнул и откинулся на спинку стула, его рука сильнее легла мне на плечи. – Если у вас есть документы или улики, я могу посмотреть на них и сказать, куда обратиться, но зачем всё усложнять, если в этом нет необходимости?
– Мы обсудим это, – снова сказала Эбигейл.
У меня было ощущение, что это не было отказом, как казалось на первый взгляд: здесь было больше тем для обсуждения, чем я видела в данный момент.
Я спросила её:
– Откуда вы берете информацию об этих случаях? В смысле, могу ли я найти её в Инете? Потому что тогда вам не пришлось бы чувствовать, что вы идёте на компромисс, фактически предоставляя мне для просмотра физические файлы – вы могли бы просто указать мне правильное направление.
– Возможно, если ты из тех, кто знает, где искать и как находить спрятанные вещи, – сказала она. Затем, после нескольких мгновений, которые, казалось, были тяжёлой борьбой с самой собой, она добавила: – Хотя, ты бы нашла совсем немного. Есть несколько записей – бумажных записей, которых, насколько я знаю, нет в Сети, – о подобных случаях. И о других случаях тоже; другая информация. Мы не первые люди, которые объединились подобным образом в Тасмании, даже если мы единственные, кто остался в живых. Я не знаю, как насчёт остальной Австралии, да и всего мира тоже; но в середине восемнадцатого века здесь была группа людей, а затем снова в двадцатые, пятидесятые и восьмидесятые годы. Насколько мы можем судить, ни одна из них не сохраняется дольше пяти-десяти лет, но они, похоже, всегда заботятся о том, чтобы хранить записи в надёжном месте.
– Мы все знаем, что это игра на время, – добавила Кейденс. – Ты знаешь, игра в то, как скоро они доберутся до нас, одного за другим, как скоро они найдут нас и уничтожат. Поэтому мы делаем то же самое: создаём хранилище записей и доказательств. Затем, когда цикл начнется снова, люди смогут найти нужную информацию, когда объединятся для борьбы с фейри.
– Какой цикл вы имеете в виду?
– Мы не знаем, – коротко ответила Эбигейл. – Те, кто был до нас, тоже не знали; просто бывают периоды, когда всё становится хуже без видимых причин. Больше человеческих смертей, больше появлений монстров, больше похищений детей фейри. Человеческая ячейка обычно уничтожается всякий раз, когда каждый цикл достигает своего апогея.
– Это… интересно, – сказала я, обменявшись взглядом с Джин Ёном. Мне нужно было бы спросить Зеро о том, когда началось последнее испытание на должность нового короля За, потому что цикличность событий была слишком большим совпадением, чтобы быть таковой на самом деле. – Значит, у вас есть доступ к этим документам, и вы можете предоставить мне доступ к тем, на которые я хочу взглянуть, а можете и не предоставлять?
– Я предоставлю тебе доступ на определённых условиях, – сказала она, и снова наступила пауза. Что бы это ни было, ей не понравилось то, что она собиралась сделать. – И всё равно сначала нужно будет проголосовать.
Ободряюще, чтобы напомнить ей, что ей есть о чем поторговаться, я сказала:
– Кейденс сказала, что ты хочешь попросить меня об одолжении.
– Да, – сказала она, но помолчала ещё минуту или около того, прежде чем продолжить. – Я бы не стала просить тебя, если бы у меня был кто-то ещё, кого я могла бы попросить. Мне не нравится, что ты связана с фейри, и мне не нравится, что ты позволяешь им командовать собой.
– Вот уж спасибки на добром слове, – парировала я, но при этом усмехнулась, потому что не могла не испытывать к ней жалости. Она очень сильно ненавидела фейри, и, хотя я не могла её за это винить, ей тоже досталось несколько горьких таблеток. Например, её славным лидером, которого она так старалась спасти от фейри, был фейри. То, что она, по-видимому, нуждалась во мне, чтобы я что-то для неё сделала, и что я была очень тесно связана с фейри, было не так горько, как, вероятно, было бы, когда она узнала бы об этом.
– Ты же знаешь, что я веду с ними переговоры о своём контракте, верно? – указала я. – У них на руках не все карты.
Она уставилась на меня.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что ведёшь переговоры? Ты не можешь вести переговоры с ними.
