Текст книги "За гранью долга"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Гриб… – не шевеля губами, выдохнул барон.

Телохранитель, стоящий у стены, неторопливо повернул голову и, увидев взгляд Велсера, мгновенно подобрался:

– Да, ваша милость?

– Передай Майно, что его задача изменилась. Надо заставить дернуться не Орассара, а шевалье Пайка. Пусть немедленно подойдет к черно-желтому и выскажет ему сочувствие. И от него уже не отходит. Потом сходишь к Вагиду и скажешь ему, что стрелять надо не в Орассара, а в того же Пайка. И повтори раза три – он туп, как дерево, и может все испортить. Сигнал к началу действия тот же – постукивание по перилам пальцами правой руки… Для Лопаты план не меняется – сразу после выстрела ему надо убрать Вагида. И сразу же уходить… Ты – контролируешь и того, и другого…

– Понял, ваша милость… – кивнул Гриб и тут же растворился в толпе дворян.

«Кстати, а пока можно использовать Пайка и по-другому… – подумал Велсер, заметив, что к шевалье направляется Олаф де Лемойр. – Великолепный способ взять на заметку тех, кто не боится демонстрировать окружающим свое хорошее отношение к опальному роду Утерсов…»

В течение следующих двадцати минут таких нашлось довольно много. Кроме командующего армией королевства старого вояки де Лемойра, в резкой форме и довольно громко высказавшего свое сомнение в том, что Утерс-младший мог нарушить Уложение, к сотнику подошли еще Бальдр Тиррер, де Майно и десятка полтора друзей Логирда Неустрашимого. И не просто подошли: вся эта компания, встав рядом с шевалье Пайком, принялась угрюмо оглядывать появляющихся на балконе дворян и по-хамски усмехаться над теми, кто слишком явно выражал свой страх. И над теми, кто предпочитал искать место подальше…

– Простите, господин барон… – церемонно поклонившись и стараясь не шевелить губами, негромко прошептал «совершенно случайно» остановившийся неподалеку граф Брейль. – А как он прошел в ложу?

– Двигая ногами… А если серьезно, то я только что слышал, кажется, от де Миллза, что тот видел, как сотник несколько минут о чем-то беседовал с графом Орассаром. Кажется, в Желтом коридоре. И сюда шевалье Пайка проводили люди графа. Значит, скорее всего, он зачем-то понадобился его величеству Вильфорду Четвертому. Поэтому удивляться и возмущаться мы будем, но только про себя…

– Мда… Мне кажется, что это как-то неправильно, баро… – заметив, что сотник Пайк перевел на него взгляд, граф мгновенно замолчал.

– Да не дергайтесь вы так, ваша светлость… – фыркнул начальник тайной службы. – Он только смотрит…

– Я не дергаюсь… – сделав каменное лицо, прошипел граф. – Просто…

– Просто дуэль – это не то, о чем вы сейчас мечтаете… – барон не удержался от завуалированного хамства. И, заметив, как побагровело лицо его собеседника, слегка сместил акценты: – Кстати, я тоже. Ибо каждый из вассалов его величества должен понимать, что сейчас не время для междоусобиц. Наш сюзерен, трагически потерявший уже второго сына, в эти дни как никогда нуждается в нашей поддержке. И, вместо того чтобы отвлекаться на мелкие, никому не нужные дрязги и выяснения отношений, мы обязаны сплотиться вокруг него. И сделать все необходимое для того, чтобы Элирея преодолела этот кризис без каких-либо серьезных последствий…

Немного подумав над этими словами и решив, что под таким углом зрения его поведение выглядит вполне достойно, граф согласно кивнул. Однако в глубине его глаз промелькнуло довольно неприятное выражение…

«О, какие мы гордые! Как же, потомственные графы!!! – мысленно усмехнулся барон. – А ведь гордиться-то осталось совсем недолго. Скоро вам станет не до меня…»

– Кстати, барон, а вам не кажется, что гибель принца Ротиза всего через месяц и два дня после смерти его брата Корбена – не случайность, а нечто большее? – решив сменить тему, чуть громче, чем надо, поинтересовался граф Брейль. Видимо, чтобы не выглядеть очень уж испуганным.

