Текст книги "Апельсиновый вереск. Дорога возврата (СИ)"

Автор книги: Вайолет Девлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Лилит

Лилит никогда бы не подумала, что снова испытает чувство страха перед неизведанным. Первый раз это случилось в Хоу-Хэле, когда она очнулась под толстым слоем ледяной воды. Тогда ей помогли выбраться на берег, и ее жизнь сложилась не так плохо, как можно было предположить.

Всего одно мгновение. Она оказалась беспомощной. В голове ничего, кроме собственного имени, на обрубке пальца кольцо, а в складках юбки – лист пергамента. Вот и все, с чем пришла Лилит в новый мир. Тогда она еще не знала, что он станет для нее новым. Она ничего не знала.

Всего одно мгновение перед тем, как оказаться в солнечном теплом лесу. Снова ощутить в голове страх непонимания. Странно, но в том лесу ей будто бы стало легче дышать. Ее не преследовали навязчивые мысли. Женщина быстро позабыла о привычке записывать в дневник все, что с ней происходит. Впервые за двадцать пять лет она могла вздохнуть спокойно, хотя страх все еще скребся когтями с внутренней стороны сердца.

Лилит бы не выжила без Эллиота. Она очень хорошо это понимала. Но сколько эмоций она пережила, когда увидела его! Именно на это лицо она так часто смотрела в своем кабинете. Маленький фрагмент ее прошлого воплотился в реальность. Все казалось таким сюрреалистичным, но в то же время правильным.

Оказалось, на фотокарточке был изображен не Эллиот Моро, а человек с именем Тэйн. Его младший брат и настоящий отец Этери. Как бы Лилит не пыталась, она так и не смогла его вспомнить. События того дня были несколько туманными.

Зато она вспомнила все остальное и этого ей вполне хватало.

Когда всадников погрузили в сон, женщина велела по-тихому вывезти их из графства, а сама отправилась на этаж ниже. Там располагался переход, соединяющий все четыре сектора и за счет которого Кейтонская тюрьма превратилась в ровный квадрат. Благодаря Эллиоту, Лилит обладала специальным разрешением и могла беспрепятственно перемещаться по тюрьме. Ее не останавливали, даже не интересовались личностью. Не трудно догадаться, куда лежали ее путь.

Красный сектор сильно отличался от остальных строений тюрьмы. На каждом этаже располагалась одна застекленная камера. Большой куб посреди помещения, внутри которого и находился преступник. Лилит поднялась на верхний этаж и замерла на входе.

Внутри камеры на чистом стерильном полу, прислонившись спиной к стеклу, сидел мужчина. Золотые волосы отросли ниже плеч, светлая борода выглядела неаккуратно, а глаза поблекли. Он был одет в самую простую серую одежду заключенного. Штаны из неприятной для тела ткани и рубашка. Мужчина не обратил внимания на ее появление. Его веки были полуприкрыты.

Лилит подошла ближе, встав почти вплотную к стеклу. Он не реагировал. Тогда женщина ударила кулаком по стене, чтобы он услышал плотный звук.

Это помогло.

Мужчина поднял голову, и их взгляды встретились.

– Дочь, – прочитала она по губам.

Нет. Так не пойдет. Она должна слышать каждое его слово. Достав связку ключей, которую люди Эллиота одолжили у графа Мелори, Лилит отперла невидимую дверь и вошла внутрь.

Артур Пендрагон встал, пошатываясь и держась ь за стену. Кажется, его почти не кормят. В тюрьме нет такой роскоши, к которой он привык в своем замке. Его глаза немного прояснились. Он смотрела на нее, как на последнюю надежду.

Зря.

– Это правда ты? – глухо спросил Артур.

– Я.

– Ты пришла забрать меня?

Лилит молчала. Он и без ее слов понял, какой будет ответ. Мужчина горько усмехнулся и схватился за живот. Его лицо исказила судорога боли.

– Зачем ты пришла, дочка?

И вновь молчание. От Лилит веяло холодной, скопившейся за все эти годы яростью. Он спрашивает, зачем она пришла? Разве ответ не очевиден?

– Я очень рад, что смог увидеть тебя снова, – сказал Артур Пендрагон, разгадав ее намерения. – Даже так. В таких обстоятельствах. Я очень тебя люблю.

