Текст книги "Стратегия на доверии [СИ]"
Автор книги: Василий Егоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Егоров Василий
Стратегия на доверии
Синопсис
– Очередная скучнейшая история о стремлении человеков к бессмертию. Ведь всем уже порядком надоела подобная псевдо философская нудятина??? Думаю, да!
– Интрига уровня ясельной группы детского сада!
– Практически каждый первый, любитель фентези и фантастики, терпеть не может, когда передовые технологии будущего смешиваются с фентезийными героями, вроде эльфов с гномами. Я тоже этого терпеть не могу, поэтому в данном романе они таки смешаны.
– Ну и штампы, куда же без них. Здесь их более чем достаточно и на любой, самый взыскательный вкус. Впрочем, это уже скорее вопрос не содержания, а воплощения. Поэтому стоит добавить, что походя нарушены несколько важнейших принципов написания романа, коих рядовой читатель может и не заметить, а критики укажут обязательно.
А теперь чуть более серьезно (хотя от уже сказанного не отказываюсь). Превратившись в конце двадцатого века в дорогостоящий товар, доверие в двадцать первом веке продолжает расти в цене, вследствие чего, никто никому не доверяет (ведь это дорого). Отсюда масса проблем: патологическая скрытность, разобщенность, невозможность полноценных совместных усилий в решении проблем и т. д. Главные герои романа искусственно поставлены в условия, когда лишь сообща можно добиться успеха и остаться в живых в незнакомом, а потому опасном мире. Им придется опровергнуть тезис "Умалчивать – наука королей" или погибнуть, в ходе страшного эксперимента, о сути которого на протяжении всего романа умалчивают исследователи.
Соответствие теме:
Сложный вопрос, как же пришить тему? Может так: А вот не скажу, кто из героев доживет до финала, ведь "Умалчивать – наука Королей!"
P.S. И пусть, хоть кто-то, после прочтения попробует сказать, что автор обманул его ожидания!
(Для основного конкурса Триммеры 2011)
Предисловие
Фирменные, матово-черные очки на мгновенье касаются поверхности сканера-загрузчика. Легкое жужжание движущейся лампы, и вот, новый выпуск журнала Парараза вшит в память.
Технология позволяющая совместить трехмерный проектор (с возможностью трансляции в обоих направлениях), компьютер высокой мощности и солнцезащитные очки в свое время произвела фурор на рынке массового потребления. Очереди занимали за пять часов до открытия специализированных магазинов.
– Благодарим за выбор терминалов фирмы Маркес и Ко, – высвечивается благодарственная надпись на миниатюрном экране. Впрочем, покупателю все равно, главное, что предстоящие часы в зале ожидания, будут скрашены увлекательным просмотром…
Парараза. Электронный трехмерный журнал со столь глупым и в то же время традиционным, для бесшабашного 2042 года, названием, заслуженно пользуется широкой любовью народных масс. Здесь искушенный читатель найдет самые яркие новости на любой вкус, от нетрадиционных течений в искусстве и науке до интервью с видными политиками, сторонниками начала второй сексуальной революции.
Особой популярностью читателей пользуется рубрика: "Немотив", где в красочных подробностях описаны так называемые немотивированные убийства, немыслимые по жестокости и бессмысленности. Как известно, цивилизованные жители гуманистического общества обожают "пожалеть" несчастных жертв на сон грядущий.
Лишь немногим менее привлекательна для аудитории журнала рубрика "Подарите мне трусы", откровенные фото, обзор новинок порноиндустрии, практические советы любителям активного отдыха в постели и прочие радости той же направленности. После затишья 30-х тема секса благодаря правительственным программам снова в моде.
Остальные рубрики выходят в свет либо по недоразумению, либо по прихоти очередного редактора, коих журнал меняет по паре-тройке в год…
Неудивительно, что появление на виртуальных страницах статьи о докторе Семене Герхардовиче Анидис-Крымове, игнорируется широкой общественностью.