«Вот оно… – радостно подумал Велсер. – Еще один подарок! Надо же, дождался!» И, «не замечая» взглядов прислушивающихся к их разговору соседей, холодно поинтересовался:

– А кто вам сказал, что мы возобновили расследование по факту гибели принца Корбена?

– Н-ну… я бы предпочел не распространяться про свои источники информации… – мгновенно заглотив наживку, многозначительно усмехнулся граф. – В наше время информация – дороже золота, которым за нее платишь…

Велсер угрюмо посмотрел на собеседника:

– Мне казалось, что среди моих подчиненных продажных нет…

– Конечно же нет, барон! – расхохотался Брейль. А потом, сообразив, что смех сейчас неуместен, сделал скорбное лицо и добавил: – Как и везде, у вас служат исключительно честные люди. Просто некоторые из них иногда начинают страшно нуждаться в деньгах… Так, значит, принц Корбен действительно погиб не случайно?

– Я этого не говорил…

– Ну, иногда можно обойтись и без слов… – самодовольно улыбнувшись, заключил граф. И, галантно поклонившись, удалился.

«Иди, мыслитель… – хмуро глядя вслед страшно довольному своей „догадкой“ графу, удовлетворенно подумал Велсер. – Если бы ты знал, как помог мне своим дурацким вопросом – вряд ли чувствовал бы себя таким счастливым…»

…Через полчаса обе новости обсуждали все кому не лень. Вернее, все, за исключением самого барона и окружения сотника Пайка – эти продолжали угрюмо молчать. И с презрением поглядывать на придворных, занимающихся любимым делом. Обсуждением последних сплетен…

…Появившись на балконе, его величество мгновенно выхватил из толпы кланяющихся дворян лицо шевалье Пайка и заиграл желваками. А потом, сжав кулаки, принялся выискивать в толпе начальника Внутренней стражи.

«Как обычно, где-то шарахается, сир… – мысленно прокомментировал барон. – Да! Именно тогда, когда он вам так нужен…»

Судя по выражению лица, Вильфорд Бервер пришел к тому же мнению. И, раздраженно приказав церемониймейстеру заткнуть музыкантов, быстрым шагом дошел до трона. А потом, поднявшись по ступенькам, рухнул на сиденье.

По рядам придворных тут же пробежал шепоток:

– Черные круги под глазами…

– Глаза воспалены…

– Кажется, трясутся руки…

«Черные круги под глазами? – вспомнив вечерний доклад одного из постельничих монарха, подумал барон. – А что удивительного? За месяц с небольшим гибнет уже второй сын… Любой на месте короля заперся бы в кабинете и рубил мебель. Естественно, ему сейчас не до королевы и ее обмороков… Кстати, о королеве… Надо узнать, чем ее отпаивали. И подумать, можно ли ее на это как-нибудь подсадить…»

Тем временем церемониймейстер, увидев повелительный жест монарха, поднял над головой золотой жезл, и на площади мгновенно воцарилась тишина…

Вставать на ноги Вильфорд не стал. И перечислять свои титулы – тоже. Вместо долгих разглагольствований о справедливости, чести и долге народ услышал только тяжелый вздох и один-единственный вопрос:

– Есть здесь человек, способный доказать, что Аурон Утерс, граф Вэлш, не виноват в смерти принца Ротиза и в попытке насилия над баронессой Фиолой Церин?

– Да, ваше величество… – тут же отозвался шевалье Пайк.

– Я сказал «доказать»… – явно не ожидавший ответа на традиционный вопрос, Вильфорд уперся руками в подлокотники, слегка приподнялся над сиденьем и удивленно уставился на сотника.

Не обратив никакого внимания на абсолютно не протокольное поведение короля, черно-желтый сделал шаг вперед и громко произнес:

– Я, шевалье Ноел Пайк, могу доказать, что Аурон Утерс, граф Вэлш, не пытался склонить баронессу Фиолу Церин к сожительству, а сделал все, чтобы защитить неопоясанную девушку от бесчестья. Что смерть принца Ротиза – результат сговора лиц, заинтересованных в свержении с трона ныне правящего рода Берверов. И что все, что сделал мой сюзерен, делалось согласно правилам и духу Уложения. Прикажите пропустить на площадь карету с гербом Утерсов, сир, и я представлю вам эти доказательства…

Велсер похолодел. И мгновенно вспомнил про запропастившегося неизвестно куда сотника Ялгона: такую информацию сотнику Пайку мог дать только он!