– Не лги, – холодно процедила женщина. – Хотя бы сейчас не лги мне. Ты не способен на любовь. Всю свою жизнь ты любил только себя.

– Это не так…

– Ты лицемерен. Жалок. Эгоистичен. Ты мне омерзителен. Я не верю ни единому твоему слову.

Мужчина дернулся, как от удара. В его глазах промелькнула боль, в которую Лилит не поверила.

– Прости меня.

То, что он сделал, не простить.

– Артур Пендрагон ты всегда был слабаком. Королевство никогда не принадлежало тебе. У тебя не было ничего, но за свои поступки ты заплатишь.

В одно мгновение она оказалась рядом, очень близко. Схватив его за плечо, она пронзила его тело кинжалом, лежащим за пазухой. Из его горла вырвался хриплый стон. Мужчина упал, а на стеклянном полу растеклась лужа крови. Лилит смотрела на него, от омерзения отряхивая руки.

– Это тебе за мать.

Артур рассмеялся, а потом закашлялся, отхаркивая кровь. Лилит бросила в его сторону последний взгляд.

– Рана смертельна, но умирать ты будешь долго. Тебя ждет несколько часов мучений. Это ничто по сравнению с тем, что пережила она. Надеюсь, ты попадешь в обитель дьявола, и вы с ней больше никогда не встретитесь, – сказала она напоследок, покидая камеру.

С отцом она разобралась быстро. Осталось разобраться с дочерью.

Этери

У Этери было такое чувство, словно ее поселили в уже обжитую комнату. Слишком она была живой и отличалась от остальных помещений ресторации “Звездный путь”. В общей сложности на втором этаже ресторации располагалось двенадцать гостевых комнат, кабинет Эллиота Моро и общая большая гостиная.

Этери окинула взглядом зеленые стены и выбеленный потолок. Ее ноги утопали в пушистом кремовом ковре. Справа от выхода, вдоль стены тянулся стеллаж, заставленный не только книгами, но и журналами датируемые разных годов, фарфоровыми фигурками, изображающие маленьких фей и миниатюрными комнатными цветами. Дальше располагалось большое квадратное окно с большим широким подоконником, устланным пледом и подушками.

Стену напротив книжного стеллажа украшал ряд картин. Этери не стала придавать им большого значения. Картины как картины. Красивые, в интерьер вписываются и ладно. Девушка сидела на низком диванчике и пила чай. Все бы ничего, но ей не давал покоя один вопрос.

“Что здесь забыл Элфи?”.

Альв вальяжно растянулся на софе. Умиротворенное лицо Элфи начинало раздражать. Он приподнялся на локте, положил голову на ладонь, а другой рукой придерживал книгу, которую в данный момент читал. Этери не видела мать со вчерашнего вечера, зато альв не отходил от нее ни на шаг.

– Ты действуешь мне на нервы, – делая глоток брусничного чая, сказала Этери.

Элфи поднял голову, хитро прищурившись.

– Лестно, что ты заметила.

– Где моя мама? О чем вы вчера говорили? – раз он, наконец, стал ей отвечать, девушка решила забросать ее волнующими вопросами.

– Выполняет мое маленькое поручение, – не отрываясь от книги, ответил Элфи.

– Лично?

– Думаю, да. Я смог заинтересовать ее некоторой информацией, так что Лилит любезно согласилась лично проследить, как обстоят дела.

– Это значит, я скоро увижу их? – ее голос не дрогнул, в отличии от сердца.

– Если Лилит справится.

Интересно, что он читает? Этери попыталась разглядеть обложку. Тщетно. Ничего не видно. Ладно, у нее в запасе есть вопросы поинтереснее.

– Почему она так хочет, чтобы я вернулась обратно?

Вопрос потонул в тишине. Элфи с громким хлопком закрыл книгу, отбросив ее назад, за свою спину.

– А почемутыхочешь, чтобы Лилит вернулась?

– Там ее ждет Джон, – не задумываясь, ответила Этери.

