Текст книги "Апельсиновый вереск. Дорога возврата (СИ)"

Автор книги: Вайолет Девлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

– Кому? – удивленно спросила она.

– Но прежде чем ты окажешься в Ареморике, я хочу кое-что тебе показать, – решительно проигнорировав вопрос, закончил Эдди.

У Этери было слишком много вопросов, но она ни одного не успела задать. В зал, чеканя каждый свой шаг, вошла Изабелла дэ Лаудер. Она сбросила свой привычный плащ, оставшись в легком боевом облачении. На ее поясе висели ножны для двуручных мечей.

– Изабелла, – Обен де Хэльд, облокотившись на обеденный стол, сложил руки на груди и усмехнулся. – Так вот куда подевалась наша беглянка.

Изабелла даже бровью не повела.

– Ты единственный во всем дворце знаешь, кто я, – сказала она, стремительно сокращая дистанцию между ними. – И понимаешь, что я не могу оставить тебя в живых, Обен.

Мужчина громко рассмеялся. Он не выглядел испуганным. Ему словно нравилась решительность капитана.

– Так сильно боишься меня, что готова убить? Я ведь с легкостью могу поведать Верховному Владыке, где сейчас находится его невеста.

– Я не его невеста, – Изабелла обнажила клинки, а Обен лениво провел ладонью по лезвию своего зазубренного меча.

– Сбежавшая невеста, – с ухмылкой исправился мужчина. – Не совершай глупость, moni. Больше ты не сбежишь.

– Polsrteyin f ejfy ity, dhrumou gebr mnawe, – произнесла Изабелла на эхорайском и кинулась вперед.

Обен быстро выставил перед собой меч, блокируя удар, но Изабелла развернулась, проводя серию смертоносных ударов. Из их клинков летели искры, а звон стоял такой, что Этери так до конца и не поняла, почему никто не пришел на шум. Казалось, битва двух западных воинов может длиться вечно. Ни Обен, ни Изабелла не уступали друг другу в боевых навыках. Но все же Верховный Военачальник недооценил своего противника, считая, что мужчины во всем превосходят женщин. Но это было не так. Изабелла наносила удары двумя мечами одновременно, как вдруг бросила один из них в Обена. Де Хэльд усмехнулся и без затруднений отбил его, и тут… В тело мужчины вонзился кинжал. Обен замер, а затем стал задыхаться, заваливаясь на бок. Кинжал попал точно в сердце.

Изабелла опустила меч и неполную секунду глядела на истекающего кровью воина. А Этери смотрела на Изабеллу и не могла поверить. Она чувствовала, что все не так просто. Это не Эсильда Гасперс убила Верховного Военачальника, а Изабелла!

– На самом деле убийство Обена де Хэльда не входило в планы Изабеллы, – негромко прокомментировал видение Эдди. – Она не рассчитывала, что спустя столько лет Обен узнает ее. Но поскольку именно так и случилось, она предприняла решительные меры. Это Изабелла нашла кулон Тины в оранжерее, она подбросила в твои покои орудие убийства и сделала так, чтобы все подозрения пали на Эсильду Гасперс. Все это было сделано для того, чтобы продержаться во дворце еще чуть-чуть. До дипломатического приема.

Большая Столовая подернулась дымкой, и они оказались в гостиной, освещенной лишь мягким светом разгорающегося камина. В комнату быстрым шагом вошла Изабелла. В этот раз женщина выглядела нервной и очень злой. Она закрыла за собой дверь, устало привалившись к ней спиной, а потом выставила вперед руки. Этери пробрала дрожь. Она впервые увидела капитана без перчаток и теперь, кажется, начала понимать, почему Изабелла их носила. Кожа на обеих руках, начиная от кончиков пальцев, заканчивая изгибом локтя, почернела и скукожилась. Она словно обмакнула руки в ядовитую кислоту, а затем подожгла их. Но не боль отражалась в проницательных глазах Изабеллы. Гнев, разочарование и принятие. Вот что разглядела в них Этери.