«Гриб!!!» – мысленно взвыл барон. И, с трудом заставив себя изобразить на лице удивление, принялся выискивать в толпе своего телохранителя.

Король повелительно кивнул:

– Пропустите!

Сотник Пайк поднял вверх сжатую в кулак правую руку, и из-за особняка Олеро показалась карета, запряженная четверкой лошадей. Семеро черно-желтых, выстроившись перед ней клином, споро расталкивали толпу, а еще десятка полтора воинов Правой Руки, приподняв щиты, не давали заглядывать в нее зевакам.

Стараясь не обращать внимания на струйки холодного пота, текущие ло спине, барон судорожно просчитывал оставшиеся у него варианты. И с ужасом смотрел на приближающуюся к дворцу карету. Наконец, приняв решение, он решительно вытянул правую руку к перилам и постучал пальцами по их поверхности. Через секунду, не дождавшись никакой реакции, постучал еще раз. А потом, посмотрев на Майно, чуть не взвыл от бешенства: один из родственников графа Брейля, авансом получивший две с половиной сотни золотых за имитацию выхватывания ножа из-за спины, тупо пялился на приближающуюся к дворцу карету! И не обращал никакого внимания на сигнал!

…Четверо черно-желтых, десятка полтора воинов Внутренней стражи и конвоируемое ими «доказательство» оказались перед королем довольно быстро – видимо, по коридорам и лестницам дворца они передвигались бегом. Глядя на закутанную в плащ фигуру, стоящую перед троном на коленях, начальник тайной службы еле удерживался от дикого желания выхватить меч и броситься с ним на скотину Ялгона, позволившего себя и найти, и разговорить. Единственной причиной, удерживающей его от этого поступка, была абсолютная бессмысленность такой попытки: любое движение руки к рукояти парадного клинка гарантированно закончилось бы его собственной смертью. Либо от болтов арбалетчиков, либо клинков телохранителей короля, либо от рук головорезов Утерса Неустрашимого.

– Снимите с него капюшон… – нетерпеливо приказал король. И, вглядевшись в возникшее перед ним лицо «доказательства», удивленно воскликнул: – Сотник Модар Ялгон? Вы?

– Он не может говорить, сир! Пока не может… – усмехнулся шевалье Пайк. – Разрешите, я выдерну иголки?

– Давай… – кивнул монарх. И, дождавшись, пока воин закончит процедуру, перевел взгляд на бывшего командира телохранителей его сына: – Говори!!!

– Смерть принца Ротиза была запланирована заранее. Именно поэтому еще осенью я начал приучать его к Радужной Пыли… – пошевелив челюстью вправо-влево, прохрипел сотник. – В общем, к моменту, когда в таверне постоялого двора «Четыре комнаты» оказались баронесса Церин с дочерью и граф Вэлш, он почти ничего не соображал…

…О том, как готовилось убийство его высочества, Модар рассказывал предельно подробно. Не забыв ни о подкупе разбойников, напавших на кортеж баронессы Церин, ни о количестве продажных женщин, которых он находил по всему пути следования кортежа, ни о своем колете, в который планировалось одеть принца перед появлением в таверне. Видимо, поэтому слушать рассказ о самом убийстве король не захотел:

– Достаточно! Скажи мне, кто стоит во главе заговора, и я подарю тебе легкую смерть…

– Ваше вели…

…Щелчок арбалета, глухой звук проламываемой кости и шелест мечей, выхватываемых телохранителями Вильфорда Бервера, раздались практически одновременно. А потом в королевской ложе началось столпотворение: шесть воинов Внутренней стражи мгновенно прикрыли монарха ростовыми щитами, еще десяток – организовали вокруг этой стальной стены еще одно кольцо, ощетинившееся обнаженными клинками. Третья часть окружила шевалье Пайка, друзей его сюзерена и четверку злых, как собаки, черно-желтых. Все это происходило на фоне испуганных воплей женщин, рева собравшейся на площади толпы и выкриков десятников городской стражи, на всякий случая оттесняющих народ от дворца…

Состояние легкого шока, в котором пребывал барон, прошло минуты через две. Сразу после того, как присевший рядом с телом сотника Ялгона граф Орассар злобно пробормотал: «Мертвее мертвого!» И, встав, мрачно посмотрел на крышу, с которой и прилетел этот злополучный болт. А там растерянно суетились воины Внутренней стражи…

