Текст книги "Между делами (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Тогда как мне тебя называть?

– Фиг его знает, – сказала я. Даже когда мама и папа были живы, у меня обычно было прозвище. Наверное, я могла бы назвать ему это прозвище, но было странно назвать вампиру прозвище, которым мои родители называли меня.

Джин Ён раздраженно прищелкнул языком.

– Ах! Это раздражает! Я дам тебе имя.

– Ты не можешь просто так дать мне имя. Я не собака.

– Но ты не станешь говорить мне, как тебя зовут, – запротестовал он. Он немного подумал, нахмурившись, и добавил: – И я не буду называть тебя Пэт. Ты не мой питомец. Я так решил.

Я фыркнула на его замечание.

– Ты решил? Я так решила.

– Я тоже решил.

Я подозрительно посмотрела на него.

– Да? И почему же?

– Хайион сказал мне, что я должен называть тебя питомцем.

– Так вот почему ты вдруг решил не делать этого? – не похоже, что это выставило его личность в особенно выигрышном свете. Более того, я почувствовала разочарование, и это было странное чувство, связанное с Джин Ёном. – Ты просто хочешь насолить Зеро?

Джин Ён, выглядя раздраженным, сказал:

– Дело не в этом! Ты специально не понимаешь меня!

– Погодь, с чего это ты становишься таким злюкой?

Он сделал глубокий вдох через нос, и я могла бы поклясться, что он пробормотал что-то по-корейски об эмоциях и о том, что он слишком усердствует. Я чуть было не спросила его, не пытается ли он сказать мне, что я слишком эмоциональна, что лопаюсь, как воздушный шарик, но он опередил меня.

– Я хочу сказать, – сказал он, – что я не всегда подчиняюсь Хайиону. И когда он думает, что я подчиняюсь ему, я делаю это только в той мере, в какой это кажется мне правильным.

Возникает интересный вопрос.

– Когда Зеро сказал тебе называть меня Пэт?

Он нахмурился, как будто это был не тот вопрос, которого он ожидал.

– В прошлом году. Вчера он… снова напомнил мне.

На этот раз нахмурилась я.

– Так вот почему ты сосал пакет с кровью, когда я вчера вышла из душа? Погодь-ка, так вот почему он швырнул тебя об стену?

– Конечно, – сказал он как ни в чем не бывало. – Зачем ещё ему это делать?

Я открыла было рот, чтобы объяснить ему, почему ещё кто-то мог так поступить, но он поспешил заговорить раньше, чем я успела, как будто прекрасно понимал, что я собираюсь сказать.

– Это не важно. Сегодня мне нужно имя, чтобы как-то к тебе обращаться. Мне не нравится «Пет», тебе не нравится «noh»; также ты будешь возражать, если я буду называть тебя другим именем.

Он остановился и подумал, затем неуверенно произнес слово по-корейски.

В пропущенном через Между переводе это прозвучало как «ты».

– Что за блин? – удивлённо переспросила я. – Ты пытаешься переплюнуть Шекспира?

– У тебя есть настоящее имя, – спросил он, глядя на меня сквозь ресницы. – Ты могла бы назвать мне его.

Было ли на самом деле возможно назвать ему моё настоящее имя? Я погрузилась в задумчивое молчание, пока в голове проносились мелкие мысли, которые следовало обдумать. Теперь, когда у меня состоялся небольшой разговор с Зеро об именах, я не была уверена, что хочу назвать его, даже если Запредельный не сможет мне им навредить. От того, кто знает твоё имя, можно получить и другие неприятности, и я не была уверена, что доверяю Джин Ёну настолько, чтобы назвать ему своё настоящее имя.

– Может быть, позже, – выдала я наконец.

Я увидела, как он ухмыльнулся, и он выглядел довольным. Только несколько минут спустя мне пришло в голову, что он вообще не ожидал, что я назову ему свое имя.

– Ты меня проверяешь? – подозрительно спросила я его. – Хочешь убедиться, что я не наделаю глупостей, если кто-нибудь спросит моё имя?

– Ani, – сказал он. – Это была не проверка. Совсем не проверка. Я хочу этот документ – дай мне этот документ.

