Текст книги "За гранью долга"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 33
Принцесса Илзе

– Отличная была речь… – услышав голос Коэлина, раздавшийся из-за моей спины, я мгновенно слетела с кровати и, изобразив самый низкий реверанс, на который была способна, робко подняла взгляд на наследника престола.

– Опять ты за свое, Колючка. Поклонов и сюсюканья мне хватает и без тебя… – поморщился мой сводный брат. И, раздраженно рванув на себя створки шкафа, швырнул мне в лицо первое попавшееся под руку платье: – Оденься. Есть разговор…

– Хорошо, оденусь… – сказала я, послушно втискиваясь в некогда безумно любимое, а сейчас ставшее слишком узким в груди черное бархатное платье. – Кстати, а что тебе не понравилось в речи ее величества?

– А что в ней мне должно было понравиться? – искренне удивился Коэлин. – Игра словами? Смещение акцентов? Мастерство манипуляции?

– Манипуляции кем? Мама не солгала ни в одном слове… – покачав головой, вздохнула я. – Может, тебя просто задело то, что она назвала ее величество Мантифу коровой?

– А то я раньше этого не слышал… – криво усмехнулся братец. – Моя мать отзывается о твоей ничуть не лучше. Нет, я просто очередной раз удостоверился в том, что женщины способны лгать, даже говоря с Видящей…

– Не поняла?

– А что тут непонятного? – рухнув в кресло, в котором только что сидела моя мать, Коэлин закинул ноги на столик с притираниями и, проводив взглядом падающую на пол баночку с пудрой, с издевкой процитировал: – «…и пять раз видела собственными глазами, как убивают моего ребенка!» Убивают! Но не убили! Разницу чувствуешь, или как?

– Чувствую… Только что это меняет в данном конкретном случае? – нахмурившись, поинтересовалась я.

– Вдумайся еще в одну фразу, дура! «Первый раз увидев, как мой сын перестает дышать…» Не «первый сын», а «первый раз»! Тоже нюансик, не находишь? Ладно, не буду ходить вокруг да около, и объясню тебе еще один нюанс системы контроля над Видящими! Первого сына королевы-видящей не убивают, а забирают у матери и отправляют в замок Фариш. Знаешь такой?

Я ошарашенно кивнула. А потом удивленно спросила:

– А почему я об этом ничего не знаю?

– А ты что, из рода Нейзер? Нет? А что тогда удивляешься? Наш общий предок, король Бедиран Коварный, был о-о-очень подозрительным типом! И, женившись на первой Видящей, придумал очень неплохую систему контроля над ее возможностями. Кстати, потому и умер своей смертью…

– А зачем маме говорить мне неправду? – прищурившись, поинтересовалась я.

– Спроси у нее… – Коэлин пожал плечами и усмехнулся. – Наверное, чтобы заставить тебя чувствовать себя виноватой: пока ты ее жалеешь, манипулировать тобой значительно легче…

– Ладно, допустим… – решив подумать над проблемой в свободное время, буркнула я. – А чем я обязана счастью лицезреть ваше высочество в своих покоях?

– Покоях? – брат оглядел спальню презрительным взглядом и сплюнул прямо на ковер: – Как тебе не стыдно называть эти две жалкие комнатенки покоями? Нет, я, конечно, понимаю, что будущего у тебя нет, но даже наперсница моей матери живет гораздо лучше, чем ты. Когда я стану королем…

– …то первое, что ты сделаешь, это переселишь меня в Северное крыло дворца… – фыркнула я.

– Нет. Не первое. Но переселю. Даю слово чести, Илзе! – серьезно посмотрев на меня, пообещал брат. – Мало того, вытащу тебя из королевской тюрьмы…

– Ладно. Только это будет нескоро, и у меня будет достаточно времени, чтобы подцепить там чахотку. Говори, зачем пришел… – помрачнев еще больше, потребовала я. И, сообразив, что слегка выбиваюсь из образа, тут же сменила тон: – А информацию я оценила. Большое спасибо. Обдумаю на досуге и сделаю соответствующие выводы…

– Спрячь шипы, Колючка! – брат вскочил с кресла, потрепал меня по голове и, плюхнувшись на кровать рядом со мной, возмущенно зашипел: – Представляешь, барон Ярмелон МОЛЧИТ!!! Прошло уже два дня – и ни слова!!! Может, Брианна ему так ни о чем и не сказала?