Профессор, как сообщает корреспондент, вырастил колонию нанороботов с уникальными свойствами. Что, впрочем, совершенно ничего не говорит рядовому читателю. Сколько их за последние три десятка лет произведено этих колоний и сколько еще будет произведено?!
Подобной ерундой привлечь интерес просто невозможно!
Свою роль в недостаточном внимании к научному трактату играет и тот факт, что в номере, где выходит в свет упомянутая статья об Анидис-Крымове, публикуют результаты увлекательного расследования о деятельности поистине неординарного маньяка, обладателя нового мирового рекорда по количеству жертв собственноручно убитых одним человеком в мирное время. Каких только способов убийства человекомонстр не использовал?! Просто ужас!
Парараза лидер в области трехмерных реконструкций.
Читается (смотрится) материал о маньяке легко и, как правило, взахлеб.
Тем не менее, статейка посвященная доктору в некоторых весьма узких, но влиятельных кругах производит эффект разорвавшейся бомбы. Наноколония способная, постепенно, нанометр за нанометром заменить мозг человека!
Еще пару лет назад в подобное никто не мог поверить. И, все же, лабораторные исследования независимых экспертов доказывают состоятельность доктора Анидис-Крымова, его творение заслуженно, но ненадолго получает признание.
Правительство, прознав о великом научном открытии, моментально запрещает публикации, касающиеся Анидис-Крымова, объявив труды гения ересью и лженаукой, одновременно предложив доктору широчайшее финансирование и любую помощь в дальнейших изысканиях. Умные головы быстро соображают, чем грозит доведение работы Анидис-Крымова до логического завершения. Пусть и не бессмертие, но что-то к нему очень и очень близкое. Мечта властьимущих всех времен и народов.
Парараза. Типичный для 2043 года трехмерный журнал, в одном из последних номеров, несмотря на рекомендации правительства этого не делать, а возможно как раз из-за них, выпускает статью о докторе Анидис-Крымове. Внезапная смерть ученого является, несмотря на «гонения» и обвинения в некомпетентности, невосполнимой утратой для Академии Наук.
О последних работах доктора журналисты умалчивают, не имея ни малейшего представления о достигнутых результатах.
Лишь немногие чиновники из высших эшелонов власти имеют информацию о том, что Анидис-Крымов так и не довел до логического финала работу над уникальной наноколонией. Нано-роботы успешно заменяют девяносто пять процентов человеческого мозга. При этом подопытный не только сохраняет умственные и эмоциональные способности, но существенно их развивает. Память улучшается на сорок процентов, скорость мышления на двадцать. К сожалению, превышение девяноста пяти процентного барьера неизменно приводит к гибели носителя наноколонии. Бессмертие оказывается фикцией, а без Анидис-Крымова исследования застопориваются окончательно.
Часть I. Испытатели
Глава 1
Анастасия
Глубокий вдох… выдох. Глубокий вдох… выдох.
Девушка мирно посапывает на огромной кровати, русые волосы россыпью покрывают накрахмаленную подушку. Поза расслабленная, одеяло сползает до уровня живота за ненадобностью. В комнате тепло. Сквозь едва приоткрывшееся окно проникают солнечный свет и свежий утренний воздух.
Легкое дуновение заставляет поежиться, ладонь смещается вдоль простыни в поисках покрывала.
Нарушая установившийся ритм, дыхание учащается. Одеяло, сохранившее тепло разгоряченного тела, коротким движением подтянуто до плеч. Зрачки под смеженными веками замирают.
Глаза закрыты, но потревоженный сон стремительно уходит. Напряженный слух отслеживает каждый звук. Чутье, второй кожей приросшее за годы переполненной опасностями жизни, приходит в состояние повышенной готовности.
Устоявшийся порядок вещей нарушен, а значит, вероятна угроза.
Вслед за слухом в смятение приходит обоняние. Цветочный запах весны щекочет ноздри, навевая ностальгию из времен, уходящих далеко за грань памяти.
Секундное наваждение безмятежности стремительно растворяется во мраке, подавленное осознанием возможных неприятностей.