«Вагид? – чуть не заорав от радости, облегчением подумал начальник тайной службы. – Мертв?! Но… как он догадался? Или просто промахнулся? Нет, с такого расстояния – не мог… А вот Лопата – молодец! Успел его убрать… И все же, почему Вагид стрелял не в Пайка, а в Ялгона? Он что, работал не только на меня? Или… граф Меддлинг мне не доверяет? А, может, это обычная подстраховка? Впрочем, какая сейчас разница? Обошлось – и ладно! Пока королю не сообщили следующую новость, надо изобразить действие!»

Сорвавшись с места, барон решительно отодвинул в сторону стоящего перед ним придворного и, оказавшись рядом с троном, хмуро посмотрел на короля:

– Я возьму расследование под свой личный контроль… Устранить всех свидетелей достаточно сложно. И, если в живых остался хоть кто-нибудь знающий, мои люди его найдут…

– Что? – с трудом оторвав взгляд от лежащего перед ним тела, спросил король. И, видимо, вдумавшись в то, что сказал Велсер, угрюмо кивнул:

– Занимайтесь, барон… А я пока восстановлю справедливость…

– Да, сир… – Велсер поклонился и… замер: расталкивая столпившихся вокруг трона придворных, к королю ломился с ног до головы забрызганный кровью сотник Лорк! Живой и здоровый!!! И улыбался…

«Не может быть… – чувствуя, что у него подгибаются ноги, подумал барон. – Что, и с Вальдаром не получилось?!»

Глава 20
Граф Виго Меддлинг

– Ну, и где же вас носило, барон? – желчно поинтересовался Виго, мрачно уставившись на бледного как смерть начальника тайной службы королевства Элирея, возникшего на пороге его комнаты. И, не дождавшись вразумительного ответа, раздраженно грохнул на стол кубок с пойлом, которое местные дворяне почему-то считали вином. – Что, не могли найти «Лошадиную гриву»?

– Простите, граф, но мне показалось, что за мной следят люди графа Орассара. И я решил перестраховаться. Поэтому, прежде чем появиться на постоялом дворе, прошел через один из домов для встреч со своими агентами. Вернее, через его подземный ход… – сжав кулаки, прошипел гость. – Вы же не хотите, чтобы здесь вдруг появились воины Внутренней стражи?

– А с чего это они должны тут появиться? – прищурившись, спросил граф. – Или вы вдруг решили, что графская корона и должность наместника провинции Элирея вам уже ни к чему?

– У меня очень плохие новости… – пропустив мимо ушей напоминание об обещанной плате за свое предательство, выдохнул барон. И, зачем-то выглянув в коридор, закрыл входную дверь на засов. – Новость первая: граф Аурон Утерс жив…

– Это я знаю и без вас… – встав из-за стола, раздраженно рявкнул Меддлинг. – Я не глухой и прекрасно расслышал то, что Вильфорд Скромняга признал его невиновным. А еще я видел, КАК мальчишка спускался с эшафота…

– Зато вы не видели и не слышали того что происходило в королевской ложе, граф… – криво усмехнулся барон. – Люди Логирда Утерса, вместо того чтобы спокойно ждать казни сына своего сюзерена, каким-то образом умудрились найти и разговорить Модара Ялгона! А сотник Пайк заставил его рассказать все королю. Видели карету, которая подъехала к дворцу? В ней его и привезли…

– Что?! – взвыл Виго. И, вспомнив, что находится на постоялом дворе, перешел на шепот: – Как они могли его найти? Он же к этому времени должен был быть мертв!!! Вы что, проигнорировали мой приказ и решили оставить своего ублюдочного сотника в живых?

– Он контролировал устранение всех тех, кого привлек к выполнению задания… – мрачно пожал плечами начальник тайной службы. – Я собирался выполнить приказ, но после того, как он завершит ликвидацию остальных свидетелей… В итоге, он все равно умер – его пристрелил подкупленный мною арбалетчик. Прямо в королевской ложе…

– Что конкретно он успел рассказать королю перед смертью? – подойдя вплотную к барону Велсеру, спросил граф.