– А…

– Да! За эти два дня я попадался ему на глаза раз двадцать! Из них без свидетелей – как минимум раз шесть! Кланяется, улыбается и молчит!!! – мгновенно сообразив, что именно я пытаюсь спросить, злобно ответил Коэлин.

– Не перебивай! Что значит «не сказала»? Она три ночи не вылезала из твоей постели! Не ночевала дома! Кроме того, ты сделал все, чтобы об этом узнал весь двор. Он не слепой и не глухой! Думаю, что он решил, что это его устраивает… – вздохнула я. – Ведь на его жену обратил внимание не кто-нибудь, а наследник престола! Будущий король Делирии! Чем не возможность для карьерного роста?

– Какого роста? Мне нужна дуэль, а не его рост!!! Почему он молчит?!

– Я же сказала – его это устраивает!!! – фыркнула я. – Значит, слухи о его больном самолюбии, о которых ты мне рассказывал в день его приезда, были слегка преувеличены…

– Слегка?! – Подскочив на ноги, принц принялся метаться по комнате. Периодически хватаясь за рукоять своего меча: – Я хочу драться с ним на дуэли! Хочу, понимаешь?!

– Я сделала все, чтобы баронесса не отвергла твои ухаживания…

– Знаю… – рыкнул брат и, вдруг замерев на месте, хмуро посмотрел на меня: – Так! Стоп!!! До меня только дошло! Она ведь за три дня ни разу не солгала! И отвечала на ЛЮБЫЕ мои вопросы! На самые неудобные! Это ведь не просто так, правда? Ты что, развязала ей язык? Намеренно?

Я молча кивнула.

– Зачем? Чтобы я узнал, что она не собиралась со мной спать? – схватив меня за плечи и поставив перед собой, зарычал он.

– И поэтому тоже… – сказала я, стараясь не показать, как мне больно.

– Она сказала, что единственный человек, на чье ложе она была готова взойти – это мой отец! Что наследник трона – еще не король! Что моя протекция – ничто по сравнению с протекцией моего отца! И что так думает чуть ли не каждая дворянка в королевстве!!!

– С «каждой» она загнула, а в общем – права. Разве не так? – стараясь, чтобы в моем голосе не звучало и тени усмешки, спросила я. – Стать фавориткой короля мечтает любая. Фавориткой принца – нет. Знаешь почему? Сколько времени ты обычно встречаешься со своими любовницами? Месяц? Два? Три? А что потом? Правильно! Забвение! Поэтому урвать свой кусок им надо за эти месяцы. То, что второго шанса не будет, понимают даже самые тупые! А баронесса Брианна не тупа. Она умна, амбициозна и расчетлива. А еще точно знает, что красива и молода. Поэтому рассчитала все… Скажи, зачем они с мужем приехали в Свейрен всего через месяц после свадьбы? Ведь Ярмелон не был в столице восемь лет?!

– Постой! – уронив меня обратно на кровать, Коэлин подтащил к себе кресло и, устроившись прямо напротив меня, уставился мне в глаза: – Получается, что на то, что у нее есть шанс стать фавориткой моего отца, она рассчитывала еще до приезда в Свейрен? Она что, умудрилась убедить мужа, что это будет выгодно им обоим? Так?

– Угу…

– Вот сука… Ну, теперь ей это не грозит… Пускай валит обратно в свое имение и… проливает слезы над своей несчастной вдовьей долей…

– Вдовьей? – спросила я. – Ты будешь биться насмерть? Зачем?