Настя знает – любые перемены опасны. Запах сотни немытых тел куда привычнее цветочного букета, а потому комфортнее.
По телу тысячей иголок пробегает нервная дрожь, мгновенно приводя мышцы в тонус.
Веки размыкаются, параллельно туловище принимает вертикальное положение, глаза, серые как сталь клинка, горят решимостью. Настя готова обрушить всю мощь пробудившейся ярости на источник угрозы.
Голова, рывками, поворачивается из стороны в сторону. Полная боевая готовность сменяется ступором.
Непривычная (нереальная) обстановка комнаты опьяняет, подобно сильному наркотику. Помимо воли, в голове рождается воспоминание (сказочный образ) из далекого детства…
Ласковое утреннее солнце накрыло кровать невесомым покрывалом, сотканным из тонких нежных лучиков. Чистый утренний воздух щедро наполнил просторы комнаты. Пение птиц за окном, создало иллюзию покоя и умиротворенности.
Маленькая принцесса, с негой потянувшись, открыла глаза и улыбнулась новому дню…
Восемь слов мата и два нейтральных в качестве дополнения – чтобы вновь почувствовать себя человеком.
Глупая сказка до абсурда напоминает ожившую реальность, где главным действующим лицом, вместо изнеженной девчушки королевских кровей, является она, Настя, "поднадзорная N7324ПРЖ", жительница специнтерната "Надежда" созданного специально для "отбросов поколения", носителей гена насилия, людей признанных патологическими преступниками в самом раннем детстве.
– Куда я попала? – вслед за вопросом, произнесенным вслух, следует поток бессильно-яростной брани. Настя хронически не переносит того, что не в силах понять.
Комната размером едва не в половину привычной спальни на сто человек. Мебель, создающая вокруг некое подобие домашнего уюта. Что совершенно не согласуется с принципами "святых" братьев опекающих будущих преступников.
По мнению монахов, любая роскошь развращает, будь то дорогое украшение, змеей искушения обвившее шею ничего не подозревающего агнца, или личный ящик в тумбочке, как первый шаг к противопоставлению себя обществу.
Цветастые ковры с хитроумными узорами на деревянном полу.
Ступня касается мягкого ворса. Хочется, скорее, убедится в реальности увиденного. Ощущения необычные, но приятные, по коже словно пробегает микроскопический электрический разряд, почти неощутимый и нежный.
И это, вместо такого полезного для скорейшего воссоединения с Богом бетона!
Феерия картин в клочья разрывает внимание. Хочется кричать, разрывая связки.
Объемное полотно прямо над изголовьем кровати заставляет помимо воли задержать взгляд.
Кусочки сознания постепенно складываются в единый ряд.
"Голая тетка у ручья, вполне в духе "святых" братьев. – Девушка приподнимает уголки губ, обозначив улыбку, – хотя нет, пикантные места прикрыты".
– Итак, щипать себя не буду. Я, ведь, не дура! – реплика, произнесенная вслух, раскрепощает. Вслед за резким движением головы волосы хаотичными волнами струятся по плечам.
Большие окна без решеток. Обилие света и красок. Вместо серых, темных, мрачных, сырых, унылых и чтобы прервать поток прилагательных – ненавистных помещений интерната.
– Кажется, я начинаю понимать "святых" братьев, возлюбивших серый цвет. Если перед глазами все пестрит, мозги выпадают в осадок. Как у меня! Разговариваю вслух, как полная идиотка.
Настя, потянувшись, встает с кровати, и, не особо удивляясь, осматривает себя с плеч до кончиков пальцев. Вместо привычного демисезонного и многофункционального комбинезона, тело облегает невесомая полупрозрачная ночная рубашка, приятная на ощупь и благоухающая ландышами. Цветочный запах, знаком со времен беззаботного доинтернатовского детства. Ландыши обожала мама.
"Так, без истерик и лишних эмоций. Как я здесь оказалась? И где это "здесь" находится?"
Девушка в очередной раз встряхивает головой, надеясь, выстроить мысли в нужном порядке. Солнечный свет слепит глаза, приходится, зажмурившись, отвернуться от окна.