– Всё подлежит обсуждению. Они дают, я даю. Они берут, я беру. Хотя, не буду врать: ты должна убедиться, что у тебя есть хорошие козыри, и ты должна убедиться, что они хотя бы наполовину порядочные фейри.
– Такого не существует, – решительно заявила она.
– Я не веду переговоров, – сказал Джин Ён прямо Эбигейл, и его голос звучал слишком довольным собой. – Я отдаю по доброй воле. Я сам так решил.
– Это то, что должен делать парень, – сказала ему Эбигейл. Судя по голосу, это её не впечатлило, хотя она улыбнулась так, словно ничего не могла с собой поделать. Вампирское колдовство: с этим ничего не попишешь. – Я думала, ты не говоришь по-английски?
– Он просто предпочитает этого не делать, – сказала я, свирепо глядя на Джин Ёна. Он не должен был использовать Между, чтобы объясняться перед людьми.
– Держу пари, она тоже многое терпит от тебя, – сказала ему Эбигейл, как будто прекрасно понимала, насколько он её раздражает.
– То да се, – согласилась я. – Какую услугу вы от меня хотите?
– Я рассказывала тебе о записях, – сказала она, сразу став серьёзной. – Но у нас есть нечто большее. У нас есть вещи, которые пригодится людям, умеющим правильно колдовать. Артефакты, я полагаю, ты бы назвала их кольцами, ожерельями. Нам никогда не удавалось извлечь из них много пользы, но мы не хотим, чтобы кто-то ещё мог ими воспользоваться.
И вот она снова заговорила, сообщив мне конфиденциальную информацию, которую не следует сообщать людям, которым не доверяешь.
– Они у нас есть, – объяснила Кейденс. – Но мы уже говорили, что с такими людьми, как мы, случается всякое.
– И ты уже заметила, что ситуация здесь начинает ухудшаться – цикл начинается снова, а это значит, что есть большая вероятность того, что примерно через год или два мы все умрём.
– Ты хочешь, чтобы я сохранила твои безделушки, чтобы фейри не смогли ими воспользоваться?
Джин Ён издал тихий довольный смешок, который заставил Эбигейл покраснеть, что выглядело как сочетание раздражения и смущения.
– Сегодня очень приятный день, – сказал он только для моих ушей.
– Твоему парню нужно усвоить, что это грубо – намеренно говорить так, чтобы другие не могли понять, – сказала Эбигейл.
Он послал ей свою самую мечтательную, искрящуюся улыбку, и ей потребовалось всего мгновение, чтобы расколоться и печально рассмеяться.
– Он уже в курсе, – сказала я сочувственно. – Он просто ужасен.
– Я прекрасный человек, – сказал Джин Ён, задрав нос. – Я должен быть прощён.
Эбигейл рассматривала его ещё несколько печальных мгновений.
– Похоже, ты такой всегда. Как насчет этого, Пэт? Ты согласна сохранить их для нас?
– Я могу это сделать, – медленно произнесла я. – Но, думаю, я знаю кое-кого, кто подошёл бы лучше – и безопаснее.
– Я не очень люблю, когда меня представляют, – сказала она. – И чем большему количеству людей я представляюсь, тем больше шаблонов мы привносим в мир. Мы выжили, оставаясь маленькими. Твой друг окажется в опасности, если ты познакомишь его с нами – это тот риск, на который он готов пойти?
– Тебе не обязательно с ним встречаться, – сказала я. – Я могла бы передать ему информацию. Возможно, вы его уже знаете: Детектив Туату из полицейского участка Хобарта.
Она уставилась на меня.
– Ты его знаешь? Он знает о нас?
– Он не знает о вас – во всяком случае, пока. Он знает о… ну, почти обо всем остальном. Он старается не слишком вмешиваться, но время от времени дает мне информацию. Он был бы в безопасности, и он… защищён. У него тоже немного меньше связей с другим миром, чем у меня. Ни один фей не сунет пальцы в украшения, к которым не должен прикасаться.
Я была предельно честной, но, хотя у Туату и не было друзей среди фейри, у него были очень интересные отношения с Северным Ветром. Насколько я могла судить, это просто означало, что он был в большей безопасности, чем большинство людей, которые знали о Запредельных.