– Затем! Такое оскорбление смывается только кровью… – мстительно усмехнулся мой братец. И, задумчиво посмотрев на меня, добавил: – А чтобы барон все-таки вызвал меня на дуэль, тебе придется поработать еще и с ним… Надеюсь, ты не против, сестричка? Или…

– Нет, ваше высочество… Я сделаю все, что надо…

Поклониться, сидя на кровати, у меня не получилось, но начало движения и тщательно отрепетированное перед зеркалом выражение ужаса в глазах Коэлин увидел. И довольно усмехнулся:

– Наш пращур был великим человеком… Достаточно намека на Слово, и вы, Видящие, становитесь просто шелковыми… Кажется, ты собиралась отойти ко сну? Что ж, не буду тебе мешать. Завтра у нас с тобой будет тяжелый день… Спокойной ночи, Колючка!

– Ваше величество! – вскочив с лавочки, барон галантно поклонился и, задержавшись в нижней точке чуть дольше, чем того требовал дворцовый этикет, медленно разогнулся.

– Барон Ярмелон! Рада, что ваше добровольное заточение завершилось, и вы снова при дворе… – пару раз шевельнув веером около лица, благосклонно улыбнулась мама. – Сегодня вечером в большом зале для приемов состоится бал. Буду рада видеть и вас, и вашу супругу…

– Благодарю, ваше величество… – барон расплылся в улыбке и поклонился.

– Не буду мешать вашему общению… – подчеркнув последнее слово презрительной гримасой, холодно улыбнулась мама. И, не удостоив меня и взглядом, тронулась с места. Продолжив разговор, прерванный ради барона Ярмелона.

А мой ухажер, пропустив мимо ушей ее последние слова, обрадованно рванул в другую сторону. И вспомнил про меня только тогда, когда добежал аж до середины аллеи.

Заставив себя вернуться к скамейке, он, забыв про куртуазность, по-солдатски прямо заявил:

– Королевский бал – это тебе не свинью пинать. Надо приготовиться. Ладно, крошка… На твое личико и… остальные прелести я полюбуюсь как-нибудь потом… Скажем, завтра… Ты не против?

– Ваша милость, вы меня смущаете… – пролепетала я. И, присев в реверансе, замерла.

– Как же, смутишь тебя… – хохотнул ловелас, заглянул в мое декольте и унесся готовиться к балу…

…– Вы, женщины – страшные существа! – падая на мою кровать, усмехнулся братец. – Легкая хрипотца в голосе, движение бедра или плеча – и мужчина на грани умопомешательства! Он готов был тебя взять прямо в парке! Я даже за тебя испугался…

– Смеешься? – удивилась я. – Зачем за меня бояться? Я могу за себя постоять…

– Ну, если бы он сорвал с тебя вуаль…

– Кто бы ему позволил? – перебила я. – Про связь-то не забывай…

– Забудешь про нее, как же… – закинув руки за голову, ухмыльнулся он. – А как на тебя посмотрела твоя мать! Не любит она Лусию, ой как не любит…

– А кто ее любит, кроме вас, мужчин? – упав в кресло, фыркнула я. – В ее постели перебывал весь двор. И не по одному разу…

– Не весь… – поморщился мой сводный брат. – Меня там не было. И не будет: я беру только тех, кого хочу сам. И никогда никому не сдаюсь…

– Достойно уважения… – почувствовав, что он не лжет, сказала я. – Ладно, давай о деле. Отвечу на незаданный вопрос – да, успела. Так что можешь готовиться к дуэли…

– И что мне надо для этого сделать? – расплывшись в счастливейшей улыбке, воскликнул Коэлин.

– Просто показаться ему на глаза… – буркнула я, скидывая с ног изуродованные туфельки, к которым брат собственноручно прибил толстенные деревянные набойки. – Как только он увидит твое милое личико, он вспомнит про то, что ты наставил ему рога, и перестанет соображать…

– Постой-постой!!! Мне нужно, чтобы он дрался в полную силу!!! – уронив кинжал, взвыл Коэлин. – Что именно ты в нем изменила?

– Успокойся! Почти ничего. Убрала из его мыслей расчет и заставила его воспринимать тебя не принцем, а ровней… Что я, не знаю, что тебе надо?

– Угу… Потому и дергаюсь… – мгновенно успокоившись, буркнул он. – Барон Ярмелон – восьмой меч Делирии. Противник – как раз для меня…

– Какой смысл так рисковать? Тебе что, не хватило графа Затиара?