– Считай, ответ почти такой же. А еще она боится. И не за себя. Три года – приличный срок для человека, чтобы понять, в каком опасном месте он оказался. Лилит поняла это и приняла. Она не хочет, чтобы с тобой что-то случилось. А в Ареморике по-другому не бывает. К тому же подозреваю, что она осведомлена о пророчестве и твоей в нем роли. Быть королевой – занятие не из легких. Кому как не принцессе об этом знать?

– Но откуда она знает о пророчестве? – Этери поставила чашку на журнальный столик.

– Людская молва, да Эллиот Моро, что сует свой нос в чужие дела, – небрежно обронил Элфи.

“Можешь звать меня дядюшка Эллиот”, – раздался в голове Этери насмешливый голос мужчины.

Девушка фыркнула. Да никогда в жизни. Еще один родственник. Еще одна проблема. Хотя, надо заметить, Моро не такой раздражающий, как Элфи и не такой устрашающий, как Артур. Он даже напоминал ей Джона. Его поведение и забота о Лилит исходила от чистого сердца. Но при этом он не имел на нее никаких видов. Этери внимательно следила вчера за каждым его взглядом. Эллиот относился к Лилит Фэрнсби как к младшей сестре. Это осознание ее немного успокоило.

– Ты не собираешься уходить?

Элфи посмотрел на нее выражая полную степень непонимания.

– Нет. А зачем?

– Вообще-то, это моя комната. Твоя, по соседству.

– Мне и здесь хорошо.

– Тогда уйду я.

Она встала, чтобы выйти. И даже успела распахнуть дверь, как вдруг альв ей перегородил дорогу.

– Я с тобой.

– Элфи! – Этери едва сдерживалась, чтобы не стукнуть его. – Почему ты не хочешь оставлять меня одну?

– Ты, дорогая моя, слишком сильный магнит для неприятностей. Я не хочу потом решать твои проблемы только потому, что ты не так на кого-то посмотрела, – обворожительно улыбнулся этот засранец.

Этери хотела высказать ему все, что о нем думает, но за его спиной промелькнула чья-то тень. Плечи альва напряглись. Он тоже ее почувствовал.

– Вот вы где.

К ним быстрым шагом приближался Эллиот Моро. Помяни дьявола… Сегодня хозяин “Звездного Пути” сменил водолазку на светлую рубашку, а штаны на брюки. В руках он нес документацию и, судя по всему, направлялся в кабинет.

– Этери, не составишь мне компанию? – спросил он, кивнув на дверь в конце коридора.

– Хорошо.

Не то, чтобы она хотела с ним поговорить. Просто это был единственный способ избавиться от альва.

Моро едва заметно улыбнулся. Элфи пришлось отодвинуться и вернуться в комнату. Выглядел он не слишком довольным. А Этери последовала за Эллиотом.

В кабинете мужчины было светло. Большого окна хватало, чтобы осветить все помещение. Солнечные лучи, петляя, пробегали по стенам. Эллиот сгрузил документацию на стол, освобождая руки.

– Что вы хотели? – деловым тоном спросила девушка.

– Ничего. Ты же хотела избавиться от общества альва, – мужчина снова улыбнулся, опускаясь в кресло.

Он заметил? Или услышал их разговор, когда поднимался по лестнице. Впрочем, не важно. Важнее, что он хотел помочь ей и сделал это. А ведь Этери даже не просила. Что он за человек? Почему настолько добр к ней и ее матери? Только ли из-за младшего брата? Такое ощущение, что Эллиот Моро чувствует вину…

– Я должна вас поблагодарить? – она не понимала его, а оттого начинала злиться.

Эллиот пожал плечами.

– Не должна. Но есть кое-что, о чем я хотел бы тебя попросить.

Он испытующе уставился на нее. Этери стало не по себе.

– Слушаю.

– Зови меня дядюшка Эллиот и на “ты”, – широко улыбнулся мужчина.

Этери опешила, не сразу осознав, что он шутит. А когда поняла, поджала губы и, развернувшись, отправилась на выход.

– Куда ты пойдешь? – прилетел ей в спину вопрос.

– Не ваше дело, – буркнула она.

– Я просто интересуюсь, – мягко сказал Эллиот.

– Поздно быть заботливым дядюшкой, – не поворачиваясь, сказала Этери. Она вдохнула, выдохнула и добавила, – В город. Я так и не побывала на Снежной ярмарке.