Я отдала ему бумажку, но вместо того, чтобы приступить к своему обычному беглому просмотру документов, в которых пока не было много полезной информации, я спросила его:

– Что вы, чуваки, обычно делаете с воспоминаниями?

Он бросил на меня быстрый взгляд поверх бумаги.

– У тебя уже был кошмар. Зачем тебе ещё какие-то воспоминания?

– Кошмар говорил, что мои родители решили умереть, чтобы я осталась в живых, – сказала я. Я была удивлена тем, как легко это прозвучало. – И вчера с отцом Зеро чуть было не произошло что-то, но я не помню ни того, ни другого.

– А, – сказал он, и, хотя это было маленькое слово, оно было наполнено пониманием. – Ты думаешь, что есть недостающие воспоминания?

– Кажется, да, – мрачно ответила я. – То же самое сказал и отец Зеро – он сказал, что в моей голове не было ничего, кроме моих родителей и тебя, и именно поэтому я помешала ему увидеть, что ещё там было. Я просто позволяла мелочам всплывать там, где он мог их видеть.

Он довольно долго смотрел на меня, прежде чем сказал:

– Я должен сказать кое-что ещё, но сейчас мы поговорим о твоих родителях. Ты думаешь, у тебя была какое-то обучение – обучение забывать такие вещи?

– Возможно, я училась не думать о таких вещах, – поправила я. – Это было… когда я впервые имела дело с отцом Зеро, у меня как будто уже была рефлекторная память, чтобы так сделать. Только я думаю, что я делала то же самое с собой…

Это был единственный способ, которым я могла предположить, что чуждый трепет воспоминаний мог возникнуть в моей собственной голове без моего ведома.

– Ах, – снова сказал Джин Ён. – Воспоминания – это… сложно. Может быть, старик тебе поможет.

– Хорошая идея, – сказала я, устраиваясь поудобнее на мягком матрасе и зевая. – Я собираюсь это сделать. На этот раз по-настоящему: я не буду притворяться.

Пока я всё ещё думала об этом и начинала засыпать, Джин Ён пробормотал:

– Как сказал отец Хайиона – я у тебя в голове?

– Ага, – сонно ответила я. – Это, наверное, потому, что ты снова подставлял себя под мечи ради меня.

– Так вот что это было? – задумчиво произнёс он. – Это интересно.

– Не, это просто самоубийство, – пробормотала я. – Я уже говорила тебе: ты должен прекратить заниматься подобными вещами.

Он мог бы сказать что-то вроде: «Я же говорил тебе, что поступаю, как мне заблагорассудится», но к тому времени я только наполовину бодрствовала, и он тоже что-то невнятно бормотал.

Я не знаю, кто из нас заснул первым. Должно быть я, потому что Джин Ёну не нужен сон, но я помню, как сонно протестовала, что не было места, когда его голова опустилась рядом с моей на мягкую подушку, неуклюже и безрезультатно теребя серо-зелёную рубашку, на которую опирались мои сжатые кулаки. Джин Ён, как кот, просто потянулся вокруг подушки и, позевывая, свернулся калачиком поудобнее на подушке.

Было непохоже, что ночной кошмар смог бы пробиться сквозь это облако одеколона.

Я снова заснула.

***

Думаю, вероятно, я ожидала, что всё равно снова проснусь с этим кошмаром, но не ожидала, что проснусь на следующее утро с неприятным ощущением внизу живота. Я открыла глаза, ощущая нежный свет раннего утра и слегка мягкое тепло, исходившее от подушки, которая меня окружала; ещё одно тепло, которое было гораздо плотнее и надежнее рядом со мной.

– Кажется, я совершила ошибку, – пробормотала я этой мешанине утреннего света и аромата. Вина и сожаление терзали меня, заставляя сжиматься внутри. – Кажется, мне следовало просто оставить всё как есть.

Бобы захлюпали и пищали, когда Джин Ён наклонил голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

– Ты всё еще спишь, – сказал он. – Не говори сейчас о бесполезных вещах.

– Скажи Зеро, – пробормотала я, слова были липкими от сна. – Скажи ему, что я не хочу этого делать. Я просто останусь дома, и мы сможем заняться другими делами.