"Будем рассуждать логически. Каким способом из вонючих бараков "Надежды" реально попасть в шикарную спальню, ту, что в пору королеве?"
Пара секунд на раздумье сменяются пятью словами брани и одним нейтральным, произнесенными вслух. Вариантов просматривается крайне мало.
"Неужели богатый дядик решил приобрести очередную "подстилку" для постельных утех?
Пусть это не совсем законно, но, черт возьми, мы не дети. Если верить слухам, как минимум троих девчонок приобрели за последние два года богатые кобели. И это не считая трех десятков тех, кого на вполне законных основаниях отправили в бордели отрабатывать провинности перед "святыми" братьями".
Настя помимо воли злорадно усмехается.
"Что ж, по крайней мере, это мало похоже на бордель. Уже плюс".
Иногда бордели возвращали "отработанный материал" обратно и в интернате неплохо знали, что собой представляют подобные заведения.
"Хотя заранее утверждать, наверное, не стоит. Черт его знает, этого "покупателя". Не зря же выбрал ту девушку за смерть, которой не накажут даже при большом желании".
Настроение в очередной раз меняется, выходя из плюса в минус. Настя остро реагирует на перемены, и подобные метания в сложных ситуациях вполне в духе ее горячей натуры.
"Спокойно, дитя мое!"
Мысленный призыв, пародия на "святых" братьев приносит противоположный от задуманного эффект. Спокойствие остается лишь мечтой, рассыпавшись мириадами острых осколков. Ладони непроизвольно сжимаются, кровь приливает к лицу. Желание продать жизнь как можно дороже переполняет душу, грозя вырваться наружу вместе с неконтролируемым потоком агрессии. Настя машинально отмечает маркером взгляда, вещи, которые с приятным дребезгом можно расколошматить о стену. Две элегантных вазы, украшенные изящной росписью, фарфоровый сервиз в комплекте с подносом и на сладкое статуэтка многорукой богини. Все жутко красивое и наверняка баснословно дорогое.
– Вот зараза, – на кончик носа, варварски нарушив личное пространство, приземляется огромная, зеленого цвета, букашка. Крылатая мелочь без всякого умысла заставляет отвлечься и вновь сменить гнев на милость. Приходит вполне логичное решение отложить акцию превентивного устрашения, до появления зрителей.
Чтобы как-то заполнить образовавшийся в душе вакуум Настя, наконец, дает волю вполне естественному в столь нетривиальной ситуации любопытству, направив стопы к наиболее очевидному носителю информации, огромному окну арочной формы. Подобные, размером поменьше и с металлическими решетками, ставились и в интернате.
С некоторой поспешностью, вызванной нервным напряжением, Настя отдергивает шелковые занавески, и, не собираясь довольствоваться видом через идеальной прозрачности стекло, широко распахивает ставни. Комната и без того прекрасно освещенная, наполняется золотым сиянием невероятно массивного солнца.
Время от времени в стенах "Надежды" крутят старое плоское кино. Память Насти хранит один, показавшийся любопытным фильм, под названием "Окно в другие миры". Иногда, особенно по ночам, когда мысли о судьбе одолевали с наибольшей силой, так хотелось открыть первое попавшееся окно и переместится из стен опостылевшей "Надежды" в параллельную, счастливую вселенную!
Вот только девушка никогда не думала, что фантастические события из двухмерного киношедевра, могут найти воплощение в реальной жизни.
Настя ждала за окном необычных открытий, но не настолько. Воображению не хватило объема.
"Шагают нарядные люди,
в одежде из средних веков,
по улицам камнем мощенным…"
– Черт, – поэт из Насти никакой, потому порыва хватает лишь на первые строки.
Каменные домики на каменных улицах, смотрятся органично, охватившая их полукругом неприступная стена вызывает уважение коллосальным размером. Сторожевые башни перемежаются подвесными мостами, создавая ауру защищенности (незыблемости). Рыцари в кольчугах, волнорезами рассекают толпу старомодно одетых людей на широкой торговой площади…
Настя потирает висок, искривив губы в усмешке. Среди запряженных в повозки со всяческим барахлом лошадей, находится место грациозному белому жеребцу с нарядным наездником в пижонской шляпе.