– Будь осторожна, – настигли ее слова Моро у самой двери. – И одевайся теплей. Зимы в Приморском Королевстве суровые.

Девушка стремительно вылетела из кабинета. Ей что, пятнадцать лет, чтобы он следил, во что она одевается? Этери была так удивлена и возмущена его предпоследней фразой, что совсем не обратила внимание на последнюю.

Он сказал: Приморское Королевство, а не Империя Сион…

Интересно почему?

Снежная ярмарка тянулась от начала проспекта Алой Розы и до Старого Рынка – торговой улицы, про которую Этери вычитала в книге. О легенде появления праздника в книгах написано не было. Но даже если Лейн ее придумал, Этери продолжила бы в нее верить. Слишком она была красивой. Раньше подобные сказки не вызывали в ее душе отклик. В Ареморике человек способен измениться до неузнаваемости. Лилит яркий тому пример.

Покупая черничные леденцы в лавочке, Этери не могла заставить себя перестать оглядываться. Она не хотела, чтобы ее недолгую прогулку прервал альв. Его поведение казалось Этери подозрительным, но высказать ему свое недовольство прямо она не решилась. Лишние нервы – лишние эмоции. А эмоции – слабость. Она просто хотела спокойствия. Хотя бы ненадолго освободиться от тотального контроля и насладиться праздничной атмосферой Снежной ярмарки.

Разгрызая кисло-сладкий леденец, Этери неспешно брела вдоль лавочек. От одного небольшого домика к другому тянулись ленты бледно-голубых и серебристых флажков. Каждый шелковый лоскут украшал герб Империи Сион. Ярая лошадь в профиль, со шлемом в виде кричащего ворона на голове. Одна из лавочек показалась Этери особо примечательной, и она подошла ближе.

Высокая женщина, закутанная в полупрозрачную шаль, продавала украшения. Безделушки. Красивые, но бесполезные. Этери с улыбкой посмотрела на прилавок, как вдруг ее взгляд наткнулся на серебряную цепочку с подвеской в виде полумесяца, вырезанного из черного оникса. Камень в миг приковал к себе ее взгляд. Давно забытое чувство растеклось в ее груди воспоминаниями.

Глаза цвета северного ночного неба. Одного взгляда на подвеску хватило, чтобы протянуть женщине деньги. Ее глаза алчно блеснули. Торговка забрала монеты, отдавая Этери кулон.

– Хороший выбор, – похвалила женщина. – Точно такую же подвеску подарил Морион своей невесте.

Этери замерла, удивленно рассматривая кулон.

– Это его брат близнец. Мужской вариант.

Мужской, значит… Она догадывалась об этом, когда покупала. Но все равно не смогла удержаться. Когда она смотрела на оникс, то словно переносилась на три года назад к озеру Сожалений. Там под покровом ночи произошел их первый откровенный разговор. Она хорошо помнила каждое слово, сказанное ему. И каждое его слово, звучащее в ответ.

Иэн дал ей обещание. Исполнил ли он его? Она сжала подвеску в кулаке. Если он сдержал обещание, то она отдаст ему кулон. Подарок на день Созвездия Родственных Душ. Подумав немного, Этери поняла, что вручит подвеску, даже если он не смог. Просто в знак признания своих чувств.

Этери слишком глубоко ушла в себя. Звуки и запахи перестали для нее существовать. Она не замечала людей, снующих вдоль проспекта. Поэтому и неудивительно, что она не заметила человека перед собой. Они столкнулись аккурат посреди дороги. Леденцы высыпались из мешочка на заснеженную дорогу. Туда же полетели склянки с зельями и засушенные пучки трав. Этери сама чуть не упала, лишь чудом успев удержать равновесие.

Леденцы было жалко. Девушка недовольно поджала губы. Сама виновата. Не нужно было витать в облаках. Тяжело вздохнув, Этери уловила горький аромат кофе. Она резко вскинула голову, встретившись взглядом с Лейном. На поясе мужчины висела кожаная сумка, доверху наполненная пустыми и наполовину заполненными склянками – пучками лаванды, розмарина и полыни. Видимо, несколько склянок выпали из нее в процессе столкновения.

