Текст книги "За гранью долга"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Колючка? – еле слышно выдохнул брат. – Почему… ты?

– А кто? – в бешенстве рявкнула я.

– Угтак… Или… его… ученики… – поморщившись от приступа боли, пробормотал он.

– Мессир тут… Сам… – с ненавистью посмотрев на королевского лекаря, фыркнула я. – Спит…

– А-а-а… – понимающе посмотрев на меня, Коэлин обозначил улыбку. А потом, сглотнув подступивший к горлу комок, вопросительно посмотрел на меня.

«Как я?» – прочитала в его взгляде я. И тяжело вздохнула.

– Ты же… его… прочитала… наверняка… – с трудом выговорив такую длинную фразу, мой непутевый братец требовательно уставился мне в глаза.

Лгать я не стала. И просто кивнула.

– Плохо? – попытавшись приподняться, чтобы осмотреть свою перебинтованную грудь, Коэлин зашипел и, с трудом удержавшись в сознании, обессиленно закрыл глаза.

– Он сказал, что из десяти человек, получивших такую рану, обычно выживают только трое… – дождавшись, пока он перестанет морщиться, буркнула я. – Кстати, я проследила: Угтак действительно сделал все, что мог…

– Я пере… оценил… свои… силы… – после длинной паузы одними губами произнес он. И грустно улыбнулся. – Хотел… стать… первым… мечом… Делирии…

– Надеюсь, что у тебя еще будет такая возможность… – стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно, хмыкнула я. – Хватит болтать. Угтак сказал, что тебе нужен покой…

Криво усмехнувшись и скосив глаза в сторону окна, он удивленно посмотрел на меня:

– Утро?

– Светает…

– Уходи… Вечером… придешь… Мантифа… – обессиленно прервавшись на полуслове, он снова прикрыл глаза.

– Поняла… – вздохнула я, аккуратно поставила миску с водой на пол и, встав со стула, возмущенно фыркнула: – И чего ей вечно не спится?

– Уходи… – снова повторил Коэлин. – Ну?

– Выздоравливай… – искренне попросила я и, наклонившись над тупо глядящим перед собой лекарем, негромко произнесла: – Ты всю ночь не смыкал глаз… Ты вытер пот с его лба и поставил миску на пол… Ты сейчас продолжишь осматривать принца… Ты должен сделать все, чтобы он поправился… Досчитай до пяти и медленно открой глаза…

…– Ваше высочество! Вы пришли в себя? – услышав радостный голос Угтака, я криво усмехнулась и, прикоснувшись к неприметному камешку рядом с кольцом для факела, побрела в глубь потайного коридора. Первый раз в жизни не оставшись понаблюдать за тем, как становится на место массивная каменная плита…

Глава 38
Король Иарус Молниеносный

Вылетев из палатки, Иарус ударом плеча сбил с ног не успевшего вовремя отодвинуться стражника и, запрыгнув на небольшой валун, посмотрел на еле видимую в предрассветном полумраке осыпь.

Темные пятна, покрывающие ее снизу доверху, не шевелились. Да и не могли – все раненые, выжившие во вчерашней битве и сохранившие достаточно сил, чтобы доползти до лагеря, были уже внизу. А не сохранившие – умерли или находились на последнем издыхании.

– Как они ушли? – не заметив на склоне ни одной двигающейся тени, зарычал король. – Где были твои стрелки, Молинер?

– В секретах, сир. Как и сейчас… – уткнувшись взглядом в землю у своих ног, пробормотал тысячник. – Стреляли на каждый шорох…

– И много настреляли? – чувствуя, что теряет над собой контроль, заорал монарх. – Ну, что молчишь? Много? Покажи мне хотя бы один труп!!!

– Одиннадцать человек, сир… – криво усмехнулся Таран. – Семеро из них – пытавшиеся сползти по склону Медведи, а остальные – воины из тысячи Шерилона.

– Мо-лод-цы… – по слогам произнес Иарус. – Твои люди стреляют просто бесподобно. Думаю, что особенно хорошо это оценят побратимы тех Медведей, которых подстрелили ТВОИ ЛЮДИ, Молинер!