Джин Ён постоянно бормотал мне на ухо что-то вроде дробей или уравнений, я не была уверена, что именно, потому что снова заснула слишком быстро. Я не просыпалась я до тех пор, пока рычание не вырвало меня из спокойных грёз, и тепло, окутывавшее меня, не исчезло, отбросив меня и подушку в сторону.

Я выразила своё раздражение ковру и села как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зеро буквально тащит Джин Ёна к двери, обхватив его за горло огромной ручищей. Джин Ён, с тёмными глазами, но на удивление спокойный, лишь слегка зарычал; и, проявив самообладание, которого я от него не ожидала, не укусил за руку, которая была достаточно близко, чтобы её цапнуть, если бы он действительно боролся.

Я швырнула ближайшую подушку в Зеро, угодив ему прямо в затылок, и он обернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Это мой эмоционально-поддерживающий вампир, – раздраженно сказала я. – Поставь его!

– Пэт…

– Я спала! – прорычала я. – И мне было тепло! Теперь у меня ожог от ковра, и я проснулась!

– Не впускай вампира в свою спальню, – холодно и предупреждающе сказал Зеро. – На самом деле, как и других мужчин в свою спальню.

– Во-первых, пап…

– Не называй меня так!

– Во-первых, он не мужчина. Во-вторых, что, блин, за мужик вообще войдёт в этот дом, когда вы все здесь?

Мне не понравилось, каким задумчивым он при этом выглядел.

– Джин Ён всё ещё мужчина, – сказал он наконец. – И тебе не следует пускать его в свою спальню.

– Хорошо говорить сейчас! – огрызнулась я в ответ. – Никто не возражал, когда мы искали Атиласа. Тогда все говорили «нет, диван недостаточно удобный»!

Зеро, застигнутый врасплох, запротестовал:

– Я этого не говорил! И в тот момент всё было совсем по-другому.

– Вот что я тебе скажу, – предложила я, с каждой секундой всё больше приходя в себя и всё ещё очень раздражённая тем, что проснулась. – Ты опустишь его, и мы все сможем спуститься вниз и позавтракать, как нормальные люди. Или не отпускай его, и я врежу тебе по голени, блин!

Зеро повернулся спиной и всё равно вышел из комнаты, и я подумала, что мне придётся догнать его, чтобы привести в исполнение свою угрозу, но он поставил Джин Ёна на пол за дверью с осторожностью, которая была настолько близка к сарказму, насколько я могла заметить.

Джин Ён улыбнулся мне, а затем Зеро, который холодно встретил мой взгляд. Эта холодность, казалось, понравилась Джин Ёну, потому что он неторопливо пересёк комнату и спустился по лестнице, засунув руки в карманы.

Это означало, что Зеро не на кого было бросить холодный взгляд, кроме меня, что он и сделал.

– Снова приснился кошмар, – объяснила я, сжалившись над ним. Я всё ещё не была уверена в том, что он увлечён мной, но он определённо был очень раздражён тем, что у меня кто-то есть в спальне. И дело было не в том, что я хотела объясниться; скорее, я не хотела, чтобы он расстраивался из-за нелепых вещей без причины.

– Понятно, – медленно произнес он. – Тогда спи на диване внизу. Один из нас может разбудить тебя, если это начнётся снова.

Я обнаружила, что мне не нравится, когда он говорит мне, что делать, даже если он увлечён мной. Особенно, если он увлечён мной.

– Это не имеет отношения к Запредельным, когда я должна подчиняться тебе, – указала я. – Я буду спать там, где мне удобно, и если Джин Ён вдруг в меня не влюбится, то нет проблем спать рядом с ним.

Зеро, удивленно глядя на меня своими голубыми глазами, спросил:

– Что?

– Значит, что беспокоиться не о чем, – объяснила я. – Джин Ён занимается математикой, когда я не могу уснуть; творит чудеса, когда тебя разбудил ночной кошмар.

Я пошла через комнату, пока он всё ещё стоял там, и услышала, как он сказал:

– Что именно ты имеешь в виду, говоря «если Джин Ён влюбится в тебя»?