– Прынц, блин, на белом коне, – приступ истерического смеха, внезапно начавшись, так же внезапно прекращается.
"Похоже на съемочную площадку, где снимают фильм о средневековье. Только замок, где я, судя по всему, нахожусь, не выглядит бутафорским".
Настя осторожно перегибается через перила небольшого балкончика.
"Метров тридцать, а то и больше"
После двенадцати лет на земле в одноэтажном бараке, высота выглядит головокружительной, девушка поспешно отступает вглубь комнаты.
– Ох-хо-хо.
"Судя по тому, что происходит внизу, идет съемка общих сцен с привлечением массовки".
Настя еще раз осматривает людей на улицах, пытаясь разглядеть оператора, но успеха не достигает. Вероятно, снимают сверху, может как раз из замка.
"Чем дальше, тем занятнее. Какого черта меня притащили на съемочную площадку. Неужели Зики (настоятель Надежды псевдосвятой отец Зикикакис) опять решил снять порнушку? – вопрос, обращенный в пустоту, не требует ответа. – Хотя… Сомнительно. Для киношек подобного рода особые затраты не нужны и строить средневековый город из настоящего камня… "
Настя для убедительности стучит по каменным перилам балкончика и усмехается.
– Нонсенс.
Почувствовав, воздействие высоты даже в шаге от балкона, Настя затворяет окно, возвращаясь к осмотру комнаты. Еще при первом (беглом) осмотре внимание привлекает необычный шкаф, забытый на время из-за гипнотической силы окна.
Не шкаф, а произведение искусства, с вида почти настоящее дерево в три обхвата, кроной вросшее в потолок, а корнями в пол.
"Что ж посмотрим, – осторожно ступая босыми ногами по мягкому ковру, Настя, приближается к "Дереву". Пальцы, чуть касаясь коры, пробегают по складкам. Полная иллюзия, будто дерево живое.
Малейшее нажатие и широкая полоса поверхности, бесшумно втягивается внутрь. Взгляду предстает обширный гардероб, из средневековых одеяний. Блеск и роскошь впечатляют, неважно, что Настя привыкла равнодушно относиться к одежде.
Двенадцать слов мата, три нейтральных и четыре междометия, лишь частично отражают чувства девушки.
– Вот дура. Проснулась в средневековом замке в окружении дворян, рыцарей и прочей хни, а больше всего удивляюсь при виде каких-то тряпок, пусть и красивых.
"Как есть дурра".
Настя поспешно тянется к первому попавшемуся платью, зеленому с вышивкой. Развеваясь в воздухе, наряды, один за другим, летят на кровать. Девушка с азартом отмечает любопытную особенность, платья одного размера. И, что особо приятно: Ее размера!
"Если здесь кормят, как одевают, я остаюсь", – мысль, промелькнув, не успевает окраситься эмоциями. Для Насти – человека весьма эмоционального – дикость.
Урчание в желудке звучит как условный рефлекс, в "Надежде" наступило время завтрака. Закончился обязательный всепогодный марафон вокруг жилой зоны, воспитанникам выдают скудный паек, кусок вареной свеклы, сухарь и стакан по недоразумению названой чаем мутноватой жидкости.
Уже после первого месяца пребывания в специнтернате Настя приобрела устойчивое отвращение к свекле, реагируя на ее вкус спазмами желудка, теплые мысли касаются исключительно жалкого сухаря, так желанного по утрам (и вечерам).
Неожиданно нарушая поток ностальгических воспоминаний, со стороны входной двери доносится неясный шум. Настя, вздрагивает, очередное платье летит в сторону, мгновение спустя в руках зажат массивный табурет, располагавшийся у изголовья кровати.
Веселость, охватившая минуту назад, улетучивается. Мышцы напряжены, на лице застывает выражение абсолютной решимости. "Надежда" отучила верить в сказки и девушка не ждет увидеть за порогом друзей.