Коротко выдохнув, Изабелла стала собирать вещи. Быстро и не обращая внимание на то, что руки начали кровоточить. Накинув на плечи неприметный плащ, женщина выскользнула из комнаты, и теперь гостиная стала выглядеть пустой и безжизненной.

Эдди не пошевелился, но его призрачное тело засияло ярче. Картинка снова сменилась. Они оказались в саду около ледяного мостика. Изабелла вместе с неведомым животным уходила в лес. Ее фигура становилась все меньше и меньше, пока не исчезла совсем.

Теперь в голове Этери все встало на свои места. Паззл, который она так долго собирала, сложился. Руки Изабеллы с мертвой кожей и негнущимися пальцами стали такими после колдовства. Не оставалось никаких сомнений. Однако капитан была человеком. Не чародейкой и уж точно не фейри. Значит, кто-то и Этери догадывалась кто, поделился с ней волшебством. Смертельным волшебством.

Это Изабелла убила Этери. Вот только зачем?

– Ты умерла случайно, – словно подслушав ее мысли, сказал Эдди. Он повернулся к ней и впервые с момента своего появления посмотрел ей в глаза. – Ее целью был Верховный Владыка. Изабелла – уроженка западного государства Дэхарт иль Зоро. Она стала первой и единственной женщиной, которая прошла инициацию, своими руками убила ерларда, и готовилась стать лучшим воином своего поколения. Но все разрушилось в один миг, когда ее возжелал Верховный Владыка. Он захотел сделать ее своей третьей женой. Конечно, после всего, через что ей пришлось пройти, Изабелла воспротивилась. Тогда Владыка поставил ей ультиматум. Если она не согласится, то он убьет всю ее семью. Изабелла была сильной. Посчитала, что сможет защитить своих родителей, младших сестер и брата. Но какой бы силой она не обладала, Верховный Владыка был сильнее. Их дом атаковали неожиданно. Изабеллу схватили пятеро мужчин, именно столько понадобилось, чтобы удержать ее на месте, пока на ее глазах убивали родных. После этого она возненавидела Верховного Владыку и даже пыталась убить его. Ничего не вышло. Изабелле пришлось бежать. Она слонялась по лесам, беспомощная, потерянная, разбитая, пока, наконец, не пересекла море и не попала в империю. Тогда она захотела стать лучшим воином из всех тех, кого только видела Империя Сион.

А потом она нашла Элфи. И стала четвертой, последней, кто получил от него дар и кольцо. Он даровал ей силу убить единожды голыми руками того, кто сильнее ее в сто крат. Поэтому она всегда носила перчатки, ведь ее руки сияли волшебством Элфи. Я знаю все это, потому что видел своими глазами.

Эдди нахмурился, а потом встревоженно замер. Его фигура стала бледнеть. Совсем скоро он пропадет.

– У нас осталось мало времени. Араун не простит мне такого своеволия, – быстро проговорил мужчина. – Этери, слушай меня очень внимательно. В жизнь Изабеллы вмешались. Она не должна была оказаться в Империи Сион. Что-то такое случилось в мире, из-за чего пророчество, в котором ты занимаешь престол Приморского Королевства, сталкивается с судьбой Изабеллы дэ Лаудер. Я думаю, во всем виновно вмешательство Арауна. Если бы не он, ты бы не попала в Аннун.

– Но зачем я понадобилась ему? – тихо спросила девушка, сдерживая внутреннюю дрожь. – Он же отпустил меня.

– Ему не нужна твоя душа. Он хотел, чтобы ты передала послание.

Этери замерла, а в ее голове отчетливо прозвучал голос Калеба:

“Передай Элфи Серокрылому, что за ним теперь тянется небывалых размеров долг”.

– Элфи? – она резко выдохнула. – Какой долг у него перед божеством царства мертвых?