– Я потерял двенадцать стрелков, сир… – поиграв желваками, буркнул тысячник. – И как минимум четверо пали от руки этих самых Медведей…

– Ты думаешь, я кого-нибудь из них накажу? И не надейся! Правильно сделали! Я бы тоже отомстил за смерть своих друзей. Тем более за тех, кто, будучи раненым, заставил себя доползти до лагеря и умер от стрелы твоих недоумков!

– Лучше бы они мстили черно-желтым… – прижав правую руку к повязке, перетягивающей его ребра, поморщился Таран. – Воины Утерса Неустрашимого убили гораздо больше их друзей…

– Слышал, Эриш? – повернувшись к угрюмо молчащему командиру Медведей, поинтересовался король. – Скажи, а почему твои воины резали только своих? Кто им мешал прогуляться чуть дальше? Ну, скажем, на вершину во-он той осыпи? Или им стало страшно?

– Не было приказа, сир… – отозвался тысячник. – Но если вы позволите, то мы атакуем. Прямо сейчас. Все равно на палинтоны можно уже не надеяться…

– Что-о-о?! – спрыгнув с камня, Иарус подлетел к военачальнику и, вцепившись в нижний край бармицы,[48]48
  Кольчужный капюшон.


[Закрыть] рванул его на себя: – Повтори, что ты сказал!!!

– А что, вам еще не доложили? – с трудом удержав равновесие, удивленно пробормотал воин. – Семь из девяти инженеров – убиты. Шестеро воинов из их охраны – тоже. Все четыре пары рогов[49]49
  Основная часть палинтона. Дуги лука.


[Закрыть] – похищены…

– То есть вы хотите мне сказать, что воины Правой Руки всю ночь слонялись по охраняемому лагерю и никто их не остановил? – оттолкнув от себя тысячника, Иарус медленно оглядел стоящих перед ним военачальников. – Сколько всего, вы говорите, погибло человек?

– Почти шестьдесят, сир… – угрюмо пробормотал тысячник Молинер. – Это если не считать тех, кого подстрелили мои люди, и…

– …тех, кого зарубили обозленные Медведи… – чувствуя, что задыхается от бешенства, король оттянул от груди ворот ламмеляра и вдохнул полной грудью. Легче не стало. Только остро закололо в груди: – Получается, что за одну ночь мы потеряли восемь десятков солдат… Так?

– Семьдесят восемь, сир… – пряча взгляд, выдохнул тысячник Эриш.

– А воины Утерса Неустрашимого – ни одного. Так? Чего молчите? – монарх снова сорвался на рев. – Ни одного, я спрашиваю?

– Да, сир… – подал голос Таран.

– И кто мне сможет объяснить, как так получилось?

– У них преимущество в высоте, сир… – решительно сделав шаг вперед, вздохнул тысячник Молинер. – Воины Правой Руки каким-то образом забираются на эти скалы. Двое-трое – держат веревку. Еще один, привязанный к ней за пояс, спускается по отвесной стене и, зависнув над лагерем, начинает стрелять из арбалета. Стрелять в ответ на каждый щелчок тетивы толку мало – даже если болт и попадет в этого стрелка, то пробить его кольчугу он не сможет. Кстати, будь у меня возможность туда залезть, я бы не стал никого спускать – просто стрелял бы вниз. Из ста болтов хотя бы два-три, да свои цели нашли бы…

– Про стрелков понятно! – перебил его Иарус. – Как черно-желтые оказались тут, в лагере? И, главное, как они ушли?

– Не знаю, сир… Но могу высказать предположение: если вдоль западной стены ущелья всю ночь шла перестрелка, то что мешало воинам Утерса Неустрашимого спуститься с восточной?

– Ничего… – ответил монарх. – Ни-че-го! А почему? Хотите, я вам скажу? Потому, что все вы привыкли почивать на лаврах! Как же, тысячники армии Иаруса Молниеносного! Непобедимые воины, от которых в панике бежит все и вся. Так? А ведь для того, чтобы сохранить палинтоны в целости и сохранности, не надо было ничего придумывать! Достаточно было вспомнить, что подступы к полевому лагерю можно осветить… Скажи, Молинер, когда ты последний раз освещал подступы к полевому лагерю? А?

– Давно, сир… – потупив взгляд, признался воин.

– И что, ты не смог додуматься послать к обозу своих солдат, чтобы они притащили оттуда полированные щиты? Или у тебя было слишком мало топлива, чтобы разжечь достаточное количество костров? Что молчишь? Чья это обязанность? Моя? Кстати, а в обозе щиты есть?