– Тогда мне было восемнадцать. Я был юн и здорово переоценивал свои силы. Сейчас мне двадцать два. Кстати, после той дуэли я не проиграл ни одной. А Затиара…

– А Затиара ты зарубил в прошлом году… – фыркнула я. – Однако шрам от того поединка у тебя остался…

– Плевать… – усмехнулся мой ненормальный братец. – Зато я живу по-настоящему…

Глава 34
Десятник Вигор Гваал

– Вигор, а ты везунчик… – услышав голос Пивной Кружки, Гваал пришел в себя, приоткрыл глаза и с трудом удержался от стона: страшно жгло правое подреберье, болела левая нога и почему-то левое ухо. А еще раскалывалась голова, и во рту стоял привкус крови напополам с желчью. – Пропустил такую связку – и живой. Даже не верится…

– Что? – повернув голову на голос, Вигор с трудом сфокусировал взгляд на мятом куске металла в руках склонившегося над ним воина и с удивлением узнал в нем свой шлем.

– Не дергайся… – увидев, что он пытается приподняться на локте, усмехнулся десятник Снежных Барсов. – Лекарь сказал, что тебе надо лежать как минимум дней десять…

– Зацепили?

– Можно сказать и так… – хохотнул Пивная Кружка. – Хотя я бы выразился несколько грубее – чуть не убили. Чуть не перерубили ногу, чуть не пропороли печень и чуть не раскроили голову. Зато есть повод начать праздновать свой второй день рождения и заодно привыкать к новой кличке…

– Это к какой? – прохрипел Гваал.

– Одноухий! Второе ухо тебе оттяпали качественно. Вместе с половиной шлема… Кстати, знаешь, на кого тебе повезло наткнуться? Что, не помнишь? На его сиятельство графа Шорра… – Кружка отбросил в сторону изуродованный шлем и покарябал пальцем под наручем. – Хороший был боец. Прежде чем его расстреляли из арбалетов, умудрился зарубить четырнадцать человек…

– А… донжон взят?

– Да. Давно уже… – кивнул десятник. – Барон Игрен, наверное, уже у его величества – докладывает об успехе. А мы пока ищем люки, ведущие в потерны… О, орут! Может, уже нашли? Ладно, отдыхай… Зайду позже…

…В следующий раз десятник появился в комнате перед закатом: лучик света, пробившийся в бойницу часа через три после его ухода, успел описать по полу полукруг, взобраться на противоположную от ложа Вигора стену и пропасть. К этому времени Гваал уже притерпелся и к боли, и к постоянным головокружениям, и к запаху лечебной мази, которой смазали его раны. И даже умудрился немного пообщаться с соседом по комнате – чуть не лишившимся ноги Гердером Шрамом, пребывающем в омерзительнейшем настроении.

Ввалившись в комнату, Пивная Кружка в сердцах метнул свой щит в ближайшую стену и, рухнув на лежак рядом с Гердером, угрюмо посмотрел на подчиненного:

– Слышь, Шрам! Ахим Лоут мог не поверить голубиной почте? Тридцать его воинов пытались вернуться в крепость! Помнишь грохот обвала, который мы слышали во время штурма? Так вот, они, наткнувшись на головной дозор армии, и поняв, что Запруда захвачена, обрушили какую-то скалу выше по ущелью. И теперь обороняют гору из битого камня…

– Тридцать человек? – не поверил ему Гердер. – И обороняют? Что, до сих пор?

– Да… – кивнул десятник. – Они заставили умыться кровью Медведей! И умудрились не потерять ни одного человека!

– Не может быть… – вмешавшись в разговор, Вигор отрицательно мотнул головой и чуть не взвыл от боли в обрубке уха. – Осыпь – не крепость. Что бы они там не вытворяли – потери у них будут все равно. Пять к одному,[42]42
  Десятник имеет в виду разницу в потерях между атакующими и обороняющимися.