– Это давняя история, – уклонился от ответа Эдди. Он исчезал на глазах. – Помнишь, как ты спросила в Терновом лесу, можешь ли ты мне чем-нибудь помочь? Теперь я знаю… – с каждым мгновением Эдди становился все более невидимым. А его голос шелестел на грани слышимости, – помоги… мне…

– В чем?! – воскликнула Этери. Она протянула руки к Эдди, но поймала лишь воздух. Она сама была призраком и даже не заметила, как растворяется вместе с ним.

–Защитить, – было последнее, что она услышала, прежде чем упасть в бездну света.

Аромат апельсинового вереска вскружил голову. Этери открыла глаза. Она уже и не помнила, когда последний раз видела настолько чистое голубое небо. Не холодное, словно черничный пломбир, а мягкое, как только что взбитые сливки. Девушка сделала вдох. Боги, она снова могла дышать! И хотя у нее болела каждая мышца в теле, она была жива. Жива! Раньше она не задумывалась о ценности жизни, но теперь… Этери всегда будет бороться за каждый свой вздох.

Пошевелив кончиками пальцев, она хотела приподняться, но тут над ней навис альв. Этери никогда бы не могла подумать, что будет так рада видеть насмешливый прищур его лисьих глаз и широкую ухмылку.

– А я уже заждался, дорогая моя. Сколько можно отсыпаться? – деланно недовольным голосом произнес Элфи. – Ты же не в сказке находишься. Принц не разбудит тебя своим поцелуем, потому что у него сейчас больши-и-и-е проблемы. И если ты хочешь помочь принцу и его друзьям выжить, нужно поторопиться.

– Что?!

Этери резко села. Голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота, но девушка не обратила внимание на физическую слабость. От слов Элфи она пришла в себя. Однако произошло то, что вновь выбило ее из колеи.

– Боги, – прошептала она, обводя взглядом выжженную вересковую пустошь на краю Приморского Королевства.

Когда-то она была выжжена гневом Короля Артура. Из-за пророчества, в котором, вопреки мнению многим, говорилось не о нем, Артур уничтожил весь вереск в королевстве, оставив лишь маленькие ростки у себя в замке. В прошлый раз, когда Этери довелось шагать по вересковой пустоши, она чувствовала, насколько разбитым кажется ей край Примории.

А что сейчас? Посреди холодной зимы вересковая пустошь вдруг ожила. Оранжевое поле тянулось на много миль вперед. Цветы пробивались из промозглой почвы, и, казалось, всего на короткое мгновение зима закончилась. Снег растаял, а жаркое солнце раскалило пустошь. Этери зарылась руками в цветы и запрокинула голову назад. Она словно перенеслась в прошлое. В ту самую комнату с вереском, где от каждого ее шага растения оживали.

– Я не сомневался, что ты выберешься, – тем временем произнес Элфи. Он увлеченно плел венок из цветов и трав, до которых мог дотянуться. – Боялся только за проделки старика. Но вижу, ты в норме. Значит, он держал свои фокусы при себе.

– Ты говоришь об Арауне? Божестве царства мертвых? – удивленно спросила Этери.

Элфи скривился.

– Ну да. Он был когда-то богом. Сейчас лишь слабое его подобие. Не будем о грустном. Лучше оглянись и скажи, что ты видишь?

– Вереск, – тихо сказала девушка, вдыхая приторный аромат цитрусов, – цветет. Но как?

В хитрых глазах Элфи промелькнули смешинки.

– Жнец добродетели вернется, и когда с головой окунется в дурман апельсинового вереска, распахнутся пред истинным правителем Примории двери и бла, бла, бла, – процитировал альв пророчество. – Я раньше как думал: вереск должен расцвести, как только истинный правитель окажется в Ареморике. Но ты уже была в этой пустоши, а вереск остался равнодушным к твоим касаниям. С другой стороны, вереск зацвел во дворце мальчишки Артура. Вопрос: почему он ожил лишь сейчас?