Лейн прищурился, а потом повернулся к ней.

– Графиня! – обрадовался он, узнав ее. Его лицо озарила теплая улыбка.

Этери улыбнулась ему в ответ.

– Здравствуй, – мягко сказала она, нагнувшись, чтобы помочь собрать ему склянки. Лейн удивленно посмотрел на ее руку, когда Этери протянула ему пузырьки.

– Что? – запереживала девушка. Она что-то сделала не так? Чем-то его обидела?

– Спасибо, – уголки губ мужчины дрогнули.

Он убрал склянки в сумку. Окинув сиротливым взглядом лиловые леденцы, ярким пятном выделяющиеся на белоснежном снегу, он решительно взял Этери за руку и сказал:

– Вы куда-нибудь торопитесь, графиня?

– Нет, – не понимая, куда ее ведет Лейн, на автомате ответила она.

– Хотите экскурсию по городу? Утер прекрасен, – мечтательно улыбнулся мужчина.

Этери представила злое лицо Элфи, когда он поймет, что она улизнула прямо из под его носа, и усмехнулась. Чем дальше в город, тем меньше шансов, что альв ее найдет. Поэтому она решительно кивнула, двинувшись следом за Лейном.

– Снежная ярмарка далеко не самое примечательное место города, – рассказывал Лейн. По их ногами приятно хрустел снег, а на лица спускались снежинки. Они быстро таяли под температурой тела, оставляя на коже маленькие капли, похожие на слезы. – Смотрите.

Он кивнул на узкую безлюдную улочку, резко сворачивающую с тропинки в сторону. Она была настолько неприметна, что Этери даже не заметила бы ее, если бы Лейн ее не остановил. Улочка располагалась между двумя высокими домами. По ее краям утопали в снегу неровные булыжники.

– Это тыквенная тропа, – мужчина протиснулся в проход, поманив Этери за собой. – Дорога полностью засыпана землей. По городу ходит легенда о ее возникновении.

Вдруг неожиданно для Этери Лейн остановился и присел. Он все еще держал ее за руку, поэтому потянул девушку за собой.

– Вы, наверное, гадаете, где же тыквы? – хитро прищурился он.

Этери не гадала, а просто ждала, но под пристальным взглядом Лейна все же кивнула.

– А они прямо здесь.

Он потянулся рукой к заснеженной дороге и убрал слой снега с маленького камешка. То, что Этери поначалу приняла за булыжник, оказалось ничем иным, как тыквой. Только она была настолько маленькой, что могла поместиться в ладонь.

– Они растут здесь? – удивленно спросила Этери.

– Да, – кивнул Лейн. – Согласно легенде, здесь находилась тропа, по которой ходили фоморы. Это было очень давно, когда в этих землях еще правила богиня Дану.

Услышав упоминание богини, Этери нахмурилась.

– Эта территория, – она запнулась, прокручивая в голове то, что услышала от Лейн, – принадлежала божеству?

– Я изучал хроники, – с важным видом произнес мужчина. – На всей территории Приморского Королевства проживали только фоморы. Людей здесь почти не было. Фоморы стали первыми созданиями, что вышли из под умелой руки богини. Вы же видели их? Они держат эту землю на своих плечах.

Девушка коротко кивнула.

– Еще до того, как фоморы принесли бедствия в этот край, они спокойно существовали на этих землях. Дану одарила их силой “размерности”. Слышали что-нибудь об этом? Нет? Они могли становиться больше или меньше по своему усмотрению, и могла сделать предметы, к которым прикасались, меньше. – Лейн многозначительно кивнул на тыковку. – Однажды по этой дороге проходил фомор. Он нес в руках целый мешок тыквенных семян. Но мешок порвался, и часть семян высыпались на землю. Фомор понимал, что здешний тыквы вырастут просто огромными и ничего хорошего от этого не будет. Поэтому он уменьшил семена, но… перестарался.

– Странно, что люди не избавились от них.

– О, они пытались. Но это не так просто. Попробуйте взять одну.

Этери подозрительно взглянула на веселого Лейна и попыталась поднять тыкву. С места сдвинуть не получилось, словно кто-то удерживал плод с другой стороны. Оставив бесполезные попытки, она потребовала ответа.