– Я слышала о нём, – сказала Эбигейл. – Мы были… то есть его друг был частью нашей группы некоторое время назад. Он умер как раз перед тем, как собирался привлечь к этому делу Туату: мы заставили его следить за местоположением из чьего-то дома.
– Мне всё ещё не удалось заполучить туда кого-то ещё, – добавила Кейденс с кривой улыбкой.
– Это больница, – сказала я им. Так вот чем занимался друг Туату в доме Морганы!
В её голосе слышалось разочарование.
– Что? Больница?
– Ну да. Что-то вроде тюремной больницы: это место, где Запре… фейри содержат заключенных, которым необходимо прийти в себя, прежде чем их можно будет приговорить или посадить в тюрьму. Ничего особенного.
– Какая трата времени! – пробормотала она. – Ресурсы, жизнь – какая причина умереть!
– Это тоже создало некоторые проблемы для детектива. Они пытались повесить смерть на него.
Эбигейл пристально посмотрела на меня.
– И он сбежал?
– Им было немного трудно продолжать обвинять людей из полиции после того, как мы их оттуда вышвырнули, – отметила я. – Они всё ещё время от времени пытаются напасть на него, но теперь за ним довольно хорошо присматривают, и в данный момент они не могут слишком сильно связываться с копами.
– Количество инцидентов в Центральном Деловом Районе значительно снизилось пару месяцев назад, – сказала Эбигейл, как будто не совсем верила в это. – Это была ты?
– Это были мы, – сказала я. – Мы и двое фейри. Они устроили там миленькое крысиное гнездышко, которое нам пришлось расчистить, но как только оно исчезло, им стало труднее пользоваться поддержкой полиции. У них всё ещё есть кое-какие корни в полиции, но ничего подобного раньше не было.
Она глубоко вздохнула, а Кейденс за её спиной удивлённо покачала головой.
– Тебе следует подумать о том, чтобы присоединиться к нам, – сказала Эбигейл. – Если ты пытаешься творить добро здесь и не хочешь ставить под угрозу то добро, которое делаешь, мы – твой вариант.
– Я подумаю об этом, – сказала я, и сказала это абсолютно честно. Мне всё ещё не терпелось узнать, почему Эбигейл решила встретиться со мной снова, почему она вообще решила доверить мне свои артефакты, но время от времени я задавалась вопросом, что произойдёт, когда трое моих психов найдут своего убийцу и уберутся восвояси, оставив меня в покое в моём доме. Я не думала, что смогу вернуться к нормальной жизни, не знала, что меня ждёт нормальная жизнь. Я даже не знала, была ли у меня нормальная жизнь с самого начала. Если Эбигейл вписывается, они могут быть хорошим вариантом для меня.
Эбигейл кивнула в сторону Джин Ёна.
– А что насчёт него?
– Я иду туда же, куда и она, – сказал Джин Ён, пожимая плечами.
– Ясно, – с честностью, которая тронула меня до глубины души, она сказала: – У меня такое чувство, что мы проживем ещё немного, если ты будешь рядом. Мы хороши, но мы хороши настолько, насколько хороши наши таланты и наш опыт. У тебя больше опыта, и ты, так или иначе, сильнее и быстрее.
– Ага, – печально сказала я, – тебе, наверное, на самом деле не нужен наш опыт.
– Скорее всего, нет, – сказала она. – Я свяжусь с тобой по поводу этих файлов, хорошо? И я подумаю о твоём друге тоже: он уже прошёл предварительную проверку, хотя мы бы предпочли, чтобы это была ты.
Поняв, что на этом наша встреча закончилась, я встала и потянула Джин Ёна за рукав, пока он тоже не встал.
– Я подумаю об этом, – сказала я, поскольку она, казалось, ожидала ответа на этот вопрос.
Что-то заскреблось у меня в мозгу, требуя, чтобы меня спросили, и, пока мы стояли в неловкой позе, я добавила:
– Было кое-что ещё.
Может, и стоит попробовать. Я посмотрела на Джин Ёна, и он на мгновение встретился со мной взглядом, прежде чем отвести взгляд, слабо улыбнувшись. Это, конечно, не было обещанием, что он не расскажет Зеро, но это был знак слегка раздраженного смирения.