Как нельзя, кстати, приходит догадка относительно личности пока неизвестного "благодетеля". Настя вспоминает, беспричинный вызов для беседы к Зикикакису, тогда пришлось отвечать на глупые вопросы неприятного старика, косящего под Мерлина. Незнакомец обладал немигающим взглядом и лицом – восковой маской.
Вспоминания не вызывают приятных эмоций. Так палач трудоголик смотрит на очередную жертву. Пахло от старика тошнотворно, лекарствами и тухлятиной.
"Только не этот урод", – мысль, едва успев появиться на свет, приживается всерьез и вероятно надолго.
Дверь медленно, словно в нерешительности приоткрывается. Мелодичный скрип весьма оригинален. Табурет стремительно взвивается в воздух, готовый обрушиться на непрошеного гостя.
Настя напряженно замирает.
– Ваша светлость, вы проснулись? – наперекор ожиданиям с порога слышен тоненький испуганный голосок, не сочетаемый с образом гадкого старикашки, и, скорее всего, принадлежащий ребенку.
Насте в очередной раз приходится испытать ставший привычным за последние минуты коктейль из чувств удивления и растерянности.
Табурет от неожиданности выпадает из рук, треск и грохот заставляют вздрогнуть. Девушка резко отворяет дверь. На пороге переминается с ноги на ногу курносая девчонка, лет тринадцати, бледная как сама смерть и перепуганная донельзя. Нежданная гостья вжимает голову в плечи и снизу вверх смотрит на Настю, будто ожидая неминуемого удара со стороны недружелюбно настроенной девушки.
– Ты кто? – не находит более подходящего вопроса Настя, при этом голос звучит напряженно и необычайно громко. Мысли ворочаются непривычно медленно, перестроиться с ожидаемой картинки на реальную оказывается непросто.
– Лина, ваша светлость, служанка вашей светлости, – сбиваясь на каждом слове, дрожит девчонка, ничуть не проясняя ситуацию.
Указательным пальцем Настя касается зачесавшегося носа.
– Ага, ясно, – девушка с сарказмом кивает, и тут же впадает в крайнее раздражение, – "какого…".
Вспышка возникшего на ровном месте гнева, так и не вырывается наружу, раздавленная другими чувствами.
– Желаете, чтобы я помогла вам одеться, ваша светлость? – чуть успокоившись и несколько преждевременно решив, что бить ее, пока не собираются, интересуется Лина.
Настя подавляет нервный смешок, напряженные пальцы впиваются в плечи. Девушка не знает, как реагировать на необычное предложение, в голове царит полная сумятица, приправленная солидной порцией нецензурных мыслей.
– Думаешь, я не справлюсь? – наконец спрашивает девушка с легкой иронией. – "Интересно эта малолетка тоже спит со старикашкой?"
Думать о подобных вещах в сложившейся ситуации на первый взгляд глупо но, по крайней мере, от них в голове не возникает каша.
– Что вы, ваша светлость, – смущается служанка, отвечая, не на мысли ее светлости, а на прямой вопрос.
– Ладно, помоги, – великодушно разрешает Настя, пожимая плечами. Примерить роль влиятельной особы, пожалуй, интересно. Остается справиться с приступами паранойи, мешающей получить от происходящего фарса удовольствие.
Лина бодро переступает порог, рука машинально скользит по белому переднику, сглаживая незаметные складки. Взгляд по-хозяйски облетает комнату, останавливаясь на неприметной дверце, возле окна. Настя с интересом наблюдает за происходящим. Лина пройдя в угол, осторожно отворяет дверь, предоставляя взору небольшое ухоженное помещение. Главной особенностью и гордостью крошечной, хорошо освещенной комнаты, является изящный умывальник, выполненный под золото и украшенный рельефными узорами. Служанка потягивает за золотую цепочку над раковиной. По лицу скользит виноватая улыбка.
– Придется подождать минутку. Покои слишком высоко, вода из родника поднимется не сразу.