Элфи пытливо заглянул в глаза Этери. Его ловкие длинные пальцы перебирали веточки, вплетая все больше и больше цветов в венок.

– Долго думаешь, душа моя, – недовольно проворчал он. – Во-первых, тогда ты была не готова взять в свои хрупкие ручки такую задачу, как управление всем королевством. Во-вторых, как бы это удивительно не прозвучало, дело было не только в тебе. Кто бы мог подумать, – его губы растянулись в ехидной улыбке, – что жнец добродетели – это я. А когда мы шли с тобой по этой пустоши, я был далек от звания доброй Крестной феи, – и, немного подумав, добавил, – да уж, в ту ночь я чуть тебя не убил.

Этери поперхнулась воздухом и возмущенно уставилась на альва.

– Да-да был не прав, признаю. Когда ты оказалась в потайной комнате с вереском в замке Артура, произошло несколько вещей. Медленно и сама того не осознавая, ты начала принимать свою сущность. А я был на грани смерти и пожалел, что не смог сдержать данное тебе обещание. Мы оба изменились, и вереск отреагировал на эти изменения. Теперь же ты фактически обыграла смерть, вернулась из Аннуна, а я готов тебе помочь в битве за трон. Поэтому стоило мне принести тебя в это место, как снег растаял, а вереск зацвел.

Победно улыбнувшись, Элфи потянулся к Этери и надел ей на голову сплетенный из вереска венок. Скептически оглядев девушку, он хмыкнул:

– Черный тебе к лицу, но не в этот раз, – он махнул рукой, и с его пальцев сорвались тонкие светло-оранжевые ленты.

Черное платье с окровавленным пятном на груди, в котором она находилась на политическом приеме, изменилось. Темный цвет стал выцветать, пока не приобрел оттенок свежего слепящего снега. На груди и туго затянутом корсете появилась вышивка в виде маленьких оранжевых цветков. Длинные рукава исчезли, а за спиной Этери, прямо из воздуха соткался полупрозрачный шлейф на подоле которого расцвел настоящий апельсиновый вереск.

– Я бы еще добавил вот что, – задумчиво произнес Элфи, щелкнув пальцами.

И… ничего не произошло. Этери приподняла брови, а альв с усмешкой протянул руку к ее волосам. После колдовства в ее темный прядях мелькали небольшие золотые нити. Черный и золото. Прошлое и настоящее слились воедино.

– Наступает новая эра, – негромко сказал Элфи, глядя в небо. – Эра правления династии Фэрнсби.

– Не все так просто, Элфи. Королевство не заполучить красивым нарядом и полем с цветами, – твердо произнесла девушка.

– Верно. Поэтому мы и ждем нашего гостя. Точнее, гостю.

Яростный крик ворона подтвердил слова альва. Он летел быстро размахивая широкими крыльями, пока не завис над их головами. Птица закричала и начала нарезать круги вокруг Элфи.

– Ладно-ладно. Только перестань, у меня уже голова кругом идет, – фыркнул альв, и с его пальцев слетели белоснежные ленты. Они окутали ворона и засияли так ярко, что Этери пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть от болезненного сияния.

Когда она вновь открыла глаза, в двух шагах от нее стояла молодая женщина. У нее было узкое лицо с острым подбородком, впалые щеки, болезненные глаза цвета липового меда и точеная фигура. На ней было надето простое льняное платье с алой вышивкой вдоль ворота, а в руках незнакомка держала железный изогнутый предмет.

– Сделка есть сделка, – хрипло проговорила она. – Избавь Фила от проклятия.

Элфи рассмеялся.

– Уже сделано, вороненок, – альв поддался вперед, жадно сверкнув темными глазами, – теперь верни мне то, что тебе никогда не принадлежало. Надеюсь, урок усвоен, душенька, и больше ты не будешь воровать, – он погрозил ей пальцем.