– Кейденс говорит, что она была питомцем, и у вас здесь есть другие люди, которых вы спасли от фейри.
– Таков наш метод работы, – сказала Эбигейл, улыбаясь Кейденс. – Найти фейри с человеком, освободить человека. Найти человека, которому угрожает опасность со стороны потусторонних сил, спасти человека.
– Когда-нибудь приходилось иметь дело с людьми, которые просто… исчезают?
Она покачала головой.
– Не можем. Мы не знаем, куда они уходят: они как будто исчезают с лица земли. Иногда они возвращаются, иногда нет. Мы имеем дело только с теми, кого можем видеть.
– Верно, – тогда, полагаю, не стоит расспрашивать их о моей прабабушке. Я тихо сказала: – Тогда, думаю, это всё.
Эбигейл на мгновение заколебалась, затем сказала с быстротой, которая свидетельствовала о том, что она пыталась выпалить это, пока не передумала:
– Возможно, ты захочешь проверить Стэндфортов. Мать Эйлин, сын Ральф.
– Они есть в одной из ваших папок?
– Это единственная фамилия, которую я точно помню, – сказала она, – и я мало что помню об этом деле, кроме фамилии. Если группа согласится, мы заберём папки и начнём с этого. На данный момент у тебя есть одна фамилия, и, если они решат не называть тебе остальных, это всё, что ты получишь.
– Спасибки, – сказала я, и это было искренне. Она помогала, хотя и делала это довольно неохотно.
– Очень интересно, – пробормотал Джин Ён вполголоса и не перевёл. – Так полезно. Интересно, почему?
– Хорошо. Не забудь оставить своих друзей дома, когда мы встретимся снова, и, возможно, тогда я тоже буду вести себя хорошо.
– Я открою дверь, – сказала Кейденс.
Определённо, бывший питомец. Я улыбнулась ей, и она улыбнулась в ответ, затем открыла нам дверь. Двери нет, потом есть дверь: очень изящно.
– Я сообщу тебе, если они захотят задать вопросы или поговорить с тобой, – пообещала я Эбигейл. – И, если ты скажешь, что не хочешь разговаривать, я передам им и это.
Она пристально смотрела на меня несколько секунд, и я вдруг подумала, не поверила ли она моим словам. Я добавила:
– Я бы не сделала этого в прошлый раз, если бы был другой выбор.
– Вот что я имела в виду, говоря о компрометации, – сказала она, как будто не могла сдержать рвущихся наружу слов. Как будто она всё это время хотела что-то сказать, но сдерживалась. – Если они заставят тебя что-то сделать…
Я покачала головой.
– Ты не догоняешь. Я приняла решение, что у меня не было другого выбора. Они не заставляли меня ничего делать.
– Сначала мы все так думаем, – сказала она довольно печально. – Я сообщу тебе о своём решении, Пэт. Возвращайся домой целой и невредимой.
Я хотела сказать больше, но чему она поверит? Мы и так добились большего, чем я могла надеяться. Я позволила Джин Ёну протащить меня через дверь и вышла, не пытаясь больше убеждать её, оказавшись в шумном суде Веллингтона, с одной стороны, и на оживлённой дороге – с другой.
– Ну же, – сказала я Джин Ёну, хотя именно он мягко вывел нас на улицу. – Давай принесём Атиласу чай с шариками. Я хочу увидеть его лицо, когда он набьёт рот пузырьками.
Прогулка домой, вероятно, прошла бы в несколько подавленном настроении, если бы не тот факт, что Джин Ён всё ещё расхаживал по улице с важным видом; мы оба устали после нашей недавней потасовки, и я просто считала, что мне повезло, что я всё ещё была под кайфом от вампирских слюней. Если не считать небольшой скованности, я больше не была ранена.
– Ты чего такой довольный? – спросила я его, но теперь меня скорее забавляла, чем раздражала его жизнерадостность, и рука, в которой я держала пакетик с чаем с шариками, слегка покачивалась.
– Я хороший бойфренд, – сказал он, застегивая первую пуговицу на своём дырявом пиджаке, прежде чем наткнулся на недостающую и отказался от этой попытки сохранить достоинство.
– Да ну? С чего ты взял?
– Я делаю то, что и положено бойфренду. Так сказала рыжеволосая женщина.