– Сомневаюсь, сир… – тяжело вздохнув, признался тысячник.

– Отлично… Одейна ко мне! Живо!! – заорал король. И, угрюмо посмотрев на тысячника, добавил: – Если он скажет, что в его телегах есть хотя бы один щит, то я тебе не завидую…

Глава 39
Аурон Утерс, граф Вэлш

Имение рода Сарбазов напоминало небольшую крепость: вместо обычного забора его окружали каменные стены в три человеческих роста с машикулями и зубцами. А над воротами, ведущими во внутренний двор, нависала самая настоящая надвратная башня с массивной герсой. Пятиэтажный замок посередине внутреннего двора тоже выглядел своеобразно – вместо окон три первых этажа украшали бойницы. Видимо, поэтому после прогулки по улочкам, примыкающим к имению, и двухчасового наблюдения за воротами, рядом с которыми стояли тяжеловооруженные латники, у моего оруженосца слегка испортилось настроение:

– Ну, и как вам родовое гнездышко начальника Ночного двора Делирии, милорд? – поинтересовался он, когда мы, обойдя имение по периметру, снова вышли на Лисью улицу.

– Из тебя бы получился хороший политик… – усмехнулся я и, поправив сползающую с плеча сумку с инструментом, остановился рядом с фонарным столбом. – Этот же вопрос, только заданный в лоб, должен был звучать по-другому: «Ты что, все еще хочешь туда пробраться?» Да, хочу. И не вижу ни одной причины, способной мне помешать…

– А высоченные стены, эти латники и арбалетчики, которые стояли возле кордегардии? – споткнувшись на ровном месте, воскликнул Том. И испуганно посмотрел по сторонам.

– Латники стоят только рядом с воротами. Арбалетчики… бдят, но почему-то во дворе. Зато на стене, примыкающей к улице Менял, всего один часовой. А еще я практически уверен, что граф – тут, в имении. И уже спит…

– С чего вы это взяли, милорд? – удивленно поинтересовался Ромерс. И, вспомнив о своей роли, снял с плеча стремянку.

– Когда мы первый раз прошли мимо ворот, латники переминались с ноги на ногу, держали свои алебарды абы как и не отрывали взглядов от поворота на Королевский проезд. Так?

Томас пожал плечами и неуверенно кивнул.

– Когда мы сделали круг и снова прошли мимо, они уже изображали статуи и старались не шевелиться. При этом их взгляды были направлены… куда?

– Я не заметил, ваша светлость… – сокрушенно признался мой оруженосец.

– Во двор… – ухмыльнулся я. – Что, по-твоему, могло измениться за эти полчаса?

– Вы считаете, что пока мы осматривали стены, в имение приехал граф Сарбаз? – с сомнением в голосе спросил Том. – Мог, конечно. Но, на мой взгляд, объяснение может быть и другим. Скажем, начальник караула вышел проверить посты…

– Логично… – улыбнулся я. – Тогда почему во-он между тех зубцов до сих пор торчит верхушка шлема? Вряд ли начальник караула слепой. И не заметил, что один из его солдат нагло спит. Кстати, скажи мне, кто или что может угрожать домочадцам начальника Ночного двора в имении, расположенном в самом центре столицы?

– Ничего, милорд…

– Угу. Значит, его стражники давно привыкли изображать службу. Желание напрячься у них появляется только тогда, когда в имение возвращается хозяин. Пока он дома и бодрствует – стража бдит. Уехал или заснул – расслабляется…

– Мда. Мой отец такого начальника повесил бы на ближайшем суку… – задумчиво посмотрев в сторону надвратной башни, пробормотал Ромерс. – А воинов отправил бы пасти овец…

– И был бы совершенно прав… Ладно, фонарщик,[50]50
  Первые фонари в средневековой Европе появились в XIV в.


[Закрыть] зажигай лампаду. А то мы тут застоялись… Пора идти дальше – город утопает во тьме…

– Сейчас, милорд… – Томас забрался на лестницу, и через несколько мгновений над нашими головами засияло маленькое солнышко…

…Часовых на стене не оказалось – судя по голосам, раздающимся из угловой башни, оба стражника, забыв про службу, ожесточенно резались в кости. Резонно рассудив, что желающих влезть в замок по отвесной стене не было, нет и не будет, и, вместо того чтобы тупо пялиться в темноту, можно пополнить свои кошели.