– Ну, это всё равно, что сказать, если ад замерзнет, не? – бросила я через плечо, спускаясь по лестнице. – Не о чем беспокоиться и всё такое.

– Это правда? – донесся из-за перил голос Атиласа. – Как много я узнал за это утро!

По звуку этого голоса я бы предположила, что он слегка улыбается, но, когда я вошла в гостиную на нижнем этаже и встретилась с ним взглядом, он был совершенно серьёзен.

Блуждая взглядом по моему лицу, он сказал:

– Я так понимаю, была причина, по которой Джин Ён составил тебе компанию прошлой ночью.

– Меня навестил старый друг, – сказала я ему. Как бы я могла попросить его о помощи? Согласился бы он помочь? Что бы он попросил в качестве оплаты, если бы согласился? – Ты ведь не собираешься ещё и Джин Ёна пинать?

– Мне бы и в голову не пришло так сильно себя утруждать. Возможно, завтрак может ещё немного подождать, мой господин?

– Сначала я разомнусь и потренируюсь, – сказал Зеро и направился к задней двери. В последнее время он делал это гораздо чаще – как будто ожидал, что скоро ему придётся драться гораздо чаще, чем обычно. Это была отрезвляющая мысль. Готовился ли он встретиться лицом к лицу со своим отцом, или просто усиленно орудовал Мечом Эрлинга, пытаясь убедить его перестать быть доступным для меня так легко?

Я плюхнулась на свою половину дивана и надула щеки. Дом снова казался нормальным, и это было приятно. Или, может быть, я просто снова почувствовала себя в безопасности из-за того, что Зеро был дома, я не была до конца уверена.

– Ты говоришь, тебе снова приснился кошмар?

– Ага, – сказала я. – На этот раз, правда, немного по-другому. Оно подсказало мне спросить то, что я хотела спросить.

– Я скорее думаю, что ты, должно быть, видела нашего убийцу в какой-то момент, Пэт, – сказал Атилас.

– Да, – сказала я. – Полагаю.

– В самом деле? Мне было бы любопытно узнать почему.

– Слышала его шаги, – сказала я ему, преодолевая дрожь в себе, которая пыталась заставить меня перестать думать об этом воспоминании. – Они шли – они были мягкими. Вот как звучали мои шаги, когда я уходила – когда я вышла в гостиную и нашла маму и папу. Они бы так не звучали, если бы оно уже не было там и не зашло ко мне позже. Думаю, в первую очередь именно поэтому у меня и возник этот кошмар.

– Я так понимаю, что кошмары обычно не такие?

– Нет. Такое впервые. Но я всё ещё не видела его лица: не понимаю, что это значит.

– Это очень интересно, – задумчиво произнес Атилас. – И всё же мы до сих пор не можем установить личность нашего убийцы.

– Ага, – хрипло сказала я. – Любопытно.

Попроси. «Попроси о помощи», – настаивал мой разум, но тут Джин Ён вернулся в гостиную из кухни, прервав этот момент. Он сунул мне под нос чашку кофе, а затем направился на задний двор, почти не дожидаясь, пока я возьму её.

Я сказала: «Блин», тихо и задумчиво. Я всё ещё не привыкла к тому, что люди приносят мне кофе, а не я приношу его им.

Я потягивала свой кофе, пока Атилас, казалось, размышлял о чем-то своём, и задумалась, не будет ли это слишком, если я снова заставлю их есть тосты на завтрак.

Прервав эти мысли, Атилас сказал:

– Очевидно, нам нужно кое-что обсудить, Пэт.

– О, так вот почему все исчезли? – сказала я немного кисло. Тогда, может, обойдемся без тостов. – Что я сделала не так на этот раз? Если ты хочешь, чтобы я узнала, как ты лечишь…

– Ах, так вот что это было? – сказал он себе с тихим торжеством. – Я знал, что в доме кто-то колдовал, но этого никогда не было достаточно, чтобы быть уверенным. Нет, я не имел в виду твои попытки использовать магию исцеления; я имел в виду тот факт, что господин желает, чтобы мы обсудили те вещи, которые имеют отношение к смерти твоих родителей и твоему повторяющемуся ночному кошмару.