– В размерах тыквы то уменьшились, но их истинный вес остался, – рассмеялся он.

Мужчина встал, направляясь к другому концу тропинки. Улица, на которой они оказались, была не такой оживленной, но людей здесь было вдоволь. Послышался звон металла. Железный привкус осел на губах Этери. Неприятное воспоминания резануло кожу. С железом у нее ассоциировалась лишь боль да тяжелый оковы, в которые ее три года назад заковала Авалона.

– Улица Мечников, – рассказывал Лейн, ведя ее мимо оружейных мастерских.

Дома здесь жались друг к другу настолько тесно, что ни о каких переулках не шла речь. На темно-коричневых крышах из черепицы высились дымоходы. Темно-серый дым клубился, уходя все выше и выше. Удивительно, как бледно-голубое небо не приобрело оттенок блестящей стали. Люди, размеренно проходящие мимо, тоже были далеко не обычными горожанами. Этери удалось в них узнать опытных воинов. Они заказывали оружие у опытных мастеров. Авалона рассказывала, что каждый меч всадника уникален, и мастер никогда не повторяет одну и ту же работу несколько раз.

– Ты же стараешься не попадаться на глаза всадникам? – начиная нервничать, спросила Этери. Страх, что ее узнают даже под вуалью, глубоко засел в голове.

– Верно. Поэтому нам лучше ускориться.

Он снова схватил ее за руку и чуть ли не бегом бросился к самому началу улицы. В конце их небольшого забега Этери костерила все, на чем стоит этот мир. Дыхание сбилось, а легкие горели ледяным пламенем. Лейн отпустил ее, когда они остановились рядом с небольшим двухэтажным домиком. Он почти ничем не отличался от остальных оружейных мастерских. Также был сложен из камня, потемневшего от времени. Только забор, за которым к свету прямо из под снега тянулось смутно знакомое растение, выбивалось из общей картины.

Темно-фиолетовые цветки напоминали чешуйки ящерицы. Они колыхались от поднявшегося ветра. До Этери долетел цветочный сладкий аромат. Он был совсем не похож на тот, к которому она привыкла. Но это не помешало ей узнать в растении вереск.

Самый обычный вереск.

– Это дом мастера? – спросила она, не отводя взгляда от цветов.

– Величайшего мастера, кующего клинки лишь достойным, – где-то девушка уже слышала эту фразу. – Считается, что здесь жил мастер Хайвуд.

Этери дернулась, словно ее сердце только что пронзил стрелой.

– Он жил здесь еще до того, как выковал Экскалибур. Когда ему пришла идея создать лучший из всех клинков, что он ковал, мастер перебрался на край земли.

Значит, вот как выглядел его дом.

“Калеб, ты здесь?”,– позвала мальчика Этери.

“Я всегда следую за тобой”.

Этери хотела спросить, как часто он находиться в ее голове, но не стала. Позвала она его не для этого.

“Лейн говорит правду? Это твой дом? Дом твоего отца?”

Калеб долго не отвечал. Может, собирался с мыслями, а может, вспоминал. Этери уже и не надеялась услышать от него ответ. Но мальчишка все же ответил.

“Да”.

– Ты так много знаешь о культуре Приморского Королевства, – она развернулась к Лейну. Мужчина улыбался уголками губ, да и глаза его не врали. Этери перестала понимать, что происходит, поэтому просто сказала, – Ты показываешь мне не Утер, а Карлеон.

Улыбка с его лица не исчезла, но преобразилась, став грустной.

– Твой приморский звучит без акцента. Лейн, где ты родился?

– Я родом из империи, – коротко ответил мужчина. Чуть подумав, он добавил, – Мне всегда нравилось королевство. Нравились легенды, волшебство, коим пропитан каждый камень, история, что творилась здесь. Я же говорил, изучение хроник подарило мне немало знаний и мне показалось… – он запустил руку в свои волосы, взъерошив их, – вам будет интереснее бродить по тем же местам, по которым интересно мне. Извините, если ошибся.

– Нет!

Этери резко прервала его. Она сама не ожидала от себя такой реакции и продолжила уже мягче.