Отрывать их от игры я не стал. Вместо этого, оглядев освещенную парой фонарей громаду здания, жестом приказал Тому спускаться. А потом, дождавшись, пока он скроется среди фигурно подстриженных кустов, последовал за ним.

Как обычно, основная часть хозяйственных пристроек имения пряталась за центральным зданием. И представляла собой жуткое нагромождение разномастных строений, в которых даже в это время кипела жизнь. На конюшне переругивались конюхи, рядом с каретным сараем два дюжих мужика усердно чинили колесо, а в кустах около одного из флигелей раздавались весьма красноречивые вздохи.

Приказав Тому ждать, я подкрался к увлеченным друг другом любовникам и, на ощупь оценив стоимость ткани валяющегося на земле женского платья, выхватил из ножен кинжал. Аккуратный удар рукоятью – и охваченный страстью здоровяк уткнулся лицом в землю рядом с головой тихо поскуливающей девушки. Легкое прикосновение клинка к ее горлу – и вместо возмущенного вопля из горла девицы послышался приглушенный хрип.

– Закричишь – убью… – еле слышно пообещал я. – Ты меня поняла?

– Д-да… – так же тихо пробормотала перепуганная до смерти девица.

– Вот и отлично. Мне надо, чтобы ты показала, где расположены окна… или бойницы, через которые днем освещаются покои твоего хозяина. А еще я хочу, чтобы ты рассказала, как охраняется его этаж и сколько стражников в доме вообще. Солжешь – прирежу. Нет – останешься живой и здоровой…

– Р-расскажу, м-милорд… – кивать девушка поостереглась, но коротенькое движение подбородка оказалось достаточно красноречивым.

– …и даже могу проводить… – после небольшой паузы неожиданно добавила она. – Если вы прирежете скотину, которую оглушили…

– Его? – удивленно посмотрев на лежащего ничком мужика, поинтересовался я. – Зачем?

– Надо… – прошипела девица. И, видимо, сообразив, что причину такой просьбы все-таки стоит объяснить, мгновенно сменила тон на просительный: – Вы пришли и ушли. А мне тут жить. Жизнь, в которой есть этот урод-десятник – хуже каторги. С утра до вечера – работа, а ночью – он… Ненавижу… Впрочем, какое вам дело до меня и моих проблем?

– Ну почему? – немного подумав, хмыкнул я. И, убрав кинжал в ножны, обхватил обеими руками голову горе-любовника. Легкий хруст, и душа стражника покинула его тело: – Не люблю тех, кто принуждает женщин к близости силой…

– Спасибо, ваша милость! Так вот, пройти к покоям милорда Сарбаза очень просто! Если вы возьмете дрова из поленницы и навалите их по самую переносицу, то остановить вас никому и в голову не придет… – облегченно вздохнув, затараторила девушка. – А еще стоит измазать лицо угольной пылью, и тогда вас вообще примут за помощника истопника…

– Для начала расскажи, где покои его светлости и сколько стражников я встречу, если попробую дойти до них по лестницам и коридорам…

…Мда. Перед повешением начальника стражи стоило бы четвертовать. И для полного счастья еще и посадить на кол: четырех из шести стражников, которые должны были охранять покой обитателей имения, стоя на постах внутри здания, на своих местах просто не оказалось! А два оставшихся мирно спали! Усевшись на пол прямо перед входом в покои его сиятельства и прислонившись спинами к стене!

Горе-вояки не проснулись даже тогда, когда где-то на улице забрехали собаки. И когда я, выскользнув из-за угла, в три прыжка оказался рядом со своим, по самые глаза нагруженным дровами оруженосцем.

…Увидев, как умирает спящий стражник, наша добровольная провожатая зажмурилась, судорожно сглотнула подступивший к горлу комок и часто-часто задышала. Однако от крика удержалась.

«Молодец…» – подумал я и, дорезав второго, принялся смазывать дверные петли предусмотрительно прихваченным с собой маслом…

…Спал начальник Ночного двора почему-то при свете. Два небольших масляных светильника, стоящие на ажурных кованых подставках, освещали и роскошную кровать с балдахином, и настенные ковры, увешанные разнообразным оружием, и стол, заставленный едой и кувшинами с вином. И самого графа, спящего в обнимку с совсем молоденькой и жутко растрепанной девчушкой.