– Да почти все… – немного подумав, признался начальник тайной службы. – Единственное, чего он не озвучил – это имени того, кто стоит во главе заговора. Видимо, до последнего надеялся, что я смогу вытащить его из Последнего Приюта…

– То есть про заговор Скромняга уже знает?! – на всякий случай уточнил граф.

– Да… – кивнул Велсер. – И это еще не все. Новость вторая: я практически уверен, что и ваши солдаты, отправленные к принцу Вальдару, своей задачи не выполнили. Его высочество жив и, скорее всего, даже не ранен…

– Не может быть…

– Может. Я своими глазами видел, как в ложу прибежал командир его личной охраны. Он был весь в крови, но цел и невредим…

– Так… – помрачнев, Меддлинг жестом заставил барона замолчать. – Если я правильно помню, вы утверждали, что принц Вальдар никогда не присутствует на казнях! Что он всегда запирается в своих покоях и проводит время за чтением книг, стараясь не думать о том, что творится на эшафоте?

– Да, ваша светлость… – Велсер утвердительно кивнул. – Он почему-то считает, что…

– Мне плевать на то, что он там считает! Вы утверждали, что основная масса его телохранителей обычно используется графом Орассаром для охраны Скромняги, и что реально наследника охраняют три-пять человек!!!

– Да… Какой смысл держать рядом с покоями больше, если принц все равно никуда не выходит?

– Тогда объясните мне, пожалуйста, как эти «три-пять» человек смогли справиться с тремя десятками лучших рубак Делирии? Вы вообще провели моих солдат во дворец?

– До западного крыла они дошли без проблем… – начальник тайной службы угрюмо посмотрел на графа. – Потом оба сопровождающих вернулись к дворцовым воротам. Вашим людям оставалось пройти один коридор, зарубить двух воинов, охраняющих вход в покои принца, открыть НЕЗАПЕРТУЮ дверь и…

– Планировку западного крыла я помню прекрасно! – перебил его взбешенный граф. – Что именно сказал королю Лорк?

– Не знаю… – вздохнул барон. – Я решил, что оставаться на балконе небезопасно. И что лучший способ уйти – воспользоваться начавшейся суматохой…

– Сбежали, значит… – презрительно усмехнулся граф. – Что ж, другого от вас я почему-то не ожидал…

– Вы пытаетесь меня оскорбить? – покраснев от возмущения, начальник тайной службы схватился за рукоять парадного меча, и… рухнул, пронзенный клинком графа.

– Оскорбить можно тех, у кого есть честь и достоинство. У предателей нет ни того, ни другого… – стряхивая кровь с клинка, вздохнул граф Меддлинг. И, задумчиво посмотрев за окно, добавил: – Вы – просто расходный материал… Кстати, вы правильно сделали, что ушли – наверняка Пайк выпытал из Ялгона ваше имя, и сейчас вас ищут по всей столице… Вельс! Вельс!!!

– Да, ваша светлость? – в дверном проеме тут же возникло встревоженное лицо телохранителя.

– Седлай коней. И подгони к выходу карету. Мы уезжаем. Немедленно…

Воин кивнул и мгновенно исчез…

…Как ни странно, выбраться из города удалось без каких-либо проблем: солдаты, стоящие на Южных воротах, как обычно, ограничились проверкой подорожной, а расторопный десятник, почувствовавший в своих ладонях приятную тяжесть нескольких полновесных серебрушек, споро отогнал в сторону десяток крестьянских телег, ожидающих разрешения въехать в город. И карета графа Меддлинга дю Солье, «уроженца королевства Вигион», выбралась на тракт.

«Успели… – подумал граф, когда его конь добрался до опушки леса и первым въехал под кроны вековых дубов. – Можно было не перестраховываться и не изображать из себя тупого солдафона, а спокойно сидеть в своей карете…»

– Пересядете в экипаж, ваша милость? – заметив, что его сюзерен начинает успокаиваться, спросил постоянно выглядывавший из окна кареты телохранитель. – А то вот-вот польет…

– Да, пожалуй… – кивнул Виго и, остановив коня, спешился.

Вельс, тут же вылетевший из экипажа, подхватил поводья своего Пятна и, удостоверившись, что сюзерен закрыл за собой дверь, взлетел в седло.