– Так и есть, не? – коротко спросила я, повинуясь тому же инстинкту, который у меня всегда возникал, когда кто-то пытался заговорить о моих родителях – изворачиваться, отвлекать, увиливать. Только на этот раз я увидела своё поведение в холодном свете дня, а не просто слепо следовала за ним. Зеро, возможно, настаивал на этом из-за какого-то упрямого желания заставить меня полностью осознать, на что я пошла, но я был полон решимости сделать это, и мне нужно было осознавать те скользкие инстинкты, которые пытались остановить меня. И мне всё ещё хотелось кое-что спросить у самой себя.

Атилас просто ждал. Думаю, он догадывался о том, что внутри меня происходит перетягивание каната.

Я сказала:

– В смысле, да, всё в порядке. Просто… я не знаю, что собираюсь вспомнить. Всё, начиная с самой ночи, довольно скользкое, и я не думаю, что то, что я помню, – всё, что произошло.

– Мы вернёмся к той самой ночи позже, – непринуждённо сказал Атилас. – А пока давай обсудим другие вопросы.

Он замолчал, по-видимому, глубоко задумавшись, и я подсказала:

– Например?

Я не была уверена, что довольна тем, как всё происходило. Конечно, первым шагом к выяснению причин убийства моих родителей было бы убедиться, что мы знаем обо всём, что произошло той ночью? Если бы мы этого не сделали, как бы я могла перейти к расспросам Атиласа о поиске пропавших воспоминаний?

– Например, – продолжал он, как будто и не останавливался, – ты сказала, что провела некоторое время с друзьями за пределами штата. Немного необычно, не так ли?

– Наверное, – сказала я, застигнутая врасплох. Это было совсем не то, чего я ожидала. – Маме и папе не очень нравилось, что я езжу в гости к друзьям, поэтому, наверное, я была немного удивлена, когда они разрешили мне покинуть штат.

Атилас склонил голову набок.

– Ты так считаешь. Действительно. Сейчас я перейду к чему-нибудь другому; я думаю, мы вернёмся к этому позже.

– Звучит зловеще, – пробормотала я. Я снова отхлебнула кофе и обнаружила, что где-то в районе моей грудной клетки извивается галстук-лягушечка, которая пытается выбраться из-под диванной подушки. Я вытащила её, гадая, кто же её туда засунул, и спросила: – Лады, что дальше?

– Смерти по соседству, моя дорогая.

– Блин! Ты говоришь так, будто мы – столица убийств штата или что-то в этом роде, – мой разум снова пытался увернуться и отвлечь внимание. Было так трудно не делать этого! Более осторожно я продолжила. – В смысле, тогда в Тасмании действительно было много смертей, но они были не в моём районе; они также были на шоссе Кингстон и в Лонсестоне.

– Мы можем рассмотреть вопрос о Лонсестоне позже. Какого рода смерти?

– Мама с папой мне ничего не сказали, – сказала я. – Они просто сказали, что погибли люди, поэтому я должна был быть осторожна, по дороге домой до наступления темноты, и передвигаться только по главным дорогам – убедиться, что всё в порядке.

– К чему такой нестандартный подход, Пэт?

– Ну, знаешь, возвращаться на автобусе, если я пошла пешком, или возвращаться пешком, если я поехала на автобусе.

Блин. Пять был прав – что это за родители, которые учат своих детей, как избежать засады, возвращаясь домой не тем путём, каким они ушли? Потому что так оно и было. Зеро научил меня и этому, и моя память отложила этот маленький кусочек моего прошлого в долгий ящик под названием «неважно», и мне не нужно об этом думать.

Воспоминания, сказал мой разум. Хочу спросить о поиске скрытых воспоминаний.

Но Атилас продолжал задавать вопросы.

– Разве ты не видела эти смерти по телевизору?

– У нас не было телевизора, – сказала я ему. – Но я видела фотографию в газетах: кто-то нарисовал пентаграмму вокруг одного из тел, и это вызвало настоящий переполох.

– Как интересно! – пробормотал Атилас. – Так вот почему они не рассматривались как часть общей картины. Господину будет очень интересно!

– Ты что, считаешь, что это были главные убийства?