– Ты неправильно меня понял. Империя Сион ненавидит все, что связано с Приморским Королевством. Поэтому я очень удивилась, когда ты повел меня по местам, которые должны были сразу уничтожить. Я ждала, что эти территории сравняют с землей, выстроят новый город, но то, что сохранилось что-то наподобие этого, – она махнула рукой в сторону дома мастера, – заставило меня задуматься.

– Я не поддерживаю эту ненависть, – не менее резко отозвался Лейн. В его взгляде промелькнули эмоции, которые он сдерживал. – И не хотел войны с самого начала, – он словно оправдывался, хотя от него мало что зависело.

– Но она была, – с горечью в голосе отозвалась Этери. – Ничего уже не изменить.

Девушка лукавила, но Лейн не заметил, как дрогнул ее голос. Совпадение ли? Из всего Утера ей удалось столкнуться с самым понимающим ее человеком. Лейну не нравилась вражда, начавшаяся между двумя государствами. И более того, насколько бы это не звучало невероятно, ему нравились волшебные создания. Легенды и сказки о них.

Интересно, как бы он отреагировал, столкнувшись с Элфи. Его розовые очки в миг обратились бы в пыль. Элфи мог быть очаровательным, мог казаться добрым. Но его признание еще нужно заслужить. Остальные для альва – марионетки.

После первой встречи с Лейном Этери решила, что обязательно найдет его вновь. Чтобы также послушать интересные истории, выпить чашечку кофе и… попросить его о помощи. У Этери имелся недостаток. Ее могли бы принять за фейри, сочтя эту особенность уродливым изъяном. Вот только изъяны имелись и в других созданиях Ареморики.

– Лейн… – позвала она, но сразу затихла.

Нет. Она не может сделать это так просто. В который раз девушка поняла, что не хочет ему лгать. Даже если правда потом обернется против нее, она попробует ему довериться. Искренность за искренность. Правду в обмен на правду.

Мужчина заинтересованно поднял на нее взгляд. В радужке его глаз словно затерялись осенние листья. Красиво и завораживающе. Хотелось смотреть снова и снова, рассматривая каждый завиток. Поймав себя на этой мысли, Этери отвернулась, словно испугавшись, что он способен прочесть ее по выражению лица.

– Ты угощал меня восточным напитком, теперь моя очередь. Как насчет меренгового чая с лимоном? Не слишком приторный, с кислинкой.

Лейн сразу смекнул, к чему она ведет.

– С удовольствием приму ваше предложение, графиня, – широко улыбнулся он.

Этери опасалась, что их разговору помешает неугомонный альв. Но Элфи в ресторации не оказалось. Ноэль мельком обмолвился, что господин Элфи покинул ресторацию несколько часов назад. Этери кивнула, принимая информация к сведению, и повела Лейна на второй этаж. Мужчина не выглядел удивленным, ориентируясь в пространстве так, словно бывал здесь не единожды.

Сначала она хотела отвести его в общую гостиную, но, немного подумав, повела в свою комнату. От нервозности, которую Этери не могла унять, похолодели руки. Элфи не похвалит ее за этот поступок. Будет долго ворчать, пока не закипит мозг.

Чай принес Ноэль минут через пятнадцать, когда они опустились в кресла. Лейн взял чашку с бледно-голубым узором, сделал глоток, зажмурившись от удовольствия.

– Восхитительно, – негромко произнес он.

Этери тонко улыбнулась, не спеша прикасаться ко второй чашке.

– Почему ты так удивленно посмотрел на меня, когда я подняла пробирки? – Этери внимательно взглянула на Лейна. Его реакция показалась ей странной. Он искренне удивился, будто не ожидал помощи.

Мужчина склонил голову к плечу. Несколько коротких прядей упали ему на глаза. Лейн попытался их сдуть, но когда ничего не получилось, просто убрал рукой.

– Вы заметили?

Он не стал увиливать или молчать, как это обычно делал Элфи. Этери кивнула.

– Мое удивление началось еще в день нашего знакомства, когда, будучи графиней, вы со мной заговорили. Лояльные аристократы, относящиеся к обычному человеку не свысока редкость. Но они есть.