[Закрыть] десять к одному – но будут. Надо просто задавить их количеством…

– Думаешь, ты один такой умный? – скрипнув зубами, повернулся к нему Кружка. – Их атаковали трижды! В результате – четыреста с лишним погибших. Это не считая тех трех с половиной сотен, которые погибли во время обвала. А армия до сих пор топчется на месте… Кстати, это еще не все: увидев цвета рода Утерсов, полторы сотни челзатцев вообще отказались идти на штурм!

– Их же…

– Да! – не дав Вигору договорить, зарычал десятник. – Его величество вышел из себя и приказал казнить каждого пятого… Вот такие новости…

– И что теперь? – Шрам задумчиво посмотрел на мрачного, как грозовая туча, Кружку. – Теперь на приступ отправят нас?

– Нет. Его милость барон Игрен сказал, что нам и еще пяти сотням Волков поставили задачу любой ценой удержать Запруду…

– От кого? – не удержался от вопроса Гваал.

– Ты что, до сих пор не оклемался? Если Ахим Лоут и его воины вернулись, то они сделают все, чтобы вернуть крепость в свои руки. И если им это удастся, то наша армия окажется в каменном мешке. Дальше объяснять?

– Нет. Не надо. Но ведь почти тысяча человек для защиты одной крепости – это перебор!

– Как бы и этого не оказалось мало… – вздохнул десятник. И, отстегнув наруч, принялся ожесточенно чесать предплечье…

– Угу… – хмуро поддакнул ему Гердер. – Четыре года назад, еще до того, как меня заприметил барон Игрен, двадцать воинов Правой Руки за ночь вырезали треть гарнизона Хегрима. Тогда мне повезло – за сутки до нападения меня отправили сопровождать коменданта крепости в Свейрен. Когда я вернулся обратно, то узнал, что из моей сотни выжило всего семнадцать человек. А мой побратим Дейн… В общем, Бьерн! Возьми-ка мой арбалет. И помоги мне дойти до комнаты с люком…

– Уверен? – посмотрев на мигом окаменевшее лицо подчиненного, Пивная Кружка пожал плечами и кивнул: – Ладно. Но идти сейчас особого смысла нет. Вряд ли черно-желтые появятся тут до полуночи…

…– Бой!!! – услышав дикий рев кого-то из сотников, раздавшийся из коридора, Вигор вскочил с ложа, вцепился в меч, лежащий в изголовье… и с трудом удержал равновесие: у него дико закружилась голова, потом потемнело в глазах и начало тошнить.

С трудом справившись со слабостью, воин повесил меч на пояс и, кинув взгляд на щит, решительно вышел из комнаты: тащить с собой эту тяжесть он был не в состоянии.

Добравшись до лестницы, Гваал несколько секунд постоял на месте, решая, куда идти – звуки схватки доносились и сверху, и снизу.

«Даже если мне хватит сил добраться до крыши, то там меня сможет зарубить даже ребенок… – подумал он и поудобнее перехватил меч. – Значит, надо идти в подвал…»

Первый шаг вниз по лестнице дался достаточно тяжело – Вигору даже пришлось прислониться к стене и дождаться, пока прекратит кружиться голова и успокоится бунтующий желудок. Зато следующий приступ головокружения оказался слабее. Поэтому останавливаться он не стал – просто постарался шагать как можно медленнее и плавнее. Однако добраться до подвала без остановок не удалось – споткнувшись о край выщербленной ступени, Гваал с трудом удержался от падения и прижался к стене, чтобы прийти в себя.

Через несколько минут, осторожно пошевелив головой и почувствовав, что в состоянии двигаться дальше, он аккуратно сделал еще один шаг и, увидев отблески света от пламени факелов на кольчугах сражающихся солдат, мрачно подумал: «Ну, и что я сюда поперся? Показать, что готов на все ради того, чтобы меня оставили в Барсах? А кто это поймет? Десятник Бьерн? Или граф Игрен? Толку от меня сейчас… Ладно, раз пришел, надо вступать в бой…»

Сделав еще четыре шага, Вигор наконец оказался на ровном полу и, почувствовав, что качает его гораздо меньше, медленно потянул меч из ножен.