Женщина осклабилась и бросила предмет прямо в Элфи. Тот едва успел откатиться и только по счастливому стечению обстоятельств не получил железом в лоб. Элфи хмуро щелкнула пальцами, и незнакомка исчезла. Этери оставалось надеяться, что Элфи всего лишь отправил ее домой, а не стер с лица земли.

– Что это? – Этери взяла в руки вытянутый предмет. Он был дугообразным и согнутым на концах. И зачем Элфи понадобился кусок железа? Он же фейри. Железо – его единственная слабость.

Альв не ответил. Вместо этого он вытащил из кармана штанов маленький мешочек и достал оттуда небольшой шар. Шипя, Элфи кинул его на землю. Шар тут же стал увеличиваться в размерах, пока не вырос до такой степени, что туда мог запросто поместиться человек.

Тяжелый ком встал поперек ее горла. Железная рукоять, а теперь Этери знала наверняка, что это была именно она, выпала из ослабленных пальцев.

– Котел Возрождения, – прошептала она. – Откуда он у тебя?

– Я тот еще барахольщик, – хмыкнул альв и гаденько потер руки, – А теперь, будь так добра, присоедини рукоять к котлу.

Этери взяла рукоятку, подкинула ее и, поймав, усмехнулась.

– Не присоединю, пока не объяснишь, почему ворон превратился в девушку и как у тебя оказался Котел Возрождения!?

Элфи страдальчески закатил глаза.

– С чего начинали, тем и заканчиваем, – проворчал альв. – Ответы! Ей нужны ответы! Иногда мне кажется, что ты меня наглым образом используешь.

– Я?! – возмущенно воскликнула Этери, – Тебя?! А ты ничего не перепутал?

– Перепутаешь тут, – вздохнул он и, почесав макушку, начал рассказ. – Все до банального просто. Я забрал Котел почти сразу после того, как обрушилась крыша замка. Чего добру пропадать? А что до Йеры… Когда-то из-за нее и ее возлюбленного я не получил желаемого и, ведомый местью, проклял их. Йера стала вороном, а Филберт, который, к слову, занимает в империи должность хьенда, больше не мог разговаривать. Йера забрала рукоятку, без которой Котел Возрождения не работал. Кстати, Авалона не погибла в пожаре только благодаря Йере. Вороненок присоединила рукоять к котлу и помогла юной всаднице выжить. А потом снова забрала рукоять. Проклятие было неснимаемым. Только я мог его убрать. Не так давно я послал весточку, что готов пойти на уступку, снять проклятие, если она вернет мне последнюю деталь Котла. И вот, – он кивнул на железную рукоять в руках Этери, – теперь Котел Возрождения способен возвращать в этот мир души. Не все, конечно. Но способен.

Над вересковой пустошью прошелся теплый ветерок, он взметнул волосы альва, растрепав их. Элфи с удовольствием зажмурился. На его губах играла легкая улыбка. Этери давно догадывалась, что ему доставляет удовольствие знать чуть больше других. В знании сила. Элфи руководствовался этим правилом всю жизнь. Иногда Этери казалось, что альв знает все обо всем. Что было и что будет. И это… больше не пугало. В ее душе, наконец, воцарился покой.

Этери установила железную рукоять, и металл сросся с котлом. Она не знала, чего в этот раз хочет добиться Элфи, но поняла, что готова ему довериться. Шагнуть в пропасть и лететь до тех пор, пока перед ней не появится два огромных дымчатых крыла.

Пока он не поймает ее.

Когда Элфи посмотрел на нее, то увидел в ее туманных глазах вечность. Они одновременно встали на ноги. Ветер игриво подхватил шлейф ее платья, от которого тут же во все стороны разлетелись цветки вереска. Начало конца. Вот как ощущался миг перед тем, как вступить в бой. Элфи взял ее за руки и легонько сжал их.