– Конечно. Мы сталкивались с несколькими делами, похожими на твоё с Морганой, но не по одному на каждую серию убийств, так что…

– Так вот почему вы не были уверены, что они как-то связаны, – я нахмурилась, разглядывая свои пальцы на ногах, и спросила: – Почему их убивают? Я могу понять, если кто-то пытается уничтожить эрлингов, но как насчёт всех остальных смертей, связанных с смертями эрлингов?

– Это, – сказал Атилас, – как раз и есть наша проблема. Давай продолжим.

Глава 8

Когда-нибудь я смогу ходить по улице не будучи преследуемой. Во всяком случае, так я себе говорила. Теперь, когда я знала, что являюсь эрлингом, это казалось менее вероятным: за мной просто будут следить до тех пор, пока одному из моих последователей не удастся убить меня или захватить в плен, или что бы там ни делал стоящий за этим король с людьми, которым было суждено бороться за его трон.

На чём я остановилась? Верно. За мной следили.

Ну, за нами следили: за мной и Джин Ёном, когда мы отправились проверить дом, в котором раньше жили Ральф Стэндфорт и его мама. Рано утром Зеро постучал в дверь моей спальни, чтобы потребовать завтрак и поупражняться с мечом, и, пока мы с Джин Ёном тренировались на заднем дворе, он ускользнул – встретиться с Зулом, вероятно, – и вернулся с адресом для нас. Конечно, он не сказал нам, чем они с Атиласом собираются заниматься, пока мы будем искать дом, и я поняла, что снова упустила свой шанс спросить Атиласа о том, как человек может вынюхивать тайные воспоминания.

Мы с Джин Ёном прошли всего несколько шагов по улице, прежде чем я поняла, что за нами следят; к счастью для меня, я знала, кто именно за нами следит. Сегодня на нём была майка вместо обычной рубашки, его татуировка на плече выцвела фиолетовым, а волосы подмышками торчали в беспорядке, что вызывало такое же беспокойство, как и его борода.

– Тот, что с волосами, снова преследует, – слегка раздраженно сказал Джин Ён. – Я не хочу его кусать, но…

– Блин, нет! – поспешно возразила я. – Ты, наверное, подхватишь какую-нибудь гадость, если укусишь его. Он не причиняет никакого вреда.

– От него воняет… Только не говори мне, что от меня тоже воняет!

Я ухмыльнулась ему.

– Когда-нибудь я научу тебя оскорблять самого себя. Ой. Почему Зеро сказал, чтобы мы расспросили соседей, прежде чем заходить в дом?

– Тритон сказал, что ходят слухи о призраках, – сказал он мне. Он не улыбнулся в ответ, но выглядел менее обиженным. – Хайион считает, что было бы разумно сначала задать вопросы.

– А ты что думаешь?

– Я? Я думаю, что люди считают призраками многое из того, что на самом деле призраками не является.

– Ну, я думала, что призраки – это люди, так что это понятно, – сказала я, пожимая плечами. – Пока оно не одно из этих теней – не думаю, что я захочу увидеть кого-либо из этой братии снова.

Мы молча доехали на автобусе до старой пивоварни, прислушиваясь к хрипу двигателя, пока люди выходили один за другим, а когда автобус опустел и нам оставалось проехать всего несколько остановок, я толкнула Джин Ёна локтем.

– Ой. Думаешь, он всё ещё там?

Джин Ён посмотрел на меня, и меня поразило, что в его глазах была настороженность.

– Оно другой человек, – сказал он. – Оно не ты. И не маленькая зомби.

– Ага, – сказала я. – Но ты должен признать, что эти дела чертовски похожи. И они так и не нашли того мальчика, которым занимается Атилас.

– Человеческая полиция, – сказал Джин Ён, слегка насмешливо приподняв верхнюю губу, – совершенно бесполезна.

– Эй, ты тоже не смог меня найти.

– Ты не пахнешь как человек.

– Во-первых, от вампира, пропитанного одеколоном, воняет слишком сильно. Серьёзно, ты что, маринуешься? Во-вторых, ты тоже не учуял, что Моргана была зомби, а я-то думала, что трупака довольно легко учуять.

Он пожал плечами.