– Все. Поехали… – приказал Меддлинг, усевшись на сиденье, нагретое седалищем лжеграфа. Потом задвинул занавески и, откинувшись на спинку, устало закрыл глаза…

До хутора с мрачным названием Старый Погост карета добралась только к полуночи. Дважды перевернувшись и раза три увязнув в грязи чуть ли не по самое днище. Поэтому, услышав собачий брех и радостное перешептывание воспрянувшей духом свиты, мокрый, грязный и продрогший до костей граф выглянул наружу и уставился в ночную тьму.

– Скоро будем, ваша светлость… – мгновенно среагировав на появление за занавесками лица своего сюзерена, радостно сообщил Вельс. И, чуть не уронив факел, поинтересовался: – Куда править? К дому Хромого Ульса? Или прямиком на мельницу?

– Править мы никуда не будем… На мельницу поеду только я и Гаски… – угрюмо буркнул Меддлинг. – А ты в моей карете отправишься дальше. До постоялого двора в этом, как его там…

– …Рассветном?

– Да, в Рассветном… Переночуешь, позавтракаешь, а ближе к полудню поедешь дальше. У поворота на Кижер у вас должно отвалиться колесо. Там мы вас и догоним. Внимательнее смотрите по сторонам – нас могут искать…

– Есть, ваша светлость… – воин подъехал поближе к остановившейся карете и, спрыгнув с коня, грязно выругался – его правая нога ухнула в лужу по обрез голенища…

…Жители Старого Погоста называли мельницей полуразвалившееся двухэтажное здание, стоящее на краю глубокого оврага на дальней от дороги окраине хутора. Трудно сказать, почему к нему прилипло такое название – молоть зерно, используя для этого силу течения еле заметного ручейка, протекающего по дну оврага, было невозможно. Силу ветра – тоже: строение напоминало все, что угодно, но не столбовку, и не шатровку.[25]25
  Виды ветряных мельниц.


[Закрыть] А внутри него не было ничего похожего на постав[26]26
  Пара мельничных жерновов, один из которых неподвижен.


[Закрыть] или пеклевальный[27]27
  Рукав из ткани, через который просеивается мука.


[Закрыть] рукав. Зато хватало места для того, чтобы жить и… держать голубей. Чем, собственно, и занимался нынешний хозяин мельницы, одноногий калека по имени Хромой Ульс. По слухам, циркулирующим на хуторе, получивший свой деревянный щит лично из рук его величества Вильфорда Четвертого.

Ульс появился в Старом Погосте четыре года назад. В старом потертом сюрко без герба, одетом поверх ламмеляра, с коротким мечом и ростовым щитом, заброшенным за спину. И с тяжеленным кошельком, открыто висящем на поясе: несмотря на хромоту, от него веяло нешуточной угрозой, а выражение исчерченного шрамами лица вызвало оторопь даже у видавших виды мужиков. Угрюмо поинтересовавшись, где можно найти деревенского старосту, воин решительно направился к его дому.

Тем же вечером хуторяне узнали, что у них появился новый сосед. А через пару недель сообразили, на что он планирует жить – Хромой, прикупив на отступные[28]28
  Средства, выделяемые солдату во время ухода в отставку.


[Закрыть] эту самую «мельницу» и небольшой дом на окраине Погоста, занялся разведением голубей.

Первое время коренные хуторяне искренне радовались появлению в их обществе настоящего героя. И оказывали воину все возможные знаки внимания. Однако постепенно их энтузиазм поутих – Ульс не обращал никакого внимания на улыбки девиц на выданье, не появлялся в местном трактире ни по вечерам, ни по праздникам и не старался обзавестись друзьями. Неделями пропадая на мельнице, он даже дома появлялся крайне редко. И общался с коренными хуторянами только тогда, когда покупал у них продукты и зерновые культуры для своих ненаглядных голубей. К тому времени, как у отставного воина появились первые покупатели, обиженные таким отношением соседи постепенно забыли и про его героизм, и про то, что он лично видел короля. И мстительно окрестили его Птицей. А самые обидчивые, просто перестали здороваться. «Он же Птица! Пролетел – и нету. Что шапку-то ломать?»

Такое отношение сказывалось и на ценах на продукты и зерновые – все, что пытался купить Ульс, продавалось ему по завышенным ценам. По таким, от которых у любого путника встали бы дыбом волосы. А Хромому все было нипочем: создавалось впечатление, что его не волнует ничего, кроме голубей.