– Помни, что ты сражаешься не только за королевство, – его низкий обволакивающий голос пронесся над вересковой пустошью, – В твоих руках жизни тех, кого ты любишь. Не позволяй себе сдаться, даже если будет казаться, что все кончено. Ты не проиграешь.

– Я не имею права проиграть, – прошептала она, чувствуя успокаивающее тепло ладоней Элфи.

– Ах да. Чуть не забыл.

Альв сделал пас, и на его руке появился стилет с длинным острым лезвием. Этери узнала клинок, и в ее глазах вспыхнул огонь.

– Это полнейшая глупость – выходить с одним клинком против целой армии всадников! – с чувством произнес Элфи, протягивая ей дорогой сердцу подарок Авалоны. – Но еще более полнейшая глупость – это вставать у нас на пути. Выиграйегодля меня, моя дорогая. Тогда все закончится.

Этери перехватила стилет. Прекрасный баланс, удобная рукоять и острое лезвие. Как же она скучала по нему!

Элфи улыбнулся ей. Но не насмешливо, с превосходством, а мягко и тепло. Улыбка, от которой таяли льды и которой, вопреки гласу разума, хотелось поверить. Тыльной стороной ладони Элфи погладил Этери по щеке. Нежное прикосновение обожгло, а потом ее с ног до головы опутали сапфировые ленты.

Тепло сменилось морозом, легкий ветерок – колючей вьюгой, а чистое небо заволокло тучами. Наступил час расплаты.

Тик-так.

Тик-так

Moni – звенящий ручеек. Ласковое обращение к женщином в Дэхарт иль Зоро (пер. с эхорайского)

Polsrteyin f ejfy ity, dhrumou gebr mnawe – загнаный в угол зверь, страшнее природной стихии (из эхорайской баллады “Течение века”)

Лейн

Зимний Сад никогда еще не видел такого количества всадников. Он не должен был стать местом для казни. Но каждое дерево, покрытое тонкой коркой льда, каждая веточка, сгибающаяся под тяжестью гроздей багряных ягод, и одинокое зеркальное озеро – все они в этот день стали свидетелями бесчинства, устроенного Фонзи Баррадом.

Лейн не мог поверить, что совсем скоро здесь, посреди красивого зимнего пейзажа, прольется его кровь. Она запачкает белый снег и извратит чистоту его сада. Впрочем, мужчина ни о чем не жалел. Он убедился в этом окончательно, когда всадники культа Пресвятой Морриган вывели из замка Авалону, Кевина, Фейт, Иэна и его маленькую дочку. Их руки были скованы кандалами. Длинная ржавая цепь соединяла оковы, а ее конец удерживал хьенд Баррад. На его губах расползлась зловещая улыбка. В этот знаменательный для хьенда день на нем был надет не привычную черный доспех, а алые, словно последний горюющий закат над Ареморикой, латы. Нагрудник исписан золотым узором, на поясе в ножнах меч. Фонзи улыбался, чувствуя себя победителем.

Лейн взглянул на пленных хьенда. Надо отдать Иэну и Кевину должное, они не смирились с заточением так просто. Кевин ругался и старался вырваться, чем очень сильно злил идущих по бокам всадников в доспехах. А Иэн пытался оттолкнуть всех, кто вознамерился приблизиться к его дочери ближе, чем на два шага. Лейн думал, что маленькая девочка будет плакать. Но она смогла его удивить. Малышка быстро перебирала ножками, чтобы поспеть за остальными и совсем не выглядела расстроенной. Напротив, она с любопытством крутила головой, осматриваясь по сторонам.

И впереди всех шла она. Лейн дернулся и попытался сделать шаг, однако всадники, стоящие за его спиной, не позволили ему приблизиться к ней.

– Ави, – прошептал он.