– Я же говорил тебе. Ты притворяешься, что не помнишь. Я никогда раньше не чувствовал запаха зомби, поэтому не знал, как они пахнут. Я не такой старый, как Хайион.

– А что, если этот парень тоже был кем-то другим?

Прошла короткая пауза, прежде чем Джин Ён задумчиво произнёс:

– А. Kurol su isseo.

– Так я и думала, – мрачно сказала я. – Ой. Вы считаете, что убийца предложил родителям этого ребёнка то же самое, что предложил Морганы и моим?

– Если мы его найдём, то спросим у него, – сказал Джин Ён, слегка оскалив зубы.

– Он будет здесь только в том случае, если его превратили во что-то ужасное, вроде Морганы, – сказала я. Никакого хорошего исхода. – Он исчез где-то в двадцатых годах. Вряд ли он всё ещё жив в обычном смысле этого слова.

– Хайионн говорит, что эрлинги живут дольше обычных людей.

– Когда их не убивает король или члены Семьи, – пробормотала я не совсем вежливо. В этом был смысл: капля вампирской слюны, которая часто циркулировала в моей крови, делала меня быстрее и сильнее, и я вполне могла представить, на что способна капля крови других существ, особенно если она действительно находится в теле. – Погодь, это значит, что – Упс! это наша! Быстрее, нажми на кнопку.

Джин Ён побрезговал нажать на кнопку, но всё же встал, и автобус остановился для него, не дав нам сказать ни слова. Я крикнула «спасибо»! водителю, но она была погружена в свой маленький туманный мир вампирского очарования и только смотрела вслед Джин Ёну, когда он выходил.

– Похоже, у тебя появилась новая поклонница, – сказала я, слегка улыбнувшись. Я быстро огляделась по сторонам и добавила: – Ещё раз, который это дом? Номер семь? Это ведь не тот многоквартирный дом, не?

Не то чтобы они не выглядели достаточно взрослыми, чтобы жить здесь с 20-х годов, просто до сих пор все дети, о которых я слышала из похожих на моё дел, жили в своих собственных домах – даже в двухквартирных.

Джин Ён пожал плечами.

– Так легче разговаривать с соседями, – сказал он.

– Да, но с каких из них нам следует начать? – через дорогу стояло здание, из которого мог открываться хороший вид на квартиры напротив, но из квартир по соседству, вероятно, с большими шансами что-то услышали.

– Начнём с квартир, – решительно сказал Джин Ён. – Люди, которые живут по соседству, знают всё друг о друге.

– Значит, соседи? Ну ладно. Я никогда ни с кем не делила стены, так что не знаю.

Это был хороший район, недалеко от старой пивоварни, и всё здесь было из старого кирпича, даже квартиры. По соседству справа от нас стояло старое двухэтажное здание, прижавшееся к кирпичным многоквартирным домам, и, возможно, это был просто трюк старых деревянных домов, но оно действительно выглядело так, будто оно покосилось.

– Похоже, он собирается выкурить сигару из дома по соседству, – пробормотала я себе под нос. Дом на другой стороне был гораздо более респектабельным, но далеко не таким характерным: одноэтажное здание из нового красного кирпича, с небольшим количеством джунглей за ним, которые, похоже, простирались и за жилыми домами. За ним я увидела высокий, обшарпанный забор, а за ним – край крыши старого жестяного сарая.

И только когда мы поднялись на крытую веранду, я увидела нечто такое, что заставило меня остановиться.

– Погодь, я ошиблась номером, – удивлённо сказала я. На главных дверях была большая цифра пять.

Джин Ён нахмурился, увидев её, и сказал:

– Значит, это то здание, – указывая на дом по соседству с многоквартирными домами.

– Здесь написано девять, – сказала я ему, выглядывая из-за колонн. Я направилась обратно через внутренний дворик и спустилась по лестнице, чтобы взглянуть на дом слева, и в конце концов нашла деревянную цифру «три», спрятанную в кустах на последних остатках заборного столба.

– А где же тогда номер семь? – требовательно вопрошала я. Я уставилась на фасады домов, как будто от этого мог быть какой-то толк, и отступила ещё немного назад, чтобы заглянуть чуть дальше за забор дома слева. Обращаясь к Джин Ёну, я сказала: – Ой. Спорим, что за этим участком скрывается старый фермерский дом с цифрой семь на воротах?