– Она имела в виду, что это базовый уровень того, что ты должен делать, – сказала я ему. – Не то, чем стоит хвастаться. Но вот ты здесь, и хвастаешься этим.
Джин Ён бросил на меня хитрый взгляд искоса.
– Я думаю, ты ничего не знаешь, – сказал он. – Когда у тебя появился парень?
Я не смогла сдержать вырвавшийся у меня смешок.
– Это отстой, и в то же время верно подмечено, – сказала я.
В смысле, я знала на самом деле? Я знала, что всё ещё думаю об улыбке тритона, хотя никогда в жизни не была на свидании, а целовалась только с вампиром, чтобы накачаться наркотиками перед боем. Чего бы я ожидала, если бы пошла с кем-нибудь на свидание? Чего бы я ожидала, если бы пошла на свидание с кем-то, кто даже не был человеком, если бы до этого дошло?
А тритоны вообще приглашают людей на свидание? Должна ли я была пригласить его? Блин, была ли я вообще на это способна?
Я всё ещё размышляла об этом с некоторым интересом, когда Джин Ён с насмешливым видом забрал у меня пакетик с чаем с шариками и сунул другую руку в карман, размахивая пакетиком между нами. Он всё ещё немного гарцевал.
– А что насчёт тебя? – спросила я его. – Ты встречалась с кем-нибудь до… всего этого?
На этот раз он ответил без тени подозрения.
– Я пошёл в армию, когда мне было восемнадцать: у меня не было времени ходить на свидания.
– Там ведь есть обязательный призыв, не так ли?
– Не тогда, – сказала Джин Ён. – Тогда мы были бедны и нуждались в еде и доме. Моя сестра тоже работала, но она была хрупкой, и работа была для неё слишком тяжёлой.
– Как неловко, – сказала я. Неудивительно, что Джин Ёну нравилось получать улыбки, восхищение и взгляды широко раскрытых глаз: у него не было возможности испытать ничего из этого до того, как он пошёл в армию, а потом, когда он был там, его обратили в вампира. – А что было потом, когда тебя обратили?
– Ani, – сказал он. – Тогда это было слишком опасно. Я был молод насчёт крови, и мне было слишком легко совершать ошибки. Вместо этого я путешествовал с Хайионом.
Ошибки, хм? Интересно, из-за таких ошибок умирают молодые женщины? Возможно. Наверное, хорошо, что Джин Ён в тот момент встретился с Зеро. В любом случае, если вы предпочтёте быть вампиром, а не трупом. И если бы вы хотели научиться не убивать людей.
Я чуть было не спросила его, не случилось ли тогда что-нибудь с его сестрой, но он всё ещё размахивал пакетиком с чаем с шариками, всё ещё гарцевал и наслаждался солнечным светом, как не подобает ни одному уважающему себя вампиру, – и у меня не хватило духу снова поднимать неприятные мысли.
– Ой, – сказала я, тыча его локтем в бок, – тогда тебе лучше перестать говорить мне, что я ничего не знаю. Непохоже, что ты когда-либо с кем-то встречался.
Он улыбнулся, сверкнув острыми зубами.
– Я очень быстро учусь. Вот увидишь.
Это прозвучало как угроза, но таковы уж вампиры: скажи что-нибудь достаточно острыми зубам, и вас слегка укусят за это.
– Да, увидим, – сказала я.
Глава 6
– Пэт, – с болью в голосе произнес Атилас. – Что это?
– Чай с шариками, – сказал я ему. – Я купила тебе чай с коричневым сахаром, потому что на нём был тигр.
– Уверен, что для тебя это имеет смысл, моя дорогая…
– Я могла бы купить тебе «Эрл Грей», – продолжила я, – но тигр покорил меня. Он был так похож на тебя.
– Я бесконечно благодарен тебе.
– Да ладно? – ухмыльнулась я ему. – Ты ещё не пробовал.
– Я попробую через минуту, – сказал он, не меняя своего огорчённого вида. Он даже забыл закинуть ногу на ногу, так что, должно быть, был встревожен. – Полагаю, что вы вернулись домой не только для того, чтобы угостить нас… – он посмотрел на пластиковый стаканчик, слегка озадаченный.
– …чаем с шариками, – напомнила я ему.