В общем, года через три его почти перестали замечать – есть, и ладно. Поэтому, столкнувшись с ним на улице, забывали о нем чуть ли не раньше, чем Ульс сворачивал за ближайшую хату. Его имя не звучало даже в деревенских сплетнях – ну кому интересно, сколько голубей продал Птица, если он совершенно точно не потратит ни на себя, ни на своих друзей ни одной медяшки из заработанного?

Зато самого Ульса такое отношение вполне устраивало – часть из так называемых покупателей, якобы приезжавших к нему за породистыми «почтовиками», таковыми на самом деле не являлись. Посыльные, привозящие или забирающие его голубей; воины Ночного двора[29]29
  Тайная служба Иаруса Молниеносного.


[Закрыть] Делирии, выполняющие какие-то поручения на территории Элиреи, «путники», заезжающие в Старый Погост, чтобы передать ему малюсенький, плотно исписанный свиток. Птица не спрашивал, что и куда отправлять – адресат у таких сообщений был всегда один: почтовый двор его величества Иаруса Рендарра в Свейрене…

…Ответив на приветствие мрачно скалящегося воина Ночного двора, граф уселся на отполированную деревянную лавку, облокотился на массивный, заставленный мешочками с пшеном стол и поинтересовался:

– Как там мои голуби? Не передохли?

– Никак нет, ваша светлость… Что с ними может статься?

– Какой-нибудь птичий мор… – усмехнулся Виго. – Мне ли тебя учить?

– От этого мора я птичек завсегда уберегу. И ваших, и своих… – фыркнул солдат. – Так что все они живы и здоровы…

– Не перепутал, какой голубь откуда? – заранее зная ответ, на всякий случай поинтересовался граф.

Ульс отрицательно покачал головой.

– Вот и отлично. Тогда неси мне тот сундучок, который тебе привезли от меня на прошлой неделе, одного голубя из Запруды, и… зажги еще парочку свечей – писать в такой темноте я еще не научился…

…Строчки ложились на свиток в строгом соответствии с образцом – черновиком срочной депеши, некогда отправленной капитаном Пограничной стражи Элиреи графом де Ноаром коменданту одной из крепостей. Тщательно копируя небрежный почерк королевского писца, Виго аж вспотел: судя по объяснениям покойного барона Велсера, и стиль написания, и грамматическая ошибка в имени коменданта, «допущенная» нерадивым писакой, являлись не чем иным, как тайными знаками, подтверждающими аутентичность приказа. Так же, как и две лишние точки в конце второго предложения и небольшая клякса в правом нижнем углу свитка.

«Коменданту крепости Запруда графу Вельгельму Шорру. Сразу же после получения сего приказа немедленно отправить всех воинов Правой Руки, расквартированных в крепости, в Арнорд… От имени и по поручению его величества короля Вильфорда Четвертого Бервера, капитан Пограничной стражи граф де Ноар». – Закончив писать, Меддлинг придирчиво перечитал депешу и, не найдя ни одного отличия от образца, криво ухмыльнулся: «Вот тебе и перестраховка. Если бы не чистые свитки с оттисками малой королевской печати, „на всякий случай“ вытребованные у барона Велсера, план можно было бы считать провалившимся. А так – еще не все потеряно. Да, стравить Вильфорда Бервера с Утерсами не удалось. И убить короля с единственным наследником – тоже. Но основные-то задачи – убрать из Запруды воинов Правой Руки и внедрить туда своих людей – я все-таки выполнил. Значит… все будет хорошо… И меня не…»

Отдернув руку от шеи и стараясь не думать об ударе топора королевского палача, отправляющего к праотцам тех, кто не выполнил королевский приказ, граф заставил себя успокоиться. И, подтянув к себе чистый свиток, аккуратно написал на нем четыре слова:

«КЗ. Десять. ПР – нет».

– Ульс! Первый свиток – в Запруду. Второй – в Свейрен. Не вздумай перепутать…

– Не извольте беспокоиться, ваша светлость… – усмехнулся воин и, аккуратно свернув оба свитка, исчез.

«Вот и все… Началось… – подумал граф и, устало вытянув ноги, вздохнул: – Теперь остается только ждать…»