– Тварь… – рявкнуло за спиной, и в голове Гваала вспыхнуло черное, злое солнце…

…– Он очнулся, сир!

Вслед за голосом, ворвавшимся в сознание, пришла боль. А потом Вигора скрутил дикий приступ тошноты.

С трудом дождавшись, пока пустой желудок перестанет завязываться узлом, воин попробовал смахнуть с губ едкую слизь… и понял, что не чувствует своих рук! Вообще!

Тут же открыв глаза, он увидел носки собственных сапог, болтающиеся над полом. А через мгновение, ощутив боль в вывернутых плечах, чуть не заорал от страха: он висел на дыбе!

– Поднимите ему голову… Хочу посмотреть в его глаза…

В то же мгновение чья-то рука вцепилась в его волосы и заставила поднять голову вверх.

– Не прячь взгляд, десятник! – судя по голосу, его величество Иарус Рендарр по прозвищу Молниеносный не был расположен повторять свои приказы дважды. Поэтому Вигор послушно посмотрел ему в глаза.

– Молодец… – уперев кулаки в бока, хмыкнул король. – Ты храбрый воин. Можешь собой гордиться – ты сделал для своего королевства все, что мог. Действительно все. А теперь, когда твоя служба закончена, я бы хотел услышать от тебя все, что ты знаешь о Внутренней страже, графе Орассаре и системе охраны короля Вильфорда. Если ответишь на все мои вопросы, то я позволю тебе умереть без мучений… Кстати, перебежчика ты изображал очень неплохо. И, если бы не бдительность моих людей, то вполне возможно, что тебе удалось бы совершить задуманное…

– Я против вас не злоумышлял, сир… – чувствуя, как его потихоньку охватывает ужас, выдохнул Гваал. – Я…

– Рот закрой… – рявкнул король. – И говори только тогда, когда я спрашиваю. Понял?

– Да, сир…

– Для того чтобы ты не строил никаких иллюзий, я расскажу тебе, как все было на самом деле. Ты – человек графа Орассара, а не барона Велсера. И твоей основной задачей являлось осуществление контроля над деятельностью начальника тайной службы. В отряд, направленный им в Запруду, ты попал случайно – барон Велсер оказался настолько наивен, что не разглядел в тебе врага. Все время пребывания в крепости ты анализировал поведение десятника Бьерна и его людей, пытаясь понять, зачем барону проверять ее обороноспособность, и особенно не дергался. То, что отряд послан в крепость с другой целью, ты понял слишком поздно. Тогда, когда увидел, что мои люди подают знак «пастуху». Мгновенно сообразив, чем это должно закончиться, ты, отправившись «докладывать о появлении подозрительной отары», поделился своими сомнениями с графом Шорром. Однако убедить коменданта в том, что Запруду вот-вот начнут штурмовать, не смог. И вернулся на северную стену. Предупредить защитников крепости о начале штурма тебе не удалось – мои воины не отходили от тебя ни на шаг. Зато потом ты сделал все, что мог – именно благодаря тебе мои воины не успели захватить донжон. И именно благодаря тебе вылазка Шорра к тревожному рычагу оказалась такой удачной. Знаешь, я действительно тобой восхищен – не каждый воин смог бы сражаться за своего короля, оставшись в одиночестве. И точно зная, что у него нет ни одного шанса остаться в живых. Твоя сегодняшняя попытка предупредить штурмующих Запруду воинов Правой Руки о засаде тоже достойна похвалы: я уважаю бойцов, способных сражаться даже в безвыходной ситуации. Именно поэтому, повторю еще раз, я готов подарить тебе легкую смерть, если ты ответишь на мои вопросы…

– Простите, сир, вы ошибаетесь… – кое-как справившись с оцепенением, пробормотал десятник.

– В чем именно? – поинтересовался Иарус. – В деталях?