– Чаем с шариками. Да. Можно спросить, что означают эти шарики?
– Очевидно, Пузырьки. Они все тяжелые и мягкие, к тому же с коричневым сахарным сиропом!
Он выглядел потрясённым.
– Ты пробовала его на вкус, прежде чем отдать мне?
– Неа, я украла немного у Джин Ёна.
– Это было очень понимающе с его стороны, – слабым голосом произнёс Атилас.
– Я дала ему немного своего! – запротестовала я. – В общем, не то чтобы мы не обменивались слюнями раньше.
– Какая у тебя странная манера выражаться, Пэт! – восхитился он. – Можем ли мы предположить, что ты столкнулась с некоторыми трудностями в своей экспедиции?
– Один или парочкой, – призналась я. – Где Зеро? Он тоже должен это услышать.
Я чувствовала, что он где-то поблизости, но не могла его видеть, и, если бы он был внизу, я бы смогла его увидеть: он слишком большой и белый, чтобы спрятаться.
– На заднем дворе, – ответил Атилас. – Он немного поработал с Мечом Эрлинга – и, не удивлюсь, стряхнул парочку паутин.
– Он действительно парится из-за этого Эрлингового цикла, не?
– Да, я полагаю, что он предпочёл бы не умирать, – согласился Атилас. – Мне кажется, он пытается убедить меч быть менее… услужливым, когда дело касается тебя.
Я бросила на него печальный взгляд.
– Ему действительно не нравится, что приходится мне что-то рассказывать, не так ли? Кажется, он предпочел бы засунуть всё это обратно под ковёр, если бы мог.
– Тебе бы тоже следовало заниматься своими тренировками, Пэт, – сказал он, не отвечая на вопрос.
– Да, я тоже не хочу умирать. Ну и дела, ты когда-нибудь берёшь с собой одежду?
Это было обращением к Джин Ёну, который только что вышел из ванной, окутанный облаком одеколона, в одном полотенце и больше ни в чём. Он, по-видимому, чувствовал себя так же бодро, как и раньше, потому что щёлкнул зубами и неторопливо направился через комнату на кухню за пакетом с кровью.
Его обратный путь к лестнице и – якобы – к своей спальне наверху был таким же неторопливым, и он прошёл только половину пути, когда в коридоре, ведущем от задней двери, возникла огромная бледная фигура.
– Джин Ён, – произнес холодный голос Зеро. – Оденься – или я снова отправлю тебя через стену.
– Если ты это сделаешь, – сказал Джин Ён, убирая пакет с кровью ото рта с самой злобной ухмылкой, – возможно, я потеряю своё полотенце.
Я услышала, как Атилас пробормотал:
– В моём возрасте в жизни вообще мало радостей, но я признаю, что в последнее время нахожу это особенно приятным.
– Принесла тебе чай с шариками, – сказала я Зеро.
Он проигнорировал меня.
– Я не буду повторять тебе это снова, Джин Ён.
– В таком случае, ты единственный, кого я не видела без рубашки, – сказала я Атиласу, поскольку было похоже, что двое других вот-вот начнут драться. – Тебе следует поработать над этим.
От неожиданности он подавился смехом, но сумел превратить его в кашель.
– Я бы не хотел нагнетать атмосферу ещё больше, чем она уже нагнетена, – сказал он.
– Может, вы все выпьете свой чай с пузырьками и перестанете угрожать, что прошибёте друг друга сквозь стены или снимете полотенца? – громко спросила я. – Мы должны отчитаться, а вы только и делаете, что спорите.
Джин Ён сунул пакетик с кровью обратно в рот, слегка пожав плечами, и насмешливо прошествовал мимо Зеро, в чьих холодных глазах не промелькнуло ни малейшего признака провокации. Я бросила Зеро печенье в пластиковой обёртке, и он тут же поймал его, так что, должно быть, обратил внимание.
– Думала, ты сказал, что нам не следует пользоваться мечом, – сказала я, когда он осторожно открыл крошечную упаковку с печеньем и зажал вафельный бисквит между пальцами. Я хотела знать, верны ли подозрения Атиласа.