Удостоверившись, что сон его светлости достаточно крепок, я убрал в ножны кинжал и, вытащив несколько иголок, занялся делом…

…Понаблюдать, как вздуваются жилы на шее попытавшегося сначала пошевелиться, а потом и заорать графа было бы забавно, если бы я не так сильно торопился. Однако каждая минута пребывания в имении была чревата непредвиденными проблемами, поэтому, закончив колоть его «подругу», я убрал в карман чехол с иглами и, наклонившись к лицу перепуганного мужчины, вполголоса представился:

– Аурон Утерс, граф Вэлш. Слышали о таком?

Глаза графа расширились, и в них тут же проявилось понимание.

– Отлично. Итак, у меня к вам несколько вопросов. Отвечать на них вы будете, открывая и закрывая глаза. Моргнете один раз – значит, да. Два раза – нет. Три – не знаете. Договорились? Кстати, если мне покажется, что вы лжете, то я прикоснусь вот к этой иголочке. И вам станет больно… Не надейтесь перетерпеть – боль будет ОЧЕНЬ сильной. За гранью того, что вы сможете вынести. А я никуда не тороплюсь. Да, чтобы вы не строили иллюзий, дам ее почувствовать до того, как задам первый вопрос. Готовы?

Стоило мне прикоснуться к игле, введенной в одну из точек на его затылке, как глаза графа чуть не выскочили из орбит. Подождав пару секунд, я убрал руку и участливо поинтересовался:

– Достаточно?

«Да!» – тут же моргнул мгновенно вспотевший Сарбаз.

– Вот и отлично. Итак, вопрос первый. Операцию с убийством принца Ротиза моими руками придумали вы?

Мужчина затравленно посмотрел на мою руку и, увидев, что она снова тянется к игле, медленно моргнул. Один раз…

– Я так и думал… – вздохнул я. – Зря…

– …Вы, голубая кровь, надежда и опора королевского трона, цвет нации и все такое, не видите и половины того, что происходит вокруг вас… – вещал Кузнечик, устроившись на своем любимом чурбачке. И с интересом наблюдая за тем, как я умираю от усталости от очередного упражнения – удержания в вытянутых в стороны руках здоровенных железных чушек. – Скажи мне, Ронни, сколько человек ты встретил по дороге, поднимаясь с первого этажа?

– Двоих… – стараясь не морщиться от жжения в заливаемых потом глазах, полупридушенно выдохнул я. – Кусаку и Вайону…

– Молодец! – восхитился учитель. – Впрочем, чему я удивляюсь? Хорошо, что ты считаешь за человека хотя бы свою кормилицу. Впрочем, все остальные дворяне устроены так же: истопники, повара, конюхи, прачки – все те, кто не относится к благородным или к касте воинов, не имеет смазливого личика или глубокого декольте, для вас остаются невидимками! Задумайся – вы стесняетесь снять колет в присутствии дамы из высшего света и совершенно спокойно позволяете себя мыть трем-четырем служанкам… Так? А тебе не кажется это странным? Ведь и те, и другие – женщины! Так вот, к чему я это говорю? Ах да! Эдак через месяц мы с тобой отправимся в очередной тренировочный выход, в котором будем отрабатывать скрытное проникновение в дворянские усадьбы и замки. Времени у тебя предостаточно. И я бы очень хотел, чтобы ты провел его с пользой для своего ума. Научись видеть слуг! Присмотрись к этим «невидимкам» и обрати внимание на то, как ведет себя прислуга в присутствии дворянина. А еще научись копировать пластику их движений, выражения лиц, направление взглядов. Научись горбить спину, в конце концов. Что морщишься? Поверь, тебе это пригодится…

…Второй раз о лекции Кузнечика я вспомнил, когда волок по северному крылу королевского дворца скрученный в трубу ковер: стражники, стоящие чуть ли не на каждом углу, не видели меня даже в упор. А когда я не вписывался в повороты и, бормоча под нос проклятия, пытался протащить свою ношу через слишком узкую дверь, без особого раздражения отвешивали мне подзатыльники.