Лейн замолчал, поднеся чашку к губам. Его чистый взгляд был направлен прямо на Этери. Он отпил чай и продолжил:

– Но когда вы наклонились, чтобы поднять склянки… это стало для меня неожиданностью. Без какого либо умысла вы помогли мне. Это не в почете у знати.

– С каких пор доброта порицается? – Этери все же взяла чашку и теперь разглядывала свое отражение в чайной глади.

– Дружелюбие, искренность, верность. Все настоящее считается слабостью. С каких пор? Это началось очень давно. Разница сословий и воспитания породили отличия обычного человека от аристократа. В высшем свете не принято выражать свои эмоции. Нужно быть очень осторожным, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Рано или поздно каждое твое слово могут обратить против тебя.

Лейн несколько раз моргнул, словно опомнившись. В следующее мгновение он вновь улыбался.

– Вы слишком человечны для графини, – заметил он.

Этери долго молчала, прежде чем с тяжелым вздохом признаться:

– Потому что я не графиня.

Его брови взлетели вверх, выражая на лице удивление. Всего лишь удивление. Он не злился на ее ложь, но теперь смотрел пристально, с любопытством.

– Не графиня Шарани.

– Вот как, – обронил мужчина, не спеша обвинять во лжи, что тянулась за ней с самого начала их знакомства. – И кто же вы?

– Если бы я знала… – едва слышно пробормотала Этери.

С самого начала она могла обратиться к нему с просьбой и была бы уверена, что Лейн не задаст вопросов. Но это показалось ей нечестным. Он помог ей, отнесся с добротой и теплом, хотя она была ему никем. Было бы честно рассказать ему все.

Когда Этери потянулась к вуали, мужчина поперхнулся чаем, быстрым движением поставил чашку на низкий столик и поддался вперед. Она не боялась, что он ее узнает. Страх, который ощущала девушка, был другого рода.

Бесцветные глаза, похожие на клубящийся туман. Обычные люди боялись ее, избегали. Этери не хотела пугать Лейна, не хотела почувствовать, как вокруг него сгущается презрение. Только Элфи не испугался, увидев ее без очков. Но он не был человеком. Бесцветными глазами альва не напугать. Даже от Авалоны, опытного воина, Этери в свое время почувствовала напряжение. Люди боятся того, что не могут понять.

Их знакомство с Лейном продлилось не более двух дней. Но девушке слепо казалось, что он один из немногих, кто способен понять ее чувства.

Она положила вуаль рядом с чашкой на журнальный столик, откинулась на спинку кресла, соединив пальцы домиком.

Лейн так и сидел, подавшись вперед, опершись локтями на колени. Он изучал ее лицо со всей серьезностью, которую до этого момента она в нем не замечала. Мужчина не вздрогнул, не удивился, не проявил никаких эмоций, словно превратился в вырезанную изо льда скульптуру. Нервозность Этери усилилась. Почему он ничего не говорит? Он словно анализирует, пытается просчитать варианты исхода событий…

На последней мысли Этери оборвала себя. Ее паранойя начинает заходить слишком далеко. Лейн Эверт всего лишь хороший человек, который помог ей укрыться от всадников. Почему она начала его в чем-то подозревать? Общение с Элфи явно не идет ей на пользу.

– Меня зовут Этери, – она решила быть честной до конца. Пусть он знает ее настоящее имя, пусть узнает в ней ту, что изображена на розыскных плакатах.

Звук ее голос заставил его отмереть, настолько сосредоточенным он был. А затем Лейн негромко рассмеялся, прикрыв рот ладонью. В его глазах вспыхнули смешинки, а на щеках появились милые ямочки.

– У тебя очень красивое имя, Этери, – сказал он, впервые обратившись к ней на “ты”.

Имя? Девушка нахмурилась. И все? Он не скажет ничего про ее глаза? Или он не понял, что она и есть девушка с плакатов? Сейчас ее волосы изменили цвет, но она осталась все той же, совсем не изменилась. Так почему Лейн делает вид, словно ничего не произошло? Будто все так, как должно быть?

– Имя? – озадаченно повторила Этери.

– Знаешь, что оно означает? – спросил мужчина, допивая чай.

В ее голове вспыхнули строчки из дневника матери.