– Я сказал, что не стоит доставать его, когда ищешь оружие на бегу, – поправил он, глядя на печенье. Он бросил его в рот, и оно исчезло. Я даже не видела, как он проглотил его, оно просто исчезло. Может быть, в следующий раз мне придётся отказаться от крошечных бисквитов и взять очень большие.
– Ты в последнее время общался со своим отцом? – спросила я его, слегка ткнув локтем в бок.
Зеро вышел из зала и пересёк комнату, чтобы сесть на свой обычный стул. От него пахло потом, чего обычно не было, когда он тренировался со мной, и это меня огорчало. Он, должно быть, работал больше, когда тренировался один, чем когда сражался со мной. По крайней мере, я могла время от времени подставлять Джин Ёну подножку.
– Я не разговариваю со своим отцом, если могу этого избежать, – сказал он. Внезапно он стал выглядеть очень усталым. – Мне удавалось избегать этого в течение некоторого времени. А что?
– Он пришёл поздороваться с нами сегодня.
Грохот его голоса буквально сотряс комнату.
– Что?
– Ну, он говорит, что пришёл повидаться с Джин Ёном, но так как мы были вместе…
– Что случилось? – резко спросил он.
В то же время Атилас пробормотал:
– Боже милостивый! Неужели чудеса никогда не прекратятся?
– Кажется, он знает немного больше, чем вам всем хотелось бы знать, – сказала я Зеро. Я и сама была не в восторге от этого. – Он пришёл сказать Джин Ёну, чтобы он поддержал тебя в борьбе за трон. Он потратил некоторое время на то, чтобы угрожать нам, а когда Джин Ён сказал, что поддержит того, кого захочет, он повёл себя довольно жестко – отправил нам вслед несколько штук, сделанных из цветов.
Зеро довольно долго смотрел на меня, прежде чем неожиданно сказал:
– Ты не выглядишь раненой.
– Ага, у нас всё получилось, – сказала я. – В меня тоже немного вампирской слюны попало, так что я довольно быстро оправилась. Слушай, я не хочу говорить гадости о твоей семье, но он довольно дружелюбно относится к Джин Ёну, учитывая тот факт, что чутка вампирского яда и он окажется распростёртым на своих собственных чёртовых цветах.
– Мой отец никогда не был высокого мнения ни о вампирах, ни о людях, – сказал Зеро с лёгкой улыбкой. – Я рад знать, что он недооценивал вас обоих.
Я чуть было не отпустила дерзкое замечание о том, что недооценка людей, по крайней мере, у вас в семье, похоже, в порядке вещей, но, вероятно, это был один из тех случаев, когда это было бы через чур. Пусть он сам поймёт намёк.
Я увидела, как Атилас с лёгкой чопорной улыбкой уставился в потолок, и ухмыльнулся ему, когда он снова опустил взгляд.
– Похоже, господин, – сказал он Зеро, игнорируя меня, – что мы приняли правильное решение, ещё больше втянув питомца в политику Запредельных.
О, так они уже обсуждали это, не так ли? А Зеро всё ещё жаловался, что не хочет мне ничего рассказывать. Типично для него.
Зеро издал что-то вроде неуверенного ворчания и мрачно сказал:
– Мы сможем поздравить себя, когда она доживёт до конца года.
– Как жизнерадостно, – сказала я. – Вряд ли я смогла бы прожить дольше, ничего не зная.
– Это единственная причина, по которой я согласился рассказать тебе что-либо об этих делах, – сказал он.
– Особенно теперь, когда твой отец суёт свой нос не в своё дело, – мрачно сказала я. – Он снова залез мне в голову, а я не люблю, когда со мной разговаривают маленькие червячки в голове.
Это заставило их обоих обменяться взглядами.
Зеро спросил:
– Что он сказал?
– Ничего особенного: у него было несколько замечаний по поводу того, что у меня в голове почти ничего не происходит, но он к чему-то подводил, когда Джин Ён вытащил меня из этого состояния.
В комнате почти на целых тридцать секунд воцарилась тишина, пока Зеро водил рукой туда-сюда по белой щетине на своей макушке, а Атилас наблюдал за ним с чувством, похожим на отцовскую привязанность. Я снова вспомнила, на мгновение, тьму забытых, кровавых воспоминаний, промелькнувших в моём сознании, и отогнала их прочь. Дом был тёплым, а это воспоминание – холодным и острым.