Даже сейчас, вся израненная, в ссадинах и ушибах, она шла, гордо расправив плечи, не опуская взгляд, а стойко смотря вперед. Она прожигала взглядом спину Фонзи и, словно расслышав его слова, повернула голову. Глаза всадницы расширились, она споткнулась, из-за чего весь строй сбился с шага. Баррад недовольно дернул цепь на себя, вынуждая пленников поторопиться.

Лейн стоял рядом с ледяным мостом, там, где еще вчера удерживал в объятиях всадницу, чье сердце разрывалось от боли. Он не хотел снова наносить ей рану на все еще не зажившие ткани. Но еще больше он не хотел снова видеть, как она умирает. В этой жизнь столько всего прекрасного. Теплые майские рассветы, веселые ярмарки с песнями и плясками, уютный лавандовый чай у разгоревшегося камина, улыбки друзей и любимых. У Авалоны впереди целая вечность, наполненная множеством счастливых мгновений. Лейн искренне верил в это. И он верил, что Ави, его Ави обязательно будет любима. Даже когда его не станет.

Фонзи Баррад передал цепь высокому всаднику с бородой, а сам подошел к Лейну и с любезной улыбкой протянул ему кинжал, лезвием вперед. Тот самый кинжал, который Фонзи демонстрировал в покоях.

– Прошу, Ваше Высочество, – хьенд изобразил учтивый поклон и хмыкнул.

Забирая кинжал, Лейн слишком крепко сжал лезвие. Первые капли крови коснулись высоких сугробов. На его ладони появился глубокий порез. Боль если и была, то не сильная. Или же Лейн ее просто не почувствовал, потому что с улыбкой смотрел на Авалону.

Девушка побледнела, закусила бескровную губу и рванула к нему. Вернее, попыталась. Воины хьенда удержали ее на месте, а когда она закричала, повалили в снег, заставив встать на колени. В тот самый момент, когда всадница задрожала (от страха или холода?), Лейн вдруг понял, что где бы она ни была, в каком обличье не находилась, он будет любить ее всегда. До последнего удара сердца, до последнего вздоха, до последней пролитой капли крови. Она – весна в его душе. Его спокойствие и сила.

Она его сердце.

Прежде чем поднять кинжал, пальцы Лейна сложились в сложный жест. Потом в еще один и еще. Глаза Авалоны помутились, но она не плакала. Его сильная девочка. Она все поняла.

“Не горюй. Не сожалей. Ты мое сердце”.

– Последняя воля, – прошептал Лейн, повернувшись к злорадствующее Барраду. Фонзи удивленно вскинул брови, и Лейн повторил громче. – Последняя воля прежде чем я произнесу то, что ты хочешь.

Всаднику не понравилось такое своеволие принца. Он выругался, но медленно, будто нехотя, кивнул.

– Что же вы желаете, Ваше Высочество?

– Попрощаться.

На самом деле Лейн Эверт желал жить. При каждом вздохе ощущать запах цветов. Он хотел прожить жизнь рядом с девушкой, которую полюбил много лет назад. В этом состояла его воля. Но этому не дано было сбыться.

Поэтому, когда кандалы на его руках зазвенели и мягко упали в снег, он рванул к Ави. Упал перед девушкой на колени и зарылся руками в холодные густые волосы.

– Не смей! – прошептала всадница. Ее голос был твердым, но плечи и руки дрожали, выдавая страх. – Я приказываю тебе остаться со мной!

Ее пальцы схватили его за меховой ворот плаща, не желая отпускать. В ее глазах Лейн на мгновение увидел летние оживленные Сиды, где феи водили хороводы и пели песни под удары бубна. Она была для него чудом. И пускай сама Авалона не считала себя волшебной, Лейн знал, что это не так.

– Ави. Моя Ави, – шептал он, покрывая каждый сантиметр ее кожи поцелуями. Все, до чего мог дотянуться. Он поцеловал ее холодные губы, запоминая каждую трещинку на них. Прижимал к себе крепко, словно ничего дороже у него на свете не было. Да. Так и есть… Она была его сокровищем.