Я не уклонялся. И не старался погасить силу удара приседанием или скручиванием. А, получив очередной тумак, униженно кланялся, размазывал по лицу капли выступившего на лбу пота, и, справившись с неподъемным ковром, продолжал путь…

Комната, из которой мой «добровольный» помощник вытащил требующий чистки ковер, располагалась довольно далеко от покоев принца. Но на одном с ним этаже. Что меня вполне устраивало. Поэтому, плотно прикрыв за собой дверь, я добрых полчаса убил на то, чтобы его расстелить. А в окно выбрался только после того, как по коридору протопала обещанная уборщиком смена караула.

«Шестое окно, если не считать этого… – подумал я и, удостоверившись, что наброшенная на спину простыня не запуталась где-нибудь у пояса, медленно заскользил вдоль карниза. Периодически повторяя про себя: – Белое пятно на белой стене в глаза не бросается…»

Добравшись до нужного проема, я заглянул в окно спальни принца и ошарашенно почесал в затылке: рядом с кроватью, на которой возлежал наследник престола, с трудом удерживая равновесие на стуле, кемарило какое-то измученное существо неопределенного возраста и пола. Похожее на что угодно, кроме стражника.

«Судя по его виду, в ближайшие полчаса он уходить не собирается…» – мрачно подумал я и, бесшумно взобравшись на подоконник, шагнул в комнату.

…При ближайшем рассмотрении существо оказалось мужчиной лет пятидесяти, с сухим, как курага, и таким же сморщенным лицом. Увенчанная украшенным звездами колпаком голова еле держалась на тощенькой шейке, а на кончике носа старика висела омерзительного вида капля…

Рассматривать его дальше мне не захотелось – быстренько «обработав» его иглами, я подпер входную дверь стулом, потом вернулся к спящему принцу и… онемел: судя по количеству бинтов, которыми был замотан его торс, а также по землистому цвету лица, наследник Иаруса Молниеносного был ранен. И ранен очень серьезно!

– Ты… кто… такой… – внезапно открыв глаза, еле слышно прохрипел наследник престола. – Что… ты… сделал… с Угтаком…

– Он просто спит… – метнувшись к его постели и принявшись с бешеной скоростью вгонять в него иглы, пробормотал я. – И когда я уйду, он обязательно придет в себя… Вы ранены? Говорить вы не сможете, так что просто моргните…

«Да…» – ничуть не испугавшись своей внезапной немоты, «ответил» принц.

– С кровати вставать пробовали?

Его высочество подвигал глазами вправо-влево…

– Мда… – вздохнул я и, мысленно выругав себя за бестолковость, наложил пальцы на его запястья…

Ощутить биение крови в его руках удалось с большим трудом. Зато когда под моими пальцами еле заметно дрогнула плоть, я с ужасом понял, что принц находится на грани смерти.

«Ну что?» – видимо, поняв, что я пытаюсь оценить его состояние, взглядом поинтересовался принц. И, услышав мой огорченный вздох, улыбнулся уголками глаз.

«Довезти принца до Запруды мне не удастся. При всем желании…» – мрачно подумал я и, пару раз сжав и разжав кулаки, зачем-то представился:

– Аурон Утерс, граф Вэлш.

А потом убрал иглы, мешающие принцу говорить.

– Что… вас… приве… ло… ко мне… – с трудом выговорил его высочество.

– Мое понимание долга перед своим королем… – выдохнул я. – Или ухмылка госпожи Судьбы? Впрочем, сейчас это уже не важно – из-за вашего ранения часть моих планов пошла прахом… А жаль…

Дотянуться до его шеи и погрузить принца в сон я не успел – откуда-то из-за моей спины раздался возмущенный женский голос:

– Ты кто такой и что ты тут делаешь?

Я не поверил своим ушам: войти в подпертую стулом дверь, тем более совершенно бесшумно, было невозможно!

– Меня зовут Ронни… Чищу ковры и портьеры… – буркнул я и, медленно развернувшись на месте, почти незаметным движением пальцев метнул одну из иголок в стоящее у дальней стены зеркало. И, дождавшись, пока девушка отвлечется на слабый звон, сорвался с места…

– Не трогай мою сестру!!! – кашляя кровью, захрипел его высочество. И потерял сознание. Видимо, от перенапряжения.

– Сестру? – задумчиво пробормотал я. И, оглядев обмякшую в моих руках девицу, злобно усмехнулся: – Пожалуй, меня устроит и принцесса. Тем более что ковер с ее тельцем нести заметно легче, чем с твоим…