Джин Ён прищёлкнул языком.

– А. Мне это не нравится.

– Ага, это немного напоминает австралийскую готику, не? Ну, в любом случае, мы могли бы постучаться в пару дверей – мы могли бы попробовать квартиры с видом на задний двор.

Когда мы постучали в первую дверь, никто не ответил, но я не была по-настоящему удивлена. Сад был не только заросшим и, возможно, жил своей собственной жизнью, но и дверь проржавела на петлях, и, судя по затхлому запаху, там уже давно никто не жил. Мы пошли дальше, к следующему дому справа, опасаясь, как бы не провалилась деревянная лестница, но и там нам никто не открыл.

Джин Ён слегка шмыгнул носом и с отвращением сказал:

– Здесь нет ничего, кроме плесени.

– Тогда, полагаю, топаем в жилые дома, – сказала я. – Позже осмотрим квартал. Должен быть другой вход с чёрного хода.

Неопрятная офисная дама впустила нас, когда мы позвонили в парадную дверь; она, казалось, не удивилась, услышав, что нас интересует дом за многоквартирным домом, и пригласила нас взглянуть на него из окон лестничной клетки, прежде чем вернуться в её кабинет на первом этаже.

– Просто не забудьте размыть моё лицо, если будете снимать видео, – сказала она, что заставило меня и Джин Ёна удивлённо переглянуться.

– Может быть, они обзавелись несколькими документальными фильмами и охотниками за привидениями? – предположила я, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж. Окна на лестничной клетке были большими и светлыми, а со второго этажа нам открывался прекрасный вид на узкую бетонную полоску, которая служила задним двором, и на маленький домик, который, как я подозревала, был под номером семь. Если постараться, можно было заглянуть прямо в окна: большие, отражающие свет предметы под навесами, которые придавали им вид глаз с тяжёлыми веками, по которым иногда, казалось, пробегали странные тени.

Мы быстро осмотрели коридор, но коридор был затянут паутиной и выглядел заброшенным, а четыре комнаты, с седьмой по десятую, показались мне явно пыльными. Мы поднялись на следующий этаж.

С третьего этажа было легко разглядеть планировку территории за многоквартирным домом, хотя увидеть, что происходит во дворе дома номер семь, было не так-то просто. Он был окружён со всех сторон старыми домами и уютно устроился во внутреннем дворе, над которым нависали веранды, вьющиеся лианы и разросшиеся деревья. Единственным путём входа или выхода, казалось, была узкая улочка, переходившая в едва более широкую полосу, которая тянулась между пятым и третьим этажами и заканчивалась прямо перед главной дорогой.

– Похоже, мы возвращаемся к хозяйке, – мрачно сказала я. – Единственные места, откуда можно заглянуть внутрь, находятся на втором этаже, и, похоже, там никого не было. Бесполезно пытаться расспросить соседей, когда их нет.

Спустившись на первый этаж, мы обнаружили, что дверь кабинета для нас открыта. Этот кабинет тоже выходил окнами на фасад, в отличие от неиспользуемого и запертого на висячий замок офиса дальше по главному коридору.

– На втором этаже не так много людей, – сказала я офисной даме, чтобы начать разговор.

– Нет, – сказала она. – Я не могу продать или сдать в аренду эти квартиры ни за какие деньги. Как только кто-то въезжает, он тут же съезжает: слишком много странностей в доме позади. Я думала, вы пришли сюда не для того, чтобы снять квартиру, не так ли? Это хорошая, дешёвая аренда для пары, которая только начинает свою жизнь.

– Извиняйте, – сказала я. – Мы сейчас не ищем. Мы только что услышали, что в том доме, что находится позади, есть кое-что странное, и решили разобраться в этом. Что за странности вы имели в виду?

Она пожала плечами.

– Крики, появление привидений, люди со специальным оборудованием, которые собираются там, чтобы расследовать паранормальные явления. Там всегда какая-то суматоха. Последние жильцы десятого дома сказали, что видели, как дом кого-то съел, и кто-то сказал мне, что это существо пыталось заползти в их квартиру.