– Хватит! – послышался жесткий голос хьенда Баррада.

Всадники схватили Лейна за плечи, оттаскивая назад.

– Нет! – из горла Авалоны вырвался рык. Она вырывалась, царапалась, билась в цепях, и чтобы ее успокоить, потребовалось трое крепких всадников.

Кинжал в руке Лейна потяжелел. Он приставил его к грудной клетке, туда, где билось пока еще живое сердце, и заговорил:

– Я Хейден Вардан, младший принц Империи Сион и эрцгерцог Найвильский, находясь в здравом уме и твердой памяти, добровольно отказываюсь от земель герцогства. Признаю себя недостойным носить титул эрцгерцога и передаю его хьенду культа Пресвятой Морриган Фонзи Барраду.

Он чувствовал, как все взгляды обращены к нему. Как каждый всадник и каждый придворный из своего окна во дворце смотрит на него. Лейн ни о чем не жалел. Если после его смерти Фонзи позволит Авалоне и ее друзьям жить спокойно, значит, все, что он сделал, было не зря. Зажмурившись, Лейн замахнулся. Кинжал со свистом рассек воздух и… вылетел из его рук мощным толчком.

– Не сегодня, – прошелестел леденящий кожу ветер.

Лейн открыл глаза. Кинжал валялся на снегу, а перед ним стояла девушка в светлом одеянии. Ее платье со шлейфом угрожающе развевалось на ветру, а рука сжимала тонкий стилет. Атмосфера в Зимнем Саду резко изменилась. По деревьям поползли шипящие тени. Небо потемнело, наступила кромешная тьма. Он едва мог разглядеть силуэт девушки.

– Ты?! – закричал хьенд Баррад. Лейн не увидел его лица, но расслышал в голосе удивление пополам с яростью и… страхом? – Ты должна быть мертва!

Мгновение – и в саду снова стало светло. Между закованными в цепи всадниками и Лейном стояла… Этери. Мужчина вздрогнул, перевел взгляд за ее спину и убедился, что он не сошел с ума. Авалона тоже ее видит. На лице всадницы не осталось ни кровинки. Она обессилено сжала руки в кулаки, не в силах оторвать взгляда от воскресшей Этери.

Но как?! Лейн держал Этери на руках, пульса не было. Ее сердце не билось…

– Остановите ее! – закричал покрасневший от злости Фонзи.

Несколько всадников рванули к Этери. В ее руках не было ничего, кроме стилета. Боги, она ведь не сможет защититься!

Однако Лейн недооценил девушку. Она с легкостью парировала удар за ударом, резво уклонялась и смогла в прыжке рассечь щеку одному из всадников. Но этого все равно оказалось мало. Всадников сотни, а она одна.

Крайнему всаднику удалось выбить из ее руки стилет и едва не лишить двух пальцев. Несколько рядовых воинов навалились на Этери со спины, скрутили руки и обездвижили. Лейн развернулся, ударяя удерживающего его всадника в живот. Тот согнулся от боли, но цепь не отпустил. Мужчина хотел вырваться, помочь ей. Но ничего не вышло.

– Да как ты, во имя богов, выжила? – ошарашено выдохнул хьенд Баррад, подходя ближе к замершей на месте Этери. Он схватил ее за подбородок, заставив запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза. – Досадная помеха.

– Нет, – глубоким грудным голосом произнесла Этери. И лишь теперь Лейн убедился, что перед ним действительно живая Этери Фэрнсби. Настоящая, а не иллюзия. – Это ты встал на моем пути, всадник. И ты поплатишься за это.

Она улыбнулась. Этери грубо удерживали трое всадников, хьенд Баррад с ненавистью сомкнул пальцы на ее шее, а она улыбалась так, будто на ее сторону встали сами боги.

Хотя почему будто?

– Пророчество, – хрипло прошептал Лейн, а над Зимнем Садом пронесся нарастающий гул.

Кто-то трубил в рог.