Настя равнодушно пожимает плечами, ханжество жителям "Надежды" не свойственно. Да и спешить некуда.
– Что желаете надеть, ваша светлость? – проносится маленьким ураганчиком мимо госпожи Лина. Непоседливый взгляд перемещается со шкафа на кровать и обратно. Гора одежды, извлеченная в угоду инстинктам, внушает уважение, смешанное с удивлением.
Настя неопределенно хмыкает, испытывая гордость за произведенное впечатление.
– Давай посмотрим, – девушка во второй раз, за утро, уделяет пристальное внимание ветвистому шкафу.
Подыгрывать организатору спектакля нет желания, но "не в ночной же рубашке по замку шастать? Да и, примерить что-нибудь отличающееся от надоевшего демисезонного комбинезона любопытно".
К немалому удивлению девушка обнаруживает в шкафу кроме изысканных старинных нарядов, замеченных еще при первом осмотре, пару кожаных мини-юбок, а также кожаные жакеты и топы, из иной эпохи.
"Оригинальненький набор в компанию к раритетам!"
– Может, посоветуешь? – обернувшись вполоборота к служанке, Настя хитро прищуривается. В глазах горит такой огонь, что не ответить может только очень самоуверенный человек.
Лина, несколько смутившись, указывает на второй ряд и говорит, что ей нравятся розовое и салатное пышные платья с картейской вышивкой, модные в нынешнем сезоне.
Настя кивает, погасив во взоре пламя. Из шкафа на свет появляются юбка и топ. Разумно предположить, что служанка подыгрывает хозяину замка и советует исходя из его вкусов, а значит нужно послушать и сделать наоборот.
Пусть подобная выходка и отдает изрядно детством, но Настя ничего не может поделать с собственной натурой. Кроме того, старомодные платья выглядят ужасно неудобными, в отличие от юбки и топа.
– Я надену эти вещи, – с вызовом сообщает девушка.
Лина, как и положено примерной служанке, ни словом, ни жестом не выказывает недовольства.
"Зато, в этих шмотках я точно буду выделяться из толпы. Никто из людей внизу не носит таких".
– Вода пошла, ваша светлость, – встрепенувшись, сообщает Лина, хотя Настя и сама слышит журчание в дальнем углу. Девушка быстренько умывается освежающей родниковой водой и без помощи переодевается. Кожаный топ и юбка превращают ее в воинственную амазонку из любимой книги.
– Что у нас дальше по программе? – понемногу начиная привыкать к новой обстановке, Настя с удовольствием вертится перед зеркалом.
Недоумевающий взгляд Лины замирает на "герцогине".
– Вопрос не по сценарию?! Извиняюсь. Что дальше, дитя мое? Так яснее? – девушка, отвлекаясь от самолюбования, улыбается уголками губ, мнимая служанка, по ее мнению, играет весьма артистично.
– Что пожелаете, ваша светлость, – девчонка низко склоняет голову, уставившись в пол.
Настя сдвигает брови, испуг в голосе девчонки выглядит настоящим. Разбираться в природе страха жителей "Надежды" учат уже в первые месяцы пребывания в стенах интерната. Без этих знаний не выжить в окружении своры малолетних преступников.
"его она боится? Или кого?"
– До общего завтрака больше получаса, но если хотите можно попросить подать еду в покои прямо сейчас, – добавляет Лина спустя пару секунд.
"Герцогиня", рассеяно кивает и, оставив мысли о юной актрисе, переходит к размышлениям иного рода.
"Покупатель" оттягивает момент первой встречи, что настораживает. Для начала решил во всех красках расписать многочисленные плюсы жизни в замке, значит, собирается потребовать неподъемную цену за проживание в столь шикарных условиях. Еще хуже, что отказ от предложения возможно не предусмотрен.
– Хозяин замка будет к общему завтраку? – Настя машинально закусывает губу, от ответа зависит выбор дальнейшей линии поведения.
– Вы о ком, ваша светлость? – служанка довольно натурально изображает непонимание, глаза широко распахнуты, брови удивленно приподняты.