– Я не работаю на графа Орассара. Я сделал все, что мог, для того, чтобы ваша армия захватила Запруду. И не собирался предупреждать воинов сотника Лоута и, тем более, бить вашим воинам в спину… Я шел к ним на помощь…

Дослушав объяснение до конца, король расхохотался:

– Отличная попытка, десятник! Только вот факты – упрямая вещь. Скажи, почему граф Шорр тебя не убил? Шестеро воинов, напавшие на него до тебя, и еще восемь – после, умерли. Пропустив всего по ОДНОМУ удару! А ты получил три – и жив! Отделавшись царапинами на бедре и на боку и расколотым шлемом. Вы с Шорром отработали просто идеально – для того, чтобы догадаться, что раны, полученные от защитников донжона, смогут укрепить твою легенду, надо было быть очень неплохим стратегом. А для того, чтобы отрубить ухо в той свалке – мастером меча. Я не знаю, как ты догадался о планах графа, но потеря сознания у тебя получилась великолепно: в нее поверил даже лекарь Барсов! Впрочем, это не важно. Важно другое. То, что после «прихода в себя» ты принялся строить планы на будущее. Появление в комнате десятника Бьерна оказалось как нельзя кстати. Услышав от него о том, что в ущелье появились воины Утерса Неустрашимого и что они обязательно попробуют отбить Запруду, ты ужаснулся: взять крепость, которую обороняет тысяча солдат, невозможно. И ты решил предупредить черно-желтых о засаде. Дождавшись, пока десятник уйдет, ты попросил одного из Снежных Барсов проводить себя во двор, якобы по нужде. И «случайно» выбросил окровавленные бинты так, чтобы они образовали какой-то знак. А потом, успокоенный, отправился спать. Ты не мог знать, что за каждым твоим шагом следят. И что бинты тут же уберут! Далее, проснувшись от звука схватки, ты расстроился, поняв, что твой знак проигнорировали. И тут же бросился на помощь. Только не к моим солдатам, как ты только что сказал, а к черно-желтым! Десятник Бьерн, который за тобой следил, вырубил тебя в десяти шагах от моих воинов. Не дав тебе врубиться в их спины. Кстати, барону Игрену ты говорил, что не знаешь, где именно в донжоне расположен вход в потерны. Однако, рванув на помощь воинам Утерса Неустрашимого, почему-то безошибочно пришел именно туда… Тебе не кажется это странным?

– Я шел на звук схватки, сир… – понимая, король все равно не поверит его объяснениям, вздохнул Вигор. – Туда, куда мог дойти…

– Что ж. Я вижу, что говорить правду ты не намерен… – Иарус Молниеносный перестал улыбаться и положил руку на рукоять своего меча. – Твое право. Ты жил героем и хочешь умереть им же? Так вот, тебе это не удастся. Я все равно узнаю все, что меня интересует. Просто чуть позже и из вторых рук. От моего палача, мэтра Джиэро. Работать с пленными он умеет, поэтому на легкую смерть можешь не рассчитывать. Да, еще: чтобы ты лучше понимал ту ситуацию, в которой оказался, сообщу пару последних новостей. Первая – утреннее нападение воинов Правой Руки отбито. Не без потерь, конечно, но крепость Запруда осталась моей. И будет моею ВСЕГДА! А во-вторых, через несколько часов мои инженеры закончат собирать осадные машины. И на рассвете мы втопчем в землю тех, кто обороняет ущелье. В общем, Элирея обречена. Так же, как и ты…

– Ну, так что ты знаешь о графе Орассаре, о Внутренней страже и системе охраны короля Вильфорда? – дождавшись, пока король закончит говорить, поинтересовался барон Игрен. И, рванув за волосы, заставил Гваала посмотреть направо. Туда, где жилистый мужчина в кожаном фартуке деловито раскладывал на столе пыточный инструмент.

– Про тайную службу знаю! И расскажу… А про его светлость и Внутреннюю стражу не знаю ничего! – стараясь не сорваться на крик, выдохнул Вигор. – Я не лгу…

– Про тайную службу мне не надо – все, что мне было нужно, я узнал от ее начальника. А вот про остальное… Ладно, не люблю повторяться. Шанс умереть быстро у тебя был. Ты им не воспользовался… – Иарус Молниеносный перевел взгляд на палача и приказал: – Джиэро! Лицо не порти. Я отправлю его голову барону Орассару…