– Хорошо, – Настя устало вздыхает, раздосадованная продолжающейся игрой. Голова склоняется на бок, пальцы собираются в кулак – снова упрощу. Кому принадлежит замок?
Девушка очень медленно, но верно теряет терпение. Ей очень не нравится, когда собеседник, как говорят в интернате, "включает дурочку".
– Замок принадлежит вам ваша светлость, – округлив глаза, служанка инстинктивно отступает от надвигающейся герцогини на шаг назад. – Вам и вашим соправителям. Его светлости герцогу Георгу Пятому, его светлости герцогу Эдуарду и ее светлости герцогине Элен.
Лина не уходит от вопроса, вопреки ожиданиям Насти и дает четкий ответ, совершенно невероятный по содержанию.
???
Девушка никогда не замечала в себе способности разговаривать жестами или мимикой, но в этот раз у нее получаются очень убедительные три вопроса в глазах. Лина не зная, что ответить, вжимает голову в плечи.
– И я тоже герцогиня?
– Да, ваша светлость.
Девушка сцепляет пальцы в замок, отчетливым сопением выражая отношение к услышанному. Поверить в слова Лины может разве что полный идиот.
– Или меня держат за дуру, или я плохо разбираюсь в людях. – Шкала ярости стремительно приближается к точке кипения. – С каких пор я хозяйка замка, де еще и герцогиня?
Служанка осторожно переминается с ноги на ногу, опасаясь даже смотреть в сторону старшей девушки, от холодного взгляда Насти по коже бегают мурашки.
– Титул принадлежит вам с момента рождения, ваша светлость. А замок, вернее четверть замка, наследство герцогской четы Анемье.
Минута молчания длится гораздо дольше отведенного самим названием срока. Настя тяжело прощается с остатками спокойствия.
Кулаки рефлекторно сжимаются. Цвет лица Лины уже ничем не отличается от белоснежных простыней кровати. Перемены в поведении герцогини не остаются незамеченными, но похоже на пути сочинительства девчонка остановиться не в состоянии.
– Я тебя сейчас тресну, – Настя, приподняв брови, многозначительно выставляет вперед руку со сжатым кулаком. – Живо рассказывай, что здесь происходит, или я за себя не отвечаю. Честно!
Лина не проронив ни слова, глубже вжимает голову в плечи, видимо, собираясь молчать, как матерый партизан в годы войны. Упорство в иной ситуации достойное похвалы, особенно если учесть взрывной характер новоявленной герцогини.
Настя едва не задыхается от возмущения, настолько хамским выглядит поведение Лины. Девчонке ясно дали понять, никто не собирается с ней играть в ролевые игры, тем более, не зная правил.
– Ну, все!
Ноги сами смещаются навстречу, дрожащие руки жадно тянутся к тоненьким плечикам. Настя мало похожа на адекватного человека.
– А ну рассказывай, мелочь, – не обращая внимания, на отсутствие сопротивления девушка начинает с нарастающей силой трясти служанку. Страх, раздражение, накопленная за годы лишений злость, вырываются в едином порыве. – Кто меня притащил в этот гребаный замок и зачем?
Настя старается изо всех сил, не понимая, что от остервенелой тряски слова, не посыплются сами из уст девчонки.
Лина тихо хнычет от страха и нарастающей боли в немеющих плечах. Голова, несмотря на напряженные мышцы шеи, ритмично дергается взад-вперед, будто трясут не живого человека, а тряпичную куклу.
– Говори!!!
Взгляд Лины помутнев, быстро стекленеет, предвещая скорый обморок.
Новоиспеченная герцогиня чудом успевает заметить закатившиеся в потолок глаза Лины, за мгновение до потери сознания и возможного перелома шеи.
"Черт".
Невесомое тело в одну секунду обмякает, едва не рухнув на пол. Спохватившейся Насте приходится приложить немалое усилие, чтобы избежать падения. Продолжая мысленно перебирать знакомые нецензурные слова, девушка аккуратно подхватывает служанку на руки и переносит на кровать.
